Текст книги "Всё как всегда"

Автор книги: Ирина Ребони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава вторая
Маша

Во вторник мы с Юриком ушли с работы пораньше и поехали за моими вещами в Купчино. Хотя сегодня у него ожидались гости, старый друг не смог отказать в моей просьбе. Он позвонил жене, и та милостиво разрешила ему задержаться. Инна, длинная и ужасно худая, до замужества была манекенщицей, и Юрка очень ею гордится и души в ней не чает, впрочем, как и она в нем. Он толстоват, лысоват, но отличается острым умом и веселым нравом, его все любят. Инна очень ревнивая, правда, ко мне его не ревнует. Еще неизвестно, это плюс или минус в мой адрес, скорее, все-таки минус. Несмотря на свое модельное прошлое, она легко переквалифицировалась в домохозяйку и, похоже, с удовольствием занимается домом и воспитывает трехлетнюю дочь, от которой папаша просто млеет. Когда Юрка говорит о своей Вике, то весь светится. Однако домохозяйка Инна хочет одеваться, как модель, иметь драгоценности, так что Юрка из кожи вон лезет, чтобы подзаработать.

Наконец, мы подъехали к дому. Мама еще не вернулась с работы, зато ее хахаль уже пил чай на кухне. Но о нем можно и поподробнее.

Вчера, когда я вошла в квартиру, мама сразу утянула меня в мою комнату, не зная, чего от меня ожидать, так как я разговаривала с ней по телефону не слишком приветливо.

– Его зовут Константин Сергеевич, – робко начала она.

– Станиславский?

– С чего ты взяла? Его фамилия Сомов. – Понятно, для мамы имя Константин Сергеевич ни с кем не ассоциируется. – Он в прошлом году овдовел, сын женат, живет с ним, а он работает водителем в строительной компании, – скороговоркой сообщила она.

Я ее обняла и поцеловала в щеку:

– Ладно, используй свой шанс, я не стану мешать. Только буду жить отдельно, в комнате тети Зои.

– Но мы же столько денег потеряем! – воскликнула она.

– Неизвестно, где найдешь, где потеряешь, – философски заметила я. – Используй свой шанс.

Неожиданно Константин Сергеевич мне понравился. Большой и сильный мужчина, примерно маминого возраста, в разговоре немного грубоват и простоват, но, возможно, это маме как раз и нужно. Он наверняка не станет морщиться, как папа, натыкаясь на очередное незнание или непонимание жены. Многие выходцы из деревни дадут сто очков вперед коренным питерцам, но к моей маме это не относится.

Константин Сергеевич быстро сориентировался и помог нам донести вещи до машины.

– Я бы и сам твои вещи довез, – сказал он, – но моя машина в ремонте. Эти страховщики уже почти месяц тянут. – Затем внимательно посмотрел на меня: – Маша, входит, я выжил тебя из дома?

– Выходит, что так, – честно ответила я. – Впрочем, что ни делается, всё к лучшему. Передавайте маме привет. Я скоро вас навещу.

– Похоже, нормальный мужик, – сделал вывод Юрка, едва мы отъехали.

– Надеюсь.

Вскоре мы подъехали к дому на 1-й Красноармейской, и Юрка помог мне занести вещи в квартиру. Войдя в комнату, он плюхнулся на диван, вытирая пот, затем огляделся по сторонам:

– А здесь совсем недурно. Мебель старая, но красивая, можно ничего не менять.

– Всё бы хорошо, если бы не соседи, – с сожалением заметила я. – Семеныч алкоголик, а Амалия Эдуардовна вредная и вздорная старуха.

– Ничего, ты их перевоспитаешь, и они под твоим началом с утра до вечера будут творить добро.

Еще немного побалагурив, Юрка поднялся.

– Ну что, хозяйка, как рассчитываться будешь? – понизив голос, грозно спросил он.

– На том свете угольками рассчитаемся.

– Ну вот, никакой благодарности…

Я его все-таки поблагодарила и выставила за дверь. Его ждали гости, а меня не распакованные вещи, но, прежде всего, нужно было сделать уборку. В коридоре я столкнулась с Амалией Эдуардовной.

– Готовишься к приему нового жильца? – поинтересовалась она.

– Нет, больше никаких жильцов! – перебила я. – Теперь сама здесь жить буду.

– Вот значит как, – протянула соседка и последовала куча вопросов.

Кое-как от нее отделавшись, я налила воды в ведро, взяла швабру и тряпку и отправилась наводить чистоту в своем новом доме. А вдруг, у меня здесь и новая жизнь начнется?

К пятнице я уже вполне обжилась на новом месте и впервые по-настоящему признала комнату тети Зои своей. Теперь на дорогу от дома до работы я тратила не больше десяти минут, что не могло не радовать. И с мамой всё было хорошо, уже давно ее голос не звучал так звонко. Судя по всему, они с Константином Сергеевичем неплохо ладили. Мы ежедневно созванивались, но пока я к ним так и не выбралась. В общем, всё было бы прекрасно, если бы на работе не поползли слухи о скорых изменениях. Никто ничего толком не знал, но недостатка во всевозможных предположениях не было. Объединяло их одно – лучше не станет. Так уж повелось в нашей стране – любые кардинальные изменения, нацеленные на улучшение, оптимизацию, либерализацию или демократизацию, приводили к противоположному результату.

В принципе мне не было нужды сильно беспокоиться о возможной потере работы. За эти годы, работая совместно с Женей, Виталиком и Юрой, я стала неплохим специалистом, так что проблем с трудоустройством не будет. Но я человек постоянный и эмоционально привязчивый, мне трудно рвать связи. А коллектив у нас, в целом, очень хороший. Я прихожу на работу, как к себе домой. У меня много друзей, подруг и приятелей, да и начальство ко мне хорошо относится. Как-то я задумалась о причинах своей популярности и пришла кое к каким выводам. Начальство мной довольно, потому что я хорошо знаю свое дело, к работе отношусь очень добросовестно и не донимаю их никакими просьбами. Парни считают и меня «своим парнем», с которым можно поделиться проблемами, так как я умею слушать. К тому же, я с ними ни за какие должности не конкурирую, так как у меня нет амбиций. Девчонки же, благодаря моей не слишком привлекательной внешности, не видят во мне соперницу, более того, на моем фоне чувствуют себя красавицами, что позволяет и им относиться ко мне доброжелательно. Сотрудники более старшего возраста ценят мою вежливость, в общем, я для всех удобна и никому не мешаю. Эти выводы не слишком лестны для меня, но так уж сложилось, и я такая, какая есть.

Главное, чего я опасалась при грядущих изменениях, это потерять связь с Женей. Я знаю, что он не для меня, к тому же, женат и имеет сына, но сердцу не прикажешь. Я влюбилась в него в первый день появления в «Креативе», и уже четыре года прихожу на работу, как на праздник, отчасти из-за него. Когда он в отпуске или командировке, всё не так, пусто. Внешне я своих чувств не проявляю, и никто о них даже не догадывается. Однако эта платоническая влюбленность не мешает мне посматривать по сторонам, но пока это ни к чему не привело. Некоторые надежды я возлагаю на Пашу, но, думаю, дальше надежд дело не пойдет. Несмотря на нашу переписку, он пока так и остается неким мифом. Женя же очень даже реален, я каждый день с ним общаюсь, и это придает хоть какой-то смысл моему существованию. В самом начале мне даже казалось, что и я ему нравлюсь.

Когда я устроилась в «Креатив», Жене было двадцать шесть лет, как мне сейчас. Он был неженат, очень привлекателен и просто убойно обаятелен. Последнее до сих пор не изменилось. Тогда фирма была небольшой и чисто компьютерной, Женя возглавлял одну из групп, в которую я по протекции Юрки и устроилась. Чем меньше коллектив, тем крепче связи. Наша группа напоминала дружную семью. Владел фирмой Станислав Дорофеев, зять одного из самых богатых людей Петербурга, а его правой рукой была Марина Седова, роскошная брюнетка в возрасте около тридцати. Теперь Дорофеев является президентом холдинга, куда входит и наш «Креатив», а Марина коммерческим директором нашей фирмы.

Перед первым новогодним корпоративом я две недели сидела на диете, чтобы поместиться в красивое платье, которое купила по такому случаю. Уж очень мне хотелось, чтобы Женя обратил на меня внимание не только, как на сотрудницу. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Именно на том мероприятии все узнали о романе Жени с Мариной. Вскоре они поженились, а летом у них родился сын Артемка. Мальчик был маленьким и слабеньким, но его выходили, так что сейчас этот трехлетний бутуз выглядит не хуже своих ровесников. Женька в нем души не чает. На работе Женя с Мариной свои отношения не демонстрируют, но все же иногда она заходила к нам в отдел, чтобы пообщаться с мужем. В последнее время такого почти не случается, да и Женька ходит хмурый, но, возможно, мне это только кажется. И все-таки я неисправимая оптимистка, так как пришла к выводу, что если превратности судьбы разведут нас в разные стороны, то я перестану витать в облаках и, может быть, обрету счастье на земле.

В прошлом году наш офис перестроили, так что вместо отдельных комнатушек у нас появилось единое пространство, разделенное невысокими перегородками. Нынче это модно, и такую планировку на заморский лад называют open space. Только у входа на некотором возвышении было оборудовано несколько помещений со стеклянными стенами и дверями, где размещались кабинеты начальства и их приближенных. Оттуда было удобно наблюдать за нашим муравейником. Впрочем, само начальство любило уединение, так что на их стеклянных стенах жалюзи почти всегда были опущены. В противоположном от начальства конце огромного зала находилась комната отдыха, где сотрудники могли не только отдохнуть, но и перекусить. Там имелись микроволновки, кулер и кухонная посуда, а также чай, кофе и сопутствующие им товары. Когда я жила с мамой, то приносила еду из дома и обедала там, теперь же вместе со Светкой и Галей из отдела продаж хожу в кафе, расположенное на первом этаже нашего бизнес-центра.

Раньше мне приходилось пользоваться маршруткой и метро, чтобы добраться до работы, но я появлялась в офисе минут за десять-пятнадцать до начала рабочего дня. Теперь же прибегала в последнюю минуту, хотя от дома до работы было не больше десяти минут ходу. И в пятницу я вошла в наш отсек, когда все уже были на местах.

– Близость к работе расслабляет? – поинтересовался Юрка.

– Естественно. Трудности нас закаляют, а их отсутствие развращает.

Я так боялась опоздать, что даже не заглянула в Женин персональный отсек, чтобы поздороваться, так что, прежде чем разместиться за своим компьютером, глянула поверх перегородок, но его на месте не оказалось – то ли еще не появился, то ли уже куда-то ушел. Минут через пятнадцать Юрка вызвал меня в коридор. Надо поговорить, сказал он. Я сразу предположила, что разговор коснется очередной «халтуры». Так и оказалось. Через каких-то знакомых Юрка почти договорился о заказе для большой транспортной конторы. Они хотели через пару месяцев получить компьютерную программу для их логистической службы. У нас ведь все заготовки есть, горячо утверждал бывший однокурсник, мы управимся. Но одному мне это не потянуть, слишком сжатые сроки.

– А официальным путем? – безнадежно предложила я.

– Да ты что! – воскликнул он. – Тогда мы будем делать это за свою обычную зарплату, разве что на какую-нибудь грошовую премию расщедрятся. К тому же, мы и без того сейчас заняты по самую макушку, а им нужно срочно. И еще, – он понизил голос до свистящего шепота: – гонорар очень хорош. А сама понимаешь, имея красавицу-жену, в носу ковырять некогда.

Не то, чтобы я уж совсем не интересуюсь зарплатой, но для удовлетворения моего трудового энтузиазма мне вполне хватает восьми часов в день. С Юркой я уже пару раз участвовала в подобных «халтурах», так что по собственному опыту знала, что тогда у меня ни одной свободной минутки не будет – ни по вечерам, ни в выходные. Да и великих целей передо мной не стояло, которые требовали бы дополнительных затрат. Юрка же продолжал работать змеем-искусителем:

– Этот гонорар не чета прежним, сможешь в любое экзотическое путешествие отправиться (хоть в Рио-де-Жанейро!) или даже о покупке квартиры задуматься. Конечно, не сразу, но первый-то шаг будет сделан!

Я предложила использовать наших юных программистов в качестве кодировщиков, но Юрка не согласился:

– Даже не заикайся об этом! – Он предпочитал держать свои «халтуры» в тайне, чтобы не подумали, будто он не полностью отдается работе. – И вообще, за ними все равно придется переделывать, – добавил он. – Сами справимся.

В общем, он меня уломал. Я решила на досуге подумать, как именно использовать эту сумму, если ее заработаю. Повеселев, Юрка сообщил последние сведения о грядущих изменениях. У него были какие-то эксклюзивные источники. По его словам, «Креатив», как выяснилось при составлении очередного отчета, прочно занимает последнюю позицию в нашем холдинге по прибыли, хотя совсем недавно было совсем по-другому. Это грозит увольнением или понижением в должности коммерческому директору Марине Седовой, Женькиной жене.

– Ее стараниями наша фирма превращается в колхозный рынок, – ворчал Юрка, – скоро овощами станем торговать. А передовые технологии не развиваются. Нам еле дали возможность принять на работу двух молодых специалистов, да и то только потому, что те согласились на минимальную зарплату, да и нам, сама знаешь, почти два года зарплату не повышают. Зато чуть ли ни каждую неделю появляется новый отдел продаж. Но мы ведь не свою продукцию продаем! – повысил он голос. – Мы перепродаем разный китайский хлам, то есть спекулируем, да и то не слишком успешно, так как едва сводим концы с концами.

Юрка вовсю распалился и продолжил сетовать на нерадивость начальства и превратности судьбы. В нашем отделе три группы, каждая из них выполняет свои заказы. Юркина группа самая многочисленная. В двух других всего по два человека – по мужчине и по женщине. Теперь обе женщины – Катя и Лена, одна за другой уходят в декрет, причем, Катя уже во второй раз за последние три года. А начальство, оказывается, пока не дало добро о найме на их места новых людей. Меня это тоже возмутило, и мы еще немного посотрясали воздух своим возмущением, после чего вернулись к работе.

Глава третья
Женя

За тридцать лет своей жизни Женя впервые по-настоящему ощущал себя неудачником. Впрочем, первые намеки на это появились три с половиной года назад, но тогда он сумел убедить себя, что всё идет, как надо, и даже лучше. Теперь уже никакие убеждения и самообманы не помогали. Его брак был большой ошибкой. Он с самого начала это чувствовал, но будто завороженный шел к своей погибели. Наверное, ему слишком долго везло, и он полагал, что так будет всегда. С рождения у него отменное здоровье, привлекательная внешность и любящие родители. Учеба давалась легко, свою работу он любил, девушки не давали прохода. Впрочем, последнее иногда его напрягало, но со временем он научился с этим управляться. К двадцати шести годам он так и не встретил ту, единственную. Ему многие девушки нравились, но он быстро в них разочаровывался. Одни казались излишне навязчивыми, другие глупыми, а третьи просто скучными.

Накануне встречи очередного нового года он как раз расстался с одной из них, пережив не слишком сильное, но все же разочарование. В то время его внимание привлекла новая сотрудница Маша – очень милая девушка, по-детски пухленькая и хорошенькая, но очень умная и серьезная. Вот уж кто ни разу не бросил в его сторону кокетливого взгляда! За последние пару лет она сильно располнела, но тогда была очень мила. Он вел себя с ней исключительно по-дружески, так как не собирался заводить роман со своей подчиненной. И все же приготовил ей к новому году маленький подарок – фарфоровую фигурку Снегурочки, решив вручить ее Маше на корпоративе. Но именно в тот вечер его жизнь повернула совсем в другую сторону.

Тогда в фирме работало всего около пятидесяти человек, все друг друга хорошо знали и тесно общались, правда, начальство предпочитало держаться особняком. В ресторане всех рассадили за столами, по восемь человек за каждым. Места для сотрудников за тем или иным столом были распределены заранее организаторами празднества. Так он оказался рядом с Мариной. Поначалу это его совсем не обрадовало, он хотел сидеть вместе со своими сотрудниками, но потом они с Мариной разговорились и … понеслось… Дальнейшее происходило будто помимо его воли.

Марина была очень красивой женщиной, что он как всякий нормальный мужчина не мог не отметить. Но она всегда казалась ему слишком властной и недоступной, в общем, никогда не царила в его мыслях. Но в тот вечер Марина вела себя совсем иначе – была веселой, остроумной и легкой. Они много танцевали вместе, смеялись, а потом страстно целовались в коридоре. Он смутно помнил, как оказался в ее квартире, где они встретили новый год, после чего несколько дней не выходили на улицу.

Марина сразу предложила ему переехать к ней, но он почему-то долго не мог решиться, цепляясь за свою свободу. Его вещи постепенно перемещались в ее квартиру в Озерках, а он все равно пару раз в неделю ночевал в родительском доме и не спешил знакомить свою подругу с родителями. Несмотря на обоюдную страсть, он почему-то не видел в Марине свою будущую жену. Возможно, этому мешала высокая Маринина должность и гораздо более высокая зарплата. Даже в самых страшных снах Женя не мог представить, что по всем статьям будет ниже своей жены. А получилось именно так – у нее должность выше, зарплата больше, и он живет в ЕЕ квартире. Так что, невзирая ни на какие страсти, он и не помышлял о женитьбе. Но однажды вечером, когда они ужинали на ее кухне, она сообщила ему о своей беременности.

Он так и не понял, что именно почувствовал в ту минуту, чувства были слишком сложными. Тут и мужская гордость, и страх от огромной ответственности, внезапно обрушившейся на него, и где-то потом – радость от того, что он причастен к зарождению новой жизни. Однако первым его побуждением было спросить: «И что же нам с этим делать?» Он еле сдержался. Марина же не спускала с него напряженного взгляда, и он, воспитанный в дружной семье с твердыми устоями, едва слышно спросил:

– Ты выйдешь за меня замуж?

Вместо ответа она прижала его к себе и поцеловала. Маринина мать восприняла их решение пожениться с радостью, уж очень ей хотелось внука, чего нельзя было сказать о его родителях. Отец вел себя сдержанно, но все же поинтересовался, уверен ли сын, что Марина именно та женщина, которую он хочет видеть своей женой. Сынок, проникновенно добавил он, жениться нужно один раз – и на всю жизнь! Мать, обычно очень доброжелательная, тут же довольно агрессивно вмешалась в разговор:

– Женечка, она ведь на четыре года тебя старше, да еще большой начальник! Неужели же она не знает, как предохраняться? Она ведь специально тебя окрутила!

Женя заверил, что это получилось случайно, так что не стоит подозревать Марину во всех смертных грехах, а так как они друг друга любят, то родителям следует за них порадоваться. Но иногда он и сам задумывался на эту тему. В тот предновогодний вечер он не собирался ни на какие свидания, так что защитных средств с собой не прихватил, а когда дошло до дела, спросил Марину, не завалялось ли чего у нее. Она в ответ рассмеялась и заверила, что не о чем беспокоиться, и он решил, что та пьет противозачаточные таблетки, так что выкинул опасения из головы. Однако оказалось, что она их не пила. Как потом пояснила Марина, у нее были какие-то проблемы со здоровьем, и она вообще думала, что не сможет забеременеть. Женя этим объяснением удовлетворился.

Когда появился Артемка – крошечный и слабенький, его сердце затопила всепоглощающая любовь, часть которой пролилась и на Марину. Его родители тоже смягчились, правда, мать ворчала, когда невестка в три месяца перестала кормить сына грудью и вышла на работу.

– Ишь, чего удумала! Няню нанимать! – возмущалась свекровь.

Бабушки такого безобразия не допустили и по очереди сидели с внуком, так что вполне справлялись. Женя сразу после работы мчался домой, к сынишке. Марина же часто задерживалась допоздна, так как все ее мысли были направлены на развитие собственной карьеры. Женя регулярно пенял ей на это. Она сначала просто отмахивалась, а затем стало доходить и до ссор.

– Это тебе ничего не надо! – кричала она. – Ты до пенсии будешь сидеть в начальниках отдела! А я хочу кое-чего в жизни добиться! Что ты за мужик? Мужик просто обязан иметь честолюбие!

Нельзя сказать, что Женя был начисто лишен этого чувства. Только его честолюбие заключалось не в восхождении по карьерной лестнице, а в достижении профессионального мастерства. Он был очень хорошим программистом, но знал, что может стать еще лучше и всеми силами стремился к этому. Он готов был работать днями и ночами, но заботиться о сыне, видеть, как он растет и каждый день учится чему-то новому, стало для него не просто родительским долгом, но и потребностью. К тому же, он прекрасно понимал, что мать не додает ребенку любви и тепла, и пытался компенсировать эту недостачу.

– Тебе следовало родиться женщиной, – как-то сказала ему Марина.

– А тебе мужиком, – не остался он в долгу.

Однако замечание жены очень его задело. Тогда он впервые почувствовал по отношению к ней не просто раздражение, а неприязнь. Она тем временем не оставляла своих честолюбивых замыслов, на кого-то давила, перед кем-то лебезила, и однажды огорошила его новостью:

– Тебе могут предложить должность технического директора. Как думаешь, справишься?

– Нет! – в ярости вскочил он. – Я не хочу быть никаким директором! Хватит интриговать за моей спиной! Я не менеджер, я программист! Даже должность начальника отдела требует больших временных затрат на всякие административные формальности. – Он схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул: – Пойми, наконец, мне административная работа НЕИНТЕРЕСНА! Я не собираюсь тратить свою жизнь на то, что мне НЕИНТЕРЕСНО!

Эта ссора случилась примерно месяц назад, после чего началось взаимное охлаждение. Раньше их стычки как будто не влияли на их интимные отношения, теперь же они сторонились друг друга и разговаривали, как посторонние. Женя не делился своими переживаниями ни с друзьями, ни с родителями, но они замечали, что между ним и Мариной не всё ладно, однако вмешиваться боялись. Теперь даже самые отъявленные оптимисты поняли, что их брак терпит крах. Женю больше всего в этой ситуации волновала дальнейшая судьба Артемки. Обычно малолетние дети остаются с матерью, но ведь Марина не оставит своих честолюбивых замашек и заботу о сыне полностью переложит на плечи своей матери и няни, даже от его матери попытается избавиться, ведь у них всегда были напряженные отношения. У его мамы было много обид на невестку, например, она не могла простить, что Марина, выйдя замуж, оставила себе девичью фамилию. «Значит, не собирается жить с тобой всю жизнь», – прозорливо предположила она.

А как же он будет жить без Артемки? Ему очень не хотелось становиться воскресным папой. Но неужели же придется всю жизнь терпеть рядом с собой чужую женщину? Хотя теперь и это от него не зависит. Похоже, у Марины появился любовник. Две недели назад она предупредила его, что задержится, так как предстоял деловой ужин. Такое и прежде не раз случалось. За весь вечер она ни разу не позвонила, хотя могла бы поинтересоваться, как дела у сына. В полночь, не дождавшись от нее вестей, Женя взял в руки телефон, но потом отложил. Нет, он не станет унижаться! Вряд ли с ней случилось что-то непредвиденное, она всегда держит обстоятельства под контролем. С ней действительно не случилось ничего непредвиденного, но она появилась дома только около трех часов ночи. Женя еще не спал, но к ней не вышел. Несмотря на отчуждение, они продолжали спать в одной постели, но в ту ночь она легла на диване в гостиной.

Наутро, а это было в субботу, они встретились за завтраком, как ни в чем ни бывало, то есть отстраненно пожелали друг другу доброго утра. Она никак не прокомментировала свое позднее возвращение и желание спать в гостиной, а он не стал задавать вопросов, лишь поинтересовался, какие у нее планы. Она не ответила ничего определенного, тогда он поставил ее в известность, что собирается встретиться с друзьями и сходить в баню. У них сохранилась студенческая компания, и они старались хотя бы раз в месяц встречаться. Вернулся он к вечеру, после ужина вымыл Артемку и, как и положено настоящему мужчине, предложил ей перебраться в спальню, сам же расположился в гостиной. Он думал, что Марина станет возражать, но она безучастно откликнулась: «Как хочешь».

Однако с того дня Марина немного присмирела и, хотя на работе надвигались неприятности, надолго там не задерживалась, а спешила домой – готовила ужин, на ночь читала Артемке сказки. Но вот сегодня, а это опять была пятница, к ужину так и не появилась, хотя собиралась задержаться не дольше, чем на час. Женя стал сам укладывать сына спать, но тот вдруг начал капризничать: «Хочу к маме! Когда мама придет?» В душе у Жени всё переворачивалось. За последние две недели Артемка привык к матери, она приручила его, и теперь малышу было мало папы, ему и маму подавай. В эту минуту Женя возненавидел жену. Как можно так играть чувствами ребенка? Хотя бы позвонила и поговорила с ним по телефону. Преодолевая собственную гордость, он позвонил жене, но она не сняла трубку.

– Неужели какое-то ночное совещание? – с горькой усмешкой подумал он и подошел к сыну: – Не плачь, малыш. Всё будет хорошо. Папа сейчас что-нибудь придумает.