Текст книги "Лобзай(CИ)"

Автор книги: Ирина Дынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Лобзай.

То, что с ее подругой Наташкой, творится что-то неладное, Ритка поняла сразу, как только увидела ее после недельной разлуки.

Ну, не может, не может человек в одночасье измениться столь кардинально, дабы хорошо знакомые ему люди, лишь руками разводили.

Ритка Наташку знала всю жизнь – трудно не узнать человека, если ходил с ним в один детский садик, затем – в школу, да и живете вы в одном подъезде, пусть и на разных лестничных площадках.

Это, где-то там, в огромных мегаполисах, шумных и загаженных смогом, где здания царапают крышами небеса, можно прожить долгие годы и остаться неизвестным даже для соседа за стеной, но не в крохотном городке центральной полосы России.

Провинция, одним словом..

Дом им достался самый обычный, постройки далеких семидесятых годов прошлого века, из разряда тех зданий, в которых чихающему жильцу, добросердечные соседи желали здоровья едва ли не хором, так что, хранить особые тайны и секреты в подобном месте проживания, представлялось весьма затруднительным делом.

Вот и Ритка с Наташкой проживали в этаком местечке. Жили себе, не тужили и на тебе…

У Наташки завелись страшные тайны от близкой подруги, чего Ритка, естественно, потерпеть не могла ни коим образом.

Наташка начала худеть, да так резко, что Рита, к слову, страдавшая от излишней, по ее мнению, полноты, озадачилась.

Вернувшись после двухнедельного санаторно-курортного ничегонеделанья и привезя с собой лишние килограммы, уютно расплывшиеся по бедрам и талии, Рита, мельком заметившая подругу, торопливо стучавшую каблуками по ступеням, так и замерла на месте, широко открыв рот и потеряв дар речи.

Напрочь!

Платье на подруге болталось, как на вешалке, а не обтягивало упитанное пузико, привычным образом.

И это было неправильно!

Нет, не то, чтобы она была против обновленной похудением, Наташки – каждый вредит себе, как может, в меру своих способностей и возможностей, если бы, не одно но…

С чего бы это, Наташка так похудела – живет одна в уютной двухкомнатной квартирке, без вредных родственников, треплющих нервы и способствующих сжиганию калорий, работает в городской пекарне, среди плюшек-ватрушек, одно издевательство, а не работа! – и запах, и вкусности и искушения на каждом шагу! Где уж тут устоять слабой девушке?

Поэтому, Наташка битву за свою фигуру проиграла в самом начале и еще недавно, как помнилось Ритке, напоминала даже не булочку с изюмом, а, расплывшийся пончик с которого уже кто-то старательно стряхнул сахарную пудру.

С мужиками Наташке не везло катастрофически – от нее сбегали даже уличные коты, которых она упорно пыталась приживить на своих сорока девяти квадратных метрах.

Утомленные чрезмерной заботой и вниманием, коты, не выдержав многоразового питания, купания и чесания, а, так же, изобильного целования усатых морд, сбегали от навязчивой хозяйки в голодную неизвестность, недовольно дергая хвостами.

Светловолосая, белокожая и синеглазая Наташка обиженно сопела у Ритки на кухне, заедая побег очередного питомца солидным куском торта и запивая всю эту красоту ароматным кофе со сливками, сиропом, сахаром и шоколадной крошкой.

Как похудеть при таком изобилии?

«Пробуют, хвалят, а замуж – не зовут!» – грустно повторяла Наташка фразу из заезженного анекдота и, отчаявшись, махнула рукой на личную жизнь, с головой окунувшись в страсти, бушующие на страницах ванильно-сладких женских романов.

Сама влюбляться Наташка даже не пыталась, объясняя данный казус ленью и разочарованностью в противоположном поле.

Так что и эта, пожалуй, самая стимулирующая женщину, причина, отпадала.

И, тут, на тебе – худеет на глазах, превращаясь в стройняшку.

Загадка, не иначе!

Ритка быстренько подкрасила губы – она, как и Наташка пребывала в статусе «незамужняя», или, как говорили, замотанные бытом и семьей, тетки – никому ненужная, а, поэтому старалась держать себя в тонусе, взбила руками пышную, каштановую челку, минутку полюбовалась ровным загаром на своем теле и, подхватив сумочку, понеслась к подруге, надеясь всеми правдами и неправдами выведать у той чудо-рецепт скоростного похудания.

Ритке похудание было жизненно необходимо – лето, хоть и убывало, стремясь к сентябрю, но, кто сказал, что осенью жизнь заканчивается?

К тому же, совсем недавно, Ритка познакомилась с потрясающим парнем и желала, во чтобы то ни стало, превратится в стройняшку – парень выглядел упругим и молодцеватым, по выходным, устав от офисной работы, гонял с друзьями в футбол на городском стадионе и Ритка желала соответствовать его высоким стандартам.

Пусть даже их горячий роман присутствовал лишь в ее буйном воображении.

Наташка, как обычно в выходной день, гнездилась на кухне возле блюда с пирожками и чашечки с чаем.

Здесь же, на кресле, под рукой, возлежал очередной приблудный кот, с хитрой мордой и поцарапанным ухом.

Судя по всему, кот числился приобретением недавним и забота Наташки, доведенная до фанатизма, еще не успела утомить блохастого найденыша.

Укормленный до состояния «ой, мама, больше не влезает!», кот сладко посапывал и уступать пригретое местечко, никому не собирался.

Ритка, недовольно морщась от тихого храпа, издаваемого наглым котом, плюхнулась задом на неудобный табурет и тяжелым взглядом опытного дознавателя, уставилась на подругу – мол, что молчишь, колись давай, общество жаждет подробного и правдивого признания!

Наташка неожиданно зарделась, новым, кокетливым движением оправила халатик на пышной груди и тяжело задышала.

Ритка едва дара речи не лишилась от подобной метаморфозы!

– Это, что сейчас было? – суровым голосом спросила она – Ты чего мне глазки строишь? Давай, рассказывай, как похудела – что ешь, что пьешь и, как сильно это что-то, ударит по моему кошельку?

Наташка стояла перед ней, дура-дурой и растерянно хлопала ресницами.

– Ритуль? – заюлила она, зардевшись по самую шею – Какие такие диеты, с моей-то работой?

Ритка тяжело вздохнула и ринулась к холодильнику.

– Ооо! – разочарованно выдохнула она – котлетки!

Ее, ищущий чего-то необычного, взгляд, наткнулся на, безумно вредный, майонез, самой высокой жирности, курочку в фольге, сосиски и наваристый борщ, одуряющий запах которого потревожил даже, мирно дремлющего в кресле приблуду.

Где, где, скажите на милость, зеленый салат, сельдерей, капуста и кабачки? Где отруби, обезжиренный кефир и прочие радости заядлого любителя диеты? Где??

– Значит, Натуся, будем запираться? – голос Ритки не обещал подруге ничего хорошего и та, перестав краснеть всей верхней частью тела и, повздыхав от безысходности, раскололась:

– Никаких диет, Риточка! Мужик у меня появился, Ритка! Представляешь, мужик! – и, всхлипнув распухшим носом, посмотрела на подругу слегка затравленным взглядом – Веришь?

Ритка, опешила.

Казалось, чтобы тут такого – ну, мужик, ну, появился и что?

А, вот то!

Движимая инстинктом, близким к материнскому, Наташка всех своих мужиков кормила, как на убой, всячески балуя их калорийными вкусностями и кулинарными изысками, от которых они, вначале млели, затем – толстели, а, потом, утомленные чрезмерной заботой – сбегали, не хуже тех самых дворовых котов, не ценящих уют и покой у хлебосольной хозяйки. Самого стойкого хватило на три месяца, а затем, парень, собрав манатки перебрался жить к своей давней подруге – худой, скелетообразной девице, изрядно курящей и пьющей крепкий кофе в любое время суток.

Помнится, Наташка, безутешно прорыдавшая три дня подряд, поправилась тогда сразу на четыре килограмма, обильно заедая свое безнадежное горе копченостями и соленостями самой высокой калорийности.

В свои тридцать пять, отчаявшись завести семью и родить ребенка, Наташка медленно оплывала, укутывая собственную фигуру слоями жира, а лицо – тройным подбородком.

Теперь же – жира, явно поубавилось и подбородок в наличие имелся один.

Все это счастье за две недели ее, Маргаритиного, курорта?

Сказать, что Ритка пребывала в шоковом состоянии – это, не сказать ничего!

– Мужииик! – заинтересованно протянула подруга, опасно откидываясь назад, словно бы позабыв о том, что восседает на неудобном табурете, а, не нежится в кресле – Ты, Натусь, даешь! Стоит только отъехать на пару недель, как у нее какой-то мужик объявился, худеет она на глазах, да и вообще… Чудеса!

Наташка скромно потупилась, потянулась за пирожком, цапнув его с блюда и принялась жевать свежую выпечку с совершенно идиотским выражением лица.

– Пирожки трескает – недовольно буркнула Ритка, принюхиваясь – с печенкой, пирожки! и худеет при этом! Знаешь, подруга, тут никакой мужик не поможет, если их только не будет три, и они не станут вкалывать в две смены, подменяя друг друга.

Наташка возмущенно хмыкнула, а, Ритка тут же, продолжила:

– Борща, что ли, налей, да рассказывай все подробно!

От всех этих необыкновенных новостей, кушать Ритке захотелось со страшной силой, а Натуся, нужно отдать ей должное, никогда не отказывалась накормить голодного гостя.

Наташка, сжевав пирожок и продолжая отчаянно краснеть, точно восьмиклассница на первом свидании, шустро налила подруге борща в глубокую тарелку, подсунула пышный каравай белого хлеба и задумчиво протянула руку за очередным пирожком.

– Однако! – покивала головой, пораженная Ритка, расправляясь с борщом, точно с вражеским лазутчиком – быстро и с аппетитом – Силен мужик, слышь, Натуська! Кто таков, как зовут, где живет?

Ответ подруги поразил Ритку в самое сердце – она даже жевать перестала.

– Не знаю – просто ответила Наташка – Ни имени не знаю, ни фамилии, ни где живет!

– Как, так? – глаза у Риты округлились и она, не веря, переспросила – Так не бывает!

– Бывает – мечтательно вздохнула Наташка и потупила взгляд, слегка теребя пальцами кружевную оборку на халате.

Решительно отодвинув тарелку, Ритка потребовала полный отчет о происходящем и чем дольше она слушала подругу, тем сильнее хмурился ее лоб и тяжелел взгляд внимательных карих глаз.

Наташка чувствовала себя очень одиноким человеком – подруг у нее, кроме Ритки не было, родственников, ни близких, ни дальних – не имелось, с соседями она особо не дружила, на работе отбывала неудобную повинность.. Что оставалось у нее для души – телевизор и женские романы, которые она поглощала в неимоверном количестве, записавшись во все доступные для нее библиотеки.

С мужчинами же, Наташка не знакомилась – обжегшись несколько раз, она разуверилась в их искренности, а, по причине излишней полноты, отчаянно комплексовала, считая себя толстой уродкой, никому не нужной и неинтересной.

Так и было до недавних пор, а, вот пару недель назад, как раз после отъезда Ритки в санаторий, все и началось…

Ритка смущенно хмыкнула – у нее все закончилось, не успев начаться и санаторий, на который девушка возлагала большие надежды, совершенно себя не оправдал. Из кавалеров там имелись лишь престарелые папики, предпочитавшие совсем юных нимф в бикини и пара бледных язвенников, которые, как ни странно, усердно занимались своим здоровьем, совершенно не обращая внимания на теток, усиленно строивших им глазки.

Ритка, сразу же осознавшая всю тщетность прилагаемых усилий по охмурению квелых кавалеров, самоустранилась от погони за семейным счастьем и все две недели вынужденного ничегонеделанья, усиленно привидением в порядок собственного организма, просто так, от безысходности.

Вот и получила лишние нашлепки на бедра и сантиметры на талию.

Печалька.

Наташка глубоко вздохнула, словно стесняясь делиться с подругой сокровенным и замолчала, пытаясь взять тайм-аут.

Но, не тут-то было – подруга жаждала подробностей в полном объеме.

Борщ давно закончился и Ритка приступила к поеданию курочки, бодро шурша фольгой, но, даже обгрызание аппетитного крылышка не мешало ей слушать Наташку и поторапливать ее рассказ, застопорившийся на самом интересном месте.

– Да, что началось-то? – не вытерпела Ритка, подталкивая подругу к откровенности – не томи уже, а?

– Сны начались – вздохнула Наташка, понимая, какой дурой она будет выглядеть в Риткиных глазах – Сны, ох, Ритка! и.. мужик, вот! Во сне, но, как наяву! Я, дура, да?

– Во сне, значится, худеешь? – задумчиво переспросила Ритка, протягивая руку за вкуснейшим пирожком – врешь ты все, Натуська – не бывает такого! Не хочешь рассказывать – твое дело, но, учти, я обижусь!

Наташка вновь шмыгнула носом – какие там тайны! От Ритки разве скроешь, что?

Наташка кротко вздохнула и поведала ошеломленной подружке следующую историю, простую, как доска и странную, до одурения.

Помершая недавно тетка Алена – пятидесятилетняя, вредная, желчная баба, вечно чем-то недовольная склочница, своей безвременной кончиной удивила весь дом. И, вроде бы, ничего не предвещало летального исхода – женщина отличалась редкостным злонравием и неуживчивостью, отменным здоровьем и умением употреблять крепкие напитки даже в жару, ни о каких хронических заболеваниях и речи не шло, а, вот те на – померла, сгорев за пару месяцев от неизвестной болезни.

– Лихоманка ее замучила! – торжественно задрав вверх остренький подбородок, оповестила соседей бабка Глаша, старушка – божий одуванчик, куда как старше, безвременно почившей тетки Алены – И все, от характера ее несносного, да от желчи, в которой она и утопла!

Наташка тогда, еще помнится, здорово удивилась – Алена-то, и, впрямь, женщиной слыла недоброй и нелюдимой, от того мужики и бежали от нее, точно черт от ладана, но, вот с ней, Наташкой, от чего-то, всегда здоровалась и даже как-то подарила небольшой презент – простенький браслетик из бисера, в самый раз на пухлую наташкину руку.

Движимая сочувствием и человеколюбием Наташа, помогала родственникам почившей, как могла – быстрые похороны, помины, на скорую руку, разбор оставшегося имущества и спуск различного хлама в подвал, в клеть, принадлежавшую тетке Алене.

Соседка, как-никак, не чужой человек.

Разнообразные журналы, книги и книженции в пестрых обложках, старая посуда и прочая рухлядь были подготовлены к транспортировке и уложены в ящики-коробочки, дожидаясь оказии.

Там-то, охочая до чтения, Наташка и обнаружила старинную книжку с картинками.

Книжка показалась ей пыльной, картинки – занятными, но страшненькими – со всякими обнаженными девицами, да разными чудами-юдами с шипами и без оных. Заложена книжица была на одной из страниц простенькой закладкой – симпатичным таким браслетиком из бисера, дешевым и непритязательным, очень сильно напоминающим ее собственный, даренный ей теткой Аленой.

Полистав книженцию, Наташка отвергла ее, как неинтересную, но, при этом, совершенно случайно, порезала палец острой бумажной кромкой.

Почему она помнит о том так подробно? Да, потому что, простыв в сыром подвале, она слегка приболела и все выходные провалялась на диване, а потом, начались они, сны…

Упомянув о снах, будь они неладны, Наташка вновь примолкла, раскраснелась, сливаясь цветом с краснобоким яблоком на тарелке и Ритка, не вытерпев, ткнула подругу пальцем в мягкое плечо:

– Что за сны-то? – девушка уже вся чесалась от нетерпения – Рассказывай, давай!

И, Наташка рассказала ей о своих снах..

А, снилось Наташке с недавних пор одно и тоже – ложилась она спать в свою мягкую постель, совершенно одна, если, конечно, не считать кота, но, просыпаясь среди ночи, обнаруживала себя любимую, в объятьях дивного мужика – крепкого, темноволосого красавчика, с пронзительно-синими глазами, жадного до поцелуев и прочих непотребств, творимых пылкими любовниками в порыве страсти.

Но, у нее-то, Наташки никакого любовника не было, да и особой страстностью, при ее-то, немалой комплекции, девушка никогда не отличалась!

Мистика, да и только!

Сны девице снились до того реалистичные, что, просыпаясь по утрам и пытливо разглядывая в зеркале свое отражение, Наташка, нет-нет, да и обнаруживала на собственной груди и шее, следы бурной страсти неизвестного красавчика.

Слушая ее бессвязную речь, Ритка крепко призадумалась – конечно, длительное половое воздержание, женщине резко противопоказано, но такое…

Наташка рассказывала о своих эротических фантазиях так, словно читала любовный роман, красочно описывая все действия чужого мужика и все свои ощущения, вплоть до испытываемого ею оргазма, Ритка ахала в нужных местах, понимающе кивала головой и думала, думала…

– Красивый такой, зараза.. – мечтательно произнесла Наташка, подкатывая глаза вверх – Черноволосый, глаза синие-синие, а плечи… Мечта, а не плечи… Я, дура, да, Ритуль? Как такой мужик мог польститься на толстуху? Пусть даже и во сне? Мы же даже не разговариваем с ним, только это самое.. ну, сама понимаешь.. От того, ни имени его не знаю, ни фамилии, ни, вообще, ничего! Обидно-то, как – вдруг исчезнет насовсем, где его искать-то, потом?

– Хмм – нейтрально откашлялась Ритка, не желая обижать подругу – фантомные мужики, как ни крути, здоровью психики не способствуют!

– Я, даже к доктору сходила – вздохнув, призналась Наташка – к специальному.. рассказала ему все, поплакалась… Деньжишь отвалила..

– И, что, доктор? – жадно грызя овсяное печеньице, поинтересовалась Ритка – Сказал, что?

–Таблетки приписал, успокоительные – озлилась Наташка на неизвестного Ритке эскулапа – И еще посоветовал дурью не маяться, найти себе мужика из плоти и крови, а не забивать себе голову второсортным любовным чтивом.

– Козееел.. – разочарованно протянула Рита. От дипломированного специалиста она ожидала более квалифицированной помощи.

– Ага – согласилась Наташка – Еще тот, гад! Столько денег потратила, за что? Можно подумать стоящие мужики на дороге валяются! Где я ему мужа отыщу? На вечере «Кому за тридцать?». Так там такая конкуренция, что мне ничего не светит, с моей-то внешностью! У нас во дворе из перспективных кавалеров, один Олег Аркадьевич из тридцать пятой квартиры! Так его сразу две наших тетки обихаживают – Тамарка из соседнего дома, да Вера Николаевна, учительница. Только не светит им ничего, зря лаются, без толку! К нему по выходным краля приезжает, из Ростова, городская и наглая. Он ее гулять в парк водит, а тетки наши вслед шипят и ядом плюются.

Ритка задумчиво головой кивала, поддакивая Наташкиным причитаниям и отмечала, что, похудев и избавившись от тройного подбородка, Наташка выглядеть стала намного лучше, привлекательнее, что ли.

Может, ну их, пусть будут сны эти, эротические, раз они так Наташку меняют, кардинально? Никакой липосакции в швейцарской клинике не требуется – дешево и сердито! Лег, заснул и похудел килограмма на три – красота! Только, ненормально это все и неестественно, а, значит, подозрительно. И, если подозрительно, то – опасно.

Спасать Наташку нужно, ясное дело! Только от чего? Или, от кого?

Приняв решение, Ритка повеселела, отринув сомнения и колебания.

– Так, говоришь, Алена померла? – задала она неожиданный вопрос Наташке, которая погрузилась в грезы о своем синеглазом возлюбленном – От чего, говоришь, померла тетка?

– Не знает никто! – легкомысленно отмахнулась от ее вопроса Наташка – И вскрытие ничего не показало толком – исхудала она вся, высохла, точно вобла… Ни кожи, ни рожи не осталось, а была справная какая, как колобок по двору каталась!

– Высохла, говоришь? – задумчиво переспросила Ритка – Понятно. Знаешь, Натусь, я пойду, пожалуй. Вечером приду, в шкафу твоем спрячусь, на любовничка гляну. Вдруг, аферист какой, а ты, дура, уши развесила!

– Как глянешь? – Наташка смешно округлила глаза – Он же, не настоящий? Говорю же тебе, непутевой – сон это, как есть, сон! За мной спящей подглядывать станешь? Не стыдно тебе, извращенка?

– Не стыдно! – сурово отрезала Ритка – Чего я там нового-то увижу? А, польза, может и будет – вдруг, да не сон это или, не совсем сон? Может, дурит тебя кто, на квартирку твою покушается посредством мужика неизвестного. Девушка ты одинокая, заступиться за тебя, в крайнем случае – некому. Рисковать в таком деле – опасно. Я и проверю, что, да как. В случае чего, стенку двину и через дверь в соседнюю комнату уйду – была охота мне на ваши игрища любоваться. Просто гляну – что за мужик, то, да се…

– Зашумишь невзначай, что он обо мне подумает? – усомнилась Наташка совершенно серьезно, словно речь шла о настоящем мужике, а не о грезе из сновидений.

– Скажешь – мыши скребутся. Дом старый, живности разной хватает – и мышей, и змей и гадов всяческих!

– Так он же снится мне – удивилась Наташка – Что увидишь-то?

– Что надо, то и увижу, моя забота! – суровая Ритка была непреклонна и встревожена не на шутку. Не нравилась ей эта история, что-то крутилось в голове, но, вот что?

– Хорошо – пожала плечами Наташка – сиди в шкафу, коли охота есть такая, только душно там, да и моль я нафталином травила недавно. Я тебе термос с кофе поставлю, да пирожков положу, чтоб не скучно караулить было. Слышь, Рит, может быть он в окно залазит, а я и не слышу того, потому что, сплю крепко?

Ритка с сомнением взглянула на окно и пожала плечами – второй этаж, вообще-то для крепкого мужика – не проблема. Залезть-то можно, только смысл утруждаться? Синеглазому, черноволосому и широкоплечему красавчику, Наташка и двери бы распахнула без всякого сопротивления. Истосковалась баба по ласке, зачахла почти, вот и радуется снам эротическим, как живому возлюбленному!

Но, про окно, мысль была здравая и Ритка, распрощавшись с подругой, ушла к себе, чтобы вернуться вечером.

Поднимаясь на этаж, она, привлеченная шумом, свесила голову вниз – на первом этаже бубонили соседки, обсуждая что-то явно криминальное, подслушанное в теленовостях:

– И, носит же земля иродов! – громогласно возмущалась Наташкина соседка, Зойка, мать двоих детей дошкольного возраста – Жуть какую по телевизору показывают – пес старый, лобзай проклятый, школьниц совращал, ирод! Сколько лет на него, козла похотливого, управы найти не могли!

– Стрелять уродов нужно, без суда и следствия! – вторила ей тонким голоском баба Глаша – Вот при Сталине, таких безобразиев не творилось… Сластолюбцев тогда вмиг к стенке ставили. Без лишних разговоров! А, нынче – развелось извращенцев всяческих, укороту нет никакого! Вся зараза с Западу наползает, православного человека смущает и жрет…

Слово «лобзай», словно по слуху резануло. Ритке, сразу же вспомнилась ее старенькая бабушка, сидящая в красном углу комнаты в беленьком платочке и вязаных носочках в разноцветную полосочку. Бабушка гладила маленькую Маргариту по темноволосой головке и говорила – Ты, внученька, молодец, молитвы нужные знаешь, бабушку слушаешь, не то, что родители твои, ветродумные… Вот, запомни, деточка – от лобзая сластолюбивого, от змея-искусителя-иссушителя, оберег-охоронка, читай и помни! Для девицы пригожей, самая нужная в жизни вещь!

Послушная Маргарита повторяла за бабулей непонятные стишки и молитвы, а родители, приезжая за внучкой, громко ругали бабушку за темноту и мракобесие.

Потом Рита выросла и пошла в школу, а бабушка померла и некому стало рассказывать девочке сказки и учить молитвам.

Поражаясь странностям происходящего, Ритка, наскоро перекусила и прилегла передремать перед ночным дежурством у Наташки в шкафу.

Может и поймают кого, вот тогда-то она, Ритка, душу отведет – а, нечего несчастной Наташке мозги пудрить! Она ж, дура, влюбилась по уши! Кинет ее мужик, что делать тогда с ней, горемычной?

**

Собравшись на дело, Ритка ужинать не стала. Чего, спрашивается, продукты зазря переводить – у Наташки в шкафу кофе в термосе и пирожки с печенкой ее дожидаются. Все, в шкафу веселее сидеть будет.

Взяла Рита и фонарик, мощный такой, как прожектор – брат двоюродный после рыбалки однажды забыл, да все никак забрать не мог, времени не было.

Ритке в самый раз – в случае чего и вора спугнуть можно и по башке приголубить. Тяжелый фонарь оказался, зараза!

Нарядилась девушка, словно на пробежку – в темные спортивные штаны и майку. Замерзнуть она не боялась – Наташка не жадная, одеяло выделит, а бегать за чужаком в штанах все сподручней, чем в юбке.

Почему-то думалось Ритке, что дурит Наташку кто-то из знакомых им парней. Поспорили сволочи на девушку, а теперь развлекаются, а то, что красавец синеглазый к ней является – Наташка и сама выдумать могла. С воображением у нее все нормально, много книжек читает, грамотная.

Одно только противоречило Риткиным выводам – внезапное преображение подруги. Просто так, без усилий, не похудеешь, а Наташка себе ни в чем не отказывала – и борщ, и курочка, и котлетки…

Чудеса, да и только.

Подруга Ритку встретила неласково, лицо было хмурым и неприветливым, а, атласный пеньюар, цвета чайной розы – новым и необмятым. Мялась Наташка и злилась, сон свой любознательный вспугнуть опасалась, радость нечаянную.

Уже и жалела об откровениях утренних, да поздно – Ритку и танком не остановишь, коль ей в голову что-то втемяшилось.

– Может, домой пойдешь? – спросила она Ритку – я сама тут, как-нибудь.

– Самой тебе, кто-нибудь как-нибудь по башке глупой даст и проломит ее, доверчивая ты моя –буркнула Ритка, с сомнением осматривая шкаф. Что-то, в сравнении с утрешними видами, сей предмет мебели показался ей маловатым.

– С тобой, можно подумать, не проломит – продолжала сомневаться подруга – Тоже мне, солдат Джейн из российской глубинки!

Ритка, вместо ответа, задвинула дверцы шкафа и удобно пристроилась, расправив мягкое одеяло.

Вид Наташки в атласном пеньюаре, цвета чайной розы, потряс ее воображение – подруга действительно не шутила и к свиданию готовилась по-настоящему: и волосы распустила, и духами побрызгаться не забыла.

Потянулись долгие часы ожидания – Наташка несколько раз окликала подругу, сопела и шумно возилась, елозя попой по широкой кровати.

Ритка отмалчивалась, не желая портить эксперимент и раньше времени озвучивать свое присутствие.

В шкафу оказалось душно и скучно, вкусно пахло пирожками.

Ритка сжевала парочку и все – кусок в горло не лез, волновалась сильно, по коже мурашки скакали, здоровенные, как тараканы на кухне у нерадивой хозяйки.

Наконец-то, Наташка затихла и Ритка услышала ее сонное сопение. Девушка слегка сдвинула створку шкафа и огляделась.

Хороший шкаф был у Наташки – просторный, широкий, шкаф-купе, не шкаф, а мечта! Ритке в нем было комфортно, даже ноги не затекли.

Огромная луна нагло заглядывала в окно, стыдливо прикрытое светлым тюлем, ветка ближайшего дерева слегка царапала по стеклу, занудливо и надоедливо.

Близилась полночь и Ритка отчаянно завидовала, мирно спящей Наташке – спать спокойно в подобной ситуации мог лишь человек с абсолютно чистой совестью.

Караульщица сладко зевнула, выглядывая в щелочку, просто так, для очистки совести – ясно ведь, что все подружкины россказни о мужике, всего лишь бред ее больного воображения и неудовлетворенного женского либидо, как…

За окном негромко ухнуло и по темному небу, точно россыпью огней вдарило.

Блымкнуло, словно зарница или падающая звезда и погасло.

«Ребетня мается – зевнув еще раз, подумала Ритка – Петарда, небось, китайская».

Хлопнуло окно и Ритка вздрогнув всем телом, прильнула к щелке, просовывая любопытный нос в узкое отверстие – окно стояло распахнутое настежь и всю комнату, точно сизым дымом затянуло.

«Однако – оторопела девушка – Дымом, вроде не воняет, может – туман?»

Туман, между тем, странно уплотнившись, завис над спящей Наташкой и глаза Ритки полезли на лоб – подруга, сладостно застонав, протянула руки прямо к туманной дымке и, подавшись вперед, заворковала нежным, счастливым голосом.

То, что произошло дальше, нагнало на Ритку такой жути, что она, бесшумной змейкой, скользнув между одеялом и подушкой, выползла из шкафа и вывалилась на пол в соседней комнате.

Такой вот странный шкаф был у подруги – с дверью, вместо задней стенки, маскирующий настоящую дверь между комнатами, неизвестно для каких целей поставленную предыдущими хозяевами квартиры.

Мокрая, как мышь под веником, Ритка мелко тряслась, вспоминая лицо Наташки, искаженное сладкой мукой, ее стоны и вполне характерные движения, знакомые каждой женщине, хоть раз делившей ложе с представителем противоположного пола.

Только вот не было никого!

Наташка в своей постели была совершенно одна, Ритка готова в том поклясться, хоть на Библии, хоть на любом другом священном предмете, да, вот стонала и извивалась девушка вполне правдоподобно, впору «Оскар» давать за лучшую эротическую роль.

Через пару часов стоны и возгласы Наташки утихли и Ритка рискнула сунуть нос в спальню, из которой сбежала так трусливо.

Ей было страшно, да и замерзла она, сидя на полу без движений, опасаясь, что нечто из соседней комнаты услышит и придет уже за ней, за Риткой.

Наташка спала, широко раскинувшись на измятой кровати и вся грудь у нее была в засосах.

На лбу подруги Ритка заметила крупные капли пота, да и волосы девушки были влажными, как после душа.

«Мистика!» – усталая Ритка разместилась на гостевом диванчике в соседней комнате, накрыв озябшие ноги пледом. В окно, по – прежнему светила яркая, осенняя луна, но, теперь она казалась Ритке враждебным существом, подглядывающим за ними из иного, чуждого мира.

Утром Наташка выглядела не важно – осунувшейся, усталой с кругами под глазами.

–Ты, как? – первым делом, даже не почистив зубы, бросилась она к Ритке – видела, что?

– Ничего не видела – соврала Ритка, еще не решившая, как ей поступить на самом деле – Спала ты, как бревно в поленнице!

– Правда? – Наташка вмиг погрустнела и поплелась в ванную – Значит, все мне привиделось, причудилось… Мужик-то, никуда не делся, приходил опять, да целовал меня, горячо и сладко..

Ритка потрясла головой, поглядев вслед подруге – на ее груди и следа не осталось от грубых ласк, но ведь Ритка сама, своими собственными глазами, видела темные пятна на груди и шее Наташки.

«Мистика» – буркнула Ритка и громко попрощавшись, отправилась к себе.

Она сильно торопилась, но, баба Глаша, встала на ее пути, точно необъятный утес:

– Наташка-то, твоя, совсем того! – выразительно покрутив пальцем у виска, заявила бабулька – Сама с собой по ночам разговаривает, да стонет, жалостливо так… Я, уж, грешным делом, думала, что она хахаля себе завела…

– Хахаля? – переспросила Ритка.

– Хахаля-хахаля! – закивала головой баба Глаша, любопытная до ужаса, соседка – А, шо? Девка молодая, в самом соку, хахаль для нее предмет совершенно необходимый – и для здоровья, и, вообще – соседка изобразила рукой невразумительную фигуру – Так нет же, сама с собой разговаривает! И кровать не скрипит! Всегда скрипела раньше, а теперь не скрипит!

– Она по интернету с друзьями общается – соврала Ритка, стараясь отделаться от вредной бабки – Вот вы и не слышите никого постороннего.

– По интернету? – призадумалась баб Глаша, у которой имелась парочка весьма продвинутых правнуках, помешенных на компьютерах – А, стонет, чего? Больная?