Текст книги "Здравствуйте, мы ваши родственники (СИ)"

Автор книги: Ирина Манаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Здравствуйте, мы ваши родственники
Ирина Манаева

– Чего ж ты мне, Коля, про сестру свою не рассказывал? – Суетилась Галина около стола, расставляя тарелки.

– Про какую сестру? – Коля повесил картуз на гвоздь при входе и поправил скудные волосы с проплешиной.

– Про Машу.

– Куда? – вошёл на кухню старший сын Женя с банками помидоров и грибов.

– В раковину ставь, обмыть надо. Люся, – крикнула мать.

– Чего? – появилась в дверях двенадцатилетняя девочка.

– А ну-ка помоги, гости в доме.

Девочка закатила глаза, но не ослушалась. Подошла к раковине и включила воду.

– Галя, какая сестра?

– Коля, ну хватит тебе уже, приехала и хорошо, зачем стыдиться родственников.

Мужчина непонимающе смотрел на жену, о чем она вообще говорит.

– Она не уточняла, что именно между вами произошло, просто сказала, что давно не виделись и ты ее стыдишься, – крошила Галя салат. – Что случилось -то? – посмотрела она на мужа, откусывая огурец.

– Сам бы хотел знать, – развел руками Коля.

– А я слышу – стучит кто-то, смотрю женщина незнакомая. Николай Ломов тут живёт, спрашивает. Тут, отвечаю. А вы, наверное, Галя, жена. Я киваю. Тогда она и представилась, Маша, сестра его, а это Федя, и на мальчика своего показывает. Ну я их в дом пригласила, чего на улице стоять.

– А сейчас они где?

– Добирались издалека, я уж и забыла как город называется, вот пошли в баню, Жентка им затопил. Ладно, неудобно сейчас, потом расскажешь, что там у вас случилось.

«Да о чем рассказать-то», – хотел ответить Николай, но не стал. Он припоминал близких и дальних родственников, но о ком именно речь понять не мог.

Познакомились Галя и Коля ещё в школе. Он был постарше на пару лет, обратил внимание на светловолосую девочку на школьных танцах, и так они стали дружить. А потом Колю забрали в армию, в танковые войска, а Галя ждала, писала письма, целовала конверты и продолжала учиться. Подружки завидовали, когда она читала вслух, написанное Колей, ещё бы, она десятиклассница, а ей признания каждую неделю, да ещё и фотографии, где парень в военной форме.

Первая любовь вылилась в брак, гуляла вся деревня. Платье простенькое, да и у Коли после службы не сильно с деньгами, но родители помогли, и Галина улыбка во главе стола говорила о счастье. Наконец, они были вместе.

Устроился Коля на работу слесарем, Галя пошла в продавщицы, уезжать в город им не хотелось, здесь они чувствовали себя на своем месте. Первым родился мальчик, назвали в честь деда – Женя, и потекла жизнь молодой семьи по-новому.

Ссор почти не было, муж работал, выпивал только по праздникам, да и то не всем, не гулял. На работе на хорошем счету, человек с руками, что называется, и безотказный, всегда выручит. Жена все по дому успевала да ещё и в огороде все посажено, выполото и яблоки с кулак висят. Ребенок чистенький, послушный, в доме всегда рады гостям. Образцово-показательное семейство.

Через четыре года родилась Люся, а ещё через четыре года с работой случилась беда. Прогорел хозяин, и пришлось Коле случайными заработками перебиваться. А тут знакомого из армии повстречал, тот его на вахту позвал, месяц в тайге на лесозаготовке, месяц дома. Не хотелось Гале мужа отпускать, да что поделать, детей кормить надо, а там и зарплата была приличная.

И уехал благоверный, звонил раз в несколько дней, когда связь удавалось поймать. Жив-здоров – уже хорошо, радовалась таким минутам Галя, ждала, как из армии, только вместо бумаги телефон. Так прошел почти год. Подкопила семья деньжат, обзавелась небольшим хозяйством, и Коле работа нашлась дома.

Уж как радовалась Галя, что каждый день будет она мужа видеть, а дети отца. Любила, да и сейчас, спустя 18 лет, любит. Без сумасшествия и страсти, только и не было такого между ними отродясь, больше уважение и нежность. А с годами только все укрепилось и легло по полочкам настолько, что по средам варила Галя борщ, раз в месяц ездили к теще, а в сезон ходили с корзинами за грибами и ягодами.

В жизни Гали был один мужчина, и она ни разу не жалела, что так рано выскочила замуж, да и чего жалеть, когда семья крепкая и дружная. Что до Коли, то он такие вещи с женой не обсуждал, только с мужиками в бане, когда заходил разговор. Так размеренно текла жизнь, пока в окно дома Ломовых, что насчитывал собой около 100 квадратных метров, имел дворовую территорию в 10 соток и палисадник, не постучала Мария.

– Спасибо, Галя, устали с дороги, а после бани, как заново родилась, – в дом вошла раскрасневшаяся красивая женщина с полотенцем на голове. Она заметила мужчину, окинула его быстрым взглядом.

– Здравствуй, Коля.

Он стоял пораженный, не в силах отвести от нее глаз. Что она здесь делает? Как нашла его?

– Маша, – удалось ему выдавить из себя.

– А ты почти не изменился с нашей последней встречи.

Из-за женщины показался мальчик лет шести: курносый нос, каштановые волосы и зелёные глаза. Он боязливо выглядывал, осматривая окружающих, видно было, что не привык к чужакам. Коля бегал глазами по женщине и ребенку в поисках сходства. Одно он понял, мальчик на мать не похож.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да что мы стоим, идите к столу, – пригласила Галина новоиспеченных родственников.

Женя успел сбегать в магазин и прикупить кое-чего. Рядом с колбасой двух видов аккуратными ломтиками лежал сыр, тут же пара салатов на скорую руку, отварная картошка с укропом и котлеты, соленые грузди, помидоры и огурцы разместились по бокам. В графине разведена тюря, а в середине стола – вишнёвая наливка.

– Спасибо, Галя, ты такая хорошая хозяйка, – похвалила ее Маша, сняла полотенце и уселась за стол, посадив рядом с собой ребенка.

– Коль, ну не стой истуканом, открывай, – кивнула жена на бутылку.

Он послушно выполнил приказ, бросая взгляды на гостей. Мария могла сулить только одно – конец спокойной жизни, только что именно ей нужно. Неужели все рассказать Гале, тогда бы она не ходила вокруг да около, а сразу рубанула правду-матку. Это его немного успокоило, хотя надо было готовится: после застолья придется что-то насочинять. Только сначала бы узнать истинную причину приезда Маши.

– Как добралась? – наконец вышел из ступора Николай, разливая сладкую наливку.

– Долговато, а так ничего. Федя немного устал. Твой племянник, – она не не отводила взгляд от мужчины, который пытался понять, какую игру затеяла гостья.

– За встречу, – подняла Галя тост, и взрослые стукнулись стаканами.

– Маша, а ты родная Коле выходишь?

– Двоюродная, по отцу.

– Это Олега Степаныча дочка или второго, Коль, как его?

– Дядя Юра.

– Вот его, – кивнула Мария, поглощая соления.

– Так он же вроде того, – палец Гали лег в воздухе по дуге.

– Галь, ну не при детях же, – осек ее муж, Коле хотелось как можно быстрее оказаться наедине с Машей, чтобы узнать, зачем она тут. А так приходилось двигаться по минному полю.

– Он не всегда таким был, – рассмеялась Мария. – Это сейчас он того.

Галя улыбаться перестала.

– Так он же на кладбищЕ.

Маша стушевалась.

– Ой, так давно здесь не была, что и не знаю. У нас с отцом отношения не очень, я из дома сбежала.

– Надолго?

– Вот вернулась только.

Повисла пауза.

– Что ж случилось? – нарушила молчание Галя.

– Да по молодости дело было, – махнула Маша рукой. – Влюбилась я в мужчину, а он женатый оказался. Вот с отцом во взглядах и не сошлись.

– А мать чего?

Маша посмотрела на Колю в поисках подсказки. Но тот молчал.

– Ой, чего мы сидим, давайте ещё по одной, – нашлась Маша. И они выпили.

– А сколько Феде? – поинтересовалась Галя, накладывая себе грибы.

– 6 лет, – отозвалась Маша и посмотрела многозначительно на Колю.

Тот взял наливку и обновил стаканы, пряча глаза и делая подсчёты в уме.

8 лет назад

Катя оказалась здесь не от хорошей жизни, ей бы в городе в красивых платьях щеголять, а она в тайге в сапогах щи мужикам варит. И то по большому блату. Тетка устроила, другой работы все равно в деревне не было, вот она и отправила племянницу вместо себя на заработки.

Работа была простая – накормить бригаду из двадцати пяти человек три раза в день. Иногда им помощника выделяли, который воду носил, дрова колол, а остальное все с напарницей делали. Так весь день на кухне и проводили. Пока все начистят, приготовят уже пора обеда, а мужики сели, быстро поели и назад трудиться. И каждый норовит Кате комплимент сделать.

Зине, напарнице, шел 52-й год, может и ей кто подмигивал, только рядом с молодой симпатичной Катей шансов у нее не было. Да и не надо это было ей вовсе, муж и двое сыновей имелись, а до остального ей было все равно.

Коле тоже понравилась девушка, только семья дома ждала. Улыбался он в общей толпе, да борщ нахваливал вместе с остальными, а сам втайне о Кате мечтал. Ну а кому возбраняется, тем более когда мысли навязчивые и никуда от них не деться. Так бы и «любил» он девушку на расстоянии, если бы она сама на него внимание не обратила.

– Если захотите добавки, я положу, – протянула она картошку с котлетой, смущённо пряча глаза.

И забилось сердце Николая сильнее, что выделили его среди остальных. Только чем запомнился – самому не ясно. Уж потом о крылась Катя. Тем и запомнился, что намеков скабрезных не делал, поцелуи воздушные не посылал, да глупости елейные не говорил. Просто молчал, бросая взгляды, когда, казалось, никто не видит.

Обманывать Катю Николай не хотел, поэтому сразу признался, что есть у него жена и дети. Катя только вздохнула, а через несколько дней сама пришла. И это ее подкупило, что честен человек до конца. А уж потом у них роман и закрутился. Предупреждала Зина, что хорошим дело не кончится, только кто ее слушал. Бежала без оглядки на свидания к милому, а у того тоже чувства. А как пришла пора уезжать, плакала Катя, да и Николай не железный, но приходилось уезжать.

Так прошел почти год, привыкла Катя к Николаю, в тайге как семья у них, и не думала она даже, как жить дальше будут, не вечно ж им так встречаться. А домой к себе приехала, рассказала сестре, та у виска крутит.

– Глупая, жизнь свою на женатого изводишь, а он и рад. Оглянись, сколько парней на тебя смотрят, а ты чего.

– Но люблю я его!

– И куда на этой любви уедешь?

И решила Маша своими глазами на Николая этого посмотреть. Напросилась с Катей в помощники на несколько дней, а руководство и разрешило. Сначала она ничего не говорила, просто присматривалась. Тепло Коля относился к сестре, да только что с того.

– Любишь? – выстрелила ему в лоб словами Маша.

Мужчина опешил, сконфузился.

– Люблю.

– Так женись! Или брось девке голову дурить. Замуж ей пора.

– Да я, – начал было Коля и осекся. Нечего сказать. Права сестра, как пить дать.

– Поматросит и бросит, смотри, как бы не забеременела, – сказала Маша перед отъездом Кате. И как в воду глядела. Поняла девушка через месяц, что забЕременела, а Коля так этого и не узнал, уехал домой как обычно на месяц, да и не вернулся больше, хоть и обещал. Поначалу Катя думала, что случилось что-то, но начальство уверило, просто отказался человек от работы, вот и все.

Плакала девка, ну а как не плакать, сердце разбил ей Коля, правда, ничего не обещал, но бабы народ такой, надеятся до последнего. А тут ещё и живот расти начал. Только ребенок ни в чем не виноват, уволилась Катя с работы, домой вернулась. Смотрели соседи на нее косо, ну а как, нагуляла да в подоле принесла. Не в лицо, конечно, за глаза шептались. А Катя очень переживала, из дома почти не выходила.

А у родителей сердце кровью обливается дочку такую видеть. Умница, красавица похоронила себя в четырех стенах, засудачили люди.

– Ну чего ты, – говорит Маша, – жизнь на том не кончилась.

Только стала Катя как прибитая, ничему не радуется, всех боится. Так Федя родился. Матерью она хорошей стала, души в нем не чаяла. О Коле вспоминала с теплотой, глядя на сына, но так никогда правды ему и не открыла.

Общаться за столом было надо, поэтому Маша сместила разговор в другое русло.

– Же'не скоро поступать, на кого собирается?

И гордая мать стала рассказывать про Женю, какой у нее хороший сын, который хочет стать полицейским, потом перешла на Люсю, девочка просто обожает музыку.

Маше стыдно было признаться, но Галя ей понравилась. Женщина добрая, сердобольная, доверчивая. Другая бы на порог не пустила, а эта ворота на распашку, последнюю рубашку, за стол и все, что есть на него, дабы угодить гостям. А гости-то кто? Знать бы ей, не сидела бы Маша здесь. Только выбора у нее не было.

Встал Николай через полчаса из-за стола.

– Покурю пойду.

– Я с тобой, – встала вслед Маша. – Грешна, – посмотрела она на Галю. – Только при ребенке никогда, – заверила она женщину, выходя следом за хозяином.

– Ты зачем приехала? – спросил Коля у гостьи, когда они вышли на улицу.

– Разговор есть.

Коля чиркнул спичкой и поднес к лицу Марии, когда сигарета разгорелась, он подкурил свою.

– Пойдем, – повернулся спиной и пошел в огород, Мария отправилась следом.

Федя испуганно смотрел на сидящих за столом, ещё недавно у него была мама и теплый дом, а теперь он следовал за тёткой, куда она скажет. Они долго ехали на поезде, три дня, Федя умел считать. Три дня, это три раза поспать. Когда приближалось его день рождения, они с мамой именно так и считали, зачеркивали дни в календаре после сна.

– Мам, я пойду, – встал Женя, – меня там ждут, – кивнул он в сторону улицы.

Хотела что-то сказать Галя, да передумала. Посидел и на том спасибо, у многих знакомых и такого нет.

– Я тоже, – вскочила Люся.

– Ты-то куда.

– К себе пойду.

– Иди, – махнула мать, – потом убрать поможешь, – и девочка не заставила себя ждать.

– Хочешь, малинового варенья? – улыбнулась Феде женщина. Он смотрел на нее волчонком, с опаской и молчал. Галя встала, собираясь налить в креманку варенья.

– Говори, – остановился Коля, обернувшись к собеседнице.

– Думаю, ты уже понял, что Федя твой сын.

Коля молчал, его лицо плохо просматривалось в сумерках, поэтому ориентироваться Маше можно было лишь на голос.

– Кати не стало два года назад. Винить тебя не буду, она человек взрослый, если б все на себя руки накладывали, когда их мужик бросит, у нас бы клАдбищ не хватило. Сильно близко к сердцу принимала, что люди говорят. Хотя тем уже порядком и поднадоело, а ей все казалось, что только о ней и судачат. Мать предлагала переехать, но она ни в какую. Чужая душа – потёмки, не знаю, что творилось там у нее, мы даже подумать не могли, а вот нашел отец в сараена веревке, его удар хватил. По больницам туда-сюда, кое-как выкарабкался. И стали они с матерью Федьку воспитывать. – Маша затягивалась долго, тяжело даются такие истории рассказчику, тем более, когда все герои твои родные.

– У родителей надавно дом сгорел, – ее голос дрогнул. – В общем, нет больше у Феди бабушки и дедушки. Я в Германию жить переехала, три года там уже, муж у меня хороший, только детей не любит, ни в какую. До развода почти дошло. И вот выходит, или мне жизнь из-за твоей глупости ломать, или ребенка в детский дом. На такое я не пойду, потому и приехала. Вижу, семья у тебя хорошая. Забери Федьку, ты же ему отец родной.

– Как ты меня нашла?

– Тебя только это волнует? Мальчик в 6 лет лишился почти всех близких, он и меня-то почти не помнит, не жила я с ними.

Николай закурил вторую. Ситуация не из простых. Рубить с плеча нельзя, надо все обдумать.

– Так и меня он не знает, – подал наконец голос мужчина. – Но как сказать Гале?

– Она думает, что это твой племянник. Можно так все и оставить.

– А с документами что? Не могу же я просто забрать к себе ребенка.

– Нежелающий ищет тысячи причин, а желающий тысячи возможностей, – горько вздохнула Маша. – Намыкался он, я ему семью не заменю, буду матерью одиночкой, он вечно в саду или школе, я на работе. Думаешь, не горько мне сейчас, не стыдно стоять тут перед тобой и упрашивать. Я на вещи всегда трезво смотрела, и потому хочу, чтоб у Федьки наладилось все. С женой тебе повезло, вижу, добрая она, полюбит мальца, как своего воспитает, достаток есть, не в обузу ребенок, да и не один по жизни пойдет, брат и сестра родные по крови будут.

Молчал Коля, слушал.

– Я сначала думала, что в любом случае жене твоей расскажу, только человек она очень хороший, зла мне не делала, не хочу ее с тяжёлым сердцем оставлять. А тебя упрашивать не стану, – махнула рукой Маша. – Живи как сможешь, завтра мы уедем, – огонек сигареты пролетел кометой и застыл в траве, Маша растворилась в сумраке, взвалив ношу на Николая.

Он почувствовал, как защипало в носу, как проступили слезы, осознавая, что Кати больше нет. Как часто он представлял ее молодую и красивую замужем, не было ревности в его сердце, только бесконечная благодарность за счастливое время. Он желал ей только счастья и настолько свыкся со своими мечтами, что принимал их за чистую монету. Теперь, зная, как обстоит дело, чувствовал себя глубоко виноватым. Не встреться он ей на пути, молодая жизнь не оборвалась бы.

Пора было идти в дом, вечно здесь сидеть не будешь. Справился с чувствами Коля, пошел обратно. Ночь почти на дворе, Люся посуду моет, Галя гостям постель стелит, Федя глаза трёт, устал мальчик. Присмотрелся к нему Коля, похож на мать, да и его черты проступают. Посмотрел на жену, она заботливо помогает ребенку на кровать взобраться. Взял из шкафа бутыль, и на крыльцо пошел. Тяжёлый выдался вечер.

– Ты спать не собираешься? – послышался голос жены за спиной.

– Скоро.

– Все легли, я тоже устала. – Отчиталась Галя. – Мне Маша понравилась, а Люся сказала, что она очень красивая. И Федя хороший, зажат немного, и почему-то мать по имени зовёт. Вы как ушли, он с места боялся сдвинуться, но потом ничего, разговорила немножко, варенье знаешь как лопал! – она положила руку мужчине на плечо. – Чувствую, что не хочешь говорить мне, что случилось, я требовать не стану, подожду, когда слова нужные появятся, – и Галя ушла в дом.

Второй раз выступили слезы на глазах Коли. Вот, значит, как человек проявляется. Не накричала, не заставила рассказывать, будто понимает, что нужно время. И такая благодарность родилась в нем, и так стыдно стало за свой поступок. Один он во всем виноват, не заслуживает ни одну из своих женщин.

Свет в доме выключился, а он продолжал сидеть. Только под утро вошёл, прислушиваясь к тишине. Часы негромко отмеряли ход времени, где-то у соседей лаяла собака. Галя спала, так и не дождавшись мужа. Он снял одежду и лег, за окном светало.

– Ой, что ж вы так рано собрались, – услышал Коля разговор жены сквозь сон. – И не погостили нормально. Может, останетесь на пару дней? У меня вон почти клубника поспела.

– Спасибо, Галя, пора нам, ненадолго приезжали.

– Пойду Колю разбужу, пусть хоть с сестрой попрощается нормально, да и на вокзал отвезёт.

– Не надо, – голос Маши, – все в порядке. – по звуку похоже, что женщины обнимаются.

– Может обидел тебя чем?

– Все хорошо, Галь. Пора нам.

Николай приходил в себя после выпитого. Алкоголь не успел выветриться из сознания. Мужчина даже не знал, куда именно направляется Маша, и понимал лишь одно: или он просто отпустит их сейчас, и его жизнь будет прежней, или он возьмёт на себя ответственность, и будь что будет. Коля сел на кровати, уперев локти в колени и горько вздохнул.

14 лет спустя

– Коль, ну ты хотя бы побрился, – покачала головой Галя, увидев щетину мужа. Она расставляла тарелки по периметру стола. Пересчитала количество, хватает.

– Что, очень плохо?– рассматривал себя в зеркале муж, он провел рукой по подбородку. Двухдневный ёжик колол пальцы. Он оглядел постаревшее лицо. – Сейчас модно бороду отращивать.

– А ты в ногу со временем что ли? – рассмеялась женщина. – Рюмки принеси, в серванте стоят.

– Сколько?

– Да все неси, больше не меньше.

Николай вернулся с рюмками, сполоснул их и поставил на стол.

– А Люська одна будет?

– Ой, сама не знаю, ничего толком не сказала. Глянь в окно, никто не приехал?

Николай пошел в зал, окна которого выходили на дорогу.

– Ну чего? – окликнула Галя.

– Нет никого.

Первым приехал Женя, и неудивительно, жил он ближе всех, привез все семейство: двух детей и беременную жену. В доме сразу стало шумно. Возгласы приветствий слились с детскими криками. У бабушки, как водится, припасена банка со сладостями, и все знают, где именно стоит вожделенная синяя пластиковая тара, из которой можно выбрать несколько конфет.

Свою мечту Женя воплотил, стал представителем власти и не последним человеком в деревне. Гале нравилось видеть сына в форме. Невестка попалась хорошая, хозяйственная, со свекровью поладила сразу, так что первый «пристроен» хорошо.

Люся была снова одна, Галя не показала, что разочарована, девке шел 27-й год, пора бы уже и семьёй обзавестись. Только мать не надоедала, у каждого своя голова на плечах, это она замуж после школы выскочила, не всем же по ее стопам идти. Она обняла дочь и поцеловала в щеку.

Люся после института осталась в городе, родители помогли купить небольшую квартирку. Работала Люся ветеринарным врачом, но и любовь к музыке не забыла, оставив себе в качестве хобби застольные песни.

– Здравствуйте, гости дорогие, – на пороге появилась Мария с пакетами в руках. – Как и обещала с подарками, – она подняла их вверх улыбаясь.

– Ой, да не нужно было, – сказала Галя стандартную фразу, принимая гостинцы.

– Надеюсь, я не опоздала? – уточнила Маша.

– Да брось, мы ещё не садились. Как долетела-то?

– Хорошо. Ещё вчера, отдохнула и к вам.

– Фриц опять не захотел? – поинтересовался Николай.

– Он предпочитает Фридрих. Фриц ему не нравится.

– Да какая разница, он все равно не с нами.

– Но он передавал привет. Как-нибудь я привезу его в Россию.

– Что-то Федьки нет, – посматривал Николай на часы, – может, случилось чего?

– Он невесту везёт? – поинтересовалась Маша.

– Обещал, – заулыбалась Галя.

Через полчаса приехал и он, пробил колесо на трассе, пришлось менять. Машину на 18-летие ему подарила тетка, не новую, конечно, но довольно хорошую, а сейчас без машины вообще никуда.

– Знакомься, Уля, это моя семья, – сказал парень, когда они сели за стол.

Девушка смущалась. Ещё бы, сразу столько новых людей и все с интересом разглядывают ее. Она мило улыбалась, пока юноша представлял каждого в комнате.

– Это моя мама – Галя.

– Здравствуйте, – пискнула девушка, а Галина кивнула в ответ.

Закончил Федя на племянниках, и все приступили к трапезе. Зазвенела посуда, послышались тосты, истории, шутки и смех. Уля отвечала на вопросы сначала робко, потом прониклась атмосферой, хорошая дружная семья у Феди.

Из-за стола все плавно перетекли во двор. Лето стояло жаркое, к вечеру становилось прохладнее. Люся села с гитарой, и плавно потекла песня. К ней присоединились голоса, сначала Галин, потом невестки, под конец созрел и Женя.

Сидел Коля хмельной от счастья семейного, что его окружало, от выпитого и от того, что жить на свете хорошо. О своем поступке он ни разу не пожалел за все эти годы. Вышел тогда все же из комнаты.

– Обожди, Маша, – сказал женщине на пороге. – На улице побудьте немного, я с Галей поговорю.

Женщина поняла, слова не сказала и вышла. А между мужем и женой серьезный разговор произошел. Сидела Галя, слушала, не перебивая, на пальцы свои смотря. Покачала головой.

– А я-то думаю, чего Федя на тебя так сильно похож, а вот разгадка где оказалась.

– Прости меня, Галь, виноват перед тобой.

И вот лучше бы кричала, ругалась, а так он чувствовал себя последним проходимцем.

– Бедный мальчик, – только и сказала она.

В тот день Маша никуда не уехала, она просила прощения у Гали за враньё, а та, добрая душа, простила. Редко подобные люди в жизни встречаются.

Документы делали долго, сначала доказывали родство, потом бегали с бумажками по инстанциям, но все же добились своего. И стал Федя в семье самым младшим. Дети приняли его тепло, постепенно он оттаял и пришел в себя. А потом как-то назвал Галю мамой, да так и осталось. Знал он свою историю, хранил фотографии, только Галя к нему и правда как мать относилась, ни в чем не обделяла.

Коля поначалу чувствовал себя не в своей тарелке, не потому, что в доме кто-то новый, перед женой совестно было. Попросил прибавку к жалованию, а ему и дали, по дому, только Галя заикнется, сразу все сделано, и в супружеском плане все наладилось. С Федей вел себя по-отцовски, учил всему, что умел, как Женю некогда.

И не было Гале дела до остальных, что косо смотрели на ее семью, да у виска крутили, мол, дура какая. Улыбалась только всем, здоровалась и к своим бежала. В школу Федю определили, а там он математикой увлекся, потом по этой стезе и пошел.

Спросите, зачем Гале нагуляный мальчик? Другая бы на ее месте поступила иначе, разорвала отношения с мужем, жила б одна с двумя детьми и смотрела на другие счастливые семьи. Только Галя рассудила так, каждый в жизни может оступиться, мужа своего она любила, видела, мучается человек, и Федю было жалко. Хватит ее любви на всех, Бог велел прощать, нельзя носить в сердце злобу, тогда, оглянувшись, ты не пожалеешь о прожитой жизни.

Конец