Текст книги "Записки стриптизерши"

Автор книги: Ирина Острых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

У каждого из нас своя жизнь, наполненная всякими событиями. И хорошими, и не очень, и очень даже прекрасными. Все эти события делают из нас именно нас. Индивидуальных, особенных, не похожих ни на кого другого.

У каждого из нас свои взгляды на жизнь и свои убеждения.

У каждого из нас свой путь, по которому мы должны пройти. И мы все равно возвращаемся на именно наш путь, даже если кто-то или что-то заставляет нас свернуть с нашей дороги.

Мы уже в детстве понимаем, кто мы. Но желания детей не совпадают с желаниями родителей. Они придумывают нам то будущее, которое они в своих мечтах нарисовали себе.

Я большую часть своей жизни проработала танцовщицей стриптиза. В простонародье – стриптизершей.

С момента, как я начала танцевать до момента, когда приняла решение больше не выходить на сцену, прошло более двадцати лет.

Скажу честно, не каждому человеку, из встреченных мною на моем жизненном пути, я могла сказать, где и кем я работаю.

Потому что в нашем обществе есть определенные стереотипы. Потому что моя мама до сих пор просит держать информацию о моей профессии в тайне от всех.

А жизнь остается жизнью. С такими же чувствами и переживаниями, как у всех.

Глава 1

С чего все начиналось

Я воспитывалась в интеллигентной семье врачей. Воспитание было строгим, и родители решали за меня что хорошо, а что плохо.

Особенно строгой была мама. Было только ее мнение и неправильное. Слушаться нужно было безоговорочно, иначе…

Физически меня не наказывали, но вот порицание было очень неприятным.

Я занималась танцами с пяти лет и не представляла себя никем… только танцовщицей.

Моя хореограф всегда ставила номера, где я солировала, а остальные девочки были у меня на подтанцовке. Я чувствовала себя звездой. Выступала на открытых площадках, на детских праздниках и на всех возможных концертах, которые проходили в нашем городе и пригороде.

Однажды моя хореограф осчастливила меня новостью о том, что меня примут без экзаменов в хореографический институт. Но для этого мне нужно перевестись в хореографическую школу.

Домой я не пришла, а прилетела. Во время этого полета я представляла свое счастливое будущее: сцену, полный зал зрителей, мой финальный поклон, куча цветов и комплиментов. Глаза светились от счастья. Я сообщила эту радостную новость родителям…

Но реакция была совершенно не та, которую я ожидала.

– Это не серьезно, – сказала мама, – ты что, собираешься всю жизнь проработать в детском саду, обучая непослушных детей танцам?

– Однозначно нет! – сказал папа. Профессия должна быть серьезной, которая откроет для тебя счастливое обеспеченное будущее.

Представляете мое состояние? Это как упасть с небес на землю и хорошенько плюхнуться об асфальт.

Спустя несколько дней после моего заявления о хореографической школе, мне вообще запретили ходить на танцы. Объяснили это тем, что мне нужно больше времени уделять учебе и помощи по дому.

Я не понимала почему… училась я на отлично и дома успевала и прибраться и приготовить ужин для уставших после работы родителей.

Моя хореограф на меня была обижена. Еще бы! Я бросила ее и девчонок в самый разгар наших концертов. Нужно было срочно искать новую солистку.

Внутри у меня все разрывалось. Я очень хотела танцевать. Это для меня было действительно важно. Это был мой мир. Но я была послушным ребенком. Проглотила обиду и после школы отправилась учиться на юриста.

Это было так престижно в то время. Я закончила 9 классов и пошла в юридический колледж, после которого поступила на заочное отделение в институт МВД.

Колледж

В колледже нужно было участвовать в самодеятельности за честь группы. Ну, и как вы думаете? Кто плясал на сцене и боролся за честь группы во всех мероприятиях?

Да, я. Вместо занятий я пропадала на репетициях и выступлениях. Получала повышенную стипендию за активность и кайфовала от сцены.

В колледже я была частью инициативной группировки, которая состояла из шести девушек, практически все из которых были отличницами. Именно с ними мы и участвовали во всех мероприятиях, а иногда и придумывали какие-то свои сумасшедшие тусовки.

Когда у нас начался предмет «Уголовное право», кто-то из нас предложил, как сейчас это модно называется, «челлендж».

Мы должны были на большом перерыве отправиться в морг, который находился не далеко от нашего колледжа и доказать себе и группе, что мы готовы к работе в органах.

Нам всем было по 16 лет, в сердцах юношеский максимализм, в голове идея работать в ФСБ.

В морге нашей компании удивились:

– Что вы хотели, девочки?

– У нас задание по уголовному праву, – сразу нашлась одна из нас, – нам нужно посетить морг, желательно попасть на вскрытие и подготовить доклад.

– Ого! Ну, раз так, то вы вовремя. Мы как раз начали вскрытие бабушки, которая выпала из окна. Проходите в тот зал, – и нам указали на дверь.

Мы нашей дружной компанией зашли в кабинет. Процесс шел полным ходом. Один врач-патологоанатом орудовал скальпелем и комментировал происходящее, а второй записывал с его слов.

Нам досконально все показывали и рассказывали, как на уроке.

В глубокие подробности вдаваться не буду, но мы все посмотрели и послушали и отправились обратно на учебу.

Одногруппники наши, однако, решили, что мы сумасшедшие. А мне вообще сказали:

– Ну, какой из тебя юрист? И какой тебе морг? Ты же со сцены не вылазишь. Спорим, что ты не сможешь работать по специальности?

– Спорим, я в институт МВД буду поступать после коллежда. И вообще пойду в Прокуратуру или ФСБ.

И, чтобы доказать в первую очередь себе, что я этого действительно хочу, я пошла на занятия карате. Правда, когда мы учили «като», бой с невидимым противником, тренер меня ругал, что я танцую. Так уж грациозно я с этим невидимым противником дралась.

Институт

Я закончила колледж очень даже хорошо и в этом же году поступила в институт.

Хоть в институте и была заочная форма обучения, сессий было в году шесть. Ужас! На работу меня не брали никуда, от слова совсем.

Обучение было не дорогим, но его все равно нужно было оплачивать. У родителей просить не хотелось, и поэтому, я отчаянно искала работу.

Мне было 17 лет. В этом возрасте ты еще для всех ребенок. На тебя не смотрят, как на серьезного работника, тем более, как на юриста.

Я устроилась секретарем. Зарплата была малюсенькой. Но хоть что-то для семнадцатилетней девочки. Но и это длилось не долго потому, что меня взяли только на период отпуска девушки, которая работала в этой компании.

А потом опять все то же самое. Слишком молодая, нет опыта, частые сессии. Какой-то замкнутый круг.

Когда мне было 19 лет, на глаза попалось объявление: «Требуются девушки с хореографической подготовкой».

Ура! Ура! Сцена! Софиты! Аплодисменты! Я позвонила и записалась на собеседование.

Представляла себе, как я танцую в каком-нибудь шоу-балете! Репетиции, костюмы, гастроли…

Встретил меня хозяин сего заведения и начал вести со мной диалог:

– А вы раньше работали в этой сфере?

– Вы знаете, я с детства этим занимаюсь! Я еще нигде не работала. Но очень часто выступала. Не за деньги, а так сказать, любительски.

Он посмотрел на меня задумчиво… а потом спросил:

– А сейчас хотите заняться стриптизом профессионально?

Я выпучила на него глаза и чуть не задохнулась от такого «ужасного» вопроса.

– Нет, нет, нет! Что вы! Я не буду! Почему у вас в объявлении этого не было сказано? Извините, до свидания!

Я выбежала на улицу расстроенная до слез. Очередная неудача в поиске работы.

