Текст книги "Когда падали звезды"

Автор книги: Ирина Островецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Неожиданно зазвонил внутренний телефон. Шеф снял трубку.

– Алло!.. Да… Наверное, заказывали… Алик, ты машину заказывал? – Спросил он у Алика.

– Не успел ещё, а что?

– Поговори, диспетчер на проводе… – Сказал шеф, протягивая трубку внутреннего телефона Алику.

В трубке что-то затрещало, и разговор неожиданно прервался. Послышались короткие гудки, возвещавшие о том, что на той стороне говорить уже не хотят.

Алик снова набрал нужный номер, но к телефону на той стороне долго не подходили. Наконец, в трубке что-то щёлкнуло, и раздался знакомый голос тёти Нади, пожилой женщины, успевшей состариться на своём рабочем месте.

– Кому там не сидится?! – Сердито крикнула она в трубку.

– Надежда Акимовна, поздравляю вас с Новым годом! – Крикнул в трубку Алик. На том конце повода немного потеплело.

– Спасибо, милок, и тебя так же, тем же концом, одним словом!.. – Ответила тётя Надя. Она не видела необходимости ни с кем церемониться, и со всеми, даже с высоким начальством, разговаривала на «ты». Все в организации привыкли к её форме обращения, и даже не замечали нарушения субординации. Её звали тётей Надей, упуская отчество, и создавалось впечатление каких-то очень тёплых родственных отношений. Тётя Надя никогда не говорила «нет». Она всегда старалась войти в положение просящего. Следовало лишь немного подождать, и неразрешимый, казалось, вопрос решался сам собой.

– Тётя Надечка, мне бы машинку заказать, на «сейчас»… – Умоляющим тоном заныл в трубку Алик.

– А чего-то на лопате тебе не подать, «на сейчас»?! – Сердито буркнула тётя Надя. – У людей праздник, а ему машину приспичило!

– Тётя Надечка, это же я, Алик! Я же, вы же знаете…

– Знаю, знаю… На такси поедешь? – Вдруг деловито спросила она.

– Почему на такси? – Удивился Алик.

– Сам придумай ответ, ты же из творческих! – Рявкнула в трубьку тётя Надя и, немного подождав, продолжила: – Так, вызывать, или не надо?!

– Вызывайте, вызывайте! – Спохватился Алик.

– Ща, перезвоню… – Проскрипела трубка и отсоединилась. Алик в задумчивости положил её на рычаг.

– Новый год как-то странно начинается… – Пробурчал, даже, не взглянув на Славика, ждавшего ответа.

– Что начинается? – Не расслышал тот.

– Новый год! – Раздражённо повторил Алик.

Спустя несколько минут, снова зазвонил телефон.

– Слышь, творческий, машина будет у входа через пятнадцать минут, понял?! – Сердито прогромыхала трубка, и зазвенела короткими гудками.

Лифт, не спеша и плавно, подполз к нужному этажу. Двери с шумом разъехались в разные стороны, и Алик ошеломлённо открыл рот от того, что увидел. К стене наружного коридора, у самой двери их квартиры, кто-то поставил перевязанную верёвкой и обмотанную скотчем детскую кроватку Богданчика. Рядом ютились какие-то тюки и сумки. Двери обеих квартир были открыты настежь. Весёлые, звонкие голоса девочек слышались из квартиры Ларисы. В квартире Алика было тихо.

– Что это у вас тут? – Спросил водитель такси, которого за определённую плату Алик попросил помочь доставить многокилограммовый груз в квартиру.

– Ограбление… – Пошутил Алик, но водитель принял шутку за чистую монету.

– Надо милицию вызвать! – Воскликнул он с возмущением.

– Не надо, тут свои работают… – Сказа Алик, с трудом вытаскивая аппаратуру на площадку перед своей дверью.

Из квартиры Ларисы с весёлым смехом выскочили возбуждённые девочки. Вдвоём они тащили большую дорожную сумку. Лена поставила сумку на пол, и обернулась, чтобы закрыть входную дверь. Даринка увидела отца и радостно завизжала.

– Папочка, ты вернулся как раз вовремя! – Проскандировала она торжественно, пока Лена трудилась с замками.

– Что у вас тут такое? – Спросил Алик тоном строгого отца.

– Мы уезжаем! Скоро за нами приедут. Дедушка машину вызвал, – Со счастливой улыбкой рассказывала новости Даринка. – Представляешь, тут снег растаял, а там, в селе так засыпало, что надо дорожки лопатами прокапывать, иначе не пролезть!..

– Так, я же… – в недоумении поправил фуражку Алик и чему-то смущённо улыбнулся. Даринка мгновенно заметила потепление в настроении отца.

– Ты же разрешил, папочка, а первое слово дороже второго! – Взвизгнула Даринка и запрыгала вокруг него.

– Куда груз грузить? – Недовольно спросил водитель, неуверенно топчась позади Алика.

– Ох, извините! Сюда, проходите, пожалуйста… – Спохватился Алик, указывая на распахнутые настежь двери своей квартиры. – Даринка, почему дверь настежь? Заходи, кто хочет?!

Мужчина, молча, пронёс в квартиру два больших рюкзака. Алик пыхтел у него за спиной, перетаскивая по полу прихожей тяжёлые сумки с оборудованием.

– Сюда, пожалуйста, сюда… – Прохрипел Алик с надрывом в голосе, указывая на дверь спальни. – Спасибо за помощь, сам бы я не управился… – Со вздохом облегчения сказал он, когда груз уже был на месте. Алик немного успокоился, едва сдерживая одышку и расставляя по местам приборы в чехлах и сумках.

Водитель такси ушёл, довольный неожиданно полученным денежным вознаграждением, а Алик принялся внимательно рассматривать сумки, которые только, что внёс в комнату. За работой, он совсем забыл о других обитателях квартиры.

– Папка, а что ты принёс такое большое?! Ты дедом Морозом сегодня подрабатывал?! – Услышал он голос Даринки за спиной и почему-то вздрогнул. – Это что, подарки?!

– Даринка, не мешай, я сейчас освобожусь. Это – работа… – Сказал Алик, увлечённо рассматривая тяжёлый груз, который ему помогли притащить в квартиру.

– Опять работа!.. А я мамин альбом нашла. Представляешь, он был на балконе! Так, я его опять под подушку положила, как мамочка хотела. Я вернусь из Кабанцов, а она из больницы выйдет, и мы будем радоваться, что альбом тётя Лариса спасла. Склеила так удачно, почти не заметно! Я смотрела…

– Погоди, не трещи без умолку! – Вдруг раздражённо крикнул Алик, схватившись за голову. – Ты зачем альбом трогала без разрешения, кто тебя просил?!

– Так, мама же, ты же сам говорил!.. – В недоумении застыла Даринка. – Я опять что-то не так сделала?! Опять я напортила! – Расстроено всплеснула руками девочка.

– Нет, доченька, ничего ты не испортила. Пусть всё остаётся, как есть… – «Взяв себя в руки», сказал Алик, стараясь не делать резких движений. – Скажите тёте Ларисе, чтобы она обязательно зашла ко мне. Слышишь, обязательно!

– Пап, скоро бабушка с дедушкой вернутся с прогулки, и мы уедем. А ты что? Тебе опять плохо? – Тормошила его Даринка, но головная боль с каждой минутой усиливалась, и уже даже речи не могло быть о том, чтобы кого-то куда-то провожать. – Папа, ты, что, заболел, у тебя грипп? А как же мы поедем? Мы же не можем тебя бросить одного и такого больного!

Не реагируя на восклицания дочери, Алик повалился на диван и застонал. Ему казалось, тысячи тонких иголок вонзились в мозг, и безжалостно терзают его, не давая возможности вздохнуть. Реальность снова куда-то провалилась, а перед глазами возникла та пыльная просёлочная дорога, которой не было конца…

Он очнулся от того, что кто-то подсел рядом с ним на диван. Он догадался, к нему подсела мать, и сделал попытку подвинуться, чтобы матери было удобнее сидеть. В комнате царил полумрак из-за того, что занавеси были задёрнуты, никто не потрудился их раздвинуть, Анечка была в больнице…

– Сыночек, что с тобой? – В голосе матери чувствовались тревога и сострадание.

– Голова почему-то разболелась… – Простонал Алик, не открывая глаз.

– Лариса оставила лекарство для тебя. Принести?

– Да… А сама она не вернулась? – Спросил Алик в надежде услышать положительный ответ.

– Пока нет… – Сказала мать, выходя из комнаты.

