Текст книги "Право на месть (СИ)"

Автор книги: Ирина Омельченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

005 Глава четвертая

Рут Стоун

Погода стоит замечательная, солнышко. Небо над головой – ярко-голубого оттенка, чистое, ни облачка – отражается в окнах небоскребов, отчего кажется, словно ты падаешь вверх. Паришь, поднимаясь по глубокому колодцу. Теплый ветерок гладит кожу, колышет подол платья, щекочет шею. Непривычно, когда волосы короткие.

В ресторанчике на набережной детектив передал мне один из пакетов и затолкал в уборную. Сходила в туалет, умыла лицо холодной водой и глядя в мутноватое зеркало над раковиной, поняла, что настроение улучшается.

Кочевая жизнь с минимальным уровнем удобств все-таки даже чем-то привлекательна. Не зря же говорят, что «человеку нужно лишь необходимое, а остальное – напоказ». Снова вернулось ощущение свободы и жажда приключений. На лице заиграла улыбка.

В свертке с красным логотипом оказался набор одноразовых средств для гигиены. Пакет побольше с универсальным очищающим средством, стандартная замена мыла, шампуня, геля для бритья и для душа. Пакетик поменьше – с пробником зубной пасты, а еще многофункциональная пластмассовая палочка: с одного конца крохотная щетка, с другого – зубья расчески, удобно. Все красно-белое, в одном цвете, дешевое даже на вид. Была еще одноразовая бритва, ее я отложила в сторонку.

Как хорошая девочка почистила зубы, умыла лицо еще раз, теперь уже с мылом. Посушила руки и волосы. Память зацепилась за логотип на упаковке. Перевернутая белая буква «R» на красном фоне. Что-то знакомое. Что-то важное. Сеть дешевых мотелей? Доставка еды?

Память внезапно застопорилась. Словно в общей картине не хватало кусочка паззла, но именно его мой мозг не хотел вспоминать категорически. На упаковке только одна буква, а должно быть две. Почему? Не знаю. Что-то неправильное, устаревшее. Я наморщила лоб. Почему-то в голове заиграла восточная мелодия, и мой собственный голос шепнул тихо: «Диада», словно повторяя давно услышанную фразу. Реклама из визора?

«Диада». Пока ни о чем не говорит, но что-то напоминает. Спрошу у детектива при случае.

Аккуратно вытащив бритву из пластмассовой начинки, я отрезала квадрат с логотипом и сунула в карман сумочки. Все остальное скомкала в пакет, чтобы отдать мужчине.

По какой-то причине привычно пользоваться утилизатором не получалось – датчик упрямо не желал видеть чип на запястье. Ван передал слова доктора, мол, он подозревает, что чип специально вывели из строя. Кто-то очень не хотел, чтобы меня быстро нашли или же личность была опознана.

Плечи дрогнули. Неприятно осознавать, что кто-то умышленно хотел причинить тебе вред.

Ван Хэвен

Что за «зеркало» в клетке Б-один было в послании Дока – до меня дошло только когда я умылся, побрился, почистил зубы в уборной местной забегаловки и провел рукой по гладко выбритой щеке, вглядываясь в оно самое. Долго шло, в общем. Как бумажное письмо через V-корпорацию. Не приспособлен я быстро соображать в такую рань.

Когда вспомнил, спешно повел девчушку в местный пятачок бойкой торговли. Еще не рынки Окраины, но и престижным это место не назовешь – слишком близко мы к границе V-территории. Под вывесками лже-брендовых фирм, чуть-чуть измененных логотипов и названий, прятался дешевый ширпотреб. Я за глаза называю такие товары «за-разовые». Разовые – потому что живут пару применений или день-два от силы. Ну и приставку заслужили, да, за качество и отказ от работы в самый нужный момент.

Взял, почти не глядя, пару шмоток нужного размера с вешалки, зашел в примерочную кабинку, скинул тряпки на пуф в углу. Зажег бра и аккуратно извлек крупный конверт, приклеенный на полоску двухстороннего скотча за зеркалом.

