Текст книги "Злодеи поневоле"

Автор книги: Ив Форвард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

Сэм увернулся от нападавшего и постарался снова призвать огонь… Но он слишком устал, и голова у него еще кружилась после первого удара. Почувствовав спиной кожаную стену, он, не отрывая взгляда от своего противника, пытался нащупать позади себя вход в шатер, а варвар, разъяренный гибелью своего соплеменника, уже поднимал «степной меч». На обсидиановых шипах блеснули красные отсветы, и Сэм вдруг подумал, что, наверное, уже больше никогда не увидит, как блестят в свете пламени волосы Кайланы. И тут огромная рука вырвала у варвара оружие и ловко ударила им же его по голове. Степняк со стоном упал. Сэм знал только одного человека, достаточно сильного, чтобы проделать такое, – и действительно, когда он поднялся на ноги, Черная Метка любезно ему поклонился. Сэм облегченно вздохнул.

– Благодарю, Черная Метка… Я опять у тебя в долгу, – чуть улыбаясь, сказал он. Рыцарь небрежно махнул рукой, показывая, что в благодарности не нуждается, а потом сделал знак Сэму отойти. Убийца не мешкая скрылся в темноте, а Черная Метка схватился за шест шатра, повалил его и, несколько раз для практики взмахнув «степным мечом», решительно направился в самую гущу суматохи.

В темноте и дыму Сэм увидел Арси только тогда, когда чуть не столкнулся с ним. Мошенники не сговариваясь нырнули в тень и заговорили на своем беззвучном языке жестов.

– Оружие? – знаком спросил Сэм.

– В доме вождя, – так же без слов ответил Арси.

– Наверняка?

– Больше негде, – пожал плечами Арси. Сэм вздохнул и кивнул:

– Веди.

Они начали пробираться через пожарище. Валери нанесла удар необычайно метко. Шатер вождя пылал, и варвары метались во все стороны с ведрами, пытаясь залить огонь. Жрица Мейлы вызвала фонтан воды, подобный тому, который создал шаман по дороге, и он оказался весьма кстати. Спасти центральный шатер надежды не было, но два поменьше, примыкавшие к нему, уже были потушены и находились под охраной. Сэм знаком велел Арси заняться левым, а правый взял на себя.

Решив не связываться со стражником, он обогнул шатер и проник внутрь через дыру в тлеющей стене. Внутри обнаружилась кипа прекрасно выделанных шкур, несколько бочонков – и их оружие. Сэм поспешно вернул себе свой арсенал, закинул за спину огромный меч Черной Метки, взял в правую руку меч Робина, в левую – «утреннюю звезду» Арси и начал выбираться из шатра. Уже выходя, он снова посмотрел на бочонки и приподнял брови. Неудивительно, что степняки так старались спасти этот шатер от огня!

У второго шатра он быстро отыскал в тени Арси, который прикуривал от тлеющей стены свою трубку.

– А что было здесь? – с любопытством спросил Сэм, протягивая Арси «утреннюю звезду».

Бариганец осклабился. – Гарем вождя, – ответил он. – Ох! Какие женщины…

– Потом, Арси. Пошли, надо найти Кайлану.

Кайлана прошла сквозь последнюю арку – она была украшена богаче других; здесь в узоры из лазурита были вкраплены топазы и аквамарины. Впрочем, для Кайланы сейчас существовало одно лишь озеро, светящееся, словно луна. Она подошла к краю и остановилась. Вокруг не было ни души, а перед ней, за гладью зеркально-спокойной воды, возвышалось изваяние богини, освещенное голубым сиянием, исходившим от озера.

Кайлана неуверенно подняла голову и заглянула в глаза статуи. Это были два идеальной огранки сапфира, и звездочки, искрящиеся внутри этих камней, казались настоящими. Их голубой свет отразился в зеленых глазах друидки, снова вернулся к ним – и вновь отразился, и опять, и еще раз, пока между ней и озером не соткалась аквамариновая ткань. А сияние озера все усиливалось и усиливалось, превращаясь в пульсирующее сапфировое солнце…

На гребне кратера Валери увидела внизу яркий свет и, судорожно стиснув Робину руку, указала туда.

– Смотри! – прошипела она. – Что еще задумала эта древесная дура? Увидев этот голубой свет, варвары свихнутся от злости!

– Голубой? – переспросил Робин, глядя вниз. – По-моему, он на цветок не похож… Просто яркий белый свет…

Кайлана сделала шаг вперед и вошла в воду… Ни плеска, ни звука. Но сияние стало слабее, а Кайлана исчезла. Наверху Валери и Робин изумленно переглянулись.

А Кайлана плыла в голубом сне. Она ощущала рядом мощную силу Света, и от этого ей было тревожно. Он был словно дурман – неуправляемый, сильный. Почти смертоносный. У Кайланы отчаянно забилось сердце, запульсировал каждый нерв. Каждый, даже самый легкий, вдох опьянял… Внезапно она поняла, что именно таким станет конец мира: ослепительный необратимый переход, когда реальность исчезнет, слившись с безупречностью Света. Все границы растворятся в нем, смертная плоть и порывы разума сменятся чистой энергией света, который ворвется в мир и поглотит его, увеличив собственную бесконечность на еще одну малую часть.

А если, кроме этого, существуют и другие миры – например, тот, куда удалились эльфы? Другие – но также связанные со Светом и Тьмой? Когда Свет поглотит этот мир, то и они начнут испытывать непропорциональное давление… А ведь достаточно крошечного, совсем крошечного перевеса, чтобы равновесие нарушилось и там…

С внезапным ужасом Кайлана осознала, что результат их похода может получить совершенно непредсказуемый резонанс в тех местах, о которых они даже не имеют представления. Не исключено, что опасность грозит всему творению…

– Бедное заблуждающееся дитя, – вдруг произнес нежный голос у нее в голове. Он был глубоким и прозрачным, словно горное озеро, и так же успокаивал мысли и тело, хотя и бередил душу. Кайлана сразу поняла, кому принадлежал этот голос, поняла еще до того, как свет обрел форму.

Перед ней возникла фигура той, которая могла быть только богиней Мейлой: женщина неземной красоты, ростом выше, чем Черная Метка, но стройная и белокурая, словно легендарные эльфийские красавицы; в ее длинных волосах искрился радужный туман, а одежда была из чистейшей воды, прозрачной, как слеза, и слегка голубоватой. Глаза ее были похожи на звездчатые сапфиры, но Кайлана не смогла заставить себя смотреть прямо в них. Богиня улыбнулась – словно рассветный луч коснулся речной воды.

Богиня возлежала на лазурной волне и спокойно рассматривала маленькую фигурку друидки в простом тускло-коричневом оборванном одеянии с несоразмерно большим посохом. В голубом сиянии волосы Кайланы приобрели отвратительный грязно-серый оттенок. Но глаза ее по-прежнему оставались зелеными и горели ярко.

– Ты ищешь то, что способно замутить чистоту Света, ради которой мы приложили столько усилий, – строго проговорила богиня. – Поэтому я призвала тебя, как велят мне мои обязанности.

– Обязанности? – откликнулась Кайлана. – Ты хочешь сказать, что это – Испытание?

– Да, ты можешь назвать это именно так, – был ответ – Ккаарта знала, как испытать истинность веры, и возложила на меня эту задачу.

– Но даже если я выдержу Испытание, – сказала Кайлана, – то ты, служа Свету, никогда не дашь мне то, что я ищу.

– Служить Свету – значит служить Истине, – с упреком заметила богиня. – И я связана законами Испытания и Победы. Если ты сумеешь убедить меня в искренности твоей ошибочной и невежественной веры, я передам тебе Часть, которую ты ищешь. Так гласят условия Испытания.

– А если не сумею – умру?

Богиня засмеялась, и смех ее был похож на стук дождевых капель.

– Конечно, нет! Ведь я все-таки принадлежу Свету и воплощаю целительство и бесконечное милосердие чистой воды… Если ты не выдержишь Испытания, тебе будет дарована новая жизнь и новая вера. Твои спутники тоже будут вырваны из объятий Тьмы. Вы вернетесь к Свету и получите благословение.

Кайлана расправила плечи и постаралась успокоиться. Теплое дерево посоха в руке действовало на нее ободряюще.

– Тогда пусть Испытание начнется.

Сэм перебегал от тени к тени, умело не попадаясь на глаза степнякам. Очаги огня уже были потушены, но ночной воздух еще был наполнен дымом и запахом горелой кожи. Варвары выносили раненых, а жрецы, облаченные в синее и голубое, облегчали их страдания.

– Великолепно, – произнесла богиня, и в голосе ее прозвучали насмешливые нотки. – Насколько я понимаю, ты – друидка… Последовательница давно умершей веры?

– Пока жив хоть один из нас, эта вера не умерла, – спокойно ответила Кайлана. – Да, я принадлежу к тем, кого называли друидами.

– Но, дитя, как же ты можешь сомневаться в том, что твоя вера мертва? Это противоречит твоим же собственным принципам.

– Я не понимаю, – невольно сказала Кайлана.

– Буду счастлива тебе объяснить. Слушай внимательно. Твоя вера, помимо всего прочего, утверждает, что равновесие в природе является самым важным. Сильные выживают, а слабые гибнут, чтобы послужить пищей другим… Я права?

– Да, – осторожно согласилась Кайлана.

– Твои единоверцы погибли в битвах, а силы Света, оказавшись сильнее, одержали Победу и теперь властвуют. Разве это, с твоей точки зрения, не естественный результат слабости вашей веры, которая отошла в прошлое, уступив место тому, что сильнее и жизнеспособнее?

– В твоих рассуждениях есть изъян, – ответила Кайлана, немного, впрочем, сбитая с толку. – Во-первых, как я уже сказала, моя вера не погибла… Я жива, и во мне и моем посохе живет сила моего народа. И пока я жива, остается надежда. Я могу учить других – и друидизм получит новых последователей.

– Твою религию уничтожили судьба и высшая сила.

– Мою религию уничтожило невежество, – возразила Кайлана. – И сейчас то же самое невежество грозит уничтожить и этот мир, за который ты сражалась.

На окраине становища Сэм наткнулся на след, обнаружив убитых и раненых воинов. Он шел по этому следу, пока не наткнулся на Черную Метку, красноречиво помахивающего «степным мечом». Палица уже лишилась половины обсидиановых лезвий. Сэм приблизился к рыцарю бесшумно – и Черная Метка едва успел остановить удар. Он виноватым жестом прикоснулся к шлему, а Сэм с облегчением снял со спины тяжелый черный меч и отдал его рыцарю. Тот вежливо принял его и с видимым презрением отшвырнул «степной меч».

– Судьба мира! – зазвучал в голове у Кайланы мягкий и снисходительный голос. – Как смеешь ты, простая невежественная смертная, считать, что разбираешься в таких вещах лучше богов?

– Боги смотрят на все со своей точки зрения, – ответила она. – Они сами делают только то, что диктует им собственная природа… как и животные. Если бог добрый, он должен творить добро… а если злой – значит, будет творить зло. Я даже не могу винить тебя в заблуждениях, потому что и ты делаешь лишь то, что заложено в тебе от природы.

– Заблуждениях? Ты, невежественная настолько, что поклоняешься деревьям и звездам, осмеливаешься говорить мне о заблуждениях?! Ты даже не знаешь, что солнце, которое ты почитаешь, – это всего лишь громадный шар пылающего вещества, а луна – всего лишь кусок холодной, мертвой скалы… Что солнцестояния и смена времен года, которые ты считаешь священными, на самом деле только следствие физических законов и движения планет по орбитам!