Алик снова очутился на пыльной дороге, а вокруг были люди, много людей… Приглушённый гул их голосов вызывал дикую головную боль, от которой не было спасения. Алик тихонько постанывал, но шёл вместе с теми, кто шёл рядом. Он знал, что сейчас не его очередь, но боялся, что кто-то может передвинуться по очереди, и он окажется первым у обрыва…

– На, выпей лекарство! – Вдруг из общего гула голосов выделил он голос матери. – Лариса позвонила, скоро придёт. Вот, женщина! Тебе бы такая нужна, а ты Аньку эту свою чаморошную из рук не выпускаешь. Что за любовь такая дурная, не пойму!

– Мама, не начинай, прошу тебя! – Вдруг взревел Алик и сел на диване, будто какая-то тугая пружина подбросила его, но рядом стояла мать и протягивала лекарство. Нинель Наумовна испугалась, увидев, искажённое муками, лицо сына.

– Хорошо, хорошо, не буду, не буду, сам знаешь, что я права! – Замахала она руками. – Выпей лекарство, и ложись… Ты уж извини, мы не поедем сегодня, Я не могу тебя оставить в таком состоянии. В самый раз надо «скорую» вызывать!

Родители так и не уехали в тот день. Вскорости пришла Лариса и заглянула к нему в комнату. Алик не спал, но находился в какой-то странной полудрёме. Он знал, что приближается вечер. Он лежал на диване с широко раскрытыми глазами и боялся пошевелиться, в надежде, что боль утихла надолго.

– Аленький, что опять случилось?! – Испуганно прошептала Лариса, склоняясь над ним.

– Альбом… Он опять под подушкой… Я не решился его трогать…

– А кто его?…

– Даринка…

– Понятно. Но ничего страшного, слава Богу, не случилось. Сейчас мы всё исправим… Вставай! – Алик удивился глупому приказу. Он и пошевелиться боялся, а Лариса требовала, чтобы он встал! – Вставай, вставай! Я же по-другому не достану альбом из-под подушки!

Алик послушно поднялся, а Лариса, откинув подушку, взяла в руки злосчастный альбом. Со словами тихой молитвы она поднялась с дивана и медленно двинулась к двери балкона. Алик затаил дыхание, боясь помешать её действиям. Смотрел на женщину, как завороженный. Лариса положила альбом на столик, который поставила когда-то на балконе Анечка, и долго стояла, наклоняясь над ним, что-то монотонно шепча. Алик не мог разобрать ни единого слова, но чувствовал, как благодатное тепло разливается по телу.

– Не трогайте альбом. Завтра его надо будет взять с собой на сеанс гипноза, но я сама возьму его, понял?! Ни тебе, ни Даринке, ни маме даже прикасаться к нему нельзя, – Строго сдвинув брови, сказала Лариса, садясь рядом с ним на диван.

– Я же не знал, что Даринка справилась сама…

– И чтобы не справлялась, надо ей объяснить. Положение слишком серьёзное, чтобы относиться к этому пофигистически, ты понял?!

– Как тут не понять, если так по башке лупит! – Воскликнул Алик, растирая лоб рукой.

– Значит, так, успокойся и потерпи. Сейчас, совсем скоро, твоя головная боль пройдёт, а завтра я зайду за тобой и сама упакую альбом. Мы должны быть в кабинете у Валеры к десяти часам утра. Что это у тебя навалено в комнате, что и пройти трудно?

– Я приборы привёз. Ну, чтобы попробовать зафиксировать…

– Вот, и отлично. Завтра твои уедут в Кабанцы, и Ленку мою заберут с собой. Мы с тобой поедем в больницу, а вечером посмотрим, что вы в доме приютили.

С самого раннего утра в квартире Алика началась суматоха. Громкие голоса бесцеремонно проникали в комнату и разбудили Алика ещё до того, как зазвонил будильник. Семья уезжала в Кабанцы, а Алик должен был остаться и выяснить причину помешательства Ани, да, и, сам-то он был не далёк от нервного срыва. «Спасибо Ларисе за её чуткость и понимание», думал он, помогая матери и дочери сносить вещи к машине.

К девяти часам утра квартира опустела. Алик бесцельно слонялся по пустым комнатам, и с тоской смотрел на брошенные и забытые вещи, в беспорядке валявшиеся тут и там. Трудно было осознать, что он остался один в пустой квартире, и никто не придёт на помощь, если вдруг что-то случиться. Только Лариса за стеной. Она единственная его надежда и опора…

Он сел на неубранную кровать дочери, обхватил голову руками и тихо застонал от безысходности. В сказки Алик не верил давно, но они не отпускали его до сих пор, вернувшись из раннего детства. Страшные сказки, причины, возникновения которых, он не понимал. Придётся побороться за счастье с призраками, и кто выйдет победителем из этой борьбы, неизвестно…

В прихожей зазвенел колокольчик. Алик встрепенулся и пошёл открывать дверь. Он знал, что пора, и за ним зашла Лариса, чтобы ехать на сеанс гипноза. Он никогда не видел, как это происходит в действительности, и не мог поверить, что можно приказать человеку, и тот с готовностью выполнит любое пожелание мастера. Он не представлял, что такое возможно, и пытался объяснить этот феномен с точки зрения волновой теории, но объяснения казались хлипкими, неубедительными и несостоятельными.

– Ты готов? – Спросила Лариса, входя в прихожую.

– Готов, – машинально ответил Алик.

– Одевайся, а я пойду за альбомом, – сказала Лариса, и скрылась в его комнате. Там характерно стукнула балконная дверь, и вскоре Лариса показалась на пороге спальни с альбомом в руках, что-то шепча себе под нос. – Пошли, – сказала она, продолжая шептать какие-то непонятные слова.

Лёгкий морозец сковал вчерашние лужи тоненькой корочкой льда, который прятался под ещё прозрачным, но уже довольно ощутимым слоем нападавшего снега. Лёд слегка похрустывал под ногами и заставлял осторожно шагать по тротуару. Падал тихий спокойный снег, будто и не было той лттепели, забравшей почти весь снег, а зима стремилась присыпать белым порошком безобразие, которое натворила неожиданная, сумасшедшая новогодняя гостья. У Алика перехватило дыхание от колкого морозного воздуха, и он закашлялся. В суматохе он совсем забыл о том, что не выкурил за сегодняшнее утро ни одной сигареты. Машинально сунул руку в карман, но Лариса удержала его от последующих действий.

– Потерпи, – коротко сказала она.

– А, что, нельзя?! – Удивился Алик.

– Не желательно… – Поморщилась Лариса.

– Понятно, – сказал он, с сожалением вынимая руку из кармана. Необходимо было остановить хоть какую-нибудь машину, чтобы быстрее доехать до больницы. Вызвать служебную машину Алик даже не пытался. Не поможет ему сегодня тётя Надя, не смотря на всю её любовь к «творческим». Новогодние празднества ещё не закончились.

Спустя полчаса они медленно шли по аллее больничного парка, и Лариса старательно инструктировала Алика. Теперь он понимал, почему курение нежелательно при встрече, на которую они оба так спешили и очень жалел, что не сумел удовлетворить свою потребность утром, когда за ним никто не наблюдал. Его удивило то, что в кабинете на сеансе гипноза он должен был сидеть тихо и терпеливо молчать до тех пор, пока ему не разрешат говорить, но он уже внутри себя осознавал, зачем нужна такая предосторожность, и не пытался перечить Ларисе. Он готов был на любые подвиги, лишь бы его Анечке стало немного лучше.

Минутная стрелка давно перевалила за половину часа, а часовая медленно, но неуклонно продвигалась к цифре одиннадцать. Алик вместе с Ларисой находился в кабинете Валеры, но сам Валера не спешил появиться. Лариса, молча, стояла у окна, наблюдая, как усиливается снегопад за окном, Алик сидел за дубовым письменным столом на месте Валеры, обхватив голову руками, всем телом навалившись на массивную столешницу.

– Смотри, как запуржило-замело… Как они доедут?! – Вдруг воскликнула Лариса.

– Не волнуйся. У отца классный водитель. И на велосипеде довёз бы по сугробам в целости и сохранности, не то, что на вездеходе, – грустно рассмеялся Алик. – Меня другое волнует. Почему нас не зовут? Может, с Анечкой что-то случилось?…

У этих двоих, у каждого из них, были свои причины для волнений. Душу каждого терзали разные тревоги, но никто не желал высказываться вслух о своих страхах, «чтобы не притягивать несчастье», как однажды выразилась Лариса. Но первой не выдержала именно она и прервала тягостное молчание, нависшее над ними после последней фразы Алика.

