355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Итан Кросс » Пастух » Текст книги (страница 3)
Пастух
  • Текст добавлен: 14 февраля 2022, 17:30

Текст книги "Пастух"


Автор книги: Итан Кросс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

* * *

– Ты уверен, что мы поступаем правильно? – спросил мужчина крупного телосложения и забарабанил пальцами по поверхности старинного письменного стола. Другой мужчина, помельче, усмехнулся, отошел от окна, из которого открывался вид на густо увитую плющом веранду усадьбы, и сел в кресло позади резного стола из орехового дерева.

– Я замечаю, что чем старше становлюсь, тем менее уверен вообще в чем-либо.

Крупный мужчина улыбнулся своему старому другу, которого все называли Директор.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, но начинаю сомневаться насчет этого плана. Есть миллион причин, почему все может пойти не так.

– Но в то же время есть и миллион причин считать, что у нас все получится. Такова жизнь.

– Знаю, но не могу избавиться от ощущения, что мы слишком рискуем. Мы ставим многих людей в опасное положение, а у нас все может выйти из-под контроля. Цель действительно оправдывает средства?

– А так вообще когда-то бывает?

Крупный мужчина провел пальцами по своей светлой с проседью шевелюре. Первым нарушил молчание его товарищ:

– Думаю, мне надо выпить и подышать свежим воздухом. Не желаешь составить мне компанию?

– Да, и мне двойную порцию, пожалуйста.

Они вышли из кабинета Директора и прошли по дорожке, огибавшей все массивное белое здание. Потом здоровяк спросил:

– Неужели это должен быть именно Акерман?

– Мы это уже обсуждали. По прошлому опыту мы с тобой знаем, что для этого необходим кто-то… кто-то его калибра. Для достижения нашей цели. Кроме того, ты знаешь его связь со всем этим. Мы нуждаемся в нем. Дьявол! Весь наш план завязан на нем. И мы уже проделывали подобные вещи.

– Но только не с такими людьми, как Акерман. – Крупный мужчина помотал головой. – Он меня пугает.

– Понимаю. Я чувствую то же самое, но только события, которые привели нас к сегодняшнему дню, были запущены несколько лет назад. Это судьба. Хоть и в какой-то степени с нашей помощью, не без этого. Мы оба знаем, что иногда нужны экстремальные действия, чтобы радикально повлиять на чей-то образ мыслей. Мы с тобой спланировали все наилучшим образом, а наши люди знают свою работу. Они тоже лучшие. Ты сам натаскал многих из них. У нас все должно получиться.

Здоровяк откинул голову назад и опрокинул в себя содержимое стакана.

– Да поможет нам Бог, если ты неправ.

Директор пожал плечами.

– Да поможет нам Бог при любом раскладе.

Глава 3

Морин Хилл сидела одна за своим кухонным столом и не отрывала глаз от стула, который прежде был местом ее мужа. В течение сорока двух лет Джек сидел напротив нее каждое утро, когда они завтракали и пили кофе. Мысль о том, что он никогда больше не займет этот стул, продолжала шокировать ее даже после почти двух лет жизни без него.

Они с Джеком многие годы копили деньги, не позволяя себе ничего лишнего, никогда не тратясь понапрасну и не наслаждаясь жизнью. Они планировали начать путешествовать и повидать мир позже. Она хотела побывать в Париже и в Венеции, а ее муж неизменно мечтал об Австралии. Эта супружеская пара надеялась состариться состоятельными людьми и уже тогда позволить себе все удовольствия, в которых они столько лет себе отказывали. Их дети уже стали взрослыми и были для стариков надежными помощниками и защитниками. Но предполагалось, что золотые денечки будут принадлежать только им одним, станут временем наслаждения жизнью и обществом друг друга.

А теперь все эти годы экономии и самопожертвования казались ей совершенно бесцельными. Она поискала в памяти хотя бы один случай, когда они позволили бы себе поесть в хорошем ресторане или провести вечер за самыми простыми развлечениями. Но ничего не вспоминалось.

Диагностированный у мужа рак заставил их круто изменить свою так хорошо распланированную жизнь. Теперь она жалела, что не может повернуть время вспять и все сделать по-другому. Она хотела бы, чтобы они жили сегодняшним днем, а не постоянно смотрели в будущее. Слезы текли по ее щекам, он сожалела, что они не наслаждались отпущенным им временем, думая, что оно никогда не закончится. Морин вытерла слезы и попыталась отвлечься от горестных воспоминаний и сожалений.

С теплой улыбкой она посмотрела на семейную фотографию. Двадцать два внука и внучки, которых она обожала, занимали какую-то часть ее времени, но они никогда не смогли бы по-настоящему заполнить пустоту, оставшуюся после смерти мужа, – ничто не смогло бы.

Морин громко вздохнула и взяла со стола роман Дэвида Моррелла в мягкой обложке. Прочитала несколько страниц, но, поскольку легла прошлой ночью поздно, позволив себе насладиться хорошим фильмом по телевизору, ее веки отяжелели и вскоре закрылись. Книга упала на пол, а ее голова склонилась набок, когда она быстро погрузилась в крепкий сон.

* * *

Мужчина с холодными серыми глазами наблюдал за седой женщиной через окно ее кухни. Черная душа, таившаяся за этими глазами, уже предвидела, как она умрет. Акерман заметил, как пристально она смотрела на стоявший перед ней пустой стул, и догадался, что она недавно потеряла супруга и теперь ощущала депрессию и одиночество. Но, сама того не ведая, она уже не была одна. У нее появилась компания.

Ему стало ее жаль. Он знал, что, так или иначе, она уже совсем скоро присоединится к своему мужу и уйдет в забвение. И лишь небольшая группа членов семьи и подруг оплачут ее смерть. А всего через несколько лет о ней будут вспоминать только тогда, когда родственники захотят посмотреть альбомы со старыми фотографиями. Никто, кроме узкого круга самых близких людей, не вспомнит даже ее имени, и она растворится, словно никогда и не существовала.

Но он все изменит. Его присутствие в ее доме гарантированно заставит всех жителей района запомнить, что эта добрейшая бабушка была убита садистом-преступником. Наступит время – а он был в этом уверен, – когда о его преступлениях будут написаны бесчисленные книги. Его будут подвергать психоанализу, а страсть Америки ко всему зловещему поможет этим трудам попасть на самый верх списка бестселлеров.

Большинство станет его ненавидеть, такие, как он, будут им восхищаться, но запомнят все. Даже встретив бесславный конец, он останется жить вечно. А вместе с ним и эта женщина с серебристыми волосами надолго сохранится в людской памяти. Она может даже удостоиться отдельной главы в еще не созданной летописи его преступлений. И хотя эта старушка, как и другие его бесчисленные жертвы, никогда не сможет оценить его дара, убив ее, он обеспечит ей бессмертие.

* * *

Какая-то часть спящего сознания Морин уловила шум в кухне, и она очнулась от сна. Сморгнула нечто вроде паутины, затуманившей взгляд, но ее сердце оказалось совершенно неподготовленным к тому, что она увидела.

Мужчина с холодными серыми глазами сидел на стуле ее покойного мужа. Она задрожала от страха и не смогла найти слов, чтобы заговорить с ним. Одна ее рука лежала на столе и дрожала с такой силой, что заставила вибрировать стоявшую в центре стола декоративную вазу с букетом из лилий и орхидей. Она уже хотела что-то сказать, когда мужчина без предупреждения достал нож и вонзил его в стол прямо сквозь дрожавшую кисть ее руки.

Она закричала от невыносимой боли. Попыталась убрать руку, но та оказалась буквально пригвожденной к поверхности стола. Чем настойчивее она стремилась освободиться, тем острее становилась боль. Она осмотрелась вокруг в поисках какого-нибудь орудия, которое можно было бы использовать против вторгшегося к ней мужчины. По иронии судьбы единственным предметом в зоне ее досягаемости оказалась книга в мягкой обложке, в которой рассказывалось об охоте на серийного убийцу.

– Тсс. Тише, пожалуйста. Нам нужно многое обсудить.

Она дергалась в конвульсиях страха, хотя сумела взять под контроль рвавшиеся наружу крики. Но ничего не могла поделать с коротким, частым и хриплым дыханием или со слезами, брызнувшими из глаз. Между судорожными вздохами она наконец сумела выговорить:

– Кто вы такой? Что вам нужно?

– Меня зовут Фрэнсис Акерман-младший. Я хочу сыграть с вами в одну игру.

Между всхлипами она спросила:

– Почему вы это делаете?

Казалось, Акермана даже несколько озадачил этот вопрос.

– Вы спрашиваете у льва, почему он ест мясо? Почему трава зеленая, а небо голубое? Некоторые вещи просто такие, какие есть, поэтому и я такой. – Акерман встал и подошел к кухонной стойке. Взял с нее таймер для выпечки – белый пластмассовый приборчик с круглым циферблатом. В правом нижнем углу таймера черными затейливыми буквами было написано его название: «Люкс».

Убийца снова сел за стол. Он держал таймер перед ней, вращая его пальцами, словно ни разу не видел ничего подобного.

– Обожаю такие штучки, – сказал он, заглядывая ей прямо в глаза, словно был ее старым другом. – Должен признаться, меня совершенно завораживают любые устройства, измеряющие концепцию времени. Странно, не правда ли? Я имею в виду, что время – это такое ускользающее и текучее понятие. И все же мы изобретаем приборы, чтобы заключить эту величайшую из концепций в приятные для глаз маленькие коробочки, чтобы понять, измерить ее и придать ей ценность. А время между тем постоянно окружает нас своим потоком и изменяется. Оно – материал, из которого состоит вселенная, а мы в сравнении с ним ничто. Всего лишь отдельные капельки в огромном океане времени. – Он помолчал и продолжил: – А еще мне нравится, что время в нашем персональном восприятии совершенно относительно. К примеру, когда вы сидите здесь в страхе и с ножом, вонзенным в руку, то ощущаете, будто время замедлило свой бег и еле ползет. А вот я сижу и от души наслаждаюсь каждым моментом, но чувствую, как время убегает с поразительной скоростью. Все относительно, но именно это и делает ваше миниатюрное устройство таким интересным.

Он поднял вверх кухонный таймер.

– Независимо от того, как ощущается время индивидуумом, на чье восприятие влияет ситуация, в которой он оказался, этот приборчик неумолимо выдает постоянные показания. В целом секунды, отсчитываемые им, не бегут быстрее и не тянутся медленнее, независимо от того, кем вы являетесь, и это еще один столь любимый мной аспект времени. Оно всегда справедливо. Неважно, кто вы, чем занимаетесь или сколько денег на вашем банковском счете, для вас время проходит так же, как и для всех нас. И рано или поздно наступает его конец для всего живого на этой планете. Время – величайший убийца в мире, поражающий каждого. – Он поставил таймер на стол прямо перед ней. – Итак, чтобы отдать должное этому крайне интересному устройству, маленькая игра, в которую мы с вами сыграем, станет борьбой против времени для нас обоих. Назовем эту игру… «Теорией относительности». Прежде всего я поставлю таймер на шесть минут. Затем отпущу вас и дам вам возможность спрятаться в доме. Пока вы будете прятаться, я посижу за этим столом и буду наблюдать, как таймер отсчитает три минуты поистине драгоценного времени. После того как три минуты истекут, у меня останется еще три минуты, чтобы найти вас. И если я найду вас за это время, то вы умрете гораздо более страшной смертью, чем можете себе представить. Если же вы сумеете меня перехитрить и я не найду вас, когда таймер отсчитает ровно шесть минут, то я оставлю вас в покое, и вы никогда меня больше не увидите.

Акерман встал и взял с крючка кухонное полотенце. Затем подошел к одному из шкафов и достал две стеклянные чашки. Морин удивленно следила за безумцем, который поставил чашки на полотенце, крепко затянул его вокруг них, а потом разбил чашки, получив сверток, набитый осколками стекла.

Повернувшись к ней, он продолжил:

– Но прежде чем мы начнем игру, нам необходимо установить правила. Правило номер один: вы должны оставаться в доме. – Акерман подошел к задней двери и рассыпал перед ней часть осколков стекла. Затем направился через прихожую к парадной двери.

Когда убийца покинул кухню, Морин собралась с силами и ухватилась за рукоять ножа, заставлявшего ее сидеть на месте. Она начала медленно раскачивать лезвие, но каждое движение причиняло невыносимую боль, грозившую лишить ее сознания.

Она слышала приближение преступника. Его шаги звучали все громче, когда он подходил к кухне. С бешено бьющимся в груди сердцем она возобновила свои усилия. Если бы мне только удалось вытащить нож, я смогла бы нанести удар убийце до того, как он поймет, что я сумела освободиться.

Морин раскачивала нож вперед-назад, отчаянно стараясь вытащить его из толстой деревянной столешницы. Она не была хилой, но ее нельзя было назвать и очень крепкой женщиной. Ее раны – физическая и душевная – лишали ее последних сил, которыми она обладала. Каждое движение лезвия лишь еще глубже вонзало его в руку, обрезая нервные окончания и причиняя острую боль, устремлявшуюся вверх, а потом вниз по позвоночнику.

Теперь убийца находился в прихожей, то есть практически рядом с кухонной дверью. Морин собралась с духом для последней попытки и с силой, еще остававшейся у нее, потащила нож за рукоятку вверх. От невероятных усилий на лбу у нее выступал пот, который потом смешивался со слезами. Нож поддавался очень медленно, едва ли вообще двигался вверх.

Она не сдавалась, но не могла вытащить его хотя бы еще на миллиметр. Все оказалось бесполезно. Нож крепко сидел в столе, и ее перенапряженные мышцы уже ничего не могли поделать.

Акерман вернулся на кухню и посмотрел на нее, как отец, поймавший ребенка, который тайком запустил руку в коробку с конфетами. Потом подошел к столу и встал прямо над ней.

– Видите, милочка, этот нож подобен лейкопластырю. Нужно просто его оторвать. – Быстрым движением он ухватился за нож и вытащил его из стола и из ее кисти.

Боль охватила ее целиком и едва не лишила чувств. Холодные импульсы стучали и поднимались вверх по руке. Она почувствовала, как поле ее зрения сокращается до узкого туннеля беспамятства, но усилием воли не дала себе отключиться, содрогнувшись всем телом при мысли, что этот психопат мог бы с ней сделать, окажись она в бессознательном состоянии.

– Хорошо, вернемся к правилам, – сказал Акерман. – Как я уже объяснил, вы должны оставаться внутри дома. Для этого я и рассыпал битое стекло у выходов, чтобы вы не смогли незаметно выскользнуть наружу. Правило номер два: никаких попыток позвать на помощь. Я не собираюсь обрезать телефонные провода, но, думаю, мы оба понимаем, что никто не успеет прибыть сюда вовремя, поэтому это не имеет никакого значения. Ваш единственный шанс спастись заключается в моей неспособности найти вас в отведенное для этого время. Если вы нарушите правила, я просто дам себе больше времени на поиски. Отлично. А теперь, когда основные правила установлены, давайте начнем.

Акерман сел, поставил таймер на шесть минут и опустил его на столешницу из красного дерева. Морин смотрела на него в полной растерянности, не в состоянии поверить, что все это действительно происходит именно с ней.

Акерман вздернул брови.

– Вам лучше сразу пойти прятаться, – сказал он. – Время истекает.

* * *

Морин вскочила на ноги и выбежала из кухни. Споткнулась о низенький столик в коридоре, который вел в прихожую, и упала на пол. Поднялась, перевела дыхание и усилием воли заставила себя успокоиться. Я должна мыслить ясно, если хочу остаться в живых. Она схватила салфетку со столика и перевязала кровоточащую рану на руке. Остановив кровотечение, собралась с мыслями и стала думать, где спрятаться.

Морин переходила из комнаты в комнату, и все в ее собственном доме выглядело мрачным и чужим, как поверхность какой-то далекой планеты. Она напряглась изо всех сил, стараясь представить себе место, где маньяк не сможет ее отыскать, но ничто не приходило ей в голову. А время, как сказал убийца, истекало.

Наконец ее осенило: она вспомнила о месте, где будет надежно укрыта от посторонних глаз и где этот сумасшедший ни за что ее не найдет. Стараясь ступать как можно тише, Морин стала подниматься по парадной лестнице. Но с каждым ее шагом ступени издавали громкий скрип, словно протестуя против перемещенного на них веса тела. Никогда прежде она не замечала, какой скрипучей была лестница, но ведь никогда прежде ей не приходилось красться по собственному дому. Каждый раз, когда ее нога опускалась на очередную ступеньку, раздавался скрип и стук, который теперь звучал для нее как очередной гвоздь, вбиваемый в крышку ее гроба. Преодолев примерно четверть подъема, она оставила всякую надежду на беззвучное передвижение и просто побежала вперед.

Только оказавшись на втором этаже, она вновь предприняла попытку приглушить свои шаги. Половицы на лестничной клетке тоже скрипели, но не так громко, как ступени лестницы. Она шла по коридору к двери своей спальни, уже смутно надеясь, что убийца не сразу определит ее местонахождение.

Морин повернула ручку, вошла и закрыла за собой дверь. Оказавшись внутри, она встала на кровать и дотянулась до потолка, в котором имелась потайная панель. На панели располагалась складная лесенка, облегчавшая путь на чердак.

Она взобралась по лесенке и закрыла за собой панель с помощью цепочки. Чтобы скрыть вход на чердак, из чисто эстетических соображений, ее покойный муж покрыл панель крашенным в тон потолка гипсокартоном. Лишь узенькая щелка и тонкая цепочка, открывавшая панель, выдавали наличие в спальне этого люка. Морин молилась, чтобы киллер ничего не заметил.

У нее не было никакой уверенности, что после того, как истечет установленное время, он уйдет. Но разве мне что-то остается, кроме веры, что он будет придерживаться им же самим установленных правил? Если сумасшедший не станет играть по правилам своей собственной игры, спасти ее сможет только чудо.

* * *

Морин неподвижно лежала на одной из потолочных балок чердака, думая, что бы можно было использовать как оружие, если убийца все-таки обнаружит ее укрытие, но на чердаке было почти пусто. Единственным крупным предметом в этом небольшом пространстве был сундук, в который она после кончины мужа сложила его одежду и другие принадлежавшие ему вещи. Помимо одежды в нем теперь хранились фотоальбомы, рамки для фотографий, диски с фильмами и многое другое. Она подумала, не разбить ли стекло в одной из рамок, но звук мог выдать ее местонахождение. К тому же она понятия не имела, как воспользоваться таким самодельным ножом, даже если бы он оказался у нее под рукой.

Морин пыталась определить, сколько прошло времени, – ей казалось, что целая вечность. Она затаила дыхание и ждала.

Через несколько секунд она услышала оглушительный грохот, и воображение нарисовало ей товарный поезд, мчавшийся прямо на ее дом. Но она узнала источник звука, и это был отнюдь не поезд. Это мужчина с невероятной скоростью взбежал вверх по лестнице, а потом промчался по коридору.

Затем до нее донесся еще один громкий звук. Это распахнулась дверь в спальню, находившаяся всего в нескольких футах под занятой ею позицией. Ее сердце бешено стучало. Она не могла дышать. Как он сумел так быстро меня найти?

Морин с силой прикусила костяшки пальцев на руке, чтобы не издать всхлипа или вскрика. Ее била дрожь, она ощущала холод, какого прежде не чувствовала ни разу в жизни.

Она молила Бога спасти ее или по крайней мере сделать ее смерть быстрой и легкой, но потом изменила свою молитву, вспомнив, что Бог не облегчает жизнь даже самым верным своим сторонникам. Он просто дает им надежду, что с помощью веры они смогут перейти на другой, более высокий уровень существования. Подумав, она начала молиться о даровании ей сил, которые с божьей помощью обретала во многие трудные минуты своей жизни.

Морин почувствовала присутствие во рту жидкости со странным медным привкусом и поняла, что прикусила костяшки до крови. Но сейчас это едва ли имело значение. Она лишь сильнее сжала зубы, стараясь забыться при помощи боли.

Убийца со скрипом опустил панель и сказал:

– Ну а теперь выходите, где бы вы ни прятались.

Затем Морин услышала, как он разложил лестницу и начал подниматься к ней сам. Слезы дождем потекли по ее щекам, и она поняла, что совсем не хочет умирать. Много раз после ухода мужа она была готова последовать за ним, но сейчас ею владело одно желание – остаться в живых. И ее вновь накрыло осознание того, как бездарно она потратила дарованное ей время. Когда был жив муж, они жертвовали настоящим в надежде на лучшее будущее. Но и после его смерти она не научилась ценить жизнь. Вместо того чтобы посвятить себя какой-то цели или наслаждаться общением с детьми и внуками, она проводила дни в хандре, бесцельно расхаживая из угла в угол. И теперь она взывала к Богу с просьбой даровать ей еще один, самый последний шанс.

А затем, подобно грому среди ясного неба, ее осенила новая идея. Возможность спасения открылась ее сознанию, и Морин взялась за дело. Она ухватилась за большой сундук, где хранились лишь ее воспоминания, и напрягла все силы, чтобы подвинуть его к краю люка и сбросить на голову поднимавшегося к ней убийцы.

* * *

Морин осторожно заглянула вниз, в свою спальню, и увидела, что маньяк распластался на полу с закрытыми глазами. Рядом с ним стоял опрокинувшийся набок сундук. Часть его содержимого вывалилась наружу. Она заметила маленькую струйку крови на лбу у мужчины и от всей души понадеялась, что он мертв.

Теперь ею владела только одна мысль – бежать. Если убийца всего лишь потерял сознание, он мог в любой момент прийти в себя и закончить начатое. Ей необходимо оказаться как можно дальше от своего дома.

Осторожно переставляя ноги, Морин стала спускаться по лестнице. Обмякшее тело маньяка лежало почти у самого подножия. Ей предстояло переступить через него, чтобы добраться до двери к спасительной свободе. Она встала на нижнюю ступеньку, глубоко вдохнула и, не выдыхая, перешагнула через тело убийцы, приложив огромное усилие, чтобы не только не прикоснуться к нему, но даже не потревожить окружавший его воздух. Она не хотела ненароком разбудить спящего монстра.

Убийца был прав, когда сказал, что понятие времени относительно. Морин показалось, что на спуск по лестнице она потратила несколько минут, хоть и понимала: прошли считаные секунды. Только отойдя от тела маньяка, она почувствовала, что почти не дышит. Добравшись до двери, она начала поворачивать ручку. Но прежде чем успела закончить, ощутила тяжелый удар сзади, заставивший ее выпустить весь воздух из легких.

Немой крик рвался из ее рта, но услышать его мог только Бог, поскольку ей не хватало воздуха, чтобы кричать вслух, а не внутри своего сознания. Но в ее голове крик казался оглушительным.

Убийца развернул ее к себе лицом и всем телом ударил о стену. Лезвие ножа ткнулось в ее горло с достаточной силой, чтобы она почувствовала, как оно надрезало ей кожу. Ею овладел такой ужас, что она утратила способность мыслить рационально. Теперь ей даже в голову не приходило сопротивляться.

Она почувствовала горячее дыхание Акермана на своем лице, когда он произнес:

– Вот я вас и нашел.

За его спиной зазвенел таймер, валявшийся на полу там, где он его выронил. Убийца оглянулся, продолжая держать нож в прежнем положении. Затем вновь повернулся к ней, и его взгляд проник глубоко в ее глаза, словно стремился добраться до таившейся за ними души.

– Время истекло.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю