Текст книги "Анафема: хроника государственного переворота"

Автор книги: Иван Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)

Бабурин что-то говорит нескольким депутатам вокруг него. В коридоре – Умалатова.

– Ну что, Сажи, все?

Вскидывает на меня свои пронзительные глазищи, взгляд дерзкий, упрямый:

– Будь моя воля… Съезд постановил: «во избежание излишнего кровопролития…»

Итак, все. Десять часов штурма мы выдержали. Выдержали бы еще и больше, но… Ладно. Спускаюсь к своим. Макашов уже получил подтверждение приказа о сдаче, но боже мой, как тяжело выполнить этот последний приказ. На миг мелькает мысль – застрелиться… не будет позора плена. Есть и другой способ, несколько сложнее – собрать побольше патронов, подняться наверх, пока есть время забаррикадироваться на 6-7-м этажах и дать последний бой… Лечь самому и прихватить на тот свет с собой… кого? Зачем?

Ловлю на себе настороженные, выжидающие взгляды своих бородачей-казаков: «Что делать, командир?» Встречаюсь взглядом с Макашовым, и он, словно прочитав мои мысли, чуть кивает головой…

Сидим на цветочном мраморном ящике и молча, как перед дальней дорогой, докуриваем последние сигареты. Автоматы сложены в углу, там же горкой магазины и патроны. Все. Встаем. Проверяем еще раз карманы, чтоб не осталось ничего компрометирующего и по одному, по двое вливаемся в поток выходящих из подъезда людей (окончание показаний).

Продолжение стенограммы видеоматериалов:

15.17. Младший сержант Сорокин:

– Всем отойти назад и внимательно слушать мои распоряжения!

15.18. Младший сержант:

– Я прошу прекратить шум мотора.

15.20. Вышли первые три человека, направились в сторону 24-го подъезда и далее по пандусу к мэрии. Раненый юноша идет, опираясь на своего товарища.

15.21. Выходят парень в плаще с «дипломатом» и девушкой в синем пальто. Они направляются к парадной лестнице. Мужчина идет с незажженной сигаретой в зубах. Подойдя к толпе, он не спеша прикуривает у офицера «Альфы».

15.23. Выходит группа из девяти журналистов с фотоаппаратурой. Они направляются к парадной лестнице. Среди них одна девушка. Идущий первым (в зеленом) показывает карточку аккредитации журналиста.

15.24. Вышли еще три человека и пошли в сторону 24-го подъезда.

15.28. Вдоль реки со стороны Калининского моста к парадной лестнице Дома Советов, перегородив цепью дорогу, приближается рота эмвэдэшников со щитами. Немного не доходя до парадной лестницы, они останавливаются. Вокруг стреляют (с позиций войск).

Прерывая на время стенограмму данного видеодокумента, напомню, что в 15.30 два офицера группы «А» и «Вымпел» (старший – подполковник-полковник Комаров, он же Владимир Сергеев) после встречи с Макашовым, Баранниковым и Андроновым поднялись вместе с двумя последними в зал Совета Национальностей, где и выступили перед депутатами с необычной речью. К сожалению, внутри здания парламента 4-го октября видеосъемка велась лишь несколькими операторами, поэтому хроника событий в самом Доме Советов документируется в основном показаниями свидетелей-депутатов, защитников парламента, материалами радиоперехватов.

О том, как происходили переговоры «Альфы» и «Вымпела» с депутатами, достаточно полно рассказал член Верховного Совета Иван Шашвиашвили в газете «Завтра». Его показания уточнены в личной беседе, подтверждаются другими свидетелями:

Потом в Дом Советов вошла «Альфа». У нас в зале заседаний появился офицер в экипировке, в шлеме без оружия. Он представился Владимиром Сергеевым. Он обратился к нам: «Дорогие отцы и матери, я из группы „Альфа“. Вы видите, мы пришли к вам, без оружия. Мы не хотим причинять вам зло и смерть. Вы, находящиеся в этом зале, обречены. Нам дан приказ вас уничтожить, но мы отказываемся это сделать. Нас, „Альфу“, снова хотят подставить. Я брал дворец Амина в Кабуле, брал Вильнюсскую телебашню, был в Карабахе и Тбилиси. И везде нас подставляли. Сейчас мы не хотим брать грех на душу, а хотим вас вывести живыми. Я предлагаю вам такой вариант: мы делаем коридор, и вы проходите по нему наружу в безопасности. Если кто-нибудь из бандитов попробует в вас выстрелить, мы их подавим огнем. Вам подадут автобусы и развезут по домам. Слово офицера».

Уже тихо, на ухо он мне сказал: «Команда была, весь Дом Советов развалить до последнего камня и все уничтожить, но мы поставили условие – с четырех часов дня прекратить огонь!»

Потом перед нами выступили Баранников и депутат Андронов. Баранников сказал: «Вы честно выполнили свой долг и теперь с чистой совестью можете покинуть здание». «А вы?» – спросили его. «Мы сами примем решение».

Андронов сказал: «У нас есть два выхода. Мы можем остаться здесь и, по существу, покончить жизнь самоубийством. Или же выйти наружу и продолжать борьбу». Депутаты стали выкрикивать: «Надо уходить!» Тут же в зале находились женщины-баррикадницы, которые, когда начался штурм, укрылись от выстрелов в Доме Советов. Они стали выкрикивать: «Не уходите! Сложите головы здесь! Это будет честно!»

Пришел Хасбулатов. Он был спокоен, может быть, бледнее обычного. «Мы сейчас уходим из зала. Многие из вас останутся живы. Мы должны донести до широкой общественности, что с нами произошло. Переворот совершен полностью. Пролилась большая кровь. Вина за это на Ельцине и его окружении. Давайте прощаться».

Сажи Умалатова вышла к нему и при всех его обняла. Они все эти годы были антагонистами, но именно в этот момент между ними произошло примирение, они обнялись.

Депутаты пошли к выходу. Мы решили выходить через 1-й подъезд, который ведет на набережную. Там американское телевидение вело прямой репортаж, и поэтому опасность убийств была меньше. С обратной стороны, у 20-го, 8-го подъездов, где не было телекамер, атакующие зверствовали, вели огонь на поражение.

Олег Румянцев сказал мне: «Как же мы уходим? Надо идти к Руцкому. Он один». Я пригласил Сажи, и мы пошли на пятый этаж.

В коридоре был какой-то ужас, хаос. Были набросаны амуниции, пустые рожки, вещмешки. Откуда? Кто их набросал? У защитников «Белого дома» их не было. Кому-то понадобилось имитировать обилие воинского снаряжения. Нас остановил военный: «Куда?» – «К Руцкому». – «Я полковник Проценко. Иду с вами».

Мы увидели Руцкого в своем кабинете в окружении двадцати человек. Они держались напряженно. Узнав нас, обрадовались и опустили стволы. Офицер «Вымпела» подошел к Руцкому и отдал честь: «Товарищ генерал, полковник Проценко явился с заданием вывести вас из Дома Советов!» – «Какие гарантии, что мы останемся живы?» – спросил Руцкой. – «Слово офицера-афганца. Я буду с вами!»

Минут пятнадцать шли переговоры, где складировать оружие охраны. Решили здесь, у кабинета. Только Владимир Тараненко, начальник охраны Руцкого сказал: «Я донесу оружие до самого выхода и там сдам». Полковник разрешил и сказал Руцкому «Я Вас уважаю, ценю, поэтому к Вам и пришел».

Мы спустились в вестибюль и подошли к выходу. «Вы в турецкое посольство нас увезете?» – спросил Руцкой. «Нет, – ответил полковник, – но жизнь я вам гарантирую». Тут же был и Хасбулатов, а потом с улицы ввели Макашова. Я спросил у Олега Румянцева: «Что, Олег, доигрались в демократию?» – «Нам казалось, что мы строим правовое государство!» – «Как вы могли его строить, – сказал я, – если в нарушение Конституции разрушили Советский Союз! Мы пожинаем сегодня, то что посеяли два года назад». «Да», – тихо сказал Хасбулатов.

