Текст книги "Ундина особых кровей"

Автор книги: Ирина Матлак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

И от того, что было сказано, и от того, как это было сказано, я испытала самый настоящий ужас во второй раз за эту Нагхарову ночь. Закрыла рот ладонью и от греха подальше вжалась в спинку кресла. У меня уже прямо привычка выработалась – или смотреть на лакированные сапоги, или вжиматься. За неимением сапог пришлось прибегнуть ко второму.

Адмирал шумно выдохнул и прикрыл глаза. Неподвижно постоял несколько долгих секунд, и постепенно чешуя с его руки исчезла. А я только теперь поняла, что ему, должно быть, пришлось собственноручно нейтрализовать проклятие. А еще – что глубинные ведьмы с их проклятиями вообще-то на дорогах не валяются и встречаются не чаще теневых охотников. Ну надо же, сколько чести-то мне одной…

Подойдя, адмирал присел на подлокотник и уже не обманчиво, а действительно спокойно спросил:

– Сильно испугалась?

Помимо прочего, в его голосе отразились забота и сочувствие, согревшие лучше полыхающего в камине огня.

– Сильно, – не стала я отрицать очевидное и, решившись поднять глаза, неуверенно проронила: – Но… но я не понимаю, разве кому-то есть смысл меня убивать?

– Почему сразу убивать? – Адмирал передернул плечом. – Проклятия глубинных ведьм имеют несколько разновидностей. Если говорить кратко и обобщенно, только два из них являются смертельными. То, что подбросили тебе, к таковым не относится.

Если от такой информации мне должно было полегчать, то нет – не полегчало.

– Судя по тому, что кулон молчал, к прошлым «сувенирам» проклятия не прилагались, – констатировал адмирал. – Какими они были?

– В первый раз – записка с исчезающими чернилами, ее мне подбросили прямо на лекции. А во второй – протухшая синеводка, ее уже в рейде и тоже – в комплекте с письменными угрозами.

От адмирала ощутимо повеяло холодом:

– И что за угрозы?

– Точнее, не совсем угрозы, а выражение личной неприязни, – исправилась я. – Писали, что мне в корпусе не место. А не рассказывала я, потому что думала, будто это несерьезно. Ведь по всему выходит, что это дело рук кого-то из нашего отряда. А среди нас…

– А среди нас, – резко оборвал адмирал, – далеко не все жители Поднебесья, как бы ни хотелось верить в обратное. В общем, так, – без перехода резюмировал он. – Разбираться с этим будем утром. Ночевать будешь здесь, кровать в твоем распоряжении.

Меня будто в ледяную воду со скалы сбросили! Из легких разом вышибло весь воздух, все прочие переживания вмиг померкли, и я не своим голосом, с запинкой переспросила:

– К-как здесь? У меня ведь кулон и вообще…

– Очнитесь, кадет Талмор! – вновь разозлился адмирал. – Вас едва не прокляли и напугали до полусмерти! Уверены, что хотите сейчас вернуться в место, где это произошло?

Я не хотела. Очень не хотела! Но оставаться ночевать в личных покоях адмирала не хотела еще больше. Подобное было невозможно, неправильно, и пусть даже об этом никто не узнает, сам факт заставлял в очередной раз впадать в панику.

Точно, Нагхарова ночь!

ГЛАВА 9

В глубинах Сумеречного моря обитают небольшие рыбки, прозванные равнодушниками. Их так называют за выражение глаз, в которых отражается такое вселенское безразличие, что кажется – отправь эту рыбу живьем на сковородку, она даже не шелохнется.

Так вот, я усердно старалась уподобляться таким рыбкам. Подумаешь, переночую в покоях начальства. Подумаешь, это начальство – повелитель уймы потерянных душ и по совместительству – адмирал королевского флота. О чем тут переживать?

Сперва я хотела возразить, настоять на своем и вернуться к себе, но не стала по одной-единственной причине. Не из-за боязни вновь остаться одной, а потому что понимала – адмирала мой отказ обидит. Он ничем этого не покажет, по-прежнему будет меня защищать, но очень хрупкое установившееся между нами доверие разлетится вдребезги.