Док, как всегда, шифруется. Надеюсь, сведения и правда важные, и оно того стоило. Ну же! В конверте должно быть что-то, что не может ждать. Что-то, что подскажет в каком направлении двигаться дальше. Время истекало.

Вытащил сложенные бумаги, пробежался взглядом. Присвистнул. Поворот, однако. Приехали. Конечная. Вийка дальше не поедет.

Сунул бумаги в нагрудную сумку. Наспех накатал записку, вложил вместе с чеком в конверт и прикрепил его обратно. Не самый надежный способ, конечно, но за неимением лучшего…

Когда вышел, обнаружил девушку в сувенирной лавке по соседству. Тряпки, значит, ее не заинтересовали, а в плюшевую игрушку вцепилась как в бесценный трофей.

Хм. Действительно бесценный. Судя по бирке, купить живую панду в зоопарке было бы дешевле, чем этот ее меховой аналог. Если бы еще остались в Сити зоопарки, да.

Перечеркнутое лого ИИ, нарисованная ладонь: «Дизайн разработан без использования нейросетей», «Ручная работа». Еще и восточная тематика, что б ее! Ну, так и есть, на ярлычке перевернутая «R», чувствуются длинные руки знакомой Леди. Чем малышке наш родной, бурый мишка не угодил?

Посмотрел в блестящие до слез глаза. Вздохнул. Какой же Рут еще в сущности ребенок! Оплатил. Вернулся в кабинку «перемерить футболку» и добавил в конверт еще один чек.

Рут Стоун

Прижала к груди игрушку и стояла в сторонке – наблюдала, как детектив кладет сумму наличных через терминал. Подождал, что-то вспомнил, ругнулся и засунул еще пару купюр. В памяти всплывали обрывки мыслей, но ничего связного.

С визора мужчина заказал и оплатил, по его словам, особое такси, с «обзорной площадкой». Объяснил, что у этой модели задник капсулы застеклен и заклеен специальной пленкой, создающей эффект зеркала Гезелла.

Видимо у меня на лице явственно проступило непонимание. Потому что посмотрел и начал объяснять, что ходить пешком по Окраине опасно. Что в капсуле будет ощущение «живого присутствия». Что снаружи нас не видно, а нам, наоборот, видно все. Что днем на такси не нападают, а вечером и ночью в том районе делать нечего.

– Поняла. – Согласно киваю. Не настолько же я дура. Прижимаю игрушку сильнее. Зарываюсь в мягкий мех подбородком.

Такси подъехало. Замерла, осматривая странную конструкцию, похожую на мексиканского медового муравья, с раздутой капсулой вытянутой формы. Послушно забралась вовнутрь.

Сидеть спиной к водителю было непривычно. Зато действительно появилось ощущение, что находишься на улице, а не в транспорте. Дорогое удовольствие, видимо. Наверное, вийка вышла бы дешевле? Ах, да, в том районе, куда мы собирались, полосы вийки не прокладывали. Забыла.

За эти два дня я словно все глубже и глубже куда-то проваливаюсь. Все темнее и темнее, шаг за шагом. Как в кроличью нору. Сначала очень красивые дома и магазины, затем просто красивые, потом заведения попроще. Теперь вот… что-то совсем заброшенное. Разбитые окна. Заколоченные двери. Даже днем темные провалы каких-то дворов и подозрительных закоулков. Но ведь и здесь живут люди? А люди ли?

Деньги. В этом мире оказывается очень многое решают деньги. От их наличия или отсутствия зависит твой уровень жизни и даже кто ты сам.

Я немного нервничала. Когда сказала доктору, что папа все возместит, была в этом уверена. Но время шло, меня никто не искал и как-то уверенности поубавилось. Надеюсь, добрый детектив, оплачивая мои хотелки и помогая восстановить память, не слишком разорился?

Решено! Вернусь домой, заставлю папу выписать солидный чек. А то как же! Человек все свое время тратит, столько внимания мне уделяет. Помочь пытается, а сам живет в квартире без туалета и спит в шкафу.