В это время в вестибюль вошел Коржаков, руководитель охраны Ельцина, и кричит: «Руцкой, выходи!» Руцкой не отозвался. Коржаков исчез, и с улицы вошла в вестибюль телевизионная бригада из «Вестей». Стала рыскать, снимать. Полковник Проценко подошел к ним: «А ну, убирайтесь, мать вашу!» – и прогнал.

Потом к первому подъезду на пандус подкатил автобус, в него увели Хасбулатова, Руцкого и Макашова. Нас остановили, не пустили следом. Я увидел, как Хасбулатов отдернул занавеску автобуса и помахал нам. Мы помахали в ответ.

Мы продолжали ждать автобусов, но они не появлялись. Полковник Проценко спросил нас: «Правда, что Дом Советов заминирован?» Я сказал: «Нет, я везде ходил свободно, мин здесь нет».

Мы продолжали ждать, в вестибюле было много народа – депутаты, охрана, много незнакомых мужчин и женщин, которые скопились в Доме Советов за эти дни. Вошел военный, из числа «победителей», и спросил: «Офицеры есть?». Молчание. «Кто здесь военные? Кто хочет служить в спецназе? Выходите!» Я увидел, как полтора-два десятка людей вышли, и их увели.

Наконец нас выпустили. Автобусов, разумеется, не было, и мы спустились по лестнице к набережной. Пошли кто налево, к мосту, кто направо, к «Совинцентру». Мне показалось, что мы уже на свободе. Но когда сравнялись с углом большого жилого дома, выходящего на набережную, вдруг из подъезда выскочили двое с автоматами и закричали на нас: «Стоять! Стрелять будем! Заходи сюда!» И мы под автоматами зашли в этот первый подъезд. Нас пропустили сквозь этот подъезд на внутренний двор, а потом загнали во второй подъезд. У входа стояли милицейские с нарукавными эмблемами московского ОМОНа: «Приготовить всем удостоверения!» В подъезде я увидел жуткую картину. По одну сторону у стены стояли депутаты, и среди них Исаков, Саенко, а по другую, голые по пояс, избитые люди, и их продолжали избивать. Люди кричали, стонали. Ко мне подскочил омоновец: «Я тебя знаю! Нагляделся на тебя на съезде! Сейчас тебя в расход пускать будем! Возьмите его!»

У меня отобрали все документы: паспорт, депутатское удостоверение, водительские права. «Хоть права оставьте» – «Там, куда мы тебя отправим, права не понадобятся! На небе без прав ездят!» Сзади ко мне подошли и ударили в поясницу автоматом, страшный удар, от которого я полетел вниз по ступенькам, упал и больше не мог разогнуться.

У стены – ребята из числа добровольцев, голые по пояс, избитые, напряженные. Увидел парня из тех, кто откликнулся на призыв идти в спецназ. Он мне крикнул: «Выберешься, позвони жене!»

Ко мне подошли двое омоновцев, взяли за руки, потащили: «Эй, примите этого!» – и кинули дальше, к другим. И меня опять стали бить, лежачего. «Что не танцуешь?» – и били. Кто-то, помню, с песенкой ко мне подошел и стал бить ногами. Затем стал вворачивать в ухо ствол автомата…

Меня выволокли на улицу. Там я глотнул холодного свежего воздуха и разогнулся, встал. Я думал, что меня сейчас расстреляют. «Дайте я встану к стене!» – сказал я мучителям. Встал, прислонился и отключился. Может быть, потерял сознание или наступила прострация.

Очнулся в подъезде, сижу на ступеньках. Думая, если пойду на улицу, то убьют. Надо проситься в квартиру. Начал стучаться, не открывают. Чувствую, что там есть жизнь, но боятся, не пускают.

Потом, ночью, я подходил к окну в квартире, куда меня впустили. Внизу на улице стоял БТР, и там кого-то били, кто-то без движения лежал на земле, кого-то всю ночь обыскивали, и слышались голоса: «Ого, да у этого тысячи денег! Давай сюда!» Видно, кто-то из аппарата Верховного Совета пробирался, и их отлавливали, били, обирали.

Уже потом я понял, что Коржаков отдал приказ уничтожить всех депутатов. «Нет депутатов – нет проблем». Нас спасла «Альфа». Одно могу сказать: никто из нас не встал на колени.

Продолжение стенограммы видеоматериалов телеоператора, пришедшего с группой «А».

15.49. Из основного входа вышли четыре человека с носилками, за ними – девушка. На носилках лежит убитый или раненый человек – его тело накрыто вместе с головой.

15.52. Стрельба со стороны гостиницы «Украина» и других мест расположения правительственных войск (с фланговых домов у Москва-реки) усилилась. Толпа с криком сбегает с лестницы. Одни офицеры «Альфы» и «Вымпела» стоят во весь рост на лестнице, машут руками в сторону гостиницы «Украина» и кричат: «Не стреляйте!»

Снизу из толпы подобострастно обращаются к младшему сержанту (сразу в несколько голосов):

– Офицер! Офицер! Может, народ уводить надо? Мало ли чего!

15.53. Офицеры:

– Хватит стрелять!

Собираются кучкой и о чем-то совещаются.

15.57. К сгрудившимся и что-то усиленно обсуждающим офицерам «Альфы» дважды пытается приблизиться неопрятный толстый «бейтаровец». Офицеры грубо его отгоняют.

15.59. Офицер «Альфы», встав на парапет, кричит в бесполезный мегафон:

– Танки на том берегу! Прекратить стрельбу! Остальные офицеры, стоя лицом к гостинице «Украина», машут над головой руками.

Как стало известно из опубликованных свидетельств очевидцев, в эти минуты подполковник «Альфы» из здания парламента приказал в открытом эфире всем прекратить провокационный танковый и пулеметный огонь, демонстративно приказав группе «Альфа» в случае продолжения обстрела открыть ответный огонь на поражение, в том числе, по танкам Кантемировской дивизии, и подавить все огневые точки.

Тут же был убит одиночным провокационным выстрелом из полностью контролируемого правительственными войсками здания (по данным, подтвержденным радио «Свобода», «МН» и Марком Дейчем выстрел был произведен из спецпомещения ФСК, откуда с незапамятных времен осуществляется контроль за зданием посольства США, расположенного на последнем этаже фабрики Капранова) офицер группы «А» Геннадий Сергеев. Здание фабрики возвышается напротив скверика на пересечении Верхнепредтеченского переулка и переулка Глубокий. По вспышкам была засечена и огневая точка в гостинице «Мир», которая к этому времени также полностью контролировалась ельцинскими войсками.

По удивительному совпадению он был убит в момент, когда по чьей-то команде (мы обязательно выясним – по чьей именно) начался массированный обстрел «Белого дома» из всех видов оружия, в том числе и танков, с целью сорвать переговоры «Вымпела» с парламентским руководством. Сергеев был одним из первых, кто имел неосторожность выскочить из БМП и вынести из 14-го подъезда «Белого дома» раненого защитника парламента (с учетом приказов в эфире четырьмя часами ранее – «работать по Кирсану и Аушеву», «убрать парламентера», сейчас – «валить… „Альфу“, офицера группы „А“ Сергеева, вероятнее всего, убил бейтаровец или служивый из ГУО РФ; огневой рубеж в данном помещении был оборудован еще 27 сентября).

3-4-го октября проявилась странная на первый взгляд закономерность, типичная для сценариев классических государственных переворотов, по которой сначала противную сторону собирают в одном месте, а затем выстрелами снайперов так называемой «третьей силы» в обе стороны провоцируют боевую активность, а в нашем случае – активность конкретных частей на расстрел народа. Вот факты, говорящие в пользу изложенной версии:

1) 28 сентября – Коржаков получает на армейском складе в Алабино 50 снайперских винтовок и на крышах домов по периметру «Белого дома» появляются снайперы «9-ки» (после октябрьских расстрелов оружие возвращено в обмен на документы).

2) 1 октября – Коржаков получает и вывозит в аэропорт «Шереметьево» 52 снайперские винтовки с оружейного склада в Балашихе (сразу после октябрьских событий оружие возвращено в обмен на документы).

3) Утро 4-го октября – спровоцированная обстрелом снайперов штурмовая активность и жестокость 119-го пдп, потерявшего первых людей на подходах к «Белому дому», в том числе при подходе к зданию СЭВа замкомандира полка Беляева (тяжело ранен снайпером в голову) и замкомандира саперной роты старшего лейтенанта Красникова (убит снайпером в голову); снайпер из первого дома на пересечении набережной и переулка Глубокий тяжело ранил на Краснопресненской набережной замкомвзвода батальона Таманской дивизии.

4) Вечер 4-го октября – затянувшееся перемирие, перешедшее в вывод людей из здания так и не капитулировавшего парламента, и разящий насмерть офицера группы «А» одиночный выстрел, произведенный из контролируемого правительственными войсками здания.

5) Уничтожение списка прибывших и убывших через международный аэропорт «Шереметьево-2» в период с 1 по 5 октября 1993 года, в том числе, загадочно исчезнувших на территории России двух мужских групп «интуристов», команды «регбистов»…

В дополнение к этим фактам напомню три вопроса:

(1) Документально установлены и подтверждаются факты неоднократного обхода по персональным приказам начальника личной охраны президента г-на Коржакова группой неустановленных лиц , заявленных им как сотрудники МБ РФ, в сопровождении проводников-сотрудников МВД, чердаков и крыш всех тех домов по периметру «Белого дома», с которых в последующем и стреляли снайперы-провокаторы (МБ РФ факт прикрепления к «чердачной» группе Коржакова своих сотрудников отрицает!). —

(2) Установлен факт неоднократных контактов руководителей личной охраны президента во главе с заместителем управления президентской охраны Борисом Просвириным непосредственно с «подкрышными» организациями спецслужбы «Моссад» и их представителями в ходе их первой совместной операции – по компрометации и устранению вице-президента РФ. Невероятный союз оформился в мае 1993 года и окончательно сложился после 18 августа в фазе публичной реализации операции, сознательно осуществлявшейся за границей в обход и без привлечения к этой совместной работе специалистов российских спецслужб (впервые контакты документированы 21-23 июля 1993 года в Цюрихе. Просвирин вылетал на тайные переговоры за рубеж неоднократно).

(3) 17 сентября в Москву в качестве граждан России отбыла первая группа снайперов так называемой «Организации» (переименованного «Бейтара») , подчиняющейся напрямую МВД чужого государства, а 5-6-го октября они выехали обратно по израильским паспортам (по брони МБ РФ) поездами через Варшаву, Берлин и Бухарест. Всего по достоверным данным, например, генерал-лейтенанта А. Ф. Дунаева, 3-4-го октября в московских событиях было задействовано более 78 спецназовцев из Израиля. По данным источника в ФСК радио «Свобода» – 100-150, Марк Дейч приводит оценку – 100-110.

На все эти взаимосвязанные вопросы достаточно откровенно ответил сам Ельцин (цитируется по его мемуарам: «Записки президента». Русское издание. М.: «Огонек». 1994 г. с. 12-13):

«Дальнейшая история с „Альфой“ и „Вымпелом“ развивалась следующим образом. Обе группы отказались принимать участие в операции. Барсукову с трудом удалось их убедить хотя бы просто подойти к Белому дому… Тактика была у Барсукова простая: попытаться подтянуться как можно ближе к зданию, к боевым действиям. Почувствовав порох, гарь, окунувшись в водоворот выстрелов, автоматных очередей, они пойдут и дальше…

… Информация о том, что «Альфа» отказалась выполнить приказ своих командиров, могла дойти до руководства парламента . Это значит, что там воспрянут…

…Барсуков уговорил нескольких добровольцев из «Альфы» сесть на БМП и подойти на них к самому зданию, не пытаясь проникнуть внутрь, а просто осмотреться, чтобы, если все-таки придется действовать, точно знать как. Четыре машины подъехали к «Белому дому», и здесь произошла трагедия. Одна из БМП остановилась около раненого, человек находился в сознании, ему срочно нужна была помощь. Из машина вылез младший лейтенант, подбежал к лежащему, и в это время раздался выстрел снайпера. Пуля попала лейтенанту в спину, прямо под бронежилет. Так погиб Геннадий Сергеев, тридцатилетний офицер, еще одна жертва кровавого понедельника. Раненый, которому он пытался помочь, через несколько минут тоже скончался (кремлевский стрелок следом добил и его. — Авт. ).

