Текст книги "Три дня до освобождения (СИ)"

Автор книги: Ирина Лем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

  Щеки пылали, сердце бешено колотилось – Фируза ждала ответ. Пока принялась пересматривать вещи: свое складывала в чемодан, тюремное отдельно. Губы дрожат, на глазах слезы – радости или печали? Неизвестно. Голова в тумане.

  Пришел Абдулла проверить, все ли казенное в наличии – подушка, подстилка, одеяло. Велел захватить личные бумаги и повел ее в административную часть.

  Там проверили документы и удостоверили личность, выдали пропуск и велели не задерживатся с отправкой – за Фирузой уже кто-то приехал. Кто? Спрашивать не стала. Даже, кажется, не расслышала, другим мысли заняты.

  Когда она ушла, Абдулла сказал, глядя в окошко:

  – Несчастная девушка. Ей домой нельзя возвращаться. Дядька с сыном поклялись ее убить. И родной брат тоже. Говорит: она мою честь запятнала, не собираюсь с ней жить под одной крышей. Ох, не знаю, должна ли радоваться освобождению...

  Фируза вернулась в барак. Там ждал курьер. Он отдал ей ее же записку и собрался бежать.

  – А ответ? – спросила растерянно.

  – Он сказал, что нечего ему ответить.

  Небо рухнуло на землю. Мир перестал существовать. Вернее, может, он и существовал, но где-то отдельно от Фирузы.

  Зачем всё, если не будет рядом Джареда?

  Пришла Латифа и с порога начала кричать:

  – Забудь его! Не расстраивайся. Он тебя недостоин, не заслуживает твоих слез. Предатель! Не будет ему счастья, раз тебя бросил. Никогда не познает любви и не будет ему удачи. Не убивайся по нему, держись гордо. Ты еще найдешь свое счастье.

  Что потом делала Фируза – в сознании не запечатлелось. Улыбалась или плакала – не ощущала. Чьи-то лица мелькали перед глазами – она не знала их имен, ей что-то говорили – она не слышала. Не помнила, как обувалась, накидывала паранджу, брала чемодан – сама или ей помогали?

  Очнулась за воротами. Ноги не держат, чемодан выпал из рук. Прислонилась к стене, чтобы не упасть.

  Тошнота подступила к горлу.

  Навстречу шла родственница, что-то кричала, махала руками. Фируза ее не узнала, опустила голову. С места не сдвинулась.

  Хлопнули тюремные ворота. Вышел Джаред с чемоданом и свернутым матрасом подмышкой. Не обращая внимания на фигуру в парандже, торопливо прошел мимо.

  Фируза позвала:

  – Джаред! – Думала, что крикнула, а получилось еле слышно.

  Он оглянулся. Остановился. Кто его зовет? Кроме женщины под синей накидкой поблизости никого. Сделал шаг в ее сторону, попытался за сеткой рассмотреть глаза.

  – Пойдем, некогда! – крикнул ему мужчина у белой легковой машины и нетерпеливо махнул рукой.

  Джаред попятился. Развернулся и побежал.

  Фируза проводила взглядом его, потом машину, в которую он сел. Даже когда они скрылись за поворотом, еще надеялась, что он вспомнит про нее, вернется, предложит поехать с ним.

  Не вернулся.

  Значит – все зря? Побег из дома, десять лет тюрьмы, ожидание светлого будущего...

  Да. И нечего удивляться, жаловаться или плакать. Надо смириться и забыть про мечты.

  Надо идти, а то прохожие стали оборачиваться на одиноко стоящую фигуру. Фируза отлепилась от стены и, понурившись, побрела куда-то вдоль дороги. Весело болтавшие у ворот надзиратели вдруг смолкли и угрюмо посмотрели ей вслед.