Текст книги "Сумасшедшая контора"

Автор книги: Ирина Ясиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Ирина Ясиновская
Сумасшедшая контора

Как мы факс кормили

– Ой… ой, мама… Ма-ма, – услышала я из приемной голос Ани и сразу же поняла, что никакой работы сегодня не будет. Если день начинается с ойканья, значит, что-то непременно случится. Для того мы и существуем, чтобы у нас все время что-нибудь случалось.

– Что там? – поинтересовалась я, не вставая из-за стола. Мне было лень куда-то идти и чтото делать.

– Сама посмотри! – обиженно вякнула Аня и замолкла. Некоторое время в приемной было тихо. Слышалось только шуршание бумаги и звук работающего факса. Потом раздались всхлипы и невнятные жалобы. Мне пришлось вылезать из удобного мягкого кресла и тащиться в приемную. И надо сказать, пришла я туда не зря.

Анечка – это лицо нашей фирмы, когда мы работаем, а не разбираемся с очередным непонятным случаем. Когда же нет съемок, Аня выполняет работу секретарши, а при запарках – художника. В общем, когда я пришла, «лицо конторы» сидело за своим секретарским столиком и горестно всхлипывало, скармливая факсу очередной рулон бумаги. На полу валялись еще рулона четыре, все размотанные и напоминавшие индустриальные облака у стройных ног фотомодели.

Я прикинула в уме их стоимость, и у меня глаза на лоб полезли.

– Ты что делаешь?! – завопила я, делая безуспешные попытки отобрать очередной рулон.

– Если я ему рулон не скормлю, он опять кусаться будет! – взвизгнула Анечка и продемонстрировала след укуса на правом запястье.

– Это что… это откуда? – я пришла в ужас от предполагаемых убытков из-за переноса съемок ролика. – У тебя же завтра съемка! Кто тебя укусил?!

– Вот, он! – Аня всхлипнула, указывая на факс. – Я пришла сегодня, только за стол села, а он меня как цапнет за руку! Я с испугу включила его, так он не успокоился, пока весь рулон не сжевал! Потом еще потребовал… Ой, мама, что ж это такое, а? Зачем я сюда работать пришла-аа-а…

Я присмотрелась к факсу повнимательней. И что вы думаете? Эта наглая рожа, довольно урча и облизываясь розовым языком полуметровой длины, блаженно пропускала через свои потроха очередной рулон дорогущей факсовой бумаги. Причем, на выходе бумага ничем не отличалась от той, что была на входе. Это оставляло надежду, что ее можно будет использовать в дальнейшем. Если, конечно, удастся смотать обратно.

Делать было нечего, и я вызвала наших системщиков. К моему немалому удивлению Серега с Валеркой не торчали, как обычно, у ближайшего пивного ларька, а сидели на работе.

Странное поведение…

Осмотрев факс, Серега вынес вердикт, что это «неизвестное науке явление, требующее специализированного подхода». В переводе на русский это означало: «Фиг его знает, в чем дело, но попробуем разобраться».

Для начала Валерка отключил факс от розетки. Это не произвело должного эффекта: факс продолжал методично дожевывать пятый рулон, заставляя мое сердце обливаться кровью, ибо Анечка уже готовила следующий. Серега попытался скормить факсу один из размотанных, но аппарат больно тяпнул системщика за палец и принялся за шестой рулон.

– Ну, собственно говоря, – сообщил Валерка, – нам не привыкать. Попробуем нетрадиционную кормежку.

От пива, чипсов, кукурузных палочек и колбасы факс отказался. А вот кофе выпил с удовольствием, громко причмокивая и довольно урча.

Пока мы производили эти эксперименты, вокруг собрались остальные работники нашей сумасшедшей конторы. Посыпались советы. Лариска с Ольгой были отряжены в магазин за покупками, а новоприбывший юрист Мишка совместно с системщиками решил попробовать разговорить факс под чашечку кофе. Мы уселись вокруг аппарата, в который Аня старательно вливала кофе прямо из кофеварки, и стали задавать вопросы:

– Ты чего это вдруг жрать решил?

– Как дальше работать будешь?

– Говорить можешь? Или только утробу набивать способен?

– Что ты любишь?

Факс молчал, неторопливо наслаждаясь кофе стоимостью двадцать долларов за пачку.

Более дешевый закончился еще полчаса назад. А когда и этот стал заканчиваться, вернулись Лариска с Ольгой.

Сосиски с кетчупом факс сожрал молниеносно. Растворимой китайской лапшой побрезговал, а консервированных шампиньонов даже не дал нам понюхать. Потом факс выкушал бутылочку лимонада, схрумкал горсть овсяных хлопьев и застыл с раскрытым ртом.

Лариска быстро сообразила, в чем дело, и откупорила бутылку какого-то марочного вина.

Выхлебав этот напиток богов, факс явно захмелел и стал требовать продолжения банкета.

– Закусывай, балбес! – потребовал Мишка и всунул в раскрытую пасть факса пирожное.

Основательно закусив соленьями из магазина, факс рыгнул и снова потребовал выпивки.

Выкушав вторую и последнюю бутылку вина, он запьянел настолько, что стал урчать довольно часто раздающуюся в нашей конторе песенку «В детском саду мы встречали Новый Год…»

Должно быть, факс оказался телепатом, потому что, хоть он ничего не говорил, все понимали, чего он хотел. Хотел же он, естественно, спиртного.

У художников, естественно, нашлась заныканная бутылка водки. Факс выпил ее «винтом» и распоясался вконец… Он отплясывал на столике что-то жуткое, потом пытался пристать к Анечке, но та с визгом спряталась от него за спиной Сереги. Факс бешено мигал светодиодами, упрашивая нас подойти поближе. Подойти решился Валерка. Он взял «мерзавчик», который откопался у Сашки-фотографа, и двинулся вперед.

– Сейчас волью ему последнюю дозу, и он отключится, – объявил Валерка, отважно подступаясь к свесившему язык до пола аппарату.

Факс-алкоголик жадно вылакал последнюю порцию спиртного, икнул и опять попытался запеть. Причем, я могу поклясться, что часть слов песни «Шаланды полные кефали» прозвучали довольно явственно. Потом наступила тишина. Мы напряженно ждали продолжения.

Перепившая оргтехника проковыляла к краю столика и вывалила язык, намереваясь, видимо заснуть в такой вот неприличной позе.

– А если он сейчас бабу потребует? – испугался Серега, поглядывая на присутствующих женщин.

– У нас второй факс есть, – огрызнулся Валерка, ожидая продолжения. – Хоть узнаем, как факсы размножаются…

Факс перегнулся через край и посмотрел вниз. Выглядел он как перепивший мужик, собравшийся произвести «непроизвольный отказ от пищи». Мы затаили дыхание, и тут нашей оргтехнике изменила координация движений. Факс как-то неуверенно качнулся, икнул, мотнул языком и вдруг рухнул вниз. Обиженно пискнул, хрюкнул и замолк. На передней панели медленно гасли светодиоды.

– Допился, болезный, – Мишка наклонился и поднял факс на руки. Это был обычный аппарат, без всякого намека на рот, зубы или язык. – Я ж тебе говорил: закусывать надо!

Серега с Валеркой отобрали факс у Мишки и унесли чинить: он оказался основательно залит напитками и заляпан едой. Лариска, Ольга и Аня сели сматывать бумагу, а я пошла делать вид, что работаю. Да и время кормления монитора подошло. Его, если вовремя не покормишь, он сразу в монохром скатывается. Попробуй на таком поработать!

Только вы об этом ребятам не говорите, а то еще не так поймут…

Забавная зверушка

Вот многие спрашивают, откуда у нас в приемной эта зверушка непонятная взялась? А эта история как раз – из самых обычных. Даже рассказывать неинтересно. Да и началась она самым обыкновенным образом.

Как-то раз, целую неделю у нас в конторе все работало нормально, а это уже само по себе странно. Как правило, если все работает нормально, то в скором времени жди беды. Ну, почти так оно и вышло. Наши заскучавшие системщики – Валерка с Серегой – собрали машину времени. С ней вообще много веселого произошло, но об этом я потом как-нибудь расскажу.

В общем, собрали они эту машину, и позвали нас полюбоваться на сей агрегат. Не впечатлял он, прямо скажем – жуткое нагромождение каких-то плат, проводов… Но мы поверили ребятам на слово и решили тут же машину испытать. Для начала задумали «слетать» в прошлое, примерно во времена Иоанна Грозного, узнать – была на месте нашего городишки стрелецкая застава, или нет?

Добровольцами вызвались мы с Серегой. Валерка остался за оператора.

Нас обоих поставили на хромированную пластину под каким-то дуршлагом, опутанным проводами. Валерка пощелкал переключателями на панели, в которой я с запоздалой тоской признала недавно закупленный микшер, что-то загудело, и настоящее скрылось за мутной пеленой.

В общем, путешествие проходило спокойно, без нервов и спецэффектов. Серая муть – и ничего больше. Даже обидно как-то стало. Мы с Серегой терпеливо дождались окончания процесса и тут же нахлебались соленой воды.

– Откуда здесь море?! – испуганно завопила я, старательно отплевываясь.

– Похоже, ошиблись мы на пару миллионов лет, – признал Серега, точно так же отфыркиваясь. – А может, и больше…

– Мама дорогая! Это ж палеозой какой-то! Тут же хищники! Надо выплывать отсюда!

Идея, конечно, была хорошей, но суши в обозримых пределах не наблюдалось, а куртка, ботинки и джинсы к длительному заплыву не располагали. И тут что-то толкнуло меня в бок.

Завопив от ужаса, я рванулась к Сереге, и вцепилась в него, едва не потопив нас обоих.

Из воды показалась довольная морда какой-то большой рыбины, смахивающей на дельфина.

– Здравствуйте, – сказала рыбина по-русски и улыбнулась. – Путешественники во времени? – осведомилась она ехидным тоном.

Мы опять чуть не пошли ко дну от изумления. Но рыба вытолкала нас наверх и продолжила болтать:

– Вы знаете, к нам довольно часто попадают такие, как вы. Должно быть, в России люди плохо знают сетку временных координат и часто ошибаются. Однако нам это даже на руку. Мы многому научились, – рыбина расплылась в счастливой улыбке. – Например, один из первых русских святых по имени «дядя Вася» обучил нас великому делу самогоноварения, и теперь мы умеем производить эту чудодейственную жидкость с великолепными дезинфицирующими свойствами. Другой научил нас русскому языку. До этого мы знали только пять слов, которые употреблял при своих объяснениях дядя Вася, а вот теперь довольно свободно разговариваем…

– Простите, а что, кроме русских, к вам никто не залетал? – нашла я в себе силы спросить.

– Были, самые разные люди у нас были, – рыбина засмеялась. – Только они как-то плохо шли на контакт… – тут она помолчала. – Кстати, не желаете ли осмотреть выставку достижений нашего сельского хозяйства? Или посетить музей имени Гавриила Смоленского? А может, вам будет интересна конференция на тему «Зачем нам Ихтинет?» Хотя, наверное, вас больше заинтересует научный семинар, посвященный проблеме передачи информации во времени…

Или выставка работ современного, очень известного на данный момент, художника Антона Смирноффа, нарисовавшего великую картину «Зелёный треугольник»…

– Вы знаете, нам было бы интересно выбраться из воды, – сообщил Серега, также, как и я, не любивший плавать в обуви.

– Ох, простите, но это затруднительно – море очень уж большое, а вы, как я вижу, к нам ненадолго: вас скоро вернут обратно… – тут рыбина помолчала, о чем-то размышляя. – Кстати, вы не окажете мне небольшую услугу?

– Да, конечно! – хором завопили мы, боясь обидеть вежливую рыбу.

– Мой племянник очень хочет попасть в будущее. Вы не могли бы его с собой прихватить?

Если ему не понравится, вернете его обратно, хорошо?

Мы закивали, и рыбина, витиевато извинившись, ушла под воду, плеснув поросшим шерстью хвостом. Вернулась она довольно быстро, с такой же рыбиной, только размером поменьше. Если первая была почти в метр длиной, то ее племянник оказался вполовину меньше.

Морда у него была довольная и бандитская.

– Вот, – рыба-тетушка приподнялась на хвосте и протянула мне зажатую в плавниках, подозрительно похожих на руки, какую-то брошюрку. – Это исследование некоего Гаврюшина о том, чем нас надо кормить, как за нами ухаживать и что мы из себя представляем. Написано с расчетом на людей, и в воде не портится, – рыбина усмехнулась. – О, кажется, вас уже забирают.

Хватайте племянничка, и – до свидания!

Я вцепилась в племянника, в меня вцепился Серега, и возвращение домой началось. Было оно не более эффектным, чем путешествие в прошлое, если не считать, что с нас лилась вода, лилась и терялась где-то в безднах времен.

А потом из серой мглы показались стены родного офиса и довольная физиономия Валерки.

– Испытания прошли удачно! – заорал он, даже не разглядев, что у нас в руках.

– Кстати, меня зовут Этанол, – сообщил «племянник», когда мы полностью материализовались в нашем времени. – И домой я, пожалуй, возвращаться не хочу…

Вот с тех самых пор и живет у нас в аквариуме эта симпатичная рыбина, похожая на дельфина, только поросшая шерстью и не такая огромная. Зовут его Этанол. Когда становится тепло, мы иногда выпускаем его погулять в Волгу или в какой-нибудь пойменный ерик. Кормим его ванильным мороженым, бисквитами и всяческими морепродуктами. Особенно он копченую мойву уважает. Пива, правда, пьет не много и быстро от него хмелеет. Да мы ему особо и не наливаем.

Кстати, не мешало бы воду в аквариуме сменить, а то всякий раз, как выхожу из кабинета, Этанол мне кулаком из-за стекла грозит.

Дикие пельмени

Когда кто-то уходит в отпуск или кто-то из него выходит, обязательно что-нибудь случается.

Это уже как закон. А тут совпало так, что из отпуска выходила Настя, а Валерка как раз отправлялся на отдых. В один день. Тут уж не только мы, но и все конторы в нашем здании насторожились. Нас вообще соседи как-то не очень любят, а тут явно что-то случиться должно было.

Настя пришла вовремя и спокойно уселась за работу. Валерка пожелал всем счастливо оставаться и смылся. Контора насторожилась в ожидании чего угодно, но все было тихо. К обеду это просекли соседи, и к нам прибежал Данила, дабы узнать, что происходит. С удивлением узнав, что все спокойно, он покрутился в офисе, поболтал с Мишкой и вернулся к себе. Мы уже с облегчением решили, что на сей раз аномальщина минует нашу контору, но, как впоследствии оказалось, мы поторопились.

Обедать в столовую я не хожу принципиально. Как правило, готовлю себе что-нибудь в микроволновке, которая стоит прямо у меня в кабинете, замаскированная под хитрый монтажный компьютер. Сегодня мне пришла в голову идея поджарить пельмени, завалявшиеся в холодильнике, который тоже, кстати говоря, маскировался под крутейший биг тауэр. Достав всю пачку, я побросала пельмени в микроволновку, задала режим и села обратно работать. Через положенное время печка отключилась, и я пошла кушать.

Вывалив пельмени в глубокую тарелку, я обильно полила их сметаной, посыпала какими-то специями, взяла вилку, нацелившись на самый симпатичный пельмень, и попыталась поймать его на зубья.

Пельмень увернулся.

Я попробовала уколоть его вторично, но и на сей раз злобный продукт питания ускользнул от меня. Удивившись, я решила схватить его пальцами. Куда там! Пельмень выскочил из тарелки и забегал вокруг нее, громко топоча маленькими ножками и обиженно сопя. Я хотела прихлопнуть его ладонью, ибо он грозил мне извозить весь стол сметаной, но тут из тарелки полезли остальные пельмени и тоже принялись носиться по кабинету…

Вернувшиеся с обеда коллеги застали меня гоняющейся по всему кабинету за пельменями.

Я пыталась их прихлопнуть громадной подшивкой с какой-то бухгалтерией.

– Дверь закройте! – заорала я на Настю с Аней, застывших на пороге. Один из пельменей попытался было выскочить вон, но наша фотомодель вовремя отшвырнула его назад стройной ножкой.

Дальше мы стали гоняться за продуктами питания втроем, а там и остальные подтянулись.

Пельмени носились по дорогущему ковровому покрытию, громко топая и сопя, как мамонты. Со стороны, наверное, это напоминало броуновское движение, сопровождаемое руганью и громким треском сталкивающихся лбов.

Разумеется, к концу рабочего дня мы их всех переловили. Для того, похоже, наша контора и создана, чтобы преодолевать подобные трудности.

Пельмени обиженно сидели в пластиковом пакете и пинали его изнутри. Их насупленный вид привел в восторг Сашку-фотографа, и он отщелкал аж две пленки, стараясь заснять выражение, если так можно сказать, «морды лица» каждого пельменя. Да вы и сами, наверное, их видели – на наших новых постерах. Правда, очаровашки? Только ловить их было трудно…

А пельменей мы отпустили. Просто положили пакет в парке на траве, и оставили.

Оглянувшись, я еще успела заметить разбегающиеся вприпрыжку продукты моего несостоявшегося питания. Больше мы их не видели. Да и хорошо, что они обратно дорогу к нам в офис не нашли, а то – выводи их потом… Мы с тараканами уже устали бороться, а тут еще и пельмени на ножках… Трудно было бы объяснить санэпидемстанции, ЧТО это такое. Да и как бы там отреагировали на звонок с просьбой потравить расплодившихся диких пельменей?

Истеричный коньяк

К этой истории я имею довольно косвенное отношение и присутствовала только при самой завязке событий, но продолжение мне рассказали достаточно подробно. Началось все с того, что мы мыли коньяком руки. В том смысле, что я, Лариска и Мишка сидели в «Баварии» и пили пиво. С рыбой. Потом пиво и рыба сменились коньяком, но запах на руках остался. Я не выношу рыбного запаха, и потому мне захотелось как-то от него избавится. Единственное, что смог предложить Михаил, это плеснуть мне на руки коньяку. Что и было сделано. До сих пор помню огромные страдальческие глаза официантки, немедленно нашедшей мыло и предложившей мне помыть руки нормальным способом.

В общем, это и есть завязка, предопределившая дальнейший ход событий.

После того, как коньяк был благополучно уничтожен, я спокойно отправилась домой, а Лариска с Мишкой решили заглянуть в офис и что-то оттуда забрать. Тогда дежурили Сашка с Андреем – нормальные, уже давно привыкшие ко всему происходящему в нашей конторе охранники. Они-то мне обо всем остальном и рассказали.

Лариска с Михаилом заявились где-то ближе к часу ночи. Как правило, никого в такое время в наш офис не пустят, будь ты хоть сам Один верхом на Слейпнире. Однако нашу парочку им пришлось впустить, иначе те своими ключами выломали бы замок.

– Только бегом! – рявкнул Сашка, открывая им дверь. – Не хватало еще, чтобы нас из-за вас уволили!

– Не боись, – заверил охранников Мишка и проследовал вместе с Лариской в свой кабинет.

Сперва ночные посетители мирно копались где-то в глубине офиса. Потом со стороны Мишкиного кабинета вдруг раздался дикий Ларискин визг, сопровождаемый матом юриста и грохотом рухнувшего на пол монитора. Сашка с Андреем кинулись на звук и, вломившись в кабинет, застали там следующую картину.

В помещении ощутимо пахло коньяком, а над столом, прямо в воздухе плавало что-то такое непонятное, коричневого цвета. Оно тихонько скулило и всхлипывало.

– Допились?! – непонятно кого имея в виду, заорал Сашка, пятясь к двери, которая немедленно захлопнулась и закрылась. Ключ, естественно, остался с той стороны.

– Если бы-ы… – печально протянуло что-то коричневое над столом, и запах коньяка усилился. – Вот, как раз не допили…

Тут оно всхлипнуло и разрыдалось.

– Чего-чего? – Мишка первым пришел в себя, и до него стало понемногу доходить, ЧТО именно болталось над столом. – Вас как звать, любезный?

– Белый Аист я, – сквозь всхлипы проговорило коричневое нечто. – Вы м-меня… меня, бедняжечку-у-у, не допили-и-и! Я теперь, вместо перерождения, вам по ночам явля-а-аться будуу-у!

– Еще чего не хватало, – Лариска почесала затылок и попыталась сообразить, как выкрутиться из сложившейся ситуации. – А как от вас, драгоценный вы наш, избавиться?

– Выпить, как же еще?! – взвизгнул призрак коньяка. – Выпить! Да только нет меня, чтобы выпить! Сами теперь думайте!

И он по новой принялся рыдать, затопляя кабинет волнами коньячного запаха. Вскоре пришлось открыть форточку, иначе дышать было бы совершенно нечем.

Охранники, Мишка и Лариска расселись, кто куда, и принялись соображать. Продвигалось это дело довольно туго, потому что очень уж сильно мешали всхлипы призрака «Белого Аиста».

– Ну, вот зачем именно мной надо было мыть руки, а? – жаловался тот в пространство, совершенно не обращая внимания, что его не слушают. – Я же был такой вкусный, даже не бодяжный! А вы мной – руки!.. А-а-а! Ну почему меня все всегда обижают?!

Примерно через полчаса всем четверым, запертым в кабинете, захотелось сделать одну и ту же вещь – придушить призрака. Только схватить его вряд ли у кого-нибудь получилось бы – пустое место, что с него взять? Только вот рыдает больно громко, хоть и пустое.

– Слушай, – вдруг осенило Мишку, – а ты в другом «Белом Цапле» раствориться сможешь?

Мы б тебя вместе с ним и выпили…

– Хм… – призрак ненадолго задумался. – Наверное, смогу… – неуверенно сообщил он. – Только смотрите, чтоб это был «Белый Ца…» Тьфу ты, «Белый Аист»!

Мишка кивнул и направился к сейфу, где у него хранились документы, открыл его, спихнул в сторону какие-то бланки и добыл початую бутылку коньяка. На их счастье, это был именно «Белый Аист»! Призрак радостно взвизгнул и, пока Мишка разливал коньяк по стопкам, маячил у него за плечом.

Когда четыре стопки были налиты, призрак вздохнул, помахал всем лапкой и…

Исчез.

– Ну что, пить будем? – поинтересовался Михаил.

– А куда деваться? – Лариска первой подняла свою стопку. – Иначе этот гад опять являться будет, рыдать и мешать.

– Тогда – вздрогнули…

– Нас уволят!!! – хором завопили Сашка с Андреем, но Миша их заверил, что возьмет всю ответственность на себя, и никому ничего не будет. В общем, выпили они эти стопки. Потом и остальное допили, потому что до утра сидеть пришлось, а кабинет снаружи заперт был. Там мы их утром и застали всех троих, рядом с битым монитором и пустой бутылкой из-под «Белого Цапля». И с тех пор коньяком руки больше не моем, ну его: вдруг опять какой-нибудь истеричный попадется? Допивай его потом…