Текст книги "Курортный роман. Пока смерть не разлучит… Повести"
Автор книги: Ирина Малаховская-Пен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Ирина Малаховская-Пен
Курортный роман. Пока смерть не разлучит… Повести
Курортный роман
Наташа решила съездить по горящей путёвке в Сочи одна. Муж всё время работал, дети уехали к бабушке. Когда они успели так отдалиться друг от друга? Наташа ехала в автобусе, который встречал гостей санатория в аэропорту, и думала о том, как коротка и беспросветна жизнь. Вроде только встретились с Колей, влюбились, ходили на танцы. Вот стояли в ЗАГСе со слезами на глазах, отвечали на вопрос согласны ли единодушное «да». И не заметили, как дети родились и подросли, и кроме разговоров за ужином ничего у них с Коленькой и не осталось. А ведь вроде и не старые еще, сорока нет… Так задумавшись, Наташа не заметила, как вышла из автобуса, и на последней ступеньке оступилась.
– Осторожнее, дамочка! – поймал её за локоть молодой человек. – Вы так себе все ноги сломаете и на танцы ходить не сможете.
Наташу будто ударило током. Сердце громко застучало, и она не отважилась поднять глаза на мужчину. Лицо покраснело почему-то, и даже слезы навернулись от неожиданности.
– Больно? – обеспокоенно спросил тот же голос.
– Нет-нет, всё в порядке. Да отпустите наконец меня! – она силой вырвала локоть.
Наташа вбежала в номер и кинулась к большому зеркалу. Да что с ней? Волосы растрепались, лицо красное, глаза блестят. И будто лет пятнадцать с плеч скинула. А ведь она так и не посмотрела на него. Может там какой-нибудь старый или толстый, некрасивый, а она уже и рассиропилась. Нет, не может быть. От старых и толстых так сердце не колотится.
В столовой во время обеда к ней подсел молодой мужчина, кивком спросив позволения. Молча ели. Наташа чувствовала на себе его взгляды. Наконец он заговорил таким уже знакомым голосом:
– Как твоя нога?
– Мы знакомы? – притворно нахмурилась Наталья.
– Это я тебя поймал из автобуса. Идешь, под ноги не смотришь. Я Кирилл, кстати.
Наташа сидела, наклонив голову к тарелке, и смотрела на свои дрожащие коленки. Вспомнила, что она жена и мать, вскочила и выпалила:
– Вовсе это не кстати!
В номере Наташа упала на кровать и заплакала. Да что с ней? Почему её так тянет к этому незнакомому молодому мужику? Молодому, лет на десять точно моложе её. Тянет прямо волной. Начиная с ресниц, и вниз, по груди, животу и к коленям. Тёплая волна, которая лишает рассудка. Но ведь она не может! В дверь постучали:
– Наташа, открой.
Она замерла, стараясь не шевелиться.
– Открой, я знаю, что ты тут. Перестань от меня бегать. – тишина. – Наташ, от судьбы не убежишь.
Как в тумане она встала с кровати, подошла к двери, мельком взглянув в зеркало. Зло посмотрела на своё сияющее отражение, и рывком открыла дверь. Как в бездну прыгнула.
Кирилл целовал её, а она замирала от счастья и ужаса. От счастья «Как же хорошо», а от ужаса, потому, что «Как я могу? Это не я!» Наташа отпустила мысли на ветер, и отдалась новому, захватившему её чувству. Если думать, можно с ума сойти. Она не будет думать. Она будет любить. Так любить, чтобы воздух вокруг раскалился от страсти. Так любить, как в последний раз. Так целовать любимого, чтобы губ не чувствовать. До боли, до дрожи.
Она не заметила, как наступил вечер. Сколько часов они с Кириллом провели в постели? Пять? Шасть? Тело было невесомым, а душа полна любовью, и от того тяжела. Хорошей, сильной тяжестью. Наташа решилась заговорить:
– А ты серьезно сказал?
– Что? – Кирилл потянулся, глянул на часы.
– Ну, про судьбу? Ты серьезно сказал?
– Да что сказал-то?
– Ну что от неё не убежишь.
– От кого?
– Да от судьбы же! Знаешь, мне кажется, что эту путевку я купила неслучайно. Последнюю. И в автобусе споткнулась. – Кирилл встал, и начал одеваться. – Всё, чтобы тебя встретить.
– Да, да. – пробормотал он себе под нос, натягивая носки.
– А мы… мы вместе пойдём на ужин?
Кирилл задумался. Отпуск только начинался. Правда, что-то она прытко разогналась – любовь, судьба. Но так бабенка ничего: фигура при ней, личико опять же смазливое. Уйти сейчас – это весь отпуск враждовать, а они почти соседи. Да и пансионат небольшой. Опять же, искать кого-то другого, а эта уже есть… он обулся, обернулся с ласковой улыбкой к Наташе:
– Ну, конечно, вместе. Одевайся скорей, я жду.
Наутро Наташе позвонил муж. Она смотрела на имя на экране, и не понимала – кто звонит, и чего от неё хочет. Она с Кириллом, а всё остальное – прошлая жизнь. Вот только дети…
– Да, Коля. – голос предательски дрогнул.
– Ну, как ты там, жена? Кайфуешь? Море-пальмы-песочек?
– Тут галька, Коля.
– Ты не одна поехала, что ли? Или там уже с Галькой подружилась? – продолжал острить далёкий муж.
«Знал бы ты, с кем я подружилась» – мстительно подумала Наташа.
– Песка нет, галька на берегу. Коль, я побегу, у меня процедуры.
Она быстро нажала на красную кнопку. «Кстати, почему не звонит Кирилл? Или они договорились встретиться в столовой? Мог и позвонить. Ох, да она же не дала ему свой номер! Вчера всё так быстро закрутилось…» От воспоминаний о том, как всё закрутилось, в животе запорхали бабочки. И кажется даже запели стрекозы. Или стрекозы не поют? Наталья даже подпрыгнула от предвкушения встречи, и чуть не бегом побежала в столовую. По пути ей приходилось то и дело сдерживать себя. Вроде не девочка уже, а бежит, как на первое свидание в девятом классе.
Кирилла в столовой не было. Наталья закусила губу. И что ей делать? Телефонами не обменялись – дурацкая ситуация. Ба, да она сейчас заплачет! Вон уже и слезы подступили к глазам от обиды. Она думает о нём, ждет встречи. А он просто не пришёл. Что же ей, бегать его искать по санаторию? Нет, нет! У неё тоже есть гордость. Сам придет, никуда не денется. Зачем он вообще ушел к себе? Тем более, под утро? Наташа смахнула непрошенную слезу, и пошла за едой. Аппетита не было. Она пила по глоточку остывающий кофе с каким-то казённым вкусом, и вспоминала вчерашний вечер.
После ужина Кирилл потащил её в посёлок, на танцы.
– Ну, куда мне! Ну, Кирилл! Ты с ума сошёл? Да я не помню, когда ходила на танцы последний раз. – отбивалась она, смеясь.
– А когда?
– Когда… в школе, наверное.
– Да ты с ума сошла! Тогда тем более, пойдём.
Опьянённая близостью красивого молодого мужчины, Наталья не сильно сопротивлялась. На танцах вдруг ей стало всё равно, кто и как на неё посмотрит. Она почувствовала себя свободной восемнадцатилетней девушкой. Изгибаясь всем телом в такт музыке, Наталья думала, что красива и сексуальна. Что все смотрят на неё, и мечтают о ней. А как же может быть иначе? Ведь её выбрал самый привлекательный мужчина в санатории. А может быть и на всём курорте.
После танцев они пошли купаться за какую-то скалу. Кирилл уверенно вёл её по узким тропкам. Такое чувство, что он всё знал в этой местности.
– Кирилл, а ты откуда?
– Из Питера. А ты?
– Из Москвы.
– О, так мы почти соседи. Снимай купальник, тут никого нет.
Наташа снова ощутила себя молодой и свободной, скинула с себя всё, и рванула за парнем в воду. Галька больно впивалась в подошвы, но рядом с ним она не чувствовала боли. Они плескались, как дети. Кирилл обнимал её, а Наташа откидывала голову назад и счастливо смеялась. Ей давно не было так чудесно и так весело.
– Поцелуй меня. – прошептала она. Звук поцелуя заглушили волны.
Потом, в номере Наташа нашла в себе силы оторваться от его теплых губ, и спросила:
– Погоди. Кирилл, погоди! Ты женат?
– А это сейчас так важно? – с усмешкой спросил мужчина.
А ведь и правда, какое это имело значение сейчас? И ураган ощущений унёс её далеко-далеко от реальности. От санатория, скучного номера, и тем более московской жизни.
– Привет! – Кирилл сел, шумно отодвинув стул и прервав сладкий поток воспоминаний Натальи.
Она подняла глаза от кофейной чашки. Кирилл смотрел мимо неё на море. Он был сегодня каким-то… чужим.
– Где ты был? – обиженно спросила Наташа.
Кирилл едва заметно вздохнул. Так он и думал, что сейчас начнутся глупые бабские «Где ты был?», «Почему не звонил?». А там глядишь дойдет и до: «Давай поговорим о нас. О наших отношениях. Бр-р-р». Не испортил ли он себе отпуск, связавшись с этой немолодой, но аппетитной… кхм-кхм, девушкой. Кирилл не хотел её обижать даже в мыслях, она была ему симпатична. А секс с ней был вообще космическим. Но и впрягаться в отношения не хотел.
– Слушай, Наташка, давай договоримся. Ты не спрашиваешь ни о чём меня, а я – тебя. Просто живём моментом. Годится?
Что на это ответишь? Наташа проглотила невольную обиду, и кивнула.
– Ну и отлично. – повеселел Кирилл. – Тогда я пошёл по делам, а вечером увидимся.
– Куда тут идти? По каким делам? Мы же на отдыхе.
– Слушай… ну, мы вот только что же договорились! А ты опять… так мы каши не сварим. Будь паинькой.
И он испарился из-за стола, пока не началось.
В городе Кирилл купил подарки маме и брату. Маме гранатовые бусы, простые, но красивые. Брату – большую бутыль вина. На вине стояла глазастая брюнетка, и с мягким грузинским акцентом расхваливала товар. Вся какая-то изящная, как веточка черноплодной рябины, она буквально искрилась на солнце. Всем: волосами, глазами, губами. Даже белыми ровными зубами. Кирилл залюбовался.
– Как вас зовут? – спросил он, убирая бутыль в рюкзак.
– Марика. А вас?
– Меня Кирилл. А пойдёмте вечером погуляем с вами, Марика.
– Нет, я не могу. У меня по дому много дел.
– Сделаете их позже. – Кирилл не планировал сдаваться. Ему вдруг показалось, что эта Марика – таблетка от опрометчивой связи с Натальей. А её красота – приятный бонус.
– Не могу, – улыбалась девушка, – папа вечером приедет, заберет и товар, и меня.
– Так может, я тебя отпрошу? – осмелел Кирилл.
– А вы женаты? – вдруг спросила Марика.
Да что такое с женщинами на этом курорте! И эта туда же. Кирилл так огорчился, что ушел, не сказав спасибо за вино. Марика осталась в недоумении. Ей понравился приезжий, и она хотела бы с ним погулять. А может и что-то большее… но отец держит её в строгости, и с женатым бы не отпустил. Вообще не отпустил бы, не устроив допрос с проверкой документов. Папа старой школы, и всё думает, что она маленькая невинная девочка. Скорее бы осень, снова в колледж. А там отец не может следить, как и с кем она гуляет. Марика улыбнулась очередным покупателям, и открыла кран. Вино веселым ручейком потекло в бутылку.
Кирилл по дороге в санаторий всё думал о том, как повелся на Наташу. Чем-то она влекла его. Понять бы – чем? Ему было тридцать два года, и он избегал серьезных отношений, как огня. Старший брат Родька был давно и прочно женат, растил дочь. Мама всё вздыхала и требовала внука. То от Родиона, а то приставала с этими разговорами к Кириллу.
– Сынок, ты уже взрослый. Почему же ты не женишься никак? Разве хорошо одному?
– Хорошо, мама. Сам себе хозяин.
– Это кажется так. А на деле – как пёс бродячий. Нужна жена, опора. Детишки, чтобы радовали. Знаешь, какая это радость – сын?
– Надеюсь, – усмехался Кирилл. Обнимал маму, целовал, и старался убежать поскорее.
Мама на время забывала, потом начинала опять. Раз в год Кирилл уезжал на подольше, и отдыхал от своих родных. Но нежно любил их, и о подарках никогда не забывал.
Уложив вино в холодильник в номере, а бусы в чемодан, Кирилл хотел вздремнуть за бессонную ночь. Но в дверь постучали. За порогом стояла улыбающаяся Наташа.
– Ты рад?
– Очень. – обреченно вздохнул Кирилл.
Нет, она ему нравилась. Он её хотел. Но эта женщина всё так неправильно понимала. И это пугало Кирилла. Наташа между тем подошла, обняла его, и провела пальцами вдоль позвоночника. Он ведь всегда может уехать. Просто собраться, и сбежать. Только не сейчас. Не сейчас. Ещё не время, он подумает об этом позже. Вдохнув запах её волос, Кирилл нашёл губами её губы, и сдался в этот сладкий плен.
Коля встречал Наташу на перроне.
– Я же сказала, что доберусь сама. – устало «поприветствовала» мужа она.
– А я вижу, ты соскучилась. – усмехнулся Николай. – Как отдохнула? По телефону ничего не рассказывала. Всё чем-то занята была.
– Нормально. – вздохнула Наташа. – Слушай, Коль. Мне Светка звонила вчера.
Света была лучшей Наташиной подругой ещё со школы.
– Так, и? – насторожился муж.
Даже остановился, и чемодан на землю поставил.
– Ей просто помощь срочно нужна. Э-э-э… обои на кухне переклеить.
Коля внимательно посмотрел на жену. Фыркнул, покачал головой, что твой конь.
– Ну, иди. Переклеивай. Правильно, что дома-то делать? Дети не приехали ещё. И обои у нас на месте.
Наташа не могла сейчас с ним оставаться наедине. Ну не могла, и всё тут! Во-первых, ей вдруг стало так стыдно, как не было за все тридцать восемь лет жизни. А во-вторых, вдруг муж захочет от неё супружеского долга, а как она… после Кирилла. В голове не укладывалось.
Светка была дома, у неё тоже был отпуск.
– Если что, мы клеим у тебя обои.
Света подавилась кофе, который сварила к приходу подруги.
– Ты что? С ума сошла? Ты Николая совсем за идиота держишь?
– А что? – не поняла Наташа.
– Наташка, ты там влюбилась, что ли?
– Откуда ты знаешь? – обалдело спросила Наталья.
– Так бабы только от любви дуреют. И глядя на тебя я думаю, что ты вообще без мозгов. Я зарабатываю, и вполне способна нанять того, кто мне переклеит обои. Правда, обои на венецианскую штукатурку, это как-то уж слишком. Не находишь?
Наташа, вытаращив глаза, смотрела на подругу. И на красивую стену за её спиной. И не понимала.
– Ой, нет, это всё. Край. Ты сдурела там, на курорте. Я к тому, что вы с Колей были у меня сразу после ремонта. И он ещё спрашивал, как отделка называется, и сколько стоит. Восхищался.
– Блин. Я идиотка. – повесила голову Наталья.
– А я о чем! Ну, рассказывай. Кто он?
– Кирилл… он просто мечта. Красивый, сильный, умный. Но подлец!
– Та-ак. В первой части всё ясно. А подлец почему?
– Да наговорил с три короба: судьба, любовь. Целовал как – до сих пор в дрожь бросает.
– Только целовал?
– Да нет, конечно. Всё было. Первый день так вообще сказка. А потом он провёл границу. Но я ему благодарна.
– Границу?
– Ну, да. Сказал, что тут мы будем счастливы. А дальше – ничего не светит. Но я ему благодарна. Я потом взяла себя в руки, и твердила себе каждый день: «Это не любовь, это просто секс. Всё закончится. Будь готова». Умом всё понимаю, Свет. Всё понимаю. Но больно… жуть просто. Вот тут. – Наташа положила руку себе на грудь.
– Дак а что тебе ещё нужно-то, кроме секса на курорте? У тебя вообще-то семья. И у него тоже, наверняка.
– Нет, он холост. – Наташа отхлебнула кофе и поморщилась. – Фу. Что за бурду ты сварила?
– В смысле – бурду? Итальянский, самый дорогой. – Света потянула носом аромат из своей чашки.
Пахло неимоверно вкусно. Может она Наташке случайно в какую-то грязную чашку налила? Да не может быть, у неё идеальный порядок!
– Вкуснейший кофе. Может чашка грязная? – пробормотала она вслух.
Наташа зажала рот рукой и бросилась к раковине. Её вырвало. Страшная догадка пронзила мозг.
Наташа зашла домой около полуночи. Николай спал, слава Богу. Сейчас она тихонько ляжет к нему под бочок, а утром он уйдет на работу. И у Наташи будет время всё обдумать. У Светки в шкафчике в ванной оказался тест. Наташа проверилась и оказалась… беременной.
– А ещё есть? – с тоской и ужасом спросила подругу Наталья.
– Да нет, конечно. У меня же не аптека. Один лежит вот. На всякий случай.
– Боже, мне конец! – простонала Наташа.
– Так может, всё-таки от мужа.
– Нет.
– Почему ты так уверена?
– Да мы не спим уже… год, наверное. Да, точно. С прошлого августа, почти год.
– Вот интересно… – вскинула брови Света. – и почему не спите? У него что, тоже кто-то на стороне?
– Да не знаю я-а-а. – простонала Наташа. – Мне-то что делать?
Светка только пожала плечами.
Наташа тихонько нырнула в постель, Коля даже не пошевелился. Она попыталась уснуть, но проклятые мысли не собирались ждать до утра. Метались внутри черепа, как оглашенные. Кирилл… любовь… секс… беременность… как она вообще допустила такое. Ну, конечно! Таблетки. С тех пор, как с мужем интимная жизнь сошла на нет, она перестала пить противозачаточные. Она ведь последние двенадцать лет только ими и спасалась. И с чего она вдруг решила, что они ей больше не нужны? Вот, пожалуйста. Она еще ого-го. Видимо, залетела в первый же день на курорте.
Наташе было тридцать восемь лет, за всю свою сознательную жизнь она не сделала ни одного аборта. Не собиралась и сейчас. Но если рожать, то надо как минимум переспать с мужем. Интересно, он ещё на что-то способен? И почему они, правда, почти год не занимались сексом? Ну, не хотелось, понятно. Воспринимали друг друга уже не как супруги, а скорее, как родственники. Родители общих детей.
Наташа завела будильник на виброрежиме. Чтобы встать на час раньше мужа, и навести марафет. Если он не хотел её целый год, стоит постараться. Проснувшись по будильнику, Наташа приняла душ и надела своё самое красивое белье. Распустила волосы, запахнула пеньюар, легла поверх одеяла и принялась ждать. Коля проснется, и не устоит перед её ухищрениями.
А Коля уже давно не спал. Подсматривая сквозь щёлку правого глаза, как Наташа готовит сцену «Соблазнение старого супруга», он думал о том, что бабы почему-то считают мужиков дураками. Думает, расчесывая свою гриву, что он примитивный ослик, который сейчас увидит морковку и потащит свой зад за ней. За сочной, оранжевой, ароматной морковкой. Ага, щас. Интересно, что на неё вообще нашло? К чему это всё? Неужели, соскучилась? Коля любил свою жену, но уже давно не испытывал по поводу неё никаких желаний. Для этого у него была двадцатипятилетняя помощница, Лена. Грубить жене он не хотел, поэтому просто с места в карьер рванул с кровати в ванную. Жена и моргнуть не успела.
Когда Николай вышел из душа, попутно одеваясь, его соблазнительная (как она думала) жена стояла в позе путаны напротив двери. Мужчина рассмеялся про себя, а вслух сказал с чувством:
– Смертельно опаздываю. – и убежал на работу, напяливая брюки на ходу.
Через неделю Наташа пришла к Свете, как пыльным мешком прибитая. Она осунулась и похудела.
– Боже, ну и видок! Краше в гроб кладут. Что с тобой? Ты так похудела.
– Да я есть не могу! Меня тошнит от всего.
– Сочувствую. Ну, как с Николаем дела?
Наташа уронила голову на грудь, и помотала ей из стороны в сторону.
– Никак. У меня не получается с ним переспать.
– Что же делать? Что же мне делать? – Наташа качалась, как часовой маятник из стороны в сторону.
– Иди на аборт. – жёстко припечатала Света.
– Нет, нет. Это вообще не вариант. Никаких абортов! Исключено.
– Ну и дура. Останешься с тремя детьми и без мужа. Если он с тобой не спит, то откуда беременность? А? То-то. Выходя у тебя нет, милая подружка. Или аборт, или иди, кайся.
Света откровенно наслаждалась моментом. Нет, она по-своему любила Наташу, и дружили они очень давно. но Светлане было непонятно: почему жизнь устроена так несправедливо? У неё нет ни одного ребёнка, а Наталья беременна третьим. Она, Света, даже с мужем разошлась, потому, что детей Бог не дал. А эта… нагуляла и сидит тут, за голову хватается. Потому, что ей, видите ли ни к чему этот ребенок. А просто из моральных соображений она аборт делать не может. Налево ходить она, значит, может. А как от последствий избавляться, так сразу святой прикинулась. Ну, и пусть сидит, мучается… а если?
– Ну, тогда роди втихаря, и отдай его мне.
– Что-о? – Наталья подняла на Свету заплаканные глаза. Вместе со слезами из них было готово вылиться огромное изумление. – Как отдай? Ты что? Это же не вещь!
– Слушай. – Света присела перед ней на корточки. – Я понимаю, что это не вещь. Да и я уже как-то смирилась, что у меня не будет детей. Но раз всё так удачно складывается…
– Сумасшедшая!!! – вдруг закричала Наташа, отбросив руки подруги и вскочив. – Что ты несешь вообще! Я к тебе за помощью пришла, а ты у меня ребенка отобрать хочешь?! Да что ты за подруга после этого? Сука ты. Сволочь! Ненавижу тебя. Сидишь тут, со своим евроремонтом… с мраморными стенами. Горя не знаешь. А меня все бросают! Я одна! Не знаю, что делать! И ты ещё…
Света попятилась от Наташи. Ей вдруг показалось, что она ударит её. И кто тут сумасшедший? Обозвала её всяко. Ну, нет, Света себя не на помойке нашла, чтобы терпеть такое. Она подошла к двери, демонстративно открыла её, и выразительно посмотрела на Наташу.
– Ой… – Наташа вдруг пришла в себя. – Свет… я не знаю, что на меня нашло. Гормоны, наверное. Прости!
Она молитвенно сложила руки.
– Не прощу. Уходи!
Оставшись одна, Света почувствовала, что обида душит её изнутри. Обида за несправедливость. Обида на Наташу. Нет, хватит. Не нужны ей такие подруги. Лучше она совсем одна будет, чем ей придется хранить чужие грязные тайны. Да чтобы её при этом ещё и обзывали последними словами. Так не пойдёт! Она взяла телефон и решительно набрала номер:
– Привет! Извини, что отвлекаю. У меня есть к тебе очень важный разговор. И очень личный. Нет-нет, никто ничего знать не должен. Я не шучу! И это не игры никакие. Очень срочно и важно! Сможешь заехать? Хорошо, жду. Спасибо. Да-да, всё объясню. Не волнуйся.
Чтобы отвлечься, Света начала убирать и без того идеально чистую квартиру.
Наташа в это время лежала у себя дома на кровати, и судорожно думала, что делать дальше. Ни одной дельной мысли в голову не приходило.
Света выключила пылесос, и в ту же минуту прозвенел дверной звонок. Она посмотрела в зеркало в прихожей, и открыла. На пороге стоял Николай, законный супруг её подруги Натальи.
– Привет. Проходи… чай, кофе?
Николай зашёл к себе в квартиру, и молча начал упаковывать свои вещи.
– Коля, что ты делаешь?
Тишина.
– Коля, куда ты собираешься?
Коля упорно молчал. Наташа расплакалась. Он посмотрел на неё с таким ледяным презрением, что слёзы застыли.
– Что? – пролепетала она. – Что случилось? Коля, не молчи. Ты меня пугаешь.
– Раньше надо было пугаться. И вообще, по-хорошему бы это тебя надо из дома вышвырнуть, как подзаборную шлюху. Каковой ты и являешься, собственно.
– Но я… я не понимаю, Коленька!
Николай в сердцах смачно плюнул на пол, подхватил полусобранные сумки и вышел, громко хлопнув дверью. Наташа ничего не понимала. Что он имел в виду? Откуда он вообще узнал, если она никому… Света?! Не может быть! Наташа схватила телефон и набрала номер.
Прошло две недели. Наташа продлила отпуск за счет больничного через знакомую-врача, встретила детей из лагеря, и повезла их к бабушке.
– Мам, зачем к бабушке! Ну у неё же даже интернета нет. – заныла пятнадцатилетняя Катя.
– Ничего, мобильного хватит. Мне нужно по делу уехать на пару дней.
– В командировку?
– Что? А, да. В командировку.
Артему было двенадцать, и он был флегматичен ровно настолько, чтобы не переживать о том, что у бабушки нет интернета. Можно же телек посмотреть.
Мать встретила Наташу не очень приветливо. Она любила внуков, но они были типичными современными подростками. Непрерывно залипали, как они сами выражались, в своих телефонах. Особенно Катя. Да и Артем ничего не желал делать в доме, а только щелкал семечки перед ящиком.
– Что это ты худющая такая? – обняв дочь, забеспокоилась Тамара Павловна. – Не заболела?
– Нет, мам. Всё в порядке.
– А с чего ты мне их привезла? У них отец есть.
– У него тоже командировка.
Наталья собрала все силы, чтобы не расплакаться перед матерью. Чтобы не начать делиться с ней невеселыми новостями. Что она, как последняя подзаборная шалава – прав её муж – нагуляла ребенка на курорте. Да ещё и влюбилась в того, в кого не нужно. Что муж узнал об этом, и ушёл. А узнал не просто так, а от её бывшей лучше подруги, которая теперь не разговаривает с ней, с Наташей. Как ей хотелось переложить хоть часть этой ноши на кого-то. Хоть и на пожилую мать. Но предчувствуя осуждение, она сдержалась. И не рассказала ничего. Только глаза её выдавали. Грустные глаза, как у несчастной, побитой и брошенной собаки.
Кирилл, вернувшись в Питер, первым делом позвонил матери и Родиону. Договорились вечером собраться у мамы и отметить его приезд. Странное дело, Наташа уехала из санатория, отбыв положенные две недели, а Кирилл за оставшееся время больше ни с кем не сблизился. Он почему-то постоянно думал о ней. О чужой женщине, в возрасте. Чьей-то жене и матери. И это обстоятельство ужасно тяготило Кирилла. Нет, шесть лет – не та разница в годах, чтобы мешала любить. Но любить-то он ведь и не собирался. Сам обозначил границы, которые Наталья соблюдала. С трудом, как он понял, но… а вот теперь, когда они расстались, он не может её забыть. Бред какой-то! Влюбился он что ли? Да, нет. Не может быть!
– Сынок, ты о чём задумался? – мать погладила его по руке.
Она уже надела его подарок, и сама сияла, как драгоценный камень.
– А? Нет, мам. Всё хорошо.
– Ну, не знаю. – пробасил брат Родька. – Я так придурковато выглядел только, когда в Лерку свою втрескался по уши.
Мама перевела взгляд с Родиона на Кирилла. Кирилл вздрогнул, и залился краской.
На вокзале в Санкт-Петербурге было в два раза меньше суеты и шума, чем в столице. Наташа вышла из поезда и подумала, что она всё же странная. Вместо того, чтобы написать Кириллу в контакте, она как тот Шерлок сопоставляла фото, геолокацию, и прочие детали, чтобы примерно вычислить место его жительства. И что она будет делать теперь? Сидеть во дворе дома на Малой Посадской и ждать, пока он пройдёт мимо? И сколько так придётся ждать? А если сутки? А если он вообще ещё не приехал с юга? «Успокойся, истеричка, – шепнул внутренний голос, – у него последнее фото с набережной, значит он дома». Тут же беспокойство сменило направление. А если он не один? С женщиной? Господи, что она вообще тут делает? Ей почти сорок лет, а она ведет себя, как школьница. Выслеживает парня.
Наталья чуть было не пошла в кассу, покупать обратный билет. Но пересилила себя, и поехала к дому Кирилла. Вышла из метро на Невском, и пошла пешком до Посадской, чтобы чуть охладить голову ветром с реки. Она знала Питер хорошо, это был один из её любимых городов. Вот бы переехать насовсем сюда. К Кириллу. Жить с ним вместе, растить детей. Их ребенка. «Опомнись, куда разогналась!» – одёрнул её разумный внутренний голос. Где этот голос был в санатории, когда она от любви потеряла голову – вот интересный вопрос. Наталья горько усмехнулась, и не спеша пошла по мосту. Ей было очень страшно.
Кирилл сидел у мамы на кухне, смотрел, как она накрывает завтрак. Вчера мать уговорила его остаться на ночь, посекретничать. Увильнуть не получилось – Мария Александровна использовала свой коронный трюк «Ах, как сердце сильно закололо!» Но и откровенничать с матерью он не планировал. Мария Александровна спала и видела, что он женится на молодой девушке из порядочной семьи, и что он сейчас должен был ей рассказать? Что не может забыть какую-то взрослую тётю? Несвободную и совершенно случайную, казалось бы.
– Мам, ну что ты слушаешь Родьку? Он кретин.
– Сыночек, во-первых, нехорошо так про старшего брата. А во-вторых, я ведь тоже не слепая.
– Да-да, мама, ты не слепая, и сердце у тебя материнское, которое не обманешь. А всё-таки я не влюблялся.
– Батюшки… – Мария Александровна села, и прижала руки к груди – она что – несовершеннолетняя?
– Тьфу! – Кирилл еле сдержал смех. Несовершеннолетняя, как же. – Сердце материнское не колет уже? Тогда я спать пошёл. Устал.
– Кирюша, не надо так с мамой. Мы же всегда были друзьями с тобой. Ну скажи, кто она?
– Да нет никакой её, что вы пристали-то в самом деле?!
Кирилл ушел спать, не очень вежливо хлопнув дверью, и вот теперь мама молча накрывала на стол, обиженно задрав нос. Да, и ладно. Допивая кофе, Кирилл подумал, заехать на работу, или уже завтра… у него было небольшое арт-кафе, он полностью полагался на управляющую. Тем более, ещё не сезон. Пожалуй, поедет он домой, и нормально отдохнёт. Без нравоучений и раздражающих вопросов. И сам-то себе Кирилл не желал признаваться, что вопросы жутко раздражали его именно потому, что были по существу. Кажется. Да что ж такое, далась ему эта баба!
Кирилл выскочил в коридор и начал обуваться.
– Так и будешь молчать, как партизан? – огорчённо поинтересовалась вышедшая следом Мария Александровна.
– Мама, я ни в кого не влюблялся. Можешь успокоиться.
– А если…
– А если влюблюсь – ты узнаешь первой. Всё! На связи. – он чмконул маму в щёчку и убежал.
Хорошо возвращаться к себе утром. Все разъехались по работам, двор пуст, паркуйся – не хочу. Кирилл приткнул машину почти у парадной, и направился домой.
Она чуть не пропустила его. Вот-вот, и он бы исчез в подъезде.
– Кирилл! Кирилл, подожди…
Он остановился. Обернулся. Наташа шла к нему, не чувствуя земли под ногами. Все заготовленные заранее слова исчезли. Наверное, их унесло ветром куда-нибудь в Финский залив.
– Прости меня! Я знаю, что ты мне скажешь. И я не должна была приезжать. Но кое-что случилось. – губы Наташи дрожали, она была готова расплакаться....
– Откуда ты знаешь, что я тебе скажу?
Кириллу захотелось ущипнуть себя. Ну не может такого быть в реальности. Вот он ехал в машине, думал о ней. Удивлялся тому, что никак не может забыть Наташу. Женщину, к которой его тянуло с первой минуты. С той самой, когда он подхватил её, оступившуюся на ступенях микроавтобуса. Ну что же такого, его и раньше тянуло к женщинам. И страсть случалась ого-го какая. Но сразу после, так сказать, реализации он успокаивался. Забывал моментально. Мог двигаться дальше. А тут просто сон какой-то. Непонятно – дурной, или хороший. «Он думает, она появляется». Сон, или кино. Но так мало похоже на реальность. А что если не щипать себя, а…
Наташа не ожидала, что он так сразу перебьёт её. Да ещё фразой, к которой она не была готова. Собирая снова мысли в кучу, она приготовилась продолжить свою несвязную речь, как вдруг он шагнул к ней. Взял за руки, подержал её руки в своих. И крепко обнял. И долго не отпускал. Наташе даже неловко стало.
– Кирилл, ты чего? Что соседи подумают?
– Пф-ф-ф. Какая разница? Мы вроде как совершеннолетние.
И в подтверждение этого он поцеловал её. Тут уже Наташа подумала, что это сон. Она приготовилась рассказывать, убеждать, просить, спорить. А он похоже рад её видеть. Рад, что она приехала.
– Слушай, а как ты нашла меня? – Кирилл с трудом оторвался от её губ.
– Я в соцсетях фотографии смотрела. Там на нескольких была эта улица и номер дома. Я подумала, вдруг мне повезёт, и ты тут живёшь.
– Ну, пока тебе явно везёт. Давно тут сидишь? Ты с поезда, что ли?
– А что? Я как-то… пахну? – забеспокоилась Наташа, отодвигаясь от него.
– Угу. Воняешь. – засмеялся Кирилл. – Пошли скорее.
– Куда?
– Вот ты тормоз! Ко мне, в душ.
Они пошли к Кириллу. И в душ. И в спальню. Наташа всё пыталась что-то сказать ему, но он соскучился. Страшно, невозможно, невыносимо соскучился. И она покорилась. Потом, лёжа с Кириллом на каком-то жутко неудобном, но очевидно дизайнерском диване, Наташа решила, что пора. Она взяла его руку в свою, переплелась пальцами, и подумала, что снова боится. Да, он очевидно хотел её. Был ей рад. Но как он отреагирует на новость о ребёнке?
