Текст книги "Телохранительница его темнейшества (СИ)"
Автор книги: Ирмата Арьяр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Хрясь! Хрум!
Наконец, дверь скрипнула, приоткрылась, и в щель скользнула серая тень. Очень бледная. С дрожащими руками и измученной невзрачной физиономией.
– Ты опоздал! На два часа! – набросился на него принц Дьяр. – И что с тобой, Дамир? Заболел?
Вошедший, застонав, рухнул на колени.
– Прости, мой принц! Я не справился.
– Она что, сбежала? Я же притащил ее в этот дурацкий склеп, откуда не сбежать! Доверил тебе наказать дуру, иначе бы я ее попросту убил и расчленил зверски. А ты так подвел!
– На ней пояс целомудрия. Отравленный. До сих пор чешусь.
– Хургова мматтть! – хрясь по сучку, кинжал сломался. Обломки полетели в братскую могилу. – Так она из лунных тварей? Точно убью! Из милосердия. Иначе отец, если узнает, ее на волокна разберет.
– Говорит, полукровка. Крыльев нет, даже щелей крыловых нет.
– Надеюсь, ты ее придушил?
– Увы... Вернул в Академию в обмен на противоядие. Вот тут в книге описание, я закладкой заложил, мне бы с пуд.
Дьяр раскрыл фолиант, глянул и округлил синие глаза.
– С пуд? Да ты страну разоришь! И что значит – вернул?! А как же наша студенческая клятва не допустить баб в святые стены? Билеты мы им подменили, а толку? Вы этих дурищ даже соблазнить не смогли! У Камира тоже облом, – вздохнул принц, откинув нависшую на лицо прядь черных волос.
Дамир отвел глаза: на щеке его господина по-прежнему красовалась надпись «Гад». Коготки у Лики оказались тоже отравленными.
– Ну, печать-то я вашу на нее поставил, как велено, – доложил «серая тень».
Дьяр, смягчившись, потребовал подробностей, но к концу рассказа, когда серый демон доложил о заключенном с Ликой пари, в угол полетело пятое исковерканное кресло, доломанное голыми руками. Охрана тут же подвинула шестое, лишь бы их самих не покромсали.
– Дамиррр! – рыкнул вконец взбешенный наследник. – Ты соображаешь, что творишь? Какая любовница?! На кой демон мне еще одна шлюха?! Меня от них уже тошнит! Я же ей просто от злости про постель ляпнул. Тоже мне, боевой темный маг выискалась с ангельской рожей и косищей до жопы!
– Ну, ты же сам приказал поддерживать имидж темного наследника. Вот и стараемся, отдуваемся за принца Тьмы. Мог бы и сам...
– Сам? Вот еще! Не дождутся!
– Но ведь ты ее поцеловал! Хоть до кого-то снизошел, наконец, – хитро прищурился «серый». – Вот сам и продолжи, а с меня хватит.
И он с остервенением почесался.
– Велика честь! – брезгливо поморщился принц. Но воспоминание о нежных губах и перепуганных глазах девчонки накрыло его и отозвалось в сердце странным томлением. И не только в сердце. Дьяр спохватился под ироничным прищуром вассала и с огромным трудом переплавил наметившуюся мечтательную улыбку в злорадную усмешку. – Пари заключили, говоришь? Любовь взаимная пояс снимет, говоришь... Как ррромантишшшшно! Спрошу у отца, что за гадость эти пояса. За что-то же он этих лунных девок до одури ненавидит... Что ж, пари так пари. Повеселимся... А сейчас что мне делать, Дамир? Отец так и не приехал. А никакая магия этот дрянной след не берет, – он дотронулся до щеки. – И ты видел, что делается в тронном зале? Там же туча сорок слетелась со всей страны и ближнего зарубежья!
– А иллюзию использовать, ваше высочество? Разучились?
– Нет. Но мне что, до вечера целовать эти намазанные кремами ручки? Отравлюсь насмерть. А терпеть их трепотню! Как будто мне делать больше нечего! Я на тебя рассчитывал. Камир слабо личину держит.
Дамир на слове «отравлюсь» вздрогнул, покрылся мурашками и в ужасе уставился на руки:
– Опять появилось! Мой принц, позволь отлучиться.
Синеглазый мрачно кивнул. «Серая тень» выскочил, а в дверь тут же сунулся посыльный.
– Ваше высочество! Там еще четыре дамы в обморок упали.
– Зззамеччательно! Прореживание рядов невест идет полным ходом. Отличччно! – осклабился принц. – Останутся самые жадные до статуса и денег. Вот и выясним, кто из них готов на все, лишь бы нацепить корону.
Дверь снова открылась и просочились уже две одинаковые серые тени.
– Так быстро, Дамир? – поднял бровь принц.
– Прости, померещилось. Мы с братом готовы к бою. Будем подменять друг друга, вдвоем справимся.
Через миг в покоях наследника находилось уже три одинаковых, если не считать различие в одежде, принца Дьяра, но только у одного на щеке красовалась метка «Гад».
– Позавтракать, что ли, да за работу! – повеселел наследник, когда «серые тени» в личинах принца удалились на задание, и придвинул к себе поднос с едой и толстый фолиант с заклинаниями, в котором безуспешно искал всю ночь, как свести позорное клеймо, если магия Тьмы не помогает.
Долистав, принц принялся за книгу, что принес Дамир.
Через час, когда один из серых братьев заскочил передохнуть от поцелуев дамских ручек и изысканных светских бесед, Дьяр решительно захлопнул книгу, потянулся и сказал:
– Она совершила крупную ошибку. Эта пигалица будет раздавлена, как ее жужельки. Она будет опозорена на всю ее недолгую оставшуюся жизнь. Я придумал потрясающий план, Дамир.
***
Меня вернули в тот самый зал, откуда и умыкнули. Вручили туфли и вытолкнули из затененного угла под косые лучи света, падавшие от оконного витража. Я и поблагодарить не успела, как средство доставки испарилось.
Вовремя доставил! Я как раз успела увидеть, как тот самый тощий магистр в черно-зеленой мантии сорвал с доски какое-то объявление, и оно мгновенно истлело в пыль в его руках и развеялось. Лишь одно слово, написанное крупными буквами, успела разглядеть: «Собеседование».
И мгновенно заподозрила очередные демонические козни. Какое еще собеседование, если у нас с Мирандой по расписанию должно быть третье испытание? А потом скажут, что мы не явились, и вычеркнут из списков!
Это лишь на словах в Тархареше у всех равные права на образование и нет никакой дискриминации. А на самом деле темные маги на экзаменах всегда срезают девушек с особой жестокостью, беззастенчиво. Или придумывают какие-нибудь каверзы.
Демоницам остается довольствоваться женскими школами, гимназиями и не мечтать об академических звездах. Редко кто из них достигал высот магии при таком отношении. Об этом меня тоже мамуля предупредила. Она в свое время поступила только потому, что замаскировалась под мужскую высшую особь. Скандал потом был изрядный, но до выпускных её допустили.
Разрушать традиции – это у нас с ней в крови.
Почуяв подставу, я ринулась в бой.
– Уважаемый мэтр! – заковыляла я за ним на высоченных каблуках. Сухонький демон вздрогнул и ускорил шаг вместо того, чтобы остановиться. – Да постойте же!
Магистр, внезапно обратившись в ворона, раздраженно каркнул и упорхнул в ближайшее окно. А я-то думала, что зеленый цвет мантии означает факультет ядов! Как всё запутано у этих темных!
Вернулась к доске объявлений, осмотрела место, где висела уничтоженная бумага.
Ничто не исчезает бесследно. С пылью возиться я, конечно, не буду, не царское это дело, а вот... интересно, а существуют призраки невинно убиенных вещей? Должен же остаться энергетический след? Должен.
Может быть, кто-то и применял некромантические заклинания к уничтоженным предметам. Не одна же я так гениальна. В конце концов, разве не потрачены на изготовление вещей чьи-то жизненные силы? Кто-то думал над текстом объявления, кто-то его писал, я уже не говорю о тех, кто успел прочесть и теперь знает время и место треклятого собеседования! Увы, телепатией я не только не владела, но убеждена, что это миф.
Даже дракон смерти тут не поможет – у бумаги нет души, а умершие в чьей-то голове мысли он тоже не оживит.
Сомневаясь, то ли вообще делаю, я водила пальчиками по опустевшему месту на доске и строила заклинание проявления энергетических нитей. И даже нащупала еле брезживший силой контур в той точке, где еще пять минут назад размещалась ректорская печать.
Не известно, к каким открытиям привел бы меня отчаянный опыт, но в пустом, а потому гулком коридоре послышались семенящие шаги, а через мгновенье появился и их источник.
– Господин Камир! – заговорщическим шепотом воскликнул маленький ректор. – Ну, что же вы! Мы все только вас и ждем! Вы должны обязательно явиться на собеседование по древним языкам, чтобы клан Вечерних теней ничего и заподозрить не мог и не обвинил нас в пропаже Лики Тарии! Идемте, я провожу вас, господин тень.
На миг оторопев, я вспомнила, что меня тут собирались устранить и подменить «серой тенью» – демоном, способным отражать чужой облик более или менее достоверно. Получается, ректор не осведомлен о моем возвращении? Отлично.
– Без Миранды будет неправдоподобно, – чуть более низким голосом ответила я. – Она должна засвидетельствовать, что видела смерть и исчезновение Лики Тарии своими глазами.
– Да-да, конечно, – кивнул мэтр Вултон, направляясь к выходу. – Пригласим и ее.
Не могла я бросить подругу в логове рогатых шовинистов! Нас поступало пятеро девчонок из клана Вечерних теней. К последнему испытанию остались двое: я и Миранда. Как без нее?
Причем здесь Вечерние тени, если я сама, как было заявлено, – презренная сельо, лунная дева?
Всё просто. Мой дед по маминой линии когда-то был главой Вечерних, одного из тринадцати кланов страны Тархареш, имеющих имя. Только вот помер он при странных обстоятельствах еще до моего рождения, и Вечерним князем стал дедушкин брат. Вот и замаскировали меня именно под его кланницу. Связи, они и у демонов связи.
Мамуля моя – личность слишком известная, а в Тархареше она – персона нон-грата. Раскрывать мое имя и происхождение никак нельзя. Потому она, воспользовавшись кровными связями, отправила меня под чужим именем с детьми из других кланов. Никто, кроме маминого кровного родственника, не подозревал, что среди них затесалась «лунная дева». Тьор Вечерний сильно рисковал и обручем князя, и крыльями высшего демона, и вообще жизнью. Но внучатая племянница так хочет стать темным магом, так хочет! А гнев Владыки, если тот узнает, Эльда возьмет на себя. Не привыкать ей.
Маленький ректор катился передо мной, как колобок, указывая дорогу. Я старалась почаще спотыкаться на каблуках, изображая Камира, изображающего меня. Такая вот забавная ситуация. Интересно, где бродит сам «серый демон» с моим лицом? Или принц его отозвал?
У дверей аудитории, где проводилось собеседование, толпились будущие темные маги, многие стояли с кислыми лицами. Еще бы, древние мертвые языки никто не любил изучать в школе – зубы сломаешь. Но без их знания магом не стать. Основные заклинания почти все составлены на древнем наречии. И попробуй какой-нибудь некромант поговорить без переводчика с многовековой давности призраком или нежитью вымерших рас.
В момент, когда ректор подвел меня к двери, та распахнулась, и я столкнулась нос к носу... сама с собой! Вот так и чувствовало сердце!
Камир, а это несомненно был он, сообразил мгновенно. От собравшихся в коридоре абитуриентов его заслоняла распахнутая створка. К экзаменаторам он стоял спиной, а меня они еще авидеть не могли. Нас на миг окутала плотная дымка, в которой этот похититель чужих лиц вскрикнул моим голосом:
– Я провалилась!
И действительно провалился – исчез.
Ректор тоже соображал мгновенно, не зря такую высокую должность занимал, – вцепился в мой локоть и потащил прочь, приговаривая:
– Ну, ничего, не расстраивайтесь, Лика. На следующий год...
Вот уж нет! Такого позора мне никто не простит: ни богиня, ни мама, ни я сама. Вырвав локоть из цепких пальцев Вултона, я бросилась обратно к двери.
Тут главное что? Неожиданность. Камир наверняка изображал из себя полного болвана... болванку. Потому я затараторила на языке династии Холь, изредка срываясь в Орш, на котором особенно хорошо звучат жалобные стенания:
– Пожалуйста, прошу вас, дайте мне еще один шанс! Я не знаю, что на меня нашло, какое затмение. Это, наверное, от волнения! И отсутствия разговорной практики (еще бы, язык мертвый, а с мертвецами особо не побеседуешь). И вообще, то была ментальная блокировка! Вот и господин ректор подтвердит, что на меня кто-то направил заклинание забвения. Я даже не помню ваши вопросы, уважаемые мэтры. Повторите, пожалуйста!
Ректор вынужден был подтвердить, не драться же ему со мной.
– Хорошо, повторяю вопрос, – сверкнул клыками скуластый и очень смуглый высший демон, сидевший в центре троицы магистров в разноцветных мантиях. И перешел на язык династии Холь.– Знаете ли вы, Лика Тария, заклинание «черного смерча»? Разложите нам его на составляющие с объяснением значения терминов. Объяснять нужно на языке той эпохи, разумеется.
Об атакующем заклинании «черный смерч» я слышала. Мама даже показывала, когда объясняла, с чем я могу столкнуться в Тархареше.
Вообще-то, боевые заклинания должны изучаться с третьего курса, не раньше. Примерную программу дрессировки боевого темного мага я знала на все годы вперед. У меня мама, слава Лунной богине Лойт, не дура. У Эльды Интаресс и магистерская звезда Тьмы третьей ступени имеется, одна из четырех в мире, к дверям кабинета приколочена в качестве мишени для метания ножей.
Но откуда мне знать это заклинание наизусть? Да еще и с объяснением терминов?
Магистры уже усмехались, переглядываясь, когда я обратила внимание на обшарпанный гримуар в потрескавшейся коже. Книгу специально отодвинули на самый край. Но зачем-то она тут лежит?
– А можно воспользоваться справочником?
– Если разберете руны эпохи Шарх, извольте, – один из магистров с проколотой губой, в которую был вставлен какой-то амулет (наверняка магический словарь), подвинул мне гримуар.
Я раскрыла. Богиня, какая древность! Полустертых клиновидных штрихов почти и не видно.
Вот и пригодится моя «домашняя» заготовка. Ведь знала же, что по языкам гонять будут, а где-то в дороге потерялся мой простенький амулет-лингвошпаргалка. Но я же изобретательна, как воображение маньяка по ночам! Мама в меня прочно вбила простую истину: выход есть всегда, и если к дверце не подходит отмычка, значит, выбей ногой.
Поначалу, обнаружив пропажу шпаргалки, я хотела вызвать дух толмача, запереть в серьге, а серьгу, само собой, вдеть в ухо, как все студиозусы делают. И поди, докажи, что это украшение – шпаргалка. Некоторые умельцы по несколько колечек носят, как у них уши не отпадывают! Но проблема в том, что дух любого разумного существа, жившего в древние эпохи, не подходит: он не сможет понимать мой современный язык и, следовательно, переводить. А если я смогу общаться с ним на его языке, то зачем он мне нужен?
Так вот, решила я, если всему живому присуща бессмертная суть, а все умершее можно призвать к жизни или хотя бы к псевдожизни, то почему бы не вызвать дух языка? Тогда мне не понадобится три духа трёх древних эпох, обойдусь одним, но глобальным, знающим все языки от сотворения мира до момента поступления Аэлики Интаресс в Академию Тьмы.
Да, знаю, это так же абсурдно, как вызвать, к примеру, дух синего цвета.
Но ведь получилось!
Никто не засек необычного духа. Да и как? Он пробудился не в яви плотного мира, не в видимом магическим зрением эфире. И проявлялся он дискретно: даже не энергетическим, а смысловым всплеском во время звучания слов. Понимание смысла услышанного приходило ко мне само собой, а тот смысл, который я хотела передать, сам собой облекался звуками на кончике моего языка.
– Мы удовлетворены вашими познаниями, Лика Тария, – недовольно пробурчал экзаменовавший меня магистр. – Не знал, что в школах клана Вечерних теней столь глубоко проникли в расшифровку древних письмён.
– Не в школах, – скромно потупилась я. – Из-за болезни у меня было домашнее обучение.
– Любопытно. И как звали вашего учителя?
– Эль... – едва не проговорилась я, отвлекшись на мысленное прощание с Духом языка. – Эллина Вивер. Год назад она пропала на землях тринадцатого клана.
– Так она из истинно Неупокоенных или из отступниц? – брезгливо скривился магистр.
– Это ее выбор, – вздохнула я, признавая второе. – Она хотела, чтобы у нее была вечность для изучения древних эпох.
Тринадцатый клан «неупокоенных», «нетленных» или попросту вампиров полудобровольно присоединился к Темному трону, последним из всех темных кланов, и до сих пор постоянно соперничал с остальным населением Тархареша.
По договору вампиры не имели права охоты на кровь демонов, и получали ее либо от добровольцев (их обычно обращали), либо от осужденных на казнь (их просто выпивали). Но иногда пропадали демонята. Кровососы, если не были выслежены по горячим следам и растерзаны, наказывались внутри своего клана, но никогда не выдавались для суда. Еще бы. Все равно растерзают. Демоны знают только заповедь «кровь за кровь», даже если она не демонически горячая, как лава, а по-вампирски остывшая и тухлая.
Пока Неупокоенные не посягали на сам трон, владыка Тьмы и Теней не трогал их лишний раз. Ибо тронь, и получишь войну хищников внутри страны.
Тех, кто добровольно уходил к Нетленным, демоны презирали со всей силой подземного огня. Моя наставница придумала этот ход с учительницей-вампиршей для максимальной достоверности. Признаться, что твоим наставником был отступник, – это позорно. Пусть лучше презирают, чем проверяют.
Глава 3. Лика и последнее испытание Академии на прочность
Я деловито заплела косу, обвила вокруг головы и закрепила заклинанием. Отличный шлем, снимается только вместе с головой.
– Миранда, хватит киснуть, мы еще живы! Мы ему устроим, мало не покажется! На войне как на войне.
Мы уже выяснили две важные вещи.
Первое: принц способен делиться. Почкованием. На две самостоятельные особи. Потому что, пока меня соблазнял один экземпляр, Миранду атаковал второй.
Подруга у меня любит поплакать, но в самый критический момент забывает об этом. Едва она увидела нашего обидчика, то решила, что со мной принц уже расправился и явился прикончить ее. Не раздумывая, она врезала ему заклинанием между ног и бросилась назад – хоронить мой труп.
А наткнулась в коридоре на вторую важную вещь: в Академию вернулся ее лучший друг Тай.
С ним тоже случилась странная история.
Как оказалось, кто-то перепутал листки с оценками, Таю по ошибке приписали чужой неуд и выпнули. Когда разобрались, успели перехватить способного мальчика уже у городских ворот.
Мы с Мирандой сразу поняли, чьих рук дело эта пакость: наверняка принц заранее решил лишить нас последнего защитника. Остальных в нашей пестрой группе абитуриентов из разных концов страны и подчас враждующих кланов, мы совсем не знали, если не считать Ночных шорохов – ближайших соседей клана Вечерних теней. Но это как раз был враждующий с Вечерними клан с характерным прозвищем «Ночной шмон», или просто «шмонари».
Миранда наткнулась на любимого друга, когда тот отбивался от «шмонарей», разъяренных возвращением врага, провалу которого на испытании уже успели порадоваться.
Я уже говорила, что Миранду лучше не злить до такой степени, что она перестает плакать? Вдвоем с Таем они отбивались от пятерки недругов, пока не явился ректор.
Потом, разумеется, начались ахи-охи-кудахтанье над боевыми ранениями Тая (пара синяков, было бы из-за чего!), затем слезы-утешения-лобзания в его комнате. Победитель возжаждал большего, но Миранда – девушка строгих правил, до свадьбы ни-ни, после свадьбы – каков доход, таков и расход, и никаких авансов. В результате – заклинание промеж ног, спасение бегством и рыдания «жизнь без милого не мила».
Этому Таю тоже надо будет устроить промывку оставшихся мозгов. Как он мог! Нет, все-таки, все мужики...
А у нас, между прочим, через час третье испытание!
– Мира, ты же не хочешь, чтобы мы провалились, после всего-то? – строго посмотрела я на покрасневшее от слез личико подруги. – На радость врагам? Значит, мы отправимся домой, униженные и оскорбленные, твой Тай останется тут без твоего присмотра, а наш враг, наглый принц Дьяр – без моего отмщения?
Подруга всхлипнула последний раз и принялась за макияж. Всего-то парочка заклинаний, а насколько больше красоты стало в мире!
Миранда забрала закатного цвета волосы в высокий хвост, натянула узкие штаны и обтягивающую маечку, оставлявшую обнаженным подтянутый животик и почти всю высокую грудь. Трепещите, магистры!
– А ты? – покосилась подруга. – Не жарко будет?
Я скрипнула зубами при взгляде в зеркало на свою фигуру, затянутую в облегающий, как вторая кожа, черный комбинезон. На груди я его расстегнула: жарко. Но вот топик надеть не могла. Теперь и не позагорать, и не покупаться. А лето на дворе! А у меня – жуткая татуировка вокруг пупка! Несводимая никакой магией! С надписью: «Моё! Дьяр».
Мерзкий, отвратительный принц!
Ни тональный крем, ни иллюзия не помогли: надпись проступала поверх, как ни в чем не бывало. Похоже, избавиться от «украшения» можно только пересадкой кожи или маминым колдовством. Но до мамы еще добраться надо. И еще не известно, что хуже: надпись, или мамочкин гнев. А уж к богине Лойт взывать о помощи – страшно даже подумать. Она-то может избавить от позорящей лунную деву надписи: сотрет ее вместе с носителем – моим несчастным телом.
– Если кому и будет жарко, то не мне, – процедила я, натягивая высокие, до бедра, сапожки с кружевными вставками и кармашками внутри и снаружи для метательных дротиков, набитыми сейчас шпаргалками вместо оружия. Ну, разве что парочку ножей спрятала за голенищем. – Заклинание «прохладная мята», и никакого пота! И закольцевать, чтобы излишек тепла уходил на поддержание того же заклинания.
– Ловко! – восхитилась подруга. – И откуда ты знаешь такие штучки, Лика? Ты же готовый магистр! Зачем тебе какая-то Академия? Все эти унижения, зубрежка, зачеты? Если только из-за диплома, так сдай экстерном!
Мы вышли в длинный пустой коридор, и искренности у меня резко поубавилось, а настороженности прибавилось от мгновенного ощущения внимательного взгляда в спину. Я оглянулась. Никого.
– Никакая теория не заменит практику, – назидательно провозгласила я, воздев перст к потолку, заодно осматривая своды на предмет опасностей.
– Практика – дело наживное. Можно нажить ее и после получения диплома.
Не объяснять же ей, что я минувшей весной уже закончила школу магии. Только не совсем темной и очень далеко от Тархареша. И сейчас у меня, можно сказать, выпускной экзамен. Последнее испытание.
Я ответила:
– Если бы мы поступали учиться не на боевых магов, то я так бы и сделала, как ты советуешь. Но здесь другое важно. Мастера боя могут передать ученику не только мастерство, но и удачливость, чутьё и боевой дух. Ведь они остались в живых после многих схваток, не так ли?
– И кто тут у нас такая умная? – вклинился хриплый, совсем не мирандин голос, и прозвучал он из точки сзади и сверху. – Тебя-то мне и надо!
Мы с подругой разом отпрыгнули в стороны, выпустив, за неимением оружия, когти на кинжальную длину.
– Ой, боюсссь, – хохотнул дивный экземпляр фауны темной страны – помесь юного инкуба, дракона и летучей мыши с бабочкой под названием «мертвая голова». От летучей мыши у него была форма крыльев, от дракона – вертикальный зрачок и гребень на голове, от бабочки – классический рисунок черепа на заправленной в брюки черной майке, а от юного инкуба – всё остальное, включая золотистые локоны, чувственные губы, большие раскосые глаза с гипнотическим небесным блеском и мерзкий характер.
Экземпляр висел вниз головой, уцепившись согнутыми в коленях ногами за протянутую на метр ниже потолка балку, балансируя широко распахнутыми крыльями, и приветливо улыбался. Впечатляющий набор характерных игольчатых клыков.
Как, скажите, как я могла не заметить вампира?! Позорище моей враз поседевшей голове! Что? Поседевшей? Я поднесла к глазам кончик косы. Уфф. Показалось. Заодно развязала пеструю ленточку-парализатор на случай атаки.
Губы Миранды брезгливо согнулись:
– Подслушиваешь и подглядываешь, говорящий труп?
– Не рассчитывай на ответный комплимент, невежливая девушка, – вампир перестал улыбаться, спрыгнул с насеста, мягко опустившись на пол. Повеяло холодом трупохранилища. Ангельские локоны, словно расчесанные невидимой расческой, элегантно рассыпались по крепким плечам. Он оказался высоченного роста, выше меня аж на полторы головы. Миранда слегка попятилась... для лучшего обзора, конечно. – Ты мне пока неинтересна. А вот твоя подружка уже успела перейти мне дорогу.
– Гнусный поклёп! – возмутилась я. – У меня нет крыльев, мы перемещаемся в разных плоскостях, и дорогу я тебе никак не могла перейти.
– Видишь ли, заклинательница гадов...
– Как ты меня назвал?!
– Не я. Ты сама назвалась нам, когда расписала лицо наследника кровью и начертала его истинное имя, – голос ухмыляющегося вампира снизился до шепота и перестал хрипеть, а глаза хищно засветились. Не любит Тринадцатый клан правящую в Тархареше династию. Ох, как не любит. – Так вот. До сих пор только у Неупокоенных имелась прерогатива пить кровь темных магистров, и мы обеспокоены появлением конкурента.
– Шутить изволите, – и этак понимающе приподнять бровь. Про кровь – это он издевается, чтобы Миранду попугать.
– Никаких шуток с той, кто повелевает драконом смерти.
Ага. Неужели истинная причина интереса блондинчика? Много знали лунные девы о своих врагах. Убить давно умершего, но неушедшего за Грань – тяжелая работа. Но не для дракона смерти, единственного существа на свете, которого панически боялись даже самые древние и сильные из двуногих кровососов. Разве что Владыку Тьмы они боялись не меньше, судя по историческим хроникам.
Впрочем, дракон смерти, хоть и абсолютное оружие против вампиров, но давно для них не новость, чтобы меня тут подкарауливать.
– Кроме того, – продолжил верзила, так не дождавшись от меня уверений в лояльности моего дракона, – мы оценили явление никогда не жившего духа. И предлагаем тебе сделку.
Быстро же они сообразили сесть на хвост такой халяве. Интересно, как вампиры просекли то, что не заметили магистры? Или те заметили – не дураки же тут работают! – но не стали поднимать шум и отнимать настолько необычную шпаргалку?
– Польщена. Да не рановато вы забеспокоились? – улыбайся, Лика, улыбайся. – Тут кое-кто еще не поступил. Плохая примета – говорить «гоп» неубитому медведю.
– Это уже неважно. Сделка состоится в любом случае, если ты пожелаешь. И цена будет весьма высокой.
Я промолчала, скептически скривив губы. Кто ж не знает, что вампирьи сделки выгодны только им. Тут они и подгорных жителей переплюнули.
– Ты даже не представляешь, насколько, – попытался он поумерить мой скепсис. – Весь Тринадцатый клан может дать тебе клятву Долга.
– Ого! – ошеломленно присвистнула Миранда.
На этот раз я промолчала гордо. Просто онемела от шока.
Клятва Долга целого клана означала, что они все до единого будут мне должны. И от каждого я могу потребовать что угодно, но один раз.
Так. Какое сейчас у вампиров поголовье? Пятьсот? Тысяча? По-моему, даже когда кровопийц была в мире едва ли сотня, они не давали таких клятв. Никому. За всю историю.
Не верю. Обманут. Найдут способ обойти Долг. К богине не ходи. Убьют, и долг выплачивать некому будет.
Неупокоенный красавчик занервничал под моим взглядом, словно мысли читал:
– А перед тем, само собой, дадим клятву непричинения вреда ни твоему телу, ни душе, – и глазками преданно глянул, честными-честными, немигающими. – Что скажешь?
Ничего. Не буду-ка я торопиться совать мою прекрасную голову в золотую петлю.
Зачем им вообще модифицированное мной заклинание вызова? Среди вампиров самый высокий процент знатоков древних наречий. Еще бы, они же Неупокоенные. Кое-кто из них – свидетель ушедших веков, и для них все еще жив мертвый язык Орш. Насчет более ранних эпох не уверена, сведений о вампирах, бытовавших в те времена, еще не попадалось. Может, у них припрятаны редкостные рукописи о великих тайнах изначальных эпох?
Нет, судя по цене, не эфемерные духи мертвых языков их интересуют. Не энциклопедическая, невидимая и неосязаемая шпаргалка. Не стали бы они сами назначать наивысшую цену, даже если не собираются платить ее на самом деле. Характер не тот у этой паразитической расы.
Тогда зачем? Уж не сам ли принцип вызова никогда нежившего духа им нужен? Для того, чтобы подчинить кого-то важного? А кто у нас никогда не жил, но существовал? Уж не первоупырь ли какой-нибудь? Или... сам Хург? Нет, тот как раз существовал, если верить легендам. Надо посоветоваться с богиней.
Неупокоенный ждал. Его нервозность выдавали дергавшиеся кончики крыльев. Миранда давно уже изнывала, переминалась, покашливала, всячески показывая, что мы опаздываем.
– Молчание – знак согласия? Так и передать нашему князю? – вампир, потеряв терпение, пошел на уловку.
– Передай, что я подумаю, – выдавила я, наконец.
– А что ты сейчас делала? – ошалело округлились его немигающие глаза.
– Советовалась с упомянутыми духами, хотят ли они такой популярности.
– И?
– Они тоже подумают, – ослепительно улыбнулась я.
– Как долго?
– Месяц. Два. Год. Два. Куда торопиться вечным?
Умница я. Пока буду молчать, они пылинки с меня будут стряхивать.
Черты живого мертвеца исказила сдерживаемая ярость.
– Пока знание принадлежит единственной смертной, ожидание может стать безвозвратной потерей! – вырвалась угроза. Но он тут же примирительно улыбнулся... всеми клыками: – Если тебе понадобится наша помощь или изменится срок размышлений, найди Даори Энриати. Это мое имя. Удачи на экзамене! – собеседник резко, прямо с места, сорвался и выбросился в раскрытое окно. Чтоб тебе прилечь на брусчатке, пожелала я, даже не надеясь на исполнение моего желания конкретно этим вампиром.
Было досадно, что мой секрет с духами так быстро раскусили. Они ведь шантажировать начнут! И недругов у меня станет еще больше. Хотя вампиры и без того вековые враги лунных дев. У них ночная охота на сельо – национальный вид спорта. Ну, и у нас тоже девушки не прочь развлечься вечным упокоением неупокоенных. Мы же сельо, у нас тоже клыки и когти имеются в боевой ипостаси.
Миранда подхватила меня под локоть и потащила к лестнице. И только на улице прошипела:
– Ненавижу их! Поклянись, что ты не будешь им помогать. Сделки с трупами чреваты!
– Мира, не трать силы на ненависть. Никакой сделки не будет. Мне тоже не нравится этот их интерес. И непонятно, как они пронюхали о моих трюках. Это плохо. Это уязвимость.
К слову, вампиры, по всей видимости, всерьез восприняли мое заявление о том, что духи будут думать долго, так как больше не обращались ко мне по поводу сделки. Гордые.
***
Во избежание разрушений третье и последнее испытание абитуриентов проводилось на открытом воздухе, в отдалении от корпусов Академии: на учебном полигоне, окруженном земляным валом и широким рвом, до краев полным воды, от которой пахло дезинфицирующей жидкостью. Над полигоном вздувалась купольная защита, похожая на мыльный пузырь.