Приняв решение, я немного повеселела. Крутилась на повторе легкая песенка, слова которой не выходили у меня из головы. Забавный мотив.

"Dans sa caise la musique a Joe, C’est la rumba le vieux rock au mambo' [1]

Через некоторое время я поняла, что мы ездим кругами, то сужая, то расширяя радиус. А центром, значит, является то место, где меня ударили?

Из-за мысли о нападении праздное настроение пропало. Стиснула игрушку. «Это же не экскурсия, Рут!», – начала судорожно вглядываться в переулок и группу подростков, стоящих поодаль. Яркие волосы. Одежда ядовитых оттенков. Табачные сигареты в руках. Граффити на стенах. Что я должна увидеть здесь? Знакомые места? Знакомых людей?

– Тебе будет хорошо, Крошка…

Голос из сна заставил вздрогнуть. Мне не по себе от его тягучей, уверенной интонации. В памяти снова появился тот зеленоглазый парень. Капризная ухмылка, дерзко обрезанная челка, полный насмешки взгляд – он из числа тех самоуверенных парней, что знают о своей привлекательности и даже пользуются этим. И ловкие пальцы, что скользят по грифу гитары. Должно быть, вокруг него всегда вьется толпа фанаток. Разве он обратил бы на меня внимание?

– Давай поиграем в вопрос – ответ.

Вздрагиваю. Голос детектива выдернул меня из воспоминаний. Словно холодной водой окатили. О чем он? Что за игра? Зачем? Заметил, что я задумалась и больше не смотрю на пейзаж за окном? Кончается оплаченное время такси?

– Давай.

– Только, чур, отвечать не задумываясь.

– Х-хорошо. – Согласно киваю. – Спрашивай.

– Чего ты боишься больше всего, Рут?

– Змей. – Сказала и аж всю передернуло.

Всегда боялась. С детства. Даже на изображения смотреть не могла. Тут же покрывалась холодным потом и дрожала как загнанный в ловушку зверек.

Ван почему-то засмеялся и пробормотал что-то про себя и про Дока. Не вижу ничего смешного.

– Теперь моя очередь! – Задумалась. – Что такое Диада?

Кажется, мой вопрос удивил детектива. Он отвел глаза, потер шею. Против правил задумался и ответил, цедя слова по одному:

– Недавнее объединение двух корпораций.

Значит, все-таки реклама по визору. Я выдохнула. Странные выкрутасы памяти. Ко мне не имеет никакого отношения.

– Что бы ты сделала, Рут, с большим количеством наличных денег?

Поднимаю глаза на детектива. Какие странные вопросы он задает. Будто что-то знает, но хочет услышать от меня подтверждение.

– Не знаю.

Ван Хэвен

Девчонка врала. После прочтения бумаг я был в этом уверен. В конверте, который оставил Док за зеркалом, оказались свежие копии отчетов по трансакциям кредитных карт Рут Стоун. С которых ежедневно она снимала наличные. Часто. По чуть-чуть.

Прилагалась и копия протокола допроса свидетелей. Со слов отца, нескольких подруг и продавщицы бутика все выглядело совпадением.

Сломался терминал в любимой кофейне.

Дала подружке в долг или возвращала сама: «За тот случай, когда забыла карточку дома, ну, ты помнишь, я рассказывала, папа…».

Скидывались на подарок, наличными было удобнее.

Купила брендовую вещь, и сразу же вернула: «Передумала». Деньги попросила отдать наличными, снова забыла карточку. Хоть и нарушение, но это же Рут Стоун! Пошли навстречу. Вернули.

День. Два. Неделя. Месяц. Отец подвоха не заподозрил, для любимой дочери ему и миллионов было не жалко, а вот следователи, понукаемые сейчас различными фаллическими предметами, рыли землю во все стороны. И нарыли много интересного.

Визор, согласно отчетам, при обыске нашли в комнате девочки. Без батареи. Под матрасом. Случайно оставила? Снова забыла? В такие совпадения я не верил. Денег при обыске не найдено.

Пропадала ли раньше? Без связи, в неизвестном направлении? Пока ждали такси, я аккуратно, поглядывая в сторону девчонки, пошелестел бумагами. Допрос отца. Допрос прислуги. Вот! Да, пропадала. Самое большее – на сутки. Пользуясь тем, что Стоун уезжал из Сити или задерживался в командировках по делам. И снимала, снимала, снимала наличные.

Похоже, что у Рут Стоун была своя, тайная жизнь. Которой она не делилась даже с близкими подругами.

[1] Слова песни «Joe le Taxi» (исп. Vanessa Paradis)

006 Глава пятая

Рут Стоун

Пока мы наворачивали кривые круги, петляя по темным закоулкам, над зданиями Сити собрались тяжелые тучи. Капли застучали по стеклу капсулы сперва одиночными снарядами, а затем дождь припустил во всю силу. Серый, сплошной, он снизил радиус обзора до нуля, словно Окраина постеснялась своего неприличного вида и поспешила укрыться от чужих глаз. Вот и конец обзорной экскурсии.

Ван крикнул водителю, чтобы не вздумал включать освещение. Опять что-то про эффект Гезелла. Дался ему этот эффект!

Не знаю когда между нами возникла напряженность. Мне показалось, детектив раздражен, даже зол. На всех и на меня в том числе. Он всю дорогу настороженно косился в мою сторону, словно ждал подвоха. То и дело в задумчивости тер шею или бритый затылок. Не доверяет? Подозревает в чем-то? Или просто нервничает? Я стала обузой?

От несправедливости выступили слезы. Я сильнее прижала к себе плюшевого панду и до рези в глазах всмотрелась в серые разводы. Мрачные небоскребы с частыми квадратами окон на фоне серого неба выглядели исполинскими бетонными вафлями. Не знаю я как и почему тут оказалась! Не могу вспомнить!

Когда между темных домов мелькнули лучи яркой вывески, вначале даже не поверила. Часто заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд, стряхнуть с ресниц влагу. Что там? Что-то знакомое!

Очередной небоскреб пролетел мимо и снова открылся обзор на здание за ним.

– Стойте! Остановитесь!

От моего крика вздрогнули все: и детектив, сидящий рядом, с хмурым видом ушедший в себя, и таксист за перегородкой, и машина, потому что водитель, повинуясь, нажал на тормоз.

«Не показалось же, да?», – от волнения закусила губу: «Мне же не показалось, правда?».

Знакомое здание! Широкое и довольно низкое, всего этажей десять. Относительно небоскребов, конечно, которые словно обступали его со всех сторон, тянулись, тщетно пытались прижаться сильнее. Оно горело и переливалось красно-белыми огнями в такт громкой музыке. А главное, на центральной вывеске то неподвижно застывали, то снова двигались и образовывали восьмерку золотые карпы.

«Кои», – всплыло в памяти: «Нишики».

– Нишики-гой[1]. Парчовые карпы. Нравятся? – Парень ткнул в них пальцем, а я невольно залюбовалась его профилем на фоне сверкающей 3D-рекламы. Какой же он красивый сейчас. В отблесках огней светлые волосы словно нимб окольцовывают голову.

– Очень!

– Символ удачи. Денег и власти. – Парень улыбался. Не мне, а собственным мыслям, но даже так я была рада его улыбке. – Зацени!

Он выставил вперед руки, на внутренней стороне которых, от запястья до локтя красовались красно-золотые рыбины. Если свести руки вместе, карпы, плывущие в разные стороны, образовывали восьмерку… или знак бесконечности.

– Красиво! – Я погладила татуировку кончиками пальцев. Едва прикасаясь. Зажмуриваясь от собственной храбрости.

Зеленые глаза посмотрели задумчиво, будто в этот момент что-то решая для себя. А затем парень привлек меня, прижал сильно, не давая вздохнуть, зарылся лицом в волосы.

– Ты тоже символ удачи, Крошка.

Его хрипловатый голос, его запах окутали неосязаемым облаком. Я торопливо, пока такси не продолжило движение, выскочила из капсулы и побежала вперед, сквозь потоки дождя.

– Да какого черта! – Простонал детектив и, кажется, выскочил следом. Видимо его совсем не обрадовали мои воспоминания.

Ван Хэвен

Слава богам, девчонку понесло не к главному входу. В момент, когда она выскочила из такси и припустила прямой наводкой к одному из ночных клубов Рэйдзё, я, кажется, проклял всех до седьмого колена: и Дока со своими сомнительными операциями, и чокнутую наследницу Стоун, и даже дождь, моментально пропитавший влагой одежду. Холод проник под кожу и пробрал до костей. Химический запах осел на губах.

Догнал. Скинул рубашку и соорудил что-то вроде навеса над стриженной дурной головой. Хотя и бесполезно, с одного взгляда видно, что девчонка промокла насквозь. Простынет еще! Полы легкого платья облепили стройные ноги.

«Вот эту мысль сразу нахер, Ван!».

Добежали до широкого козырька вместе, и уже под ним я принялся отряхиваться как мокрый сенбернар, попутно оценивая обстановку. У черного входа толпилось несколько мужчин: низкорослые, узкоглазые, хоть и одетые в приличные на вид костюмы, их вид не вызывал сомнений. То тут, то там я замечал покрашенные пряди волос, сбритые виски, светящиеся огни подкожных диодов под татуировками. Словно продолжение красно-белой вывески преобладали алые цвета. А вот с экипировкой был явный разнобой: кольты, р92, древний сиг сауэр. У кого плечики, у кого ствол прямо за поясом, по-ковбойски. Салаги.

Я сознательно выпятил грудь, выдвинул подбородок, поднял плечи. Напустил мрачности на лицо и с грозным, слегка туповатым видом переместился за спину подопечной. Пусть всем и каждому будет понятно, что я всего лишь телохранитель, причем простейшее экскорт-тело, тушка на убой.

Охрану мы преодолели без проблем. Когда от толпы отпочковался представитель с вопросом: «Кто такие и куда?», Рут так естественно щелкнула пальцами, подзывая меня, словно мы неделями эту сцену репетировали. И пока хрустящая купюра кочевала от меня к ней, а от нее к охраннику, девушка зевнула и небрежно ответила: «Я к Принцу». Всё.

Толпа расступилась, а награжденный деньгами узкоглаз даже услужливо открыл и придержал дверь. Ежу понятно, что девочка точно знает – чего хочет и куда идет. Для богатой наследницы расставаться с деньгами как дышать. Шагнула в проем не задумываясь. У меня же появилось устойчивое ощущение, что я добровольно сую голову в пасть хищнику. Холод снова прошелся вдоль позвоночника.

«Страх как предупреждение – полезен. Как эмоция – нерационален», – старые слова напарника всплыли в памяти. В таких передрягах он всегда был крайне расчетлив. У них с Доком в этом отношении много общего.

Мы вошли в плохо освещенный коридор. Рут уверенно двигалась вперед, однозначно проделывая этот путь не в первые. Поднялись по лестнице. Еще один коридор с множеством закрытых дверей без обозначений вывел нас в пустой банкетный зал.

Играла тихая музыка и под нее ритмично стонала певица, ну или как они теперь называются. Под эти стоны посреди пустых столиков на шесте крутилась темная фигура, напоминающая шарнирную куклу.

Мне понадобилась минута, прежде чем я не только осознал неправильность пропорций и изгибов, но и понял их причину. То, что поначалу я принял за украшения… На запястьях, лодыжках, локтях, коленях, бедрах и талии – металлические вставки. Девушку словно разрезали на части и собрали заново, соединяя куски плоти шаровыми шарнирами. Именно они позволяли гнуться конечностям по странным изломанным углом.

Ладно все эти украшения тела татуировками, пирсингом и художественными порезами. Бог с ними, с диодами под кожей, хочет человек светить как лампочка в ночи – пусть. Но современной моды на имплантацию я понять не мог. Впрочем, не суди, да не судим будешь. Не исключено, что темнокожую стриптизершу и впрямь собрали по кускам. У кого-то в этой жизни просто нет выбора.

Обнаженное антрацитовое тело. Тонкое. Гибкое. Была какая-то неправильная красота пусть в изломанной, но идеальной плоти. Абсолютно естественная нагота, без капли стеснений. Я расслабился, наблюдая танец. Поэтому даже слегка вздрогнул, когда Рут уверенно преодолела расстояние до небольшой сцены в углу зала, а навстречу ей зашевелилось что-то темное в ворохе одежды. Что-то маленькое и явно живое.

– Привет. – Девушка без опаски потянулась и взяла на руки комок шевелящихся тряпок, на поверку оказавшийся ребенком.

– Уа? – Чернокожий карапуз вцепился в прядь ее коротких волос. Больно, наверное. Но Рут даже не поморщилась.

– Это тебе. – Протянула мягкую игрушку. Ребенок отпустил волосы и принялся моментально тискать черно-белую шерсть плюшевой панды.

– Иля. Пф.

– Не за что. – Словно понимая весь этот поток бессмысленных звуков, ответила Рут и улыбнулась. – Я же обещала.

Покосился на девушку у шеста. Мать? Лишь на миг сбилась, но видя, что ее ребенку ничего не угрожает, она не прервала танца и продолжила извиваться в соблазнительных фигурах. Длинные ноги в туфлях с прозрачной платформой и огромными каблуками, похожими на копытца, казались бесконечными. Коронным номером девушки был резкий спуск на руках по шесту, тогда как эти самые ноги были не просто растянуты в шпагате, а закинуты наверх и сомкнуты над головой. Отчего фигура ее напоминала странного паука, нацеленного на жертву. Раз за разом она повторяла движение, оттачивая навык. Кажется, я слышал про ее прозвище: «Черная вдова».

Ломаные линии завораживали. Резкий рывок вниз, затем разворот, подъем, снова вниз – вызывали абсолютно нелогичный, но вполне конкретный животный спазм. Я почти забыл зачем нахожусь в этом зале. Почти.

Появления новых действующих лиц не пропустил. Быстро сдвинулся в сторону, загораживая Рут телом, хотя на лицо вновь накинул выражение упрямое и тупое.

– Кто тут у нас? Молодые кадры?

Окинул фигуры подошедших мужчин быстрым оценивающим взглядом, стараясь держать маску. Плохо. Очень плохо.

Их было двое. Первый крупный, в жилетке на голое тело, которое являлось, видимо, причиной его гордости – все кубики на месте – походил на гориллу. На две головы меня выше, обе руки – металлические имплантаты до плеча. Тут одно из двух, или потерял руки в бою, а значит имеет армейский опыт. Или отрезал их добровольно, что опять же его характеризует.

Второй мельче, гибче. Из тех, про кого говорят: «Мелкая собака всю жизнь щенок». Глаза бегают. Улыбка паршивая. На хорька похож.

Оба коротко стрижены, покрыты одинаковым узором тату, будто перетекающим с кожи одного на кожу другого. Вот это особенно плохо. Слишком быстро Рэйдзё перенимает повадки Синдиката. Диада еще только вошла в процесс формирования: документы только подписываются, партнеры приглядываются друг к другу, а спаренные двойки Синдиката уже появились на просторах Окраины. Раньше обкатку в парах проходили долго, едва ли не… не суть. Или что-то изменилось или парочка заезжих наемников.

– Я пришла к Принцу. – Наглости Рут, конечно, не занимать. Интересно, видела ли двойка прошлую Рут? Если да, то нынешней лучше держать рот на замке.

– О! – Наемник с бегающими глазками повернулся к гориллообразному напарнику. – Слышь, Мо. У Принца новая пассия. Ниче такая, да? Симпотнее прошлой.

– Я не… – Рут дернулась возразить, но замерла под моим выразительным взглядом. Умная девочка. Выдохнула. Спросила почти равнодушно, – Где он?

– А нам почем знать? – Горилла, которую напарник назвал Мо, подала голос. – Мы тут не его пасем.

Взгляды обоих мужчин, заинтересованные, сальные, раздевающие, скользили по девушке, и я сильнее стиснул зубы и сжал кулаки. Не знаю, что сильнее выводило меня из себя. То ли то, что интерес взрослых мужиков вызвал пятнадцатилетний ребенок: после просмотра досье Дока и информации о возрасте погибшей, я перестал воспринимать девчонку как объект. То ли то, что они пялились на тело моей девочки, временно занятое этим ребенком. В любом случае парочка бесила.

– Смотри-ка, телохранитель-то завелся. – Хорек с бегающими глазками хихикнул. Зараза глазастая! – Ты это. И сам небось не против присунуть, а? Может, поделишься? По-братски.

Он засмеялся и его смех слегка отрезвил. Провоцируют. Пока не нападают, просто прощупывают слабые места. Я с легким усилием заставил себя дышать быстрее и биться сердце в привычном ритме. Не то место, не то время. Не сейчас.

– Принц сегодня выступать не будет. – Голос чернокожей стриптизерши спокоен как океан в безветренную ночь. И столь же холоден.

– Давно не выступает?

– Неделю, может больше. Говорят, сам не свой. В курятнике поищите, там засел.

В курятнике. Угу. Очень интересно.

Я незаметно направлял Рут обратно к выходу. Хотел вывести ее, пока парочка не опомнилась, но они увязались следом. Кого они охраняют – интересный вопрос. Бродят свободно. Чувствуют себя расслабленно.

Вышли из здания, остановились под козырьком. Синхронно закурили, открыто, не таясь. Я тоже невольно вытянул пачку. Такси в прямой видимости, девчонка рядом. Дождь моросит. Чего уж опасаться?

– Камер не срисовал. Неужто нету? – Повертел головой и задымил.

– У нас тут свобода, понимаешь. – Откликнулся Мо. А вот его напарник был не столь доброжелателен.

– Звучишь как коп. – Хорек хмыкнул и, словно заново оценивая что-то в голове, присмотрелся к моей персоне. – Раньше не встречались?

– Эй, Мо. Твой парень мне глазки строит. – Я предпочел не отвечать. Затянулся пару раз и бросил бычок под ноги. Краем глаза заметил неестественно прямую спину Рут. Что?..

– Полегче, мазафака, нервишки – некудышки. Тут за такие шутки люди теряются.

Я вскинул голову на голос. «Курятник», мать вашу. Вот что имелось в виду.

На высотном здании, прилегающем к клубу, этаже на шестом на пролете пожарной лестницы стояли двое. Говорил тот, что слева: смуглый, долговязый, худой до костей. Весь с ног до головы испещренный татуировками. Рубашка с длинными рукавами небрежно расстегнута. В ухе серьга, приметная такая, с красным камнем.

А рядом с ним… понятно почему «Принц». И понятно, почему девочка потеряла голову: чересчур смазливый для парня. Под глазами круги. Лицо заостренное, осунувшееся. Печать скорби.

Я почувствовал как напряглись мышцы. Если мои догадки верны и парень как-то связан с гибелью Рут… Только не сейчас. Не здесь. Не так. Не рядом со слаженной двойкой наемников и толпой мелких сошек.

Казалось секунды превратились в песок и медленно-медленно стекают вниз в исполинских часах. Шаг. Еще один. Я беру локоть девушки в захват, отмечая про себя, что к пистолету в сумочке она не потянулась. Еще шаг – в сторону такси. Уже почти открытое бегство. И только ее глаза. Огромные, стеклянные. Застывший взгляд вверх, словно увидела ангела.

До капсулы дотащил на себе фактически. Молчала, не двигалась как застыла и даже дышала через раз. «Принц», – беззвучно шептали губы, когда я присмотрелся. Кажется, встреча с парнем повергла подопечную в глубокий шок. Надо срочно увезти ее отсюда.

[1] Дословно с японского «плавающий драгоценный камень», название карпов кои.