– Но у меня есть сила, – непонимающе возразила Кайлана. Она понимала, что в словах богини должна быть истина, и в то же время божественное существо, казалось, говорит просто на другом языке. …Пылающее вещество? Орбиты?.. – Я могу заставить деревья расти или умирать, я способна ощущать мысли людей и животных, растений и камней…

– То же самое, подучившись, может делать любой волшебник или колдун. Как и остальные друиды, ты имеешь определенные способности к магии… И ты сама знаешь, что без посоха твои силы сильно уменьшаются. Посох – это магическая лупа, собирающая в пучок твою энергию.

– Если и существует магическая лупа для моей энергии, то это – моя вера, – ответила Кайлана. – Я не знаю, говоришь ли ты правду, или только то, что считаешь правдой… Но я знаю, что верю в свою религию, и эта вера позволяет мне пользоваться моими способностями. Поэтому для меня моя вера столь же реальна и верна, как та, которой следуют твои адепты.

– Неужели ты ничего не понимаешь, дитя? – с досадой воскликнул голос. Кайлана ощутила обжигающе-ледяной порыв божественного нетерпения, но не дрогнула.

– Кайлану не видел? – встревоженно спросил Сэм у Черной Метки. Отрицательно покачав шлемом, рыцарь покрепче сжал меч и снял со спины щит. Он уже сбросил меха, которые использовал для маскировки. Черный плюмаж слегка обгорел, но все равно выглядел весьма внушительно.

– Ну, тогда, пожалуй, иди дальше вдоль лагеря… И если найдешь ее, уводи отсюда… Скоро рассвет.

Черная Метка кивнул, а Сэм снова нырнул в становище. Он должен найти Кайлану!

– …и у тебя есть целительные способности, – говорила Мейла. Казалось, она хочет доказать что-то. Кайлана кивнула. – И ты исцеляла людей. Но разве исцеление – это не добрый поступок, разве это не проявление Света?

– Как правило – да, – согласилась Кайлана. – Но я исцеляю только своих спутников, которые принадлежат Тьме и помогают мне восстановить равновесие.

– Значит, если ты увидишь раненого или умирающего ребенка, ты его не исцелишь? Кайлана покачала головой:

– Сейчас – нет.

– Но если ты вернешь мир к своему так называемому «равновесию», то снова начнутся войны – такие же, как та, в которой погиб твой народ. И животные, которыхты якобы так любишь, и деревья – их будут убивать и убивать!

– Такова природа вещей, – спокойно отозвалась Кайлана. – Сильные будут выживать и давать потомство… а слабые – умирать. И хотя мои спутники слабы, я должна исцелять их, потому что они необходимы для того, чтобы выжил весь мир…

– Я знаю, что твоя собственная смерть не имеет для тебя значения: любой сторонник какого-то дела готов отдать за него жизнь… И я вижу, что ты не исключение. Но как насчет остальных – тех, кто тебе дорог? Предположим, равновесие восстановилось. Более того, качнулось в другую сторону… Тогда, чтобы сохранить его, ты убьешь своих спутников? Рыцаря, колдунью, юного кентавра, коротышку вора?

– Физически это будет нелегко, – сказала друидка, – но если обстоятельства сложатся именно так, я не стану колебаться.

Яркие глаза богини вонзились ей в мозг:

– А убийцу? Того, кто дарит тебе волшебные цветы… Его ты тоже убьешь?

– Да.

В голосе Кайланы не было и тени сомнения.

– Неужели в тебе нет любви, заботы, души? Неужели ты совсем лишена сострадания? – пораженно спросила богиня, убедившись в искренности ответа Кайланы.

– Есть. Но сильнее их – моя вера.

Арси повезло меньше, чем Сэму. Он довольно удачно замаскировался среди детишек, прибежавших поглазеть на пожар, но, когда родители увели их, бариганец сразу же был обнаружен. Какой-то варвар, взревев, схватил его за руку. Арси напрягся и быстро призвал на помощь Беллу и Бариса: он знал, что за этим последует.

Воин раскрутил его и под одобрительные крики зрителей швырнул высоко в воздух. Арси зажмурился, проклиная свой маленький рост и благословляя полноту и бариганскую выносливость… Ударившись о землю, он подскочил, словно мячик, – и был подхвачен другим воином. Этот схватил его за руку и за ногу. Раскручиваемый Арси успел увидеть, как третий степняк с криком машет рукой и ухмыляется во весь рот. Арси возмутился, отчаянно извернулся в момент броска и улетел в противоположную сторону, к шатрам, обманув ожидавших подачи воинов. На лету он заметил, что небо уже светлеет, и, рухнув на шатер, быстро вскочил и бросился бежать словно кролик.

– Тогда ты поведай мне о судьбе мира, богиня, – попросила Кайлана. – Скажи мне, в своем всеведении, что ты видишь в будущем.

Мейла была возмущена.

– Такое знание – не для смертных!

– Говори мне правду, как говорю тебе правду я. Можешь ли ты увидеть, что произойдет через месяц?

У Мейлы стал почти обиженный вид, но от ее голоса Кайлана невольно содрогнулась.

– Людям была дарована свобода воли, и даже сейчас смертный способен воздействовать на творение. Например, Герои… А когда будущее зависит от свободной воли… результат неизвестен.

– Свобода воли, вот как? – сказала Кайлана. – Но свобода воли предполагает и возможность творить зло. Как же ты и другие боги, всемогущие светлые создания, мирятся с этой возможностью?

– Этим занимаются добрые волшебники. Они устраняют желание совершать злые поступки, не лишая людей свободы воли…

– Что же, в таком случае, от нее остается? – перебила Кайлана. – Если лишить человека желания творить зло, какую ценность будет иметь творимое им добро? Если правила игры составлены так, что проиграть невозможно, разве выигрыш может хоть чего-нибудь стоить?

– Испытание проходишь ты, а не я, – упрекнула ее богиня. – А твоя безумная и слепая вера? Какой смысл имеет она? В одну минуту ты готова исцелять, а в следующую – убивать… Как ты можешь жить, зная, что твоя вера причинит людям страдания и даже, возможно, смерть? Только представь, насколько отвратительнее станет мир, когда ты добьешься своего?

– Такова природа вещей, – повторила Кайлана. – Мир основан на равновесии и противоборстве. В этом состоит моя вера.

Высоко на краю кратера Робин и Валери тоже заметили приближение рассвета.

– Сумасшедшие! – прошипела Валери. – Нам не удастся уйти днем! Верхом или нет, нас поймают, не пройдет и пяти минут! О чем они думают?

Внезапно Робин услышал какой-то странный звук. Поначалу ему показалось, что это отдаленный гром, но на предрассветном небе не было ни облачка. Да и для грома звук был слишком ровный… Робин повертел головой, определяя направление. Восток. Он посмотрел в ту сторону, но было еще слишком темно. Робин пожал плечами, а звук нарастал…

Кайлана тяжело оперлась на посох, физически ощущая волны божественного гнева.

– Ты ослеплена невежеством и не желаешь внять голосу разума! Ты не в состоянии увидеть истину и понять, как глупа и бесполезна твоя вера… Я надеялась, что ты хотя бы прислушаешься к моим словам, – но нет! Тебе незнакомы даже элементарные основы нормального мышления, ты погибнешь в своем бессмысленном походе, и, несмотря на свою принадлежность к Свету, я не могу не считать, что мир станет лучше без твоего черствого и слепого сердца! Бери Часть и уходи… Меня утомило твое упрямство, и я нужна моим верующим.

Кайлана вдруг начала тонуть в ледяной синей воде… Она забилась, задыхаясь, и…

И обнаружила, что лежит на берегу озера, а в руке у нее зажат кристалл, сине-голубой, словно воды озера и небо над ним.

Друидка медленно встала. Голова у нее раскалывалась, беседа с божеством стремительно стиралась из памяти. Она не могла припомнить уже многих деталей… Впрочем, это было не важно – существовали вопросы, которые требовалось решить. Они проговорили несколько часов – а созванные ею животные…

Кайлана резко вскинула голову и замерла, прислушиваясь. А потом, зажав в одной руке кристалл, а в другой – посох, бросилась бежать.

Срезающий Траву, старший табунщик клана, с нескрываемой яростью рассматривал разрезанные стены загона. Его сын и подмастерье, Пыльный Ветер, стоял рядом, держа в руках сумку с инструментами для ремонта.

– Нам придется выслеживать тантелоп, отец? – спросил он.

Срезающий Траву вздохнул:

– Может быть, нам повезет, сын мой, и тантелопы вернутся сами… Они знают, что здесь хорошая вода и много еды. Они привыкли считать загон своим домом. Я молю благосклонную Мейлу о том, чтобы мы вскоре услышали топот копыт, возвещающий об их возвращении.

– Отец! По-моему, я уже его слышу! – воскликнул парнишка. Срезающий Траву прислушался, а потом, бросив слово, которого Пыльный Ветер никогда еще не слышал от отца, схватил сына за руку и побежал.

Злодеи услышали низкий раскатистый звук примерно в тот момент, когда в становище началась паника. Варвары поспешно выводили из шатров детей и вытаскивали нехитрый скарб. Одни бежали на запад, другие спешили к храму, надеясь укрыться за каменными стенами, третьи, потеряв голову, беспорядочно метались. Мимо Черной Метки пробежал Арси, увлекаемый толпой. Рыцарь схватил его за шкирку и поднял. Несколько секунд бариганец по инерции перебирал коротенькими ножками, а потом, немного опомнившись, крикнул:

– Эй, бронированный дурень! Отпусти меня! Животные бегут!

Сэм, стоящий за два шатра от них, услышал знакомый голос, но слов не разобрал. Он побежал на него и чуть не налетел на Кайлану, которая с трудом протолкалась через толпу варваров, пытавшихся найти убежище в храме.

– Кайлана! Где… – начал он, счастливый уже оттого, что, видит ее, но она перебила его, даже не взглянув в его сторону:

– Найди остальных! Надо срочно подниматься к Робину и Валери!

Они побежали к южному краю становища, причем Черная Метка для скорости сунул Арси себе под мышку. Быстро светало. Рокочущий звук с каждым мгновением становился все громче.

Навстречу им уже бежали Робин и Валери. Кентавр кричал на бегу:

– Животные в панике! Сюда несется настоящая лавина!

– Сделай что-нибудь, друидка! – рявкнула Валери. – Животные ведь по твоей специальности, не так ли?

Чернец с тревожным карканьем кружил у нее над головой. Валери остановилась, но Робин понесся дальше, к шатрам, на бегу крича им, чтобы они спасались. Через несколько секунд он уже скрылся из виду.

– Действительно, это я позвала животных, – ответила Кайлана и ненадолго задумалась. – Мы должны встать в круг лицом внутрь…

– И что толку? – спросил Сэм, покорно, впрочем, становясь рядом с Черной Меткой.

– Да нас в лепешку растопчут! – вскричал Арси. От топота уже сотрясалась земля. – Какая разница, какой узор оставят на песке наши трупы?

– Молчать! – приказала Кайлана и, заняв в круге свое место, стиснула посох и закрыла глаза. Земля дрожала так сильно, что они с трудом удерживались на ногах.

Обернувшись, Сэм увидел в рассветных лучах стену пыли, неумолимо надвигающуюся на них. Мычание и вой заглушили топот копыт, в пыли уже можно было различить опущенные рога и бешено мелькающие копыта.

Вот несутся знакомые тантелопы, раздувая ноздри, и шеи их покачиваются словно мачты, а вон – вилороги мчатся огромными скачками, и тяжелые бизоны громыхают, словно косматые грозовые тучи. Здесь были и орниксы, более высокие, чем вилороги, и громадные желто-серые виумпсы, массивные существа размером с дом; их гигантские бивни сверкали, а из длинных хоботов, поднятых вверх, вырывались оглушительные трубные звуки… В следующее мгновение лавина накрыла злодеев. Пыль забилась в ноздри, Сэм почувствовал странное головокружение…

…запах пота и пыли… его копыта подминают под себя землю, вон шатры – страшно! – но не повернуть, не обогнуть… он не останавливается, и стены падают под его весом, он разрывает их бивнями и топчет их… а вон каменная стена – запах людей, – и он перескакивает через нее, вместе с остальными, легкий как ветер… одно копыто соскользнуло по коже, но другие нашли опору… А нога рассечена, и от запаха собственной крови еще страшнее, и сердце у него разрывается, но он старается не упасть и бежит дальше, вверх по склону, а со всех сторон и под ногами что-то мягкое, мокрое, но остановиться нельзя, нельзя… воздух полон страха и крови, и можно только бежать, бежать, бежать…

Едва скрывшись за шатрами, Робин схватился за волшебный браслет. Он даже не замедлил бега, и только звонкие удары собственных копыт по камню смогли заставить его остановиться и с неловкостью осмотреться. У дальней стены стоял Миззамир и глядел на кентавра с нескрываемым удивлением.

– Ну-ну… А я уже начал гадать, что с вами случилось, – сказал маг. Он как раз завтракал, и на столе, из-за которого он поднялся, были красиво разложены рогалики, фрукты, и стоял бокал с прозрачным вином. – Думал, уж не совратили ли вас злодеи…

– Меня? Нет, сударь! – пролепетал Робин. – Просто трудно было уйти… Все время что-то происходило…

– Я понимаю, – ласково прервал Миззамир его оправдания. – Их визит в Натодик был… весьма неприятным.

– Да, сударь, – ответил Робин, энергично кивая.

– Ну, ничего не изменишь… Чем они заняты сейчас?

– Нас… то есть их взяли в плен степняки Шейсти, – доложил Робин. – Но они сбежали… А когда я уходил, на становище неслись поддавшиеся панике животные. Не знаю, как им удастся уцелеть.

– Похоже, что эти злодеи обладают великолепной способностью к выживанию, Робин, – вздохнул Миззамир и отхлебнул вина. Они находились не в той комнате, где Робин обычно разговаривал с Миззамиром, и кентавр невольно подумал о том, восстановили ли окно с витражом. – Впрочем, это мне на руку, ибо я по-прежнему не теряю надежды спасти их… А что Ключ?

– Они не знали, где находится Испытание в Шейсти, – ответил кентавр. – И нас взяли в плен раньше, чем они начали поиски.

– Ключ очень важен, Робин… Вы знаете, где они хранят Части?

– Нет, сударь, хотя думаю, что пока каждый держит у себя одну… Не считая меня, конечно.

– А вы не могли бы… получить эти Части? – небрежно осведомился Миззамир. Робин покачал головой:

– Темный рыцарь никогда не спит. Он увидит, если я попытаюсь забрать Части.

– Ах да… этот рыцарь… – Миззамир ненадолго погрузился в свои мысли, а потом спросил: – Как он себя называет?

– Он не разговаривает, сударь… Мы… Остальные называют его Черная Метка, сударь. Наверное, из-за черных доспехов.

– Гм… Игра слов… – Миззамир еще поразмыслил. – Ну ладно, будьте внимательны, Робин. Если злодеи выживут, вы должны и дальше сопровождать их… И если представится возможность, захватите хотя бы один кристалл и принесите мне. Одной Части вполне достаточно для спасения мира, и у нас появится время, чтобы получить остальные, а заодно и самих злодеев.

– Да, сударь, – с низким поклоном сказал Робин.

Однако он чувствовал себя неуверенно: ему представлялась ослепительная вспышка, в которой камни и растения испаряются, превращаясь в энергию…

Солнечный свет на веках. Спина нестерпимо чешется. Жарко. Во рту – привкус грязи. Посвистывание ветерка, шуршание травы. И отчего-то звенит в ушах. Что он забыл? А, да.

Он судорожно вздохнул, наполняя грудь чистым и теплым воздухом. Ребра болели. Интересно, он давно забыл, что надо дышать? И кто он такой?

…он был копытами, рогами и бегом, скачкой по траве, и…

У него две руки и две ноги – и они болят…

…он бежал, и падал, и…

У него только одно сердце, которое сейчас бьется в груди… он был…

…он был…

Он был Сэмом. Убийцей по имени Сэмаландер, выросшим в Бисторте… Убить Миззамира… Поход… Кайлана, Испытания, судьба мира… Варвары… плен… побег… паническое бегство животных…

Он стремительно сел, широко раскрыв глаза. Вокруг расстилалась бесконечная степь, превращенная в месиво из травы и земли. Откуда-то донеслось царапанье по металлу. Над головой было ярко-синее небо, и в нем кружились несколько грифов. Был почти полдень.

Он чувствовал себя избитым – но все-таки был цел. Трава, там, где она осталась невытоптанной, достигала почти трех футов в высоту. На трясущихся ногах он поднялся и осмотрелся. Ни становища, ни храма, ни кратера…

Зато в нескольких ярдах от себя он увидел Черную Метку: тот сидел на земле, потирая пальцами шлем. Это и было источником металлического царапанья. Чуть в стороне лежала фигура в черном, на плече у нее сидел ворон, – Валери. Колдунья дышала ровно, да и ворон не выглядел обеспокоенным. Слева послышался стон – это где-то в траве пришел в себя Арси. Оставалось еще двое. Сэм, шатаясь, отправился на поиски.

В конце концов он нашел Кайлану, которая лежала на земле лицом вниз. Дыхание ее было слабым, и, когда Сэм осторожно перевернул ее, взяв за плечи, она не пришла в себя.

Арси и Черная Метка подошли и встали рядом. Голова друидки бессильно упала на подушку из медно-рыжих волос, рука разжалась… Из ослабевших пальцев выпала долька сияющего сине-голубого кристалла.

На рассвете Фенвик со своим отрядом выехал из города и к полудню достиг становища. На краю кратера их проводник остановился и, выругавшись, во весь опор погнал тантелопу к развалинам храма. Фенвик и его люди поспешили следом.

Становище превратилось в хорошо утоптанную площадку, заваленную обрывками кожи от шатров и тушами животных. Жрицы богини Мейлы помогали степнякам спасать то, что еще можно было спасти. Те, кто спасался от животных бегством, постепенно возвращались из степи.

Подошел помрачневший проводник.

– Кто-нибудь пострадал? – спросил Фенвик. Варвар покачал головой:

– Несколько раненых, но благодаря благосклонности Мейлы нас покинули только немногие… Да и те были убиты не животными, а злодеями во время бегства.

– Значит, бойня продолжается, – пробормотал Фенвик, с досадой ударив кулаком по седлу. Потом, резко вскинув голову, он крикнул: – Таузер! Зантир! Мне нужно, чтобы вы отправили сообщение! Этому насилию пора положить конец!

Дракон поведет разведку, и две армии возьмут их в клещи… Уйти им не удастся.

Под полуденным солнцем от пожарища поднимался пар.