Текст книги "Договор (СИ)"

Автор книги: Ирина Муравская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Муравская Ирина Евгеньевна
Договор

Москва, XXI век

Нина, поджав ноги, разглядывала серую плитку пола в коридоре женской консультации. Большая прядь рыжих волос вылезла из слабо затянутого хвоста на голове, и, упав на лицо прикрывала ее от посторонних взглядов. Но слегка растрепанный вид ее совсем не смущал, Нина была сосредоточена на мелких трещинах в плитке, которые едва незаметно шли по всему квадрату холодного кафеля.

– Столько трещин у тебя; маленькие, мелкие, их совсем не заметно... А вот эту видно, она такая крупненькая... Даже грязь в ней застряла, я вижу, – тихо шептала она. – Наверное, когда здесь моют пол, ты понимаешь, что никто специально не подойдет и не очистит тебя, только так, слегка сверху тряпкой, да? А ты знаешь, я нет, я тебя не успокаиваю, так, просто делюсь, у нас у всех есть трещины... Есть и крупные, и с грязью, хоть ее и не заметно с первого взгляда. И ты знаешь, когда грязь свежая, ее видно и можно убрать, помыть, а бывает, когда она так, слегка, и тогда она въедается навсегда... И поверь, ее уже и не видно становится, да и не надо уже никому...

Веселый смех резко отвлек Нину от мыслей, и она медленно повернула голову в сторону соседнего кабинета, возле которого сидели три беременные девушки и что-то задорно обсуждали.

Нина закрыла глаза; в горле опять появился предательский ком, который, сжимая горло, намекал отпустить слезы, иначе трудно будет дышать, и она заплакала, резко опустив голову вниз. Взгляд опять упал на плитку вместе со слезой... Та медленно заполнила грязную трещинку, с которой Нина недавно шепталась, и она резко потемнела.

– Да, согласна, теперь тебя хорошо видно, – кивнула ей головой Нина. – Но со мной так просто не получится, дорогая. Я не знаю где мои трещины, их не видно, я не понимаю за что и почему у меня нет детей, ведь врачи говорят, что я абсолютно здорова! Как найти мою трещину, и как из нее убрать грязь, она там есть, я чувствую! – крикнула Нина, и в коридоре замолчали все женщины.

Мурашки промчались по спине..., и Нина отвернулась от сочувствующих взглядов, которые ее сверлили со всех сторон....

– Опять я вслух, – вздохнула она, – как стыдно, надо быстро сбежать отсюда, хотя куда бежать, надо дождаться результатов анализов, никуда я не пойду, никуда, – Нина выпрямилась и, глубоко вздохнув, поправила волосы.

Женщины в коридоре смутились и отвели взгляды.

– Ну вот, – подумала Нина, – так-то лучше, не трогайте меня и так тошно и завидно, я же на вас, в конце концов, не смотрю...

Врач снова развел руками.

– У вас хорошие анализы, пока не знаю... Будем наблюдаться дальше, не надо отчаиваться, да и чудо никто не отменял...

Но Нина его уже не слушала; забрав бумаги со стола, она медленно вышла, опустив голову, даже не попрощавшись.

Посидев немного на бульваре под кроной деревьев на недавно покрашенной скамейке, испачкала новую дорогую юбку, потом отодрала сумку, которая уже крепко приклеилась и повеселела, разглядывая зеленые пятна от свежей краски и тыкая в них пальцем...

– Ну, вот так! – засмеялась она громко. – Спасибо, что не написали, не предупредили, впредь умнее буду!

Нина продолжала истерично смеяться, но в какой-то момент смех перешел в слезы, а потом в отчаянный крик, который стал душить и колоть горло.

Немного успокоившись, она снова села на скамейку.

– Нет, за руль мне в таком состоянии нельзя, – вслух сообщила она сама себе и вызвала такси.

Автомобиль из-за пробок двигался довольно медленно, но ее это совершенно не смущало, она тихо думала о жизни, поглядывая в окно.

– У нас же все хорошо, – плавали мысли в голове, – мы любим друг друга с института, мы два блестящих программиста, мы даже добились отличных результатов, когда получили такое приглашение на работу вдвоем! Такой контракт шикарный, мы справились с Антоном! И почет, и премии... Купили квартиру! А ведь когда-то ютились на съемном жилье и с трудом зарабатывали на хлеб, залезая вечно в долги... У нас же все отлично! Мы ведь здоровы, оба проверились сто раз, ну почему у нас нет детей...

Воспоминания мелькали одно за другим. Вот они с Антоном переглядываются, хихикая в аудитории на лекции... А вот они купаются в озере на даче у друзей...

Вдруг Нина увидела знакомый, как ей показалось, силуэт женщины за окном. Она резко очнулась, еще не понимая, что именно так привлекло ее внимание, и попросила водителя остановиться.

– Не могу здесь, – отозвался молодой человек. – Чуть дальше...

– Пожалуйста, – взмолилась Нина. – Она уходит в метро, я не догоню! – и положила ему деньги на переднее сидение, не отрывая взгляда от окна.

– Знакомую увидели?

– Не знаю, – растерянно ответила Нина, – просто дайте мне возможность выйти.

– Ну через бордюр же вы тут не полезете, вон там остановлю, – показал он рукой на остановку.

– Полезу, тормозите, – громко попросила его Нина.

– Да пожалуйста, если это так важно, бегите, конечно, – и, нажав на тормоза, удивленно на нее посмотрел.

Перепрыгнуть через бордюр у Нины не получилось и она, упав на землю, пролезла под ним, окончательно добив свою новую юбку...

Догнав уже у турникета женщину, Нина грубовато схватила ее за рукав.

– Подождите, пожалуйста, вы меня помните? Простите, я забыла, как вас зовут, мы с Антоном снимали у вас квартиру несколько лет назад, – выдала Нина на одном дыхании.

Женщина растерянно обернулась и удивленно смотрела на Нину.

– Девушка, но я вас не знаю...

– Да, – тихо согласилась Нина. – Я тоже, извините, я обозналась, вы так со спины похожи... Еще раз извините.

– Все в порядке, – улыбнулась женщина. – Бывает. – и, повернувшись к турникету, зашла в метро. А Нина, слегка опешив от себя, потихоньку вышла на улицу и пошла по дороге...

Настойчивый сигнал автомобиля, заставил ее обернуться.

– Девушка, вы так торопились, вы у меня сумку забыли, – улыбался таксист.

– А это вы, – растерянно кивнула она ему головой, – да, точно забыла...

– Ну что, догнали знакомую?

– Нет, я к сожалению, обозналась, – улыбнулась Нина.

– Ну ничего, найдете, значит, – подбодрил ее таксист. – Садитесь давайте, я вас по адресу отвезу, куда заказывали.

– Вы очень добры, – тихо сказала Нина и села в такси.

Москва, XIX век. Хитровка, самый криминальный район в городе.

Пробираясь рано утром по Хитровке к дому своего бывшего злосчастного пристанища, закутавшись в старые вонючие лохмотья, Нина очень нервничала... Неприятный чужой злой голос в голове гнал ее вперед, хотя она очень боялась увидеть ее глаза...

Уже несколько месяцев, как она сбежала из этого ада, и понимала, что шансов выжить у нее немного, оказавшись вновь у своей хозяйки, которая когда-то давно ее приютила...

Вся жизнь мелькала перед глазами, которые не просыхали от слез. Нина утирала их грязным рукавом и медленно шла по вымощенной камнями улице навстречу к страху, против своей воли...

Родилась Нина в деревне. Своих крепостных родителей едва помнила, они умерли от чахотки, и воспитывала ее тетка, которая была к ней добра и кормила досыта. Насмотревшись в городе на Хитровке на местных марух, которые с малолетнего возраста занимались попрошайничеством и проституцией, Нина понимала, что детство ей бог дал просто счастливое...

Деревня была у них дальняя, люди много работали в поле и держали для барина большое стадо коров на мясо и молоко. У всех была своя изба и хлеб с молоком. Детвора всегда помогали старшим, но детство никто у них не отнимал, и она помнила, как они, босоногие, носились и играли в салки, купались в речке, рыбачили, ходили в лес за ягодами и грибами...

Тогда она мечтала, что вот вырастет, выйдет замуж, и муж у нее будет добрый, непьющий и заботливый, будет дарить ей на праздники шелковые разноцветные ленты для ее рыжих волос и бусы...

Она и не заметила, как из конопатой веселой девчонки превратилась в девушку с правильными чертами лица и ладной фигурой, с длинными густыми золотыми волосами... Которые сыграли с ней злую шутку, когда однажды ее увидел приказчик барина.

Он оказался извращенцем, и счастливая юность оборвалась вместе с мечтами за один день...

Тетка, залечивая раны и ожоги на теле племянницы, которая ей была как родная дочь, рассказала ей про беглых, но также и про кару, которая их ждет при поимке...

Нина выздоравливала потихоньку и внимательно слушала... Про город, про каменные дома и возможность найти работу, затерявшись в толпе.

– Стара я уже, да и защитить тебя от этого гада я не смогу, он вернется, беги, дочка, – тихо прошептала ей тетка одним ранним утром, когда Нина уже совсем была здорова.

– Храни тебя господь, моя родная, прости, что не уберегла, – протянула ей большой узел с теплыми вещами и продуктами. – Ночью передвигайся, а как к городу ближе будешь, напросись в телегу к кому-нибудь, чтобы поглубже внутрь попасть, чтобы не нашли... – всплакнула тетка.

Несколько недель Нина шла по обочинам дороги по ночам, добираясь до Москвы, днем искала в лесу ягоды и, если удавалось, ловила силками зайцев, купалась в лесных ручьях... Иногда у нее бродили мысли, а зачем ей город, можно же и в лесу прожить, обустроиться как-то, а там, глядишь, и наладится жизнь, но шла в Москву...

Телегу она действительно откараулила, с добрым с виду, как ей показалось, бородатым мужичком; заплатила ему копейку из заботливо шитого теткой кошелька, на что он согласился на пропуске в город сказать, если спросят, что она его дочь, в помощницах едет с ним на рынок торговать...

Не спросили... День был воскресный, торговый, обозов скопилось много, и городовые еле успевали всех пропускать, записывая что-то в толстую книгу...

Нина сидела бледная, замотанная в большой платок и мотала головой от страха, это была ее первая встреча с полицейскими, на которых она не смела посмотреть и которых боялась пуще смерти, ведь по закону ей, беглой, грозило клеймо и каторга...

Телега уже давно ехала по городу, а Нина еще никак не могла прийти в себя.

– Слезай, беглая, – заговорил вдруг мужик, помогая ей слезть с телеги, – мы давно уж в городе, поди работу хочешь найти, так прачки везде нужны... – очнувшись, услышала она последние его слова.

– Не вляпайся, дура, только никуда... – услышала она напоследок с отъезжающей телеги.

– Спасибо... – тихо сказала Нина, когда он уже скрылся за поворотом.

Подобрав с земли свой узел, она прижалась к белой стене огромного, как ей показалось, каменного дома и огляделась.

– Все так, как тетка рассказывала, да... Он сказал, прачки нужны, так это то что надо, – улыбнулась она и, разглядывая улицу, дома и проходящих людей, пошла искать себе жилье и работу.

Никогда она не видела столько людей в одном месте... И никогда она не видела таких разных людей вместе. Оказавшись на большой торговой площади, она интуитивно прижала к себе узел с вещами и постаралась быть внимательной, потому что вонь, нищета и роскошь перемешалась как клубок нитей на глазах... Ободранные грязные попрошайки, пьяные и распухшие морды мелькали попеременно с опрятно одетыми людьми, которые все куда-то спешили...

Набравшись смелости, она подошла к ближайшей лавке, где торговали картошкой. Поймав на себе безразличный взгляд торговца, Нина решилась спросить.

– Доброго дня, дяденька, – тихо заговорила она. – Работу ищу, прачкой, не подскажете, куда сунуться?

Мужик улыбнулся желтоватыми зубами наружу.

– Отчего не скажу, вон, смотри, тетка в синем платке, у ней спроси, – ухмыльнулся он.

– Благодарствую, дяденька, продать тебе всю картошку легко, – вдруг, не ожидая от себя, выдала Нина.

– Ступай отсюда, – вдруг смутился торговец. – Ступай давай.

Уже смелее она задала тот же вопрос полноватой женщине в синем платке, которая сидела на пустых корзинах и щелкала семечки.

Окинув острым взглядом Нину, она не по-женски свистнула, и перед ними нарисовался чумазый мальчуган.

– Федька, сведи ее к Маргарите, скажи, Верка, прислала в прачки, – и, потерев слегка горбатый нос, сплюнула на пол.

– Ага, – кивнул головой пацан и потянул Нину за рукав. – Пошли за мной, убогая, дорогу покажу. – Звонким голосом протараторил он Нине. – И узел дура держи покрепче, а то без шмотья щас останешься, – деловито добавил и, быстро семеня худыми ножками, которые выпирали из старых рваных штанов, потащил ее с площади.

Нина едва успевала за ним, но не отставала, скоро он довел ее до большого дома и проскользнул внутрь.

Рвотная вонь и перегар так ударил Нине в лицо, когда она зашла в просторный коридор дома, что она еле удержалась на ногах... Грязные и, видно, не просыхающие от пьянства, несколько мужиков сидели на деревянных нарах по бокам и о чем-то громко спорили.

По темному коридору ходило много людей, кто с тазами в руках, то с огромными баулами.

Нина слегка замешкалась, но пацан быстро потащил ее в глубь крепко держа за рукав.

Нина почувствовала, что кто-то схватил за ее подол платья и потащил в сторону, в это же мгновение Федька ловко лягнул ногой здоровенного детину в просаленной рубахе с черным синяком под глазом и грозно ему крикнул:

– А ну, прочь вонючие руки, чмо, к Маргарите веду, в прачки!

Слова мальчишки как будто мгновенно отрезвили мужика, и он, кланяясь отошел в сторону, зло зыркнув на пацана.

Нина только ахнула от испуга, а пацан уже протащил ее дальше по коридору и, толкнув огромную дверь ногой, вытолкал во внутренний двор, на улицу.

– Нам сюда, Маргарита в том флигеле живет, – показал он пальцем на аккуратный белоснежный домик, перед которым была разбита красивая большая круглая клумба с цветами.

Они быстро дошли до дверей, и Федька, подпрыгнув до веревки, позвонил в колокольчик.

Через пару минут к ним вышла служанка, Федька шепнул ей что-то на ухо, и она исчезла за дверью, плотно прикрыв ее за собой.

Через некоторое время дверь снова открылась, и Нина увидела хорошо одетую моложавую барыню лет тридцати пяти.

– Как звать? – Негромко спросила она Нину, глядя ей в глаза. Нина совсем растерялась от ее взгляда, потому что глаза у женщины были как у старухи, при молодой-то внешности.

– Что молчишь, язык проглотила, али немая? – вновь заговорила женщина.

– Нина я. В прачки я... Примите, барыня, – очнулась Нина.

Окинув хитрым взглядом девушку, Маргарита улыбнулась.

– Да, прачки мне нужны, заходи в дом, Марфа тебя проведет.

Нина очень обрадовалась и зашла.

Федька махнул Маргарите ругой и помчался назад, но она его остановила.

– Погодь, Федька, – мальчишка развернулся и боязливо подошел ближе.

– На вот тебе денежку, – погладив его по голове мягким голосом продолжила. – Купи сладкий крендель у Потапыча... Угодил.

– Благодарствую, Маргарита Васильевна, – засиял пацан, поклонился и, схватив деньги, быстро, вприпрыжку, убежал.

Марфа провела Нину в подвал дома и открыла дверь в небольшую комнату.

– Твоя теперь, располагайся, – тихо сказала бледноватая девушка Нине. – Вот твой, – положив ключ на массивный комод, она открыла нижний ящик. – Тут белье и одеяло с подушкой, Маргарита разрешает мыться, когда захочешь, мыло в другом ящике, ванну я тебе покажу потом. Одежду принесу чистую, как у меня платье будет. Тут тепло, сверху и вбок подвала котельная, так что мерзнуть не будешь. Я Марфа.

– Я Нина. Спасибо тебе.

Девушка не ответила, и, подождав, пока Нина развязала узел, продолжила.

– Потом разложишь, пошли к Маргарите. Закрывай сама комнату, я вот живу в соседней, – показала она на стену.

– Хорошо, – улыбнулась Нина. – Спасибо Марфа, пошли.

– Платок скинь, – строго начала Маргарита.

Нина послушно развязала платок, рыжая коса тяжестью упала на плечи.

– Беглая? – Маргарита подошла к ней ближе.

У Нины сжалось сердце, глаза старухи сверлили ее насквозь. "Да, она старуха, – бегали мысли, – и что ж, что тело молодое, в городе живет, в поле не пашет вот и выглядит красиво... А если сдаст, я пропала..."

– Ладно, не молчи, это мне все равно, – мягко продолжила она.

Нина вздохнула и тихо ответила:

– За лучшей долей я, барыня...

– Не барыня я тебе, зови меня Маргарита, я же тебе не старуха, – ухмыльнулась хозяйка, – запомнила?

– Да, – прошептала Нина, пытаясь удержаться на ногах, которые стали резко ватными от страха.

– Прачки мне нужны, работа тяжелая, поэтому я тебе за нее буду платить, и еще крышу над головой дам с харчами – довольна?

– Да, барыня, благодарствую, – поклонилась Нина.

– Не барыня, забыла уже? – нахмурилась старуха.

– Простите, Маргарита, спасибо вам большое, мне очень нужна работа, я буду стараться, я работящая, вот увидите, останетесь довольной, – выдала на одном дыхании Нина.

– Хорошо, коли так, люблю старательных, – смягчилась старуха. – Еще вопрос.

Она обошла Нину вокруг и опять впилась в глаз:

– Ты не девка уже?

Нина покраснела и опустила голову:

– Да, уже нет, так случилось...

– Хорошо, это тоже не мое дело, но у меня будет условие для твоего проживания и работы в моем доме.

– Все выполню, как скажете, буду стараться, – залепетала Нина.

– Условие такое... Детей не рожать, и, если забрюхатеешь, выгоню сразу.

– Поняла, – закивала головой Нина.

– Ну раз поняла, подпиши договор, – и протянула ей расписанный лист бумаги.

– Так это, – растерялась Нина, – грамоте не обучена я...

– Это не беда, – хищно улыбнулась Маргарита, – вот тут крестик поставь, подойди к столу, – и протянула ей перо, окунув предварительно его в чернильницу.

Легкий холодок пробежал у Нины по спине, но она послушно взяла перо и поставила крестик. Маргарита цепко схватила ее за руку и полоснула маленьким ножичком палец Нине, на бумагу прыснула кровь, Нина вскрикнула.

– Ну, ты что? – удивленно, мягким голосом продолжила Маргарита. – Вот, еще отпечаток внизу поставь, не пачкать тебя же мне чернилами, раз ты безграмотная, так надо, – улыбнулась она.

Нина успокоилась, кровь действительно почти остановилась, и, макнув в нее большим пальцем, она приложила его к бумаге.

– Вот, теперь молодец, – вытянув шею и понюхав воздух, глубоко, даже с наслаждением, прошептала старуха.

У Нины подкосились в этот момент ноги, но та ловко подставила ей стул.

– Сегодня отдыхай, ты с дороги, понимаю. Марфа тебе покажет где ванна и покормит, а завтра приступай к работе.

– Спасибо большое, Маргарита, – тихо ответила Нина.

– Все, ступай, до завтра.

Приняв горячую ванну и надев чистую одежду Нина была просто счастлива.

Уснула через минуту, как голова коснулась подушки... Рано утром ее разбудила Марфа.

– Вставай, Нина, покажу тебе все. И поешь, а то обед у нас поздно...

Москва, XXI век.

Уснуть не получалось... Нина ласково погладила сопящего мужа и пошла ставить чайник.

"Мы всегда с Антоном делаем все вместе, мы понимаем друг друга с полуслова, но сейчас он мне не поверит...

Это же она, та самая хозяйка квартиры, которую мы снимали! В это трудно поверить, но я же подписала в договоре, что обязуюсь не рожать детей! Это было ее условие при заезде жильцов... А ведь я написала это своей собственной рукой на ее экземпляре, когда она отвела меня в сторонку, чтобы Антон не помешал! Боже, какая я дура! Как я могла! Я еще тогда палец порезала о ее ручку, странная у нее была ручка.... Кровь капнула на договор, и я даже предложила распечатать новый, чтобы бумаги были в порядке, но она, такая милая на первый взгляд, убедила меня, что и так сойдет, кому он нужен, будет лежать в столе... Это ведь программа, это же элементарно, я сама внесла своей рукой в нее код! Но это же бред, жизнь не компьютерная программа, или..." – Нина заплакала и уронила чашку.

– Чаевничаешь ночью, – услышала она веселый голос Антона. – Что не спишь, дорогая? Плакать не надо, подумаешь чашка, перестань, – задорно улыбался он.

– Антон, ты мне сейчас не поверишь... – прошептала Нина.

– Это почему?

– Я баг нашла.

– Ну, отлично, молодец, почему не поверю, ты упертая, молодец, это в последней работе с грузовиками?

– Нет, это в нашей жизни...

– Не понял, – Антон присел рядом и вытащил конфету из вазы.

– Баг в нашей жизни, все ты понял! – раздраженно ответила Нина.

– Ок, и где, – немного напрягся Антон, продолжая есть конфеты одну за другой.

– Ты помнишь, как мы снимали квартиру?

– Да, конечно, помню, нам тогда круто повезло, ребята за такие деньги комнаты снимали, а нам так подфартило, квартира в центре, чистая, с ремонтом и техникой. Конечно, помню, хозяйка тогда говорила, что уезжает, вроде, далеко, и деньги для нее не главное, важно найти приличную семейную пару...

– Да-да, хорошо, что помнишь... Жили там и радовались, а потом нам повезло и мы выиграли тендер, потом улетели за границу...

– Ну да, – согласился Антон. – Повезло тогда невероятно, теперь мы в своем гнездышке, ты же рада?

– А помнишь, как мы съезжали тогда, – нервничала Нина, – с этой съемной квартиры?

– Это так важно? – удивился Антон.

– Антон, это программа, сосредоточься пожалуйста, любая мелочь имеет значение.

– Хорошо, что именно мне надо вспомнить? Ну, съехали, помню, коробки паковали, что вспомнить?

– Ключи. Мы долго думали, как отдать ключи! – вздохнув сказала Нина. – Записку эту дурацкую писали, извинялись...

– Да, помню и бросили в итоге в почтовый ящик. Неприлично конечно, но что нам было делать? Почтовый ящик для нее любимый артефакт, – улыбнулся Антон. – Тебя что, совесть грызет, что мы так некрасиво поступили? Да ты вспомни, даже деньги мы бросали в этот почтовый ящик по ее просьбе! Не грызи себя, пожалуйста, за это...

– Не в этом дело Антон, я не переживаю на этот счет, я про другое... Сам подумай, кто в наше время деньги кидает в почтовый ящик? Есть банковские карты, в конце концов, можно прийти и забрать наличные, а? А мы ее ни разу не видели, как заехали и подписали договор! Письма она нам писала, что деньги забрала в почтовом ящике! Антон, почтовый ящик! В подъезде дома, не в компьютере!

– Ну прикол такой у нее был, не вижу проблем... Нас же это совсем не смущало, трудно деньги кинуть в ящик что ли? Главное, чтобы никто не видел, мы же тогда даже смеялись на эту тему.

– Ты не видишь проблемы? У человека нет мобильной связи, нет карт и, если помнишь, она сказала, что уезжает далеко!

– Ну да, согласен, стремно как-то, нестыковки есть, но, возможно, она попросила подругу какую-нибудь свою забирать для нее деньги из ящика и коммуналку платить, вариант?

– Нет, Антон, не вариант, здесь все не так! – нервничала Нина.

– Это не баг для нашей жизни, извини, то, что когда-то мы бросили ключи от съемной квартиры и, как ты думаешь, поступили некрасиво, – твердо ответил Антон.

– Ты не знаешь самого главного... – заплакала Нина.

– Чего я не знаю, – напрягся Антон.

– Мы, когда подписали с ней договор, на мое имя, если помнишь, ты гулял по квартире...

– Ну, помню, потом прочитали, подписали, помню, почему нет?

– Ты не заметил, а я тогда не придала этому серьезного значения... Она отозвала меня в сторонку и заявила, что забыла про условие, которое она считает очень важным...

– Какое?

– Она попросила меня дописать, что я обязуюсь не рожать детей...

Антон замолчал.

– Аргумент у нее был, что квартира после ремонта, и она не хочет, чтобы ее разрисовали и заляпали пластилином...

– И ты написала?

– Да, Антон, я подумала, что это ерунда, потому что мы только поженись, да и если забеременею, ну съедем, не будем у нее жить, раз она так боится за свое имущество... Я вообще не придала этому значения, мне так понравилась квартира, помнишь, как мы эти убогие комнаты за такие деньги смотрели? Еще палец о ее ручку порезала, договор кровью испачкала... Она так задышала, что я думала разозлилась на меня, что я такая неловкая, предложила ей распечатать новый... Но через минуту она вновь была такая милая, махнула рукой и уверила меня, что ерунда все, и так сойдет...

Антон изменился в лице и молчал, потом заговорил.

– Да, Ниночка – это баг, она тебя развела! Она украла наших детей, а ты еще и кровью подписала...

Нина закрыла лицо руками и сползла со стула, прижавшись к кухонному гарнитуру, зажалась в комок... Рыжие волосы рассыпались и полностью закрыли ее лицо.

– Прости меня Антон, я такая дура... Прости... – всхлипывала она.

– Я тебя очень люблю Ниночка, успокойся, – Антон сел на пол рядом и крепко обнял жену, – тут все намного серьезнее, это нас с тобой развели, успокойся, надо что-то решать. Мы нашли баг, это отлично! Сама подумай, теперь надо найти эту Маргариту и забрать, порвать договор!

– Ты помнишь, как ее зовут? – Нина с удивлением посмотрела заплаканными глазами на Антона.

– Конечно помню...

– А вот я забыла...

Ну я-то помню, давай действовать, может в гардеробной найдем в старых коробках с бумагами наш экземпляр, а потом... ну ты че, не кисни! – Повеселел Антон, – ты забыла, что мы с тобой не бездари и интернет еще есть? А?

– Да! Спасибо тебе, любимый, да мы с тобой все базы сейчас вскроем, если надо, найдем эту гадину! – воодушевилась Нина, завязала свои золотые волосы в густой хвост, умылась из-под крана и помчалась в гардеробную.

Антон побежал за ней.

Перерыв за два часа все коробки со старыми вещами, договор они все-таки нашли.

– Здесь нет ее фамилии... Ты тоже это видишь, – заплакала Нина.

– Да... Просто Маргарита Васильевна...

– О чем мы с тобой тогда думали, Антон, она же мельком и документы на квартиру показала... – дрожащими руками Нина обняла его крепко за шею и уронила договор.

– Да ни о чем, – вздохнул Антон. – Мы были глупые и целовались в лифте, когда поднимались к ней... Вот это помню...

– Ладно, никуда эта стерва не денется, – зло ответила Нина и побежала к компьютеру.

Прошел час. Они оба сидели за своими мощными компами, ели сникерсы, запивая колой... За окном лил сильный дождь, и ночной разбушевавшийся ветер сильно бил в окна, пытаясь прорваться вместе с ливнем в квартиру.

– Их тут тысячи, Антон... – тихо сказала Нина... – А вдруг она вообще не прописана в Москве?

Антон развернулся на кресле и устало взглянул на Нину.

– Что с тобой? – вскочил он, и потрогав ей лоб растерянно сел рядом. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Нет, что-то мне плохо, я вся горю... Это все нервы, я не могла простыть...

– Так, я тебе сейчас чай с медом сделаю, и ложись в кровать, а я еще покопаю...

– А что с твоим компом? – вытаращив глаза, Антон не отводил взгляда от монитора Нины.

– Кажется, сгорел... – посмотрела на него Нина. Они удивленно переглянулись и унюхали едкий запах дыма, исходящего из системного блока...

– Ай да баг, – засмеялся Антон, – похоже, мы на верном пути!

– Я за чаем и давай-ка спать... Завтра поступим по-другому.

– У тебя есть идея? – слабо спросила Нина.

– Да, сначала на работу и оформим отпуск. Потом поедем на эту квартиру, там наверняка живет очередная пара, как мы.

– Они нам не поверят...– грустно согласилась Нина.

– Ничего, спросим по каким они платят числам за квартиру и будем караулить почтовый ящик, думаю, схема не изменилась. А потом проследим за ней, и узнаем где она живет.

– И что, да она нам дверь не откроет, и вообще договор упрячет, в полицию нам надо, Антон...

– Полиция нам тоже не поверит, – и, выдержав, небольшую паузу...– сами найдем.

– Это как?

– Грабить ее будем... – улыбнулся Антон. – Есть у меня один знакомый заказчик, я ему программу для сейфов делал, думаю, он нам любую дверь откроет. Давай-ка с твоей температурой разберемся, может, лекарство?

– Нет, Антон, я не простыла, это что-то нервное, неси пустырник и чай с медом, мне очень нравится твой план! – повеселела Нина.

Москва, XIX век. Хитровка, самый криминальный район в городе.

Прачечная была довольно большая, с выходом на улицу. Марфа открывала шкафы и показывала, куда складывать постиранное и поглаженное белье. За водой, чтобы наполнить чаны для кипячения, не надо было ходить, она шла из крана, чему была очень удивлена Нина еще вчера, когда увидела ванную комнату для прислуги.

Котельная топилась исправно, но, столкнувшись в первый раз с кочегаром Василием, здоровенным мужиком в жутковатых наколках и отсутствующими передними зубами, Нина старалась избегать по возможности последующих встреч... Даже когда иногда мужская сила была бы не лишней – поднять чан с горячей водой, что-то подвинуть, Нина обходилась без помощи. Воду она выливала частями и почти пустой чан переносила сама...

Работа в горячей прачечной действительно была тяжелой, но Нину угнетало не это... Пугало ее само белье и простыни, которые она стирала... Они всегда были в свежей крови. Она сначала даже боялась притронутся к пятнам крови и долго держала их в проточной воде...

Заметив страх в глазах Нины, Марфа ей объяснила, что Маргарита лекарь, и то, что она видит – это результат операций, которые она делает...

Вроде все стало понятно Нине. "Лекарь, так ясно же..." – пыталась она объяснить это своему страху, который сидел в душе, и непрерывно напоминал о себе.

Нина видела, как иногда по ночам к их дому подъезжали дорогие кареты, иногда попроще... Из них выходили богато одетые женщины, а обратно в карету их уже нес Василий-кочегар...

Нина, конечно, всего боялась, но все же решилась однажды на разговор с Марфой, чтобы узнать, кто эти женщины и что с ними.

– Никогда не смей спросить об этом Маргариту... – шепотом поздно вечером заговорила Марфа.

– Тебе я скажу, ты вправе знать, а то с ума сойдешь, ты ж кровь их стираешь...

Нина притихла и внимательно слушала. Марфа была права, эти кровавые простыни не давали ей сна и покоя, ночью снились кошмары, и она все чаще думала сбежать из этого дома, от греха подальше...

– Маргарита выкидывает из их тела ненужное нерожденное дитя... – прошептала Марфа. – А уж сами они к ней идут, али родня заставляет... Может, кто нагулял не от мужа... Неведомо мне.

Бывают и больные, родить не могут, но много и здоровых... – вздохнула Марфа. – За такое каторга полагается, много лет, но Маргарита не боится ни Бога, ни власти, ни каторги... – еще больше понизив голос, прошептала она. – Ее все боятся, дух смерти у нее в родне... А, может, она сама этот дух и есть... Ты, главное к клумбе ее не подходи цветочной, а увидишь ее возле цветов, так спрячься и не высовывайся...

– А что не так с этой клумбой? – немного удивилась Нина. – Красивые же цветы на ней, я видела, она иногда сидит, любуется ими, в зеркало на себя смотрит...

– Дура ты деревенская! Я тебе и так много сказала, – разозлилась Марфа. – Сказала, сторонись, так прими совет с благодарностью, а то завидит тебя, со свету сживет, считай ты покойница, так понятно?

– Понятно, – заплакала Нина.

– Цветы ее – это дети нерожденные и молодость Маргариты... Она их там закапывает, – оглянувшись на дверь прошептала Марфа...

Нина побледнела. Она и так боялась Маргариту... Вдруг Марфа подошла к ней совсем близко.

– А ты что, тяжелая?

Нина молчала.

– Тяжелая али нет? Отвечай! Мужик у тебя был?

Ком в горле не давал проронить ни слова, только слезы текли из глаз Нины...