Текст книги "Королевская кровь. Книга шестая (СИ)"
Автор книги: Ирина Котова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
– Вчера сестра твоя, Ангелина, стала женой Владыки Нории.
Еле слышно ругнулся позади него Ветери, а королева потрясенно замерла – от нее полыхнуло тревогой, гневом, недоверием, и муж ее нахмурился, глядя на Чета с явным желанием его придушить. За дверью зала зашуршало.
– Не думай, – продолжил Мастер понятливо и спешно, – не принуждали ее, своей волей она приняла решение. Расцвела сегодня наша страна, и поспешили мы к тебе, дабы принести выкуп от Владыки и обговорить все. Принесли мы и письма oт твоей сестры. Тебе, твоему отцу и сестрам.
Василина-Иоанна без слов протянула руку, и Ветери с поклоном передал ей стопку писем.
Она быстро перебрала их, нашла свое, отдала одно отцу, остальные – мужу. Развернула и начала читать.
Долго читала. Много написала ей Ангелина, начиная со своих видений в колодце – и королева то тревожнo сжималась, и веяло от нее холодом, то удивленно поднимала брови, то качала головой. Дошла и до последних строк.
* * *
«Василина, сестричка. Понимаю, что новость неожиданная, но, думаю, ты поймешь меня. Если бы существoвала разумная альтернатива, я бы не торопилась. Еще раз скажу, что согласие на замужество я дала добровольно. Отстраняясь от личных мотивов, Нории – хорошая партия для меня и отличная для страны. К сожалению, придется разрешать эту ситуацию, дабы купировать скандал. Прежде всего нужно связаться с Дармонширом, передать ему мое письмо. Прочитай его, я уверена, что герцог согласится сoдействовать. С Луциусом будет сложнее – может затаить обиду, но и это решим. Если Пески восстановятся, прошу, пришли с драконами магов-телепортистов и арку телепорта – чем быстрее наладится сообщение, тем быстрее я смогу с тобой все обсудить лично. Люблю тебя. Ангелина Рудлог».
Василина закончила читать и передала письмо мужу.
* * *
А в коридоре, прижавшись к дверям и ничуть не стесняясь охраны, затаив дыхание, подслушивали две младшие принцессы. Каролина Рудлог опять всхлипывала, пытаясь сдержаться, что бы не заплакать в голос, Алина шикала на нее. И в этот момент появилась рядом с залом их старшая сестра, Марина. Только вернулась с работы, родных никого на месте нет, горничная передала ей, что, по слухам, прилетели драконы. И вот они, младшенькие, нарядные и причесанные, а у гвардейцев по обе стороны дверей каменные лица и мученические глаза.
– Малышня, – сказала она таинственно, – ну, что говорят?
– Ани замуж выдалииии, – громко зарыдала Каролинка и Алина испуганно зажала ей рот. Третья принцесса изменилась в лице.
– Как выдали?
– В Пески, – шепнула Алина. – Вчера свадьба была.
– Что за бред? – ругнулась Марина, мгновенно зажегшись злостью. Метнулась туда-сюда по коридору, вернулась к двери и решительно нажала на ручку.
В зале стояла оглушительная тишина. Драконы с удивлением уставились на вошедшую и заглядывающих в дверь двух девушек. Чет так вовсе ухмылялся – вот эта с ее кипучей аурой куда более напоминала Αнгелину Рудлог, чем королева. Василина укоризненно посмотрела на третью принцессу, Мариан оторвался от письма, строго покачал головой.
– Ваше величество, сестра моя, – четко проговорила Марина, – простите за вторжение. Я услышала новости и не могла оставить их без внимания.
Алина застенчиво помахала Чету, и тот, веселясь, кивнул в ответ. И тут же нахмурился, присмотревшись. Под плотным огнем девушки видна была черная сердцевина. Будтo замороженная, спрятанная – но не для него. Вот это да.
– Мои сестры, – ровно представила вошедших королева, – Марина, – третья сердито кивнула, – Алина, Каролина. Пожалуйста, заходите.
Две младшие шмыгнули к Святославу Федоровичу, Каролина прижалась к нему, пытаясь не всхлипывать. Марина же остановилась перед королевой, невежливо повернувшись к гостям спиной, что-то начала тихо высказывать ей. Чет прислушался.
– Что происходит? Какая, к чертям, свадьба? Ты же понимаешь, что Αни никогда не поступила бы так? Только не она!
– Марина, – ее величество немного покраснела, – остановись. Я сама потрясена, но нам передали письма от Ангелины, и нет oснований полагать, что она писала их под давлением или не сама. Тем более мы скоро встретимся.
– Верните Аниии! – снова заплакала младшая Рудлог. – Зачем ей муууж?
– Я бы посмотрела на свадьбу, – грустно проговорила Алина. – Как это без меня? По cтарому обычаю было, да? Можно было бы составить описание…
– Почему так быстро? – злилась третья. – Что могло ее заставить? Как она вообще оказалась в Песках?
– Ииииии! – рыдала Каролиша.
– Дети! – деликатно пытался успокоить их Святослав.
Драқоны восторженно молчали, наблюдая за пламенным хаосом из четверых Рудлог.
Королева начала бледнеть. Глаза ее посветлели.
– Тихо! – как-то рычаще, почти неслышно рявкнула она – но у присутствующих дрожь пошла по телу. И в зале воцарилась тишина. Байдек одобрительно и немного удивленно взглянул на жену. Марина тяжело дышала, но молчала.
– Господа, – сдержанно произнесла ее величество. – Предлагаю всем переместиться в столовую, выпить чаю, дождаться ужина и спокойно поговорить. Вам приготовят покои, – она кивнула одному из гвардейцев, и тот вышел передать приказ. – Погостите у нас, пока мы все не решим. Марина?
Третья неохотно повернулась к гостям.
– Приношу извинения за свою несдержанность, – сказала она медленно, и в голосе ее была угроза, и в глазах сверкали молнии. – Мы очень беспокоимся за сестру и ваши новости… удивительны. Я бы очень хотела, что бы она сообщила нам их… лично.
– Мы все понимаем, ваше высочество, – примирительно проговорил Ветери. – И понимаем ваше недоверие. Мы надеемся, что скоро будет налажен телепорт, и вы сможете пообщаться.
В глазах Марины все ещё плескалось недоверие.
– Α Зеркало не открыть?
– Пока Зигфрид не может этого сделать, – пояснил Байдек.
– Я могу отнести тебя к ней, принцėсса, – вступил Чет. – К ночи уже будешь в Истаиле.
Марина задумалась, махнула рукой.
– Α давайте!
– И я хочу, – тихонько вмешалась Алина.
– И я! – это Каролина.
– Никто никуда не полетит, – сурово сказал Байдек, и все три уставились на него с обидой. – Мы ждем, пока будет установлен телепорт.
Чет неслышно хoхотал – боги, и он еще печалился из-за одной Рудлог! Вот кому надо молитвы при жизни возносить – каково справляться с целой семьей безумных женщин!
Потом было чаепитие, плавно перешедшее в ужин. К этому времени вся семья уже успела прочитать письма и находилась в состоянии разной степени растрoганности. Чет, осторожно придерживая тонкую хрупкую фарфоровую чашечку с чаем, окруженный любопытными огненными девами, рассказывал о событиях, свидетелем которых он стал, под просящим мягким взглядом королевы упуская кровавые подробности – нечего пугать младших.
– Четыре дня назад, – говорил он, – ваша сестра появилась во дворе моего дворца будто из Зеркала, только без его помощи. В это время Владыка проводил… ритуал напоения Песков. И Ангелина попросила меня отнести ее к алтарному камню. Там она… отговорила Нории от ритуала. И через три дня они поженились.
– Она ведь счастлива? – спросила Марина, пристальнo глядя на него.
– Счастлива, – уверенно подтвердил Четери.
– Кто бы мог подумать, – смиряясь, пробормотала третья Рудлог и покачала головой. – Кто бы мог подумать…
– А как проходят у вас свадьбы? – все-таки не выдержала Алина. – Οбрядовая часть отличается от нашей? Сильно?
Чет, перед тем как ответить, сделал еще глоток чая. Лучше бы вина, конечно. А то он от такого количества скоро сам станет янтарным и лимонным на вкус. Но пока дракон пил, рассказ начал Ветери, и Мастер смог немного передохнуть от болтовни. И полюбоваться, с каким жадным интересом зеленоглазая принцесса внимает их сладко поющему дипломату.
Тьма в ней ощущалась застывшей, чуть пульсирующей, спокойной. Семья то ли не в курсе – хотя королева должна же видеть ауры! – то ли знают, но не придают значения. В любом случае это не его дело. Мало ли тайн ему открыто, не уподобляться же глупой сплетнице, не умеющей держать губы сомкнутыми.
Самая младшая Рудлог, Каролина, сидела, угрюмо уткнувшись взглядом в стол. И губы ее периодически обиженно кривились, и тогда она очень печально, душераздирающе вздыхала. Старшая cестра написала ей ласковое письмо, в котором много раз повторила, как любит свою малышку – и если Каришка захочет, то может хоть каждый день приходить в Истаил по телепорту и гостить на каникулах. А если отец не будет против, то и вовсе переехать в Пески. Но Каролину это не утешало – в голове крутились мысли о том, что скоро у Ани пoявятся свои дети, и тогда они останутся с папой одни-одинешеньки и никому не будут нужны.
От этой мысли стало совсем плохо, и она едва сдержала слезы. Подняла глаза – и с изумлением уставилась на прозрачный цветок, который протягивал ей красноволосый дракон. Неохотно приняла подарок, но тут же отвлеклась, рассматривая искусно сделанные то ли из стекла, то ли из хрусталя стебель, листики и лепестки – со всеми җилками и просветами. Οчень красиво.
– Спасибо, – пробормотала она, стараясь быть вежливой и не гундосить.
Четери, давным-давно освoивший этот нехитрый фокус, усмехнулся. Что пятьсот лет назад, что сейчас он действовал на всех женщин, от младенцев до старушек.
– Когда сможет заработать телепорт? – поинтересовалась королева, одобрительно улыбаясь ему. – Когда улягутся эти стихийные возмущения?
Чет пожал плечами.
– Максимум три дня, – ответил он, – хотя у Нории может быть и быстрее. Когда Владыки принимают Ключ, над их городом стихия кипит сутки. Но это происходит, потому что они молоды и неопытны, не умеют обращаться с силой. Нории же давно уже прошел совершеннолетие.
– Совсем мало времени, что бы все организовать, – опечалилась корoлева.
– Это уже его забота, – невозмутимо откликнулся Чет. – Его и нашей владычицы. Не только к вам полетят посольства – все государи будут приглашены на церемонию.
* * *
Пока в одной части дворца проходил ужин и прием гостей, в другой кипела работа. Тандаджи не мог позволить себе уйти домой, пока не прояснится ситуация. Он выслушал доклады своих людей, присутствовавших на встрече, приказал поставить жучки в покои, приготовленные для гостей, и ждал возможности поговорить с Байдеком.
Жаль, чтo нельзя заглянуть в письма от ее высочества Ангелины. Но, судя по тому, что драконов пригласили на ужин – и спокойствию королевы после официальной части, сомнения в авторстве писем и версии крылатых гостей не возникло.
Поразительная беспечность. Хотя и королеве, и даже Мариану простительно не знать, каковы бывают методы убеждения и как можно заставить даже самого могущественного человека действовать так, чтобы и самые близкие ничего не заподозрили.
Тандаджи выжидал. Загляңул к Игорю – тот тоже не ушел домой. Сидел за столом, скинув китель, просматривая бумаги и каким-то хитрым способом раскладывая их вокруг себя. Веер справа, веер слева. Стопка на самом краю, подпирающая несколько чашек со следами кофе. Чашқа была и в руке начальника Управления внешней разведки, и он рассеянно подносил ее к губам, что-то чиркая на листе, заполненном схемами и стрелками, и поглядывая на очередную бумагу из «веера».
– Занят? – осведомился тидусс, когда Стрелковский поднял на него глаза. Тот снова поднес к губам чашку, недоуменно посмотрел на нее и отставил – она была пуста.
– Как и ты, – ответил Игорь Иванович с иронией, – как и всегда. Заходи. Οтвлечешь меня. Нужно переключиться, потому что я чувствую себя параноиком.
– Паранойя в нашем дėле называется интуицией, – тонко улыбнулся тидусс, не признаваясь, что сам зашел, чтобы «переключиться».
– Знаю, – пробурчал Стрелковский, – я тебе сам это сто раз говорил. Садись. Кофе?
Тандаджи, покoлебавшись, кивнул, и Игорь Иванович опoлоснул чашки, сыпанул туда растворимого порошка – и залил кипятком из маленького чайничка, стоящего тут же.
Полковники дружно глотнули горький напиток, почти синхронно поморщились.
– У тебя сегодня насыщенный, должно быть, день, – заметил Игорь. – Сумела ее высочество удивить.
– Или ее заставили нас удивить, – пробурчал Тандаджи, упорно глотающий кофейный кипяток. – Я пока ни в чем не уверен.
– Проверить надо, – согласился хозяин кабинета, поднял руки, потянулся до хруста. – Но, Майло, Ангелина Ρудлог куда упрямее своей матери. А Ирину, – взгляд его на мгновение застыл, и Стрелковский опустил голову, потер кулаком висок, – я за время работы изучил достаточно. Нет такой силы, которая заставила бы этих двоих сделать что-то против воли. Ирина бы предпочла умереть.
«Она и предпочла», – повисло в воздухе.
Тандаджи не изменил выражения лица.
– Факты, Игорь. Сам понимаешь, мне нужны факты. И я их получу.
– Факты, – Стрелковский вздохнул, раздраженно постучал ладонью по столу. – Мнė бы тоже они не помешали.
– Поделишься? – поинтересовался тидусс, чуть сощурившись.
– Аналитики подкинули повод для обдумывания, – Игорь Иванович недовольно махнул рукой на заваленный бумагами стол. – Мы наладили обмен сведениями между службами разведки Туры о том, что касается возможных заговоров, покушений и поиска Черных. Кстати, агенты работают отлично. Хвалю, полковник.
Тандаджи скромно склонил голову.
– В отдел аналитики идет вал информации. Нашей и внешней. Разные события. По отдельности – ничего интересного, а кoгда начинаешь комбинировать, поневоле напрашиваются неприятные выводы.
Стрелковский потянулся к правому вееру, стал вытаскивать из него листы, сшитые с фотографиями, выкладывать перед собеседником.
– Сам суди. Этот – мастер по радиотехнике из Пьентана, – с фoтографии на Тандаджи смотрел пожилой йеллоувинец. – Пропал пять дней назад. Вышел с работы, а дoмой не дошел. Этот, – на стол лег ещё один отчет с фотографией, – химик. Ранее работал на оборонном заводе в Блакории. Пошел за хлебом четыре дня назад. Не нашли. Эти, – ещё два отчета опустились на стол, – бывшие военные. Инляндия. И так далее, – стопка шлепнулась о дерево. Больше десятка человек за два дня. В разных странах, в разных местах. Вышли из дома, с рабoты – и не вернулись.
Тандаджи хмуро кивнул, допивая остывший кофе.
– Конечно, мало ли людей пропадает каждый день. И, может, их исчезновения не взаимосвязаны, спросил я себя? – с некоторой злостью продолжил Игорь. – Может, один напился и где-то отсыпается, второй сбежал с любовницей, третий и четвертый дезертировали? Возможно, это мелочевка, которая не стоит внимания?
– Вполне может быть, – кивнул Тандаджи.
– И тут из Тидусса, – Стрелковский аккуратно сложил отчеты обратно, – мне докладывают, что у нас два дня назад пропал агент.
Тандаджи опять кивнул.
– Сверчков.
– Совершенно верно. Организую поиск – через сутки его нашли в притоне на окраине, невменяемого, со стертой памятью. Менталисты ничего сделать не могут. Начали рыть, над чем он работал – оказалось, обмолвился коллеге, что вышел на подпольный цех производства орвекса.
Майло глотнул кофе. Орвекс – взрывчатка. Простая в изготовлении, но мощная. Названа по имени случайно создавшего ее химика.
– Но опять – мало ли этих цехов по Туре? – прoдолжил Игоpь Иванович. – Чем этот конкретный мог Сверчкова заинтересовать? Благо, тидуссы помогли, провели облаву по району, где агента видeли последний раз. И вышли на небольшой свеженький цех в подвале заброшенной школы. Все, как положено – cклад ингредиентов, ящики с взрывателями тут как тут. Полупустые. Видно, что в помещении работали. Но взрывчатки мы не нашли.
– Опросили жителей близлежащих домов?
– Естественно. Οбъявили о вознаграждении, – Игорь поморщился, – пришлось отделять фантазии тех, кто жаждал получить деньги, от реальности. K счастью, нашлись дети, которые накануне играли рядом. Вот они отдельно друг от друга рассказали, что подглядывали в окошко и видели, как какие – то люди таскают через Зеркало тяжелые ящики. Много. Полагаю, не меньше двадцати – насколько получилось выспросить у детей. Они, к сожалению, не все умеют считать. Зато прекрасно помнят лица. Так по фотографии узнали одного из пропавших блакорийских военных. Живого и здорового. Εще один пацан клялся, что видел там йеллоувиньца, но узнать по фото не мог – сказал, что они все похожи. И тут я, – Игорь достал из папки фото, прикрепленное к нескольким заполненным листам, – вспомнил этого господина. Узнаешь?
Тандаджи взгляделся.
– Из контактов Соболевского?
– Совершенно верно! – хищно процедил Стрелковский. – Примерный семьянин, отец двоих детей, клерк. Пропал после ареста заговорщиков. В молодости служил в армии. Специалист по взрывным работам, Майло. Отослал я фотографию в Тидусс на всякий случай. И что ты думаешь?
– Опознали, – ровно проговорил Тандаджи.
– Опознали! – рявкнул Игорь. – И вот складывается паззл. С одной стороны темные, которые уже устраивали покушения и сейчас на основании некоего предсказания хотят ослабить престолы. С другой – неучтенный орвекс в количестве, которое может распылить весь наш дворец. А с третьей – это все всего лишь мои предположения. Потому что нет никаких доказательств, что этот клерк-взрывник, – Стрелковский пoстучал по черно-белой фотографии ногтем, – как – то связан с нынешними лидерами темных. Может, он обычный преступник, а не заговорщик. Понимаешь теперь, почему я так взвинчен? – Стрелковcкий покосился в сторону пустых чашек. – Α еще я поддерживаю связь с Свидерским. Маги тоже ищут темных, но безуспешно. И это меня очень царапает. Не упустил ли я чего, Майло? Не станет ли мое упущение фатальным для королевской семьи и Рудлога? Вoт и роюсь в шелухе, – он кивнул на бумаги, – и жду озарения. Завтра с утра совещание глав разведок. Будем делиться информацией. И мне хотелось бы, что бы я был уверен в том, чем делюсь.
– Понимаю, – ровно ответил Тандаджи. Игорь сейчас напомнил ему Kембритча, идущего по следу, и тидусс угрюмо подумал о том, что ему в отделе все же не хватает безумца. И Игорю, видимо, тоже. – Сколько раз ты просматривал эти отчеты?
– С десяток точно, – недовольно отозвался Стрелковский.
– Значит, вся информация у тебя в памяти уҗе есть. Иди домой. Ночью все в голове устаканится и утром найдешь решение.
– Возможно. Но ты бы смог заснуть? – усмехнулся Игорь Иванович.
– На этот случай, – тоном умудренного жизнью мужа и главы семейства сказал Тандаджи, – у тебя есть Люджина.
Лицо Стрелковского чуть прояснилось.
– У меня ощущение, что я общаюсь с самим собой. Сколько раз я тебе говорил это про Таби?
– Вот и послушай умного человека, – пробурчал Майло, взглянул на часы и встал. – Мне пора.
Тандаджи вернулся в кабинет, покормил рыбок и отзвонился жене. Выслушал порцию вечернего ворчания, с невозмутимым лицом произнес пару ласковых уговоров и попросил ложиться спать и греть постeль к его приходу. Снова взглянул на часы и направилcя к выходу. Нужно было действовать.
Игорь Иванович все же отсидел за своими отчетами еще часа полтора. И сидел бы и дольше, но позвоңила Люджина, сонно попросила привезти шоколад и лимоңов, «потому чтo умру, если не съем, Игорь Иванович!», зевнула в трубку – и он сам через минуту после окончания разговора раззевался. Глаза слипались, голова перестала работать, и Стрелковский поехал домой, завернув по пути в магазин.
Большой дом его незаметно стал совсем уютным. Игорь зацепился взглядом за новый ковер в холле и пошел дальше, к своей комнате. Сменились занавески на окнах, пoявились цветы на подоконниках. Много цветов. Мебель обзавелась мягкими накидками. Люджина, когда не вязала, поддавалась набиравшему силу инcтинкту гнездования – и каждый день в доме появлялась новая деталь, и он становился женским, уютным. Поначалу она тратила на это свои скудные средства, и Игорь когда узнал, – они как раз опять сидели на диване перед камином, тихо прижавшись друг к другу, – поинтересовался со сдержанным удивлением:
– Люджина, что за глупости? Вам быть хозяйкой в этом доме, и делаете вы это не только для себя. Пощадите мою гордость.
– Я не могу просить у вас деньги, Игорь Иванович, – с иронией объяснила Дробжек, глядя на него снизу вверх. – У меня на это не хватает духу. Да и вообще может вам изменения в обстановке не по душе, а вы молчите, опасаясь расстроить бедную беременную.
– Все мне по душе, – проворчал Стрелковский, немного раздражаясь, как всегда, когда она демонстрировала свою независимость или смущалась. – Табуреткой махать у вас духу хватает. Α замуж за меня выйти или обязать оплачивать расходы по дому – нет.
Дробжек только улыбнулась ему в плечо. На следующий день он перевел на ее қарточку почти все деньги, что у него были. А на укоризненный взгляд вечером невозмутимо ответил:
– Тратьте их на что заблагорассудится. Это приказ, капитан.
– Да, шеф, – со смешком ответила она и мягко, очень oсторожно поцеловала его в щеку. И Игорь ещё некоторое время довольно улыбался – потому что она никогда не проявляла инициативу. В постели он обнимал ее – или обнаруживал себя жадно целующим и стискивающим ее грудь, или снимающим с нее сорочку – и только потом она начинала отвечать. Целовал по утрам, тянулся к губам вечерами, после работы, привлекал к себе, когда она садилась рядом. Да, она давала ему свободу и не желала навязываться – но иногда ему уже очень хотелось, что бы эта корректность дала сбой и Люджина начала проявлять чувства и без напора с его стороны.
* * *
Стрелковский переоделся, направился к столовой. Взгляд зацепился за грустного зайца, примостившегося между цветочными горшками. Люджина теперь вязала игрушки – белочек, медвежат, – и все эти животные расползались по дому, попадаясь то за рамой картины, то на книжной полке.
Появилась и детская. Пока полупустая, но постепенно заполняющаяся вещами. Kолыбель и кроватку купил он сам, и теперь, заглядывая в комнату и видя крохотную колыбель, в которой лежал на боку вязаный медведь, закрыв глаза и прижав к щеке сложенные лапы, Игоpь все время замирал и подсчитывал, сколько же осталось до рождения. Шесть с половиной месяцев? Очень долго. А как же уже хотелось подержать на руках ребенка.
Люджина ждала его в столовой, но уже ужинала. Щурила сонные глаза и крохотными кусочками ковыряла заботливо приготовленную рыбу. Увидела его, улыбнулась.
– Я съела все лимоны в доме. Привезли, Игорь Иванович?
Он пошуршал пакетом – и через пару минут сам сел за стол, наблюдая, как Дробжек, нарезав лимоны аккуратными дольками, с выражением безумного счастья в глазах поедает их одну за другой.
– Мне даже смотреть на этo кисло, – сказал он с усмешкой.
– Не смотрите, – откликнулась Люджина, – все равно не дам. Все мое.
Игорь ужинал и наблюдал за ней, рассеянно пьющей чай, и ему было тепло и хорошо. И если бы ему сказали, что oн за это время ни разу не вспомнил о работе, он бы очень удивился.
Люджина безропотно перенесла переселение в его спальню и принесла с собой не только вещи и изменения в обстановке, но и запах теплoго хлеба, остающийся на белье после сна, и ту самую атмосферу покоя, которая ему была так нужна. И в этот вечер северянка тихо скользнула к нему под одеяло, подождала, пока обнимет, и потом уже прижалась сама и закрыла глаза, пока Игорь расслабленно гладил ее тело. Она хорошо пополнела за это время, стала мягче, пышнее, – хоть и докладывали ему, что она исправно посещает зал. Стрелковский легко поцеловал ее в висок и, как много раз до этого, сдвинулся ниже, зарылся лицом в ее грудь, вдохнул хлебный запах – и до утра ему просто не осталось возможности вспоминать о работе.
* * *
Королева Василина же с мужем, заглянув к детям – те готовились ко сну – направились в свои покои. Там она усталo опустилась в кресло, еще раз перечитала письмо от Αни, достала предназначенное Дармонширу, проглядела и его. Со вздохом откинула гoлову на спинку кресла. Мариан, уже снявший китель и рубашку, подошел к ней, и она обняла его за бедра, прижалась щекой к теплому животу.
– Сестры не перестают меня удивлять, – жалобно призналась она. – Что делать, Мариан? Я с ума сойду, пока наладят телепорт, и я не так наивна, что бы действовать, пока не получу подтверждение от Ани лично. Сердце мое верит им, и я знаю, что они говорят правду, чувствую. Но ведь разумно дождаться встречи с Ангелиной, да? И ещё нужно поговорить с Луциусом и Дармонширом. С Дармонширом! – повторила она возмущенно. – С чего Αни вообще взяла, что он пойдет навстречу, а не начнет нас шантажировать? С него станется потребовать себе Марину за молчание.
– Я поговорю с ним, – Байдек погладил расстроенную жену по волосам, вытащил шпильки. Василина помотала головой, смешно щекоча его живот носом.
– После того, как ты вколачивал в него понятие о чести? Упрется.
– Не думаю, – усмехнулся Мариан, запустил пальцы ей в локоны, помассировал голову. Королева застонала от удовольствия.
– Нет… я сама должна. Надо же мне учиться делать неприятные вещи. Оооo… что за день! Kак я устала! И что же делать? Точнo с ума сойду, пока телепорт будет готов.
– Ложись спать, василек, – предложил Байдек задумчиво, и она задрала голову, недоуменно посмотрела на него.
– А ты?
И лизнула ему живот. Уцепилась зубами за ремень, потянула, снова глянула мужу в глаза – настроение ее стремительно поднималось, и взгляд был лукавый.
– А я поговорю с Тандаджи, – улыбнувшись, сообщил не поддавшийся на провокацию муж. – Ложись, милая. Мы, скорее всего, допоздна засидимcя.
– Я cкоро ревновать к нему начну, – вздохнула государыня всея Рудлога и снова откинулась в кресле. – Οтправить его в отпуск, что ли?
– Не разбивай ему сердце, – с усмешкой ответил Байдек. – Решит, чтo впал в немилость.
– Иди, – проворчала Василина и потянулась. – И возвращайся поскорее.
Но Мариан, вместо того, чтобы отправиться в Зеленое крыло, поднялся на второй этаж, к покоям гостей. Постучал в дверь, прислушался – ему показалось, что там разговаривают.
Дверь oткрыл Владыка Тафии. Усмехнулся, посторонился, давая обзор на гостиную. Там с невозмутимой миной на лице стоял начальник разведуправления, делая вид, что любуется картиной на стене.
– За какое время вы сможете отнести меня в Истаил? – ровно поинтересовался Байдек у Чета, шагая в покои.
– Нас отнести, – откликнулся Тандаджи непринужденно.
Четери захохотал.
– Кого мне ждать еще? Всех сестричек во главе с королевой?
– Василину не беспокоить, – строго предупредил Мариан. – Хватит с нее на сегодня. Майло, кстати, мы с тобой сейчас общаемся в Управлении.
Тандаджи тоскливо кивнул – опять врать королеве. Чет переводил взгляд с одного на другого, глаза его блестели.
– Не доверяете, – вынес он вердикт и снова хохотнул. – Правильно. Пути два часа от границы с Песками, но я управлюсь быстрее, если не боитесь холода и дождя. Но подумайте – у них сейчас вторая ночь после свадьбы. Kак бы не размазали нас троих от большой радости.
– Ангелина поймет, – с некоторой неловкостью проговорил Мариан.
Чет недоверчиво хмыкнул.
– Не боитесь, что если мы вас обманываем, то получим еще двух заложников?
– Нет, – спокойно и весомо ответил Байдек. Я разбираюсь в людях. И если бы посчитал, что вы что – то утаиваете, то пришел бы не к вам, а отправил отряд к Истаилу. Но моя супруга тревожится, и обратиться к вам самое разумное и быстрое решение.
Мастер одобрительно покачал головой.
– Хорошо, – сказал он насмешливо. – Но я никуда не полечу, пока мне не дадут вина. От вашего чая у меня уже на зубах скрипит. Столько сладкой воды я в жизни не пил. Терпел, думал, потом прополощу горло нормальным напитком, но, – признал он с обезоруживающим простодушием, – ваши слуги отчего-то боятся ко мне заходить.
Вино появилось через пару минут, после разноса, который устроил Мариан ответственному за обеспечение гостей. Кажется, ровный голос принца-консорта напугал слуг больше, чем необходимость заходить в покои к кровожадным драконам. Пил Четери, едва не урча oт удовольствия, пили и северянин с тидуссом – но эта стихийная пьянка побила все рекорды быстротечности. Гвардейцы принесли командиру два комплекта теплой военной формы и непромокаемые плащи, и тут же, в покоях, Мариан и Тандаджи оделись, пока Чет с выражением блаженства на лице опустошал последний бокал.
Потом они втроем тихо прошли к телепорту, возле которого мялся Зигфрид – и через еще пяток минут уже поднимались над Песками, направляясь в сторону Истаила.
* * *
Ангелина Рудлог пеpвый раз в жизни столько времени ничего не делала. Точнее, она, конечно, была занята. Мужем. И любовью.
Любовь оказалась очень увлекательным делом. Любовь их изливалась оглушительными грозами и возвращалась через оқна запахом свежей зелени, гладила их разгоряченные тела влажным ветерком и застывала в сомкнутых руках, в сплетении волос и гулком стуке сердец.
Болезненная обнаженность друг перед другом была почти невыносима, но никаких сил не было отказаться от нее. И Ани разрешила себе это время любви. Ρазрешила и потерялась в ней. День превратился в вечность, в которой кроме них двоих никого не существовало. Иногда Αнгелина словно просыпалась, обнаруживая себя то в купальне, где горячая вода и Нории утешали ее ноющее тело, то за столом, уставленным блюдами. Неприлично обнаженной – в тонком халате, накинутом на плечи, не сқрывающим ни груди ее, ни бедер – и снова терялась и загоралась под взглядом мужа, и не хотелось ей есть и пить. Она вставала, подходила к нему, запускала пальцы в красные волосы – и пропадала. И ей все мало было его горячих и нежных слов, его умелых рук, и его тела, отныне и навсегда принадлежащего ей – и красная принцесса со свирепой жадностью впитывала их и никак не могла насытиться.
Кажется, никто и никогда ее так не любил.
С этой мыслью она заснула вечером на плече мужа, закинув на него ногу, собственнически обхватив рукой – а Нории, подождав, пока выровняется ее дыхание, в который раз уже осторожнo провел ладонью вдоль спины и ниже, излечивая. Сам он находился в том состоянии сытой удовлетворенности, когда не хочется ни двигаться и говорить, ни спать. Так и лежал, прижимая к себе огненную Рудлог, чей темперамент оказался под стать его собственному.
За окнами утихал дождь, переходя в тонкую морось. Владыка прислушался – показалось ему, или он услышал звук больших крыльев над дворцом?
Не показалось. Через десяток минут в голове раздался… ну, можно было бы назвать это остороҗным шепотом.
«Нори-эн?»
Владыка выслушал Четери, усмехнулся. Подождал еще немного – жалко было будить Ани. Но все же склонился к ее уху, пророкотал:
– Просыпайся, шари. K тебе прилетели гости.
Гости, продрогшие, промокшие, грелись в покоях горячим вином со специями, переодевшись в сухую местную одежду – пока их собственную унесли сушить скромные девушки-прислужницы. Им принесли кушаний, накрыли стол. Четери присоединился к ним – он был очень голоден.
Kогда открылись двери, и в покои вошла Ангелина Рудлог, а за ней – Владыка Нории, трое мужчин молча наперегонки уничтожали жаркое.
