Текст книги "Пешка треф атакует"

Автор книги: Ирина Мясникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Тогда, добрось меня до города, мы на такси приехали, – попросила Лиля. По дороге она поделилась со мной своими планами весёлого времяпрепровождения в отсутствие мужа. Тут был и девичник с мужским стриптизом, и поездка к подруге на Кипр, и поход на юбилей старого институтского друга, тайного поклонника. Да мало ли развлечений у неработающей богатой красивой женщины, у которой дети уже выросли, а внуков пока нет и в проекте. Сказать, что я ей позавидовала, это не сказать ничего.

Я высадила жизнерадостную Лилю на Московском проспекте и сразу помчалась в «Теплоинжиниринг», так как телефон мой был полон неотвеченных вызовов. Большинство звонков было от Ковальчука. Я решила не перезванивать из принципа. Всё-таки он взрослый дяденька, пусть сам учится проблемы решать. Без меня. Не каждый день мужа в Канаду провожаю.

Всю дорогу, стоя в пробках, я думала про Серёгу. Вспоминала, как мы с ним познакомились, как он ухаживал за мной, как встречал нас с Павлушей из роддома. Вспоминала и не могла понять, как так получилось, что последнее время мы стали с ним практически чужими людьми. Почему я начала обращать внимание на каких-то, хоть и выдающихся, но совершенно посторонних мужчин. На джедая, например, или на Руденко Сергея Сергеевича. При воспоминании о последнем у меня аж мурашки по спине забегали. И тут я поняла – мне с Серёгой попросту стало скучно и неинтересно. Да еще и отношусь я к нему почти как ко второму своему ребёночку. Выходит, не уважаю совсем? Неужели это всё из-за денег? Нет, не может быть. В жизни всякое бывает. Конечно, в американских фильмах, если мужик вдруг перестает деньги зарабатывать, жена от него линяет со скоростью света. Но я же не американская жена. Меня родители по-другому воспитывали. Муж и жена – одна команда. Товарищи. Вот оно, в чём дело! Мы с Серёгой не товарищи и никогда ими не были. Ведь для того, чтобы быть товарищами много чего надо, в том числе и взаимное уважение. Дай бог, чтобы у Серёги в Канаде всё сложилось, тогда, может, и моё уважение к нему проклюнется, а там уже и дружба с любовью подоспеют. Не разводиться же в самом деле, как Жанка предлагает. За этими мыслями я не заметила, как подъехала к офису.

– Ну чего? – спросила я Ковальчука, поджидавшего меня на улице у дверей.

Летом там, на лавочке обычно собирались курильщики и сплетничали. Иногда я даже жалею, что в свое время бросила курить, ведь на этой лавочке порой решаются даже важные производственные вопросы. Ковальчука, похоже, отсутствие опыта курильщика совершенно не смущало. Он и без сигареты стал среди курильщиков своим. Вот прохвост.

– Всё пропало, шеф, всё пропало! – Ковальчук схватился за голову к большому удовольствию курильщиков, поддержавших его дружным смехом.

– Рядовой, можете говорить свободно, – солидно ответила я. Тоже мне шутник нашелся, нас голыми руками не возьмешь. Теперь дружным смехом лавочка поддержала уже меня. Ковальчук взял меня под локоть и увлек в кондиционированную прохладу офиса.

– К нам едет ревизор! – зашептал он мне на ухо, пока мы поднимались по лестнице. – Руденко Сергей Сергеевич. Собственной персоной.

– Интересно. Ревизию чего он собирается устраивать? Мы ж только-только проектные работы развернули. Экий быстрый парень, – удивилась я и опять обнаружила бегающие по спине мурашки.

– Да, нет, он не именно к нам. Он на форум, вообще-то, экономический едет. К нам между делом заглянет. Звонила некая Фаина. Сказала, вы трубку не берёте. Я вот тоже вам обзвонился. Чего это вы, Екатерина Андреевна, трубку-то не берёте? Не солидно как-то. Вы ж руководитель ответственный, а ведете себя, как ветреная барышня.

Ну, вот! Не хватало еще, чтобы Ковальчук мне указывал да замечания делал! Хотя, слова его можно назвать справедливыми. Я задумалась, послать его далеко и надолго или выбить у него почву из-под ног своей неожиданной реакцией на замечание. Я выбрала второе.

– Разумеется, вы правы, – сказала я тихо и ласково заглянула в бесстыжие глаза Ковальчука. – У меня тут некие семейные обстоятельства организовались. Мужа в Канаду на заработки провожала, плакала, от того и трубку не брала.

Я решила, что немножко приврать и приукрасить совсем не помешает. Даже представила свои рыдания на Серёгиной тощей груди. Стало нестерпимо себя жалко и глаза тут же наполнились влагой. То, что нужно!

– Извините, – Ковальчук переменился в лице, глаза его перестали быть бесстыжими. – Я больше не буду.

– Я сама больше не буду, – мило улыбнулась я. – Обещаю впредь всегда быть в зоне действия сети. Так, когда же прибудет наш знатный заказчик?

– Женщина по имени Фаина сообщила, что прилетает он сегодня вечером, а к нам прибудет, скорее всего, только завтра, тоже ближе к вечеру. Ну, когда у них там на форуме основные мероприятия закончатся.

– А что на это сказал Гадецкий? Ведь вы же сообщили столь радостную весть нашему с вами непосредственному начальнику?

– А должен был?

– Естественно! Заказчик такого ранга должен приниматься самим директором, а не всякой мелкой шушерой типа нас с вами.

– Ничего не понимаю. Какая такая мелкая шушера? Екатерина Андреевна, ведь вы же в Одессу ездили, контракт заключали, полностью ведёте объект.

– Ну и что с того? Я рядовой исполнитель, можно сказать, пешка, а тут вопрос политеса. Так что бегите и сообщите Гадецкому, чтобы завтра готовился к встрече с Руденко.

– Слушаюсь, товарищ генерал-пешка! – Ковальчук взял под козырек и помчался по лестнице, перескакивая через ступеньки.

– Тамбовский волк тебе товарищ, – пробурчала я себе под нос. – Вот ведь клоун!

Однако, как ни странно, прежнего раздражения от общения с Ковальчуком я не испытала.

Вечером я опять столкнулась в придворном универсаме с джедаем. На этот раз я не металась с телегой от прилавка к прилавку, а рассеяно прогуливалась с пластиковой корзинкой. Есть мне особо не хотелось, готовить не было необходимости, так как дома меня ждала только одинокая мультиварка. Павлуша по-прежнему набирался сил у свекрови на даче. Хорошо бы, чтобы Серёга разрешил все Канадские вопросы до школьных зимних каникул. Иначе придется ждать нашего переезда до следующего лета. Хотя, неизвестно еще, как там с каникулами в Канаде, и когда у них начинается учебный год. С этими мыслями я рассматривала продуктовые ряды и всё больше и больше понимала, что есть мне без Серёги и Павлуши не просто не хочется, а совершенно не хочется. Тут на меня и налетел джедай собственной персоной. Он воткнулся своей набитой продуктовой телегой мне в ногу и зацепил мои чулки. Тут же на месте зацепки образовалась дыра и поехала петля. По поводу лета я ходила на работу не в колготках, а в чулках. Чулки были очень красивые с кружевной резинкой сверху и стоили немыслимых денег.

– Упс! – сказал джедай своим хорошо поставленным баритоном.

Ввиду моей работы, теперь столь насыщенной разными простецкими полемическими выражениями, я чуть не ляпнула: «Куда прешь? Разуй глаза!»

Однако сдержалась и вежливо заметила:

– Вот тебе и упс!

– Я компенсирую, – заявил джедай.

– Не возражаю, пройдемте – я подвела его к вращающейся стойке с чулочно-носочной продукцией и ткнула пальцем в упаковку с чулками.

– Ух ты! Красиво, – джедай восхищенно замер, любуясь картинкой на упаковке. – И вы это носите? – Он перевёл взгляд на мои колени.

– Именно это вы сейчас и порвали, – почему-то от его взгляда я ни капельки не засмущалась.

Увидев цену, он присвистнул.

– Дорого и непрочно, но красиво, – он сунул упаковку мне в корзину, достал кошелек и отсчитал обозначенную на стойке цену.

– Можете теперь порвать и второй, – заметила я, убирая деньги в свой кошелек.

– Нет, – засмеялся джедай. – Оставим его на всякий случай, если вас кто-то зацепит в новых чулках.

– Ага! Да это же настоящий бизнес! Пришла в магазин, подставила ножку дядьке с телегой, получила новую пару чулок, а у самой-то один чулок остался. Если захотите ограбить банк, обращайтесь.

– Боюсь, моя голова в ваш чулок не поместится.

– Это из-за прически. У вас не парик случайно?

– Нет. С чего вы взяли?

– Завидно. Зачем мужчине столько волос? Вот бы мне.

– Лучше скажите, какая из этих куриц правильная? И тут написано филе, и тут филе. Фирма одна, а цена разная.

– Смотря для чего и на любителя. Это вот грудки куриные, они посуше, а это филе с бёдер и ножек. Я тёмное мясо больше люблю.

– Мне для салата.

– Это, опять же, смотря, какой салат. Если «Цезарь», то грудки, если «Оливье», то бёдра, – пока я всё это разъясняла джедаю, мне вдруг нестерпимо захотелось есть, и я взяла упаковку этих самых куриных бёдер. Решила их просто пожарить.

– С ума сойти, – джедай достал из кармана телефон и принялся кому-то названивать, видимо, чтобы выяснять, для какого салата нужна курица. Я помахала ему рукой и последовала к кассе. Сегодня семеро по лавкам были у него.

На следующий день, ближе к вечеру у нас в офисе, действительно, появился Сергей Сергеевич Руденко. Его уже поджидали Гадецкий вместе с расфуфыренной в пух и прах Соней. Важных заказчиков Гад всегда принимал исключительно в присутствии Сони. Мне Гадецкий милостиво предоставил возможность пожать гостю ручку и отрапортовать о положении дел с объектом. В присутствие Руденко со мной, конечно, опять случился приступ паники, сердце заколотилось, руки вспотели, голова закружилась, однако, я всё-таки ухитрилась познакомить Руденко с Ковальчуком. При этом мне показалось, что они друг другу категорически не понравились. После чего Гадецкий подхватил важного гостя, и они с Соней отчалили в сторону заранее забронированного столика в дорогом ресторане. Во взоре Сергея Сергеевича, когда он прощался со мной, сквозила откровенная тоска.

– А нас не взяли, – Ковальчук тяжело вздохнул.

– Не очень-то и хотелось, – заметила я. – Не люблю я эти протокольные мероприятия, когда незнакомые люди вынуждены есть и пить в обществе друг друга.

О том, что последний мой ужин в обществе Руденко был очень даже милым и, можно сказать, незабываемым, я решила Ковальчуку не докладывать.

– Так за казенный счет ведь едят. Деликатесы разные, – Ковальчук сглотнул слюну.

– Ой! А вы несчастный сирота не можете себе позволить деликатесы за свой счет поесть? Это при вашей-то зарплате?! Вот пойду сейчас в магазин, куплю банку икры, багет и слопаю всё. И вкуснее будет, чем в том ресторане, раз в пятьсот!

– Возьмите меня с собой, – жалостно попросил Ковальчук.

– Еще чего! Я всё слопать собираюсь в исключительно приятной компании, то есть, сама с собой.

Так я и сделала, наплевав на лишние калории и проведя совершенно замечательный вечер перед телевизором за просмотром известного фильма про любовь. На экране у героев всё складывалось хорошо, и я решила, что у меня непременно тоже всё будет хорошо. И любовь еще будет, именно такая, как в кино, большая и чистая. Надо признаться, что в этих своих грёзах о большой и чистой любви я почему-то совершенно не оставляла места своему супругу Серёге Петровскому.

Назавтра мне опять позвонила неизвестная милая барышня и начала поливать меня непечатно. На этот раз я не стала церемониться и сказала:

– Заткнись, дура, ты номером ошиблась.

После чего нажала на отбой и с чистой совестью погрузилась в производственный процесс.

* * *

Самолет приступил к снижению и кандидат биологических наук Сергей Михайлович Петровский вцепился пальцами в подлокотники. Было нестерпимо страшно. Пока летели до Франкфурта, метались там по аэропорту, чтобы успеть на пересадку, Серёга как-то даже позабыл о своих страхах. Но как только самолет взлетел и начал перемещаться в сторону Торонто, страх опять мёртвой хваткой вцепился в горло. Сейчас колеса заскребут по канадскому бетону, и Серёге придется куда-то ехать, чего-то решать, о чем-то договариваться, а ему этого совершенно не хочется делать. Ему хочется домой к маме, к Катюше, к Павлуше, к компьютеру, наконец, в свой любимый кабинет. Так хочется назад, что даже придурошная Катина подруга Жаннетта кажется уже не такой уж и придурошной. Серёга сейчас бы даже согласился терпеть её визиты и подковырки хоть каждый день, лишь бы ему самому вернуться назад. Туда, где спокойно и ясно, где всё давным-давно решено. Без неожиданностей и катаклизмов. Туда, где самым неприятным происшествием казались постоянные звонки Катиного мобильного. И чего, спрашивается, он так из-за этих звонков раздражался? Подумаешь, ведь не ему же звонят! А Катюша и сама свои проблемы решает распрекрасно. Эх, как бы было хорошо, если б Катюша сидела сейчас с ним рядом в соседнем кресле. Уж она бы всё устроила наилучшим образом, и беспокоиться не надо было бы. Катя бы уже имела чёткий план. Кто тот добрый дядя, который их встречает, где он будет стоять, что будет написано у него на табличке, куда поедут после встречи, по какому адресу, как добраться, если никто не встретит, куда звонить, если никто не встретит и так далее. Да чего там говорить, Катюша уже бы раз сто переговорила по телефону с добрыми канадскими дядями и тётями, уже бы со всеми заочно перезнакомилась и подружилась, так что Серёге только и оставалось бы носить чемоданы да привычно ворчать. Конечно, если б Катюша ехала с ним, чемоданов было бы много, да и кучу денег она наверняка бы в магазине «дьюти фри» спустила. Как она только ухитряется это делать? Спускать деньги на ветер? Ну, да и пусть. Этот недостаток жены Серёга уже ей как-нибудь простил бы, только б она сейчас оказалась рядом.

Непосредственный Серёгин патрон и научный руководитель профессор Капитонов преспокойно продрых всю дорогу, даже иногда сладко всхрапывал. Серёга же ни на минуту не закрыл глаза. Волновался и сон не шёл, а теперь он чувствовал, что может в любой момент внезапно отключиться, ведь весь перелёт занял в общей сложности двенадцать часов. А с учётом того, что всю ночь перед вылетом Серёга практически не спал, то выходит, что он без сна уже больше суток. Однако придется еще потерпеть из-за колоссального сдвига по времени. Вон сколько меридианов пролетели. Серёга поглядел на экран, где показывали, как происходит посадка. Время, указанное на экране, отличалась от времени на Серёгиных часах ровно на шесть часов. Серёга тяжело вздохнул и перевел стрелки. В крайнем случае придется спать на ходу, как боевому коню. И какого ляда он согласился на эту авантюру? Капитонову-то что, у него ситуация совершенно другая. Он профессор, учёный с мировым именем, хоть и прохвост редкостный. А может именно потому, что прохвост, у него имеются и статьи в иностранных научных журналах, и патенты, и имя в научных кругах, и, как результат эта вот стажировка в Канаде. А вот ему Сереге Петровскому не исключено, что придется тут заново доказывать и свое образование, которое за рубежами Родины ни в грош не ценится, и свою степень кандидатскую. Доказывать свои знания, опыт, умения и незаменимость для лаборатории Капитонова. А, может быть, чем чёрт не шутит, и создавать свое собственное имя в мировой науке. Или если уж не в мировой, то хотя бы в Канадской. Тут уж не до компьютерных игр.

С такими тяжёлыми мыслями и не менее тяжёлой от бессонной ночи головой Сергей Михайлович Петровский ступил на канадскую землю в аэропорту Пирсон и занял очередь к стойке паспортного контроля. Профессор Капитонов был в приподнятом настроении, шутил и балагурил, но Серёга от страха ничего не слышал и не понимал.

– Серёж, прекрати дёргаться. Что с тобой? – поинтересовался Капитонов. – Видок у тебя, как у наркокурьера или террориста. Ты часом в багаже боеприпасы не провозишь? Или ты секретные сведения у Родины украл?

– Это я спать хочу так, вот-вот вырублюсь, поэтому не соображаю ничего, – попытался оправдаться Серёга и провел рукой по лицу, как паутину стряхнул. Неужели у него настолько всё на морде написано? Все его страхи, как на витрине. Нужно как-то себя в руки взять.

– Ты, главное, сообрази пограничникам на все их вопросы хоть что-нибудь ответить, а то вышлют тебя назад, – Капитонов ободряюще похлопал Серёгу по спине.

– «Хорошо бы», – подумал Серёга и шагнул к стойке, как в воду прыгнул. Однако ничего страшного не случилось. Пограничник улыбнулся приветливо и белозубо, спросил чего-то про «бизнес», и, не дождавшись ответа, шлёпнул штамп в Серёгином паспорте.

На выходе с табличкой «Kapitonov» их поджидал никакой не добрый дядя, как предполагала Катя, а совсем наоборот очень даже симпатичная девица в короткой юбке, открывающей умопомрачительно длинные ноги.

– Маруся, – представилась она и протянула руку сначала Капитонову, потом Серёге. – Я ваш ассистент. Буду помогать вам и в быту, и в работе.

Маруся чем-то неуловимо напомнила Серёге любимую маму. Конечно, не ногами, мама в таких коротких юбках не ходила на его памяти никогда. А вот глаза у этой Маруси были точь-в-точь, как у мамы, серые, очень добрые и внимательные. Так или иначе, но в присутствии Маруси Серёга вдруг совершенно перестал бояться дальнейшей неизвестности и даже подумал, как хорошо, что Кати с ним рядом всё-таки нет. Хорошо бы он выглядел, таская за женой горы чемоданов. Серёга распрямил спину, расправил плечи и легко закинул спортивную сумку за спину. Желание спать тоже удивительным образом куда-то улетучилось. Захотелось непременно доказать именно этой Марусе, что он не какая-нибудь шестёрка на посылках у Капитонова, а вполне себе самостоятельная учёная фигура.

Капитонов же при виде Маруси ткнул Серёгу локтем в бок и заржал боевым конем. Серёга даже подумал, что если бы у начальника был хвост, то он непременно в этот момент сделался бы пистолетом. Странно! Никогда еще подобных легкомысленностей в адрес непосредственного руководителя Серёга себе не позволял. Он мог ругать Капитонова, критиковать его, завидовать ему, но никогда не мог над ним смеяться. А тут раз, легко и непринужденно представил себе шефа барбосом, развесившим слюни при виде хорошенькой девушки.

– Сейчас поедем к нам в Гуэлф. Это займет где-то около часа. Я отвезу вас в ваши апартаменты, сегодня осваивайтесь, отоспитесь, а завтра я за вами приеду, поедем в университет, – изложила Маруся дальнейшие планы. Планы Серёге понравились. Особенно в части «отоспитесь».

– Апартаменты? – удивился Капитонов. – Мы разве будем жить не в университетском кампусе?

– Со студентами? – удивилась Маруся. – Нет, ну, что вы. Профессоры никогда не живут со студентами.

Серёга при этих её словах сразу почувствовал себя именно профессором и подумал, что Капитонова в кампусе наверняка интересовало проживание не со студентами, а со студентками.

Машина у Маруси оказалась размером с малогабаритную квартиру. Серёга и Капитонов загрузили свои вещи, взгромоздились на заднее сиденье и послушно пристегнулись. Серёга подумал, что при таких коленях Маруся должна возить пассажиров исключительно на заднем сидении и непременно крепко накрепко пристёгнутыми. Пока ехали до места их дислокации, как сказала Маруся, она не умолкала ни на минуту, рассказывая о Торонто, о провинции Онтарио и графстве Веллингтон. Про графство Сереге особенно понравилось. Было в этом что-то солидное. Получалось, что он профессор Петровский, который приехал по приглашению в графство. Жаль, что графов никаких там нету. Только название. Хотя, если б Серёгу пригласили на аудиенцию к графу, то этого он точно от страху бы не пережил. Еще Маруся пообещала при первой же возможности в выходные дни отвезти их на Ниагарский водопад.

– Ниагара на самом деле хорошо видна только из Канады, хоть и находится в Штатах, – пояснила она.

– А много ли русских проживает в Торонто? – Поинтересовался любознательный Капитонов.

– Много. В Онтарио самое большое количество русских. Правда, многие из них не совсем русские. Много украинцев, белорусов, евреев. Я вот тоже русская, хоть и из Белоруссии, – поведала Маруся.

– А правда, что русским приходится подтверждать свои дипломы, сдавать разные тесты? – Серёга всерьез боялся, что ему на пятом десятке придется сдавать какие-то экзамены. Не то, чтобы он опасался, что ему не хватит знаний, просто боялся, что не поймет вопроса, заданного на английском языке. Конечно, Серёга английский язык более, менее знал, ведь сдавал же когда-то кандидатский минимум. Даже статьи в иностранных журналах иногда почитывал. Правда, со словарем. И не по своей воле, а исключительно по требованию Капитонова, которому некогда было этим заниматься. В целом Серёга оценивал свои знания английского на собачьем уровне. То есть, «всё знаю, понимаю, но сказать не могу». В тех случаях, когда они бывали с Катей за границей, и от него вдруг требовалось сказать по-английски что-нибудь совершенно элементарное, он обязательно впадал в ступор и не мог сказать ни «бе», ни «ме». Всегда выручала Катя, которая со своими примитивными знаниями языка и кошмарным произношением, никогда не стеснялась и объяснялась с англоязычной публикой легко и непринужденно.

– Дипломы подтверждать обязательно. Наши в Канаде не имеют никакой ценности. Но это обязательно только для тех, кто приезжает в Канаду, как иммигрант, и хочет устроиться на работу. Вам ничего такого не требуется. Вас же пригласили, так как ваши разработки известны в канадских научных кругах и имеют ценность для мировой науки, – Маруся развеяла Серёгины страхи, и он успокоился. Хоть он в этой ситуации и примазался к достижениям Капитонова, но всё равно опять почувствовал себя профессором и не простым, а ценным для мировой науки.

Дальше Маруся рассказывала о том, какой замечательный университет в Гуэлфе и какой замечательный сам этот Гуэлф и как ей самой повезло, что она там живет и работает.

– Маруся, а вы замужем? – неожиданно для самого себя спросил Серёга.

– Нет, – Маруся рассмеялась. – Я жду прекрасного принца.

– Так принцы все в Англии, этак ждать очень долго придется, ну, или в крайнем случае в Англию ехать, – заметил Капитонов. – Может быть, вам лучше не принца, а профессора найти. В университете, наверняка, профессоров больше чем принцев. Вы бы пригляделись.

– Вы правы, я подумаю. Профессор тоже неплохо.

– Особенно, если он представляет собой ценность для мировой науки, – вставил Серёга и сам себе удивился. Еще час назад трясся, как овечий хвост, а тут на тебе – раздухарился, чисто павлин.

Апартаментами, куда их привезла Маруся, оказалась половина небольшого домика. Домик показался Серёге несколько хлипковатым, так как на первый взгляд был выстроен из пластиковой вагонки снаружи и сухой штукатурки изнутри. При виде этих стен Серёга сразу вспомнил мощные стены дома, в котором находилась их с Катей квартира. Этот же домик не шёл ни в какое сравнение даже с «хрущобой», в которой Серёга вырос.

– «Надо же!» – подумал Серёга – «У отца на даче сарайка, пожалуй, покрепче будет, а туда же – апартаменты! Теперь понятно, каким образом девочку Элли унесло ураганом черти куда прямо в собственном доме»

Апартаменты имели отдельный вход и парковку для автомобиля. Входная дверь открывалась сразу в большую гостиную, совмещенную с кухней, далее в квартире располагалась вполне приличных размеров комната с узеньким окошком под самым потолком, которую Маруся назвала гардеробной, ванная комната и маленькая спальня с большой двуспальной кроватью.

– Это временно, – пояснила Маруся. – Сначала думали, что профессор будет один, вот и сняли для одного. Вы уж потерпите.

– Потерпим, мы ж русские люди, терпеть привычные, – сказал Капитонов. – В коммуналках выросли. Вы, молодежь, небось, даже и не знаете, что такое коммунальная квартира.

– Я хоть и не совсем молодежь, но в коммуналке тоже ни разу не жил, – сообщил Серёга. – Зато знаю, как в малогабаритной «хрущобе» жить с родителями на две семьи. Кухню пять квадратных метров представляете? Так что эти апартаменты просто шикарные.

Про то, что в целом квартира напоминает соломенный домик из сказки про трех поросят, он решил не упоминать, чтобы не расстраивать Марусю.

Маруся показала, где в кухне находится посудомойка, холодильник, с джентльменским набором продуктов первой необходимости типа яиц, колбасы и сыра, рассказала, как включать телевизор, после чего упорхнула, пообещав заехать назавтра ровно в восемь утра.

– Ну, что, Серёга, я надеюсь, ты не будешь претендовать на место в моей кровати? – поинтересовался Капитонов, который сразу же, как только Маруся открыла дверь спальни, предусмотрительно кинул туда свои чемоданы.

– И не мечтайте. Подозреваю, что даже в коммунальной квартире кровати у всех жильцов отдельные. Кроме того, не гоже уважаемым профессорам в одной кровати ютиться. Еще подумают чего не того.

– А так как настоящий профессор, то есть, доктор наук у нас всё-таки я, то твое место будет здесь на коврике у входной двери, – Капитонов махнул рукой в сторону дивана в гостиной.

– Вот еще! В коммунальной квартире мне положена отдельная комната. Я совью себе гнездо в гардеробной. Я видел там запасные подушки и одеяла, – Серёга с гордым видом вместе со своим багажом в виде объемистой спортивной сумки последовал в гардеробную. Сначала он развесил на плечиках свои пожитки, в процессе чего обнаружил в одном из встроенных шкафов еще и большой надувной матрас с устройством для накачивания воздуха. К тому моменту, когда Капитонов заглянул в гардеробную, Серёга уже накачал матрас и закончил сооружение спального места. Надувной матрас был явно не из тех, на которых отдыхающие обычно заплывают за буйки. Спальное место оказалось вполне приличных размеров, и, можно сказать, прямо манило в свои объятья. Опять же обилие шкафов делало Серёгино место обитания гораздо более комфортабельным, чем спальня Капитонова с двумя тумбочками и трюмо.

– Оба-на! Да ты, оказывается, как это сейчас по-модному называется? Креативно мыслишь, вот! – Капитонов оглядел Серёгино жилище и одобрительно присвистнул. – Никогда бы не подумал!

– Это точно, – согласился с ним Серёга. – Я теперь такой. Наверное, это креативный канадский воздух на меня так влияет.

– Пустишь в шкафчик?

– Неужели вам тесно в вашем будуаре?

– Мне хорошо, а вот костюмам моим тоска. Костюмам, что в трюмо, что на трюмо – не место!

– Так и быть, только тогда у нас получится не коммунальная квартира, а общежитие, раз уж мы с вами не родственники.

– Конечно, общежитие. Диван-то в гостиной перед телевизором – по любому общий. И сам телевизор. И холодильник. Давненько, давненько я в общежитии не проживал. Это дело надо отметить, – Капитонов выразительно щелкнул себя по подбородку.

– А у нас с собой было, – поддержал Серёга начальника и достал из шкафа в гардеробной бутылку виски, на нервной почве закупленную им на борту самолета по системе дьюти-фри.

Капитонов радостно заржал. Они отправились в гостиную, где соорудили немудрёную закуску и выпили за своё общежитие и канадский креативный воздух. Сна не было ни в одном глазу, однако, как только Серёгина голова коснулась подушки, он начал проваливаться куда-то, как в вату. Последняя мысль, посетившая его уставшую голову, была удивительной. Вот он, Сергей Михайлович Петровский, кандидат биологических наук в возрасте сорока двух лет чёрти где на другом конце земли лежит на полу в кладовке какого-то хлипкого сарая, но при этом чувствует себя совершенно счастливым. Счастливым и свободным.

* * *

К концу лета супруг мой в Канаде уже вполне освоился и сообщил мне, что перспективы остаться там для дальнейшей работы из призрачных стали вполне реальными. Стажировка в Институте биоразнообразия проходит успешно, причем, как я поняла из Серёгиных сообщений, он делает какие-то вещи интересные в первую очередь ему самому. Такого с ним ещё не было, так как он занимался раньше исключительно тем, что ему поручал профессор Капитонов, то есть рутиной. Канадские коллеги Серёгой очень довольны, а Капитонов не перестает удивляться. Оба они, и Серёга, и Капитонов считают, что на Серёгу так положительно воздействует особый канадский воздух.

Институт по заказу правительства приступает к масштабному проекту создания единой базы ДНК-кодов всех существующих на земле животных и растений. И в этом проекте обязательно должно найтись место не только для Капитонова, но и для Серёги. Канадцы относятся к нему уважительно и называют профессором. Серёга даже стал всерьёз задумываться над докторской диссертацией. Кроме того большой положительный сдвиг произошёл у него в процессе овладения английским языком. Как я поняла, он теперь легко шпарит по-английски. Даже статью какую-то умную написал в специальный научный журнал.

Я задумалась, не пора ли уже и мне устроится на какие-нибудь курсы. Хотя Серёга и безо всяких курсов язык наладил, может, и у меня так же получится. Уж больно неохота мне тратить на эти курсы деньги, а главное время. И того и другого мне постоянно не хватает. Серёга сказал, что вопрос о нашем переезде можно будет решить только после того, как с ним подпишут рабочий контракт. Тогда окончательно станут ясны уже и сроки работы, и её условия. После этого он снимет отдельный коттедж, так как сейчас пока они живут с Капитоновым в одной квартире из соображений экономии. Еще ему надо будет купить автомобиль, так как в том городке, где они с Капитоновым работают, никто пешком не ходит. Все передвигаются исключительно на автомобилях. У них даже тротуаров там нет. Сейчас пока они вместе с Капитоновым ездят на арендованной машине. Так что раньше, чем на следующее лето планировать переезд не получится.

Я возгордилась достижениями супруга, а он, в свою очередь завалил меня фотографиями на фоне городских достопримечательностей, на фоне университета, на фоне профессора Капитонова, на фоне домика, где они вместе живут. Даже фотографию на фоне Ниагарского водопада прислал. Больше всего меня удивила фотография Серёги за рулем арендованного автомобиля, который был раза в два больше моего. Права у Серёги, конечно, были давно, но вот ездить на машине он никогда не стремился. Как мне казалось, даже побаивался. Может от того, что это была моя машина? Я демонстрировала все эти фотографии свекрови, и она тоже гордилась вместе со мной. В этот момент никаких баррикад между мной и Алевтиной Ивановной не существовало. Оказывается, приятное это дело – совместная гордость за близкого человека. А где гордость, там и уважение. Глядишь, любовь-то и вернется.

Из Серёгиных достижений в Канаде было видно, что из пешек он конкретно вырос, и никакой он теперь не конь в пальто. По всему выходило, что супруг мой нацелился попасть в верхний шахматный эшелон. В офицерский состав. Это такие, знаете, симпатичные фигуры с пумпочкой сверху. Еще их почему-то слонами называют. Ну, так это же совсем другое дело! Ведь от слона до короля рукой подать, особенно при грамотном руководстве. А кто еще такое руководство обеспечит, как не родная жена? Кто, как не ферзь, то есть, королева из обычного слона может короля слепить. «Я его слепила из того, что было…». Правда, я совсем никакой не ферзь, а всего лишь боевая пешка. Или всё-таки конь? Неважно. Ведь я же не рядовой сотрудник «Теплоинжиниринга», а руководящий, начальник отдела. Заметьте, безо всякой протекции. Сама всего добилась. Правда, от этого мне в основном только разных геморроев организовалось. Но ведь еще не вечер. Вон оклад-то у меня теперь уже двойной. До следующего лета у меня есть куча времени, чтобы выйти в настоящие ферзи и стать всё-таки заместителем директора. И блатной Ковальчук мне в этом деле не помеха. Я не я буду, если не заставлю его работать на мою пользу. И не просто работать, а пахать, как тот самый конь. Так что задачи у меня впереди не простые: из Ковальчука слепить коня, а из собственного супруга – короля. Короля канадской микробиологии. А что? Звучит, по-моему, неплохо.