Текст книги "Пять минут до любви (СИ)"

Автор книги: Ирина Лобусова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Из ревности?

– Ну да. Он ревновал ее к хозяину магазина, богатому бизнесмену Юркову. Он подозревал, что девушка спит с Юрковым, а тот снимает ей квартиру, дает деньги.

– Это было так?

– Нет. На самом деле Юрков собирался ее уволить, так как девушка воровала товар, обсчитывала покупателей и хамила им. За день до смерти Юрков официально предупредил ее, что со следующей недели она в магазине уже не работает.

– И вы поверили?

– Но это установленный факт!

– А парень? Как отпирался он?

– Он сказал, что они действительно собирались провести вечер вместе, поехали в кафе. Но в кафе они вновь стали ссориться. Потом девушке кто-то позвонил на мобильный. Он стал подозревать, что это Юрков, и устроил сцену. Девушка якобы сказала, что ей все это надоело, плюнула и ушла из кафе. На этом месте показания свидетелей, видевших парочку в кафе, заканчиваются. Парень пытался рассказывать, что не пошел следом за ней, а уехал домой. Но следствие подозревает, что он догнал девушку, отвез на пляж и там убил.

– А оружие преступления?

– Нож? Не найден. В квартире парня нет.

– А телефон девушки? Звонок действительно был?

– Ее телефон исчез. Это единственный предмет, который пропал. Парень находится в тюрьме. Вне всяких сомнений, он ответит за это убийство.

– Алиби богатого бизнесмена вы, конечно же, не станете проверять…

– Ошибаетесь. Мы проверили. Юрков в ночь убийства был в Киеве. Есть свидетели, которые подтверждают это. Его машина все время находилась на стоянке гостиницы.

– А у богатого бизнесмена одна машина?

– Одна. Мы проверили.

– Понятно. Фотографии хоть можно посмотреть?

– Да ради Бога!

Он достал из ящика стола несколько фотографий. Снимки трупа выглядели ужасно. Но были еще две заинтересовавшие меня фотографии. Первая представляла собой фотокопию всех данных девушки – ее паспорта, ее личные данные, например, адрес съемной квартиры, номер ее мобильного телефона. Со второй же фотографии смотрело на меня то самое лицо скандальной продавщицы, ругавшей Юркова. Я не могла ее не узнать.

Стараясь не выдать себя, я вернула снимки. Мне было страшно. Я знала, почему в ее сумочке был паспорт. Она собиралась ехать в круиз…

Через несколько дней было наше свидание. Мой кошмар вел себя, как ни в чем не бывало. Когда он пошел в душ, я взяла его телефон. Я хотела проверить список его исходящих звонков. Все исходящие звонки были уничтожены, он не сохранил ни одного. А в телефонной книге, среди множества номеров, был один…. Озаглавлен он был «Лиза». Это был номер телефона той девушки.

– Что ты делаешь?! – он нахмурился, увидев в моих руках телефон.

– Ничего. Хотела позвонить домой, маме… Мой разрядился!

Он выхватил мою сумку, достал оттуда телефон и проверил, говорю ли я правду. Но я подстраховалась. Увидев, что я не вру, он все – таки немного успокоился.

– Не смей без позволения трогать мои вещи! Никогда не смей это делать!

Но по дороге к моему дому он больше не заговаривал об этом. Вернувшись домой, я закрыла дверь своей комнаты, и в изнеможении опустилась на пол. Теперь я прекрасно понимала, что играю со смертью. Он убил эту девушку, вне всяких сомнений. Убил за долгий язык. Убил за то, что она случайно узнала его секреты. Убил потому, что она успела ему надоесть. Убил…

Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Все мое тело колотилось в нервном припадке. Убил так, чтобы никто не смог его обвинить.

Забрал из кафе на чужой машине – мало ли на свете других машин! Ответ на пустой пляж. Меня он тоже когда-то возил к морю. Она думала, что едет в круиз, поэтому взяла с собой паспорт – для оформления всех бумаг отдать ему… Он наказал ее за длинный язык, аккуратно сложил вещи, а нож и телефон выбросил в море. Вернулся в Киев.

Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу…. Он не только вор, врун и подлец. Он еще и убийца. Когда я ложусь с ним в постель, я оказываюсь в постели с убийцей. Он настолько умен, что никто никогда не сумеет ничего доказать.

Я и по сегодняшний день твердо уверена, что он убил эту девушку. Тот несчастный мальчик, которого он подставил, получил за убийство с особой жестокостью целых 15 лет. Я знала, кто убил эту девушку, хотя у меня и не было никаких доказательств. Но в тот страшный вечер я пошла на сделку со своей совестью. Очень страшную сделку…. Я до сих пор не могу простить себя за нее, но…. Но есть вещи более сильные, чем страх, ужас, справедливость или чувство долга. Есть страсти, которые уничтожают на пути своем все. Моя страсть уничтожила все то, что я узнала об этом убийстве, спалила в душе моей не только крупинки информации, но и любую логику. Я простила ему убийство. Ниже упасть просто нельзя.

Я простила ему убийство. Точно так же я простила бы ему все. Наверное, это было болезнью. Но что же делать…. Весы всегда перетягивались в его сторону. Даже так….

Дальше обстоятельства сложились так, что мне пришлось одной вести несколько важных деловых встреч. Одна из таких встреч должна была происходить в небольшом, уютном кафе в центре города, излюбленном месте встреч новых русских.

Встреча моя должна была происходить с одним очень хорошим знакомым, приехавшим из Москвы, преуспевающим 55 – летним бизнесменом. Я часто помогала ему в рекламе, когда он бывал в нашем городе по делам, и у нас сложились хорошие дружеские отношения. Он был женат вторым браком, от обоих браков имел трех тупоголовых сыновей, любовниц менял, как перчатки, во всех городах бывшего советского Союза. С ним я никогда не спала – наши отношения были исключительно деловыми, и чтобы не испортить их (а я помогала ему часто и выгодно), он даже не пытался уложить меня в постель. Наоборот, уважал как личность. А может, я напоминала ему дочь, о которой он всегда мечтал – и которой у него не было. В нашем городе он бывал потому, что у него было несколько морских фирм. Он часто выезжал заграницу. От него я всегда получала очень много умных советов, особенно когда попадала в сложную ситуацию. Такой совет понадобился мне и теперь.

Кафе состояло из двух помещений. Мы сидели в маленьком зале возле не зажженного камина, пили коктейли и разговаривали на исключительно деловые темы. Вдруг с грохотом распахнулась входная дверь. В большой зал (который нам было хорошо видно) ввалилась шумная компания. Очевидно, приехала развлекаться очередная бригада новых русских. Из подсобных помещений к ним сразу же поспешили девочки. В дорогих заведениях такого рода всегда были девочки. Но, когда появлялись солидные клиенты со своей дамой, желающие провести романтический вечер, девочки исчезали, и все было благопристойно. С девочками клиенты могли делать все, что угодно, за соответствующую плату. Для этой цели за особой дверью был целый ряд отдельных кабинетов. Откуда я знала про это? Все таки я была неплохим журналистом. Краем глаза я разглядела подробности: компания заняла большой стол, и к ним сразу выпорхнули девочки. В компании особо выделялся писклявый тенор. Услышав этот голос, я вздрогнула всем телом. Сомнений не было – разговаривать так мог только мой кошмар. Нагнувшись к камину, я поймала отражение в зеркале. Полупьяный, он о чем-то хвастливо разглагольствовал с такими же полупьяными приятелями. Рядом с ним сидела полураздетая девица. Мой спутник, со свойственной ему проницательностью, перехватил мой взгляд.

– Смотришь, как развлекается это быдло?

– Нет, так, просто…

– А ты посмотри. Характерные дети времени. Люмпены частной собственности. Хамская, полууголовная мразь плюс базарное дерьмо.

– Вы их знаете?

– Конечно. Разве можно кого-то не знать, если ведешь дела в этом городе? Надеюсь, меня они сейчас не увидят.

– Кто они такие?