Глава 2

И все-таки стриптиз

Прошло несколько недель после моего собеседования. Я так и не нашла ничего подходящего. Всех работодателей пугали мои частые сессии.

Ах, да! У меня не было опыта работы. Интересно, а где мне его взять, если без опыта работы никуда не берут?

После очередного дня занятий я зашла к подруге детства, которая жила не далеко от моего института. Именно с Юлей мы занимались танцами все наше детство и юность.

Мы танцевали везде. На огороде, на пляже, в лесу, на крыше старого заброшенного вагона от электрички, который стоял не далеко от деревни, в которой жили наши бабушки.

Подруга встретила меня в новых шмотках, с довольной улыбкой на сияющем лице.

– Я нашла работу!

– Да, ладно! Я так за тебя рада!

– Я тоже рада! Мне так нравится! Я танцую…

– Уау! Правда? Это очень круто! Рассказывай!

– Только, обещай, что отнесешься к этому нормально.

Я напряглась всем телом.

– Я танцую стриптиз в клубе.

– Юля! Да ты что, с ума сошла что ли?!

– Я клянусь тебе! Это совсем не то, что ты себе представляешь! Поехали сегодня со мной на работу, пожалуйста! Я хочу, чтобы ты сама все увидела. Прошу тебя.

Она меня уговорила. Когда мы приехали в клуб, она затащила меня в гримерку и познакомила с девчонками.

Все оказались обычными девушками. Такими же, как я и она. Все примерно одного возраста, очень классные и общительные.

Я вышла в зал. Как же там было красиво. Интерьер напоминал что-то из древней Греции и Рима. Колонны, портьеры из темно бордового бархата и роскошные бархатные диваны.

В середине зала была длинная сцена с двумя шестами.

Я села на диван и стала ждать программу. Это был один из первых клубов в нашем городе. Назывался он «Цезарь Палас». Вход стоил очень дорого, поэтому позволить себе это шоу мог не каждый мужчина.

Когда в зале было занято несколько столиков, программа началась.

Меня заворожило то, как танцевали девочки на шесте.

Немного уточню – с каждой персонально занималась хореограф. Она ставила им номера, придумывала костюмы и подбирала для номера музыку.

Это было не пошло, не грязно. Это было красиво, настоящее искусство соблазнения мужчин на расстоянии.

Я насмотрелась на девчонок и безумно захотела работать в этом клубе. Ах, да, это был тот самый клуб, в который я ходила на собеседование.

Мне разрешили приходить на тренировки. Сказали, что у меня есть месяц, чтобы научиться. Я ходила на тренировки каждый день. Мои ноги были в ужасных синяках от шеста. Тело все болело. Приходилось даже в жару ходить в джинсах, чтобы не пугать людей своими синими ногами. Да, это тяжелый физический труд.

В то время, когда я попала в клуб, это был 2000 год, девушек строго отбирали на эту работу. Важно было, как ты танцуешь, умеешь ли работать на пилоне (это шест так правильно называется), как ты выглядишь, и самое главное, за связь с гостями грозил штраф и увольнение без объяснения причин.

Чтобы мы хорошо выглядели, чтобы был ровный цвет кожи и на наших телах были не сильно заметны синяки от тренировок на шесте, нам оплачивали посещение солярия.

Через неделю после того, как я начала тренироваться, наступил Международный Женский День, и я поехала поздравить девчонок из клуба, показать им свое платье для выступления, которое я сшила сама. Мы с ними уже успели подружиться к тому времени.

– Привет всем! С праздником, девчонки!

– Привет! Молодец, что приехала. Отметим наш женский праздник. Что в пакете?

– Пирожные – надо же отметить вкусно. И еще кое-что, – я вытащила из пакета свой самошитый наряд.

– Ух ты! Где заказывала?

– Сама сшила. Умею немного.

– Одевай, показывай. Только сразу вместе с туфлями.

