Текст книги "Никчемный (СИ)"

Автор книги: Ирина Захарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Annotation

Мы в ответе за тех, кого приручили, даже если это самое невезучее и никчемное существо на Земле...

Захарова Ирина Юрьевна

Захарова Ирина Юрьевна

Никчемный

В тихом баре «На окраине», чистеньком и аккуратном, сборщику подати Жеке всегда было зарезервировано самое лучшее местечко. Тихое, в укромном уголке, куда обычно не достают взгляды входящих, а вот их видно прекрасно. Как самому постоянному клиенту, не изменяющему своим пристрастиям. Вот и сегодня он заказал бутылку водки, с твердым намерением надраться, и ему без разговоров поставили – знали, накладок с оплатой не будет. Алкоголь туманил взгляд, но разум все еще был достаточно чист, чтобы помнить о том, что жизнь дерьмо, когда справа раздался негромкий голосок:

– Жека. Уйдем.

Щуплый, невысокий парнишка лет шестнадцати одетый в комбинезон цвета "голубой металл", с короткими вьющимися русыми волосами, настойчиво потянул его за рукав.

– А-а, это ты... – Жека толкнул пацана в плечо так, что тот плюхнулся на колченогий стул рядом, впечатавшись в низкую спинку поясницей. – Что, босс к себе требует?

Парнишка покачал головой, как всегда неразговорчивый, впрочем, это скорее был плюс, потому как в их мире болтливые долго не жили. Во всяком случае, с целыми языками.

– Ну, гадость же... – красноречиво кивнул он на пойло, которое и не пробовал никогда, должно быть. – Пойдем отсюда, а?

– Понятно... – сборщик подати отвел взгляд от двух небесно-синих озер глядящих, казалось, в самую душу. Он еще помнил небо без куполов, делающих его грязно серым, хоть это и было уже целую вечность назад. И ему не нравилось, когда напоминали о прошлом, которого больше нет. – Я тебе говорил не таскаться за мной?!

Огрызнулся и демонстративно хлебнул водки прямо из горла.

– Но... – пролепетал мальчишка, потирая ушиб, – я больше никому не нужен.

Жека уставился на него, испытывая смесь жалости и раздражения:

– А с чего ты взял, что нужен мне?

Он был груб намеренно, чтобы отбить охоту всюду следовать хвостиком и читать никому не нужные морали. Смотреть с обожанием, прикасаться прохладными, худыми ладошками, будить чувства, которые он считал похороненными.

– Ты спас меня.

Память снова подкинула никому не нужные воспоминания. Темная безлунная ночь, тупиковый переулок, глядящий на мир слепыми окнами обшарпанных домов, желторотик, оказавшийся не в том месте и не в то время. И какой бес дернул его тогда отвести руку босса? Может быть эти невозможные глаза, или улыбка, мимолетно скользнувшая по губам мальчика, когда тот увидел его?

– Пожалел я тебя, – бросил он, считая жалость унизительной.

– Возьми меня к себе, – продолжал тот гнуть свое. Вот же, ничем его не проймешь... – Никто не хочет со мной работать, я никчемный. Серый считает – я даром ем ваш хлеб.

Жека вздохнул, прекрасно понимая, что стоит за этими словами. Серый уже не раз пенял, что он, Жека, привел в сообщество недоразумение. На невинном лице Лехи отражались все эмоции, выдавая его и партнеров "клиенту", стрелял он из рук вон плохо, насилия не переносил, тяжести поднимать не мог, в химии не кумекал... Одним словом – никчемный.

– Серый убьет меня.

Пристроенные на коленях руки парнишки подрагивали.

«Ты еще не понял?! Я не отстану. Я всегда буду стоять за твоим плечом, даже если Серый закатает меня в асфальт. О Жека, если бы ты только мог видеть его мысли. Он так жесток и изобретателен, и так сильно ненавидит меня... Моя смерть не будет легкой. Ну, сделай же что-нибудь!»

Пронзительные небесно-синие глаза смотрели жалобно, по-щенячьи, как тогда, когда «перо» Серого, не дрогнув, коснулось мальчишеского горла. Плотно сжатые тонкие губы слегка дрожали. Но несчастный и испуганный, парнишка продолжал светиться каким-то внутренним светом, который и толкнул Жеку перехватить руку босса, уговорив сохранить щенку жизнь.

– Лех. Я с Клешней работаю, – сказал он, наполняя стакан.

Густые светлые ресницы скрыли печаль:

– Я понимаю.

Взяв тару, Леха опрокинул содержимое в рот, осушив ее до дна и тут же зайдясь кашлем. Из глаз брызнули слезы. Тяжко вздохнув, Жека покачал головой и бросил на полированную столешницу купюру. Крепко ухватив за плечо, поставил "собутыльника" на ноги, кивнув головой в сторону выхода.

– Пошли.

– Куда? – не понял тот.

– Тебе не параллельно?! Ты вроде жить хотел, – сборщик подати подмигнул. – Есть мыслишка...

Они шли темной улицей, молча и держась густой тени у самой стены, чтобы не попасться на глаза ночному патрулю. Притихший парнишка жался к нему с боку, и Жека приобнял его за плечи, успокаивая и поддерживая, потому как тот с непривычки захмелел.

"Что за невезучий парень", – думал он.

Проведя его в самое сердце лабиринта грязных, пустынных улиц, отстранился. Никчемного сразу повело куда-то в сторону – пить он тоже совсем не умел, и Жека прислонил его к стене. Оглянувшись, не видят ли посторонние, набрал на пульте у массивной металлической двери код вызова.

Увидев на пороге гостей, шустрый крепкий старик изменился в лице и попытался захлопнуть дверь у них перед носом.

– Сдурел?! – Жека едва успел всунуть в сужающуюся щель носок некогда черной, а теперь серой от вездесущей пыли бутсы.

– Нет у меня работы для Никчемного.

Сборщик подати бросил взгляд через плечо на бледного, спрятавшегося за его спиной мальчишку. Похоже, тот и сам не был в восторге от перспективы поселиться в бункере при старом ученом, променявшем служение человечеству на собственные, не вполне здоровые изыскания и деньги, которые Серый платил ему за наркоту. Только выбор-то был не велик.

– Да брось, Крот! В лаборатории всегда работенка найдется. Пробирки там помыть, дерьмо за зверями убрать... Тут таланта не требуется.

Жека вытащил протеже из-за спины, показывая, как говорится, товар лицом. И цепкий взгляд Крота прощупал каждый сантиметр Никчемного, чуть дольше задержавшись на смазливой мордашке и узкой крепкой заднице.

– Предложи красавчика Молли, с руками оторвет, – посоветовал он. – Мальчики ее профиль.

Леха попятился, вжавшись спиной в Жеку, и тот покровительственно опустил руку на острое мальчишеское плечо.

– Крот, ты думай, прежде чем пасть разевать. Пристрой, говорю, пацана. Потом сочтемся, за мной не заржавеет, ты знаешь.

Старик вздохнул, сдаваясь, поманил пальцем приросшего к сборщику подати паренька. Леха замотал головой, боязливо глядя на бесчисленное количество ступенек, уводящих вниз, в бункер, где во время катастрофы прятались жители города. Теперь в забытых помещениях была оборудована шикарная лаборатория, каморка Крота, не покидавшего свою нору, и зверинец. Подтолкнув протеже вперед, Жека отступил за порог, отворачиваясь.

– Увидимся, – бросил он через плечо, считая свои обязательства исполненными.

«Жека, я не ошибся в тебе. Я никогда не пожалею о своем решении. Обещаю. Жека... обернись. Обернись, хоть раз...»

Вот уже месяц Никчемный не показывался. Сперва Жека обрадовался, вздохнув свободно без постоянных нотаций и преследований мальчишки, в первый же вечер надравшись до беспамятства. В другом баре, ибо взорвали в тот вечер «На окраине» конкуренты, молодая и дерзкая банда неформалов, так что они с Лехой были теперь вроде как квиты, ведь если бы не увел он его оттуда... Потом взяла обида за то, что нужен тому оказался только до поры, пока требовались покровительство и защита, а как пошли у Никчемного дела в гору, так и забыл спасителя. Но вот уже несколько дней кряду, не оставляло сборщика подати беспокойство. Оказалось, что с тех пор, как он отвел мальчика к Кроту, того никто не видел и не слышал. Провалявшись полдня в отведенной ему коморке «общаги», Жека спустился в просторный полутемный холл, место сходок и досуга братвы, где играла музыка и вился дым сигарет.

– Серый, – позвал он, отвлекая босса от "банка". – Никчемный где?

В том, что поджарый брюнет знает, где сейчас находится каждый из членов их криминального сообщества, Жека нисколько не сомневался. Босс поднял на подчиненного холодные серые глаза, на жестких, прямых губах играла усмешка:

– Вероятно там, где ты его оставил.

Выудив козырь, он, не глядя, бросил его поверх карт партнеров.

В груди шевельнулось застарелое, почти забытое чувство: страх.

– Живой?!

В лаборатории Крота много кто находился: мутанты, подопытное зверье, разобранные на запчасти трупы...

– Не знаю, – протянул Серый с неприкрытым злорадством, бросая на стол козыри и сгребая банк. – Крот не докладывал. У него там испытания новой дури вовсю идут, он даже к коммуникатору-то не подходит. Может и приобщил пацана твоего к тестам.

– Понятно, – спокойно сказал Жека, хотя внутри все помертвело. Он видел людей, на которых испытывал "доктор" Крот новую наркоту. У которых не оставалось ничего человеческого, только жуткие ночные кошмары, которые они рисовали собственной кровью на стенах камер. Представить, что безумие затянет чернильными тучами и ясное небо Лехиных глаз, было невыносимо. Накинув черную кожанку, Жека выскочил на улицу. Комендантский час еще не наступил, и можно было срезать через центр. Добравшись до логова Крота, сокрытого в недрах городских подземелий, торопливо набрал вызов. Никакой реакции. Жека прикрыл глаза, взвешивая целесообразность действия и его последствия, а открыв их, высадил дверь лаборатории. Это оказалось просто, поскольку та была не затерта. Шаги его гулко отдались от сводов помещения обширной лаборатории, погруженной во мрак. Жека не сразу понял, что настораживает его, кроме отсутствия ужасно занятого хозяина. Мертвая тишина. По долгу "службы", он бывал здесь неоднократно, и всегда его встречала какофония звуков: булькало дьявольское варево, что-то капало, жужжало, запертые в клетках животные пищали, выли, скулили. И вдруг тишина. Нашарив рукой рубильник, Жека зажег свет. По лаборатории точно промчалось стадо мастодонтов: мебель перевернута, тара побита, треснутый экран компьютера искрил.

– Крот?! – ни звука в ответ. – Никчемный?!

Он промчался мимо, лишь отметив краем глаза сжавшееся в комок тело. Затормозив, вернулся, опускаясь на корточки возле обхватившего колени, в которых прятал лицо, Никчемного. Нерешительно коснулся рукой обтянутого голубой тканью плеча, вздрогнув вместе с подростком, медленно поднявшим голову.

– Жека... – едва слышно выдохнул тот. При виде следов побоев, как старых, так и совсем свежих, алых струек крови, бегущих из носа и рассеченной брови, гнев поднялся в груди Жеки.

– Это Крот?! – спросил он.

Мальчик не ответил, пряча глаза, и сборщик подати сильно встряхнул его.

– Крот?!

Леха кивнул, вытирая тыльной стороной ладони кровь, но лишь сильнее размазывая ее по бледному лицу.

– Я – никчемный, – прошептали губы, повторяя чужие, жестокие слава. – Я ни на что не годен...

– Где он?! – прорычал мужчина.

От мысли, что старик держал парнишку взаперти и дубасил за каждую неудачу на новом поприще, захотелось его убить, вытрясти всю душу, если она вообще была у этого садиста.

Ответом был короткий кивок в сторону клеток.

– Я выпустил бедных животных, и они... они... – донеслось уже в спину.

Влетев в зверинец, Жека застыл, отворачиваясь от останков Крота, в которых с трудом можно было узнать человеческое тело. С губ сорвалось грязное ругательство. Этого Серый Никчемному не простит... Он пытался сообразить, что делать теперь. Самое разумное – это оставить все, как есть, забить на ходячую проблему, пойти в бар и напиться. Забыть, что был в его жизни такой человечек, не думая о том, где найдут его тело, если найдут. В конце концов, как индивид, Леха не имел никаких шансов выжить в их жестоком мире, где человек человеку – волк, где надо кусаться, чтобы жить. То, что тот дожил до своих лет, само по себе было чудом, нонсенсом. Сунув руки в карманы, чтобы скрыть дрожь, Жека направился к выходу. Не удержавшись, оглянулся в последний раз на Никчемного. Тот смотрел вслед молча и все понимающе, на губах его теплилась печальная, но всепрощающая улыбка.

«Может ты и прав, Жека, и ангелы никому не нужны. Главное – выжить, любой ценой. Ведь рая нет, Жека. Его больше нет. Только ад, именуемый Землей».

«Куда делся его свет?» – заметил вдруг Жека, заглянув в глубину невозможных глаз. Сейчас там плескались лишь отчаяние и боль, точно сама жизнь покинула сжавшееся у стены существо. Что будет с Лехой, если он уйдет сейчас? Присев подле, сборщик подати неожиданно сильно встряхнул парня:

– Слушай сюда, – велел он, хватая за подбородок, принуждая смотреть в лицо, "легенда" складывалась сама, по ходу. – Это были "Небожители", понял. За новой дурью приходили. Забрали реактивы. Ты пытался сбежать, но они избили тебя. Очнулся, когда я тебя нашел. И ничего не знаешь больше. Усек?! – осознав, что если тряхнет мальчишку еще раз, у того отвалится голова, умерил пыл. – Усек?

– Да, – хлопая глазищами, выдохнул тот.

Пошарив по полкам, Жека отыскал необходимые компоненты и смешал их в большой пузатой бутыли. Поставив ее на конфорку, вернулся к Никчемному. Склонился, просовывая руку тому под колени и улыбаясь парнишке, робко обхватившему его за шею.

– Держись.

Спотыкаясь о поваленные кронштейны и ломаную мебель, сборщик подати вытащил ношу из помещения. За спиной громко зашипело, и он бросился вверх по лестнице. На улице уже стемнело, вряд ли кто-то заметил нырнувшего в переулок мужчину, с прильнувшим к его груди щуплым мальчишкой, а через минуту, металлическую дверь, укрывшуюся в нише, снесло мощным взрывом. Улики были уничтожены, поди, докажи теперь что-нибудь. Ну а война с "Небожителями" начнется... так она бы по любому была, Серый никому не позволит на его территории хозяйничать.

Жека приволок Никчемного в "общагу". Надо было засвидетельствовать следы побоев, чтобы при докладе боссу не быть голословным. Но близко к мальчишке никого не подпустил, отнеся к себе в коморку и, предварительно раздев, занялся обработкой его ран лично. При соприкосновении со ссадинами перекиси и йода, Леха забавно морщил маленький, чуть вздернутый носик, стойко перенося боль и пощипывание. А потом вдруг прильнул к нему, обнимая за шею.

– Жека. Что со мной будет?

Руки сами собой скользнули на спину, тихонько поглаживая, успокаивая. Какая нежная у Лешки кожа, и сам он такой ладный и гладкий. Прав был Крот, реши парнишка продавать это прекрасное тело, от клиентов отбоя бы не было. Вот только такой судьбы пацану Жека не желал, да и загнется он там быстро, слишком чистый для подобной грязи.

– Все будет хорошо, – пообещал он. – Сегодня переночуешь со мной, а завтра разберемся. Придумаем что-нибудь.

– Хорошо, – улыбнулся Никчемный и нырнул под одеяло. Подвинулся, освобождая место для хозяина комнаты, собравшегося ютиться в кресле. – Так ведь будет удобнее и теплее, – заметил он, простой, как валенок.

– А не боишься? Вдруг я извращенец.

– Нет.

– Почему ты так уверен?

Конечно, Леха был с большими тараканами, но отчего-то их не хотелось давить каблуком, наоборот, понять.

– Ты – добрый.

Вот те раз, это в каком месте? Жека откровенно рассмеялся, пугая парнишку, наверное, сильнее чем, если бы начал приставать. Эти чертовы бездонные глаза отражали непонимание и... беспокойство.

– Перестань думать подобными категориями. Нет добрых и нет злых, есть просто люди, в которых намешано слишком много, чтобы вешать на них ярлыки.

– Верно, но можно взвесить их поступки, плохие и хорошие, – возразил Никчемный с завидным упорством.

А все же и у него были свои достоинства, если направить их в верное русло и заставить работать на благо их сообщества.

Жека покачал головой и улыбнулся:

– И откуда ты такой взялся?..

Задал он, как ему казалось, риторический вопрос. Но Леха ответил, по-прежнему честно и преданно глядя в глаза.

– А ты никому не скажешь?

Даже любопытно стало, и сборщик подати начертал пальцами в воздухе знак зарока:

– Нем, как могила.

Он предполагал услышать, откуда парень родом и как он выжил во время катастрофы, кого потерял живыми и погибшими. Как ему удалось дожить до того дня, когда они впервые встретились и Жека взял на себя ответственность за спасенную жизнь. Но никак не это:

– Я твой ангел-хранитель. Ты мое первое и последнее задание, меня приставили к тебе в день твоего рождения и с тех пор я всегда рядом с тобой. Именно поэтому я знаю, какой ты Жека, ведь я сам складывал твои поступки на весы.

Мужчина подошел, ухватив мальчишку пальцами за подбородок, заглядывая в глаза:

– Крот тебе что-то вколол?

Никчемного явно глючило и не по-детски.

– Нет. Ты мне не веришь, потому что у меня нет крыльев? – тихо спросил "ангел".

Он твердо верил в бред, рожденный подсознанием под воздействием какого-то препарата, и спорить сейчас было не только бессмысленно, но и опасно.

– Их сломали?

Забравшись в кровать, Жека мягко привлек бедолагу к себе, обнимая. Скользнул рукой по спине в поисках шрамов или костных отростков под кожей, и мысленно рассмеялся над собой. А ведь действительно был готов поверить...

Леха улыбнулся:

– Крылья – это миф, придуманный для людей, как и сама религия.

Вот с последним утверждением Жека был согласен и с чистой совестью кивнул. Он и сам считал, что любая религия, когда-либо существовавшая на земле, была призвана контролировать людские массы, влиять на них и способствовать обогащению определенного слоя общества.

– Вы лишь эксперимент, Жека, – вдруг признался Никчемный, не скрывая печали в голосе. – Неудачный эксперимент, и потому наши покинули Солнечную систему, оставляя людей разгребать свои проблемы самих. Они и так очень долго терпели, но последняя катастрофа переполнила чашу терпения...

– А как же ты?

– Они больше не верят в вас, а я верю. В тебя – верю.

– И ты остался, – констатировал собеседник. В горле отчего-то запершило, а сердце застучало громче, согретое этим признанием. – Не жалеешь?

– Нет, – улыбнулся Никчемный, устраивая голову на плече мужчины и закрывая глаза. – Хотя быть простым смертным так не просто...

Он успел уйти рано утром, оставив спящего в постели Никчемного, и вернуться прежде, чем тот открыл глаза, точно котенок, потянувшись в постели. Улыбнулся, преодолевая сопротивление мышц:

– Привет.

– Доброе утро.

Стараясь ничем себя не выдать и запихнув руки в карманы, Жека проскочил в ванную, уже оттуда ставя ангела в известность:

– С завтрашнего дня мы в паре. Работа не сложная, да и я помогу, если что, – включив кран, сунул дрожащие ладони едва ли ни в кипяток.

Может быть, именно при сборе подати парнишка найдет себя. Такому милашке, способному просить и сочувствовать, согревающему внутренним светом тех, кто находится рядом, деньги будут отдавать охотнее, чем тому, кто потрясает кулаком и угрожает расплатой, как его бывший напарник.

– А как же Клешня?

Босиком на холодном полу, мальчик стоял в дверях. Жека посмотрел на него в мутное зеркало, висящее над раковиной, и опустил взгляд – синие глаза буквально выворачивали душу наизнанку:

– Передоз, – коротко и исчерпывающе объяснил он ситуацию. А когда снова поднял глаза, в проеме двери никого не было.

Все понял или догадывается? Ничего, Жека сможет с этим жить, как жил до сих пор с прежними своими грехами, а Лешка – смирится, привыкнет. Да и куда ему деваться -то...

"Трудно быть ангелом в аду, где действуют иные законы, окрашивая крылья в черный цвет, а добро творится через призму зла. Главное, что в тебе есть это добро, Жека."