355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ирина Луйк » У Калинова моста, на реке Смородине » Текст книги (страница 1)
У Калинова моста, на реке Смородине
  • Текст добавлен: 11 октября 2021, 15:02

Текст книги "У Калинова моста, на реке Смородине"


Автор книги: Ирина Луйк



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Ирина Луйк
У Калинова моста, на реке Смородине

Я люблю пироги с щавелем и творогом. Лучше всех их печет баба Нюра. А еще громко поет частушки и целует меня в макушку, поэтому бабу Нюру я тоже люблю.

Люблю приезжать на каникулы в деревню: ходить купаться на реку, кататься с горки на старой камере, рыбачить с Жекой и слушать рассказы Аленки о допотопных греках, которые то и дело воевали между собой и плавали за сокровищами. Аленкина мама – учитель истории в сельской школе. А вот Жека, наоборот – ярый поклонник народных сказок, а еще всякой мистики и деревенских врак: про заброшенную церковь у моста или старый колодец у мельницы. Стоит собраться вечером у костра – Жека тут как тут и начинает… Помимо рядового сказочника, Жека считает себя потомственным знахарем. Его прабабка в Революцию у Белых знахаркой была, лечила офицеров травяными снадобьями, рецепты которых по женской линии в семье передавались испокон веку. Прабабки давно уже нет, а вот книги остались. Женька над ними, как Кощей над златом, никому не разрешает смотреть. Даже нам с Аленкой, говорит: «Опасно для простых смертных». Ха! Бьюсь об заклад: он сам ни черта в бабкиных каракулях не разбирает, зато нос задирает.

Люблю я Васильевку и друзей своих деревенских люблю: Жеку, Аленку, Санька, Пашку и даже Митяя. Хотя он постоянно меня задирает. Встанет руки в брюки и говорит так свысока: «Что, городской, сдрейфил? Знаю я вас, столичных». Ух, так бы и дал ему промеж глаз за такое! Жека с Митяем в одном классе учатся, Аленка, как и я, на год старше – в седьмом. По правде говоря, если б не они, я бы в Васильевку так часто не ездил.

– Яшка, слышь?! Выходи гулять! – доносится от калитки.

Это Жека. Кухонные окна выходят во двор, калитку отсюда не видно, зато хорошо слышно, как друже долбит пяткой в ворота и кричит: «Яшка, выходи!»

– Ша, – отрезает баба Нюра, заметив, как я ерзаю на стуле. – Сперва ужин. Никуды твой Женька не денется. Кому я пирогов напекла, а? Вон гляди, как Маришенька справно кушает, аж сердце радуется.

Маришка – моя сестра, ей пять. Поэтому «Маришеньке» до лампочки походы на речку с пацанами, рыбалка и все такое.

– Ну, ба-а.

– Ешь, – не сдает позиций баба Нюра. – Женька, слышь?! Чего по дворам ходишь, Яшу моего баламутишь?

– Баб Нюр, пусти Яшку гулять, – кричит от ворот Жека.

– Позже выйдет, – отзывается та. – Иди-иди, неча тут. Баламут.

Не видать мне гулёшек, как своих ушей.

– Сейчас в сельпо схожу, и шуруй на все четыре стороны. Не держу, – примирительно замечает баба Нюра. – А покамест с сестрой посиди и ешь давай, не отвлекайся.

Делать нечего – жую.

– Мы на речке, если что! – кричит напоследок Жека и уматывает вниз по улице.

Эх… Пацаны, наверное, сейчас купаются у Песчаного затона, там течения нет, дно пологое, мягкое. Красота, да и только! Хоть совсем не вылезай. Нечестно это, и все тут! У Митяя вон тоже сестра младшая, только Митьке ее не навяливают. Ну где справедливость? Пока остальные на речке, я должен с Маришкой нянчиться.

– Здоро́во, городской!

Вспомнишь черта – он тут как тут. Выглядываю в окно. Над калиткой рыжий чуб торчит. Иду отпирать. Митька стоит руки в брюки, усмехается:

– Говорят, тебя на речку не пускают.

– И чего?

– Да ничего, – Митяй расплывается в ухмылке. – Ты че, нянькой заделался? Почем берешь?

– Иди ты.

– Да ладно. Шучу.

– Что тебе нужно, Митяй?

– Короче… – он сплевывает в сторону, – меня Жека прислал, передать, чтобы ты на речку не ходил. Мы с пацанами передумали, решили за Калинов мост в старую церквушку сбегать. Сегодня время как нельзя подходящее – там в полную луну призрак Белой Девы бродит.

– Кого? – скептически уточняю я.

– Белой Девы. Девчонку там в Революцию убили, с тех пор она ночами вокруг церкви ходит и цветы лунные собирает.

– Лунные? – переспрашивает Маришка, подходя к нам. – Как это?

– Ну, белые цветочки, распускаются только ночью. У нас их лунными называют. Короче, идешь или нет?

– Мне с сестрой сидеть надо.

– Как знаешь, Москва. Покедова! – и Митяй бодрой походочкой ковыляет в сторону леса.

Я кусаю в расстройстве губы. Пацаны давно собирались к старой церкви смотаться, да все никак не получалось: то время неподходящее, то погода не та. А сегодня, видимо, решились. Мне Жека все уши прожужжал про тот мост и церквушку на берегу, мол, место «дюже мистическое», вечно там чудеса какие-нибудь случаются. Теперь до конца каникул только и разговоров будет, что про Калинов мост да про приключения, которые я пропустил.

– Слушай, мелкая, давай мультики тебе включу? Посидишь одна?

– А какие?

– Про Тома и Джерри. Но только баб Нюре ни слова, что я ушел. Если спросит где, скажи: «В огороде он». Идет?

– Идет, – отвечает Мариша.

Мигом доставляю сестру в дом, включаю кассету с мультиками, – видак я привез из Москвы на случай плохой погоды – хватаю со стола пирожок и что есть духу несусь вслед за Митяем. Нагоняю его уже возле самого леса.

– На тебе, – удивляется тот. – Чего примчался?

– Я с вами.

– Ну! – ухмыляется Митька. – Расхрабрился, что ли? Я думал – сдрейфил.

– Я не сдрейфил. Достал уже дразниться.

Еще хоть слово, и я его вздую. Не посмотрю, что младше на год. Я вообще не драчун, но оскорблений не терплю. Тем более Митяй нарочно до меня докапывается уже который год, дразнит «городским» и «Москвой». Аленка считает, он мне завидует. Жека наоборот – что Митяй меня на слабину проверяет, потому что нравлюсь я ему, хоть и не местный. Кому из них верить, не знаю.

– А где остальные? – на поваленном дереве у кромки леса сидят только Санек да Пашка.

– Жека за бабкиной книжкой побежал, – поясняют пацаны.

– А Аленка?

– Не пойдет. Сказала, делать ей больше нечего, как ночью по лесу шарахаться.

– Девчонка, – со знанием дела поясняет Митяй. – Сдрейфила.

Не думаю, что Аленка сдрейфила. Она вообще-то не робкого десятка. С тарзанки наравне с пацанами прыгает, у крутого берега. Может костер разжечь и вообще… Жаль, что ее не будет. Люблю Аленкины рассказы про древних греков. Да с ней и помолчать приятно. А еще у нее веснушки на носу и глаза зеленые-зеленые, цветом как папоротник.

Сажусь на изрезанный трещинами ствол, жую пирожок и жду вместе со всеми. Спустя минут десять Жека показывается. За спиной болтается рюкзак, судя по тому, как оттянуты лямки, в нем бабкина книжка.

– Куда провалился? – недовольно сопит Митяй.

– Ждал, пока мать отвернется, она мне за бабкину книженцию голову открутит.

– Так зачем ты ее притащил? – удивляется Пашка.

– Хочу трав нарвать, которые тут нарисованы. А без картинок боюсь ошибиться.

– Бедолага, – усмехается Митяй. – Ну все, погнали.

Всей ватагой идем в лес. Тропка широкая, хоженая. Вся деревня этой дорогой на реку ходит. Лес в Васильевке смешанный: есть и хвойные, и лиственные породы, много дуба и клена. Вдоль тропки тянутся кустарники: жимолость, бересклет, калина. Лето в этом году прохладное, почти неделю хлестали дожди, трава вымахала чуть не по колено. Над головой щебечут птицы.

– Почему Аленка не пошла? – спрашиваю я, поравнявшись с Жекой.

– Не знаю. Она мне не докладывалась.

Немного помолчали.

– А что, у церкви действительно Белую Деву видели?

– Типа того. В прошлом году на Ивана Купала она как есть в развалинах явилась. Да только сдается мне, что никакая это не Белая Дева была, а самая настоящая Берегиня. Даже описание подходит: белые одежды, белые волосы, лунники собирала.

– Что еще за чудо-юдо? – усмехаюсь я.

– Сам ты чудо-юдо, – огрызается Жека. – Берегиня – древняя богиня, хранительница рода. Иные Бабой-Ягой кличут. Ясно тебе, пенек с глазами? Ой, да что я перед ним распинаюсь! – машет рукой Жека.

И чего он так взъелся? Совсем поехал на этих бабкиных книжках. Интересно, чего там все-таки написано?

– Митяй, давай привал? Скупнемся и дальше пойдем? – упрашивает вожака Санек.

Остальные согласно угукают. Я и сам не прочь искупаться, вода так и манит: блестит, переливается. Бьюсь об заклад – нагрелась за день, точно парное молоко. Митяй дает добро, и мы дружно несемся в воду, ныряем, плещемся, словно пескари, на отмели. Из-за общего гомона я не сразу слышу голос:

– Яшка! Яшка! – из-за куста орешника показывается растрепанная Аленка. – Яшка! Вот ты где!

Не сбавляя хода, она выбегает на берег и кричит:

– Маришка пропала, слышь?! Яшка!

Смысл ее слов доходит до меня не сразу.

– Как пропала? – первым отзывается Жека. – Куда пропала?

– Не знаю. Бабка Нюра домой вернулась, а Маришки нет, – заламывает руки Аленка. – Яшка, слышь? Куда она могла деваться?

Я выбегаю из воды, натягиваю штаны, хватаю майку и несусь что есть духу к дому. Остальные следом. Краем уха слышу, как матерится Митяй, отчитывая Пашку за нерасторопность. Залетаю в дом, шарю по комнатам, но Маришки и след простыл, только кассету с мультиками заело в видаке, картинка дергается и пляшет на одном месте. До меня, наконец, доходит.

– Яшка, ну чего? – в дверном проеме показывается раскрасневшийся Жека. За ним запыхавшаяся Аленка. Оба смотрят на меня, словно ждут, что я чудесным образом вытащу Маришку из-за дивана. Но сестры в доме нет, хоть ты тресни! Никого нет.

– Это я виноват… – падаю за кухонный стол и запускаю пальцы в волосы.

– Как это?

– Я ее одну оставил, чтобы с вами в лес пойти. Мультики ей включил, а кассету заело. Вот Маришка за мною и пошла… Искать меня пошла, понимаете? Чтоб кассету перемотал.

Аленка прикрывает рот рукой, гася собственный вздох. Жека сочувствующе поджимает губы:

– Это скверно.

– Подумай хорошенько, куда она могла направиться? – говорит Аленка, я рассеянно трясу головой, а потом понимаю:

– Она в лес пошла. Точно. Слышала, что Митяй меня туда зазывает. Еще и Белая Дева эта с лунными цветами! Маришка наверняка заинтересовалась. Любит она цветы. А тут еще волшебные какие-то… – я роняю голову на руки, зажмуриваюсь. А вдруг все это дурной сон?

– В лес это плохо, – резюмирует Жека. – Скоро смеркаться начнет. Труднее будет искать. Если идти, то прямо сейчас.

– Идем, – говорю я, не задумываясь.

– Это глупо, – парирует Аленка. – Скоро ночь. Разумнее дождаться старших, рассказать о том, что случилось. Да и кто-то же должен дома остаться, если Маришка обратно придет. Нельзя тебе уходить, Яш.

– А вдруг утопнет, – вворачивает Жека. – Речка рядом.

Я зажимаю уши руками, чтобы не слышать их спор. Каждый по-своему прав, и уходить из дома нельзя, и не уйти невозможно. Никогда себе не прощу, если с Маришкой что-нибудь случится. И зачем я только потащился за Митяем в лес?

– Пойдешь со мной, Жень?

– Он еще спрашивает! – отзывается друже. – Хоть сейчас. Я готов.

– А ты, Ален, останься в доме, если Маришка вернется.

Аленка силится что-то возразить, но все же согласно кивает. У калитки встречаем подоспевших ребят.

– Ну, чего? – выпаливает Митька. – Нашли?

– Пока нет. Как раз собираемся. Вы это, пробегите по деревне, разыщите бабу Нюру, скажите, что Маришка в лес пошла. Я за ней.

– Мы, – уточняет Жека. – Бывайте, пацаны.

Вместе идем через лес, не прекращая кричать: «Мариша! Мариша! Ау!» Никто не отзывается, только эхо передразнивает: «Ариша… Риша… Иша… У-у-у…» Поверить не могу, что все это происходит наяву! Как же я так сглупил?! Уже почти дойдя до речки, слышим шаги – это Аленка.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю