Текст книги "Рагу из зернистой икры (СИ)"

Автор книги: Ирина Лобусова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

14

Очередь была огромной. Это даже была не очередь, а толпа, настоящее столпотворение, ведущее себя на редкость организованно. Казалось, длинная черная змея с разноцветными вкраплениями вьется среди серых камней. Застывшие здания, тихие улочки словно наблюдали это удивительно скопление людей, ведущих себя очень тихо и как-то по-особенному ждущих своей цели. С огромным удивлением он отметил, что полиции возле очереди нет, и никаких заграждений тоже, кроме одного…

Это одно представляло собой несколько металлических стоек, поставленных друг к другу и наивно изображающих из себя ограждение. Возле прохода (стойки образовывали проход) стояли несколько охранников в спецодежде, пропускающие людей внутрь и занося их фамилии в длинные списки. Пропускали без ограничений всех. Он подошел ближе. Входящим было явно до 30 лет, и некоторые из них (и парни, и девушки) были очень красивы. Действительно, красавцы. Но тут же опытным наметанным взглядом он определил и наркозависимых, и явных проституток (вполне возможно, что некоторых из этих девиц сам когда-то отлавливал по притонам и ресторанам).

Входящие переговаривались тихо, приглушенными голосами, и быстро стремились присоединиться к огромной очереди (начало которой было в самом начале переулка). Впрочем, весь переулок был запружен толпой, и конец ее терялся где-то очень далеко в глубинах высокого серого здания. Самым интересным было то, что люди, пересекавшие переулок (какие-то старушки, явные пенсионерки и местные жительницы) смотрели на толпу как на нечто само собой разумеющееся и очень привычное, как будто действительно привыкли к этому зрелищу.

Как бы там ни было, а ему требовалось попасть внутрь. Поэтому он решительно направился к перегородке вслед за двумя девушками: одной – с разноцветной раскраской волос на голове, другой – черноволосой красавицей, чем-то смахивающей на кинозвезду из мексиканских сериалов. Словом, два вполне очаровательных создания…

– Фамилия! – буркнул охранник на входе (так равнодушно, что становилось ясно: несчастный произносит это слово в тысячный раз).

– Иванов! – буркнул первую попавшуюся на ум.

– Вы от кого?

– В каком смысле?

– Ну, от какого агентства или с актерских курсов?

– Ах, это…. Агентство «Престиж».

Охранник что-то записал в толстой и огромной книге.

– Проходите!

– А это уже началось?

– Нет, – охранник бросил на него какой-то странный взгляд (было похоже, что он собирается спросить у него документы), – кастинг начнется в три часа дня.

Сейчас было начало одиннадцатого утра. Охранник протянул ему картонную карточку.

– Ваш номер 573. Вы можете пройти.

573. Он просто поразился. Но разговаривать времени не было, за ним толпились люди, и он пошел вперед.

– Вас это удивляет? – черноволосая красавица снисходительно обернулась к нему через плечо (когда он встал за нею в конце очереди).

– Конечно! 573 человека! Разве это может не удивить?

– Сразу видно, что вы первый раз на кастинге! Говорят, вчера было тысяча семьсот четыре человека. На каждую роль в этом проекте претендуют по полторы тысячи человек. А ролей, выброшенных на кастинг, всего 17. Вот так-то.

– Зачем же вы здесь стоите? Полторы тысячи – это же нереально! Смешно!

– Нужно же хоть на что-то надеяться?

Он пожал плечами. Какое идиотское задание! И зачем именно его послали сюда?

– Они вызывают по 25 человек, – очевидно, девушка была настроена поговорить с новичком, – и все это длится очень быстро. Кстати, я слышала, что вы из «Престижа»? Ну, так это паршивое агентство! Агентство, которое вот-вот загнется! Оно не может устроить своих актеров ни в один приличный проект. Только на какую-то дешевку, где платят копейки.

– Разве здесь много платят?

– Гроши! Много платят только в рекламе, но туда еще надо попасть. Это не каждому удается. Год назад мне повезло. Попала в рекламу крупной фирмы, рекламирующей женское белье. Имя-то хоть себе сделала, а знаете, как со мной расплачивались? Трусами и лифчиками!

– Тоже неплохо!

– Ага, вам легко говорить! Я пока все на рынках распродала – чуть мозгами не поехала! Говорят, хорошо сниматься в рекламах ресторанов. Там могут хоть накормить.

– Вы актриса?

– Я модель! Прожила бы я на актерские гонорары!

– Понятно…

Длинный конец очереди навевал тоску, и он вдруг понял, какими были у нее глаза (он очень долго пытался это определить, и все не мог). Глаза девушки были….голодными.

Дружелюбно махнув ей рукой, он быстро шел вперед, и шел очень долго вдоль целой очереди. Вторые двери (двери в здание) охранялись более жестко, и охранник едва не упал в обморок, когда он решительно вошел в дверь.

– Вы куда?! Вы что, с ума сошли?! – с ним явно обращались, как с обыкновенным голодным актером.

Он сунул удостоверение охраннику под нос:

– Уголовный розыск!

И быстро пошел по длинному, бесконечному коридору, в котором тоже были люди. Она была диво как хороша, и толпа расступалась, пропуская ее в дверях. Она плыла по коридору в длинном белоснежном пальто, и полы его развевались по ветру. Ее нельзя было не узнать. Она появлялась сотни раз – с экрана телевизора, с бигбордов уличных реклам, журналов, газет и рекламных проспектов. Ее утонченное лицо вызывало приступы восхищения фактически у всех, а потому ее приглашали рекламировать наперебой – сигареты и бюстгальтеры, машины и бытовую технику, шоколадные конфеты и духи, стиральный порошок и туристические агентства.

В последнее время она рекламировала крупнейшее туристическое агентство с мировым именем (наверное, потому, что особенно хорошо выглядела в каком-нибудь ультрамодном купальнике) на пару с известным итальянским актером. Итальянец был очень молод, хоть и засветился в нескольких фильмах, но карьеру свою только начинал, потому не брезговал рекламой в России. В паре с красавицей выглядел он сногсшибательно, и реклама пользовалась огромным успехом. Какой мужчина не мечтает о такой женщине! Казалось, она излучает саму доброту. А длинная линия ног и изящный овал бедра лишали разума даже самых стойких.

Волосы ее (черные, как вороново крыло) струились по спине как настоящий водопад, и вообще, выглядела она королевой, причем королевой милостивой и до предела очаровательной. Теперь, в коридоре, волосы ее были точно так же распущены по спине, а на лицо был наложен макияж нейтральных тонов. Правда, под глазами были круги, а сами глаза почему-то сохраняли очень хищное выражение, но это не играло большой роли. Люди в коридоре все равно расступались, пропуская ее, и она шествовала как королева среди своих подданных.

Позади плелась ее свита. Несколько парней и женщин, по сравнению с ней, довольно блеклого вида. Рядом семенила толстая девица в джинсах и с мобильником на груди, что-то без умолку болтая. Королева не поворачивала головы, всем своим видом демонстрируя к свите полное пренебрежение.

Посторонился и он, прижимаясь к стене, с тем, чтобы дать пройти этой будящей воображение процессии.

– Хороша, правда? – вздохнул охранник за его спиной (он недалеко ушел от входа), – а какая осанка! Вероника Долинская! Снимается в новом сериале!

– Разве она актриса?

– И актриса тоже. Главное она – лицо. Такую на любом плакате представить можно. Что уж говорить о каком-то сериале!

Тут что-то показалось ему подозрительным, и он обернулся:

– Как! Разве съемки уже начались?!

– Да две недели идут!

– А как же все это?

Тут охранник прикусил губу и быстро удалился на свой пост в дверях, лишь махнув на прощанье рукой, что означало: он и так сболтнул лишнего. Усмехнувшись, он пошел вслед за процессией Вероники Долинской.

Толстая девица наконец замолчала и теперь дышала часто и тяжело, пытаясь приноровиться к шагу длинноногой красавицы. Долинская поправила прядь волос, сбившуюся на лицо, и невероятно злобным тоном бросила:

– Муму отсюда поубирай! И побыстрее!

– Ника, ну ты же знаешь… он же сказал… что же я могу сделать… понимаешь, так происходит потому, что…

– Я сказала: муму убрать! Всех! Абсолютно! И чтоб ни одна мне даже на глаза не попалась! А не то … И постарайся! Я не хочу, чтобы под моими ногами шастала эта падаль!

– Их позавчера привезли из трех агентств и…

– Да, и еще. Если оттуда – ты знаешь, о чем я говорю, хоть одну девицу увижу, Инга пожалеет, что на белый свет родилась! Да и ты тоже!

– А я тут при чем?! – взвизгнула девица.

– При том, что меня нельзя расстраивать! Ты же знаешь, что я этого не терплю!

В тоне Вероники Долинской звучало столько надменной злобы, что вдруг прямо на глазах она принялась терять все свое очарование…. С ним происходила просто удивительная вещь: вместо юной красавицы, поражающей своим очарованием, перед ним вырастала худая злобная баба средних лет, похожая на ужаленную мегеру, да еще с лиловыми синяками под глазами…

– Да, и еще. Если этот (грубое непечатное слово) вздумает меня с левого боку снимать, я ему (очень грубое непечатное слово), – и, удовлетворенно вздохнув, Долинская открыла дверь какой-то комнаты. От удивления у него распахнулись глаза. Все дело в том, что в последний раз подобные сочные выражения он слышал от одного подследственного, бандита со стажем, которого взяли в одном из притонов с килограммом марихуаны.

Белая дверь, за которой скрылась Долинская с толстой девицей (остальная часть свиты пошла дальше по коридору) являлась входом в гримерку возле огромного съемочного павильона, расположенного на первом этаже. Долинская оставила дверь приоткрытой, поэтому он без зазрения совести прислонился к двери и стал подсматривать и подслушивать (а кто на его месте подступил бы иначе при близкой встрече с такой звездой?). В комнате было несколько гримировальных столиков с ярко освещенными зеркалами и большой, широкий диван. Долинская швырнула свое белоснежное пальто прямо на пол и рявкнула на толстую:

– Где ящик с косметикой?!

– Ника, чего ты волнуешься? Гример будет с минуты на минуту.

По коридору шел официант (молоденький мальчик, явно студент) в черных форменных брюках, белоснежной рубашке и черной бабочке на шее. Мальчик нес поднос, на котором стояла дымящаяся чашка кофе. Никак не отреагировав на то, что он стоит под дверью гримерки, мальчик постучал костяшками пальцев и отворил дверь.

Он поднес кофе Долинской. Та, взяв чашку с подноса, чуть пригубила напиток. Внезапно лицо ее исказилось:

– Что?! Сахар?! Ты что, положил сахар, идиот?! Разве ты не знаешь, кретин, что мне нельзя подавать кофе с сахаром?!

Лицо мальчика пошло красными пятнами:

– извините… извините… в следующий раз это не повторится…

– В следующий раз говоришь, ублюдок?!

Дальше произошло невообразимое… Вероника Долинская вдруг выплеснула кофе в лицо официанту, а потом швырнула чашку ему в голову.

– Пошел вон!!!

По лицу мальчика, по его белоснежной рубашке текла коричневая жидкость… А Долинская тут же принялась рыться в своей сумочке – так, как будто ничего не произошло. Подобрав чашку с пола, официант быстро вышел из ее гримерки.

Застыв, он продолжал как громом пораженный стоять возле этой двери. За годы своей работы он видел многое. Он видел разрезанные трупы и отпетых уголовников, наркоманов и содержателей притонов, мошенников и самых жалких, опустившихся проституток… Но он никогда не видел такого! Он плюнул на пол и процедил сквозь зубы:

– Уродина! – потом пошел дальше по коридору. Теперь он знал, что Вероника Долинская, улыбающаяся с бигбордов и экранов телевизоров, самая отталкивающая, отвратительная и мерзкая женщина. Самая уродливая – из всех.

15

– А чё вы тут делаете?

Перед ним стояла толстая девица из свиты Долинской.

– Вы что, не знаете, что сейчас идут съемки и посторонним нельзя расхаживать по коридору?

– А кто вам сказал, что я посторонний?

– Слушайте, что вы тут шастаете? Я сейчас позову охрану, и…

– Не нужно охраны. Я ищу агентство «Престиж».

– Актерское агентство? Так это в другом крыле здания!

– Может быть, вы мне покажете, как туда пройти?

– И как вас только сюда пропустили?

– Ну, пропустили, как видите. Так что, поможете?

– Ну…

– Если, конечно, ваша шефиня не взбесится!

– Да что вы! Ника сегодня еще в спокойном состоянии!

– Да? Интересно, какая же она в злом?

– Зря иронизируете! Может, у нее есть причины так себя вести! Может, у нее проблемы!

– Понятно… Хотя нет. ничего мне не понятно! Вы на нее работаете?

– Я ее директор.

Так мирно беседуя, они шли по длинным коридорам, поднимались на какие-то лестницы, снова сворачивали и заворачивали… Ему подумалось, что без нее он бы точно не справился.

– Можно вас спросить?

– Да спрашивайте, если уж я трачу на вас свое время (хотя зачем, сама не понимаю!).

– А съемки сериала уже начались?

– Две недели назад.

– А эти люди… Все эти люди на улице?

– Летучий кастинг!

– Что значит – летучий?

– Ну, это значит, что кастинг летучий. В смысле, все они навылет. Роль в сериале никто из них не получит, потому, что роли давным-давно уже распределены. Да с их стороны просто смешно на что-либо надеяться! Сами посудите: съемочная группа очень большая. Это продюсеры, сценаристы, режиссеры, операторы, монтажеры, ассистенты, гримеры и т. д. И у всех у них есть дети, родственники, двоюродные братья и сестры, племянники и племянницы, дети близких друзей, школьных товарищей и коллег… Словом, список огромный! Все понятно, или что-то еще объяснять? Да при таком раскладе постороннему человеку пробиться на роль просто немыслимо! Вот мы и говорим, когда такое происходит – летучий кастинг. Все навылет.

– Да, мне все теперь понятно. Но зачем же кастинг объявлен? Зачем всех их собрали вот здесь?

– Разве я не сказала? Ну да, конечно, забыла. Ведь участие в кастинге платное! Каждый из участников платит. Представляете, сколько денег заработает съемочная группа?

– Господи… Но это же очень жестоко!

– А разве не жестоко забивать себе голову всякой ерундой и надеяться, когда на самом деле не существует никакой надежды даже близко? Умный человек об актерской карьере в наши времена не станет мечтать, а дураков не жалко.

– Жестокий мир.

– Да. Все это очень жестокая тусовка. Но разве где-то бывает по – другому?

– А можно еще один вопрос, раз уж мы с вами так замечательно разговорились?

– Да ради бога! Спрашивайте! Приятно, когда тебя так внимательно слушают.

– А что такое муму?

– Ах, это… – она рассмеялась, – муму – так называют моделей. Ну, знаете, этих молодых длинноногих моделей из модельных агентств. Все они очень смазливые, очень глупые и ничего абсолютно не стоят. И еще: каждую из них так легко утопить. Так называют их, в основном, люди, которые долго варятся в этом бизнесе, как Ника, например. Она ведь прошла огонь, и воду, и медные трубы. Кстати, у нее ведь модельное агентство есть, а, значит, говорить так она имеет полное право.

– Почему же она так их ненавидит?

– Кого? Муму этих? Разве вы не понимаете? Они все молодые и еще свежие, хотя свежесть их, разумеется, продлится недолго. А Ника уже начала стареть. Ведь ей уже 36. И ей очень трудно выдерживать конкуренцию с 17-летними. Между нами говоря, последний любовник Ники, очень влиятельный бизнесмен, сменил ее на 18-летнюю девчонку. Правда, и девчонку он уже бросил, но Нике все равно обидно. Так что теперь когда Ника появляется, поблизости не должно быть вообще никаких моделей. Даже на кастинге. Да и любого человека они раздражают: тупые, наглые, везде лезут и так себя прут вперед, что кого угодно с души воротить будет!

– Разве в этом сериале снимаются такие?

– Да. Есть несколько. Дочки всяких важных людей. Смазливые, сопливые, но такие наглые – не приведи Бог встретить! Ника от них впадает в ярость. Она специально требует, чтобы их сцены снимались в разные дни. Да режиссеры с продюсерами с радостью на это идут, сводить их вместе небезопасно. В прошлый раз Ника и одна из них вцепились друг другу в волосы. Скандал был страшный! Еле удалось замять.

Наконец, оказавшись в очередном коридоре, они остановились.

– Все, пришли, – и девица заторопилась по лестнице вниз. На белой двери висела табличка «Актерское агентство «Престиж», Он решительно постучал в дверь.

В тесной комнатушке с единственным окном, выходящим во внутренний дворик (настоящий световой колодец) девица с невероятными акриловыми ногтями пыталась печатать на компьютере. Ногти были как половина ладони, они цеплялись за клавиатуру и над одним-единственным словом девица билась изо всех сил. В комнатушке было жутко душно, накурено. Серые металлические шкафы вдоль стен унылого советского вида больше напоминали принадлежность бухгалтерской конторы, чем актерского агентства. Увидев, что в дверь входит мужчина, девица заметно приободрилась, расправила свои ногти (прямо как щупальца!) – так, чтоб играли они на свету и приняла кокетливую позу:

– Здравствуйте! Вы к нам?

Явно нелепый вопрос! Можно подумать, он шел к их соседям!

– Я хотел бы видеть вашего директора, – попытки девицы с ним кокетничать не только не вызывали интереса, наоборот, раздражали.

– Пожалуйста! Вы из какой кинокомпании?

– Я не из кинокомпании!

– Тогда из издания?…

– Директора позовите!

– А вы откуда?

Он раздраженно сунул ей под нос свою красную книжку. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Девицу подбросило со стула как катапультой, и, бешено царапая когтями воздух, она ворвалась в соседний кабинет. Вскоре оттуда выплыла величественная дама лет 45-ти, со сногсшибательной прической и бриллиантами в ушах, хищно блестевших при каждом ее шаге. Несмотря на всю свою величественность, чем-то она напоминала бывшую бандершу, а может, и действительно была такой. Дама начала с возмущения:

– Что вам надо? Зачем вы сюда пришли! С налоговой все вроде улажено!

– Я не из налоговой.

– Тогда откуда? У меня никогда не было проблем с вашим заведением! Вы ошиблись адресом!

Не слушая дальше ее монолог, он шагнул в раскрытую дверь ее кабинета. Дама следовала за ним.

– Послушайте, что вам нужно?! Я не понимаю причин этого варварского вторжения…

Кабинет ее был обставлен вполне современно: дорогой офисной мебелью, совсем не так, как приемная секретарши. Дама заметно нервничала и на нервной почти все ее лицо пошло красными пятнами, и было это очень забавно наблюдать.

– Вы всегда так нервничаете при виде полицейского?

– Приходится! От вас ничего хорошего не жди! Ваше появление всегда неприятности! Что вам от меня нужно? У меня все в полном порядке!

– Вы директор агентства «Престиж»?

– Вы что, сами не знаете, куда пришли?

– Посмотрите на эти фотографии! – он протянул ей два снимка. Дама изучала оба не дольше двух секунд, потом пренебрежительно вернула ему:

– Ну и что?

– Вы узнаете этих девушек?

– Вы что, смеетесь? У меня в картотеке тысяча восемьсот людей по одной только Москве! Неужели я всех должна помнить в лицо?

– Как же вы работаете со своими клиентами?

– Я работаю не с клиентами, а с кинокомпаниями, рекламными агентствами, изданиями – словом, всеми организациями, кто использует человеческую внешность как товар. Представители кинокомпаний просматривают каталог. Но чаще всего мне просто сообщают, актеры какого типа их интересуют, мы вводим данные в компьютер и отбираем подходящие варианты. Если же речь идет о массовке, мы сообщаем абсолютно всем. Так что, как видите, все очень просто. Я и не должна всех знать.

– Как же вы отбираете актеров?

– Просматриваю их анкеты, актерские работы, съемки, в которых брали участие. Ну и, конечно, ограничения по возрасту и по внешности. Нам не каждый подойдет.

– У вас платные услуги?

– Разумеется! Есть лицензия, прейскурант на услуги, мы платим налоги, так что все законно!

– Вы хозяйка?

– Да, я.

– А кем вы были раньше?

– Актрисой. Правда, не очень успешной. Работала большей частью в провинциальных театрах. Потом заработала денег и открыла это агентство.

– И дела ваши процветают?

– Мы не жалуемся!

– А клиенты не жалуются, когда вы посылаете их на летучие кастинги?

– Что, успели разобраться в терминах? Но ведь очень просто – разве существует хоть одна профессия без риска? Особенно там, где речь идет об успехе? К тому же, эти кастинги совсем не летучие. Хороший актер всегда может произвести впечатление на режиссера или продюсера, и его пригласят для каких-то будущих проектов. Он может остаться в памяти, чем-то поразить, запомниться…..

– Выделиться среди тысячи человек…

– А это уже дело таланта! Хороший актерский талант выделяется из миллиона! У меня есть много хороших актеров, их часто приглашают.

– Но есть и такие, как эти две девушки, которых вы даже не знаете в лицо? Которых никто не запоминает?

– Да, таких большинство. Как я поняла, вас интересуют именно они. Давайте я посмотрю их по каталогу. Скажите мне фамилии!

– Балинова и Литвиненко.

– Да, действительно, они есть… – пощелкав на компьютере, дама остановилась, – Алена Балинова, 19 лет…. Жительница Подмосковья… Принимала участие в съемках рекламы стирального порошка, участия в кастингах модельных агентств… Все! Не удивительно, что я ее не запомнила! Абсолютно пустое серое место. Таких у меня большинство. Как я поняла, перспектив никаких. Кажется, я с ней вообще не общалась. Я общаюсь только с теми, кто подает хоть какие-то надежды и кого можно продать.

– Девушка мнила себя кинозвездой.

– Они все мнят себя кинозвездами – без всяких на то оснований. Давайте я посмотрю вторую… Так… Лариса Литвиненко, 21 год. Снималась в массовке, фильм «Поцелуй под дождем». Потом – эпизодическая роль в сериале «Солнце Сахары». Реклама колготок….. Вроде бы все… Тоже – ничего особенного, как видите. Не помню. И ее не помню. Судя по ее карьере, просто смехотворной, перспектив никаких… Да, забыла сказать, с теми, кто не перспективный, в основном общается моя секретарша. Сейчас я ее позову, – и нажала какую-то кнопку на столе.

В комнате появилась девица с акриловыми ногтями и директор протянула ей фотографии.

– Я их не помню! – уверенно заявила девица, – они наши?

– Наши. Одна снималась в рекламе, другая – массовка, эпизод и реклама.

– Тогда на сегодняшний кастинг я их не вызывала. Я вызывала только тех, кто может претендовать на полную роль, а массовку нам не заказывали.

– Но может быть, они сами сюда приходили, узнать… – попытался он.

– А им нечего ходить! – отрезала директорша, – мы этого не любим! Если есть что-то – мы сообщаем, а если ничего нет – мы молчим. А те, кто сюда ходит самостоятельно, вылетают из списка! Что с нами будет, если каждый день сюда будут являться 1800 человек! – с этими словами директор поднялась, давая понять, что аудиенция закончена.