Текст книги "Фантастическая сага «Воины света». Книга вторая. Дорога домой"

Автор книги: Ирина Жалейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Сразу было понятно, что Ратмир бывалый воин. Он двигался с грацией пантеры. От него исходила такая огромная сила, что сразу становилось понятно – перед тобой опасный противник. Его русые волосы были заплетены в косички как у викингов на Мидгарде. Глаза у него были светло-серые.

Он оказался очень интересным собеседником. Задачей его воинов было полностью обеспечить защиту тылов в сражении. На них лежала охрана вайтмары и снаружи, и внутри. У него под командованием было сорок вайтман с их отрядами. Он показал мне уровень его ратников, немного рассказал про их уклад дня. Эти люди были на страже каждый день. И если основная часть войска отдыхала в полётах, то его команда всегда была начеку.

– Возьмёшь ли к себе ещё одного воина, командир? – спросила я, подходя к лаборатории Градимира.

– Наслышан я про тебя. Такого воина в свои ряды любой командир будет рад взять, – сказал Ратмир. – Но спуску тебе не будет ни в чём. Не погляжу, что ты женщина. И мне всё равно, что ты жена воеводы. Ты будешь моим ратником. И команды мои до́лжно будет тебе выполнять наравне со всеми.

– Так тому и быть. Плох тот воин, который командиру перечит. Вот только воевода волю свою нам на это пока не дал.

Мы зашли к Градимиру.

– Я согласна быть под вашим начальством. Но мне придётся и в лаборатории бывать, как воевода велел, и ратному делу обучаться у Ратмира. Согласится ли воевода на то? – спросила я.

– Мы втроём к нему сейчас и пойдём. Я с ним уже связался. Он нас ждёт, – ответил Градимир.

Радомир ждал нас у себя в штабе. Его командиры уже разошлись по своим делам. Градимир изложил ему свою мысль. Ратмир подтвердил, что возьмёт меня к себе под начальство, если воевода даст на то добро. Воевода выслушал всех нас очень внимательно. Я ощутила, что лю́бый очень тревожится за меня, но при этом он понимал, что меня не запереть в женской светёлке.

– Воевода, дозволь мне молвить, – сказала я.

– Говори, коли есть что сказать, – ответил мне Радомир, глядя в глаза.

– Градимиру нужна моя помощь в исследовании артефакта с Мидгарда. Я думаю, что кроме меня им никто управлять не сможет. И для этого мне нужно научиться работать с аппаратурой в лаборатории. Но и без воинского дела я не могу, про то тебе и так ведомо. Я не смогу сидеть только в лаборатории. Я – воин Света, сражения – моя жизнь. И Ратмир будет для меня прекрасным командиром. Я смогу научиться управлять техническим кораблём. Дозволь мне под командованием у обоих быть?

Лю́бый заглянул мне в глаза, словно пытался увидеть там ответы на все вопросы мира.

– Ты должна понимать, Дарьяна, что будешь простым ратником. Ни в чём тебе привилегий не будет. Во всём командиров своих будешь слушать. Они теперь тебе приказы будут отдавать, не я.

– Я понимаю, воевода, – кивнула я.

– Тогда так и порешим. Даю вам на то дозволение, – сказал Радомир. – А сейчас оставьте нас с Дарьяной вдвоём. Мне с ней наедине словом перемолвиться нужно.

Лю́бый подождал, когда они выйдут, подошёл ко мне, присел на пол рядышком, голову на мои колени склонил да за руку взял. Другой рукой я его кудри золотые стала перебирать. Я чуяла, что он волнуется и никак не может сам начать разговор.

– Что тебя тревожит, лю́бый мой? Почему твоя душенька так неспокойна? – начала я сама.

Поднял он на меня глаза свои, полные тревоги, вздохнул и заговорил.

– Душа моя, я не могу тебе приказать это как твой воевода, но как муж твой прошу, береги себя. Нет для меня большего счастья, чем рядом с тобой просыпаться, в руках своих держать, в глазах твоих стальных отражаться. Но я только что сам тебя отдал под командование Ратмира. И ты будешь под его началом, как и все дружинники. И в случае опасности никто не посмотрит, что ты жена моя. Вступишь ты как воин Света в сражение со всеми наравне. Но меня тогда рядом не будет. Я не смогу тебя защитить в таком бою, – Радомир вздохнул. – Это меня и печалит. Я воевода. Я в ответе за каждого на моей вайтмаре. Я сам дружину свою в бой веду и вместе с ратниками моими сражаюсь плечом к плечу, но только не в отряде охраны.

Я взяла его лицо в руки и поцеловала в уста. Он вскочил на ноги, поднял меня со стула, поставил рядом с собой и как дитё малое к себе прижал. Я обхватила его руками и прижалась к нему, что есть сил.

– Я буду себя беречь, лю́бый мой. Я обещаюсь, что не буду понапрасну жизнью рисковать, но если бой завяжется, то тут я в стороне стоять не буду.

– О том не прошу. Плох тот воин, который при первой же опасности за спины своих соратников прячется. Мы с тобой воины Света и сами свой путь давно избрали. Если бой завяжется, то я сам первый сражаться начну, а не побегу тебя искать. Учись у Ратмира прилежно воинскому искусству на вайтмане. Тебя учили быть воином-одиночкой. Но теперь ты одна из нас. И не посоветовавшись с командиром, ничего сама не предпринимай. Я знаю, как ты бьёшься. Ты хорошая воительница. Сильнее и ловчее многих моих ратников. Но с этого дня я сам буду тебя тренировать каждый день. Всем приёмам тебя обучу. Всё, что сам знаю, покажу.

– На полянке моей? – хитро улыбнулась я.

– Это уже наша полянка, – сказал мне муж и крепко поцеловал меня. – На ней мы шуточный бой проводили. На ней мы отцовское благословение получили на свадьбу. На ней мы счастливы были.

– На ней и тренироваться будем вместе, потому что у нас теперь одна жизнь на двоих.

– Ты и есть моя жизнь, – сказал Радомир.

– Я буду хорошей ученицей, Свет очей моих, обещаюсь.

– Давай я тебе наш медальон назад отдам, чтобы он оберегал тебя от напастей.

– Нет, муж мой лю́бый. Пусть он с тобой будет. Чтобы я всегда знала, где мой дом.

– Так тому и быть. А теперь нужно дело одно завершить, – сказал уже серьёзным голосом Радомир.

– Какое? – удивилась я.

– Тебя от излучения драгондов исцелить, которому ты на Мидгард-Земле подверглась. Али забыла уже? – улыбнулся он мне. – Пошли к моему лучшему ведуну-лекарю. Он тебя враз к нормальной жизни вернёт.

Так и началась моя жизнь на вайтмаре, где я стала одновременно проходить своё обучение наукам и ратному искусству.

***

– Воевода, дозволь спросить, – подошёл к Даромиру Радомир.

– Ну, спроси, коли нужда в том имеется, – посмотрел воевода ему в глаза.

«Вымахал княжич со мной в рост, а я и не заметил», – подумал Даромир.

– Мне уже пятнадцатое лето скоро будет, а там и до сватовства немного лет останется. Я отцу обещался в том ему послушным быть. Отправь меня сейчас на вайтмару рубежи патрулировать. Я хочу посмотреть, как там всё обустроено, как захват кораблей драгондов происходит. Потом меня отец не отпустит. Тебе то́ ведомо.

– Пошли, поговорим ко мне в хоромы, – вздохнул воевода.

Они вместе поднялись в покои и устроились на скамье. Радомир спокойно ждал, пока воевода первым речь заведёт. Все три лета он был послушен отцу и воеводе. Ни в чём им не перечил, ничего смутного не затевал. Отец тому никак нарадоваться не мог. Постигал он ведовское искусство у волхва Зоремира, но в том ему не всё давалось. Он понимал, что до отца ему не дотянуть, а потому князем никогда не стать. Он обучился пахать, косить, дом строить. Знал, как всё в княжестве устроено, да только быть у отца на побегушках, хоть и правой рукой он не хотел. Его по-прежнему тянули к себе звёзды, космические полёты и сражения.

Мало кому удавалось победить его на мечах. Даже в свои почти пятнадцать лет он был сильнее и ловчее многих. Во многом ему помогало ведовство. Никто не мог его почуять, когда он подкрадывался. Никто не мог его врасплох застать, потому что он мог предугадать помыслы людские. Был только один воин, которого ему не удалось победить: сам князь – его отец.

Воевода Даромир повёл разговор издаля.

– Понимаешь ли ты, что ежели выберешь путь воина Света, то ты свою семью создать не сможешь? Никогда не испытать тебе простого, человеческого счастья? Не баловать детей своих на коленях? Жене своей в глаза никогда не заглянешь?

– Ты не прав, дядька Даромир. Наш род идёт от пары воителей. Правда, то в стародавние времена было. Но именно с них наш род пошёл, сильный и крепкий.

– Тогда были тёмные времена. Шла великая Аса. В ту пору многие воителями были. И были среди них женщины достойнейшие. То твоя правда. Да только сейчас наши женщины нужды становиться воительницами не имеют. Они заботятся о детях наших, о семьях.

– Значит не судьба мне стать мужем и отцом. Я даже мыслить не хочу о том, чтобы жизнь свою в домике рядом с садом провести. Вот ответь мне. Ты меня представляешь сидящим на завалинке лет через семь? Представляешь? – тихо спросил Радомир.

– Нет, не представляю, – вздохнул воевода. – Но говорю как есть, что даже мне тяжело порой бывает одному. Думал поначалу, что, когда минет мне пятьсот лет, найду вдовушку тихую да поселюсь с ней век коротать. Потом посмотрел на всех вас и понял, что вы и есть мои дети. Вон вас сколько на мою голову. Могу и вовсе с вами до старости не дожить.

– Я обещаюсь, что буду в сваты ездить, суженую свою высматривать. Ежели отзовётся на кого сердце моё, то при отце останусь. Но если молчать оно будет, то стану воеводой. Мне самому это решать. И тут ни ты, дядька Даромир, ни мой отец мне указом не будете. Поэтому и прошу сейчас. Дозволь мне до двадцати лет на вайтмаре полетать, Земли другие увидеть, в боях за миры Света поучаствовать. Не как воеводу прошу, а как человека, что сызмальства меня биться научил за правое дело.

– Надо бы о том с князем перемолвиться.

– С каких пор князю решать, что твоим воинам можно делать, а что нельзя? Князь – это правитель мирного населения, воевода – правитель воинов. И что это будет, ежели вы друг к другу с приказами полезете? – усмехнулся Радомир.

– И откуда в тебе столько рассудительности в твои то лета́? Я к Светозару как к дру́жке собираюсь, а не как к своему князю. Но я даю тебе согласие. Будешь дальше воинское искусство постигать на вайтмаре, которая охраняет нашу систему. На дальние рубежи тебя не пущу. Посему обещайся мне, что самовольно туда не отправишься.

– Слово даю тебе, воевода Даромир. Буду тебе в том послушен. А теперь дозволь перед отлётом на неделю к волхву Зоремиру поехать? Я ему обещался обучение одно закончить.

– На том и порешим, – сказал воевода.

Глава 4

Темнота отступила. Оглянувшись, я поняла, что заперта в небольшой клетке. Рядом со мной находился какой-то скот. Место было очень похоже на сарай. Те же запахи, звуки животных, загоны.

Замок в клетке был примитивный, однако зубами открыть его не удалось. Я начала кружиться по клетке, как лев в зоопарке.

«Думай, Дарьяна, думай», – повторяла я себе снова и снова.

На ум пришёл диалог из фильма «Матрица» 1313
  Фильм «Матрица» – первый фильм американской научно-фантастической трилогии, вышедший на экраны 31 марта 1999 года, режиссёры Эндрю и Лоуренс Вачовски.


[Закрыть] :

«– Не пытайся согнуть ложку. Это невозможно. Для начала нужно понять главное.

– Что главное?

– Ложки не существует.

– Не существует?

– Знаешь, это не ложка гнётся. Дело в тебе!»

А ведь и правда! Нужно просто понять, что клетки для меня не существует. Я не волк, а человек. И на этой Земле я  — дух. А значит, и преград для меня здесь и вовсе нет. Все они только в моей голове.

Я закрыла глаза, представила перед собой свечку и успокоила своё дыхание. «Нет никакой ложки». И я пошла закрытыми глазами вперёд, словно нет ничего впереди. Открыв глаза, я увидела себя с другой стороны решётки.

«Я на свободе», – осознала я.

Осталось понять, куда мне идти. Я пошла искать выход из сарая. Выйдя на улицу, я увидела всё то же чистое небо над головой. Интересно, а тучи с дождями здесь бывают?

Я осмотрелась. Место, где я находилась, было похоже на средневековый замок. Каменные стены, каменный дворец. Я спряталась за бочку, наполненную водой. Мне нужно найти девушку. Надеюсь, что мы в одном и том же месте.

Я закрыла глаза и стала сканировать всех, кто находился внутри защитных стен. Воины Мрака отличались от драгондов своим энергетическим цветом. Народа в крепости было около ста человек. Среди них были и женщины, и мужчины. Некоторые люди были более агрессивны. Значит – это воины Мрака. Их было порядка семидесяти. Четверо охраняли ворота, восемь – двор. У замка было четыре башни. Я стала сканировать их по очереди и увидела её светлый образ. Значит девушка в ближайшей ко мне башне. Я короткими перебежками побежала к ней.

И тут меня заметил один из охранников. Он закричал, остальные побежали ко мне, выхватывая мечи. Из замка выскочило ещё двое воинов. Это были те самые люди, которые меня схватили возле реки. Меня стали брать в кольцо. Я попыталась запрыгнуть на спину первому подбежавшему воину, но сзади в меня запустили копьё. Я оттолкнулась от воина и, перевернувшись в воздухе, упала на землю, ударившись боком о камень. «Жаль, что я не кошка, – подумала я. – Они умеют всегда приземляться на все четыре лапы».

Сверху на меня накинули сетку. Я вскочила так, словно её и не было вовсе. Сетка осталась на земле. Часть воинов в страхе остановились. В этот момент из замка выбежал шаман, весь усеянный амулетами. В руках он держал какой-то пузырёк. Подбежав к нам, он выплеснул жидкость мне на спину. Я стала исчезать как дымка тумана поутру.

***

Я открыла глаза. Мне было больно так, словно меня в грудь кувалдой ударили. Я успокоила дыхание. Рядом мирно спал Радомир. Он ничего, слава богу, не почувствовал. Я тихо встала и пошла принимать душ.

Жизнь на вайтмаре захватила меня с первого же дня. Я знакомилась с новыми воинами и узнавала их жизнь. В дружине моего мужа были люди, которые целиком посвятили себя защите рубежа между мирами Света и мирами Мрака. Почти все из них лишились своей семьи. Дома их больше уже ничего не держало, и они стали воинами Света, защищая рубеж нашего рукава Сварги. Однако некоторые из них семью ещё не создавали. Это были молодые воины. Они решили посвятить первые сто лет жизни борьбе за правое дело. А потом уж осесть на Землях и создать свой дом, свою семью, завести детишек малых да стать защитниками Земли своей, но таких в дружине было мало.

Ратмир сказал, что только дружина Радомира такая. Он собирал воинов, которым уже нечего было терять, кроме головы своей. Но так как они были сородичами по крови, то и устои, нашими предками завещанные, не нарушались на его вайтмаре. Их дружина столько людей из полона вызволили, что и не сосчитать. Дрались воины, как в космосе, так и на Землях разных. Помогали всем, кому их защита требовалась. Радомир разработал стратегию и тактику, которая не давала возможности драгондам взрывать корабли изнутри. А Градимир помогал ему, усовершенствовав со своими людьми оборудование, чтобы в боях победу одерживать.

Людей в дружину свою Радомир всегда проверенных и надёжных брал. Воины проходили испытания в битвах, и только потом воевода решал, будут они дальше на вайтмаре оставаться или нет. Поначалу их дружина была небольшой. Всего сорок две вайтманы. Но с годами она стала полностью укомплектована. Последние пять лет, пока воеводы на корабле не было, у них появилось несколько новых людей. Это Радомиру страшно не понравилось, что без его ведома новые люди пришли. Но не выкидывать же их в космос посреди полёта.

– А что его так тревожит? Если он новых людей иногда и сам набирает? – удивилась я.

– Понимаешь, Дарьяна. Эти люди пришли с запретных Земель. А это у нас строго запрещено. Люди на тех Землях спят ещё. Их души к Свету ещё не повернулись.

– Тогда зачем его советник Мечислав их на борт взял?

– Тогда бой шёл с несколькими кораблями драгондов. Против них сражались люди с той самой запретной Земли. В бою их корабль был разрушен, и выжило всего два человека. Дома у них не осталось. Князья Мрака уничтожили их мир. Вот и попросились они остаться в нашей дружине. Ведуны в них Мрака не увидели. Мечислав волю свою на то дал, потому что они показали себя отличными воинами. Только с условием, что окончательное решение будет за Радомиром.

– И какое решение принял воевода?

– Мы скоро собираемся на Землю одну прилететь, чтобы воины могли воздухом вольным подышать. Некоторые из них хотят вернуться домой, осесть и семью завести. Там он и решит уже, что с ними делать.

– На мою Землю летим?

– Нет, Дарьяна. До твоей Земли ещё далеко. Мы полетим на Землю, где вайтмары делают и ремонтируют. Там Градимиру запчасти кое-какие надо взять. На той Земле бывают корабли с разных концов нашего рукава Сварги, среди них есть и грузовые, и торговые. А затем оттуда корабли в разные стороны летят. На них можно и домой добраться. Там часть наших воинов и сойдут, чтобы свой путь по жизни продолжить. А уж оттуда мы полетим на твою Землю.

– Я поняла, командир.

Меня определили на одну из вайтман охраны, которой командовал сам Ратмир. Моё знакомство с воинами моей группы началось с того, что каждый со мной вступил в тренировочный бой на деревянных мечах. На нём присутствовали из дружины только мой муж Радомир и два его советника: Переслав и Мечислав. Остальных воевода охладил. Сказал, что это не представление, на котором зрители собираются позабавиться. Будет у них ещё возможность с Дарьяной самим сразиться. А сейчас дело важное, а не потеха. Перед боем мой командир назначил победу до пяти ударов.

– За пять ударов или тебя убьют, или ты сразишь врага, а всё остальное – пустое, – сказал Ратмир.

Так и порешили. Была для таких целей целая поляна создана, чем-то на стадион похожая. Трава под ногами там была мягкая да удобная. Скамейки в несколько рядов по высоте стояли, чтобы воины могли сидеть и смотреть за боем. Когда все расселись, я вышла с первым ратником на середину поляны. В руках у меня были мои деревянные катаны, которые я ещё на Мидгарде вырезала. У ратника были деревянные мечи – славянские двухсторонние. В этом бою мне нужно быть очень серьёзной. Эти воины Света не один бой настоящий выиграли, но ведь и я тоже была стреляным воробьём. Коса моя была заплетена вокруг головы, как в бою. «Мой личный шлем», – усмехнулась я своим мыслям.

Удар, удар. Я замахиваюсь правым мечом по левому предплечью соперника. Воин делает защитный жест, пытаясь отразить удар. Мой меч оказывается с внешней стороны соперника. Я, отводя замах меча соперника, захожу ему за спину. Левой катаной «разрубаю» правую ногу под коленом, а правой – спину. От удара под колено левой ноги и подсечкой под правую ногу соперник падает на землю. И я довершаю удар сверху.

– Ты убит, – говорю я.

– Молодец, Дарьяна, так их всех, – засвистел Переслав. – Пусть знают наших женщин!

Что тут началось на поляне. Все ратники были убеждены, что справятся со мной одной левой рукой с закрытыми глазами. А перед ними оказался опытный боец. Все вошли в азарт. Каждый захотел быть следующим моим соперником.

– Охолодитесь, – прикрикнул на них Ратмир. – Все пойдут по очереди. Как сидите по кругу, так и выходить будете. Все сегодня всё равно с Дарьяной не сразятся. Будет только пятнадцать боёв. Завтра проведём остальные.

– Дозволь, командир, мне решать, когда последний бой будет? – обратилась я к Ратмиру. – Если буду уставшей, то продолжим завтра, если нет, то буду биться со всеми?

Ратмир задумался ненадолго. Мой лю́бый даже бровью не повёл, чтобы встрять посреди разговора командира и его воина. Только глаза его с хитрецой усмехались да меня взглядом довольным прожигали.

– Так тому и быть. Но учти, что послабление никто тебе тогда делать не будет. Ты устанешь, а ратники отдохнувшими будут.

– Так в том и интерес, командир. Узнать сколько схваток я выдержу. В бою перерыв на обед не дают, посидеть на завалинке и отдышаться времени нет.

– Твоя правда. Даю согласие. Следующий, – сказал Ратмир.

Дальше шли стычки за стычками. Девять побед, двенадцать. Пятнадцатым на поляну вышел ратник по имени Яромир. Сильный воин. Он мне чем-то напоминал Переслава. Открытое лицо, глаза зеленее травы, в которых играли искры азарта. Рыжий вихор придавал ему вид дворового бойцовского кота. Видно не один бой он выиграл и шуточный, и настоящий. Я видела перед собой сильного духом воина. Видимо он не любил проигрывать никому. Я тоже. Что ж, тем интереснее будет поединок.

Удар, удар. Мы сплелись в один вихрь. Разобрать наши движения мог только опытный боец. Но на этой поляне других и не наблюдалось. Мы так же внезапно разошлись и уставились друг на друга. В наших глазах читалось одно и то же желание: выиграть. Мы поняли, что стоим друг друга.

Удар, удар. Я чуть не пропустила замах меча по левому колену, но сделала кувырок вперёд через меч, перекатилась через голову, вскочила на ноги сзади него и правым мечом рубанула снизу вверх по правой руке Яромира. Он сделал поворот вправо, разворачиваясь ко мне лицом, и ударил мечом по предплечью моей правой руки. Мы застыли друг против друга. Правые мечи мы кинули на земле. У нас остались только мечи в левых руках.

Мы стояли друг напротив друга и искренне улыбались.

– Однокрылые птички получились, – усмехнулся мне Яромир.

– Для противника хватит и одного меча, – подмигнула я ему.

Удар, удар. Мы закружились по поляне в быстром вихре движений. Подсечка, Яромир перекатывается, отражая удар моего меча. Подсечка под колено мне, я подставляю свой меч под рубящий удар сверху, перекатываюсь направо, уводя замах соперника в сторону. Вскакивая на ноги сзади противника, делаю подсечку под левую ногу Яромира, правым плечом направляя движение его тела к земле. И он падает животом на мой подставленный меч.

– Тебя нет, – констатирую я.

Свист и хлопанье слышится со всех сторон.

– Ну, наконец-то Яромиру нашёлся достойный соперник, – усмехнулся Ратмир.

Все засмеялись. Видно мало кому довелось его победить. Яромир встал с земли. На лице его играла довольная улыбка.

– Удивила. Если честно, то не ожидал от тебя такой прыти. Будешь со мной тренироваться? – протянул он мне руку.

– Отчего же с хорошим воином не тренироваться. И я у тебя многому научусь, – пожала я ему руку в ответ.

Мне всегда нравились люди, которые умеют достойно проигрывать. Потом я сражалась с оставшимися ратниками, но побить меня так никто и не смог.

Воевода встал со своего места, подошёл ко мне и крепко взял меня за руку.

– Ну, что? Возьмёте в свои ряды такого воина? – спросил Радомир, глядя на своих ратников.

– Да, воевода. Для нас будет честью сражаться бок о бок с такой воительницей, – заговорили они хором.

– Потешились, а теперь пора отдохнуть да сил набраться, – улыбнулся довольный Радомир. – Пошли, Душа моя, обедать.

Мы с Радомиром и его советниками пошли в нашу столовую. За едой все обсуждали мои бои. Переслав наперебой с Мечиславом рассказывали ратникам, как я знатно бьюсь на мечах. Лю́бый мой молчал, но на лице его играла довольная улыбка.

– Воевода, а позволь нам устроить состязания в стрельбе из лука? – спросил Переслав.

– Всё тебе неймётся. Ты же и так первый среди моей дружины, – весело ответил Радомир.

– Так у тебя в дружине пополнение. Хочу с «новичком» посоревноваться, – подмигнул мне Переслав.

– Хочешь показать всем, чему я тебя на Мидгарде обучила? – сказала я в ответ.

– Я, может, тебя сто лет дожидался, чтобы в стрельбе из лука победить. Али боишься, что проиграешь?

Я звонко засмеялась. Все ратники за столом нас заинтересованно слушали.

– Мечтать не вредно, – я продолжала смеяться.

– Ты согласна на состязания? – спросил у меня муж.

– Отчего же не победить Переслава ещё раз, – ответила я.

– Хорошо. Собирай воинов, Переслав, которые захотят в состязаниях поучаствовать. Через несколько дней их и проведём. Дарьяне нужно отдохнуть от сегодняшних боёв. Да и у неё ещё свои дела есть, поважнее шутовских поединков. Не так ли? – посмотрев на меня серьёзным взглядом, спросил Радомир.

– Да, воевода. Мы работаем с Градимиром над твоим заданием.

– Вот и хорошо. А теперь пора за дела́ приниматься, – Радомир встал из-за стола.

Мы вместе вышли из столовой.

– Вечером на тренировке встретимся, лю́бый, – я улыбнулась Радомиру.

– Буду ждать тебя на полянке, – он поцеловал меня в макушку и пошёл по своим делам.

День пролетел незаметно. Изучение компьютеров у Градимира мне давались легко. Это было настолько увлекательно, что захватило меня целиком. Управлять машинами силой мысли у меня получалось очень просто. Градимир не мог на меня нарадоваться. Он сказал, что такая способность у людей встречается довольно редко. Вечером я пообещала, что весь следующий день буду в его распоряжении. Затем я отпросилась у своего командира Ратмира на завтра, и побежала на тренировку с воеводой.

Когда я вошла на полянку, то увидела Радомира. Он сидел на земле, облокотившись спиной о дерево, и смотрел, как плещется вода в озере. На вайтмаре были сделаны все условия для живой природы. Даже не возникало ощущения, что ты на корабле. Ветер легонько теребил волосы, солнце клонилось к закату. Если не думать, что ты летишь между звёзд с сумасшедшей скоростью, то можно было подумать, что ты на настоящей Земле.

Я подошла к Радомиру и присела рядом с ним. Он обнял меня и прижал к себе крепко. Так бы и сидела с ним рядом вечно. С любимым человеком даже молчать хорошо. Слова тогда никчёмными становятся, лишними совсем.

– Ну что, воевода, пришла твоя очередь би́тому быть, – начала я разговор сама. – Ты один у меня остался непобеждённым.

– Сама не боишься проиграть? – сказал Радомир, посмотрев мне в глаза. – Знатно ты сегодня бои провела. Уже ль готова ещё один бой принять со мной? Или на сегодня с тебя довольно?

– Отмахнуться думаешь? – я со смехом толкнула его своим кулачком в грудь. – Один – ноль. Сдаёшься или отыграешься?

– Давай тогда сегодня всего несколько боёв проведём. Только я буду биться взаправду. Послабления тебе не дам. Чтобы ты поняла, на что я способен. Увидишь приёмы новые – запоминай, потом их тебе покажу. Готова к тому?

– Ты меня не запугаешь. Плох тот воин, который духом упал, в котором страх поселился. Если это так, то ты уже проиграл. Так меня мой Учитель научил, – ответила я.

– Жаль, что мне не довелось с ним познакомиться. Он славный воин Света был. Вас двоих бы к себе забрал.

– Даже если бы я тебя не признала? – я удивлённо на него посмотрела.

– Да. Я это решение ещё на раскопках принял. Я тебя на запретной Земле не оставил бы. Я чувствовал, что это ты.

Я поцеловала его крепко. Муж ответил мне на поцелуй.

– Что, передумала уже? – смеясь, сказал Радомир, вскакивая на ноги и поднимая меня с земли.

– И не мечтай, – я засмеялась ему в ответ.

Мы встали друг против друга с мечами. Передо мной опять стоял снежный барс, приготовившийся к прыжку. Хищный, сильный, вольный как сам ветер. Против него встала я, как матёрая волчица, закалённая в боях.

Я думала, что знаю всё, на что способен Радомир. Однако в этот день я убедилась в обратном. Мы сошлись в схватке.

Удар, удар. Я отступаю на шаг назад. Радомир вместо того, чтобы пойти за мной, делает шаг в левую сторону. Я разворачиваю левую катану в его направлении, одновременно правой катаной делаю подсечку по его правой ноге. В это время он делает разворот по кругу влево, уводя ногу от удара, и правой рукой сбивает мой удар. Затем завершает оборот вокруг своей оси и «разрубает» мне спину левой рукой, а правой «перерубает» обе ноги. Потом ударом в плечо с подсечкой под ногу опрокидывает меня на землю, приставляя меч мне к горлу.

– Ты убита, – абсолютно серьёзным голосом говорит мне лю́бый.

Я поднялась. Что ж посмотрим, будет ещё и на моей улице праздник.

Удар. Удар. Замахи рук, удары мечей. Я снова на земле. Я встаю.

Удар, удар. Я «перерубаю» правую руку Радомиру, делаю подсечку под колено и ударом снизу вверх «рассекаю» ему грудь. Затем с разворота приставляю меч к горлу.

– Ты убит, – говорю я.

– Молодец, хороший манёвр, – отвечает лю́бый.

Мы встаём и продолжаем. Удары посыпались один за другим. Я на земле – раз. Я на земле – два. Потом я устала считать свои падения. В очередной раз Радомир «подсекает» мне правую ногу. Я опускаюсь на колено. Одновременно с этим он «перерубает» мне обе руки и зажимает мою шею двумя мечами, как ножницами. Я подняла на него свои глаза. Я не знаю, что он в них увидел, но он тут же отбросил мечи в сторону, опустился передо мной на колени и взял моё лицо в свои руки.

– Прости, – сказал мне Радомир сдавленным голосом, – Лю́бая моя, не серчай на меня. Я силу свою не рассчитал, бился как в настоящем сражении. А тебе и так сегодня столько боёв выстоять пришлось, хоть и шутовских.

Он стал покрывать поцелуями всё моё лицо: глаза, щёки, лоб, губы.

– Век бы в твои глаза смотрел, век бы в них только счастье видел.

– Я не серчаю, Счастье моё. Ты дал сегодня урок, что мне до тебя ещё как до второго солнца пешком идти, – я прильнула к нему всем телом.

– Так твой дядька Даромир говорил, когда у меня что-то не складывалось, – улыбнулся он мне в ответ. – Потому и хочу обучить тебя всему, что сам знаю.

– Я буду прилежной ученицей, лю́бый мой, обещаюсь. Но и я сегодня тебя один раз побила, – улыбнулась я.

– Когда научишься моим приёмам, тогда мне вообще тобою битым быть.

Он прижал меня крепко к себе и поцеловал. А что потом между нами было, то людям посторонним знать не надобно.

***

Волхв Зоремир жил в небольшом доме в лесу. Его жилище стояло на краю поляны, посреди которой росло священное дерево Радогост. Его ствол не смогли бы охватить и девять взрослых мужчин. Оно жило на этой Земле уже более тысячи лет, возвышаясь своей кроной над лесом, словно несло стражу от ворогов. Его листья вели неспешный разговор с ветром, а корни уходили глубоко в землю и слышали всё, что творилось на всей Земле. От дома волхва до ближайшего града было рукой подать. Зоремир любил уединение, но никогда не забывал и о том, что на попечении волхвов были все люди в княжестве. Он же был старейшим и сильнейшим из них. Поэтому его слову не смели перечить ни другие волхвы в княжестве, ни сам князь. Он не любил встревать в мирские дела. Но и ему порой приходилось бывать в разных селениях, если кому его помощь нужна была.

Детишек же малых он обучал мудрости предков через средства связи. Славное поколение подрастало. Был у него только один олух непослушный, всё ему расскажи да объясни. Всё ему покажи да руками дай потрогать. Долго молодой княжич в толк не мог взять простые истины: не всё можно руками потрогать, что существует на свете; не всё глазами увидеть, что есть вокруг; не всё ушами услышать, что взывает о помощи к нему.

С малых лет он нянчился с Радомиром. Сила в этом ребёнке была неимоверная. Но плох тот меч, который невозможно заточить. И на вид он будет красив, и клинок его крепок, но не сможет даже тонкой ветки перерубить. И долгие годы он трудился над этим «клинком». И только ему казалось, что дело на лад пошло, как это чадо умудрялось вырваться на волю из-под рук волхва: то на сенокос сбежит в дальнее селение какое; то посмотреть, как для небесных кораблей провизию заготавливают; то засядет в кузне над созданием лучшего клинка; то дом подрядится ставить для молодых. И только когда князь сыну своему условие поставил учиться у волхва, пошло дело на лад. Начал Радомир мир видеть вокруг не как простой человек, а как ведун – душой своей. Волхв открыл ему столько красок мира, кои сокрыты для простого человека, что и не сосчитать. Радомир научился слышать, как мышка в норе скребётся на другом краю леса. Он мог теперь понимать зверей, потому что их помыслы непонятны простому человеку. Радомир мог, не прикасаясь рукой, переломить стальной клинок. Он научился подключаться к информационному полю Земли. Он мог почувствовать даже биение сердец в дальних селениях.