Текст книги "С краешку"

Автор книги: Ирина Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Ирина Моисеева
С краешку

Все персонажи являются вымышленными, любые совпадения с реальными людьми или событиями – случайны.

Платежная система

Аня вышла из маршрутки. Старушка, что выходила следом, неосторожно толкнула ее и Ане пришлось наступить каблуком прямо в лужу. Коричневые брызги заляпали длинный пуховик.

– Ничего, все в порядке, – улыбнулась Анна на извиняющееся бабулино оханье, – отряхну.

Отошла в сторону. Действительно ничего страшного, пара капель.

Подняв голову, Анна уткнулась носом прямо в рекламный баннер. Желтый круг большой, белый кружочек поменьше. Новая платежная система «Прощай».

– Прощай, – фыркнула Анна, – очень жизнеутверждающе. Уж тогда бы уточняли сразу, куда провожают, а то может на пенсию, а может и в последний путь.

На самом деле реклама «Прощай» попадалась Анне не в первый раз. Да что там, в последние несколько дней она буквально прыгала на нее со всех углов. И это странно, потому что обычно Анна рекламу не замечала. Совсем.

Она была из тех людей, кого совершенно не напрягали рекламные паузы в телевизоре. Просто во время этих пауз она либо занималась своими делами, либо уносилась в собственные размышления.

Недавно коллега на работе хвастался новым смартфоном, но Анна видела гаджет впервые.

– Ты что, сейчас рекламу везде крутят, Дмитрий Адиев снимается, – удивлялся он.

Но Анна удивленно пожимала плечами.

А эта, со странным названием «Прощай», почему-то заставляла обратить на себя внимание.

Погрузившись в размышления, Анна не заметила, как подошла к дому. На дверях подъезда висел все тот же знакомый плакат.

«Не проходи мимо, воспользуйся нашей новой платежной системой» —вещала реклама, и для удобства внизу располагалась нарезка-лапша с реквизитами. Телефон, сайт.

Не понимая, зачем она это делает, Анна оторвала бумажку и засунула ее в карман.

– М-да, действительно хорошая реклама, если даже я повелась, – сама себе удивилась женщина и вошла в подъезд.

Дома она тут же забыла про рекламу, ведь завтра была суббота и должен был прийти в гости Николай.

Это называлось «перейти на новый уровень отношений».

– Вы что, два месяца встречаетесь и просто ходите по кафе и кино, как подростки? – недоумевала подруга Тоня.

Анна прекрасно понимала, что для взрослых людей это не совсем нормально, но никак не могла ответить на вопрос, а хочет ли она переводить эти самые отношения на другой уровень.

С момента развода прошел год. С бывшим мужем расстались, как цивилизованные люди, без скандалов и истерик. Инициатором была Анна.

– Подумаешь, сходил налево мужик, – уговаривали ее коллеги. – Со всеми бывает. Главное, что вину осознал, прощения попросил. Ну куда ты теперь одна, в свои почти сорок?

Она кивала в ответ, это было проще, чем объяснить. Но простить так и не смогла. Ушел. Виноватый, с чемоданом.

С Николаем Анну тоже познакомили коллеги. Разведен, почти ровесник, детей от первого брака двое. Вредных привычек нет, на работе уважаемый человек.

– Да тут и думать нечего, положительный со всех сторон, – говорили советчики.

Анна и Николай гуляли вместе по вечерам, обсуждали книги, фильмы, местные новости. Вести беседы было интересно. Попытку Николая поцеловать ее Анна пресекла на втором свидании, и больше он такое не повторял. Держал дистанцию.

– Это неправильно, – сокрушалась Тома, – все-таки мужик, сбежит.

Поэтому на субботу Анна запланировала наконец впустить мужчину в свою одинокую жизнь.

Квартира прибрана, маникюр и прическа обновлены еще в среду, меню составлено, продукты куплены. Правда, не все удалось купить, но ничего, завтра выходной, дойти до магазина не проблема.

Наутро Анна проснулась выспавшейся и свежей и отправилась за покупками.

На продуктовом, расположенном в соседнем подъезде, висело объявление: «Терминал не работает, проблема со связью. Оплату принимаем только наличными. Приносим свои извинения».

Тьфу ты, как назло налички не было ни с собой, ни дома. Анна давно привыкла обходиться без нее.

Возле банкомата напротив, на удивление, не было очереди. Только один мужчина курил неподалеку.

Анна подошла к банкомату. Экран темный и на нажатия не реагировал.

– Так не работает же, – произнес мужчина. – Ничего не работает. Сбой платежных систем, по всему миру. Вы что, новости не смотрите?

– Нет, не смотрю, – растерянно ответила Анна. – И что говорят, надолго?

– Да кто ж его знает, – проговорил мужчина, затушив сигаретный бычок, – может ненадолго, а может и надолго. Мировой коллапс, – он хохотнул и зашагал к светофору.

Анна вздохнула. Сбой платежных систем. И тут она вспомнила про рекламу «Прощай».

Бумажка была на месте, в кармане.

Анна набрала номер. Девушка с приятным голосом ответила в ту же секунду и рассказала, что для начала нужно пройти регистрацию на сайте.

– Это займет буквально пару секунд, – улыбалась голосом девушка, – и как только вам придет смс-подтверждение, вы можете начинать пользоваться услугами. Один человек – эквивалент одной покупки.

– Что один человек? – переспросила Анна.

– Простить одного человека, – пояснила девушка. – Зайдите на сайт, прочитайте, пожалуйста, внимательно условия.

– Что за бред, – удивилась Анна, но пальцы уже вбивали адрес.

«Система платежей «Прощай» позволяет вам оплачивать покупки, прощая ваших знакомых и близких людей…». «Прощай – и с легким сердцем покупки совершай» – дочитала она рекламный слоган. Интересно, почему ей раньше не пришло в голову вникнуть, что у них за условия.

Прощать? А кого? В голову первым делом пришел Олег, бывший муж, но вариант тут же был отметен в сторону.  Нет, этого ни за что. А кого еще?

Тут Анна вспомнила про Катю.

Когда-то они с Катей работали вместе, но два года назад их пути разошлись из-за какого-то глупого и досадного недоразумения. Кто-то что-то кому-то сказал, вроде бы Катя нечаянно проболталась одной знакомой про проблемы в ее, Аниной, семье. И вроде бы Анна после этого перестала с ней здороваться.

– Привет, – сказала Анна, когда Катя ответила. – Как дела?

– Нормально, – удивленно ответила Катя. – Что-то случилось?

– Нет, ничего. Я вспомнила, что мы с тобой тогда поссорились из-за ерунды. Ты потом говорила, что прощения просишь. Так я … прощаю.

– У тебя точно ничего не случилось? – произнесла Катя после минутного молчания. – Как ты сама? Здорова?

– Да нет, Кать, правда все в порядке. Просто решила помириться. Ты что, против?

– Нет, конечно. Я, если честно, и не помню, из-за чего мы тогда. Ну а ты как, работаешь все там же?

– Там же.

На сайте доставки продуктов красная кнопочка превратилась в зеленую: «Заказ оплачен, ожидайте».

Анна выдохнула. Через тридцать минут курьер вручил ей пакет с продуктами.

Женщина выгрузила на стол вырезку, оливки и корнишоны и приступила к готовке. Готовить она обожала, особенно под любимые музыкальные передачи.

Анна щелкнула пультом и экран телевизора сообщил ей, что для продолжения просмотра необходимо погасить имеющуюся задолженность в размере семисот рублей.

Точно, сегодня же двадцать пятое число, как она забыла. Реквизиты давно сохранены, но привычным нажатием кнопки оплатить задолженность не удалось.

– При оплате произошла ошибка. В настоящее время сервис временно недоступен, попробуйте повторить операцию позднее, – прочитала Анна. Ну вот. Можно, конечно, забить на телевидение, но так не хотелось, чтобы сегодня хоть какая-то мелочь выводила из равновесия.

Пришлось снова идти на сайт «Прощай».

Кого бы еще простить?

Соседка.

С соседкой Ланой Анна поссорилась совсем недавно. Месяц назад на собрании жильцов подняли вопрос о смене управляющей компании. Анна была в числе агитаторов.

А Лана была против. А еще бы ей не быть против, если ее муж в этой самой управляющей компании, которую сменить хотели, вот уже десять лет как в начальниках.

Поэтому Лана проголосовала за предыдущую фирму.

– Меня все устраивает, – сказала она, ставя подпись в опросном листе. – Крыльцо сломано, полгода сделать не могут? У других еще хуже.

Анна все поняла, поджала губы и перестала заходить к соседке на чай.

Унижаться не хотелось. А телевидение оплатить хотелось, даже очень. Потарабанив задумчиво пальцами по столу, Анна решительно направилась на лестничную площадку.

– Привет, тебе чего? Соль закончилась? – удивленно спросила Лана.

– Ты прости меня за то собрание. Надо было сначала по-человечески все обсудить, не права я, – потупив глаза бормотала Анна.

– Да ладно, чего там, – ответила соседка, – мой то все равно уволился. В администрацию пригласили. Так что и ты меня прости. Ладно, дело прошлое. Заходи, чай попьем, поболтаем.

– Не, Лан, занята я, гостей жду. Ты сама заходи. Лучше завтра.

Дома телевизор радостно сообщил, что можно продолжить просмотр, и заполнил Анину кухню мелодичными мотивами.

Музыка была приятная, нежная, но почему-то от нее стало только грустно. Анна присела на стул и задумалась.

Все это время она старательно погружалась в самые различные хлопоты – заказать продукты, приготовить салат. А не сломался ли ноготь, а прожарено ли мясо. Как будто это самое главное.

А главное – это Николай. И придет он не за мясом и не за салатом. А за отношениями. За ней, за Анной придет.

И было непонятно – хочет этого она сама, или этого желают ее добрые советчики. И зачем ей вообще новый мужчина в доме, когда она только-только научилась жить одна.

Но отменять встречу уже поздно. Осталось каких-то пара часов. В конце концов, ну придет, ну посидит. Может он и не станет ни на чем таком настаивать. Хотя, в этом ли дело?

Близких отношений у Анны не было уже почти год. А казалось, что лет двадцать. Она смотрела в зеркало и не могла понять, то ли она еще ничего, то ли она уже совсем «чего».

Иной раз посмотришь – все при ней: фигура вполне сносная, волосы неплохие. Видно, что на уход денег не жалеет. А другой раз глянешь – глаза уставшие, лицо так и вовсе на полтинник тянет.

А вдруг ему не понравится? Вдруг он себе там уже напредставлял чего-нибудь этакого?

А вдруг ей не понравится.

В среду она сделала ногти, покрасила волосы в салоне. А еще вспомнила, что давно не покупала красивое белье. И приобрела комплект. Черный, кружевной.

Тут Анна подумала, что комплект надо надеть сейчас, сразу, ведь непонятно в какой момент ее избранник захочет узнать, какого цвета на ней это самое белье. Надо быть готовой ко всему.

Анна надела обновку и снова подошла к зеркалу. От утренней свежести не осталось следа, лицо замотанное. И… черное кружево.

Вдруг ей стало совершенно очевидно, насколько это черное кружево нелепо на ней смотрится. Нет, это никуда не годится. Черное кружево – это когда любовь, страсть, чувства. Да и что он о ней подумает? И о чем думала она сама, когда выбирала ЭТО?

Но все остальное было настолько простое и обыденное, и подходило еще меньше. Если он увидит ее в повседневном белье, он может воспринять это как неуважение. Неряшливость.

До встречи еще есть время, час пятьдесят. В двух шагах от дома торговый центр. Там есть сразу три магазина нижнего белья. Но налички нет.

Тут Анна вспомнила, что она помирилась с подругой и снова постучалась в соседнюю дверь.

– Терминалы не работают, есть наличные? Как только заработает все, я сразу верну.

– Представляешь, нет, последнюю пятитысячную сыну Ваньке отдала заправиться и продуктов купить. У самой все на карточке.

Анна вздохнула и принялась перебирать в уме, с кем она еще в ссоре. Но никто на ум больше не приходил. А стрелка неумолимо двигалась.

Никто, кроме Олега.

Через пять минут она набирала хорошо знакомый номер.

– Привет, – ответил он почти сразу же, – я рад тебя слышать.

– Послушай, давай вот только без всего этого. Я звоню сказать, что я тебя прощаю.

– Анечка, – обрадовался он, – так это же замечательно. Тогда может я приеду?

– Подожди, стой. Это совсем не то, что ты подумал. Прощаю – это не в смысле прощаю, а просто прощаю. Понял?

– Нет, – проговорил растерянно бывший муж.

– Ну мне помириться надо, задание такое, долго объяснять. Короче, я тебя прощаю. Понарошку. Но – не прощаю, ты ничего там такого не думай.

Через полчаса она выбрала тот комплект, который ей точно подойдет. Спокойный, лаконичный, самое то. Анна направилась к кассе.

– У меня платежная система «Прощай», – сказала она кассиру.

– Да, мы принимаем платежи «Прощай», но у вас на балансе ничего нет, – ответил кассир. – К сожалению, оплата не проходит.

Анна отошла в сторону. Прощаю, но не прощаю. Блин, да как вы это делаете?

Пришлось перезванивать.

– Хорошо, я тебя прощаю – прям прощаю. Прям всерьез. Только ты не приезжай. У меня гости. И вообще.

– Хорошо, – ответил счастливый голос на том конце.

***

Николай ел аккуратно и еду хвалил. На нижнее белье, как и на саму Анну, он не посягал, и хозяйка была этому очень рада. Настроение при этом у нее было отличное, она ухаживала за гостем и подпевала музыкантам с ТВ канала.

– А может фильм какой-нибудь включим? – осторожно спросил Николай.

– Послушай, мы столько их уже пересмотрели, давай сегодня так.

– Давай так. Анна, нам с тобой пора что-то решать. Знаешь…

Тут раздался дверной звонок.

Курьер подал ей корзину с цветами.

Анна обернулась на Николая, хотела спросить, его ли это подарок, но по лицу поняла, что нет. Тогда она достала открытку из букета.

«И я тебя прощаю. Я все так же люблю тебя» – было написано на глянцевом прямоугольнике знакомым почерком.

– Это от кого? – непривычно ровным голосом спросил Николай.

– Это от Олега, мужа бывшего.

– Надо же, какой внимательный. Знаешь, а я тоже хотел тебе цветы купить. Сунулся в цветочный – а терминал не работает. Оказалось, сбой платежных систем.

– Я думал у вас с ним все, – добавил он после неловкого молчания.

– Ты прости меня, пожалуйста. Это трудно объяснить. Система платежная дурацкая. Ну эта, «Прощай». Слышал?

– Что слышал?

– «Про-щай».

– Что? Прощай?

– Ну да, «Прощай».

– Ну прощай, – Николай снял куртку с вешалки и надел ботинки.

Анна стояла в прихожей, смотрела то на захлопнувшуюся дверь, то на цветы.

– Как это важно, оказывается. Уметь прощать, – сказала она своему отражению и пошла убирать со стола.

Примета

У Варвары была примета. Не из тех, которые «если к плохому – не верю, если к хорошему верю». Это была примета примет, кредо жизни. Она гласила: если ты забыл зонт – непременно пойдет дождь.

Поэтому Варвара всегда носила с собой зонт. А еще медицинскую аптечку, запасные колготки и газовый баллончик. И еще много-много всего.

А некоторые вещи Варвара наоборот никогда с собой не брала. Например, купальник и загранпаспорт. Ведь если не брать загранпаспорт, то есть вероятность, что на курорт хотя бы позовут.

Поэтому Варваре всегда везло. Дождь начинался только тогда, когда она заходила в подъезд. Стрелки на колготках ехали исключительно у коллег по работе. И бинты с йодом лежали в сумочке не распакованные.

Вот только с мужиками Варваре не везло. Порою она даже специально ела чеснок перед выходом из дома, чтобы хоть в маршрутке кто-нибудь привязался знакомиться. И в магазин ходила в спортивном костюме и без макияжа, в надежде встретить какого-нибудь Брэда Питта.

Но то ли Брэд Питт боялся чеснока, то ли судьба была ее встретить вампира, но примета не срабатывала. Встречались ей, когда она без макияжа выходила, лишь вредные соседки да бывшие коллеги.

Однажды подруга дала Варваре визитку с номером телефона. И велела прийти к семи вечера в ресторан. В лучшем виде, в красивом платье, при макияже «и никакого чеснока простихоспади».

Варвара согласилась, хотя если верить примете, то идти стоило в самом разникудышном виде. Но подруга взмолилась, видите ли это ее хороший знакомый, Варвару видел издалека, понравилась. И так как на горизонте маячит тридцать пять, то он тоже в поисках второй половины. А чеснок вот совсем не любит.

Варвара сникла. Подруга придумала ход конем. Я, говорит, дам тебе свое платье и туфли. Мы же с тобой как раз одного размера. А так как туфли и платье не твои, то и примета, если и сработает, то не на тебя. А тебя не коснется.

Образ был готов. Туфли на каблучке, но удобные. Волосы уложены с изящной небрежностью. Платье красное, чуть ниже колен и с разрезом. Сквозь разрез виднелись стройные ноги в колготках. Запасные колготки лежали, конечно, с собою, в сумочке.

Сумочка?

Подруга ахнула.

– Это что, сумочка? Это что за баул? Ты на вещевом рынке работаешь? Кастрюли оптом продаешь?

– Нет, – смутилась Варвара. – Но там все очень нужное.

Смутилась и вцепилась в сумочку мертвой хваткой. Не отдам.

Подруга махала перед Варварой изящным клатчем. Потом предлагала другой вариант, побольше, но тоже красивый. Но Варварины вещи не могли поместиться в нормальную сумку.

– Ты что, это все всегда таскаешь с собой?

Варвара кивнула.

– И ты удивляешься, что с тобой никто не знакомится? Да кто подойдет к девушке с таким чемоданом. Ты же с ним как эта, которая только что «понаехала». Они же думают, что ты его специально с собой носишь, чтобы сразу на первом свидании переехать с вещами. Это как табличка на тебе «срочно нужна прописка».

– Но у меня есть прописка, и квартира есть, – рассказывала Варвара через два часа в ресторане мужчине напротив. Мужчина краснел, вздыхал и косился на чемодан. Видимо у него тоже в голове сигналила лампочка «нужна прописка».

– Вы не обращайте внимания, просто я все нужное с собой беру.

– А что у вас там? Мне даже любопытно.

– Зонтик.

– Но сегодня не ожидается дождь.

– Конечно. У меня же зонтик.

Мужчина был вежливый и аккуратный. А еще веселый, рассказывал смешные истории. Работал в конторе, бухгалтером. Разбирался в винах.

Варвара расслабилась. Про сумку забыли. Вот только официанту было неудобно разливать вино, из-за сумки приходилось тянуться. Поэтому немного красного полусладкого попало на галстук Анатолию.

Официант извинился и предложил убрать сумку в гардероб. Варвара не согласилась.

– У нас там зонтик, – пояснил Анатолий и они с девушкой рассмеялись. Официант был рад, что на его неловкость никто не обратил внимание и поспешил удалиться. А Варвара достала из сумочки галстук. Анатолий не удивился, и был не против.

– Вот, переоденьте, а этот я могу сейчас в туалете почистить. У меня салфетки специальные есть, все отчищают.

– Тоже с собой?

– Конечно.

Еще через час они гуляли в парке. У сумочки очень кстати оказались колесики и Анатолий понял, что Варваре не впервой гулять с чемоданом.

Мимо проезжающий парень на скейте неловко сделал пируэт. Ободрал колено. Варвара поделилась зеленкой и пластырем.

Потом захотели отдохнуть, но все лавочки оказались заняты. Отошли подальше, Варвара достала плед из сумки. Расположились на траве.

Ночи стояли белые, было светло как днем. От жары все жители прятались в дневное время по домам, а после десяти массово выходили на прогулки.

– Как хорошо, – сказал Анатолий. – Будто мы на вечернем пикнике. Я сто лет не был на пикнике. Как в детстве, с родителями. Только мы брали с собой чай в термосе и бутерброды.

Варвара достала термос с чаем и хлеб с колбасой. После вина и мидий почему-то очень тянуло на сладкий чай.

– Ты необыкновенная, – говорил Анатолий. Они только что перешли на «ты» и поэтому он говорил медленно и осторожно, – Я тебя знаю совсем немного, а кажется, что всю жизнь. Почему с тобою так легко? В чем твой секрет?

– Так, а что со мной может быть тяжелого, – удивлялась Варвара. – У меня же все тяжелое там, в сумке.

– Да, сумка у тебя волшебная. И сама ты…

И Варвара впервые в жизни почувствовала себя такой счастливой, что понятно было – это счастье всегда останется с ней. И чтобы его носить с собой, не нужна никакая сумка.

И тут сверху что-то капнуло.

– Дождь? – не поверил глазам Анатолий. – А как же примета?

– Дождь, – удивленно проговорила Варвара.

***

Утром Варвара впервые проснулась не у себя дома. Счастье все еще грело внутри. Не омрачало его даже то, что с собою не было зубной щетки. Ее Варвара тоже никогда не брала.

– Ты остаешься у меня, и точка. Только зачем тебе за вещами домой?

Сумка стыдливо заняла собою полкоридора. Варвара смотрела на нее, и вдруг ей тоже показалось, что внутри мигают буквы «понаехала». Она встряхнула головой, и буквы исчезли.

– Так зачем тебе за вещами? Ну разве у тебя не все с собой? – смеялся Анатолий и кивал в сторону сумки.

– Нет, конечно. Дома остались купальник и загранпаспорт.

Манекен

Они вышли из кинозала. В развлекательном центре было уже мало народу, но домой не хотелось.

– Пойдем зайдем, – толкнула Ксюша в бок Алевтину.

Бутик с модной одеждой подмигнул сияющей витриной, женщина на кассе равнодушно взглянула и уткнулась обратно в смартфон. На лбу у девочек большими буквами сияла надпись: «Мы только посмотреть, мы ничего не купим».

Ценники нахально ухмылялись Алевтине, так, что она невольно отводила глаза, будто нечаянно заглянула в чужую примерочную.

И тут они увидели его. Молодой человек из пластамассы, но совсем как живой, в модной толстовке и стильных брюках смотрел на них, не надменно, а будто наоборот, скучал и ждал, кого порадовать красотой.

– Классный какой, – прошептала Ксюша, осторожно прикасаясь к толстовке.

– Да, видно, что настоящая вещь, не реплика, – согласилась Алевтина.

– Я не про кофту. Парень, смотри, какой он обалденный.

– Ксюш, это, вообще-то, манекен.

– Я в курсе, – Ксюша продолжала прикасаться к толстовке и иногда к манекену, будто на всякий случай проверяла – точно не живой?

– Вот почему, скажи мне, – продолжала Ксюша, – почему в жизни таких не бывает?

– Как не бывает? А мы сейчас с тобой два часа в 3-Д очках на кого пялились?

– Так, то не в жизни, то в кино. А у нас, вот здесь, у нас, не бывает таких. Не бывает их, понимаешь? Все какие-то обычные.

– Да сдался тебе этот манекен, – сказала Алевтина и вздохнула. Уж Ксюше ли жаловаться. Обычные у нее. А у Алевтины никакого нет и не было, а уже третий курс заканчивает. Потому-что такие, как Алевтина, они не в тренде.

Она вспомнила вчерашний разговор с матерью.

– Мама, почему я такой колхоз, – говорила она, глядя в зеркало.

– С чего это колхоз? Ты такая стройненькая.

– Ну и что фигура. А лицо, ты лицо мое видела? Колхоз.

Да, с фигурой проблем не было. Алевтина была из тех, про кого говорят: «Жрешь и не толстеешь? Точно ведьма». А лицо, мягко говоря, подкачало. Губы толстые, нос толстый, глаза маленькие.

Никакой макияж, никакие татуажи не спасали положение. Даже визажисты не спорили с ней, когда она начинала им ныть «у меня лицо никакое, мне ничего не поможет».

– Да что ты заладила, колхоз, колхоз. Ну хорошо, мы с папой в деревне выросли, колхозники мы, выходит. И бабушки, и дедушки, все из деревни. И что, я тоже колхоз? Мы с твоим отцом тридцать лет душа в душу, он до сих пор мне цветы дарит, так что, по-твоему, притворяется?

– Ну мам, ты красивая, и бабушка, вы другое дело, – Алевтина провела рукой по черно-белой фотографии с бабушкиной свадьбы. – А я даже сама не пойму, в кого я такая.

– Зато ты стройная, ножки вон хорошие. Не бросила бы танцевальный, сейчас бы уже примой была.

– Мам, кстати, ты помнишь Юру? Ну с которым я в паре танцевала.

– Помню, конечно.

– Гляди! – Алевтина стала листать в телефоне картинки. – Он же фотомодель теперь, в агентстве работает, для рекламы снимается.

На фотографиях был Юра, красивый, неземной, пронзительные глаза из-под густых бровей.

– Ну и что хорошего, парень-модель? Ну ты посмотри, в нем ведь живого ничего нет, будто искусственный. Настоящего в нем нет, характер где? Знаешь, был у нашей тети Оли. Такой же вот. Манекен.

– И что?

– И то. Бросил ее одну с ребенком через год после свадьбы.

– Да при чем тут это. Нельзя всех под одну гребенку.

Вот еще, из-за одной тети Оли отбирать у девчонок мечту. Алевтина не слушала такие предрассудки. Но с Юрой, на всякий случай, переписку сократила до вежливого «Привет-пока».

– Глупости ты говоришь, колхоз. У тебя естественная, натуральная красота, а ты этого не понимаешь. А парень не должен быть манекеном, парень должен быть настоящим. Как там сейчас говорят? Бруталом. И вообще, у тебя экзамены на носу, иди готовься.

– И пойду. И получу диплом, и начну зарабатывать, и накоплю на пластическую операцию.

А у Ксюши каждый месяц новый ухажер, кто бы жаловался.

– Пошли, а, – сказала Алевтина, поглядывая на кассиршу.

Ксюша гладила манекена, казалось еще чуть-чуть и она начнет с ним обниматься.

– Манекенчик, миленький, ты по любому знаешь, где такие красавчики водятся. Передай им, пожалуйста, что мне очень нужен такой, как ты. Такой же… только блондин.

– Ксююша, ты уж совсем, с куклами разговариваешь, – зашипела Алевтина и потащила подругу на выход.

– Понимаешь, в пятницу у Лизы вечеринка, а с Антоном я идти не хочу, надоел он мне. И одной идти не хочется.

– Да, да, понимаю, проблема глобальная.

Они вышли из торгового центра. На выходе висел баннер, реклама. С баннера улыбался Юрий.

Они были хорошей парой с Юркой, когда танцевали. Они чувствовали друг друга. И все было прекрасно, пока однажды главный хореограф не посоветовался с пиар-менеджером, и они не решили поменять в паре партнеров.

– Понимаешь, – объяснял тренер, – они говорят, что вы внешне отличаетесь, у вас разные типажы. И это отвлекает от главного, от танца. Они хотят, чтобы он с Ярловой танцевал.

Разные типажы, какая деликатность, вы подумайте. Так бы и сказал: ты на его фоне слишком страшная.

Алевтина перестала танцевать. А Юрку поставили в пару с Ярловой. Вместе с Ярловой они занимали призовые места, а потом он почему-то бросил все и ушел в модельное агентство.

На следующий день в трубке у Алевтины раздался оглушительный визг. Визжала Ксюша, визжала от восторга.

Из набора слов и визга Алевтина очень не сразу поняла, что Ксюша нашла Его. Точнее, это он сам нашел Ксюшу. На улице, возле супермаркета.

– Он вылитый, вылитый как тот, в магазине. И он блондин. Представляешь? Все как я заказывала.