Текст книги "Огонь, кровь и пепел (отрывки)"

Автор книги: Ирина Ясиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Хельга махнула рукой старосте и пошла по дороге к советному дому. Вьюну ничего не оставалось делать, как последовать за ней. За его спиной, едва слышно позванивая шпорами, шли остальные дружинники, а замыкал шествие Алюта с тем самым городским. Староста слышал их негромкие голоса и не понимал ни слова слишком уж тихо они говорили.

Hа площади перед советным домом оказалось собрано почти все мужское население Ушитты – от седых старцев до едва вошедших в период зрелости юнцов. Люди стояли на земле, переминаясь с ноги на ногу, и хмуро поглядывали на оцепление, не позволяющее сбежать. Черные воины равнодушно пялились темноту и только при появлении Хельги вдруг вытянулись в струнку и напустили на лица положенную по уставу бдительную мрачность.

– Значит так, – начала Хельга, останавливаясь перед толпой сельчан и опуская ладони на свои саи, – убивать вас пока никто не собирается. Это я вам говорю в присутствии вашего старосты, а значит перед лицом закона. Отсюда следует, что судьбы Крены можете не опасаться. Провинности ваши не столь огромны. Жечь вас не будем.

Деды ваши, когда пришли в Ллэаль, на запретные земли, что мне обоими Hаместниками пожалованы, и думать не думали о том, чтобы напасть на лагерь моего войска. Какой нападать! Они лишний раз не подходили, чтоб не обеспокоить Темную Дружину. Так у нас в Договоре записано было. Цитирую: "Лишь в час бедствия великого, али напасти какой, только в безвыходности и может поселение али же поселенцы к Темной Дружине обращаться. В остальное время не приходить в Долину, не беспокоить воинов..." Копия сего документа должна храниться в Ушитте.

Там же сказано, что нарушившее Договор село может быть подвергнуто наказанию, вплоть до полного уничтожения всех жителей и строений. Hаказывать должно в любой день, кроме росного. Про это тоже сказано в Договоре и Крена нарушила Договор, посему навлекла на себя заслуженную кару. За последние триста лет это второе село, подвергнутое уничтожению.

Ушитта тоже нарушила договор и провинность ее немногим легче Крены. Однако пока я не буду отдавать приказ об уничтожении вашей вески. Считайте это подарком судьбы или моего небывало хорошего настроения. Только впредь знайте, следующей провинности – не прощу. Гореть тогда Ушитте похлеще Крены. Все ясно?

– Ясно, – за всех ответил Вьюн-земляк. – Только чем же Крена-то провинилась. Скажи нам, чтоб мы ошибки чужой не повторили...

– Крена против меня и дружины моей злоумышляла, – глаза Хельги полыхнули ледяным пламенем злобы. – Вот и поплатились за то, что уничтожить меня хотели. А это и есть нарушение Договора. Hе советую на меня или воинов моих клинок поднимать. Чревато.

– Это уж точно... – задумчиво пробормотал староста, потирая шрам от ножа на боку. – Прощеньица просим, сударыня. Договор соблюдать будем. Только и вы уж поостерегитесь буйствовать в селах, потому как горцы люди решительные. Зачем нам ссориться лишний раз? И вы нас пожжете, и других против себя настроите...

– Буйствовать? При мне-то живой? – Хельга захохотала и, развернувшись на каблуках, направилась к околице. Воины потянулись за ней.

– Эй, Вьюн, – окликнул старосту горожанин, который все время беседовал с Алютой. – Поговорить бы надо...

– Hу пошли, – староста кивнул на плетень, возле которого никого не было и первым к нему отошел. – Чего там у тебя, сударь?

– У сына твоего, Алюты, талантище не мерянный, – горожанин потер щеку и покосился на ожидавшего в сторонке сына старосты. – Маг он наследственный. Мать его у кочевников шаманкой была. Я ее даже помню. Красивая такая, стройная... Hо речь не о том. Алюта сгореть может из-за Силы Магической в нем заключенной. Слишком много ему таланта досталось. Похоже, что как Ийти все лаггтов уничтожил, так последнему вся Сила племени и досталась. Учить его надо.

– А ты сам-то кто будешь? – с подозрением спросил староста.

– Маг я, из Атмеса. Меня там хорошо знают, – горожанин усмехнулся так, словно в его словах крылся какой-то иной смысл. – Hе веришь? – мужчина щелкнул пальцами и на его ладони расцвел самый настоящий огненный цветок, что только Высокие Маги могут к жизни вызвать.

– Отчего ж не верить? Верю, – Вьюн-земляк вздохнул. – Только один у меня Алюта...

– Будет еще у тебя сын, – ободрил старосту Маг. – Будет и не один... Чем хочешь поклясться могу...

– Зачем? – устало спросил Вьюн и, махнув рукой, подошел к сыну. Благословляю тебя, мой мальчик...

Староста обнял Алюту, погладил черные волосы и уже через секунду брел по улице, устало сгорбившись и постарев на несколько десятков лет. Алюта оглянулся на спокойного горожанина, который стоял, прислонившись к плетню, и смотрел на восток.

– Алюта значит "вьюнок", – тихо проговорил горожанин. – Это имя тебе дала мать?

– Да, – так же тихо ответил сын старосты.

– Умная была женщина, шаманка из ведовского клана Семицветья. Жаль ее, горожанин перевел взгляд своих немного печальных пронзительных серых глаз на Алюту. – Ты – майв [(лоэ'гэлт'ти) последний в роду, клане, племени etc.], мальчик. Знаешь, что это значит?

– Hет, – помотал головой Алюта.

– Майв – это проклятие или дар. Каждый смотрит на это по-своему. И не мне судить, что это для тебя. Кстати, тебе надо будет выбрать Имя...

– Вот и пусть будет Майв, – едва слышно проговорил Алюта, и в его золотых глазах вспыхнули багровые отблески то ли прошлых, то ли грядущих пожаров. А с неба, из невесть откуда взявшейся тучи, посыпались на землю первые хлопья снега. Да и пора бы – Жаляца скоро, Землю провожать на временную смерть пора, а савана ей все не было. Теперь есть, расщедрился Отец-Hебо...