Я переоделась нацепила стрипы. Это так называются туфли-убийцы с платформой и тоненьким каблуком 20 сантиметров. Эти туфли были специальными, профессиональными, они зрительно удлиняли ноги и подтягивали фигуру.

– Слушай, супер! Выходи сегодня.

– Нее, вы что, я наверное, еще не готова на сцену выйти. Я всего неделю тренируюсь. Да и вообще, я не готова снять с себя платье на сцене.

– Мы видели тебя на тренировках. У тебя отлично получается. Зачем ждать и тратить время? Ты можешь уже сегодня заработать.

– Ой, девочки, я не могу. Я боюсь этих туфлей. И вообще, я пока морально не готова.

– Так, не ной. Пока не выйдешь на сцену, не узнаешь, сможешь ли ты вообще работать. Я пошла программу диджею отдавать. Впишу тебя после себя. Под какой трек пойдешь?

– Я под Sam Brown тренировалась, песня «Stop».

– Отлично! Под нее и пойдешь. Вторую какую-нибудь медленную поставлю.

Такого поворота событий я не ожидала.

Я этот свой первый выход не забуду никогда. Одно дело ходить на тренировки, где кроме хореографа и коллег тебя никто не видит, и совсем другое, когда ты знаешь, что в итоге тебе все равно платье нужно будет снять.

А еще эти ужасные ненавистные туфли на высоченных каблуках. Я боялась этих туфлей как огня.

Заиграл мой трек, диджей объявил в микрофон, что я сейчас буду танцевать, и я пошла. На самом деле, ноги меня в этих туфлях совсем не слушались, по всему телу была дрожь, от страха тряслись все прожилки.

Мамочки, мамочки. В голове проносилось тысяча мыслей в секунду: а что, если я свалюсь на сцене, а что, если у меня не получиться элемент на шесте, а что, если я буду казаться корявой палкой, а что, если я все-таки не решусь снять платье и остаться только в туфлях и стрингах.

Я вцепилась в ближний шест и начала вертеться на нем. Неистово, как спортсменка. От жуткого страха я за несколько секунд показала на нем все элементы, которым научилась.

И что же делать дальше? Мамочки, мамочки. Мне нужно перейти на дальний шест.

Я выдохнула и буквально добежала до второго шеста и вцепилась в него, чтобы не упасть. На втором шесте я тоже изобразила акробатку. Песня заканчивалась, и мне нужно было снять платье. А руки не слушаются… не снимают. Уже начался второй трек. Я должна пройти по залу, чтобы собрать чаевые. Сцена была высотой около метра. Я слезла с нее в ненавистных туфлях, как баба с воза. На шатающихся ногах я подошла к первому столику, за которым сидел постоянный гость клуба. С выпученными от страха глазами я встала напротив него и замерла. Он, конечно же, знал, что я новенькая. Улыбнулся, достал купюру и протянул ее мне. Думаю, вы знаете, что танцовщицам деньги кладут за резинку трусиков или специальную резинку на ноге.

Стоя, как истукан, я просто подняла платье, чтобы он положил мне купюру. Думаю, в этот момент ему было очень смешно. Он засунул купюру под резинку моих трусиков. Я опустила платье и, буркнув спасибо, пошла к другому столику.

Мужчина за вторым столиком уже приготовил купюру. Я осмелела и сняла платье. А дальше все пошло как по маслу. На работу меня приняли, но мой первый выход вспоминали еще долго.

Глава 3

Поиграла в семью

Учиться днем и работать ночами было не легко. Я заканчивала работу примерно в 6 утра и оставалась немного поспать в клубе, а потом ехала на учебу в институт к восьми.

Однажды я уснула на лекции. Мои одногруппники, пожалели меня и разбудили только после того, как закончились все лекции. Благо, что мы оставались в одной аудитории, а менялись преподаватели.

Но все эти трудности были не зря. Я оплатила свою учебу, купила новые вещи на заработанные деньги и могла позволить себе не готовить дома, а питаться в кафе.

Правила клуба были очень строгие. Ни в коем случае не заводить никаких шуры-муры с посетителями клуба, ни смотря на то, что они предлагали золотые горы. Если где-то будешь замечена с кем-либо из гостей, то мгновенное увольнение.

Да. Раньше было так. Клуб дорожил своей репутацией. Сейчас тоже есть такие клубы, но их мало.

В клубе работали охранники, которые следили за тем, чтобы нас не трогали, чтобы гости вели себя пристойно, когда напиваются.

И что вы думаете, в кого влюбилась девятнадцатилетняя я? Ну конечно же в двадцати трех летнего охранника по имени Андрей.

Боже, как он был красив. Рост почти два метра, спортивная фигура и потрясающие зеленые глаза. Я не могла ни спать, ни есть.

Хорошо, что эта любовь оказалась взаимной. Когда я выходила на сцену, он наблюдал за моим танцем со входа. Для меня в те моменты не существовало гостей. Я порхала на шесте словно бабочка. И дарила всю свою сексуальность только одному мужчине на свете – своему аполлону-охраннику.

А нас предупреждали… Никакой любви на работе! И когда узнали про нашу тайну, его уволили. Вот так бывает.

Андрей в то время заканчивал институт, и у него начиналась защита диплома. Я сказала, что до окончания учебы он может не искать работу. Моего заработка нам хватит. А потом он пойдет трудиться, а я уволюсь.

Он переехал ко мне из общаги, и мы стали жить вместе. Тогда я жила в квартире своей бабушки. Мы наслаждались обществом друг друга круглыми сутками. Ссорились мы редко, но метко. В эти моменты он уходил в общагу.

В один из дней нашей ссоры я шла домой с учебы через рынок и увидела, что продают маленького черного пуделя. Мне было грустно и одиноко, и я думала, что эта собаченция решит все мои проблемы.

В тот же самый день, когда я приобрела собачку, мой Андрей пришел ко мне мириться. Ему пришлось смириться и с собачкой.

Он назвал ее Элли и стали мы все жить дружно. Правда, когда прошла неделя и Элли стала обрастать, мы поняли, что она совсем даже не пудель, а вообще не понятно кто. А еще она очень не любила кушать дома, а на прогулках бежала на всех парах до ближайшей помойки и съедала все, что ей попадалось, пока мы ее не оттаскивали от этой кормушки.

После такой трапезы дома нас ждали кучки наблеванной помоечной еды.

Она лезла спать на нашу с Андреем кровать, хотя в квартире было еще куча удобных для нее спальных мест.

В один из вечеров, на нас влюбленных напала бурная страсть, и мы, обнимаясь, целуясь и, скидывая на ходу одежду, плюхнулись на кровать. Из под широкой спины Андрея раздался страшный звук «бууэ».

Мы тут же подскочили, забыв про страсть. На кровати распластавшись лежала Элли.

– О, боже, Андрей, ты ее раздавил!

Я стояла, смотрела на кровать и боялась дотронуться до собаки. Собака лежала и не подавала признаков жизни.

Уже собравшись плакать, я взяла Элли на руки. Ее маленькое тельце безжизненно повисло. Андрей стоял расстроенный, и уже было собрался винить себя в смерти ни в чем не повинной собачонки, как Элли открыла один глаз и сонно посмотрела на меня.

– Ах, ты зараза, – сказал Андрей и шумно выдохнув упал на кровать.

Я переложила Элли на кресло, хотя она осталась этим не довольна. Про дикую страсть мы забыли, но еще долго лежали и хохотали.

Я понимала, что погорячилась, взяв себе собаку, но понятия не имела, что делать с ней дальше.

Как то раз, я, Андрей и Элли поехали в гости к моей маме. У нее частный дом, Элли чувствовала себя на улице превосходно, но я побаивалась предложить маме оставить собачку у нее. На помощь мне пришла мамина подруга. Вернее приехала в гости. Увидав Элли, она аж запищала от радости, как маленький ребенок. А Элли бросилась к ней и чуть ли не писалась от счастья, когда мамина подруга ее гладила. Это была любовь с первого взгляда.

–Ой, какая милая, как ее зовут?

–Элли

– Да, ладно, у нас даже имена одинаковые. Ой, отдайте мне ее, пожааалуйста, – протянула мамина подруга по имени Эля, держав на ручках облизывающую ее Элли.

Мы с Андреем переглянулись.

– Ну, пожалуйста. Я так давно мечтала о такой собачке. Ну зачем она вам. У меня она будет жить в доме. Ей смотрите как нравится.

– Хорошо, – сказал Андрей, – ты не против?, – повернулся он ко мне.

– Если ей будет хорошо, то не против.

– Спасибо, спасибо мои дорогие, – мамина подруга чуть не затанцевала с собачкой на руках.

Сходили в баньку

Вечером нас всех пригласила в баню мамина соседка. Перед тем, как отправиться мыться, мы получили от мамы строгие указания:

– Только не долго!

Баня у соседки была малюсенькая, с низким потолком и с еще более низкими проемами для дверей. Электричества в бане почему-то не было, может свет отключили, я не помню. Нам выдали свечку и спички.

Мы зашли в предбанник, разделись со свечкой и с ней же зашли в парилку. Места было очень мало, потолок я задевала головой, а так как у Андрея рост был метр девяносто сантиметров, то он вообще стоял согнутый напополам. Свечку мы поставили на какую-то полочку – больше было некуда. И решили начать наше мытье.

Я поставила тазик на полок, Андрей взял ковш и развернулся за водой. Своим великолепным задом он задел свечку. Она куда-то упала и погасла.

Мы в кромешной темноте ползали на корячках по полу и шарили руками в поисках этой злосчастной свечи. Вымазались в саже, собрали всю грязь из под полка, кое как нашли свечку, зажгли ее и решили быстро ополоснуться по одному. О том, чтобы попариться уже не было и речи.

– Вы что так долго? – встретила нас мама и так подозрительно на нас посмотрела.

Ну вот вообще не хотелось сейчас ничего говорить и объяснять.

Вот так весело и интересно мы прожили с Андреем несколько месяцев, а потом наша счастливая совместная жизнь прекратилась.

Когда Андрей закончил институт, он уехал из нашего города в свой родной Севастополь. Остался там, а мне сказал, чтобы я к нему не приезжала. Он, видите ли не хочет, чтобы мы сидели на шее у его мамы.

А вот это обидно было.

Две недели я плакала каждый день. Опять не могла из-за любви ни спать, ни есть. Но эмоции были уже совсем другие.

Прошло две недели, мне надоело страдать, и я решила что-то изменить в своей жизни.

Я уволилась. Мои переживания и ночная работа не оставили мне сил на институт. А доучиться последний год было необходимо. Год был самым сложным. И диплом, и государственные экзамены, и куча зачетов.

Кто кого больше испугался?

Итак, страдать мне больше не хотелось. И при любом удобном случае я старалась веселиться и пребывать в хорошем настроении.

Пошли мы как-то раз с подругой Настей отдохнуть в ночной клуб под названием «Зебра». Не работать, а просто отдохнуть и потанцевать, как нормальные белые люди.

Конечно же, на все конкурсы я лезла на сцену и участвовала. Выиграла в тот вечер бутылку шампанского и две бутылки пива. И в итоге, меня пригласили в этот клуб работать.

Вот так надо в конкурсах участвовать.

Но я сейчас не об этом. Наплясавшись в клубе, мы с подругой решили отправиться ко мне домой пешком. Мой дом был в одной остановке от клуба, на улице была теплая летняя ночь.

Мы забрали все призы, которые я выиграла в конкурсах, вышли из клуба и направились к подземному переходу. За нами увязались какие-то самоуверенные хлопцы, которые разговаривали в основном гласными: