Текст книги "Хозяйка замка (СИ)"
Автор книги: Ирина Муравьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Я обвела взглядом остальных собравшихся за столом.
Кроме уже знакомых мне Генри с Мэри, а также ребят, Джон пригласил местного викария с женой, похоже, это было славной английской традицией, от которой не отступал ни один лорд Кеннет, и еще нескольких горожан.
Все они были отлично знакомы между собой, и им не составляло труда хорошо проводить время. Так, викарий рассказывал курьезные случаи о своей работе, не называя имен, но каждый за столом прекрасно знал, о ком из соседей идет речь.
Единственной, кто выбивался из общего веселья, была Мэри.
Я не раз замечала, что той неуютно в замке. Это проявлялось в озабоченном и даже немного испуганном выражении на её добродушном лице, и в том, как женщина периодически оглядывалась по сторонам, словно боясь чего-то.
Между ужином и десертом было решено сделать перерыв, чтобы развеяться и подышать. Джон мгновенно скрылся куда-то с инвесторами, Генри увлеченно спорил с Гаем и Робином о последнем матче сборной Соединённого Королевства, Артур и Ланс удалились, скорей всего покурить, остальные гости также разошлись, и я волею судеб осталась наедине с Мэри.
Сначала мы поговорили о погоде, потом о рецепте пирога, который меня не столь уж сильно интересовал, а дальше разговор не клеился. Что было странно. Каждый раз, когда я заезжала в «Старый замок», Мэри была более чем словоохотлива. Мы болтали о городе, об их с Генри молодости, о Лондоне и о делах гостиницы. Я рассказывала о родном Санкт-Петербурге и о своей семье. В каком-то плане мы были почти друзьями.
– Вам не нравится в Кеннет Кастл? – тихо, но прямо спросила я.
Мэри передернула плечами:
– Это так заметно?
Затем, слегка улыбнувшись, она добавила:
– Только не говорите об этом Джону.
Мы обе посмеялись приватной шутке, и я набралась смелости спросить:
– Почему?
Мэри вздохнула:
– Это может показаться странным, и, наверное, я лишь сгущаю краски, но это старый замок. Он был за сотни лет до нас. И простоит еще не одну тысячу лет. Я близко дружила с Маргарет Кеннет, бабушкой Джона. Помню, как бессчетное число раз Маргарет приглашала меня сюда. И вот теперь её нет. А замок всё тот же. Мы для него лишь песчинки, заброшенные сюда временем… – Мэри снова зябко передернула плечами. – Не знаю, как еще это объяснить?
В этот момент к нам подошел Джон. Ни одна из нас не заметила, как он вернулся в зал, и мы обе невольно вздрогнули, увидев его рядом.
– Простите, я помешал вам секретничать? – улыбнулся он своей теплой мальчишеской улыбкой.
– Нет, что ты? – ответила я. – Мы обсуждали рождественское дерево. На нем очень красивые игрушки.
Мэри с благодарностью посмотрела на меня. Джон же взглянул на ель.
– Они очень старые. Почти каждая имеет свою историю, – сказал он. – Смотри.
Джон указал на небольшую хрустальную балерину.
– Мой отец подарил танцовщицу матери в день их помолвки. Мама занималась балетом, и он сделал ей предложение на рождество. Кольцо было привязано шелковой лентой к ножке балерины.
Голос Джона, обычно такой твердый и уверенный, был необычайно тих. Казалось, будто ему больно говорить эти слова.
– Красивая семейная история, – пробормотала я, понимая, что случайно приоткрыла тот потайной ящичек души Джона, который он сам старался всегда держать закрытым.
Джон молчал, всё еще глядя на елку.
Мне захотелось подойти к нему, прикоснуться, обнять…
Внезапно двери в залу отворились. Весь свет погас в тот же миг, и в дверях появилось нечто. Развевающееся на ветру белое платье. Глубокие впадины глаз. Лицо больше похожее на череп.Седые волосы, распущенные по плечам.
Кто-то из гостей вскрикнул. Бокал, который держала Мэри, со звоном упал на пол.
Призрак вплыл в залу и принялся кружиться по ней. Затем остановился столь же внезапно. Раздалась музыка. «Макарена». И привидение начало лихо вытанцовывать под неё популярные некогда па.
Снова зажегся свет. К нам, хохоча, ввалились Артур и Ланс.
– Дамы и господа! – провозгласил последний. – Позвольте представить вам призрак Кеннет Кастл!
Он взял под руку ряженную, и та сделала несколько шутливых поклонов.
Все в зале весело рассмеялись. Даже Мэри. И только у Джона на лице промелькнуло мрачное выражение. Или мне показалось? Так как через мгновение он уже смеялся вместе со всеми.
Потом я читала дневник Гвендолин, размышляя, не видела ли Мэри в замке нечто потусторонее? Может быть, знаменитую белую даму? А Гвендолин? Ведь замок был старым и при ней тоже.
'Сегодня в Кеннет Кастл приехала его хозяйка – леди Джулия. Вся прислуга, а также мы с мальчиками, выстроились на улице встречать её. По словам Листона, это традиция, нарушать которую леди замка не разрешала.
Говоря это, старик, к которому я уже успела проникнуться симпатией, выглядел весьма напуганным. Остальные слуги, кажется, разделяли мнение дворецкого, и потому в замке царила тяжелая и мрачная атмосфера. Что же до виновницы торжества, то леди Джулия и её друзья не торопились появиться, заставляя нас ждать их на удушливой уличной жаре. Мальчики изнывали, одетые в свои лучшие костюмы и застегнутые на все пуговки. Я хотела спросить лорда Кеннета разрешения для детей навестить тетушку чуть позже, и при менее удушающих обстоятельствах. Но его нигде не было видно. Похоже, это был единственный человек, не заинтересованный в приезде своей леди. Наконец, когда солнце уже стояло в зените, а экипажей леди Кеннет не было даже на горизонте, я приняла собственное решение.
– Томас, Эшер, – обратилась я к мальчикам, – бегите переодеваться. Мы идем на пляж.
Просить моих подопечных дважды не пришлось. Зато Листон кинул на меня взгляд, полный ужаса.
– Мисс Баррет, нам велено встречать хозяйку и гостей ровно в двенадцать дня у дверей замка.
– Сейчас уже час, – разумно заметила я, – думаю, дети смогут и позже поздороваться со своей тетушкой.
Листон и другие посмотрели на меня словно на умалишенную, но ничего не сказали.
Когда мы с мальчиками вернулись в замок, тот уже был полон гостей. Право, я никогда не видела, чтобы в Кеннет Кастл были ярко освещены почти все окна, и никогда еще замок не был таким шумным, как в тот день.
Мы с мальчиками тихонько прошмыгнули внутрь через один из черных ходов. В комнатах, выделенных под детские, не было ни души. Видимо, все слуги были задействованы в главных залах. Поэтому я сама помогла мальчикам переодеться и привести себя в надлежащий вид, после чего мы направились в сторону столовой, где обычно в это время подавали ужин. Но по пути нас встретила Розмари-экономка лорда Кеннета. Она предупредила, что столовая сейчас занята леди Кеннет и компанией её друзей. И что леди была крайне недовольна тем, что племянники не встретили её, как подобает.
Так что лучше нам отужинать на кухне.
Эшера такой расклад вполне устраивал. Что до Томаса, то я видела, как лицо его на мгновенье исказила обида. Юным джентльменам в его возрасте сложно мириться с несправедливостью. Но скоро он смог совладать с собой, и мы втроем отправились на кухню.
– Даже дядюшка сбегает от этой мегеры, – пробормотал по пути Томас, – почему мы должны терпеть её?
Мне было нечего ответить, но слова его заставили меня задуматься. Мы, и вправду, не видели лорда Кеннета вот уже несколько дней. Неужели, он уехал из замка? И это тогда, когда домой вернулась хозяйка.
На следующий день леди Кеннет сама почтила нас своим визитом.
Это было днем. Я давала мальчикам урок географии, когда дверь классной комнаты вдруг отворилась, и в комнату вошла она, леди Джулия Кеннет.
Одетая с иголочки от самых модных домов, она поражала своей роскошью.
Не раз я слышала, что жена лорда Кеннета-одна из самых красивых женщин своего времени. И это, наверное, было правдой. Хотя я предпочла бы посмотреть на неё без всех этих теней, помады и пудры, что были наложены на её лицо.
– Добрый день, тетушка!
Мальчики вскочили с места и отчеканили свои слова, как солдаты. Но леди Джулия не удостоила их и взглядом. Я также встала с места и сделала почтительный реверанс.
– Я ожидала, что уивжу вас вчера на крыльце замка, – сухо сказала тем временем леди Джулия.
Мальчики молчали, и тогда хозяйка замка посмотрела на меня. Глаза её показались мне мутноватыми и недобрыми. Невольно по спине пробежал холодок, но я ответила:
– Вчера я взяла на себя смелость увести детей, чтобы они не перегрелись на солнце.
Леди замка ухмыльнулась:
– А кто вы такая, чтобы брать на себя смелость? – спросила, нет, злобно прошипела она.
– Меня зовут Гвендолин Баррет. Я – их гувернантка.
Леди Джулия прошлась вокруг меня, будто я была статуей или обыкновенной бездушной вещью.
– Запомните, милочка, здесь хозяйкой являюсь я. И если я скажу стоять и ждать, то будет так, как я сказала.
Слова её, глупые, взбалмошные, жестокие внезапно вызвали во мне целую бурю. Да, она может быть хозяйкой замка. Но мы не вещи в нем. Особенно дети.
– Миссис Кеннет, – ответила я, стараясь смотреть леди Джулии в лицо, – Я – гувернантка этих мальчиков и отвечаю за их благополучие. И буду делать всё так, как лучше для них.
Леди Кеннет поняла мои слова. Скривила губы, отчего лицо её стало выглядеть старше лет на десять, и прошипела:
– Посмотрим, долго ли вам еще придется заботиться об их благополучии.
После, даже не попрощавшись с мальчиками, она покинула комнату'.
Я отложила дневник. То, как Гвендолин описала леди Джулию, никак не вязалось в моей голове с портретом, реставрируемым мною. Ещё в художественной школе нас учили читать людей по их лицам. У леди Джулии были своеобразные, но по-своему красивые черты. Широкий лоб и немного заостренный подбородок говорили об её бесконечном оптимизме. Брови были ровными, означающими такую же прямоту характера. Миндалевидные глаза были поставлены широко. Они казались живыми и излучали тепло. Моя леди Джулия была добра, нежна и прекрасна.
Я работала над портретом уже почти два месяца. Каждый день смотрела на это лицо. И не видела в нем той взбалмошной жестокости, что описала в дневнике Гвендолин.
В смешанных чувствах я снова обратилась к дневнику. Но следующая запись, сделанная, кажется, вечером того же дня, (обычно Гвендолин подписывала даты), рассказывала совершенно о другом. Вернее, в этой записи был какой-то бред. И мне пришлось перечитать строки несколько раз, чтобы понять, что к чему.
'Я знаю, что мне не стоит писать об этом. Но если я не расскажу о Нем хоть кому-то, пусть даже дневнику, то сойду с ума. Он здесь! В Кеннет Кастл! Замок – это с амое удаленное от проклятого Лондона место! Но Он здесь!
Мы с мальчиками шли по коридору, когда он вышел навстречу нам, окруженный несколькими джентльменами и дамами из тех, что приехали с леди Джулией. Один взгляд, брошенный на нас вскользь, и он узнал меня! Могу поклясться в этом! Это было видно по улыбке, по поклону, что он отвесил мне, когда мы разминулись, по озорному блеску его глаз. Я быстро опустила голову. Постаралась скрыться во тьме. Но он узнал меня. Это правда. Что делать? Бежать из замка – глупо. И я не сделала ничего дурного. Всё только ради Луизы. Почему сейчас?'
Я быстро перешла к следующей записи, надеясь, что узнаю причину такого беспокойства Гвендолин. Но, кажется, выплеснув чувства, та несколько успокоилась.
«Как глупо и смешно мне было волноваться на днях. Мы виделись и говорили. Он человек чести, и то, что было в Лондоне, наша с ним тайна. Он так сказал мне. А у меня нет причин ему не верить».
Гвендолин, что же ты скрываешь?
Твердо намеренная узнать секрет свой знакомой незнакомки, я продолжила читать дальше.
Но следующие несколько записей не несли в себе ничего интересного. Напротив, это было весьма сухое повествование о днях, проведенных в Кеннет Кастл. Гвендолин и её воспитанники гуляли по направлению к маяку, наблюдали за звездами в подзорную трубу, подаренную племянникам лордом Кеннетом, старались не попадаться на глаза тетушке Джулии, и, кажется, это было всё, что они делали. Единственным более-менее ценным фактом оказалось то, что самого лорда Кеннета в замке в то время действительно не было. Похоже, он неособенно ценил общество жены и её друзей. Я уже совсем отчаялась найти хоть какой-то ключ к словам Гвендолин, как предпоследняя запись дневника поразила меня.
'Вот и пришел мой последней день работы в Кеннет Кастл. Более того он же мой последний день в роли гувернантки. Больше, я в этом абсолютно уверена, меня не возьмет к себе ни одно уважающее себя семейство. И виной всему моя безмерная глупость.
Сегодня леди Джулия вызвала меня к себе. Листон, принесший это известие, был бледным, словно первый снег. В этом замке все знали, если хозяйка хочет поговорить, то это не к добру. Тем не менее, добрый старик уверил меня, что леди Джулия не может что-либо решать без разрешения мужа. И мне не о чем волноваться.
Однако разговор наш состоялся.
И я вышла из него проигравшей.
– Мисс Баррет. Как славно, что вы зашли! – притворно улыбнулась леди Джулия, едва я переступила порог кабинета.
Того самого, что обычно занимал её муж и где эта разряженная и напомаженная женщина выглядела не более чем нелепым цветным пятном.
– Сегодня утром пришло письмо из Лондона. Королевская военная академия готова принять моего дорогого Томаса в этом году.
– Я искренне рада этому событию, – ответила я.
И это было действительно так, Томас мечтал о карьере военного. Да, путь его будет не легок. Но я верила в мальчика и желала ему счастья.
Леди Джулия же продолжала играть очень заботливую тетушку.
– Что же до Эшера, то он, конечно, мог бы остаться здесь, в Кеннет Кастл, под вашим крылом. Только вот… – в ыражение лица леди Кеннет стало хищным.
Напудренный нос изогнулся, словно клюв стервятника, когда она продолжила:
– Увы. Эшер поедет в закрытый пансион для мальчиков. Ведь я не могу доверить его воспитание столь порочной особе, как вы!
Последнее было произнесено с видимым торжеством, и внутри меня все перевернулось.
– Да-да, милочка! – победоносно взглянула на меня леди Джулия. – Я получила письмо от одного доброго друга, заинтересованного в благополучии детей. И там мне подробно рассказали, как именно вы жили в Лондоне!
Дальше шли условия моего немедленного отъезда из замка. Так как, по словам леди Джулии, такой, как я, не место рядом с детьми.
Здесь мне следовало оправдываться, плакать, говорить, что я лишь зарабатывала денег для себя и своей младшей сестры. Но еще собираясь к леди Джулии, я поклялась себе, что чтобы не случилось, эта женщина не увидит моих слез.
– Вы всё сказали? – спросила я её после окончания тирады.
Леди Кеннет лишь удивленно похлопала глазами. Рот её при этом смешно открылся. Будто у сломанного щелкунчика.
– Тогда прощайте.
Развернувшись, я вышла из комнаты, попутно гадая, откуда леди Джулии стал известен мой маленький секрет. Ответ не заставил себя долго ждать. На лужайке внутри Кеннет Кастл, пользуясь отсутствием хозяина замка, играл со своими сыновьями мистер Прат.
Когда я появилась на горизонте, он отослал мальчиков, а сам направился ко мне.
– Мисс Баррет! Какая встреча! – с деланным дружелюбием воскликнул он.
И по злобе, таившейся в его глазах, я поняла: роль доброго друга сыграл он.
– Не знала, что вы друзья с леди замка, – холодно сказала я, стараясь не показывать бушующих во мне чувств.
– Да. Леди Джулия очень добра к нам с мальчиками, – злорадно ухмыльнулся Прат.
– Я искренне поздравляю вас с этим, – вежливо ответила я, желая пройти дальше и попрощаться с Томасом и Эшером.
Но Прат, явно желая насладиться местью, схватил меня за локоть:
– А ты думала, я не узнаю твою тайну, маленькая дрянь? – сбросил он свою маску приличного человека из общества.
В этот момент на улицу вышли несколько человек из свиты леди Джулии. Эти милые дамы и господа смотрели в нашу с Пратом сторону с огромным интересом, и мой недруг вынужден был отпустить меня.
Вырвавшись, я бегом бросилась к мальчикам. Обняв каждого из них, я плакала. Нет, мне не жалко места в Кеннет Кастл. И я не стыжусь своей жизнии своих секретов. Но мне жаль этих детей. И лишь о них будет болеть мое сердце'.
Вот так. Гвендолен покинула Кеннет Кастл. И мне когда-нибудь придется это сделать, надеюсь, что это произойдет очень нескоро.
Глава 14
Двадцать пятого декабря должен был быть последней день огненного рождества, чему я была несказанно рада. Право, всё это было крайне интересно, и я даже готова была мириться с шумом, постоянно доносящимся со двора замка и мешающим мне работать, но трудно было сосредоточиться на тонкой и кропотливой работе реставратора, когда к тебе в комнату постоянно влетает то Робин Гуд, а то и сам король Артур. Причем задача у всех этих бравых героев была лишь одна: выведать что-либо о Лиззи. И я с удовольствием сдала бы подругу, но мне нужно было работать, а не повторять сплетни. Поэтому в конце дня, когда у ребят начиналась горячая пора вечернего шоу, я вздохнула с облегчением.
Однако и тут мое уединение с леди Джулией было прервано. На этот раз Джоном.
– Привет, ты пойдешь смотреть салют? – спросил он меня.
– Я видела его вчера.
Ответ получился слегка грубоватым. Но бесцеремонные друзья Джона слишком сильно мешали мне весь день. К тому же я всё еще пребывала в смятении от прочитанного в дневнике Гвендолин.
– Сегодня последний день, и кроме салюта, я готовлю нечто особенное, – таинственно произнес Джон.
Мне оставалось лишь вздохнуть. Всё особенное в его жизни было так или иначе связано с замком. Я ценила это, но…
Сама не знаю, что нашло на меня в тот вечер. Мне не хотелось идти на салют. Не хотелось видеть чьи-либо лица. Я думала побыть одна. Дочитать дневник, в надежде найти в нем хоть одну зацепку о Гвендолин и её жизни до Кеннет Кастл. Но Джону, похоже, было наплевать на мои желания. Оказалось, он уже принес мою куртку, и меня буквально вытолкнули во двор замка.
На улице было темно, и горели таинственные огни. Вовсю шел инсценированный рыцарский турнир, предваряющий световое шоу на стенах замка. Джон принес мне кружку горячего глинтвейна и начал рассказывать что-то о своем договоре с лондонскими инвесторами, как вдруг замер. Взгляд его застыл, устремленный в одну точку.
Я обернулась и увидела Сэма Прата. Тот стоял неподалеку от нас. Как всегда великолепно одетый и напомаженный. С ним вместе была женщина, очень красивая и необычная, в белом пальто, в таких же снежно-белых высоких сапогах. Её волосы, цвета снега, касались её узких плеч, окаймляя бледное лицо. И на фоне всего этого белоснежного великолепия выделялись её подведённые чёрной тушью глаза и яркие нарисованные алой помадой губы.
Прат коротко кивнул Джону и направился к нам.
– Добрый вечер, – поздоровался он, – надеюсь, я не мешаю тебе и маленькой мисс реставрация?
– Кажется, я просил тебя убираться из замка, – прошипел Джон.
– Кажется, я уже напоминал тебе, что замок отчасти и моя собственность, – парировал удар Прат.
– Уже нет. Я вышлю тебе чек завтра же утром.
– И всё равно я имею право быть здесь, как и любой другой гость!
Прат, кажется, стал терять терпение. Их голоса начали повышаться. Ссора привлекала внимание окружающих.
– Эй-эй! – словно из ниоткуда между Джоном и его оппонентом возник Гай. – Как насчет того, чтобы урегулировать вопрос раз и навсегда?
И Джон, и Сэм на миг позабыли о споре и уставились на него как на умалишенного.
– Устроим рыцарский бой, – предложил Гай, – предположим, на мечах. Я ведь не ошибаюсь, Сэмми, что ты умеешь держать меч в руках?
Сэм Прат лишь закатил глаза:
– Не лезь в наши дела со своим бредом, Том, – прошипел он.
А вот Джону идея понравилась.
– Ты ведь не трусишь, Прат? – язвительно спросил он.
Прат чуть не зарычал в ответ:
– Джон, ты ребенок и дурак! Какие на*ер бои на мечах в нашем веке⁈ Совсем ума лишился⁈
– Значит, трусишь⁈ – злая улыбка коснулась губ Джона.
– Да я тебя с закрытыми глазами сделаю! – заорал Прат.
Зеваки, уже собравшиеся вокруг ссоры, радостно заулюлюкали.
– Решено! – провозгласил Гай, которого звали Том. – Рыцарский поединок! Победитель получает Кеннет Кастл!
– Что? – Джон побледнел и, кажется, наконец упал с небес на землю.
– Я в тебя верю!– подмигнул ему Гай-Том.
И действительно необычная ночь в замке началась.
Признаюсь, ролевые игры, каждый день устраиваемые друзьями Джона во дворе замка, меня мало впечатляли. Дело не в том, что ребята были плохо подготовлены или не знали своего дела. Просто, какой смысл наблюдать за тем, что поставлено и разыграно от начала и до конца?
Но сегодня сердце мое щемило от волнения. Это было так глупо! Я готова была растерзать Гая-Тома на кусочки за его дурацкую идею. А Джона схватить за плечи и начать трясти, пока в его глупую голову не придет мысль, что спор на замок – самая ужасная затея в его жизни.
Но Джон с Сэмом скрылись за палатками, собираясь подготовиться к турниру, и мне оставалось лишь ждать исхода идиотского боя.
Боги, и почему Генри сейчас нет рядом⁈ Уж он-то сумел бы донести до Джона, какая это ужасная затея!
Я стояла на месте, словно меня поразила молния, и тут свет на площади погас, а затем, столь же внезапно, включились прожекторы над главной сценой, где в период фестиваля ставили исторические пьесы и турниры.
– Дамы и господа! – провозгласил голос Гая откуда-то из темноты. – Позвольте представить вам двух бойцов нашего последнего поединка! Бывших друзей детства, а ныне соперников, готовых драться до последнего за свою честь и наш славный Кеннет Кастл! В правом углу – мистер Сэмуэль Прат.
Прожектор выхватил из тьмы Сэма, уже одетого в рыцарский доспех.
– В левом, – продолжил Гай, – дорд Сэлвиг Кеннет!
Я увидела Джона. Доспехи, надетые на него, сидели, как влитые. Темные волосы были как всегда взлохмачены. Губы сходились в тонкую линию.
Похоже, для обеих сторон всё было более чем серьезно.
Толпа, начавшая собираться еще при ссоре, теперь плотно облепила сцену, ожидая интересного зрелища. Справа я увидела снежную королеву, приехавшую с Сэмом Пратом. Женщина сложила руки на груди и наблюдала за происходящим со смесью недовольства и скуки.
Тем временем Джон и Сэм начали поединок. И даже мне, никак не знакомой с боями на мечах, было видно, что это сражение самое что ни на есть настоящее. Металл звенел. Пламя факелов, зажженных вокруг сцены для бутафорской красоты, отражалось в полированной глади доспехов. На стенах Кеннет Кастл танцевали тени, схлестнувшихся в поединке. Время стремительно текло назад, в прошлое, заставляя зрителей позабыть, что они находятся на простой рождественской ярмарке.
Что же до меня, то никогда в жизни мне еще не было так страшно.
Было видно, что Сэм Прат сильнее Джона. Он крепче держал меч, наносил удары с большей силой. И каждый раз, когда острие его меча соприкасалось с мечом Джона, я замирала, безумно боясь, что Джон может пострадать.
Но на стороне лорда Кеннета были его ловкость, скорость и желание отстоять родной замок.
Мне казалось, что поединок длился вечно. Хотя, возможно, прошло не больше пяти минут. И Джон выбил меч из рук Прата. Сэм пошатнулся, хотел поднять оружие, но острие клинка Джона опередило его, легонько коснувшись горла Прата.
Сэм поднял руки в знак своего проигрыша. Толпа замерла. Все ждали, чем закончится этот странный поединок?
Обычно в этих бутафорских боях стороны обменивались рукопожатием. Но Джон руки не протянул. Сэм также не спешил быть первой стороной, предложившей мир. Смачно плюнув на доски, он развернулся и ушел со сцены. Я снова взглянула туда, где раньше стояла его спутница. Но снежной королевы нигде уже не было видно. В это время радостный голос Гая провопил:
– Дамы и господа! Победитель сегодняшнего вечера – лорд Сэлвиг Кеннет!
Джон взял из рук друга микрофон и очень вежливо поблагодарил публику за то, что они посетили Кеннет Кастл в эти рождественские праздники. Потом поклонившись толпе, сам исчез со сцены.
Я рванула за кулисы. Несколько раз мне казалось, что меч Прата проходил совсем близко от тела Джона, и мне необходимо было удостовериться, что с лордом Кеннетом всё в порядке.
Когда я смогла протиснуться сквозь толпу к закулисью, Джон уже снял доспех и стоял в одних брюках, в мокрой от пота рубашке, выговаривая Гаю, чтобы тот больше не смел совать нос не в свои дела.
– Да ладно тебе, Джон! Ведь классно получилось! И ты вполне указал Сэмми его истинное место! Вот и Анна подтвердит, что было интересно, – увидел меня Гай-Том, – скажи, Анна, что было здорово!
– Ничего не здорово! – прошипела я, подлетая к Джону.
Вроде цел…Только глаза лихорадочно блестят…
В этот момент к нам подошел Робин. Тоже уже в штатском и, положив одну руку на плечо Джону, а другую на плечоГаю, философски произнес:
– А пойдемте-ка в город, выпьем чего-нибудь крепкого?
И дальнейшие события пронеслись мимо меня смутной вереницей.
Последнее световое рождественское шоу. Грандиозный салют и торжественное объявление, что этим летом в Кеннет Кастл каждый вечер будут разыгрывать полноценное мультимедийное представление на стенах замка.
Поездка в город, где Джон предложил небольшую экскурсию по местным пабам.
Обычно я очень мало пью и в этот вечер старалась придерживаться той же славной традиции, но всеобщее оживление, нервное потрясение из-за поединка и почти бессонная ночь с дневником Гвендолин накануне дали о себе знать. Отличный шотландский виски, которым угостил меня Джон, разливался по телу приятным теплом, а сознание было слегка затуманенным. Ближе к полуночи Артур и Ланс решили предпринять вылазку на маяк, Робин исчез куда-то с одной из местных девушек, Гай мирно спал за стойкой, а мы с Джоном взяли такси и направились в сторону замка.
Предполагалось, что мы ляжем спать, чтобы завтра пораньше приступить к работе. Меня ждала леди Джулия, а Джону нужно было проследить за тем, чтобы от фестиваля во дворе замка не осталось и следа. Но самое глупое в жизни – это что-либо планировать.
Джон был умницей и джентльменом. Проводил меня до моей комнаты. Пожелал спокойной ночи. А потом внезапно поцеловал.
Его губы были горячими. Жадными. И если до этого моя голова просто кружилась, то теперь пол ушел из-под ног от поцелуя.
Не помня себя, я горячо ответила на поцелуй.
Джон снял с меня пальто. Я расстегнула его куртку. На пол полетели наши теплые свитера. Джон опрокинул меня на кровать, лег сверху, и мне было приятно почувствовать, что штаны сегодня мешают лорду Кеннету.
Вместе мы решили и эту проблему.
Дыхание Джона обжигало мою кожу. Руки ласкали мое тело. Наконец, на пол упало белье. Джон прижал меня спиной к изголовью кровати и одним резким движением разрушил последние границы, что были между нами. Дальше ночь превратилась в смешение стонов, вскриков и внутреннего огня, будоражащего кровь похлеще виски.
А утром я проснулась…
В окно робко заглядывали первые лучи солнца. Джон спал рядом со мной, по-хозяйски положив одну руку мне на бедро. Я осторожно убрала его руку, тихо выскользнула из постели, собрала вещи, валявшиеся по полу, и, натянув джинсы со свитером, бегом помчалась из комнаты.
Черт! Что же мы вчера наделали?!!
События прошлой ночи вереницей проплыли перед глазами, оставляя после себя томную усталость тела, всё еще жаждавшего тепла, и полное раскаянье в мозгу.
Как? Как такое могло произойти⁈
Я никогда не заводила служебных романов. Всегда считала, что в работе следует прежде всего оставаться профессионалом. Да что уж там говорить, если, проработав полтора года в Национальной галерее, я не заметила ни одного мужчины, кроме как на картинах, над которыми работала.
А теперь Джон…
Безусловно, он замечательный. За время, что я провела в замке, я успела привыкнуть к нему. Мы даже стали друзьями. И последнее хуже всего. Так как бездумно проведенная ночь может разрушить те теплые душевные отношения, что завязались между нами. К тому же, и этого никак нельзя было забывать, Джон – мой работодатель. Да… Ситуация от этого становилась еще более щекотливой.
Что же теперь со всем этим делать?
Влетев в мастерскую и плотно заперев за собой дверь, я впервые за утро почувствовала себя более-менее защищенной.
Ладно, посмотрим на всю ситуацию здраво. Вчера был несколько необычный вечер. Все переволновались. Возможно, нужна была разрядка. Но мы с Джоном взрослые здравомыслящие люди. И сможем преодолеть тот небольшой барьер, что выстроила между нами эта случайная ночь.
– А вчера, значит, никаких барьеров и в помине не было, – ехидно, с интонациями Лиззи, заметил мой внутренний голос, – и причем границы рушились несколько раз…
Я слегка покраснела, вспоминая, как вела себя этой ночью. Невольно рука прикоснулась к шее, на которой Джон вчера оставил столько страстных поцелуев. А ведь были поцелуи и ниже. Много ниже…
Стоп!
Мы с Джоном взрослые люди. У каждого своя жизнь и своя работа. Кеннет Кастл – огромный замок. Порой бывают дни, когда мы даже не пересекаемся. Теперь их станет больше. Много больше. