Текст книги "А сколько ещё неизведанного! Найду! Обниму! Не отдам никому! От ненависти до любви и обратно. Что обещает её лицо"
Автор книги: Ирма Гринёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Проснётся – опять истерику закатит, – буркнул мальчишка.
– Скажите, что мама ей приснилась, – грустно посоветовала Светлана.
3
Долго грустить было не в характере Светланы, тем более, что она теперь чётко определилась, что ей надо для счастья. Вернее – кто! Ребёнок, дочка! Как воспитывать сына Светлана совершенно не представляла, другое дело девочка. Здесь и надо-то было не допустить развития тех качеств, которые Светлана считала лишними в себе (излишняя самостоятельность, категоричность суждений, завышенная требовательность), и добавить то, чего ей не хватало (женственность, мягкость, домовитость). Она уже даже распланировала, в каком возрасте чем они будут заниматься: английский с пелёнок, с трех лет – рисование и лепка, с пяти – танцы и горные лыжи, с семи – музыкальная школа (кто бы подумал, что ненавистная в собственном детстве музыкалка войдёт в обязательную программу воспитания собственной дочери? Но мама оказалась в своё время однозначно права, когда воспользовалась их необычно долгим проживанием в Ромашинске, где музыкальная школа наличествовала. Только вот надо будет что-то придумать, чтобы ребёнок занимался с удовольствием, а не так, как Светлана в своё время – из-под палки). И даже была готова начать ремонт в одной из комнат своей трёхкомнатной квартиры.
Для осуществления планов всего-то и нужно было выдержать 9 месяцев беременности с жесточайшим токсикозом (здесь Светлана не обольщалась надеждой, что её минует участь её мамы и бабушки. Но они ведь выдержали? И она выдержит. Это того стоит!). Ну, и, конечно, надо перед этим забеременеть. Здесь проблем Светлана не ожидала. Мужчина рядом был – Юрик. Спрашивать его мнение – хочет ли он стать отцом? Светлана не собиралась, поскольку замуж за него тоже не собиралась. Хватит с него того удовлетворения, которое он будет получать в процессе. И Светлана с удвоенной энергией приступила к осуществлению своего плана.
Юрик был чрезвычайно рад произошедшей со Светиком переменой. Помимо того, что сам процесс доставлял несказанное удовольствие, он вообразил, что любимая, наконец-то, увидела в нём не мальчика, но мужа (Юрик был младше Светика на 4 года и страшно по этому поводу комплексовал, хотя, по идее, комплексовать и переживать должна была женщина, а не он). Возможное появление ребёнка было для него настолько абстрактным и далёким событием, что он над ним совершенно не задумывался.
Терпения Светланы хватило не на долго, и, когда к исходу второго месяца беременность так и не наступила, она забеспокоилась. А ведь она не пустила всё на самотёк, а предпринимала дополнительные усилия для увеличения вероятности зачатия, те, что смогла отыскать в интернете: соблюдала здоровую диету (Макдональдс был забыт напрочь) с головой окунувшись в готовку, пила рекомендуемые витамины, следила за днями овуляции, после каждого секса поднимала ноги вертикально, старалась не нервничать на работе и за версту обходила места для курения. И, хотя начиталась в интернете, что переживать нужно начинать только после года отношений без наступления беременности, её деятельная натура так долго ждать не могла. И Светлана поскакала к врачу.
А потом долго не могла осознать свой страшный диагноз: непроходимость маточных труб. Было ли таково строение её половых органов или это было последствие её раннего аборта (она «залетела» на первом курсе института), врач затруднился сказать сразу. Если таково было строение её детородных органов – то её случайная беременность была чудом, подарком небес. А если непроходимость стала следствием аборта – будет чудом, если она сможет вылечиться, зачать и родить ребёнка. Для окончательного диагноза необходимо было провести многочисленные исследования и сдать кучу анализов. И только потом можно будет сделать вывод – имеет ли смысл сначала надеяться на операцию, а потом на то, что все предпринятые усилия и перенесённые муки были не зря. В любом случае получается, что она собственными руками лишила себя ч у д а – иметь детей.
И Светлана погрузилась не просто в депрессию, а впала в отчаяние. Лечение и операция с итогом, который никто не сможет гарантировать, займёт даже не месяцы, а годы, но их у неё в запасе не было. Вернуться в привычную колею? Строить карьеру, зарабатывать деньги, весело жить без обязательств, меняя партнёров? А дальше-то что? Купить пятую шубу или третий комплект бриллиантов? Поменять обыкновенную сантехнику на золотую, как она видела в доме Брынцалова? Заняться коллекционированием какого-нибудь дорогого антиквариата? Ну, да, а потом заказать себе гроб из хрусталя и памятник во весь рост на кладбище. Очень впечатляющая перспектива! Мозг продолжал отчаянно работать в поисках выхода и уже через месяц выдал готовое решение – удочерение. А когда у Светланы появлялась цель, путь к её осуществлению немедленно выстраивался прямой дорогой.
4
А дорога лежала в Управление опеки и попечительства в отношении несовершеннолетних. Количество документов Светлану не испугало, уровень зарплаты, жилищные условия и здоровье тревоги не вызывали, а вот неофициальный совет, что лучше всё-таки в этом деле быть замужем, заставил задуматься. Дело в том, что Юрик был немедленно отправлен в отставку, поскольку идею с удочерением чужого ребёнка категорически не поддержал. И Светлана подозревала, что и запасной вариант в виде терпеливого Никиты, тоже не прокатит. Чтобы решиться на такое трудоёмкое дело, надо чтобы душа и сердце пылали у обоих супругов. Или… надо заключить фиктивный брак, а через некоторое время развестись. Ведь и при родных детях расходятся, и дети при этом, как правило, остаются с матерью…
Соблюдать здоровый образ жизни на данный момент было не обязательно, и Светлана расположилась в соседнем с Управлением Макдональдсе (куда не приедешь, везде он отыщется тут как тут), чтобы обдумать идею с фиктивным браком: кто из её двух ухажеров больше подходил на роль «мужа»? Ситуация вырисовывалась как-то так, что не подходили оба, да и чувствовалось, что оба не согласятся.
– У Вас свободно? Можно присесть? – раздался над головой Светланы мужской голос.
– Пожалуйста! – ответила она на автомате, не поднимая головы.
– Что ж Вы, у других фастфуд осуждаете, а сами, видимо, только им и питаетесь…
Светлана, возмущенная таким наглым вторжением в её дела и мысли, подняла голову и совсем уже была готова дать резкую отповедь нахалу, но вовремя придержала язык, узнав в говорившем отца двух детей, с которым столкнулась, опять же в Макдональдсе, 3 месяца назад. Да и смотрел на неё мужчина не осуждающе, а с лукавой искоркой в глазах. И Светлана поняла, что он хотел этой фразой просто обратить её внимание на себя, а потому широко улыбнулась и поддержала шутливый тон:
– А Вы, я вижу, тоже неисправимый поклонник вредной еды…
– Нет, конечно. Просто я тут рядом по делам был в Управлении опеки, вот и забежал быстренько перекусить в обеденный перерыв.
– Простите, а Вы работаете в этой системе? – с замиранием сердца спросила Светлана, боясь поверить, что ей судьба посылает такой счастливый билет, практически знакомого, которого можно попросить помочь с удочерением или, на крайний случай, хоть проконсультировать.
– Нет. Почему Вы так решили? – удивился мужчина.
– Вы же сказали про обеденный перерыв… А дети у Вас и так есть… – растерялась Светлана.
– Это не мои дети, а моего погибшего брата…
– Ой, простите… А где их мать?
– Брат погиб вместе с женой в автомобильной аварии…
– И Вы будете их усыновлять? А как Ваша жена на это смотрит? – задала Светлана вопрос, который волновал её саму на данный момент больше всего.
– Жена никак не смотрит, поскольку я не женат. А насчёт усыновления ещё думаю. Вот, пришёл разузнать в Управление опеки что да как…
– А у детей есть ещё родственники, которые могут их взять к себе?
– Только старенькая мама жены брата, но ей детей не оставят в силу возраста, да и материальное положение у неё не ахти.
– Так значит, если Вы их не усыновите, их отдадут в детский дом??? О чём же тут тогда думать? Как можно отказаться от родного человека? – возмутилась Светлана и в упор уставилась на мужчину холодными голубыми глазами. Она на секундочку представила себе, как бы она поступила, если бы, не дай Бог!, что-то произошло с её младшим братом и его сын – Костик, остался бы без родителей. И честно, без колебаний ответила себе, что никогда не допустила бы его попадание в детский дом, даже, если бы это произошло до того, как она задумалась о собственных детях.
Мужчине ужасно не понравился поворот их беседы. «Вот колючка!» – подумал он. Сложил руки на груди замком и со сдерживаемой яростью ответил:
– Всегда просто давать советы, когда это не касается тебя лично. А когда ситуация обрушивается на тебя самого – большинство предпочитает умыть руки и слинять.
Он знал, о чём говорил, поскольку не далее как 4 месяца назад, когда погиб брат, и проблема с его детьми стала ребром, Юлька, так много приложившая усилий, чтобы затащить его под венец, тут же развернула оглобли на 180 градусов и быстренько съехала, оставив его, никогда не общавшегося ни с одним ребёнком, наедине и с горем, и с двумя детьми…
– Если они Вам не нужны – отдайте их мне!
– Как это? – растерялся мужчина. Что-то слишком часто эта девица своим поведением ставит его в тупик.
– Очень просто: заключим фиктивный брак, оформим усыновление-удочерение, а потом разведемся через какое-то время, и дети останутся со мной. Вы не думайте, мне от Вас ничего в материальном плане не нужно, – торопливо заговорила Светлана, видя, что мужчина уставился на неё с подозрением в глазах, и ужасно боясь, что он сейчас встанет и уйдёт, сочтя её за меркантильную охотницу или сумасшедшую. – У меня хорошая работа с приличной зарплатой и квартира большая. Я могу сразу детей к себе забрать. И я не сумасшедшая, могу справку показать о психическом здоровье. Хотите? Я ведь тоже здесь в Управлении опеки была. У меня все документы годятся для удочерения, только вот мне шепнули, что лучше быть замужем, чем одной, так больше шансов усыновить ребёнка…
Мужчина смотрел в молящие голубые глаза девушки, в которых растаяли острые льдинки, превратившиеся в голубые озера, которые вот-вот выйдут из берегов и потекут горячими ручьями по щекам и думал: «Сегодня я холостой, а завтра и жена и двое детей в комплекте… Однако…», а сам сказал:
– А знаете, Ваш совет сказать, что мама Алёнке просто приснилась, помог. Она нам с Толей такую истерику закатила, когда проснулась, только этим и успокоили. Долго грустила потом, но хоть не ревела.
И Светлана поняла, что озарившая её идея не отвергнута с ходу, а, значит, у неё есть шанс дожать её до победного конца. Весь её профессиональный опыт говорил об этом. А если всё время получалось на работе, то получится и сейчас. Не может не получиться! И она с радостной улыбкой протянула мужчине руку для скрепления сделки рукопожатием:
– Светлана
– Вадим
– Что ж, давайте знакомиться, Вадим!
5
При знакомстве ничего особо интересного они друг о друге не узнали. Если не брать во внимание мужской и женский род, всё остальное было как под копирку: рождение – школа – институт – построение карьеры – квартира и машина есть – ранняя потеря родителей – семейной жизни не пробовали – собственных детей не имели. Последнее Светлана знала точно, а у Вадима по этому поводу были некоторые внутренние сомнения.
Оговорили также принципы совместного существования: на основе добрососедства, уважения и невмешательства в дела друг друга, свободу в интимном плане, но без демонстрации её перед детьми. Юридические вопросы оформления брачного договора и в дальнейшем усыновления-удочерения Вадим взял на себя, вернее, обещал взвалить на своего юриста. Светлана тоже могла бы привлечь кого-нибудь из юридического отдела со своей работы, но, поскольку не хотела распространяться об истинных причинах столь быстрого появления «мужа» и детей, её это устроило. А с брачным договором она и сама разберётся.
Проговорили и ситуацию с проживанием. У обоих были трёхкомнатные квартиры близко к их местам работы, но решили не дёргать детей, которые уже более-менее привыкли к квартире Вадима, да и размерами она была побольше, чем у Светланы, так что ей предстоял переезд. О своём загородном доме и о том, что бизнес свой, собственный, Вадим решил не упоминать. Меньше знает – на меньшее будет рот разевать при разводе.
Ужас накатил на Свету уже дома: «Ой, мамочка, мама, во что же я вляпалась!?!» Она лежала без сна, и страх перед новой неизведанной жизнью вперемежку с составлением планов на завтрашний день и перспективу мешал заснуть. Столько всего предстояло продумать и сделать! Начать придётся с тяжелого разговора на работе с Владимиром Витальевичем. Одно дело быть одиночкой и всю себя посвящать работе, и совсем другое обзавестись, пусть и не совсем нормальной, но семьёй. Потерять работу не хотелось, ведь потом ей предстояло самой поднимать двоих детей. «Боже мой, как же мне подступиться к Толику? Алёнку я уже люблю. Если не смогу полюбить и мальчишку, будут очень-очень большие проблемы…» Мысли так и перескакивали с одного на другое. А когда в сердце заползал холодок страха, она вспоминала ощущение доверчиво прижавшегося к ней тела Алёнки в собственных объятиях, и страх отступал, таял на глазах…
Но, в конце концов, Светлана, видимо, заснула, потому что утром проснулась бодрой и… абсолютно счастливой! Энергия била ключом. В голове уже выстроился план действий. Во-первых, разговор с начальником: если не пойдёт на уступки по сокращению времени работы – уволюсь. Светлану конкретно переманивали ещё в два места, а здесь уже можно и свои условия выдвинуть, где-нибудь да сработает. Во-вторых, переезд – отличный повод избавиться от кучи ненужных вещей, которыми всё равно обрастаешь с течением времени. Здесь можно и детей привлечь, для них это будет игрой, а она сможет присмотреться к Толику. С Толиком Светлана решила держать себя на равных, по-взрослому, в мамы не набиваться, а постараться стать другом. В-третьих, продумала, где и на чём можно экономить свои расходы. Зарплата была приличная и Светлана свои траты раньше не лимитировала, покупала всё, что глянется, в отпуск ездила не ниже, чем в 5*. Были планы поменять машину, на которой ездила уже 3 года, ну да ничего, можно и обойтись. «Так, не забыть разобраться с детским креслом, чтобы самое надёжное было, вот здесь экономить не буду». Всякие там салоны-парикмахерские-массажи-солярии и так далее нужно будет сократить до минимума, а квартиру можно сдать – ведь до развода и переезда обратно пройдёт не меньше года, приличная сумма накопится…
Вадиму тоже не спалось в эту ночь: «Какого чёрта я попёрся к ней за столик?» С другой стороны ушла самая большая головная боль – дети. В глубине души Вадим знал, что никогда не отдаст детей брата в детский дом. И чего тут было больше: того, что ёкнуло сердце, когда первый раз увидел племянника, как две капли воды похожего на Вальку в детстве, вины живого перед умершим или его вины перед братом-близнецом за то, что поссорились и не общались больше 10 лет, Вадим не знал. А, может, просто первый раз в жизни спасовал перед проблемой? А потому надеялся всё-таки оставить детей с Ириной Петровной, мамой Полины. Конечно, обеспечивал бы их всем необходимым для достойной жизни и даже больше, но на расстоянии, издалека…
Апполинария, блин, Полька, из-за неё и начался разлад в их дружной жизни братьев-близнецов… Сколько Вадим себя помнил, они с Валькой всегда были вместе – двое из ларца, одинаковых с лица. Вадим был старше на целых 5 минут и всегда доминировал в их отношениях. Валентин был более покладистым, уравновешенным. Так что заводилой в их проказах являлся Вадим, а получали от родителей «на орехи» они всегда поровну. Когда выросли, замутили совместный бизнес, строительный, по специальности. Нашли свою нишу и дело попёрло. В личные дела друг друга не вмешивались. Валентин относился к девушкам уважительно, но подруг выбирал тщательно и отдельно от Вадима, поскольку, когда они были вместе, девушки всегда западали, почему-то, на наглеца и грубияна Вадима, а не на тихоню Валентина. Вадим с ходу предлагал понравившейся девушке совместное проживание, но честно предупреждал, что женитьба в его планы не входит, и «залёт» делу не поможет, поскольку единственное, что он в этом случае обещал сделать – это обеспечить высококачественный аборт.
Неожиданно Валька взбух, когда Вадим начал встречаться с Полиной, вернее, когда дело пошло к их расставанию. Он вдруг начал убеждать Вадима, что на таких светлых девушках надо жениться, а не выбрасывать на «помойку», как очередную надоевшую игрушку. Вадим совету не внял, а со смехом предложил Валентину жениться на Польке самому.
Примерно через неделю после разрыва Вадима с Полиной Валька уехал, сославшись на какие-то туманные дела, а вскоре позвонил и сказал, что в Москву не вернётся и что они с Полей решили пожениться. А ещё через какое-то время Вадиму пришло письмо из юридической конторы города Людиново, в котором ему предлагалось выкупить в течение месяца долю Королёва Валентина Анатольевича из их общего бизнеса, в противном случае будет найден сторонний покупатель. Вадим был возмущён до глубины души. Мало того, что брат бросил его с бизнесом одного, и ему приходилось крутиться, как белке в колесе, за двоих, так ещё и такие грабительские условия выдвигает: срок был просто нереальный, а цена явно завышена. Но больше всего Вадима обидела манера – просто ультиматум врагу, а не общение с родным братом. Что там такого могла наговорить Полина, что спокойный Валентин так взбеленился? А то, что это её женские происки, Вадим ни на минуту не сомневался. Любую проблему можно решить мирным путём, да и не было никогда между братьями проблем до появления Польки. Ничего себе «чистая» и «светлая» девушка…
В Вадиме взыграла гордость, он закусил удила, всеми правдами и неправдами в срок добыл требуемую сумму и отослал брату официальным путём. Их когда-то общий с братом юрист настаивал на переговорах и обещал снизить цену как минимум на треть, но Вадим упёрся. Тогда он чуть не потерял бизнес, созданный с нуля собственными руками, и ещё несколько лет выплачивал грабительские проценты тёмным личностям, но всё-таки выстоял.
С братом не общался, хотя где-то в глубине души лелеял надежду, что Валька одумается, разберётся в ситуации, и они помирятся. Он даже не собирался требовать извинений, достаточно было, чтобы брат просто позвонил. Он бы тогда сделал вид, что ничего такого между ними не произошло, что всё у них по-прежнему. И даже, скрипя сердцем, принял бы Полину. Но Валька всё не звонил и не звонил. И тогда Вадим позвонил ему сам, решив быть, как старший, более мудрым. Поздравил брата с их общим днём рождения. Через 3 года после разрыва. Валька не выразил ни удивления, ни радости. Вежливо, как чужого, тоже поздравил с праздником. И на этом общение между братьями прекратилось совсем.
Вадим не знал о существовании племянников до того страшного утра, когда в его квартире раздался звонок и какая-то женщина глухим голосом сообщила ему, что Валентин погиб. Вадиму всю ночь снились кошмары, голова утром раскалывалась, на душе было муторно и он никак не мог осознать того факта, что Вальки больше нет…
Вадим сорвался в Людиново даже забыв предупредить своего зама об отъезде. Дальше всё происходило как будто и не с ним, а в каком-то страшно нелогичном триллере: хлопоты с похоронами в чужом городе, не похожий на себя Валька в гробу (невольно закрадывалась спасительная мысль – может это всё-таки и не он, не его брат? Вот же его брат, только ещё маленький, стоит рядом нахмуренный и сосредоточенный), в соседнем гробу совсем не изменившаяся Полина (значит, счастлива была с братом, гадюка, раз так выглядит, а рядом почему-то она же, но ужасно старая и опухшая от слез, с какой-то испуганной девочкой на руках)…
После поминок, когда все разошлись, рыдал на кухне так, как не плакал никогда в жизни, даже на похоронах родителей, ушедших друг за другом с разницей в год, сначала отец, а вслед за ним мама. А старенькая Полина, которая оказалась её мамой, Ириной Петровной, гладила его по плечам и голове, и всё говорила и говорила какую-то чепуху, что надо держаться, успокоиться, жить дальше, ради детей («Каких детей? Чьих детей? Почему ради них он должен жить?»)…
В Москву, после следующих поминок на девятый день, Вадим уже вернулся с племянниками: десятилетним Толиком и трёхлетней Алёной. И что ему, одинокому, почти сорокалетнему мужику, делать с детьми не представлял совершенно. Но зато эти заботы отвлекали его от горя из-за потери брата и притупили странно огромное чувство вины перед ним за эту их нелепую ссору, которая накатила на него, как только он приехал в Людиново.
Всю эту грустную историю Вадим не рассказал Светлане в ресторане при их первых «переговорах», да и в дальнейшем не собирался делиться. Зачем? Чужой человек. «Жена» на короткий срок. Вообще-то было бы идеально, если бы она согласилась стать няней, а не женой, но предлагать ей это было бесполезно, это он почувствовал сразу.
Утром у него тоже было вполне бодрое настроение. Вадим даже не подозревал, как угнетала его ситуация с детьми, пока проблема не разрешилась. Он почувствовал такое облегчение, как будто снял с плеч огромный груз. «Килограммов этак сорок-сорок пять», – прикинул Вадим суммарный вес Толика и Аленки.
У него тоже к утру был готов план действий, хотя и не такой хлопотный, как у Светланы, поскольку заключался он в выдаче кучи поручений своему юридическому отделу.
6
Светлана была приятно удивлена брачным договором, подготовленным юристами будущего мужа. Ни на что её, ни во время их брака, ни после развода, Вадим не покушался, также как, впрочем, и не допускал в своё. Содержание на детей и неё выделил более чем достаточное, так что она смело могла свою зарплату отправлять в накопления. А ещё он ей дал карт-бланш по ведению домашнего хозяйства и переустройству двух комнат, в которых она будет жить вместе с детьми. При дополнительном ассигновании средств, которые надо будет с ним согласовывать отдельно и заранее. Но Светлану это нисколечко не смущало. Она по роду своей профессиональной деятельности всё время согласовывала договора, а потому ей очень понравился чёткий язык брачного договора. Всё ясно и понятно, и всё в рамках того, о чём они говорили в их вторую встречу в Макдональдсе.
На работе у неё всё тоже сложилось удачно. Она не знала, что уж там говорил Владимир Витальевич их хозяину, но она получила то, что хотела: укороченный рабочий день (с уменьшением зарплаты, конечно, но это на данный момент было не главным).
Они тихо расписались в районном ЗАГСе и уже через месяц получили на руки документы об усыновлении Королёва Анатолия Валентиновича и удочерении Королевой Елены Валентиновны. В квартиру Вадима Светлана переехала ещё раньше, как только разобрала свои шмотки. Не смотря на бесконечные хлопоты, Света даже почувствовала некоторое облегчение, поскольку создалась очень необычная для неё ситуация, когда не все проблемы надо решать самой, а часть можно переложить на мужские плечи, и они, эти проблемы, как бы разрешаются сами собой.
А юрист у Вадима оказался вообще чистой воды бриллиантом. Помимо того, что он умудрился со сверхзвуковой скоростью оформить усыновление-удочерение, он ещё и раздобыл потрясающего детского психолога, который подсказал, как настроить детей, чтобы перемена в их жизни не стала для них шоком, и как Светлане общаться с Толиком, из-за чего та сильно переживала.
Сначала с Толиком разговаривал Вадим, разговаривал как со взрослым (так психолог посоветовала). В итоге мальчик остался в полном убеждении, что только с его разрешения в их жизни появилась Светлана. Потом они уже вместе разыграли целую сценку появления Светланы перед Алёнкой. Девчушка была счастлива и не отходила от Светланы ни на шаг. С Толиком не было всё так просто. Он находился в переходном возрасте, тонко чувствовал отношение к себе взрослых и остро реагировал. Он понимал, что для дяди Вадима они с сестрой обуза. И тётя Светлана относится к нему с опаской, а совсем не с той любовью, как к младшей сестрёнке.
Психолог хоть и готовила Светлану к неудобным вопросам, которые мальчик может ей задавать первое время, но всё равно долго переживала и расстраивалась после каждого такого происшествия. Сначала Толик спросил:
– Как мне Вас называть?
– Может быть «тетя Света»? (психолог посоветовала побольше ставить перед мальчиком вопросов, чтобы он сам находил ответы)
– Но ведь Аленка Вас «мамой» называет, а мы с ней брат и сестра…
– Я очень-очень хочу стать для вас мамой, но пока и сама не знаю – как?
– Мама у нас уже была… Другой нам не надо.
– Но ведь кто-то должен о вас заботиться?
– Ну, это пока мы маленькие. А я скоро вырасту и сам буду об Аленке заботиться.
– А когда ты вырастишь, тебе сколько лет будет?
– Наверное, лет пятнадцать…
– И ты в пятнадцать лет пойдешь на работу? А кем?
– Кем-нибудь, уж придумаю кем…
– Но ведь, чтобы много зарабатывать, надо получить какую-нибудь профессию, а для этого надо сначала школу закончить. Так?
– Наверное.
– А школу заканчивают в семнадцать лет. А потом институт ещё пять лет. Это тебе уже двадцать два года будет. А сейчас десять. Вот и получается, что до твоей самостоятельности ещё как минимум двенадцать лет – больше, чем тебе сейчас.
– Всё равно Вы – не мама. Я так и Алёнке скажу, когда она подрастёт.
– Конечно, мы всё Аленке расскажем. Вместе расскажем. Никогда не надо забывать своих родителей. А пока просто попробуем быть друзьями, хорошо?
Толик очень знакомо передёрнул плечами и, оставив последний вопрос, а вернее, предложение, без ответа, ушел в свою комнату.
Но Светлана была рада хотя бы тому, что специально он не вредничал, сестренку, когда она при нём называла Свету «мамой», не одёргивал. Вадима он просто игнорировал, да тот и редко виделся с новоявленной семьёй. Выходные в строительном бизнесе не предусмотрены, а когда он собственный, так и тем более. А за Светланой Толик наблюдал настороженно-ревниво. Света же старалась уделять детям равное внимание и во все игры и занятия привлекать их обоих. Поначалу Толик от многого отказывался, а Светлана и не настаивала. Но постепенно мальчик почувствовал, что сидеть одному дома не так уж и весело, тем более что Аленка со Светланой всегда возвращались радостно-возбуждённые, и сестренка сразу же торопилась поделиться новыми впечатлениями с братом. Так постепенно и Толик втянулся в общие прогулки. Но Светлану по-прежнему не называл мамой, вообще никак не называл. Психолог успокаивала Светлану, что ничего страшного в этом нет.
Месяц отпуска, который брала Светлана для обустройства на новом месте и налаживания отношений с детьми, закончился быстро. Она вернулась на работу. Толик продолжал ходить в школу, а Аленка пошла в детский садик. Жизнь начинала входить в рутинную колею.
