Текст книги "Мотылёк"

Автор книги: Иван Охлобыстин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Петрович. Ты как, ангелок, на дороге оказалась в половине четвертого ночи?

Катя(смотрит на свои часы). Я к бабушке шла. Сейчас уже без двадцати четыре.

Петрович. Это без разницы. Так что, у тебя и бабушка работает?

Катя. Нет, бабушка на пенсии. Она на даче летом ягоды собирает, а зимой варенье делает.

Петрович. В смысле – варенье?

Катя. Из крыжовника варенье, из клубники. У бабушки есть такая штука, которая на банки крышки накручивает.

Петрович. Тогда, значится, мамка работает?

Катя. Нет, мама с папой тоже сейчас не работают. Им отпуск дали, и они на море уехали.

Петрович. Выходит – ты одна работаешь?

Катя. Что вы глупости такие говорите? Я пока не могу работать, я во втором классе учусь.

Петрович. Темнишь, подруга. Если ты во втором классе учишься, то как ты с теми тетями и дядями оказалась?

Катя. Какой же вы непонятливый – меня мама с папой на вокзале оставили, и я к бабушке домой пошла, а меня одна тетя обещала к бабушке подвезти, но потом ей нужно было куда-то подружку быстро свозить, и я с другой тетей сидела.

Петрович. Ну, твою мать!

Катя. Не выражайтесь, пожалуйста.

Петрович. Не буду. Случайно сорвалось.

Катя. У нас в школе один дядя, который трубу в классе чинил, так вот выразился, и его Тамара Сергеевна выгнала насовсем.

Петрович. Тамара Сергеевна – это кто?

Катя. Директор школы. Она еще в старших классах учитель истории.

Петрович. И правильно выгнала. При детях ни за что нельзя так выражаться. Вот у меня в школе так многие выражались, и вся жизнь наперекосяк.

Катя. Вам какой урок в школе больше нравился? Мне – рисование.

Петрович. Урок пения нравился. Я до сих пор петь люблю. У нас в каме… в пансионате магнитофон был и две кассеты. Одна с немецким языком, а другая с песнями на итальянском языке. Я их все наизусть выучил. Теперь, когда на душе хорошо, то я пою.

Катя. Спойте, пожалуйста.

Петрович. Ты серьезно?

Катя. Честное слово.

Петрович. Как знаешь. Только там не все слова внятно… Старая кассета была. Не смейся.

Катя. Ни за что.

Петрович(откашливается и поет на итальянском языке).

 
Море чуть дышит, в сонном покое,
Издали слышен шепот прибоя.
В небе ночные звезды зажглися.
Санта Лючия. Санта Лючия.
 

Катя. Как вы поете хорошо!

Петрович(явно застеснявшись). Правда, что ли?

Катя. Честное слово. Мы с папой на концерте были. Там один дядя тоже пел. Ему все долго, очень долго хлопали и много цветов приносили. А вы лучше поете.

Петрович. Мне-то цветов никто за песни не носил. Правда, один раз начальник тюрь… пансионата в бане для друзей из столицы попросил спеть. Две банки тушенки и одну бутылку во… лимонада дали.

Катя. Вот видите. Вам нужно чаще петь, тогда вам и цветы носить будут.

Петрович. Думаешь?

Катя. Я просто уверена. Так бабушка любит говорить – я просто уверена!

Петрович. Во – бабушка! И где же твоя бабушка живет? Надо бы тебя к ней поближе доставить, пока те тети с дядями опять не подобрали.

Катя. Они такие красивые дамы.

Петрович. Спорить не буду, но тебе к ним не надо. Где, говоришь, бабушка живет?

Катя. В городе живет, у нее под окном трамвай ходит. Ночью искры бывают от проводов.

Петрович. Усек. Нет адреса.

Катя. В милиции можно спросить, только не нужно в детскую тюрьму возить. Папа говорил – оттуда могут не отпустить.

Петрович. Верно – из тюрьмы могут не отпустить. Такие встречаются тюрьмы. Лютые. Только чего делать, не смекну. Решим хитро – я тебя прямо к городу подвезу и высажу у иностранной бензоколонки с магазином. Ты туда войдешь и все по порядку продавцу расскажешь. Лады?

Катя. Вы что, стесняетесь к бабушке ехать?

Петрович. Очень стесняюсь. И к бабушке стесняюсь, и вообще, я страсть какой стеснительный.

Катя. И очень напрасно. Вы так хорошо поете, что вам совершенно нечего стесняться. Если что, вы спойте, и все.

Петрович. План ничего, но пока рано так уж сразу и петь. Могут подумать то-сё.

Катя. Очень даже зря вы так. Мама говорит – умей самовыражаться, иначе так будешь жить чужой жизнью.

Петрович. Ты умная девочка. И мама у тебя очень умная. Правильно все говорит. Надо самовыражаться, этить твою… прости. Я хотел сказать, что вредно жить чужой жизнью. Вот бабочка сначала в коконе болтается, формирует, так сказать, свою красоту, а время приходит, и появляется этакое чудо природы. Красивое, полезное. И полетела. Но есть украшение природы, а есть паразиты. И ведь тоже очень красивые! «Мертвая голова», например.

Катя. Бабочка?

Петрович. Ну, само собой. Только она у пчел мед тырит. Пчелы – трудяги, бывает, ее и кончают на месте преступления.

Катя. Кончают?

Петрович. Зажаливаютнасмерть. Беспощадно.

Катя. Пчелам так меда жалко?

Петрович. И меда, и для порядка. Как иначе?! Другие паразиты налетят.

Катя. Почему тогда эта «Мертвая голова» другие продукты не ест?

Петрович. Не может. Да и времени нет меняться. Бабочки мало живут. От рассвета до заката.

Катя. «Мертвой голове» до заката потерпеть надо.

Петрович. Зачем же ей тогда жить вообще, без удовольствия единственного?

Катя. Для красоты только.

Петрович. Для красоты. Легко сказать – для красоты. Другие вон и для красоты, и с удовольствиями.

Катя. Вот это и значит – уметь самовыражаться. Другие и так, и так, а она только для красоты.

Петрович. Не знаю. Может, правильно. Почему нет? Идите вы все…

Катя. Вы с кем разговариваете?

Петрович. С жизнью, дочка. Ты вздремни. До города еще час трястись. В обход чуть пойдем. Мимо постов.

Катя. Вы еще песни знаете?

Петрович. Десять штук. Слово в слово. Три года учил. Например, такая…

И Петрович поет опять, а Катя делает вид, что старается уснуть, но на самом деле из-под чуть приоткрытых век продолжает любоваться проносящимися мимо грузовика звездами, горящими в ночном небе.

Шоссе

Вера припарковывает машину на привычном месте. Они с Зоей выходят наружу и тут же оказываются окруженными со всех сторон девицами.

Климова. Девочку дальнобойщик залетный забрал. Бильбо отмутузил и забрал.

Вера(сплевывая в сердцах). С Бильбо один геморрой. Куда повез?

Климова. На столицу пошел.

Вера. Что за машина?

Климова. КамАЗ. Номера не разглядели. Синий тент.

Бильбо(робко подавая голос из-за спин девушек). Пятьдесят семь – последние.

Климова (Зое). Твой звездный час, подруга, о тормозах забудем. Ночь удалась. Давайте скорее, телухи, пока девчонка цела.

Вера. Климова, помпу и патроны тащи.

Климова быстро притаскивает из джипа ружье и набитый патронтаж. Зоя садится за руль, Вера с ружьем рядом, и машина, взвизгнув тормозами, срывается с места.

Зоя(ожесточенно крутя баранку). Банзай! Вера. Экономь силы, чую, он в обход попрется, там ни постов, ни милиции.

3оя. В милицию будем звонить?

Вера(мрачно). Не буди лихо, пока оно тихо. Попробуем сами отбить. Может, у водилы со страха совесть проснется. Зоя. Стрелять будешь, если не проснется? Вера. Буду.

Кабина грузовика

Петрович(глядя в боковое стекло). Боюсь – не хотят тебя дяди и тети бабушке отдавать.

Катя. Не хотят?

Петрович(успокаивая ребенка). Скучать будут.

Катя. Придумала – давайте тогда к ним еще раз заедем, я с ними попрощаюсь.

Петрович. Отличная идея. Как же я сам не допетрил!

Катя. А как вас зовут?

Петрович. По-граждански – Михаил Петрович, но я люблю, когда меня называют Мигель. Есть еще один нормальный певец с таким именем. Нас обоих зовут Мигелями. А тебя?

Катя. Катерина Андреевна.

Кабина машины Веры

3оя. Я его вижу. Синий тент, номер девятьсот пятьдесят семь. Зуб даю, он.

Вера. Подрули поближе, мигай дальним, потом я в воздух бахну, оценим реакцию.

Зоя. Если он остановится, что тогда?

Вера. Тогда?! Катю заберем – и в город.

3оя. А с извращенцем что?

Вера(опуская стекло). С извращенцем? Пожурим немного.

Зоя. Ногами?

Вера. Используем все варианты. Начинай мигать.

Кабина грузовика

Петрович(глядя в боковое стекло). Всё! Угадал. Твои тети и дяди нам мигают.

Катя. Будете знакомиться?

Петрович(еще крепче сжимая руль). Это само собой, только мы с ними в одну игру поиграем – у кого клиренс выше.

Катя(восхищенно). Здорово!

Петрович. Ия говорю – здорово. Держись, дочка, на взлет идем.

Грузовик съезжает с основной дороги на проселочную и громыхает по ней.

Кабина машины Веры

3оя. С трассы сошел. Он паскуда.

Вера. Сомнений нуль, только через два километра такие ухабы пойдут, что мы на дно сразу сядем, а он не заметит.

Зоя. Стреляй сейчас, пока не ушел.

Вера(целится, потом опускает ружье). Не попаду. Трясет. Разворачивай.

3оя. То есть?

Вера. Я все дороги в районе наизусть знаю. Он все равно пойдет к трассе, только дальше, за пансионатом. Иначе никак. Другая дорога в реку упирается. Коровий брод там.

Зоя. Ну?!

Вера. Чего – ну? За пансионатом выезд, развилка через пятнадцать километров. Если на педали жать сильно будешь, то у моста догоним, перед развилкой.

Зоя. И?!

Вера. Зойка, у тебя какой пояс был по карате?

Зоя. Черный, второй дан.

Вера. По голове часто били?

Зоя. Бывало, но редко. У меня предчувствие. Уходила. Сэнсэй говорил, что такое предчувствие у одного бойца на сотню. Ты к чему это?

Вера. Забудь, подколоть хотела. Короче говоря, так: гонишь прямо, проедешь под высоковольтной линией, и будет поворот направо. Не проскочи.

3оя. Не бойся, не проскочу.

Вера. Зой, никогда не спрашивала – ты чего в проститутки подалась? Спорт оставила?

3оя. Со спортом – всё. Мы с девчонками из зала в общагу шли, и к нам хулиганы пристали. Ночной магазин рядом был. Пьяные, злые.

Вера. Бедные хулиганы.

Зоя. Бедные не бедные, а один успел меня «бабочкой» по ноге цепануть. Сухожилие задел. И спорт – до свидания.

Вера. Домой надо было ехать, на работу устраиваться.

Зоя. Нельзя было. Меня отец растил. Он бывший мор-пех. Капитан. Ему почку на войне прострелили. На искусственной живет. Деньги нужны.

Вера. Работа?!

Зоя. Нет у нас в городе работы. Завод был, соки делал. Закрыли четыре года назад, а деньги доктору вынь и положь.

Вера. Много у тебя клиентов было?

Зоя. Два за год. Мужики меня не берут, потому что я в очках. Да и те два – так. Не умею я. Всё у девчонок спрашивала: как правильно, чтобы нравилось? Они мне всё по пунктам. И рычала, и по-матерному – один фиг… Тухло у меня с сексом. На ринге проще было. Спасибо, девчонки за охрану платят.

Вера. Видишь – нет худа без добра. Вон поворот!

Зоя. Не слепая.

Кабина грузовика

Петрович(продолжая поглядывать в стекло бокового вида). Ишь как! Отстали. Великая штука – высокий клиренс!

Катя. Что такое клиренс?

Петрович. Клиренс – это сколько сантиметров от дна машины до дороги. Чем выше клиренс, тем легче через ямы проезжать. Тут никакие дяди с тетями не помогут.

Катя. Значит, мы выиграли?

Петрович. Выходит, так. Если они, конечно, нас в объезд не возьмут.

Катя. И что тогда?

Петрович. Плохо тогда. На шоссе догонят они нас, рано или поздно. Догонят. Вот что: я сейчас тебя у остановки, вон видишь – впереди остановка, высажу, а сам чуть проедусь. Если никого нет, то вернусь через полчаса. А коли дяди с тетями обмануть захотят – я их долго еще покатаю. Подальше чтобы отсюда.

Катя. А я?

Петрович(доставая из-за сиденья телогрейку и протягивая ее девочке). А ты жди. Если я не вернусь, то автобуса жди. Здесь ходит автобус. Деревня вон рядом. Огоньки горят. Что не так – на свет беги со всех ног. Не побоишься? Иначе проиграем.

Катя. Я ничего не боюсь.

Петрович. Даже волков не боишься?

Катя. Здесь волки на людей не нападают. Я по телевизору видела.

Петрович. Ох и грамотная ты у нас, прям Ломоносов! Я тоже хотел летчиком быть.

Катя. Ломоносов летчиком не был. Тогда еще самолеты не придумали.

Петрович. Главное, что он водку придумал. Хорошо, что ты волков не боишься. Я боюсь, страсть. Я за Уралом жил, у меня папу туда сослали.

Катя. Как сослали?

Петрович. Не важно как. Сослали, и баста. Он недолго протянул, больной был. Вот мы с матерью одни и куковали на хуторе. Даже в поселке не разрешили жить. Такие времена были суровые. Про что это я? А – про волков. Однажды я пошел в поселок через лес. Зимой иду. Мороз – жуть. Ночью еще пошел – мать слегла, фельдшера нужно позвать. Доктор такой на Урале главный. Смотрю, из кустов здоровый волчище вышел. С бычка ростом. И на меня смотрит. Напугался я, побежал, а потом на дерево залез. До утра зверюга меня стерегла. Утром лесник выручил.

Катя. И вы к маме пошли?

Петрович. Пошел, да не дошел – умерла она.

Катя. А вы?

Петрович. Что я?! Дальше стал жить. Десять лет – один на хуторе. Жрать нечего. Кору варил. Портфель кожаный, отцовский. И портмоне тоже слопал. Портфель вкуснее был, как сейчас помню. Четыре месяца один куковал. В поселок не разрешили переселиться. Сын врага народа. Как выжил – не знаю. Весной до железной дороги добрался и в Ростов-папу. Там люди добрые, и накормили, и к делу пристроили.

Катя. Добрых людей много.

Петрович. Не знаю, может, легче было бы, кабы тот волк догнал. И ему ужин, и мне райские кущи – реки молочные, кисельные берега.

Катя. Папа говорит, что, пока человек жив, он может все изменить.

Петрович. Пока жив – это верно. Но кто знает, сколько еще крыльями махать. (Останавливая грузовику остановки.) Все, приехали. Запомнила, как делать? Или проиграем. Стыдно будет, ужас как. Не подведешь?

Катя(вылезая из кабины). Не подведу.

Петрович(отъезжая, кричит из окна). Если что – на свет лети. До скорого, Катерина Андреевна!

Грузовик ревет двигателем и, быстро набирая скорость, несется вперед.

Салон машины Веры

Вера(пристально вглядываясь в окно). Кажется, мы его догоняем.

Зоя. Он это, он.

Вера(высовываясь с ружьем из окна). Догонишь, и сбоку пристраивайся. Пусть нас видит. Мигать не забывай. (Стреляет в воздух.)

Кабина грузовика

Петрович. А вот и тети с дядями. (Напевает.) Не подвело чутье вора, ментов в кусте не пробакланил! (Обычным голосом.) Что же вы такие прилипчивые, ребятишки?! Облава, да и только. Тады пристегните ремни, иду на форсаж. (Резко крутит рулем вправо.)

Грузовик едва не сбивает преследующую его машину с шоссе.

Салон машины Веры

Зоя(выравнивая машину). Во гад! Столкнуть хочет. По колесам стрелять надо.

Вера. Без тебя знаю. (Стреляет по колесам.) Елки! Мимо! Качает, не прицелишься толком. Веди ровнее. Через километра два мост будет.

Кабина грузовика

Петрович(бурчит себе под нос). Гляжу, на патроны не жадные тети и дяди. Видно, козырно с младенцами работать. Большие деньги большие люди платят. Видик смотрим. Скучают большие люди. Все у больших людей – и положение, и средства финансовые, и от всего им уже изжога. А дети – как интересно! Только всякая шелупонь, вроде меня, им праздник поганит. Терпите, большие люди. Если она по колесам хорошо попадет, я уступлю дорогу. Мне бы только подальше отъехать, а там и к ангелам на пересылку не обидно. Ангелы – не менты, чужого не пришьют. (Достает мобильный телефон и набирает номер.) Светка! Светка, дура, слушай! Да я это, Петрович. Нет, Санька не спит. Саньке твоему я по башке монтировкой шлепнул. Кровью он истекает. Какое шучу, дура! Я его на старой заправке в плитах бросил и весь груз увел. Какой груз! Компьютеров фуру. Вот какой груз. Скачи, коза, туда, пока твой Санька не окочурился. Четыре часа лежит уже. Нет, прощенья не прошу. (Отключает телефон и начинает петь по-итальянски.)

 
Море чуть дышит в сонном покое,
Издали слышен шепот прибоя.
В небе ночные…
 

Слышен выстрел, и машину резко бросает в сторону.

 
В руце Твои…
 

Грузовик заносит, он несколько раз переворачивается и на огромной скорости летит на бетонную опору моста впереди. Через мгновенье раздается мощный взрыв.

Салон машины Веры

Зоя(резко останавливая машину). Вот это да! Ты попала!

Вера(смотря в одну точку). Я ее убила.

Зоя. Ты же не хотела. Так вышло.

Вера. Вышло… Да, так вышло. Удавилась бы, но уже смысла нет. Надо выйти, поискать. Вдруг уцелела?!

Зоя. Какое – уцелела? С минуты на минуту милиция сюда примчится. Мотаем скорей! Посадят ведь!

Вера(машинально повторяя). Надо поискать.

Зоя. Ты тронулась, что ли? Там сгорело начисто на сто метров вокруг. Взрыв такой, как бензоколонка рванула. (Хлопая ладонью по рулю.) Мотаем – говорю! Баста! Рвем по проселочным.

Вера(осоловело). Баста. Наверно, ты права. Прости.

Их автомобиль разворачивается, выключает фары и мчится прочь. Скоро он съезжает с шоссе на проселочную дорогу, и только там опять включаются фары.

3оя. Не переживай ты так. Меня саму колотит. А что – были какие-то другие варианты? Уж лучше в огонь, чем с этим извращенцем. Я так считаю.

Вера. Надо было в милицию звонить.

Зоя. Надо было. Не успели! Некогда!

Вера. Как все это грустно…

Зоя. Грустно?! Чего там грустно – да вообще кошмар! Грустно. Скажешь тоже.

Вера. Выпить срочно.

Зоя. Доберемся, сама нажрусь в дерьмо. У Студентки два литра вискаря есть. (Вглядываясь в темноту.) Кажется, что ли? Вер, гляди!

Вера. Куда?

Зоя. Вперед гляди.

Вера. И чего?

Зоя(поправляя очки). Очки купи. Чего?! Вон остановка и фонарь. А под фонарем кто?

Вера(вглядываясь в указанном направлении). Быть не может!

Зоя. Вдруг привидение?

Вера. Тормози, привидение! Она это.

Машина тормозит рядом со стоящей у остановки Катей.

(Выскакивая из машины навстречу ребенку.) Ты как здесь оказалась?

Катя. Дядя Мигель проиграл?

Вера. Кто такой дядя Мигель?

Катя. Дядя на большой машине, который хотел меня в милицию, которая рядом с бабушкой, отвезти.

Вера(после непродолжительной паузы). Почему проиграл? Выиграл на все сто. Просто мы договорились, что твою бабушку искать сами будем. Без милиции.

Катя. А дядя Мигель?

Вера. Дядя Мигель?! Дядя Мигель?! С дядей Мигелем мы скоро встретимся.

Катя. Обещаете?

Вера. Обещаю. Я встречусь точно. Поехали ко мне. Чаю с тортиком попьем. (Зое.) Закинь нас с путешественницей ко мне домой. Хочу дух перевести.

Переулок неподалеку от Нового Арбата

Серж без пиджака подходит к припаркованной у какого-то посольства машине. Из будки у входа в посольство выглядывает милиционер.

Милиционер. Конференция закончилась?

Серж. Давно. С банкета еле убежал. Австралийский посол сейчас «Марсельезу» поет.

Милиционер. Выпил, наверно, крепко.

Серж. Выпил, само собой. Имеет право – такая дата!

Милиционер. Какая дата?

Серж. Стыдно не знать.

Милиционер. Виноват.

Серж. День знаний. Ты мне данные свои записал?

Милиционер(c готовностью протягивает исписанный листок бумаги). Всё записал.

Серж(забирая листок). Молодец. Иди завтра звездочку покупай. Через неделю-другую. Жду приглашения на банкет, товарищ младший лейтенант.

Милиционер. Всё по высшему разряду сделаем, товарищ консул. Только у меня вашего телефона нет.

Серж. Три семерки четыре нуля. Очко. Легко запомнить. Всё. Аривидерчи.

Милиционер. Вы где-то пиджак оставили.

Серж. Я его там оставил. Французский атташе по культуре мне рукав «Божоле» шесть раз залил. Перебрал на радостях, что теперь в австралийских школах Камю изучать будут. Теперь пусть сам отстирывает. С ними только так.

Милиционер. Совершенно с вами согласен, товарищ консул. Этих интуристов распускать нельзя.

Серж садится в свой пурпурный бьюик и уезжает прочь.

Квартира Веры

Вера, Зоя и Катя входят в квартиру. Девочка тут же принимается разглядывать висящие на стенах акварели с изображениями улиц и каналов Венеции, интерьеров венецианской квартиры Веры и карнавальные маски. Одну стену практически полностью закрывает огромная панель телевизора.

Вера(на ходу скидывая кофту в кресло и подходя к заставленной разными бутылками стойке у стены). Нереальный день. Зоя, что пить будешь?

Зоя. Ничего пока. Я все-таки к девчонкам заеду. Надо всех проинструктировать. Вдруг милиция нагрянет. Очень в тюрьму не хочется.

Вера. Ты как всегда права. Звякни, как доберешься.

Зоя. Позвоню и где-нибудь через часик вернусь. Может, раньше. (Кате.) Пока, малыш.

Катя. Счастливо.

Зоя выходит, а Вера наливает себе в стакан скотча и берет в руки телевизионный пульт. Включает телевизор. Экран озаряет картинка вечерней венецианской улицы: неторопливо плывут нарядные гондолы, горят фонари и большие витрины кафе, за которыми сидят люди и пьют кто кофе, кто вино.

Вера. Мое окно. Катя. Кино так называется?

Вера. Да нет – действительно мое окно. Я купила месяц назад квартиру в Венеции и попросила снять на видеокамеру вид из окна моей новой квартиры. Возвращаюсь с работы здесь и смотрю в окно там. Забавно?

Катя. Волшебно. Только из настоящего окна, наверно, еще лучше смотреть?

Вера. Через денек-другой так и будет, а пока только видео. Да и тебя к бабушке доставить нужно.

Катя. Очень нужно. У меня бабушка хорошая. Раньше она была физиком, а сейчас поет в церкви. Мама говорит, что бабушка человек крайностей.

Вера. У тебя необычная семья. (Одним глотком выпивает скотч.) Сама-то кем хочешь стать, когда вырастешь?

Катя. Не знаю. Или с лошадьми работать или военным летчиком.

Вера. Очень необычная семья, с очень необычными взглядами на жизнь. Но почему военным летчиком? Военными летчиками обычно мальчишки хотят стать.

Катя. В космонавты берут только из военных летчиков.

Вера. Вон оно что! В космонавты. Тянет тебя, подружка, покинуть старушку Землю и улететь к далеким, прекрасным мирам?

Катя. Тянет. Только мама с папой говорят, что я легкомысленная.

Вера. А бабушка что говорит?

Катя. Бабушка поддерживает.

Вера. Я тоже поддерживаю. Моя бабушка хотела, чтобы я вышла замуж и родила десять детей.

Катя. Ваша бабушка в Москве живет?

Вера. Не совсем, но в очень красивом месте, как это… (Показывает на экран телевизора.) Ой, что это я! Катюшик, ты пирожное хочешь с чаем или с кофе?

Катя. С чаем.

Вера(проходя на кухню). Тебе какой чай – черный или зеленый?

Катя. Черный. Давайте я помогу.

Вера. Сиди, сиди. Отдыхай. Я сама.

В дверь звонят. Вера включает электрочайник, идет к двери и открывает ее. На пороге стоит Серж.

Серж. Не разбудил?

Вера. Да нет. Проходи. У меня гостья.

Серж(проходя в комнату). Приятно познакомиться. Как зовут маленькую эльфину?

Катя. Меня зовут Катя. А вас?

Серж. Друзья называют меня Серж. Я не уверен, что мне нравится, как меня называют друзья, но они меня так называют, и я, в силу привычки, отзываюсь на имя Серж.

Вера. Сережа, не путай ребенка. (Кате.) Это дядя Сережа. Он очень добрый и веселый.

Серж. Истинно так, хотя в жизни эти качества мне не помогают.

Вера. Не болтай глупости. Чай будешь?

Серж. Кофе, если можно.

Вера. Можно. Чего не спишь?

Серж. Теперь ты не болтай глупостей – это время суток и у меня, и у тебя рабочее. Ты где нашла маленькую эльфину?

Вера. На дороге из аэропорта. Ее родители в аэропорту оставили и в Италию улетели.

Серж. То есть – оставили и улетели?

Вера. Сама не пойму. Вроде очень приличная семья. Думаю, какое-то недоразумение.

Серж. С Италией часто недоразумения происходят. (Вере.) Купила квартиру?

Вера. Купила. Посмотри на экран. Торговый агент вид из моего окна там отснял.

Серж. Сказка! Меня не возьмешь?

Вера. Возьму, так не поедешь.

Серж. Точно – не поеду. Вот если бы это мой агент и из моего окна снял, тогда бы поехал.

Вера. Меня бы взял?

Серж. Почему нет?! Взял бы.

Катя. Почему вы тогда не хотите с тетей Верой поехать?

Серж. Сложно объяснить, моя маленькая эльфина. Эгоизм не отпускает.

Катя. Вы бы там поженились и прокатились на лодке.

Вера(занося в комнату поднос с чашками). Дело в том, Катюша, что мы уже когда-то женились.

Серж. Только на лодке не катались. А ведь мечтали! Вера, подтверди.

Вера. Мечтали. Но…

Катя. Я не понимаю.

Серж. Моя маленькая эльфина, некоторые вещи сложно понять. Например: я не понимаю, как твои родители могли тебя в аэропорту оставить и одни в Италию улететь, а ты не понимаешь, почему мы поженились и на лодке не покатались. Понимаешь?

Катя. Нет.

Вера. Сережа, еще раз прошу тебя – не путай ребенка. У нас с Катей сегодня был очень сложный день. Плюс нам еще улицу с трамваями искать, где бабушка живет.

Серж. Улица с трамваями? И все, что мы знаем о бабушке?

Вера. Увы.

Катя. Бабушка в воскресенье ходит прическу делать.

Серж. Какая у нас бабушка модная! А куда ходит, помнишь?

Катя. Помню. В салон ходит. К подружке. Тете Свете.

Серж. Исчерпывающая информация. (Берет в руки альбом с эскизами планировки квартиры, рассматривает страницу за страницей.) Миленько, но холодновато. Не для жизни. Я бы добавил немного деревянных панелей в отделку.

Вера(забирая у него альбом). Свою купишь, и тогда чего угодно добавляй.

Серж. Не сердись, дружище. Я от сердца, без критики.

Вера. Ты без критики не умеешь. Но ведь не просто так на кофе среди ночи заглянул?

Серж. Не просто. Ты меня знаешь лучше всех на этом свете.

Вера. Тогда – нет. Я не верю в случай.

Серж. Напрасно. В этом наша с тобой беда. Я живу случаем, а ты не веришь в него. Мы с тобой поэтому на лодке и не покатались.

Вера. Чего вспоминать. Нет – и все. Ты меня тоже знаешь лучше всех на свете.

Серж. Знаю. Только у меня особые обстоятельства.

Вера. У тебя всегда особые.

Серж. На этот раз самые особые.

Вера. Нет.

Вера кашляет и, не выпуская из рук альбом, скрывается в туалетной комнате.

Серж(Кате). Характер, моя маленькая эльфина, формируется с детства. Я в детстве не слушался родителей, ел много сладкого, и у меня сформировался отвратительный, вздорный характер. А тетя Вера родителей слушалась, побеждала на математических олимпиадах и получила первый юношеский разряд по художественной гимнастике.

Вера, закрывшись в ванной комнате, с выражением крайней растерянности на лице рассматривает себя в зеркало. У нее по подбородку текла кровь. На раскрытых страницах альбома образовалось большое алое пятно. Вера берет себя в руки, закрывает альбом, умывается и полощет рот. Пробует улыбнуться своему отражению в зеркале. Получается неискренне. Тогда Вера придает лицу крайне серьезно выражение. Получается убедительно. Еще раз, тщательно прополоскав рот, она покидает ванную комнату и возвращается к гостям.

Вера(Сержу). Предположим, убедил. Сколько?

Серж. Начиная от тридцати и больше. Чем больше, тем больше гарантий на благоприятный исход.

Вера. Дам сорок пять, но с двумя условиями.

Серж. Оригинальничаешь. Обычно в таких случаях говорят – с одним.

Вера. С двумя.

Серж. Клянусь! Безвольный я человек.

Вера. Мне сейчас срочно нужно уехать, мелкие неприятности. (Достает из ящика стола пухлый конверт и передает ее Сержу.) Правда – всё, что есть.

Серж(забирая конверт). Не надо мотивации, ты врать не умеешь. К делу.

Вера. Забираешь Катюшу, находишь ее бабушку, передаешь ребенка бабушке в руки и только потом в казино. Сделаешь?

Серж(размышляя вслух). Бабушке в руки и потом… Хватит ли силы воли? (Меняя тон.) Шучу. Ты спасаешь меня, я нахожу бабушку.

Вера(Кате). Выручишь, подружка?! Выручи, а?! Надо. Очень надо. Дядя Сережа хороший человек. Держи на память. (Она сует девочке маленькую золотую заколку в виде бабочки.)

Катя. Конечно выручу, тетя Вера. Вы же мой друг.

Вера. Отлично. Друзья, времени нет. В путь.

Не дав гостям опомниться, Вера выводит их на лестничную площадку и захлопывает за ними дверь.

Серж(Кате). Я же говорил, что у тети Веры стальной характер.

Катя(гордая такой подругой). Да. Серж. Ты свой чай допила?

Девочка отрицательно качает головой.

Серж. И я свой кофе – нет. Пошли, маленькая эльфина, я знаю тут неподалеку одно тихое место, где нас и чаем, и кофе угостят за счет заведения. Я же предупреждал, что у меня характер совсем другой. Сладкое тому виной.

Оставшись в квартире одна, Вера проходится несколько раз вдоль стен, внимательно разглядывая развешенные картины, вновь наливает себе порцию скотча, выбирает из разбросанных на бюро дисков один, вставляет его в стереосистему и садится в кресло напротив телевизора-«окна». Пригубив скотч, ставит стакан на пол и тянется за альбомом с эскизами, но взять его не может. Ее рука мягко опускается ладонью на ковер. Альбом падает рядом. При падении он раскрывается на странице, куда в ванной комнате пролилась кровь. Симметрично отпечатавшееся пятно удивительно напоминает бабочку. Стереосистема наконец «распознает» диск, и звучит нежная неаполитанская серенада. Песня «подходит» изображению на экране: ночь, отражение горящих фонарей на темной воде, по которой неторопливо плывут длинные нарядные гондолы.

Казино «Баттерфляй»

Серж припарковывает свой бьюик у здания с искрящейся вывеской «Казино „БАТТЕРФЛЯЙ"». Проводит Катю мимо удивленного охранника внутрь и останавливается у гардероба. Из-за стойки торчит курчавая ушастая голова негра в желтом кителе со свисающими до пояса золотыми аксельбантами.

Серж. Хелло, Альфонсо! Чего у вас нового?

Альфонсо. Все тихо, господин Савельев.

Серж. Меня никто не искал?

Альфонсо. В мою смену – никто. Опять проигрывать пришли?

Серж. Нет, скорее всего, сегодня я много выиграю. Пять раз на цветах прокачусь, и с деньгами домой.

Альфонсо. Шутите?

Серж. Ты меня удивляешь, Альфонсо. Разве я хоть раз тебя обманывал?

Альфонсо. Нет, но вы всегда говорили, что пришли проигрывать, а сегодня хотите выиграть.

Серж. Совершенно верно – сегодня выиграть. Кстати, у тебя пакет есть? Некуда деньги складывать.

Альфонсо(вытаскивая из-за стойки спортивную сумку). Подойдет?

Серж(забирая сумку и перекидывая ее через плечо). Впритык будет. Чего у тебя такие глаза удивленные? Видишь, со мной добрая фея. (Показывает на Катю.) Ничего, если она с тобой посидит? Ты ее чаем попоишь?

Альфонсо. Вы – постоянный клиент, господин Савельев. Администрация казино распорядилась вам обеспечивать полный сервис.

Серж(усмехаясь). Еще бы! Они за мой счет два филиала открыли. (Кате.) Моя милая маленькая эльфина, я удалюсь ненадолго, а с тобой дядя Альфонсо чаю попьет. Ты не смотри, что он негр, у себя на родине дядя Альфонсо принц, и когда он туда вернется, его сделают королем. (Альфонсо.) Я правильно понимаю политику твоего народа, Альфонсо?

Альфонсо. Правильно. Только мне нужно институт закончить с красным дипломом. Если не будет красного диплома, то королем сделают моего брата.

Серж(Кате). Понимаешь, какие высокие критерии у подданных Альфонсо? Подождешь?

Катя. А с вами нельзя пойти?

Серж. Увы. Детям, даже таким умным, как ты, нельзя. Казино – место противоречивое. Тем более в пять утра.

Катя(вздыхая). Тогда идите. (Смотрит на свои часы.) В пять часов семь минут.

Серж. Обожаю точность. Спасибо за сотрудничество. Альфонсо, фею зовут Катя.

Серж быстро поднимается по застеленной красным ковром лестнице в игральный зал, а Катя заходит за стойку гардероба. Альфонсо усаживает ее в кресло в глубине гардероба, рядом со столиком, на котором стоят термос, несколько чашек и пакет с баранками. Наливает из термоса в чистую чашку чаю и придвигает вместе с баранками к девочке.

Альфонсо. Он сладкий уже.

Катя(берет чашку). Дядя Альфонсо, вы правда принц?

Альфонсо(пожимая плечами). Правда.

Катя. Как интересно! У вас, наверно, и принцесса есть?

Альфонсо. Должна быть.

Катя. Вы что – сами не знаете?

Альфонсо. Конечно не знаю.