– Может… Но я так не думаю… Возможно, Евгений Иванович задерживается. Смотри, что на улице творится… – Вяло строила предположения Лариса.

– Я за Анечку… – Начал, было, говорить Алик, но дверь кабинета резко открылась, и в кабинет вихрем ворвался Валера.

– Привет, Алик, вы готовы?! – Скороговоркой спросил он. По красивому лицу Валеры было заметно, как он волнуется.

– Да… – Меланхолично кивнул годовой Алик. Он устал от ожидания. – Мы давно тебя ждём…

– Сейчас вы оба тихо войдёте в кабинет, куда я вас приведу, и сядете на стулья, вам предназначенные. Никаких возгласов, чтобы, я не слышал, Алик, ты понял?!

– Да…

– Не удивляться, не пугаться, не кричать и не ругаться. Имейте терпение… – Предупредил Валера, увлекая друзей за собой. – Обсуждение – после сеанса…

По длинному коридору отделения они дошли до кабинета с вывеской «ординаторская». Перед дверью кабинета Валера снова остановился и поднял вверх указательный палец правой руки, предостерегая Алика и призывая его к сдержанности. Напротив двери ординаторской на стульях сидели какие-то люди в белых халатах. Их было много, но сколько, Алик не сумел сосчитать. Они сидели чинно в ряд и, молча, но, с живым любопытством рассматривали участников сеанса, столпившихся у дверей «ординаторской». У Алика лишь что-то кольнуло в сердце, но отмахнувшись от боли, он сделал первый шаг в неизвестность.

Алик не узнал ординаторской. Смена декораций была настолько разительной, что он с открытым ртом остановился на самом пороге большой, просторной комнаты, ранее служившей «ординаторской». В глубине комнаты стояло несколько стульев, своим порядком, образуя два ряда. В углу у самой двери стояло огромное старомодное кресло, накрытое чем-то, вроде ковра, или ворсистой скатерти. В кресле кто-то сидел, но Алик не сумел рассмотреть, человека, утонувшего в нём. Он увидел лишь босые ноги, обутые в больничные тапочки. Ноги были маленькие, изящные, явно женские. Они как-то беззащитно вздрагивали в такт дыханию спрятавшегося в кресле человека. Алик машинально мысленно стал проводить анализ тому, что только что увидел. «Значит, в кресле находится либо ребёнок, либо маленькая женщина, возможно, это даже Анечка», – подумал он, и оказался прав. В кресле действительно сидела Анечка. Само старое кресло было поставлено под углом, и повёрнуто таким образом, что сразу увидеть, и опознать человека в его недрах было невозможно. По кабинету взад и вперёд суетливо ходил невысокий щуплый мужичок с жидкими усиками, едва прикрывавшими верхнюю губу. Он был лысоват, его череп слегка поблескивал в свете электрической лампочки, мягко горевшей сбоку. Не по росту, длинный белый халат мешковато висел на тщедушном тельце маленького мужичка, и создавалось впечатление, будто ученик старших классов задумал продемонстрировать перед ними какой-то забавный химический опыт, чтобы присутствующие похвалили его за острый ум и сообразительность.

– Проходите, проходите! – Мягким вкрадчивым голосом заговорил мужчина. Алика кто-то подтолкнул сзади, и он направился к стульям, видно, специально поставленным для них с Ларисой. – Ну, что, приступим? – Спросил мужчина, обращаясь к Валере, когда все расселись по местам, и успокоились.

– Да, Евгений Иванович, мы готовы… – По деловому, ответил Валера, занимая стул рядом с Ларисой.

– Кто-то ещё будет? – Спокойно спросил мужчина. Его умные карие глаза светились живым интересом к проблеме.

– Нет. С этой больной больше никого не будет. Приступайте, – сказал Валера.

– Ну, что ж. начнём… Вернее сказать, мы уже начали почти четверть часа назад… Да… Больная с трудом поддалась на мои уговоры. Сейчас я отправил её на луг собирать цветы… – Мягко говорил мужчина о совсем невероятных вещах, в которые Алик не мог поверить.

– Как на луг? Она же здесь! – Глупо воскликнул он, не в силах поверить в то, о чём рассказывал этот щуплый шутник, или умник с ехидным подобием усиков над верхней губой, и тут же острый кулачок Ларисы пребольно стукнулся в его бедро.

– Не волнуйся, Ларочка, больная не проснётся. Вы можете шуметь, кричать, топать ногами, она вас не услышит. В данный момент она на лугу. Там на лугу она углубилась в свой внутренний мир и не обращает на вас ни малейшего внимания. Она вся в себе. Ей семь лет и она с увлечением ловит бабочек и собирает цветы, чтобы сплести из них венок. Она проснётся только по моей команде. Но не совсем проснётся. Да. Она будет находиться в трансе и сможет отвечать на вопросы, которые только я буду ей задавать. Она никого больше не сможет услышать, только меня. И по моей команде кто-нибудь из вас сможет задавать ей вопросы… Да… Ладно, посмотрим, как развернётся сеанс…

– Что, никогда? – В ужасе спросил Алик. Он вглядывался в счастливое лицо Анечки, и не мог поверить своим глазам.

– Что, «никогда»? Не понял вашего вопроса… – Спросил мужчина, внимательно взглянув на Алика.

– Ну, не услышит нас… – В волнении спросил Алик.

– Что вы, лишь до тех пор, пока я не дам ей команду проснуться. После моей команды она вернётся в своё прежнее состояние и будет такой, какой вы её знаете и любите. Вы можете взять её за руку, можете поставить её, можете положить на два стула, как в иллюзионе, и она не будет помнить об этом. Понимаете, я ввёл её в состояние, похожее на сон. После сеанса из её памяти сотрётся наша встреча. Она никогда не узнает меня на улице, в отличие от вас, я полагаю. А в эти минуты она полностью в моей власти. Вы можете задавать свои вопросы, а я постараюсь получить на них ответы. Хотя, вы дали мне листик с нужными вопросами. Ну, что ж, начнём?

– Да… Мне трудно поверить, что такое возможно… Можно мне подойти к ней и самому?… – Не завершил Алик вопрос, готовый сорваться с языка.

– Самому, сто, убедиться в правдивости моих слов? – рассмеялся мужчина. – Конечно, можете подойти. Можете взять её за руку, можете поговорить с ней. Всё остальное делать не рекомендую. Она не позволит никаких вольностей. Сейчас я постараюсь сделать так, чтобы она узнала вас.

Мужчина проделал непонятные пассы рукой перед лицом Ани, и она широко улыбнулась.

Алик поднялся со своего стула и неуверенно подошёл к креслу, в котором сидела Аня. Она утонула в мягкой глубине огромного старого кресла, и блаженно улыбалась, неосознанно шевелила губами. Алик прикоснулся к её руке. Рука была тёплая и податливая, но тело молодой женщины никак не отреагировало на прикосновение.

– Анечка, милая, родная, ты меня слышишь? – С дрожью в голосе, спросил Алик, упав перед Аней на колени.

– Слышу, но не могу… – Еле слышно произнесла она.

– Анечка, я тебя люблю… – Прошептал Алик, стараясь, чтобы никто больше его не услышал.

– Я тоже… – Глупо улыбаясь, ответила Аня.

Алик повернулся и устремил настороженный взгляд на этого щуплого мужичка, в данный момент, обладавшего неизмеримой властью над его женой.

– Простите, вы говорили, что она меня не узнает, а она говорит со мной! – Удивлённо воскликнул Алик.

– Она говорит с вами ни о чём. Я дал ей команду, чтобы она узнала вас, только и всего. Задавайте интересующие вас вопросы, не теряйте времени.

Мужичок был лаконичен и строг. Алик почувствовал протест, начинавший расти в его душе. Он подумал, что не сумеет пробиться в сознание любимой без помощи этого тщедушного человечка, всякий раз противно сверкавшего своей, будто покрытой лаковым покрытием, лысиной, когда он проходил мимо электрической лампочки, включённой сбоку.

– Алик, сядь на место! – Не выдержав возникшего вдруг напряжения, позвала его Лариса. Она уже вынула из сумки альбом и протянула его мужичку, которого Алик почему-то внутри себя отказывался называть по имени и отчеству. В ту минуту он его ненавидел. Алику хотелось взять его на руки и вынести вон из кабинета. Он с трудом поднялся с колен и обернулся, тупо уставившись на Ларису. – Иди сюда, сядь. Сейчас Евгений Иванович начнёт задавать вопросы. Я набросала приблизительный перечень вопросов, ответы на которые смогли бы нам помочь и прояснить ситуацию. Прошу тебя, без глупостей. Иди сюда!..

Он помнил, что обещал Валере. Он услышал то, о чём просила Лариса… И он подчинился… Нетвёрдой походкой Алик двинулся к своему стулу. Он и не почувствовал, как Валера подхватил его под руку.

– Э… Да он у вас тоже заинтересован… – Воскликнул мужичок, провожая Алика внимательным взглядом, в котором читалось сочувствие.

– Возможно. Он плохо реагирует на альбом, и сны ему начали сниться, – ответила Лариса, помогая Алику занять своё место на стуле.

– Молодой человек, вы разрешите мне заглянуть в ваше подсознание?… – Ласково обратился к Алику назойливый мужичок, крадущейся походкой приближаясь к стулу, который только что занял Алик.

Алик очнулся от жуткого сна, удивлённо посмотрел по сторонам, явно не понимая, что произошло. Лариса и Валера подавленно молчали, а вёрткий мужичок почему-то возбуждённо бегал по кабинету.

– Скажите, милейший, что вам приснилось? – Воскликнул он, и Алик принялся рыться в воспоминаниях. Да, действительно, ему снова приснилась та пыльная просёлочная дорога, по которой он послушно плёлся вместе со всеми до тех пор, пока впереди не заметил Аню. Он побежал за ней, расталкивая людей, шедших рядом, но те почему-то послушно сторонились и старались пропустить его вперёд. Он кричал, звал Аню, но она не слышала и спокойно шла по дороге, обречённо склонив голову. Он подбежал к ней и повернул лицом к себе, но это была не она! Женщина оказалась удивительно похожей на его Анечку, но она была другой. Впереди он снова заметил любимый силуэт и снова помчался вперёд по бесконечной пыльной дороге, и снова не узнал свою Анечку, когда догнав, повернул женщину к себе лицом… Он неожиданно проснулся, когда снова впереди замаячил силуэт Ани, и теперь глупо моргал ресницами, не понимая, почему так и не сумел догнать любимую. Его почему-то разозлило то, что кто-то помешал ему, когда он был уже почти у цели. Он готов был к поединку, но противник ловко ускользнул, и драться было не с кем, а его Анечка в данный момент продолжала сидеть в кресле и глупо улыбаться.

– Аленький, мой хороший, что с тобой, ты в порядке?! – Заботливо склонилась к нему Лариса и взяла за руку. Он пришёл в себя от её прикосновения и невольно потряс головой.

– Что это было? Видение какое-то странное… – С волнением пробормотал он, только сейчас понимая, что сон, в который он неожиданно впал, был необычным.

– Расскажите, милейший, подробно расскажите, что вы видели во сне, – настаивал мужичок, а Алику хотелось сорваться с места и куда-то бежать, не останавливаясь, лишь бы не видеть этого препротивного карлика с умным и внимательным взглядом карих глаз. Мужчина неожиданно подошёл к нему и махнул рукой у лица. По телу вдруг разлилось животворящее тепло, и бежать куда-то расхотелось.

– Я шёл по дороге, и увидел её. Догнал, но это была не Анечка. Это была другая, та, с первой страницы альбома. Она меня не узнала… – Алик говорил тихо, мучительно стараясь вспомнить, что было дальше, но ничего вразумительного больше не приходило в голову.

– Вы забудете свой сон, когда я махну рукой, и больше никогда не увидите во сне образ той, что так похожа на вашу жену. Она останется лишь рисунком в альбоме, не больше… – Сказал мужичок и махнул рукой перед самым носом Алика. В голове у Алика мгновенно прояснилось, и он вдруг улыбнулся. Евгений Иванович больше не казался ему злым карликом. Драться больше ни с кем не хотелось…

– Аленький, ты как? – Заботливо спросила Лариса, склоняясь к нему.

– Нормально, а что это было?

– Гипноз, – Вдруг рассмеялась Лариса.

– Да, милейший, мне удалось вас загипнотизировать и снять с вас те страхи, которым вы так неосторожно позволили в себя войти. С этого момента вы будете более трезво оценивать ситуации, которые смогли бы вас ранее смутить, – Рассмеялся Евгений Иванович. – Ну, что ж, дорогие мои, приступим к основной теме нашей встречи, не возражаете?

Евгений Иванович неожиданно стал серьёзным и сосредоточенным. Он бегло просмотрел листок бумаги, исписанный мелким почерком Ларисы, потом вопросительно посмотрел ей в глаза, надеясь услышать ответ на свой вопрос, но вместо Ларисы подал реплику Валера.

– Да, Евгений Иванович, давайте продолжим, – сказал он, деловито взглянув на мощные часы на своей руке.

– И так, передо мною перечень вопросов, которые я должен задать своей испытуемой… Да… – С этими словами Евгений Иванович одним движением правой руки придвинул журнальный столик к ногам Анечки, и Алик отметил, что мужичок-то оказался не хиленьким, и, как оказалось, обладал не малой физической силой. Но ненужные мысли отлетели в сторону, когда Евгений Иванович положил на журнальный столик альбом, и прикоснулся рукой Анечки к первой его странице. Алик заметил, как крупно вздрогнула Аня. Блаженная улыбка мгновенно слетела с её губ, выражение лица стало сосредоточенным и нервным, в глазах любимой застыл, ранящий душу, ужас. Евгений Иванович махнул рукой перед лицом Анечки и начал задавать вопросы.

– Ты кто?

– Фрида Векслер, – медленно и тихо ответила Аня. Её ответ ошеломил Алика. Разве её зовут Фридой? А Векслер – не её фамилия!.. Нет, не может быть! Алик хотел возразить, но Евгений Иванович сделал предостерегающий жест рукой, и Алик застыл на месте с открытым от изумления ртом.

– Ты где?

– Иду к поезду. Он ждёт меня на станции…

– Далеко идти?

– Нет… уже пиршли…

– Куда?

– Ой, меня раздевают… – Вместо ответа, поморщилась Анечка. – Совсем раздевают… И бьют!.. Ой, больно! – В её голосе чувствовалось отчаяние и бессилие перед теми невидимыми, кто раздевал её. – Ой, я совсем голая… Мне очень стыдно, тут же мужчины!.. Меня бьют и толкают! Ой, ой, ой!..

– Ты где? – Снова строго спросил Евгений Иванович.

– У обрыва. Здесь много таких, как я, голых. Мы уже не стесняемся… Ой, больно, больно!.. Голова, плечо, живот!.. О!..

Алик видел, как изменилось выражение лица Анечки, видел, как она корчилась в муках, и не знал, как помочь любимой. На её лице застыла гримаса боли и ужаса, как на тех лицах, на последующих страницах альбома.

– Я вынужден прервать сеанс! – Взволнованно предупредил Евгений Иванович и махнул рукой у лица Анечки. – Простите, но задавать следующие вопросы было бы опасно… – Евгений Иванович сам не ожидал получить такие результаты своего исследования. Сейчас Аня, расслабившись, спала в кресле глубоким сном. Она больше не корчилась от боли и ужаса, не реагировала на людей, сидевших рядом с ней, не видела Алика. Черты лица её были безмятежны и спокойны, но была она неправдоподобно бледной, будто кто-то выпил всю её кровь… – Сейчас я верну её в обычное состояние, а вы, мои хорошие, будьте так добры, никогда не напоминайте ей об этом сеансе.

– Да, мы понимаем… – Сказала Лариса дрожащим голосом. Женщина была потрясена тем, что минуту назад увидела и услышала.

Уже дома Алик постарался проанализировать скудные ответы Ани, и у него получилось нестройное представление того, что произошло с той женщиной из альбома. Теперь он точно знал, что женщину звали Фридой Векслер. И тогда, в новогоднюю ночь на стекле кухонного окна возникли первые буквы её имени и фамилии, только никто тогда не понял и не смог расшифровать странных надписей на стекле, до тех пор, пока Анечка час назад не назвала имени той, которую так точно отобразила, нарисовав на первой странице альбома. Когда случилось несчастье, куда её вели, кто раздел донага и кто бил её, так и осталось тайной. Евгений Иванович прервал сеанс. Сказал, что опасно продолжать, когда испытуемая находится в состоянии близком к пограничному. Что это за состояние, Алик так и не понял. Он был потрясён результатами сегодняшнего сеанса. Он многого не понимал, а Лариса не стала пока ничего объяснять. У неё были дела в городе, и Алику пришлось ехать домой самому.