– Разная степень мелкоты. Директор нескольких турфирм – вывозит за границу девочек. Люмпен с базара, имеет ряды контейнеров на вашем 7 километре. Разорившийся судовладелец, и, наконец…

– Кто?

– Самый из них крупный. Тот, кто реально что-то представляет и имеет вес. Видишь – маленький, который громче всех орет?

– Вижу. Кто это?

– Хозяин завода полимеров в центре города. Он украл все документы на этот завод. Кто ж не знает это хитрое чучело? Ленька Юрков – собственной персоной. Наглый, как прыщ!

– И что представляет из себя хозяин этого огромного скандала в центре города?

– Бывшую базарную мразь. Где-то своровал деньги. Потом занимался торговлей. Потом украл все документы на завод. Связался с авторитетами. Приобрел парочку плохих ресторанов. Вообщем, дерьмо.

– А мне говорили, что он деловой, умный…

– Кто? Ленька? Ленька – пустое место! Он берет только своей наглостью и хитростью – за пять копеек продаст родную мать. Он успел так всем нагадить, что скоро из этого города вылетит. У него совершенно нет мозгов. Он лезет со всеми на конфликт. А конфликты чаще всего заканчиваются плохо. Однажды он прилез ко мне, чтобы я помог ему в одном деле. Но я только посмеялся. Я не полный идиот, чтобы ему помогать. Узнав, что я в городе, вчера он целый день рвал мой гостиничный телефон. Но я не собираюсь с ним встречаться. Пусть выпутывается сам. Всю свою власть он делит еще с кем-то. И этот кто-то – не очень чистый. Его поимеют, а потом вышвырнут вон. Понимаешь, если б он побольше думал и поменьше орал… И выбирал себе приличную компанию. А так… Он со всеми воюет. Я слышал, что даже работники завода его не любят.

– Почему?

– Он хам. Не умеет разговаривать с людьми. Только хамит и орет. С сотрудниками разговаривает только матом. Грубый, глупый, жестокий и очень не умный человек. К тому же гуляка, разгильдяй и жуткий бабник. Человек абсолютно не серьезный. С таким просто опасно вести дела.

– Интересно, как жена с таким подарочком живет!

– Да нет у него никакой жены. И не было. Этот дурачок никогда не был женат. Да оно и понятно – какая же дура за него пойдет! Помню, в прошлый свой приезд (в прошлом месяце) спрашиваю: «Ну что, Леня, нашел себе девушку?» «Нет, – отвечает, – хороших девушек в нашем городе нет. Попадаются только дуры и суки».

– Что, так и сказал, что он один?

– Конечно, один. Разве он может с кем-то встречаться? Да он с каждой женщиной встречается в постели только один раз. Два – в очень редких случаях. Вот что я тебе скажу. Не надо на него так смотреть. Ты не для него. Он тебя не достоин. Знаешь, как он поступает с женщинами? Использует, напакостит, где может, и бросает. Да и то в лучшем случае. В худшем – продаст в бордель заграницу (вон с помощью того придурка, рядом с ним сидит). Или просто пришьет. Он, кстати, уже не раз был замешан в мокрухе. Неужели тебе нужно такое? По – моему, ты стоишь большего!

– Вы рассказываете какой-то ужас!

– Это не ужас, милая девочка. Это называется реальная жизнь. Что касается Юркова, то он никогда не найдет себе женщины. Потому, что он не умеет ценить отношения и людей.

– Странно, правда? Богатый, не старый…

– В этом году ему стукнет сорок. В таком возрасте можно и поумнеть. Представляешь, сорок мужику, а он все шляется и гуляет, как мальчишка. Кабаки, шлюхи… Никакой серьезности! Никаких мозгов! А что касается денег… Скоро он потеряет все – слишком уж по – глупому себя ведет. Нельзя быть таким идиотом. Почему ты так сильно им интересуешься? Я угадал, и у тебя что-то с ним есть? Или было?

– Что вы! Да я вижу его в первый раз в жизни!

– И не дай тебе Бог увидеть его во второй! Впрочем, я зря волнуюсь. Ты не в его вкусе.

– Как это?

– А так. У тебя слишком умное лицо. А ему нравятся только дуры. Знаешь, почему?

– Почему?

– Потому, что человек, у которого нет мозгов, никогда не сможет оценить мозги в ком-то другом. Для таких, как он, все самое умное, талантливое и ценное, чем – либо выделяющееся из толпы всегда будет казаться мусором. Людям такого сорта, как он, достаточно пойти в кабак, хорошо выпить, поорать, послушать дешевую попсу, потом потрахаться с проституткой. И все. Все это – с компанией таких же идиотов. Это и есть весь его культурный уровень, все потребности его дешевой души. Он читал только одну книжку, в детстве, да и то бросил потому, что сильно непонятно написано.

– Какую книжку?

– Букварь.

Из большого зала донеслись визгливые раскаты смеха шлюх. Мой собеседник продолжил дальше.

– Я сказал, что ты не в его вкусе потому, что вы абсолютно разные люди. Я хорошо знаю его и хорошо знаю тебя. Женщина, которая может ему подойти, это клуша, способная только варить суп, стирать трусы и носки. Это все. Больше ему не нужно. Большее будет казаться ему чем-то странным, плохим и не нужным. Более того, оно будет его пугать. Ты необыкновенная женщина. Ты похожа на разноцветную, переливающуюся экзотическими красками птицу. Конечно, в первое время ты сможешь его привлечь. Но разве человек, привыкший к дохлым курицам без капли мозгов сможет удержать в своих руках огненную, прекрасную и живую жар – птицу? Ты обожжешь ему руки. И это покажется ему странным. Он никогда не сможет ни удержать тебя, ни понять. Рядом с серыми курицами он будет выглядеть павлином. А рядом с тобой… В лучшем случае он станет выглядеть жалким, общипанным и бесцветным воробьем. А в худшем – его просто никто не увидит. Женщина, имеющая душу и высокий культурный уровень, женщина, понимающая в литературе, живописи, музыке покажется ему чем-то вроде инопланетного жителя. Я повторюсь: весь его интеллектуальный уровень – это кабак и дешевая попса. Это понятно ему и доступно. В его глазах женщина ассоциируется не с любовью, не с прекрасным, а с кухней. Люди такого сорта не знают, что такое любовь. Вы абсолютно разные люди. Ты – утонченная и нежная, как экзотический, интеллигентный цветок. Он – простой, некультурный и грубый. Он не понимает ни воспитания, ни культуры, ни красоты. Культура для него пустой звук. Вообщем, продукт своего времени – идеал с базара. Так что даже если когда-то ты с ним встретишься, то…

– То что же будет?

– Ничего. В этом и смысл. Ничего абсолютно не будет. Кроме того, что он здорово потреплет твои нервы. Он будет издеваться над тобой, а ты будешь плакать и страдать. Но я надеюсь, что этого не произойдет. Я думаю, что ты просто будешь помнить о том, что ты достойна лучшего человека. Ты достойна лучшего. А быть с ним – значит себя унижать.

В большом зале включили музыку. На всю громкость. Полупьяный девичий голос оглушительно орал из всех колонок русскоязычные хиты… компания весело галдела, подпевая совершенно пьяными голосами… песни были просто классическими… «Конечно, она длинее ногой, но у меня душа…» Мой спутник улыбнулся:

– Я рад, что мы заговорили на эту тему!

– Какую тему?

– Выбора твоих жизненных идеалов!

Тогда я оторвала глаза от бокала с коктейлем и сказала:

– Я не буду ничего выбирать. Я уже выбрала.

Он промолчал. И продолжал улыбаться так, будто ничего не произошло. Я попросила:

– Давайте выйдем через другой вход.

– На всякий случай – чтобы Юрков тебя не увидел?

Я кивнула. Но Юрков меня не увидел. Он не увидел бы меня, даже если бы мы шли через главный вход. Он был занят полуголой девицей – пьяный, лез ей под юбку. Девица притворно визжала, вульгарно развалившись у него на коленях.

На второй неделе он тоже не позвонил. Это были не все «приятные сюрпризы», поджидающие меня в тот проклятый вечер. Помимо моей собственной воли он возвращался в моей памяти (этот вечер) еще и еще. Как заноза, попавшая в кожу. Из ночи в ночь я ворочалась в своей одинокой постели словно на раскаленной решетке, изнывая под тяжестью и невыносимостью мыслей, которые, как раскаленные гвозди, я вколачивала в собственную живую плоть. Мысли жгли, рвали меня по частям, а я ворочалась, плакала и снова ворочалась, проводя без сна свои обыкновенные ночи. Самой страшной была одна мысль: правильно ли я поступала? Правильно ли я поступала, мечтая его удержать?

На белом свете огромное количество женщин. С разным цветом кожи, волосами, весом, воспитанием, положением в обществе и материальным состоянием. Но, какие бы разные не были эти женщины, и самая последняя бомжиха из стран СНГ, и негритянка с плантации в Южной Африке, и французская супермодель, и американская миллиардерша, и скромная украинская учительница – все, все они искренне мечтают об одном и том же. На всем земном шаре не существует женщины, которая не хотела бы, чтобы на ней женились. Причем женились самым законным образом. Не существует женщины, которая не мечтала бы называться законной женой. Внешне многие лгут. И самые преуспевающие в своей лжи откровенно и красиво, с убедительной мотивацией расскажут, глядя вам в глаза, о том, что ничего не значит штамп в паспорте. И это будет полная ложь. Нет женщины, которая бы не хотела называться женой. И отказать женщине в этом законном и естественном праве – значит, глубоко и больно ее унизить. Дело не в штампах и не в паспортах. Дело в том уважении, которое она ожидает. И единственный способ для мужчины показать, как он уважает свою любимую женщину – это жениться на ней. Это истинный показатель ее ценности. Любая, даже самая некрасивая и глупая, имеет на это право.

Мой кошмар никогда не хотел жениться на мне. Даже более того, каждый раз старательно обходил эту тему. И так же старательно намекал, что отношения со мной не могут зайти так далеко. И, прикипев к нему душой и телом как к крепкому наркотику, я никогда не решалась потребовать у него свою долю уважения. Очень страшно просыпаться в три часа ночи и видеть только себя на единственной смятой подушке в кровати. Но еще страшнее просыпаться так же и вспоминать, что жениться на тебе не хотел никто. Ни одна женщина земли ни за что не признается в этом своим знакомым. Но боль, оставшаяся на подушке, на протяжении всех ее ночей будет болью. И постоянно, везде придется с этим жить.

Меня ждал еще один маленький сюрприз на протяжении той проклятой ночи. В самом расстроенном состоянии духа я погрузилась в машину. Я возненавидела своего знакомого до такой степени, что мне казалось – еще немного, и я просто вцеплюсь ему в горло, и буду рвать до тех пор, пока фонтаном – кровь… Не совсем здоровое желание, ну да ладно. В моем случае такая реакция была самой здоровой. Я садилась в машину, а мой кошмар оставался в этом ресторане! С какой-то девицей! А я направляюсь домой! Я не выдержала, и сказала вслух:

– Между прочим, противоположности притягиваются!

– Глупый ребенок!

В темноте я совсем не видела его лица. Он продолжил:

– Но дело в другом.

– В чем?

– В том, что по своему возрасту и по своему жизненному опыту я вижу вещи, о которых ты наивно полагаешь, что никто, кроме тебя, этого не видит.

– И что же вы рассмотрели?

– То, что ты очень мало смыслишь в жизни, чтобы быть хорошей женой.

– Женой?…

– Конечно. Я же вижу, что ты сходишь с ума. И мечтаешь, что рано или поздно Юрков на тебе женится.

– Я видела его впервые в жизни!

– Не надо мне врать. Ты влюбилась в человека из этой дегенеративной когорты. Впрочем, ты не считаешь их дегенеративными. И у тебя в глазах горит мысль: стать удачной бизнесменской женой.

– Это неправда! Полная чушь!

– Может, ты сама не отдаешь себе в этом отчет… Ты сильный человек – я надеюсь. Ты не похожа на домашнюю самку – клушу. Но в глазах Юркова это не достоинство, а недостаток. Ты всегда будешь казаться ему некрасивой и чужой. Люди всегда считают уродливым то, что не понимают. Кроме того, у тебя слишком добрые глаза.

– Это недостаток или достоинство?

– Большинство встреченных тобою мужчин будут клясться, что это огромное достоинство. А я скажу тебе правду – недостаток. Доброта в наше время родственна глупости.

– Я так не считаю.

– И правильно. Ты прекрасна такая, какой тебя создал Господь. Нужно повторять себе эти слова – особенно, если, кроме тебя самой, больше их некому сказать. Так вот: твои достоинства всегда будут помехами в глазах Юркова. Жар – птицу будут считать некрасивой потому, что жар – птицы не водятся в этих краях. Тебя очень редко будут понимать. Потому, что ты совершенно иной породы и этим надо гордиться. Ты послана на землю жить не своим телом, а душой.

– Разве никто не ценит душу?

– В женщине? Никто не ценит. В средневековье вообще верили в то, что у женщин нет души. В женщине мужчина ценит другое. Если мужчина хочет женщину, ничто не помешает ему к ней прийти. Ему может грозить тюрьма, убийство, разорение, его могут ждать неотложные дела – но все равно он выберет хотя бы час и придет. Но если женщину не хотят… Тогда у него начинаются дела и проблемы. Все эти несостоявшиеся визиты, отложенные звонки… Если мужчина говорит тебе: “ я очень занят, у меня куча дел, освобожусь и обязательно приду» – можешь смело ставить на отношениях точку. Значит, он просто тебя не хочет. И из ваших отношений не получится ничего. Так устроена жизнь, и ты ничего не сможешь с этим сделать!

– Но ведь могут же действительно быть важные дела! Может, человек действительно не смог освободиться… например, попал в аварию…

– Нет таких причин и проблем, способный помешать мужчине приехать к женщине, если он ее хочет! Впрочем, если он мертв или в больнице – это не в счет.

– Значит, если он говорит, что позвонит, но не звонит…

– Это означает, что он просто тебя не хочет. И с этим надо смириться. Сколько б ты не трезвонила и не приходила к нему сама.

– А если позвонит… потом…

– Если позвонит через некоторое время, значит, ты с серединки на половинку – нравишься, но не очень.

– Вы сами делали так?

– Конечно. И не раз. Откуда я так хорошо знаю про это – по – твоему?

– Что же делать женщине?

– Следить за собой. Но этот совет подходит ко всем, кроме тебя.

– Почему?

– Потому, что в тебе слишком много души и впечатление от этого никто не может сломать или испортить.

– По – вашему, я всегда буду одинокой?

– Чушь! Разве ты одинока? Ты обязательно найдешь своего единственного мужчину, вот увидишь! Но он, твой будущий единственный – не Юрков.

– Постепенно наш разговор становится мне противен.

– Естественно! Кому приятно слышать правду? Люди вообще не желают слышать о себе правду! А особенно – женщины. Надеюсь, я достаточно объяснил тебе, что ты никогда не сможешь стать женой Юркова?

– Нет.

– Тем хуже. Придет время – и ты сама это увидишь. Я просто не хочу, чтобы ты наделала глупостей. И пережила страшную боль.

Мы почти подъехали к моему дому. Долго стояли на перекрестке. Холодный ветер растрепал мои волосы, ворвавшись в распахнутое окно.

И я подумала о том, по – прежнему ли он в ресторане – мой любимый… Мой любимый… В ресторане, со шлюхой. Мой любимый… Я впервые назвала его про себя так… И душу обдало волной какой-то особенной болью… Что мне до полуголых девиц… Все внутри стало мягким, обнаженным и терпким. Мой профиль четко отражался на плитах мостовой, освещенный фарами проезжих машин. Я сказала себе: «можно говорить все, что угодно. Но мой любимый все равно останется со мной». Свет оживших ночных ламп плавно падал нам в след. В отражении света на мостовой в моих глазах что-то ярко блестело. Слезы.

В ту ночь, всматриваясь в блики горящих на асфальте мостовой жилых окон, я по инерции ловила номера проезжающих мимо темных иномарок. Ночью все машины, как и кошки, кажутся темными. Я думала, что мне плевать на людей и любую мораль – ради того, чтобы еще один раз его увидеть.

Может, любви не существует? Две недели с тех пор прошла как одна размеренная каторга. Если исключить то, что я решилась пойти под его окна. Это получилось у меня так легко и так естественно, что было бы просто бессовестным себе мешать. Он жил в центре. Если мне нужно было куда-то ехать по делам, я выбирала свой маршрут и номер нужного транспорта таким образом, чтобы проехать мимо его дома. Говорят, что жилые окна молчат так же, как и дома, но я категорически не согласна с этим! При правильном подходе окна могут рассказать очень много. Я так любила его (мы любили друг друга?) что оба, разом, выдумали друг для друга определенный знак.

Например, если, проезжая мимо его квартиры, я видела, что окна плотно закрыты белыми ставнями и форточка захлопнута – значит, он находится в отъезде, в городе его нет и мне можно его не ждать. Для него тоже существовал такой знак. Если, к примеру, он проезжал ночью (или когда стемнеет) мимо моего дома, он должен был взглянуть на выходящее на улицу окно моей комнаты. Если в моем окне горел торшер – значит, я была дома. А если горела люстра или было темно – значит, меня дома нет. Поэтому я старалась делать необходимый мне крюк, отправляясь по делам в город. Я очень часто проезжала мимо его квартиры – днем. Очень часто окна его были открыты – но он врал мне, что был в отъезде несколько дней. Для меня это было весьма печально. По вечерам свет в его комнатах не горел. Я не разу не видела их освещенными. Он предпочитал проводить вне дома свои вечера. И возвращался обратно далеко за полночь, когда проехать мимо я уже не могла. Что же делать, если некий сорокалетний мужчина вместо того, чтобы постепенно наладить свою семейную жизнь, предпочитал убивать время по барам и борделям в компании не отягощенных умственными способностями приятелей.

После того, как я поехала к его дому в первый раз, я часто останавливалась (особенно когда было темно) напротив двух темных квадратов, молча глядя на них, чувствуя, что единственное, чего мне хочется – это заплакать, завыть или закричать во весь голос. Но даже по вечерам вокруг было слишком много людей. Поэтому я оставалась молча стоять, нерешительно гадая, сколько еще будут скрывать за собой пустоту эти темные осколки стекла…. В такие вечера мне до безумия хотелось на зло ему подцепить любого проходящего мимо незнакомца и изменить – отчаянно, страстно, так, как я не изменяла ему еще никогда. И однажды я действительно сделала так. В день, когда что-то в душе моей надломилось. Что-то очень важное-то, что не восстановишь назад.

Я стояла под окнами его квартиры пасмурным осенним вечером. Накрапывал дождь. Когда я выходила из дома, этот противный маленький дождик только начал идти, я не взяла с собой зонтик. И оделась легко. Поэтому, дрожа, стояла под дождем, как самая последняя идиотка на земле. Дождь продолжал идти, действуя на нервы похуже надсадной зубной боли.

Я мокла под дождем, дрожа в легкой кофточке и джинсах. Рядом со мной стоял высокий светловолосый парень – и никакого внимания на меня не обращал. Он даже не смотрел в мою сторону. Было видно, что он кого-то ждал. Я оценила его беглым взглядом. Парень был высокий, светловолосый и довольно красивый. Выглядел очень нервозно. Не знаю, что стукнуло мне в голову (мне казалось, что все это делаю не я), но почему-то решилась к нему подойти. И подошла, нагло вскидывая уверенную в себе голову.

– Извините, вы не замерзли?

Он обернулся и в глазах его зажегся удивленный огонек. Он был славный, этот парень, но, по всей видимости, девушки к нему на улицах приставали не часто.

– Вроде нет. А что?

– Знаете, а я замерзла! Может, вы пригласите меня на чашечку кофе?

В его глазах появился интерес.

– Вы кого-то ждете?

– Я – нет. Поэтому я свободна. А вы… Впрочем, не буду спрашивать. Думаю, вы можете встретиться с той, кого вы ждете, потом. А пока – идемте пить кофе. В ближайший бар.

– А вы уверенны, что я смогу встретиться потом?

– Конечно. Неотложных дел не бывает. В крайнем случае скажете, что у вас проблемы на работе.

– Знаете, а вы забавная…

– Очень. Вы даже сами не представляете, насколько.

Я потянула его за рукав – за собой. Он покорно пошел за мной следом. Когда мы завернули за угол, я заглянула в его глаза:

– Может, обойдемся без кофе?

И мы пошли. Он понимающе улыбнулся – и мы пошли. Свернули в какой-то переулок. Что я делала? Зачем? Это была не я – мое отчаяние. Так добровольно срываются в пропасть – с головой. А может, это просто была завуалированная попытка самоубийства. Но мне действительно было все равно, что будет со мной. В тот вечер мне больше нечего было терять. Есть такая удивительная восточная мудрость – никогда не надо связываться с теми, кому нечего терять.

Мы подошли к низенькому двухэтажному дому, вошли вглубь двора. При дневном свете я ни за что не узнала бы этот дом, да я и не стала бы его узнавать – ни за что. Он жил на первом этаже, один, и, к огромному моему удивлению, в очень приличной квартире. Комната была одна – оклеенная моющимися обоями и обставленная дорогой мягкой мебелью. Чистота. Стенка, широкий мягкий диван, японский телевизор. Парень явно был не из бедных. Но на его материальное благополучие мне было наплевать. Мы вошли к нему в квартиру, он захлопнул за собой дверь, и прежде, чем успел что-то сказать, я впилась в его губы. Впилась со всей своей обреченностью – жадно и зло. Мне хотелось растерзать его губы, разорвать их в кровь, но точно так же, как я была яростной, точно так же он был сильным и опытным. Продолжая целоваться, не разжимая уже слитых губ, мы подползли к дивану и стали сбрасывать с себя одежду… Не закончив раздеваться, он достал из кармана брюк презерватив…

Между нами была не любовь, а ярость. Ярость, сминающая друг друга. С моим кошмаром я никогда не испытывала такой восторг. Моему кошмар было так далеко в вопросах секса до этого парня, как от Украины до Австралии. Случайное приключение оказалось чем-то невероятным… Когда я очнулась, было достаточно поздно. Я с глубочайшим удивлением вспомнила, что испытала не один оргазм… Говорят, дорога в ад вымощена благими намерениями. И это чистая правда. Уставшие, мы лежали на диване, обнявшись, и он произнес:

– Может, скажешь, как тебя зовут?

– Это не важно.

– Я понял. Но все – таки?

– Лена.

– Ты всегда так знакомишься?

Я удивилась:

– Но я с тобой вовсе не знакомлюсь!

– Теперь это называется так?

– Как?

– Ну, не знаю… У тебя просто замечательный способ не знакомства! Мне повезло. А что ты делала там, под тем домом? Я обратил внимания, что ты стояла там давно.

– Это не важно.

– Понял.

– А что делал ты?

– Ждал свою девушку. Но это нам не помешает. В постели она ничего не стоит, да и вообще идиотка. Я давно собирался ее бросить. Так сделаю это сейчас. Если хочешь, мы можем с тобой встречаться! Ты хочешь?

– Возможно.

– У тебя есть парень?

– Парня нет. Есть мужчина. Но это нам не помешает. В постели он ничего не стоит, да и вообще идиот. Я давно подумываю его бросить. Если хочешь, мы можем с тобой встречаться. Ты хочешь?

Он засмеялся и попытался меня поцеловать. Я отстранилась. Потом посмотрела на часы и встала с дивана. Он удивился:

– Ты куда?

– Мне нужно идти. Уже поздно.

– Я думал, ты останешься на всю ночь.

– Нет.

– Хорошо. Как хочешь. Ты дашь мне номер своего телефона?

– Не знаю.

– Пожалуйста! Я очень тебя прошу!

– Ладно, дам.

– Ты не обидишься, если я спрошу, сколько тебе лет?