Текст книги "И пришел Снарк (СИ)"

Автор книги: Ирина Ростова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

“Дети знают – на востоке

Есть старинный лесопарк,

Там гуляет одинокий

Зверь из сказки – страшный Снарк.

Он придет, когда заря

Встанет, солнышко даря,

И от нашего врага

Не оставит ни фига.”

Кристофер Сташеф,

“Маг при дворе Ее Величества”

В здании кто-то двигался. Андрей не мог бы точно объяснить, как он это понял, это было что-то вроде инстинкта загнанного зверя – само ощущение, отклик стен и воздуха были другими. Или, если совсем сойти с ума, это библиотечные книги нашептывали ему в тишине, что рядом чужой. Андрей сжался за стеллажом в углу хранилища фонда и беспомощно прикрылся огнетушителем, извлеченным из пожарного ящика в качестве единственного доступного оружия самообороны. Правда, пена повредила бы книги, поэтому Андрей не был уверен, что сможет пустить его в ход.

Кровь в ушах пульсировала громче возможных звуков, а уж беспорядочные мысли и вовсе заглушали весь остальной мир, по кругу прокручивая события последних месяцев с бесконечными и бесполезными вопросами “как” и “почему”, которые все равно оставались без ответа. Бесполезно – любые попытки натыкались на недостаток информации, недостаток контакта, недостаток всего, включая собственные мысли.

Однако, надсадный скрип двери туалета на первом этаже был достаточно знакомым: и вряд ли это ветер так разгулялся.

Все-таки, в здании администрации был еще кто-то, кроме него, это можно было считать доказанным, и, учитывая прошлый опыт, это присутствие вряд ли было дружественным. Оставалось надеяться только на то, что неведомый мародер посчитает книги слишком скучной и неудобной добычей, и только заглянет везде, нос сунет – и уйдет. А от входа в комнату логово Андрея видно не было, он проверял. Да и знал уже за столько лет работы в библиотеке, что и откуда видно, и в каких конкретно ракурсах.

Дверь скрипнула снова, и в фоновой звенящей тишине было хорошо слышно, как мародер почти не таясь поднимается по лестнице – значит, был уверен и в своей силе, и в отсутствии тут живых.

Либо он был очень беспечным мародером, что тоже не редкость, наверное, сейчас. Андрей не был уверен – ни в чем он не был уверен, кроме того, что встреча с неведомым исследователем не сулит лично ему ровным счетом ничего хорошего. В лучшем случае – допрос с пристрастием о наличии запасов еды и батареек (с конфискацией оных), в худшем …. об этом и думать, наверное, не стоило, хотя Андрей иногда думал, что лучше б уже все кончилось, любым способом. Никакого просвета впереди он не видел, даже не представлял, на какой счастливый конец может рассчитывать в текущей ситуации, а нынешнее угрюмое состояние затянувшегося дня сурка ему уже надоело, надоело быть затравленным зверьком, чернильной крысой в недрах затерянной в безвестности без связи библиотеки, но сделать он ничего не мог – или не мог придумать, что сделать, что было, в итоге, одним и тем же.

Мародер что-то уронил, и гулкий пустой коридор донес отголосок его матерка и раздраженного болезненного кашля, шорох и шелест, и смачный плевок, от которого Андрей поморщился, живо представив себе, как на когда-то чисто вымытой лестнице возникает новый след смачного харчка.

Зануда и чистюля на работе, Андрей драил все вокруг с маниакальным упорством, ожидая каждый день не то комиссии из дирекции, не то судного дня. Судного дня, он, впрочем, таки дождался, с чистой лестницей, с выдраенным полом и без пыли на полках, но что это изменило?

А ничего. Ничего, – одними губами сказал себе парень и скукожился за огнетушителем, пытаясь сложиться, как перочинный нож, втянув все свои длинные, тонкие конечности.

Мародер, видимо, постоял на лестничной площадке, изучая следы от сорванных объявлений, графики работы и расписания уборок, и шаги его стали удаляться: похоже, он свернул в сторону давно уже разграбленной администрации. Там все было перевернуто: все, что не растащила первая волна уродов, утащили гастарбайтеры, которые, Андрей знал, только и выжидали, пока вооруженная банда уберется из деревни.

Парень же прятался и от тех, и от других, обмирая от страха и против воли надеясь, что родные успели спастись, убежать, в конце-концов, у них была машина, и водитель, и… и обломков этой машины он не видел.

Пусть они, пожалуйста, будут живы.

Мародер, тем временем, убедился, что в администрации нет ни рыбы, ни чего-то мало-мальски стоящего, и двинулся в другую сторону. Его приближающиеся шаги звучали для Андрея бетховенской симфонией приближающейся злой судьбы. Та-та-та-там. Та-та-та-там…

Впрочем, они не попадали в такт.

Остановился, постоял. Пошел снова. Открылась дверь каморки, где хранился бюст Ленина и прочие излишества, которые было не выкинуть и не списать, закрылась. Открылась дверь фонда, и Андрей позабыл дышать.

Шаг. Еще один осторожный шаг. Тишина, в который было слышно все, особенно нервно и заполошно бьющее сердце.

Фьють. Почти неслышный звук отирания ткани о ткань.

Прячась за самым дальним стеллажом в углу, Андрей поверх книг попытался разглядеть вход, но книги разной высоты, которые тут и там приходилось класть горизонтально, потому что они не влезали в стандартную фиксированную высоту полок, перегораживали обзор.

– Яяяяяяять, – раздалось у Андрея почти под ухом, и он подскочил, роняя огнетушитель. И заорал бы выше гор, если бы нервы не сжали горло так, чтобы изо рта вылетел лишь только тонкий писк.

– Вот ты меня напугал, блин, – выругался новоприбывший, словно это Андрей тут шарился не понятно по какому праву, засовывая нос во все углы. – Ты что тут делаешь?

– Ра-работаю, – с трудом вспоминая, как говорить, отозвался Андрей. У страха глаза велики – в первый момент визитер показался ему огромным и страшным, но через мгновения мозги, парализованные ужасом и шоком, начали разгоняться обратно. Оружие?... Какое-то оружие. Андрей в этом не разбирался. Камуфляж. Какой? Это не американский, часом?... Вроде, американский. За стрелковыми очками (тоже Америка?) – парень не старше его самого. Двадцать, двадцать один?

– И как, много наработал? – спросил тот достаточно дружелюбно, но с оттенком настороженности. – Платят, небось, по расписанию, а?

– Да какое тут, – обреченно отозвался Андрей. Ему было все еще страшно, хоть нежданный визитер и опустил свое оружие дулом в пол.

– Пожрать есть, нет? Меня Илья зовут, а тебя?

– Анд-андрей. Из еды есть картошка.

Картошки у них дома всегда был полный погреб, и сейчас это спасало.

– Картошка, – обрадовался Илья. – А у меня есть шоколад. Килограмм пять. Отборный швейцарский шоколад в каплях для шоколадных фонтанов! Там на трассе трак кто-то стопнул, и не все унесли. И я не все унес, – подумав, добавил он и деловито покрутил головой во все стороны. – Нет, реально, а чего ты тут делаешь?

– А куда мне деваться? Когда все отключилось, я тут был. Все мои уехали. Я надеюсь, что уехали, – тише поправился он, стараясь спрятать руки, которые у него непроизвольно мелко тряслись от какого-то глубинного, физиологического ужаса, который и не думал отпускать. – Вдруг они будут меня тут искать?

– У тебя тут не очень надежно, – посетовал Илья. – Все обшарено. Мародерят?

– Да, – Андрей мельком глянул на его оружие, ни на что не намекая, но парень очень точно распознал сигнал.

– Пффф… Да не трясись, оно шариками стреляет. У нас тренировка командная была. Типа, полулегально. Игру-то нам из-за “самоизоляции” отменили, а мы поползли по лесу пошариться. Неофициально, ага. По командам и все такое. А там как нас у всех на полигоне радиосигнал пропал и телефоны отключились, мы сначала думали – может, учения какие, или еще что. А потом все ломанулись по домам. А я безлошадный, на ком мог сколько мог доехал, и адьес. Вот, типа, домой пытаюсь добраться. С тех самых пор.

– То есть, ты не знаешь, что с твоими?

– Да я, в общем, понятия не имею чо вообще с Москвой. Нормальные люди все позаховались по углам, никто ничего не хочет говорить, все боятся сидят, причем так, шо не выколупать. “Только чужие на улицах шастают”. И я вот, значит, – он пожевал губу и оперся локтем на подоконник, рассеянно глядя на пасторально-руинный пейзаж за стеклом. – Чужой весь.

Андрей немного успокоился, немного разложился из положения испуганного перочинного ножика.

– У нас тоже все отключилось. У нас, вообще, часто отключается. Свет, и интернет. И даже связь, если с вышкой проблемы. Так что, мы даже ничего не поняли. День, может. А потом народ начал с города возвращаться на машинах, говорят, и там все вырубилось. А потом банда какая-то пришла, и все … кто уехал, кто спрятался.

– И тут они еще?

– Нет, ушли. Но тут много гастарбайтеров. Они ремонт делали, благоустройство всякое. И теперь тут… Магазин довынесли. Тут все. Кроме книг. Книги им не нужны.

Илья, слушая рассказ, начал обкусывать заусенец на пальце, и Андрей с трудом сдерживался, чтобы не сделать ему замечание. Но это, хотя бы, и его самого немного отвлекало от экзистенциального ужаса.

– Думаешь, это какое-то оружие? Американцы? Или кто?

– Понятия не имею, – мотнул головой Илья. – Но по мне так пиндосы не тянут. Разве шо китайцы или японцы тайком чот могучее открыли. Ну, типа, сначала коронавирус на нас кинули, потом это вот. Но этого мы сейчас точно не узнаем. У тебя там, машина есть, например?

– Нет. Мои.. надеюсь, на ней уехали. Я не знаю. Генератор есть, в доме. Но бензина нет. А на колонке эти засели. И в доме… в доме тоже были. Я туда уже не ходил два дня.

– Понятно, – Илья перешел на другой палец, дернул заусенец слишком сильно, выругался и вытер об куртку кровь. – Шо ничего не понятно. Картошку давай, вот чо. А с меня шоколад.

Картошку Андрей сварил еще дома, пару дней назад – плита была газовая, и газ был в баллонах, так что она прекрасно работала даже в этой ситуации. А вот насосы все были на электричестве – и, значит, без генераторов бесполезны. Воду Андрей, обмирая, набирал в колонке и тащил под покровом ночи через пол-деревни в двух канистрах.

– Я сейчас, – пообещал он, подскакивая. Илья оказался, внезапно, ниже его ростом едва ли не на половину головы. Он подвинулся, пропуская Андрея, но продолжал, нервно щурясь, поглядывать в окно. И даже рюкзак так и не снял, словно готовый в любую секунду бежать прочь. И снова начал раздражающе жевать палец.

– Слушай, – буквально через пару минут прервал суету Андрея прервал скорее задумчивый, чем нервный голос Ильи. – Не хочу тебя нервировать, дружище, но там какие-то люди. Идут в обход здания. Тут, если чо, второй выход есть какое-нибудь?

Андрей замер, как мышь под веником. Таким обыденным, таким спокойным тоном это было сказано, как будто такие ситуации были в порядке вещей.

– Что за .. люди?

– Хрен их знает, но со стволами, поэтому, это, выход-то есть?

– Е….есть, – Андрей автоматически притиснул к груди то, что держал – закрытый лоток с вареной картошкой.

– Эй, проснись! С первого этажа, со второго?

– Вт-второго, – с трудом вытолкнул из горла Андрей.

– Вперееед, – Илья силком вытолкнул его в коридор. – Куда? Ну? Живей?!

Снизу раздался грохот открываемой двери, и Андрей встрепенулся. Даже руки перестали трястись – он рванул к пожарному входу, и, срываясь, забывая нужные движения, открыл засов.

– Молодец, – свистящим шепотом похвалил его Илья, и Андрей начал открывать дверь. – Не молодец!! – тут же поправился он, перехватывая ручку и приоткрывая дверь едва-едва, самую малость и оглядываясь. Но никого не было видно – дверь, наверное, сочли заблокированной. Или просто не придали значения. – Выходим. Быстро. Быстро. Ять!... Чо с лестницей?

– Какая есть, – не попадая зубами на зубы, ответил Андрей. – Не ремонтировали долго.

– Эпическая сила, – скривился Илья, шустро перекинул свой автомат (или это было ружье? что это?) за спину и начал сползать вниз, тревожно прислушиваясь к звукам внутри. – Ну? А ты чо?