…После того как бойцы «Альфы» узнали, что погиб их товарищ, никого уже не надо было уговаривать. Почти вся команда пошла на освобождение «Белого дома» (конец цитаты).

Яснее не скажешь!

Только вот здесь-то у государственных заговорщиков и вышла маленькая промашка – офицеры группы «А» в первые же минуты определили, что Геннадия Сергеева застрелил снайпер отнюдь не из числа защитников парламента. Им, профессионалам сразу стало ясно, что выстрелы произведены из занятого войсками ГУО и МВД здания фабрики и гостиницы «Мир», а в одной из подавленных ими в ответ огневых точек (в гостинице «Мир», которую засекли по вспышке) среди четырех трупов (подтверждается данным радио «Свобода», материалами Марка Дейча) они обнаружили снайпера в форме подполковника милиции и три трупа с двумя СВД в руках, по виду – молодых евреев, определенных нашими офицерами как «бейтаровцы». Среди документов прикрытия у убитых было обнаружено удостоверение сотрудника МВД, значок с символикой РНЕ. И стреляли офицеры «Альфы» и «Вымпела» «без уговоров за погибшего товарища» совсем не в защитников парламента, а вовсе даже наоборот! Несмотря на то, что первичными рапортами оперативников эти факты были документированы, все трупы загадочно и бесследно исчезли из закрытого помещения.

Хотя факт остается фактом – офицеры двух лучших элитных спецподразделений страны, по присяге обязанные сразу арестовать кремлевского заговорщика, а в случае необходимости даже взять штурмом его личные апартаменты в Кремле (3-й этаж известного многим дома), не решились тогда выполнить свой воинский и гражданский долг , хотя имели для этого все основания и возможности – как раз в ночь с 3-го на 4-ое октября 1993 года группа «А» со всем своим вооружением ночевала по соседству с государственным преступником (в Кремлевском Дворце съездов), и ее офицеры даже не сдавали оружие при личной встрече с Ельциным, состоявшейся на рассвете 4-го октября. Офицеры спецподразделений лишь разозлили мстительного секретаря обкома демонстрацией непокорности – сначала в 4.00 4-го октября на встрече с ним (кстати, описание Ельциным этой встречи существенно отличается от того, как это описывают сами офицеры «Вымпела» и «Альфы»), и позднее, остановившись у зоопарка (после 9.00) и категорически заявив Барсукову, что дальше без санкции Совета Федерации «Альфа» не пойдет. Ельцин не только не простил им октябрьский саботаж, но даже счел возможным открыто рассказать, как их хитроумно затягивали в «Белый дом».

«Мы чисто по-военному прикинули, – вспоминали сотрудники группы „А“. – Если верить Барсукову, то в штурме примут участие, по меньшей мере, 40 тысяч человек, зачем тогда нужны мы? Должны ли мы вообще быть соучастниками государственного переворота? Или нас опять, в какой уже раз, решили подставить?»

Аналогичные настроения наблюдались и среди бойцов группы «Вымпел». С этими и другими вопросами офицеры обратились к своим командирам. Тем временем Барсуков приказал выдвинуться на исходные позиции в район здания Генерального штаба. На Арбатской площади были ясно слышны танковая канонада, автоматные и пулеметные очереди, доносившиеся со стороны здания Верховного Совета. Именно здесь, у здания МО РФ, и родилось решение покончить с кровавым противоборством мирным путем. Группа явно не хотела соглашаться с приказом. Многие офицеры этого и не скрывали. Фактически отказавшись подчиниться приказу идти на штурм, офицеры «Альфы» ставили себя под удар. И, посоветовавшись с «коллегами» из «Вымпела», они выдвинули свой, альтернативный вариант ликвидации конфликта – бескровный.

Начальник ГУО, не зная, что делать в сложившейся ситуации, пытался воздействовать на сотрудников «А» приказами и уговорами:

– Товарищи, пожалуйста… Там же солдаты сражаются… Постреляйте хотя бы…

Стрелять никто не стал. Решили выдвинуться в район «Белого дома» под командованием Герасимова, чтобы на месте разобраться в обстановке, провести разведку… Отказались участвовать в этом лишь 17 офицеров, сохранивших свою честь и верность присяге.

Продолжение стенограммы видеоматериалов:

16.00. Человек в гражданском приказывает толпе:

– Спуститесь ниже!

Парламентеры группы «Альфа» занимают всю парадную лестницу. 16.01. Младший сержант и офицер «Альфы», обращаясь к панкратовским (или огородниковским) эмвэдэшникам со щитами:

– Стоять, стоять! Милиция, не дергайтесь! Они сами уйдут!

16.02. Младший сержант по переносной радиостанции:

– Направьте скорую помощь к Дому Советов.

Лестница в считанные минуты полностью освобождается.

16.06. Очередной танковый выстрел (из танка сводной роты Таманского полка), канонада.

16.05. Оператор от группы «Альфа» говорит с сержантом:

– С того берега… А вы уверены, что шарашат?..

– А Вы , похоже, демократ?.. Глушат!

– Кто-нибудь… Да правду узнаем!

Младший сержант мрачно:

– Правда умрет вместе с ними!

– Ну, чего-то и у нас останется. Ну, рассказывай, рассказывай…

– Что рассказывать-то?

– Ну, как ты приехал, и что потом было.

– Я приехал утром. В 7-м часу раздался первый выстрел БМП, после этого ворвались солдаты. Я хотел, чтобы дело закончилось мирным диалогом.

– Сам по себе?

– Сам по себе, без приказа. Командование с одной и с другой стороны покрывало друг друга по радиостанции матюгами. Вернее, с одной – противоположной парламенту стороны. Никто на мирные переговоры не шел. И мне пришлось самому докричаться, упросить, чтобы ни тот, ни другой не открывал огонь, и вынести раненых с 24-го подъезда, а также вывести пленных.

– А «Альфу» вызвал не ты?

– Нет, «Альфа» пришла сама.

– Не слыхал от командира (группы «А». — Авт. ), откуда он приказ получил?

– Он об этом ничего не сказал!

– Сам пришел?

– Он сказал, что он подполковник и пришел взять «Белый дом». Пауза, видимо, ничего не происходит. После 17-минутного перерыва продолжается съемка.

Оператор бубнит в камеру:

– Самое главное дату не забывать включить – 17.23 04.93 – надолго запомнится (по свидетельству самого оператора, он еще не успел перевести на видеокамере таймер на час назад в связи с недавним переходом на «зимнее» время. — Авт.).

На кадре с этими данными хронометража – внизу на опустевшей парадной лестнице стоит в одиночестве младший сержант милиции, настоящий октябрьский Теркин. Добродушный усач с открытым лицом, он с детской простотой просит:

– И меня тоже здесь на память сними.

– Давай!

– И команду «Альфа».

– Я ее уже насквозь всю снял, они уже перестали меня гонять.

После паузы он же:

– Похоже, последние минуты затишья наступили.

16.43. На парадной лестнице внизу – оператор и младший сержант, наверху (если стоять лицом к «Белому дому») 6 офицеров спецподразделения «А» сидят лицом к Москва-реке с левой стороны, 3 стоят лицом к Дому Советов посередине и один справа, прижавшись к барьеру. Больше на парадной лестнице и площадке перед «Белым домом» никого нет.

16.50. Группа из 6 санитаров под пулями по набережной несет в сторону Калининского моста раненого, впереди и сзади бегут люди с белыми тряпками – самодельными флагами.

Следом по парадной лестнице в «Белый дом» 6 врачей бегом несут ящики с медикаментами. Оператор снимает сержанта и комментирует:

– Останется «Белый дом», бронетранспортер, БМП и ты.

Прервем на время стенограмму.

Сегодня можно раскрыть одну из тайн тех дней. В 15.40 вслед за парламентерами в «Белый дом» с 20-го под ъ езда во главе 6 бойцов спецподразделения «Вымпел» вошел генерал-майор Герасимов, имеющий богатый боевой опыт еще с 1967 года. Зн а я, что войскам МВД отдан приказ расстреливать сдающихся защитников парламента сразу после выхода их на парадную лестницу «Белого дома» и площадь Свободной России он сумел предотвратить готовящееся преступление. Генерал вышел первым и демонстративно поставил своих бойцов и офицеров группы «А» (командир группы «А» генерал-майор Зайцев незадолго до этого пытался застрелиться и его с трудом смогли отговорить сослуживцы; именно этим и объясняется, что координацию действий спецподразделений «А» и «Вымпел» 4 октября 1993 года, в основном, осуществлял генерал-майор Герасимов).

Продолжение стенограммы видеоматериалов: Наверху одна БМП, внизу 3 автобуса «ПАЗ» и один «ЛАЗ». В 16.54 из Дома Советов пошли люди. Много молодежи и офицеров. Спускаются через коридор из офицеров «Альфы» и «Вымпела» и садятся в автобусы. Офицеры группы «Альфа» обсуждают между собой:

– Вывозить к ближайшему метро?

– Какая станция?

– «Арбатская».

– Там все перекрыто.

– «Смоленская»?

– Да все закрыто – до Курского везите.

16.55. Подполковник… спускается к автобусу.

В 16.56 проверяют заплечный рюкзачок у парня-спасателя в альпинистском синем пуховике с красной подкладкой:

– Юра! Юра Гуляев!.. Того, с сумкой…

– Да-да, ты!

Выходящие из горящего здания парламента идут по парадной лестнице молча, с решительными и весьма суровыми лицами. По краям лестницы выстроились офицеры «Вымпела» и «Альфы». Практически у всех, кто попадает взглядом в объектив телекамеры, потемневшие и непокорные глаза. Приведу стенограмму ответов и замечаний вышедших защитников парламента полностью:

– Пока вы полдня стреляли, мы не одного выстрела не сделали, – говорит один из выводимых пленных

17.00. По лестнице спускается Саша-морпех, за ним идет Макашов.

17.12. Выходят гражданские. Кто-то из них:

– Никто не собирается стре л я т ь, только одни ваши с крыш стреляют.

17.16. Последними выходят четверо (идут в ряд, справа налево ): Павлов, Бабурин, Алексей Суслов (помощник Бабурина), Исаков. Бабурин с Павловым на площадке перед лестниц е й.

17.17. Стрельба, канонада.

Съемка временно (на 24 минуты) прекращается.

17.41. Затишье, не стреляют. На автобусе подъехал с набережной к основанию парадной лестницы Коржаков – начальник личной охраны Ельцина. Поднялся вместе с провожатым в рыжей кожаной куртке и черных брюках, и стоит с офицерами группы «Альфа» и «Вымпела» перед основным входом в «Белый дом» (1-й под ъ езд). Здесь же, совершенно не обращая никакого внимания на появившееся из Кремля лысое начальство, продолжает всеми командовать все тот же младший сержант милиции. Обращаясь через мегафон к «Белому дому», он объявляет:

– Если в здании есть раненые, им будет оказана медицинская помощь.

А вот как вопреки очевидному, вопреки многочисленным видеодокументам и здравому смыслу описывает это Ельцин: «Барсуков связался с Ериным, министром внутренних дел, подогнали несколько машин бронетехники. Под огневым прикрытием вошли внутрь здания. Во главе „Альфы“ ш л и Михаил Барсуков и начальник президентской охраны Александр Коржаков» («Записки президента», стр. 13). И вот так Ельцин сочиняет на протяжении всех своих мемуаров.

Про Коржакова бесстрастно рассказывают видеоматериалы. К тому же в открытой печати свидетели показывают, что приехав к «Белому дому» после выхода защитников парламента с «Альфой» к набережной, Коржаков не обращая внимания на данные гарантии свободы и безопасности и стоящих вокруг людей требовал расстрелять всех пленных в форме: «У меня приказ: „ликвидировать всех, кто в форме!“. Учитывая аналогичный и еще более жесткий приказ, отданный ранее войскам МВД, возникает вопрос об именах отдававших их должностных лиц.

Что же касается М. И. Барсукова, то он все время штурма провел в безопасном месте – на Конюшковской улице рядом с булочной № 413, доблестно пробавляясь досмотром личных вещей и карманов защитников парламента. Документировано оперативной видеосъемкой: