Текст книги "Его единственное условие"
Автор книги: Ирма Уокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 12
Ссора возникла внезапно, словно пробка, выскочившая из бутылки с шампанским.
Тони и Меган были приглашены на банкет, который по поводу своего ухода на пенсию давал первый вице-президент банка. Меган сделала все, чтобы вечер удался, – пригласила няню к Майклу, купила себе новое элегантное платье, подчеркивавшее ее вновь вернувшуюся стройность, отдала в химчистку лучший костюм Тони. Она даже ухитрилась пораньше улизнуть с работы – это в пятницу-то, самый загруженный день! – чтобы сделать себе новую прическу. Волосы были подняты кверху и, словно корона, венчали ее аккуратную головку, а на высокие скулы спускались замысловатые локоны, оканчивавшиеся у изящного округлого подбородка.
И вечер действительно начался на оптимистической ноте. Обед, проходивший в одном из фешенебельных клубов Сан-Франциско, был грандиозен. Ораторы на все лады прославляли виновника торжества, порой уместно и тонко шутили, а сам вице-президент, элегантный мужчина шестидесяти лет, был растроган до слез. Вслушиваясь в ответную речь юбиляра, Меган не могла отвести глаз от его жены, модно одетой дамы, по крайней мере лет на пятнадцать моложе своего мужа. Интересно, подумала она, а кто будет сидеть рядом с Тони на таком же банкете, когда придет его пора выходить на пенсию? Она, Меган, или другая женщина?
От этой мысли у нее сразу испортилось настроение, и Меган невольно перевела взгляд на Коринну, которая в ослепительном наряде из белого шифона сидела рядом с отцом. Действительно ли Тони любит эту женщину или он просто решил не упускать то, что само шло в руки? Коринна давно бегает за ним, это знают все. Может быть, она поймала его в подходящий момент, когда он разочаровался в жене? Что их связывает – только секс или нечто другое? А может, Тони выжидает удобный момент, чтобы объявить, что уходит от нее и женится на Коринне?
Перед Меган встала мысленная картина – Коринна и Тони живут в ее доме в Милл-Вэлли, занимаются любовью на их кровати, на их с Тони брачном ложе… Ей чуть не стало дурно. Чувствуя, что больше не в силах смотреть на соперницу, Меган снова перевела взгляд на виновника торжества. Выждав момент, когда аплодисменты в честь юбиляра стали особенно громкими, она наклонилась и прошептала Тони на ухо:
– Я сейчас вернусь. Пойду позвоню домой, узнаю, как там Майкл.
– Ты же звонила час назад, и все было в порядке, – мягко напомнил он.
– Но ведь сегодня с ним новая няня, – возразила Меган.
– И у нее прекрасные рекомендации. Ты сама их видела.
– Да, конечно, но… У меня почему-то сердце не на месте. Ведь ничего не случится, если я позвоню, правда?
– Но мы и так скоро будем дома. Почему ты не можешь расслабиться и наслаждаться вечером?
Меган послушно откинулась на спинку стула, но тревога не проходила. Она решила, что не стоит настаивать на своем – это означало бы испортить день, который так прекрасно начался. И потом, новая няня – не какая-нибудь юная девица. Она пришла по рекомендации коллеги Меган, которая сама была очень ею довольна. Может быть, Тони прав и она напрасно беспокоится…
При виде Коринны, с лучезарной улыбкой подходившей к их столику, настроение Меган окончательно испортилось. Тони услужливо подставил приятельнице стул, и она тут же принялась красочно описывать новую пьесу, которую недавно видела в Нью-Йорке. Меган натужно улыбалась, слушая соперницу, однако уже через несколько минут, чувствуя, что не находит себе места от беспокойства, слегка тронула Тони за рукав, оторвав его от беседы с Коринной.
– Пожалуй, нам пора домой, – тихо сказала она.
– Ну, не будь такой занудой, Меган! – протяжно проговорила Коринна. – Я как раз предлагала Тони сбежать отсюда и отправиться в новое кабаре, которое недавно открылось на Кастро-стрит. Там выступает такая смешная девчонка! Ну просто вторая Барбара Стрейзанд… На нее стоит посмотреть!
– С Майклом сегодня сидит новая няня. Я не хотела бы задерживаться, – сказала Меган, выдавливая из себя улыбку.
Коринна жалостливо покачала головой.
– Ты хлопочешь над своим малышом, как наседка над цыпленком! Вот уж не думала, что из тебя выйдет такая беспокойная мамаша… Мне всегда казалось, что, кроме карьеры, тебя ничто не интересует. Впрочем, я и от Тони не ожидала, что он окажется таким домоседом.
Тони встал и отодвинул стул Меган.
– Раз ты так нервничаешь, мы сейчас же поедем домой, – проговорил он мрачно.
Не глядя на мужа, Меган попрощалась с присутствующими, пообещав через несколько дней непременно пообедать с женой одного из сослуживцев Тони, и напоследок кивнула Коринне, хотя больше всего на свете ей хотелось выплеснуть бокал вина в улыбающееся лицо соперницы.
Всю дорогу они молчали – впрочем, как обычно в последнее время. Куда подевалась былая дружеская атмосфера, когда они обменивались впечатлениями, шутили и смеялись, возвращаясь с подобных вечеринок? Именно эта часть вечера была самой желанной для Меган. Ей вдруг до боли захотелось, чтобы вернулись старые добрые времена. Интересно, когда их брак дал первую трещину? А может быть, ржа давно разъедала его, просто она, Меган, ее не замечала? Не это ли имеют в виду бывшие супруги, когда говорят: «Мы обнаружили, что у нас нет ничего общего, и потому решили расстаться»?
«Но ведь у нас с Тони так много общего! Почему же с нами такое происходит? Неужели всему виной Майкл? Или он просто явился катализатором, ускорившим наш разрыв?»
Не говоря ни слова, Тони подъехал к дому. Он посмотрел на Меган, словно хотел что-то сказать, но, очевидно, в последнюю минуту передумал и молча вышел из машины. Она так же молча последовала за ним и уже в холле услышала плач Майкла, доносившийся из детской. Звук был еле слышный – видно, малыш плакал уже давно.
Волна гнева охватила Меган. Она бросилась в гостиную и зажгла свет. Новая няня, женщина лет тридцати с небольшим, лежала на кушетке не одна. Очевидно, она и мужчина, находившийся рядом с ней, уснули, насладившись любовью. Оба были полураздеты и сейчас удивленно моргали, щурясь от яркого света. Меган сразу поняла, что они пьяны. Пустая бутылка из-под виски валялась возле кушетки, а на кофейном столике стояли два стакана с остатками янтарного напитка.
Предоставив Тони разбираться с негодяйкой, Меган помчалась в детскую. Сердце ее бешено колотилось. Кто знает, что она сейчас увидит? Однако Майкл, как видно, ослабевший от плача, уже уснул в своей колыбельке. Лицо его раскраснелось и опухло, постель была мокрой. Даже во сне малыш вздрагивал и время от времени всхлипывал.
Сердце Меган сдавили жалость и гнев. Она отчасти сердилась на себя – за то, что не прислушалась к внутреннему голосу, голосу материнского инстинкта, отчасти на няню, но в основном на Тони. Он обращался с ней как с неврастеничкой. Но права-то оказалась она!
Меган вынула Майкла из постели, почувствовав потребность прижаться к теплому тельцу сына. Неожиданно малыш открыл глаза, хитровато улыбнулся матери и снова погрузился в сон.
– Давай я его подержу, пока ты поменяешь подгузник, – услышала она за спиной голос Тони.
Меган обернулась. Лицо мужа было напряженным, и, как всегда, она не могла догадаться, о чем он думает. Неожиданно для себя Меган сделала интересное открытие – в данный момент ей наплевать, о чем думает Тони.
– Я сама справлюсь. Собственно, это я и делаю уже несколько месяцев, – холодно заметила она. – А если хочешь помочь, лучше прибери в гостиной и выбрось грязные стаканы в мусорную корзину. Я не желаю больше видеть здесь эту парочку.
Губы Тони дрогнули. Меган показалось, что он хочет что-то сказать, но вместо этого он молча повернулся и вышел из детской. Ну и пусть, подумала она. Это конец. То, что он предложил ей свою помощь, ничего не значит – просто в данный момент он чувствует себя виноватым.
Ссора разгорелась позже, после того как Меган переодела Майкла в сухое и уложила в чистую постель. Она долго стояла рядом, вглядываясь в припухшие глазки сына, его искривленный от недавнего плача ротик. Какой он хрупкий! И какой беспомощный… Теперь у нее осталось только это маленькое существо, так же как у него есть только она, его мать. Отец этого малыша не хотел его появления на свет, не хочет его и сейчас. Может быть, она заблуждалась, полагая, что любой отец лучше, чем никакого?..
Когда Меган спустилась на кухню, она обнаружила там Тони. Он сидел и пил кофе. Увидев жену, он жестом указал на вторую чашку, предлагая ей присоединиться, но Меган, покачав головой, возразила, что ей уже пора готовить бутылочку, чтобы кормить Майкла. Проходя мимо мужа к холодильнику, она заметила, что губы его по-прежнему сурово сжаты. Это переполнило чашу ее терпения. Он еще смеет сердиться, когда сам кругом виноват!
– Лучше помолчи, Тони, – предупредила она голосом, не предвещавшим ничего хорошего. – Потому что стоит тебе открыть рот, я тоже молчать не стану, и тогда ты рискуешь услышать вещи, не слишком для себя приятные. Давай отложим выяснение отношений до утра – или просто забудем обо всем, что произошло.
– Нет, мы поговорим здесь и сейчас. Во-первых, я хотел сказать, что мне чертовски жаль, что так получилось. Я не принял всерьез твоей тревоги по поводу новой няни, а следовало бы. Но и ты тоже хороша! Если эта няня не внушала тебе доверия, зачем ты оставила Майкла с ней?
– Я сделала это потому, – начала Меган, пытаясь сохранить самообладание, – что ты недвусмысленно дал понять – из-за меня мы пропустили уже два подобных мероприятия, и не пойти в ресторан сегодня было бы верхом неприличия. Если я не ошибаюсь, ты употребил слово «понимание», верно? Так вот, я лезла из кожи вон, лишь бы не погубить твою карьеру, и притом оказалась «непонимающей» женой. Хотя, как тебе известно, женщина, которую я обычно приглашаю к Майклу, в последний момент отказалась прийти. Конечно, мне следовало бы самой остаться с моим ребенком…
– Нашим ребенком.
– Что?
– Ты постоянно называешь Майкла «мой ребенок». Хочу напомнить, что он и мой тоже. Я его отец, знаешь ли.
– О да, это я знаю. А вот знаешь ли это ты? И вообще, не будем говорить о Майкле. По уговору я обязана вести себя так, чтобы наш ребенок доставлял тебе как можно меньше неудобств. До сегодняшнего вечера я выполняла это условие. Я попросила тебя выставить эту… эту дрянь и ее дружка из дома только потому, что боялась – начни я разговаривать с ней сама, я бы не сдержалась и наговорила бы гадостей. Извини, если нарушила уговор.
– Послушай, ты ведешь себя неразумно…
– Неразумно? Как бы не так! Да, я и наш сын помешали тебе повеселиться в ресторане сегодня вечером. Но поскольку ты тоже вел себя небезупречно, может быть, будем считать, что мы квиты?
– Ты устала, Меган, и сама не понимаешь, что говоришь. Наверное, я был не прав, когда предложил выяснять отношения в такой поздний час. Почему бы нам не пойти поспать? А утром мы обо всем поговорим.
– О нет! Теперь уже я настаиваю, чтобы разговор был закончен.
– Ну хорошо, я тебя слушаю. А потом давай все-таки пойдем спать. Ведь скоро…
– Скоро проснется Майкл и потребует свое молоко? Ты это хочешь сказать? Странно, что тебя вообще это интересует! Да ты хоть раз встал к нему ночью? Иногда мне хочется заткнуть бедняжке рот, когда он принимается плакать – ведь я знаю, что этим он нарушает твое драгоценное спокойствие!
– Я больше не желаю выслушивать этот бред. Я иду спать.
Гнев охватил Меган с такой силой, что она окончательно утратила контроль над собой.
– Нет, ты не уйдешь, пока я не выскажусь до конца! – вскричала она, хватая мужа за рукав. – Мы уже затронули тему нарушенных обещаний. Конечно, в нашем уговоре это не было сказано прямо, но я предполагала, что твоя верность является одним из его условий. Как выяснилось, я ошибалась. Ты с легкостью пренебрег им. Ведь вы с Коринной любовники, разве не так? Может быть, я могла бы с этим смириться, если бы ты не афишировал вашу связь. Сколько раз ты являлся домой далеко за полночь, весь измазанный ее помадой и пахнущий ее духами? Ты что, хотел этим показать, насколько презираешь меня?
Он побледнел. Меган заметила, как у него заходили желваки, и поняла, что теперь и Тони потерял самообладание. Она ждала ответа, сама не замечая, что по-прежнему держит мужа за рукав, пока он не высвободился и не отодвинулся на несколько шагов.
– Ну да, я несколько раз был с Коринной. А почему бы и нет, собственно говоря? В последнее время ты вела себя так, словно делаешь мне одолжение, позволяя обнимать и целовать тебя. Ты думаешь, заниматься любовью с ледышкой – такое уж большое удовольствие? Я предпочитаю держать в объятиях живую, чувственную женщину, и, какова бы ни была Коринна как человек, в постели она великолепна.
Меган уставилась на мужа. Она не могла поверить своим ушам. До этого момента у нее оставалась надежда, пускай слабая, что он опровергнет ее обвинения в неверности. А теперь – теперь надежды не осталось, и только что услышанная правда жгла Меган как огнем. Она чувствовала себя так, словно Тони ударил ее по лицу.
В довершение всего он вдруг добавил суховатым, деловым тоном:
– Теперь, когда у тебя есть ребенок, ты, наверное, захочешь развода. Ведь ты этого добивалась последнее время, не так ли, Меган?
На мгновение она замерла, не в силах отвести глаз от мужа, а потом, как безумная, бросилась вон из кухни. Добежав до детской, Меган заперла дверь, хотя знала, что Тони сюда не придет. И лишь потом ничком повалилась на кровать, чтобы выплакать свое горе.
Глава 13
На следующее утро Майкл проспал шестичасовое кормление и проснулся лишь в восемь часов, голодный и недовольный. К тому времени Меган уже целый час лежала в постели без сна. Она слышала, как Тони прошел на кухню, но не спустилась. Пусть завтракает один…
Поменяв сыну подгузник, Меган сошла вниз и увидела записку, прикрепленную к кофейнику: «Сэм Ларкин звонил сегодня утром и попросил меня присутствовать вместо него на съезде банкиров в Лос-Анджелесе. Уезжаю на три дня. Передай маме, что, к сожалению, мне придется пропустить ее день рождения. Вернусь – поговорим. Тони».
Меган дважды прочла записку. Он даже не потрудился написать простое «люблю». Впрочем, разве это для нее новость? Она давно поняла, что любви между ними не осталось, по крайней мере, со стороны Тони. Так что надо отдать ему должное – он хотя бы не кривит душой…
Недовольный плач Майкла вернул Меган к действительности. Она накормила сына, сунула его в манеж, потом дала поесть Алексу и выпустила пса погулять. И наконец, присев с чашкой кофе, она пришла к выводу, что отъезд Тони даже к лучшему – это даст ей необходимую передышку. Она сможет в одиночестве все обдумать, решить, как жить дальше. Тони наверняка предложит ей развестись – в этом Меган не сомневалась. Единственное, что ей было непонятно, – собственное чувство опустошенности. Ведь дело давно уже шло к разводу. И все же она не может смириться с этой мыслью…
Позавтракав, Меган приступила к обычным субботним делам – сходила в магазин, ответила на несколько писем, заплатила по счетам. Ну и, разумеется, занималась Майклом. Когда сын уснул, Меган, повинуясь внезапному инстинкту, позвонила Делле Робертс, своей давней подружке, с которой они когда-то вместе снимали квартиру. Не упоминая о собственных семейных проблемах, она сочувственно выслушала полное драматизма повествование Деллы о недавнем разводе.
– Если бы ты знала, Меган, как мне хочется послать все к черту! Сплошные проблемы – развод, разъезд, дележ имущества… Умом я понимаю, что это к лучшему – мне не очень-то повезло с Чарли, а вот сердце не хочет с этим мириться. Невозможно шесть лет прожить с человеком и вдруг в одночасье все разорвать! Ты меня понимаешь?
– Думаю, что да, – ответила Меган, ощущая в душе ту же боль. – Послушай, если тебе станет совсем тоскливо, позвони мне, хорошо? И давай как-нибудь пообедаем вместе, идет?
– Отличная мысль! Если бы ты знала, как часто я слышу лишь формальное выражение сочувствия! Многие только и ждут, когда можно будет, не нарушая приличий, закончить разговор… Еще бы – кому охота выслушивать неудачницу? Семейные пары только собой и заняты…
Повесив трубку, Меган мысленно отругала себя за черствость. Они ведь часто встречались с Деллой, и ей даже в голову не могло прийти, что у подружки нелады в семейной жизни. Интересно, вдруг подумала она, а кто-нибудь из ее собственных знакомых догадывается, как на самом деле обстоят дела у нее и Тони? Наверняка даже его родственники уверены, что они с мужем – прекрасная пара…
А вдруг нет?
В прошлый раз, когда они с Тони были у мамы Сабеллы, свекровь попросила Меган помочь ей на кухне – нарезать овощи для знаменитого итальянского супа минестроне. В разгар работы мама вдруг похлопала Меган по руке и сказала:
– Повезло моему Антонио с женой! И ты ведь с ним счастлива, правда?
Меган поспешила заверить свекровь, что так оно и есть, понимая, что подобный вопрос вполне естественен в устах матери. Теперь же ей пришло в голову, что, возможно, вопрос этот был подсказан неким внутренним инстинктом. Неужели мама Сабелла уже тогда догадывалась, что в семье сына не все ладно?
Меган неожиданно вспомнила об этом разговоре, когда на следующий день ехала в Норт-Бич.
Утренний туман, висевший над Уолдо-Грейд, уже развеялся, и аквамариновые воды залива, усеянные сотнями красочных парусов, сверкали, как зеркало. Глядя в зеркало на малыша Майкла, удобно устроившегося сзади на детском сиденье, и зная, что по крайней мере в течение ближайших нескольких часов у нее не будет времени предаваться грустным размышлениям, Меган чувствовала, как тревога последних дней понемногу отступает. Сегодня она постарается забыть о своих проблемах и, если ей повезет, попытается вызвать маму на откровенный разговор, выяснит, насколько та в курсе происходящего, и, насколько это возможно, подготовит свекровь к предстоящему разводу сына.
Как всегда, дом мамы Сабеллы был полон гостей. Они пили вино и кофе, подтрунивали друг над другом, яростно спорили по любому поводу и на любую тему, начиная от политики и кончая спортом. Как обычно, появление Майкла, самого младшего из внуков, вызвало бурю эмоций.
Майкл принимал оказываемое ему внимание как должное. Удобно устроившись на коленях у бабушки, он с достоинством обозревал своих многочисленных родственников. Лишь когда усталый малыш уснул и мама отнесла его в колыбельку, у Меган появилась возможность поговорить со свекровью наедине.
Наклонившись над постелью внука, мама любовно укутывала его стеганым покрывалом, когда в комнату тихонько проскользнула Меган и закрыла за собой дверь. Должно быть, материнский инстинкт подсказал свекрови, что невестка пришла не просто так. Внимательно оглядев невестку, она кивнула на большое старинное кресло.
– Садись, детка. Давай поговорим.
Меган послушно опустилась в кресло, а мама, издав глубокий вздох, устроилась рядом на стуле с деревянной спинкой. Меган собралась с духом, не зная, с чего начать, и вдруг неожиданно для себя спросила:
– Вы когда-нибудь жалели, что Тони женился не на итальянке?
– Вначале я действительно беспокоилась, но вовсе не потому, что ты не итальянка. Я боялась… как бы это сказать?.. что мы покажемся тебе слишком шумными. Постоянно спорим, суем нос в чужие дела… Тому, кто не привык к большой семье, это могло показаться в диковинку, поэтому я и беспокоилась. Да и Тони тоже.
– Он сам вам об этом сказал?
– Ну, не прямо… Тони вообще не любит говорить о себе. И все же я знала, что всегда могу на него рассчитывать, не то что на девочек. И отец, упокой господи его душу, многого ожидал от Тони. Иногда я удивляюсь, почему он вообще возится с нами. Ведь девочки давно выросли…
– Он любит свою семью, мама.
– Да, мальчик он хороший, но невозможно понять, что у него на уме. А все из-за сестер, так я полагаю. Еще в детстве стоило ему открыть рот, как они тут же все переиначивали, дразнили его, изводили по-всякому… Вот почему он без обиняков заявил, прежде чем привел тебя сюда в первый раз: «Меган не привыкла к такому обращению. Если сестры посмеют дразнить ее, моих денег они больше не увидят. Так и скажи им, мама». Я, конечно, их предупредила, сказала, чтобы были с тобой повежливее.
– А мне показалось, что все меня сторонятся. Я решила, что не понравилась вам, – призналась Меган.
– Так вот почему ты была такой тихоней! Тебе следовало бы почаще заявлять о себе, настаивать на своем – вот как давеча с Марио. Ты молодец, что поставила его на место! Порой он в своих шуточках заходит слишком далеко…
Мама умолкла и внимательно оглядела Меган.
– Вы с Тони очень подходите друг другу. Он всегда отличался от сестер, воспринимал все острее и глубже. А они, негодяйки, этим пользовались! Порой доходило до того, что он вообще не появлялся у меня по нескольку месяцев, когда девчонки уж слишком его доставали. Правда, с тех пор как вы поженились, он всегда приводил тебя на наши сборища. Однажды он признался мне, что ты любишь приходить сюда.
Мама помолчала, как видно, выбирая слова, и наконец закончила:
– Мне иногда кажется, что он тебя ревновал.
– Ревновал к собственным родственникам?
– Может быть, он думал, что ты вышла за него замуж только потому, что хотела войти в большую семью.
Майкл открыл глаза и захныкал. Мама Сабелла ловко выхватила его из кроватки и прижала к своему уютному плечу.
– Узнав, что у вас будет ребенок, я была так рада, – продолжала она, когда внук снова уснул. – Мне всегда хотелось, чтобы у вас с Тони были дети, хотя Тони очень боялся за тебя. Каюсь, тут есть и моя вина. Мы с девочками слишком часто и подробно рассказывали, как рожали. Есть от чего испугаться! Тони так беспокоился, пока ты ходила беременная, что я в конце концов сказала ему: «Меган – здоровая, сильная женщина. То, что ее мать умерла родами, вовсе не означает, что и с ней случится то же самое. Увидишь, все будет хорошо». И ведь я оказалась права! Роды у тебя прошли на удивление легко.
Мама Сабелла уложила внука в колыбельку и заботливо подоткнула одеяло. Казалось, она не замечает молчания невестки. А Меган между тем думала: «Неужели Тони не хотел детей только потому, что боялся за меня? Да нет, этого не может быть! Он ясно дал мне понять, что не намерен становиться отцом, еще до того, как мы поженились…»
Однако слова мамы заставили Меган задуматься над тем, как мало они с Тони друг друга знают. Все эти годы, что они провели вместе, – разве они когда-нибудь разговаривали серьезно? Во всяком случае, не о том, что их по-настоящему тревожило. Все, что могла припомнить Меган, это легкий, ни к чему не обязывающий, пустой обмен шуточными репликами. Даже редкие ссоры не выпадали из общего контекста – если один говорил что-либо резкое, то другой хранил молчание, и дело этим ограничивалось.
Ну хорошо, так было в прошлом. А чего ждать от будущего? Неужели уже слишком поздно что-либо изменить? А что, если Тони все еще любит ее, а со временем полюбит и Майкла, если дать ему шанс? С тех пор как появился ребенок, Меган сознательно пыталась устранить Тони от общения с сыном. Не перегнула ли она палку?
Но ведь здесь не только ее вина. Тони и сам всячески избегал контактов с ребенком. Ведь он мог хотя бы иногда встать к нему ночью, уложить спать, предложить свою помощь во время кормления или купания…
Но разве он не предлагал ей помочь в тот вечер, когда Меган задержалась на работе, а миссис Мур, как назло, ушла раньше? И потом, в эпизоде с этой жуткой новой няней. И оба раза она, Меган, его помощь отвергла…
Мама отошла от колыбели и с улыбкой прижала палец к губам – мол, давай уйдем, чтобы не разбудить ребенка. Меган послушно встала – ноги у нее были как деревянные – и вслед за свекровью вышла из комнаты. Впереди ее ожидали еще несколько томительных часов в обществе шумных родственников. Как это некстати! Стоило Майклу проснуться, Меган объявила, что уходит домой, радуясь тому, что нашелся такой благовидный предлог.
Она тепло попрощалась со свекровью и заверила ее, что поведет машину осторожно. Интересно, вдруг мелькнула у нее мысль, вспомнит ли мама Сабелла о сегодняшнем разговоре, когда узнает, что они с Тони решили развестись?
Весь обратный путь Меган пыталась сконцентрироваться на дороге, но вскоре почувствовала, что внутреннее напряжение, которое постоянно нарастало с тех пор, как она ушла от свекрови, достигло пика. Ей казалось, что вся она – как тугая пружина, готовая вот-вот распрямиться. С того дня, как Меган побывала у Пола дома, она ему не звонила, хотя он несколько раз звонил ей в офис. В этих случаях она старалась побыстрее закончить разговор, понимая, что ни к чему усложнять свою жизнь непонятными отношениями со столь привлекательным мужчиной.
Но сейчас, когда она отчаянно нуждалась в понимающем собеседнике, никто, кроме Пола, не приходил ей на ум. Джин, конечно, тоже внимательно выслушала бы подругу и даже дала бы ей дельный совет, но где гарантия, что завтра этот разговор не станет достоянием всей фирмы? Джин, при всех ее достоинствах, – порядочная болтушка.
В конце концов Меган позвонила Полу. Его грудной голос мгновенно утратил деловитость и стал по-дружески теплым, стоило Полу услышать, кто на проводе.
– Какой приятный сюрприз, Меган!
– Ты не занят? Можешь поговорить?
– Для тебя я никогда не занят. Что-нибудь случилось?
– Ты как-то сказал, что хотел бы быть моим другом. Это действительно так?
– Конечно! И что я на правах друга могу для тебя сделать?
– Мне нужен совет – совет постороннего.
– Вот с этим сложнее. Я не считаю себя посторонним там, где речь идет о тебе… Ну да ладно, выкладывай! Тебе нужен медицинский совет?
– Дело в том, что… О боже, прямо не знаю, как начать! В голове какая-то каша…
– Откуда ты звонишь?
– Из дома. Тони уехал в Лос-Анджелес на три дня, и я… Мне нужно принять важное решение до того, как он вернется.
– Почему бы мне не прийти к тебе? У меня как раз свободный вечер. На всякий случай я оставлю на автоответчике твой номер телефона – вдруг кому-нибудь из моих подопечных вздумается рожать.
Меган покачала головой, забыв, что разговаривает не по видеотелефону. Однако не успела она облечь свои возражения в слова, как Пол продолжил:
– Не пугайся, малышка. Того, что произошло тогда, больше не повторится. Я сделал необдуманный, рискованный шаг и очень об этом сожалею. Просто не знаю, что тогда на меня нашло! Клянусь, отныне ты можешь не опасаться моих наскоков.
– Я в этом не сомневалась. Решено – как только Майкл уснет, мы сможем поговорить. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна!
– А для чего же еще существуют друзья? – задал риторический вопрос Пол и тут же повесил трубку.
Через час они сидели на кухне и пили кофе. Весь этот час, пока Меган купала, кормила и укладывала Майкла, она беспрестанно репетировала, что скажет Полу, и пришла к неутешительному выводу – ей мешает собственная зажатость.
Пол, как оказалось, и сам был не лучше. Увидев Меган в старых джинсах и клетчатой домашней рубашке, он усмехнулся, а она покраснела. Неужели он думает, что она боится остаться с ним наедине? Ну может быть, немножко, но не за себя. В своих чувствах она уверена. Несмотря на то что произошло в тот день, она не любит Пола. Она любит своего мужа. А Пол… Пол ее друг. Но тогда почему так трудно рассказать ему о том, что ее тревожит?
– Ну хватит. То, что ты рассказываешь о своей работе, исключительно интересно, но ведь ты позвала меня не за этим, – решительно прервал ее Пол. – Тебя что-то беспокоит. Что же именно?
И тогда Меган выдала заранее отрепетированный текст. Закончив свой рассказ, она выжидательно уставилась на Пола, словно ждала, что он совершит чудо и разом рассеет все ее проблемы.
Пол долго молчал и наконец произнес:
– Господи, сколько сложностей люди сами себе создают тем, что прячут свои чувства и не дают им выйти наружу! Вот ты сказала, что час назад узнала от свекрови, как Тони был обеспокоен твоими родами. Пожалуй, теперь я могу нарушить данное ему обещание и сообщить, что, как только твой муж узнал о том, что у тебя будет ребенок, он немедленно бросился ко мне. Мне пришлось поклясться на Библии, что ты сильная и здоровая женщина и роды ничем тебе не грозят. Разве он не говорил тебе о том, что был у меня?
Меган покачала головой.
– Да вы хоть когда-нибудь разговариваете друг с другом? А его мать… Почему она только сейчас рассказала тебе об этом? Может быть, хотела помочь вам найти подход друг к другу?
– Мама Сабелла – женщина простая. Сомневаюсь, чтобы она была способна на такую хитрость.
– Простые женщины могут быть дьявольски хитры, моя дорогая. Как же плохо ты разбираешься в людях! Не представляю, как тебе удается справляться со своей работой… Ведь там без знания психологии не обойтись.
– Справляюсь, и отлично, – сухо заверила Пола Меган.
– Ты уверена? А почему же тогда у тебя нет настоящих подруг?
Поколебавшись, Меган ответила:
– Просто я очень замкнутый человек.
– Потому что так удобнее – не приходится разочаровываться в людях, не так ли? Вспомни-ка, предлагал тебе кто-нибудь когда-нибудь дружбу? Или ты изображаешь из себя такую недотрогу, что к тебе и подойти боятся? И не потому ли ты вышла замуж за Тони, что была уверена – этот человек не станет лезть тебе в душу, вызывать на откровенность? Да, вы с Тони жили до сих пор словно в сказке, и при первом же столкновении с реальностью ваш брак грозит распасться!
Он внимательно посмотрел на помрачневшую Меган и продолжал:
– Тебе нужно какое-то время побыть с мужем наедине. Забудь, хоть ненадолго, о работе, о малыше, о своих коллегах – словом, обо всем. Постарайся разговорить мужа. Тони, в сущности, – такой же зажатый человек, как и ты. Один мой друг, выходец из весьма многочисленной ирландской семьи, как-то признался, что до призыва в армию общался только с родственниками. Он рассказывал, что поначалу ему было трудновато ладить с посторонними людьми – ведь раньше, имея вокруг только родных, далеких и близких, он не очень-то задумывался над тем, как вести себя с ними, зная, что его примут любым. Я подозреваю, что нечто подобное происходит и с твоим Тони. Он ни черта не понимает в женщинах!
– Нет, Тони был весьма опытен, когда мы познакомились, – возразила Меган и зарделась, заметив ироничную ухмылку Пола. – Я хочу сказать…
– Я догадываюсь, что ты хочешь сказать. Почему ты считаешь, что мужская доблесть равносильна пониманию противоположного пола? Держу пари – женщины, с которыми встречался Тони, были без ума от его красоты. Так для чего ему было их понимать? Все происходило по накатанной схеме: цветы, обеды в ресторанах, развлечения и тому подобное. Он разыгрывал из себя эдакого романтика-рыцаря, а ты, будучи неискушенной девушкой, даже не задавала себе вопроса: а правильно ли это? Но ведь на самом деле это все иллюзии, Меган. Настоящие, серьезные отношения предполагают, что ты делишь и радость, и горе с тем, кто тебе дорог.