– С-сейчас, – Андрей неловко поставил лоток на пол, потом снова подобрал, прижал одной рукой и начал пытаться спускаться по покореженным, местами полностью отсутствующим ступеням. Нога сорвалась, но оперлась на что-то, и Андрей, собравшийся было упасть, спустился нормально, и тут же нашел глазами своего временного спутника. Тот деловито отряхивал руки.

– Чо? – спросил он. – Валим отсюда. Давай, за мной, – окон с этой стороны не было, так что Илья, прикинув траекторию, по которой их не могли увидеть из здания администрации, кривыми и перебежками повел их в проходу между домами. Осталось только надеяться, что мародеры, или кто они там были, не засели где-то еще. Впрочем, вряд ли – они были беспечны, потому что уверены в безнаказанности.

– Куда? – Илья выглянул, щурясь, из-за угла дома. – Где тут переждать?

– Разве что, у меня дома? – предположил Андрей, почему-то чувствуя себя уверенней, чем утром. Наверное, дело было в том, что он больше не был оглушительно один во всем мире? Не был изолирован?

На работе Андрей постоянно общался с людьми – постоянно был окружен ими, но когда случилась изоляция, а за ней и блекаут, он внезапно оказался полностью один. А сейчас, вроде как, одиночество и непонимание, что делать, сменилось какой-то призрачной целью и нужностью.

– Если только там еще не заседают.

– А заседали? – уточнил Илья, зверски щурясь и снова обжевывая грязные пальцы.

– Ты плохо видишь, что ли?

– Ага. И очки бахнул, – пожаловался Илья. – Но ничего. Стреляю я всегда вслепую, не переживай. Добыть бы настоящую пушку. И боеприпас. Тогда бы повоевали.

Андрей поежился – мысль о настоящем оружии внушала ему ужас, хотя в словах Ильи был резон. Против мародеров с настоящими патронами страйкбольный автомат ничего не значил.

– Проверим твой дом, – решил он, наконец. – Куда идти?

– Между домами и там. Частный сектор. Второй с краю.

– Жаль, не первый. Хотя нет, не жаль, – Илья оправил свое снаряжение, покосился на лоток с картохой, но ничего не сказал, и осторожно, поминутно оглядываясь по сторонам и вверх, словно что мог разглядеть своим кротовьим зрением, двинулся вперед.

Улица была пустой. В одном из окон четырехэтажки, вдоль которой они крались, ему почудилось было движение, но там, наверное, сидел взаперти кто-то еще более испуганный, чем они двое.

Когда они миновали открытое место, пару раз падая в грязь, когда им что-то чудилось, и скользнули за сиротливо болтающуюся калитку на участок, Илья с сомнением посмотрел на распахнутые двери дома, потом на строения сзади. Честно сказать, Андрею тоже туда не хотелось идти – видеть свой дом в таком состоянии ему бы точно не понравилось. Он хотел помнить его … домашним. В порядке. Словно ничего не произошло.

– Там, сбоку, гараж?

– Да.

– В гараже два выхода? В смысле, заезд и дверь?

– Да. Вроде бы.

– Вроде бы! Вроде бы, идем в гараж, – решил Илья. – У вас не дом, а решето. Сплошные окна. Не уследим, если что.

Андрей промолчал. Дом строили не для осад, и не для таких обстоятельств. Дом строили для жизни, чтобы было много света, и хороший ток воздуха. И вообще.

А в гараже пахло маслом и бензином: Илья деловито обсмотрел все углы, но тут основательно похозяйничали мародеры, и полезного тут просто не осталось.

– В “яме” есть что?

– Не знаю. Тут .. отцово хозяйство, – Андрей, словно потеряв силы, уселся на край стола, на котором раньше и перекусывали, и разбирали, и свинчивали обратно.

Илья сунул нос вниз, порылся там, но, видимо, ничего не нашел.

– Нам все еще нужно оружие, – заключил он. – Но пока шо нам надо пожрать и отдохнуть. Думаю, тут мы относительно в безопасности, если не будем клювом щелкать. Ну, или щелкать им быстро-быстро.

– У отца было ружье, – в голове у Андрея перещелкнуло, и он выпрямился, вытягивая шею.

– Сейф? – оживился Илья. – Хотя, небось ключей нет у тебя.

– Да у нас и сейфа не было. У него было какое-то… с давних пор. Оно где-то спрятано.

– Это как без сейфа? – не понял Илья, но начал взглядом скользить по гаражу снова.

– Ну, вот так.

– Так же нельзя? Оно на учете не стояло, штоль?

– Нет, наверное?

– Вообще, ружье – это первое, что надо брать с собой, когда делаешь ноги в такой ситуации, – Илья звучно откусил кусок ногтя.

– Слушай, я не говорю, что оно тут есть. Я говорю, что у отца где-то было ружье.

– Мгм, – Илья скинул рюкзак, сложил его на полу, поверх прислонил свой автомат, и начал обследовать гараж сантиметр за сантиметром. Андрей, глядя на него, вспомнил про картоху, открыл лоток, повздыхал о приборах, но использовать брошенную кем-то грязную пластиковую вилку не решился, и достал холодную вареную картофелину рукой.

Привлеченный запахом добычи, Илья. Проходя мимо, наколол картофелину на угрожающего вида нож и продолжил исследование так. Потом, сдавшись, доел картошку, нашел в своем рюкзаке фонарик и сказал.

– Сиди тут, не высовывайся. Если меня поймают, я буду орать. Услышишь – делай ноги, только осторожно.

– А ты куда?

– В дом схожу. найду еду – хорошо. Найду ружье – еще лучше. Не найду чужих людишек – вообще король.

Андрей открыл рот, но тут же закрыл. Молча. Что он мог сказать? Сними ботинки на входе? Возьми голубые тапки с зайчиками? Еду с третьей полки не бери, она бабушкина?..

Все это рассыпалось, все что он знал о своем доме, рассыпалось с прошлой жизнью, когда р-раз – и одним махом пропали все средства коммуникации, какие только были.

Он остался сидеть. Не раз и не два ему чудились крики, не раз и не два он снова и снова смотрел на оставленный Ильей рюкзак, чтобы убедиться, что он там был, и что собирался вернуться.

На улице стемнело, и только потом перед дверью гаража раздались тихие шаги, и прежде, чем вскинувшийся в приближающейся панике Андрей успел пересрать, уже знакомый голос негромко предупредил.

– Эт я, не стреляй.

– Чем? – нервно захихикал Андрей.

– Кирпичами, чем, – хмыкнул Илья, просачиваясь внутрь и снимая с одного плеча ружье, с другого – знакомый отцовский походный рюкзак. – Я сам кирпичами прицельно срать уже готов. Но я нашел ружье.

– Да ладно?! Где?

– В подвале. За банками с огурцами. Кстати, огурцы ничего, – он поставил на пол сумку, в которую, видимо, набрал небольших банок. – Жалко вы, там, рыбу не сушили или мясо.

– Так … не блокада. Не война. Никто такого не ждал, – беспомощно отозвался Андрей, пока Илья по-деловому сортировал добычу.

– Да уж. Матрас тут есть? Одного хватит. Спать будем по очереди. Утром, наверное, надо куда-то двигать. Вечно мы тут не просидим.

– Да, – вяло согласился Андрей, который не представлял, как это – идти куда-то, оставить дом, даже в таком состоянии, оставить … библиотеку, книги. Знания, которые раньше были в расстоянии одного клика на любом телефоне, а теперь?..

– Бодрее, бодрее. Справимся. Просто, в такой глуши хрен мы найдем каких-нить норм людей, шоб не мародеры и не бандиты. Надо как-то в стаи сбиваться, шо ли.

Он разложил раскладную табуретку, сел на нее, направил налобный фонарь, как надо, и начал прямо на полу перебирать и чистить ружье. Он двигался уверенно, со знанием дела, словно у него таких ружей было сто мильонов в его жизни. И таких ситуаций – двести с чем-то.

– Ты вообще не переживаешь, что ли?

– Переживаю. Но толку от этого чуть, а два раза меня не убьют, – отозвался он. – Выше головы я не прыгну, поэтому реальные опасности обхожу. Оббегу! Но сидеть в углу и бояться нам ща не поможет. Поможет – найти других людей, с которыми можно выжить. Наверняка кто-то уже налаживает тут все? Надо только найти.

– Ладно, – помолчав, сказал Андрей. – Можно, я на улице немного постою? Душно.

– Только на виду не маячь, и дверь прикрой, – ответил Илья, занятый своим делом.

Андрей постарался выйти тихо, как мышка, но получилось, конечно, по-мышиному, но по другому. С поскребом. Он прислонился к стене гаража так, чтобы быть, на свой взгляд, совершенно скрытым тенями, и долго смотрел на пустые и мертвые дома вокруг. Отсюда было видно даже здание администрации, стоящее на отшибе, и там в одном из окон что-то мигало.

Андрей даже заинтересовался – и заметил, что из одного из домов напротив тоже подают сигналы.

– И… Илья? – негромко позвал он в полусвет гаража.

– Чо?

– Иди сюда? Тут … что-то.

– Чо? – спохватился он. – Ять, ружье не собрал еще!

– Да нет, не тревога. Просто, иди глянь.

– Что там? – парень высквозил наружу и сощурился, глядя, куда Андрей показал. – Мигает что-то?

– Морзянка, – подсказал Андрей.

– Пффф… Круто, – Илья обкусил очередной кусок ногтя, и Андрей аж поморщился, потому что видел, насколько близко к мясу это прошло. – Был бы интернет, погуглили бы, о чем они.

– Да зачем? Я понимаю все.

– Да? – Илья посмотрел на него .словно поверх очков – только очков, конечно, у него не было. – Да ладно? Морзянку? И о чем они?

– Следы пребывания есть, никого нет. Будем держать пункт. Магазин взяли. Сырье ек?

– Патронов мало, – перевел Илья и задумался. – И чо ты там еще такого интересного умеешь? Кроме азбуки Морзе.

– Могу что-то механическое собрать, – добросовестно перечислил Андрей. – И электросхему спаять. У меня все хорошо с физикой. И с биологией. И все такое.

– То есть, грибы съедобные отличишь?

– Конечно, отличу! А ты нет, что ли?

– Нет, – нахмурился Илья. – Чот еще?

– Смотря что тебе надо.

– Ну, ориентироваться на местности умеешь?

– Я могу процитировать параграф из учебника, но вряд ли смогу применить.

– Третий закон Ньютона?

– Действию всегда есть равное и противоположное противодействие. Если ты про историческую формулировку.

– Тааак, – Илья прищурился, глядя на него и явно заново оценивая его возможности. – А чем лечить грипп?

– Ничем. Облегчить симптомы и дать организму силы для борьбы. Ну и выпить парацетамол.

– А антибиотик?

– Это от бактериального заражения.

– То есть, ты у меня тут ходячий справочник по всему на свете. Так, что ли?

Андрей так не считал. И вообще, его разрозненные знания обо всем на свете были не очень-то полезны в век интернета, так что он даже не привык считать их особенно полезными. Но сейчас, получается, в них был смысл?

– И какой нам смысл от закона Ньютона?

– Как какой? Потом будем цивилизацию восстанавливать, – хмыкнул Илья. – но это потом. Пока надо выбраться, найти людей, к которым не стремно будет примкнуть, и дальше по обстоятельствам. Как-нибудь справимся, – он подтолкнул Андрея в сторону приоткрытой двери гаража, и тот послушно пошел, и плюхнулся на пропахший маслом матрас в углу, подтягивая к подбородку кузнечичьи тонкие ножки и обхватывая их руками.

– Я все равно не понимаю, кто и как мог такое сотворить, – буркнул он.

– Зеленые ящерицы с планеты Нибиру, – в тон ему ответил Илья, возвращаясь к чистке ружья. Парень направил свет фонарика так, чтобы не запалили снаружи, и чтобы не светило в глаза, чтобы не терять зоркости в полумраке, но он все равно выглядел непростительно беспечным для их ситуации.

– Что?

– А, забей, – отмахнулся парень и нахмурился, подыскивая другое сравнение. – Снарк, короче, пришел.

– В смысле, неведомое и абстрактное, чего нам все равно не понять?

– В точку, – хмыкнул Илья. – А теперь спать вали, на дежурство я тебя разбужу все равно.

Он разбудил. Уже ближе к утру, когда Андрей, черт знает сколько времени проворочавшийся на матрасе от нервов, даже успел в самом деле немного поспать.

– Буди, если чо, – напутствовал его Илья, свалился на нагретое место и уснул, кажется, еще до того, как его голова коснулась импровизированной постели.

Совесть чистая, нервы крепкие, – подумал Андрей, вздрагивая от предутреннего холода и пристраиваясь возле щели, чтобы смотреть наружу. Сначала он сидел тревожно, вздрагивая от любого шевеления травы и от любой птички, но потом постепенно однообразие захватило его – и он тихонько уснул.

Проснулся с содроганием – примерзший, испуганный, в секундном ужасе от того, что все прозевал и к его виску прижимается холодный ствол ружья.

– Бах, – тихо сказал Илья и ствол отодвинулся.

И это был не ствол – всего лишь ложка – потому что именно ей Илья и продолжил жрать из лотка картошку. У страха глаза велики.

– Я, – начал Андрей, виновато на него глядя, и запнулся. – Я, я больше так не буду.

– Пфф, – сказал Илья невнятно. – Не, я не против, чтоб ты спал, но учти, что мы можем и не проснуться, ага?

И они могли проснуться вовремя, схватиться за оружие и умереть, тоже, но Андрей, чувствуя вину, выступать не стал.

– Я, я понимаю, – сказал он, и Илья, решив, видимо, не обострять, сунул ему аккуратно надрезанный сверху трехкилограммовый пакет с шоколадными каплями.

– Ешь уже. Нам бы свалить отсюда аккуратненько. Не нравится мне нынешнее местное население с их захватническими привычками.

– А вдруг они нормальные? – рискнул предположить Андрей. Он насыпал шоколад себе на ладонь и ел так, иногда запивая водой из притащенной Ильей из дома канистры.

– Рискнешь? – предложил он, лихо подняв одну бровь. Андрей первый раз видел, чтобы это делали с таким отточенным мастерством, как в мультфильме. Видимо, удивление отразилось на лице, потому что Илья недовольно уточнил, даже скрести ложкой по лотку перестал. – Что?

– Ты, это…

– Я, это?

– Бровь, – слабо сказал Андрей. – Как в мультике.

– А! – Илья довольно пфекнул и снова задрал бровь. – С детства тренировался и вот, наконец, в конце мира кто-то оценил! Зашибись! Стоило ради этого жить.

Он доскреб картошку, некультурно вылизал тару и отложил, потом поднялся на ноги и потянулся.

– Ладно. Давай собираться и аккуратненько валить. Спасаясь отважным, быстрым бегством.

– Куда мы пойдем? – не пытаясь даже спорить или оспаривать, Андрей тоже поднялся и растерянно огляделся, пока Илья деловито собирал запасы еды, сворачивал одеяло, прикручивал к своему рюкзаку какие-то скатки и свертки. Страйкбольного автомата, с которым Илья таскался вчера, нигде видно не было – то ли убрал как-то с собой, то ли прикопал где-то тут.

– В жопу, строем, – ответил Илья ровным тоном, подергал носом, оглядел Андрея с ног до головы, потом все-таки сунул ему страйкбольный пистолет в кобуре, извлеченный откуда-то из недр его походного рюкзака. – На. На пояс повесь. Сослепу и издалека за оружие сойдет, если что – пали в морду, авось, глаз выбьешь кому-нибудь.

Андрей посмотрел на оружие в своих руках так, словно оно собиралось выбить глаза ему, причем немедленно.

– Ну, что? – возмутился Илья. – Я понятия не имею, что нас ждет. Может, это те полшанса, которые нам будут нужны?

– Я не уверен, что смогу в кого-то выстрелить, – дергано сказал Андрей. – Собственно, я уверен, что не смогу.

Илья еще раз на него пристально посмотрел, недовольно пфекнул и сказал:

– Сможешь. Никуда не денешься.

Спорить Андрей так и не стал – покорно начал прилаживать кобуру на ремень штанов. Впрочем, он вообще предпочитал не спорить – да и сейчас, во всей этой ситуации, получается, просто плыл по течению, позволяя себя тащить куда-то, хотя, может, стоило остаться тут? Спрятаться в доме, или спрятаться в библиотеке и просто … ждать.

С другой стороны – он же дождался, разве нет? Вот этот вот локомотив прогресса дождался, который тащит и тащит, и плевал он на все. Теперь только и остается, что изображать нерешительный вагон, движущийся следом.

– И куда мы пойдем? – решился спросить он.

– А вот ты мне скажи. Куда город? Тут военная часть какая-нибудь есть?

– Есть, – кивнул Андрей. – Думаешь, туда?

– Из всех людей кадровые военные в этой ситуации безопасней всего. Ну, по крайней мере, можно попытаться. Найдем дорогу? Ты в лесу умеешь ориентироваться?

– Умею… вроде, – кивнул Андрей.

– Главное, чтобы тут не было каких-нибудь диких зверей, – добавил Илья. – Потому что только этого нам не хватало.

– Хищники нападают в миллионы раз реже, чем люди, – наставительно сказал Андрей, и сам себя этими словами напугал.

– Ладно, не дрейфь, два раза не умирать, один раз все равно когда-то придется, а шансы у нас есть.

– Пятьдесят на пятьдесят, – буркнул Андрей.

– Ага, “или встречу или не встречу”, – нервно посмеялся Илья. – Сможешь внятно показать, куда идти?

– Смогу. Наверное.

– Ладно, – Илья критически обсмотрел своего спутника, проверил и подергал ремни рюкзака, в конце-концов кивнул, видимо, сам себе. – Ладно, – повторил он. – Выхернулись. Иди за мной, повторяй за мной, вперед не суйся и, во имя всего святого, что там у тебя есть, книжек, там, все ТИХО, понял?

– Да? – неуверенно согласился Андрей. – Какой-то сюр, честное слово.

– Высюр, – пфекнул Илья и осторожно вышел наружу.

Андрей почему-то был уверен, что они пойдут на улицу, и по улице куда-то, может, на трассу, но Илья уверенно свернул в другую сторону, к бывшим колхозным картофельным полям, и, поминутно оглядываясь, короткими перебежками, прячась в высоких травах повел их к виднеющемуся вдали подлеску. Пару раз Илья резко тормозил и заставлял Андрея повалиться на землю, и только прислушивался к чему-то, жуя губу с упорством, достойным лучшего применения. Даже не выглядывал никуда.

Часть пути, которая, как, видимо, казалось Илье, могла просматриваться из одного из оккупированных зданий, пришлось и вовсе ползти. Андрей, не привычный к таким упражнениям со своей вечной тройкой по физкультуре, забытой сразу же, как только кончился универ, к концу пути был ни жив, ни мертв от усталости, а не от страха. Может, оно и к лучшему, когда бояться некогда.

Через некоторое время Илья прекратил тревожно зыркать во все стороны разом и спросил:

– Куда теперь?

Андрей огляделся на всякий случай, словно что-то могло поменяться в географии мира за последние пару-тройку дней, и махнул рукой.

– Туда, до трассы. Потом через нее. Потом дальше и правей.

– Тогда гоу, – Илья подтолкнул его и пошел вперед, не очень быстро, оглядываясь и осматриваясь, и, кажется, ничуть не доверяя лесному спокойствию.

Некоторое время они шли молча, то ли боясь выдать себя переговорами, то ли просто поглощенные своими мыслями, но потом Илья остановился и махнул вбок.

– У нас, конечно, какая-никакая еда есть, но тут грибы прямо на все дерево. Ты различаешь съедобные?

Андрей открыл было рот, чтобы сказать, что не все и не всегда, и вообще, зачем так рисковать, но только бросил взгляд туда, куда показывал Илья, и проглотил лезущие слова целиком.

– Это опята. Нормальные опята. Можно брать.

– Отлично, – Илья хлопнул его по плечу и начал деловито разворачивать пакетик из своих запасов. – Ходячий справочник! Повезло же.

– Погоди, а ты грибы не отличаешь, что ли? Вы же, вроде, в лесах играете, разве нет?

– Так мы играем, а не грибы собираем, – пфекнул Илья, старательно обирая добычу со ствола, пока Андрей стоял, не зная куда деть руки.

Впрочем, потом он отошел в сторону и уселся на корягу, давая отдых ногам, и так дрожащим от непривычного напряжения.

Илья колупался долго, словно нарочно медля и оттягивая. Андрей даже дергаться уже устал, когда тот с независимым видом отер о штанину и сложил нож, и, завязав пакет с грибами, повесил его на карабин на поясе.