Если быть до конца откровенной, никто прежде обо мне так не заботился. Никто не оберегал и не давал обещания защищать, что бы ни случилось. Так стоит ли этого лишаться из-за безосновательной боязни и глупого стеснения?

Правильно, не стоит. Только умом это понять легко, а сердце трепещет, как пойманная рыбка, что хочет ускользнуть в бездонные морские пучины.

«Я равнодушник», – повторила про себя, когда передо мной гостеприимно распахнули дверь спальни.

– Ну же, Фрида, вы ведь не на эшафот идете, – поддел меня адмирал.

Это еще как посмотреть…

Хвала поднебесным, дополнительного стресса мне не добавили и постель расстилать не стали. Адмирал просто взбил подушку, обеспечил меня перенесенным из гостиной одеялом и пожелал приятных сновидений.

– Чувствуйте себя как дома.

Это он сейчас пошутил, да?

Даже если считать домом не ту почерневшую от времени хибару, где я прожила всю свою жизнь, а комнату в корпусе, с этими апартаментами она все равно не стояла и рядом. Я отдавала себе отчет, что личные покои адмирала далеко не вершина роскоши, но в сравнении с тем, где мне приходилось бывать прежде, роскошью они и были.

Так же, как и гостиная, спальня была обставлена минималистично и со вкусом. Широкая кровать, покрытая темным шелковистым покрывалом, большой шкаф, пара тумбочек и письменный стол с придвинутым к нему стулом – вся мебель была явно дорогой. Хоть я и не особо в этом разбиралась, предположила, что изготовлена она из мореного синегорного вяза. Насколько мне было известно, только это дерево давало такой глубокий ультрамариновый, уходящий в черный цвет.

Когда адмирал скрылся за дверью, я подошла к кровати и замерла, не решаясь на нее прилечь. Потопталась на месте несколько долгих мгновений, обреченно вздохнула и аккуратно пристроилась на самом краешке. Искренне считала, что от пережитых волнений заснуть не смогу, но ошиблась. Отключилась практически сразу, даже подумать ни о чем не успела.

Мне снилось море. Беспокойное, черное, как самая беспросветная сумеречная ночь. И шепот, который уже когда-то звал меня, заставляя подаваться навстречу и прыгать в темную воду. Бушевал шторм, неистовствовал морозный ветер, расплетенные волосы лезли в глаза, мешая смотреть. Голые скалы холодили ступни, на губах ощущался привкус соли. Я стояла совершенно одна на затерянном среди моря маленьком островке.

Страшно. Страшно и очень холодно. Но еще холоднее сделалось, когда море вдруг стихло и стало стремительно затягиваться льдом. Темная дымка ползла по воде, покрывая ее белой коркой и отнимая жизнь. Я хотела бежать прочь, но ноги не слушались и будто примерзли к гладкому камню. Голос тоже пропал, глаз нельзя отвести, и все, что оставалось, – это смотреть на приближающуюся дымку, в которой уже проступал размытый темный силуэт.

Неожиданно что-то изменилось. Мир подернулся пеленой, и я увидела в своих руках шаромаг. Тот, который недавно купила в лавке, с небольшой разветвленной трещинкой.

«Откуда трещинка? – промелькнуло в мыслях. – Капитан ведь ее убрал…»

Мутное стекло покрылось кружевным инеем, и я разглядела в нем темный туман.

Сердце подскочило к самому горлу, пальцы ослабли и разжались. Шаромаг покатился куда-то вперед, а я, обретя способность двигаться, побежала. Не важно куда, только скорее, скорее убраться из этого места. Не видеть пугающего инея и еще более пугающего черного тумана…

Почувствовав, что куда-то падаю, я закричала и подумала, что вот-вот умру.

А затем меня окутало что-то теплое, невесомое, но вместе с тем сильное.

– Тише, – коснулся слуха успокаивающий шепот. – Все хорошо.

Только не открывать глаз. Нельзя открывать, иначе все волшебство и спокойствие рассеются.

Находясь где-то между сном и явью, я укуталась в это тепло, точно в одеяло, и ощутила, как страх уходит.

– Откуда же ты такая взялась? – снова шепот, горячее прикосновение к виску и тихий вздох: – Спи, моя маленькая ундина. Спи…

И я заснула – теперь с уверенностью в том, что холод больше не вернется.

Проснувшись, я несколько долгих мгновений не могла понять, где нахожусь. За окном уже светало, первые лучи обозначили очертания массивной мебели. А еще я увидела мягкое одеяло, которое сбросила на пол во сне.

Почему-то именно одеяло привело меня в чувство и напомнило, где я провела минувшую ночь. К собственному удивлению, спалось мне просто замечательно. Только вначале, кажется, снилась какая-то ерунда – кошмар о море и…

От мимолетного воспоминания меня бросило в жар. Теплые объятия, целомудренный поцелуй, успокаивающие слова и это немыслимо невероятное «моя маленькая ундина»… Нет-нет, конечно, это сон. Просто сон, иначе и быть не может!

Взглянув на часы, я ахнула и резво вскочила с постели. Завтрак уже начался, тренировка через двадцать минут, а мне еще нужно забежать к себе, чтобы переодеться!

Оказавшись перед дверью, я резко осознала, что на сегодня у меня увольнительная. И на завтра, и на все дни, которые предстоит провести в столице, куда мы с адмиралом отбываем уже этим вечером, дабы встретиться с моей родней. Сойти с ума и утонуть!

Поняв, что никуда спешить не надо, я осторожно выглянула в гостиную. Диван был пуст, но лежащее на нем скомканное покрывало и подушка говорили, что его использовали как место для сна. В который раз за время нахождения в этих покоях мне стало неловко. В мыслях всплыл образ взъерошенного, «домашнего» морского демона, и смущение усилилось. Я словно увидела нечто личное, чего видеть была не должна.

Удостоверившись, что адмирал отсутствует, я прошмыгнула в ванную и плеснула в лицо холодной водой. Смыла остатки сна вместе со смущением и взбодрилась, а когда обвела взглядом ванную комнату, чуть ли не присвистнула.

Да, все-таки вчера была права – роскошь это и есть.

Опершись о раковину, я посмотрела в настенное зеркало и, увидев свое отражение, тяжело вздохнула. В общем-то ничего пугающего, даже мешков под глазами нет, но одежда… Пусть длинная и плотная, но все-таки ночная рубашка. В таком виде по корпусу не погуляешь, да и открыто выходить из апартаментов адмирала явно не стоит. Не приведи поднебесные, кто-нибудь увидит, и все старания по обелению репутации морскому коту под хвост.

Исходя из этого, мне не оставалось ничего другого, кроме как дожидаться адмирала и в нетерпении грызть ногти. Так и представляла, как он сейчас проводит ускоренное разбирательство и устанавливает личность учинившего крысиный беспредел.

Только сейчас я до конца осознала, во что вчера едва не вляпалась. Глубинные ведьмы – крайне злобные и беспринципные существа. Как и дроу, не признают действующую власть, но в отличие от них не подчиняются вообще никому. Одиночки – каждая ведьма сама за себя.

Самое главное, чего я до сих пор не понимала, – это для чего кому-то понадобилось насылать на меня проклятие. Для чего все эти угрозы, запугивания? Вряд ли дело только в личной неприязни. А если не в ней, то в чем? В моей особой, играющей важную роль наследственности? Но в этом нет никакого смысла!

Вчерашнее пожелание хозяина покоев «чувствовать себя как дома» я исполняла плохо. В спальне находиться не могла и, аккуратно поправив постель, переместилась в гостиную. Там, не зная, чем заняться, не нашла ничего лучшего, как аккуратно сложить брошенное покрывало и убрать со стола недопитый чай.

Адмирал появился как раз в тот момент, когда я, помыв чашку, выходила из ванной. Столкнувшись взглядами, мы синхронно замерли, и я с силой сжала фарфоровую ручку – диво, что она не треснула.

В отличие от меня, адмирал Рей выглядел безукоризненно. На фоне него – свежего, собранного, одетого в идеально сидящую форму я казалась себе взъерошенным недоразумением, что уверенности отнюдь не добавляло.

– Доброе утро, – не отводя взгляда, приветствовал он. – Как спалось?

– Доброе, – отозвалась я, ощутив, как от прозвучавшего вопроса по коже пробежала мелкая дрожь. – Спасибо, хорошо.

Прятать смятение за банальной вежливостью оказалось очень удобно. Я всегда знала, что адмирал не из тех, кто попусту тратит время, и сейчас снова в этом убедилась. Он призвал потерянную душу и, когда образовался знакомый проход, перешел к делу:

– Как только приведешь себя в порядок, приходи в трехсотую аудиторию. Повторишь все то, что накануне рассказала мне. Будем поднимать вопрос об увольнении со службы.

Мое сердце дрогнуло. Неужели…

– Уже известно, кто за этим стоит? – не веря в существование такой оперативности, спросила я.

– Известно, – мрачно подтвердил адмирал и уже мягче добавил: – Поторопись, Фрида.

Пока информировать меня о личности преследователя явно не намеревались, но это было даже к лучшему – и без того хватало причин для волнения. Трехсотая аудитория – место, где обычно проходили собрания капитанов и старост отрядов. Наверняка по такому вопиющему случаю сегодня они тоже там соберутся, и мне придется рассказывать обо всем именно им.

Ох, как же не хочется!

– Ничего не бойся, – словно прочитал мои мысли адмирал Рей, когда я уже входила в проход. – Сейчас бояться нечего.

Благодаря спокойствию и прозвучавшей уверенности в это было очень легко поверить.

На сборы много времени не ушло. Переодевшись в форму и заплетя волосы в нетугую косу, я бросила быстрый взгляд в зеркало, похлопала себя по щекам, чтобы избавиться от пугающей бледности, и отправилась на казнь. «Казнить», конечно, собирались не меня, но это почему-то не успокаивало.

Идя по коридору, окна которого выходили на полигон, я увидела, что на поле пусто. Это могло означать лишь одно – тренировка перенесена, так как капитаны и старшие ловцы сейчас действительно на собрании.

Еще несколько коридоров, пара лестничных пролетов, и вот она – дверь трехсотой аудитории, точно специально распахнутая в ожидании меня. Мысленно велев себе успокоиться, я уняла неуместную дрожь, усилием подавила страх и, вспомнив обнадеживающее напутствие адмирала, вошла внутрь.

Сюда был открыт ход далеко не всем, чаще собрания проводились в главном зале. Впрочем, и это просторное, с высокими потолками помещение скорее походило на зал, нежели на обычную аудиторию. Как и во всем корпусе, интерьер был сдержанным: полы и стены из темно-серого камня, в дальнем конце – статуи сидящих Таггара и Ританы, а в самом центре тянулся длинный прямоугольный стол, за которым сидели тринадцать мужчин. Адмирал занимал почетное место во главе стола. Здесь находился и Косичка, присутствие которого меня немного ободрило. Все-таки оказаться одной перед лицом множества высоких чинов – нервотрепка еще та.

– Кадет Талмор, – приветствовал адмирал так, словно мы виделись впервые за это утро. – Прошу вас перед лицом присутствующих подробно озвучить все угрожающие вашему физическому и моральному здоровью происшествия, имевшие место в корпусе и последнем рейде.

Держать лицо и говорить уверенно было не так-то просто, но все-таки я справлялась, хотя и чувствовала себя в этом огромном зале ничтожно маленькой и незначительной. Однако чем дальше заходила в своем рассказе, тем больше успокаивалась, убеждаясь, что капитаны настроены ко мне благосклонно. Более того, меня слушали. И слушали внимательно, не упуская ни единого слова.

Я рассказала обо всем, за исключением проклятия глубинной ведьмы. Ведь этой ночью я осталась в своей комнате, адмирал мне, конечно, ничего не рассказывал, и о проклятии мне ничего не известно.

Такой поступок оказался верным. Как только я замолчала, закончив своим испугом от вида убитой крысы, слово взял адмирал. Сейчас он был точно таким, каким я запомнила его с нашей первой встречи, – холодным, неприступным, одним видом внушающим уважение и страх. Таким, каким его знали в морском флоте, не имеющим ничего общего с тем, кого я видела этой ночью.

– Как я упомянул ранее, на крысе обнаружено проклятие глубинной ведьмы, – продолжил он за меня. – Кроме того, проклятие затронуло и привязанные к комнате кадета потерянные души, которые из-за него впали в своего рода сон. Проклятие не смертельное, даже не относящееся к разряду особо опасных. Из этого, а также из регулярных угроз следует, что кадета Талмор хотели напугать. Причины лежат на поверхности: обычная зависть и желание, чтобы она покинула корпус. Капитан Вагхан, – без перехода обратился к тому адмирал.

Тот коротко кивнул, поднялся и стремительно вышел из зала. Вернулся он буквально через несколько минут, и не один. Впереди него шел…

– Горт? – в изумлении прошептала я одними губами.

Сын пекаря был необычайно бледен, его глаза метались по аудитории, то мельком скользя по капитанам и ловцам, то опускаясь в пол. На меня он не смотрел.

Далее выступал капитан Вагхан, предъявляющий Горту обвинения, поочередно высказывались другие капитаны и снова – адмирал, ведущий себя по отношению к нему еще более жестко.

Пока все это происходило, я никак не могла поверить, что Горт – простой дружелюбный парень поступил так отвратительно. Не верила вплоть до того момента, пока он, перепуганный не только увольнением из кадетов, но и угрозой передачи дела в следственный отдел, сам во всем не признался.

– Потому что ей все давалось слишком легко, – сдавленно ответил он на вопрос адмирала. – Мы оба попали в корпус с улицы, только в отличие от меня она вообще из самых низов. Но она, а не я, стала одной из лучших среди кадетов-новичков. Она дочь конченого забулдыги, девка из трущоб, годная только для…

– Горт Дагг! – прервал его громовой раскат голосом адмирала Рея.

Никогда я не видела, чтобы адмирал был настолько зол. Его вчерашний короткий срыв и гнев, направленный на меня, казался незначительным пшиком, мелочью в сравнении с теперешней яростью. Даже со своего места я видела, как потемнели прозрачные глаза, на не скрытой рукавом кисти проступила темная чешуя, а за его спиной появилось несколько дымчатых силуэтов.

Повеяло холодом. Увидев перед собой вместо адмирала настоящего морского демона, Горт судорожно сглотнул, втянул голову в плечи и зажмурился в неконтролируемом ужасе.

Судя по реакции, пробрало всех. Едва заметно вздрогнул даже Вагхан, и только капитан Диатей остался спокоен – кажется, по его лицу даже скользнула тень мимолетной улыбки.

А я все неподвижно стояла, уподобившись замершим в другом конце зала статуям, и пыталась заглушить обиду. Не сосчитать, сколько раз мне приходилось разочаровываться в людях, но, похоже, жизнь меня ничему так и не научила. Слова Горта задели едва ли не больше его поступков.

Но ведь все действительно сходилось. Те же невидимые чернила, какие использовались для написания записки, наверняка были куплены Гортом в лавке магических вещиц. Как раз в тот день, когда мы приобретали там шаромаги.

В целом разбирательство много времени не заняло. Признание Горта существенно облегчило задачу, документы о его увольнении были подготовлены заранее, и уже вскоре их украсили две размашистые подписи – адмирала и капитана Вагхана.

Но чего я никак не ожидала, так это прихода стражей, неожиданно появившихся в аудитории. Горт заметно запаниковал, попытался им воспротивиться, но тщетно.

– Вы обвиняетесь в применении запрещенных артефактов, – произнес один из стражей. – Прошу пройти с нами.

За всеми дальнейшими событиями я наблюдала отстраненно, намеренно оградившись от них мысленно. Просто представила, что нахожусь где-то далеко, спряталась глубоко в себя и вернулась к реальности лишь в тот миг, когда в зале нас осталось трое. Я, адмирал и капитан Вагхан.

– Присядьте, – предложил мне адмирал, вернувший вполне человеческий облик.

Заняв ближайшее место за столом, я перевела взгляд с адмирала на капитана и обратно, не понимая, для чего мне требовалось задерживаться.

– Сейчас я говорю, вы молча слушаете. Если возникнут вопросы, зададите позже. – Адмирал Рей сел ровно напротив. – Все, что сейчас было озвучено, – лишь малая часть правды. Поверхностная история для служащих в корпусе. На деле все куда сложней. Вам подбросили не просто какой-то артефакт с проклятием, а проклятие глубинной ведьмы. Именно глубинной ведьмы. У простого сына пекаря ноль возможностей его достать. Следовательно, неприязненным к вам отношением Дагга просто воспользовались, поручив ему вас запугать. Это подтверждает и определенная сумма, найденная в его комнате. Отсюда возникает закономерный вопрос: для чего это кому-то нужно? Ответов может быть несколько, но наиболее вероятный – напугать вас до такой степени, чтобы вы вынужденно покинули корпус и остались без защиты. Несомненно, если бы не мое вмешательство, угрозы бы продолжились. Суть ясна?

Я медленно кивнула, даже не зная, что ошарашило меня больше – эта самая суть или скорость, с которой адмирал до нее докопался.

– Позавчера было установлено, что Гейру Грей убили с помощью сложного артефакта магии смерти. Именно поэтому мы вначале приняли убийцу за некроманта. Иными словами, кто-то хотел, чтобы мы подумали на него. В настоящее время известно, что за осколками охотятся Кайер Флинт, жрица дроу и Тайлес – тот самый знакомый нам некромант. Но в свете последних событий стало понятно, что есть кто-то еще. Тот, кто убил Гейру и по чьей указке действовал Дагг.

– А вы не допускаете, что Гейру мог убить Флинт? – осмыслив сказанное, спросила я. В его причастность к убийству по-прежнему не верилось, но все же такой вопрос напрашивался сам собой.

– Нет, – с полной уверенностью возразил адмирал. – Флинт бы не усложнял – нам и так известно о его желании получить осколки. А убийца хотел отвести от себя подозрения, переведя их на другого. Вдобавок Флинт…

Адмирал на миг замолчал, и в его глазах отразилось нечто такое, чего я не смогла разобрать.

– Не стал бы ее убивать, – сбросив сиюминутное оцепенение, закончил он.

Капитан Вагхан, о присутствии которого уже как-то забылось, негромко, но выразительно хмыкнул. Я не знала, как трактовать последнее утверждение адмирала, да и раздумывать над ним мне не позволили. Адмирал посоветовал мне отдохнуть перед грядущей поездкой, капитан выдал бумагу, официально подтверждающую мои выходные, и я наконец могла быть свободна.

У двери аудитории стояла Крилл, которая бросилась ко мне, как только я вышла в коридор.

– Поднебесные! Фрида, это правда? – взволнованно спросила она. – Горта арестовали? За что?

Я разве что не застонала, понимая, что придется обсуждать неприятную тему по второму кругу. Но оставлять подругу без ответа не хотела, да и Крилл была не из тех, кто легко отступает. Поэтому, присев на краешек подоконника, я вкратце рассказала ей об угрозах, запугиваниях и ни за что пострадавшей, сдобренной проклятием крысе. А затем продемонстрировала выданный капитаном Вагханом документ и сообщила, что в ближайшую неделю буду отсутствовать.

– Я еду в столицу, – честно ответила на последовавший вопрос и, немного помявшись, уточнила: – С адмиралом.

Глаза Крилл превратились в два огромных блюдца.

– Это связано с моей семьей, – снова не стала врать я. – Кажется, у меня мама отыскалась. И она… как бы это сказать… Не из низкого круга.

Если у Крилл и остались вопросы, то она проявила тактичность и задавать их не стала. Вместо этого поделилась переживаниями за свою семью и сказала, что пришла сюда, надеясь поговорить с адмиралом до его отъезда. Она все-таки решилась лично попросить его о помощи.

– Вот, даже письмо написала. – Крилл невесело усмехнулась, показав мне небольшой конверт. – Попыталась все объяснить, рассказала, как их люблю… Думаешь, они меня простят?

– Да не за что тебя прощать! – возразила я, ободряюще ей улыбнувшись. – Я не знаю твоих родных, но мне кажется, они прекрасно все понимают. Ты не должна расплачиваться своей жизнью за ошибки младшего брата. Вдобавок прошло достаточно времени, чтобы они успокоились. Все обязательно наладится, вот увидишь!

Последнее заверение я произнесла как для Крилл, так и для самой себя.

Наш разговор прервался из-за вышедшего из аудитории адмирала. Крилл тут же соскочила с подоконника и подошла к нему, а я, чтобы им не мешать, тихо удалилась.

Спешить было некуда, и чувствовала я себя престранно, видя, как на теперь уже заполненном полигоне отдуваются сослуживцы. Капитан Вагхан гонял кадетов так, что те, судя по лицам, проклинали все на свете, и проклятия их были похлеще всяких там глубинных ведьм!

В обеденном зале почти никого не оказалось. Завтрак закончился, но Карк любезно предоставил мне рисовую кашу, хлеб с маслом и чай. Удивительно, учитывая, что эта потерянная душа и любезность – понятия несовместимые.

Вернувшись в комнату, я не торопясь собрала вещи. Их у меня было не так уж много – совсем мало, если быть честной. Зато в сумке осталось свободное место, куда я уложила учебники и взятые в библиотеке книги. Если мне предстоит провести некоторое время вдали от корпуса, это вовсе не значит, что учебу можно забрасывать.

Подумав, я решила прихватить еще и шаромаг. В руки его брала с долей опасения, внезапно вспомнив свой сегодняшний сон. Ладони тут же сделались влажными, в горле встал неприятный комок. Я бы не реагировала на сон настолько остро, если бы во время последнего рейда шаромаг не показал потемневший лепесток хризантемы. Может, он все-таки неисправен?

– Пс, – внезапно нарушило ход моих мыслей. – Эй, доходяга ундинистая…

Еще ни разу за все время меня так не радовали голоса сирен! После слов адмирала о том, что проклятие как-то на них повлияло, я даже переживать начала.

– У тебя все хорошо?

– Надо же, какая забота, – усмехнулась я, решительно отправив шаромаг на дно сумки. – Хорошо. А у вас?

Потерянные души синхронно вздохнули:

– Пришлось еще раз чистку проходить. Как будто все круги Глубины пройти заставили!

Я им посочувствовала – правда посочувствовала, без тени иронии. Даже представить сложно, каково это – пройти все круги Глубины. Еще одни невинные жертвы наравне с убитой крыской. Кажется, простым испугом отделалась только я.

Время до вечера тянулось невыносимо медленно, будто кто-то намеренно придерживал стрелки часов, не давая им двигаться с обычной скоростью. Я даже пожалела, что мне выдали увольнительную и на сегодня – лучше бы проводила время с пользой, тренируясь вместе со всеми. Праздное времяпрепровождение и безделье, как это обычно бывает, порождало нежеланные мысли, вращающиеся вокруг последних событий.

Я невольно думала о Горте, о глупой зависти, о бедной Гейре, погибшей из-за чужих интриг. Но чем дальше, тем больше возвращалась к последним словам адмирала. Слишком много желающих заполучить кристалл душ, и, уверена, многие охотятся за осколками не для себя. Например, Флинт. На кого он работает?

Я уже давно задумывалась над тем, что к этой истории может быть причастен кто-то из приближенных короля. Более того – кто-то из наследников. Ведь не просто так принцесса Калиста задержалась в Сумеречье после алых рассветов? И не просто так сюда же прибыла принцесса Линария, никогда прежде не интересующаяся событиями королевства? Официальная версия, говорящая, что они обе находятся здесь, дабы лично следить за активностью душ в Сумеречном море и нести волю короля, как по мне, звучала не очень убедительно. Зачем этим заниматься принцессам, если в Сумеречье и так работают лучшие ловцы королевства?

В течение дня ко мне еще раз заглянула Крилл, сообщившая, что разговор с адмиралом прошел успешно. Он уже был осведомлен о сложившейся ситуации и намеревался приложить все силы, чтобы ее исправить.

– И письмо согласился передать, – просияла Крилл. – Я думала, он снова будет говорить, что мне нужно оставить службу, но, кажется, Эртан Рей все-таки принял мой выбор. А если принял он, наверняка приняли и родители. – Она неожиданно меня обняла. – Фрида, спасибо тебе за поддержку!

После нее своим присутствием меня почтил Косичка, выдавший мне внушительного объема книгу.

– Чтобы не прохлаждалась, – с серьезным видом пояснил он. – Вернешься, спрошу по всей строгости, так и знай!

Другого я от него и не ждала. На душе посветлело, точно внутри меня взошло лучистое солнце. На жизненном пути нам всегда встречаются такие, как Горт, – это неизбежность, с которой сталкивается каждый. Но большое счастье, если у тебя есть такие друзья, как Крилл, Тэйн, Далия… Все-таки мне повезло. Очень.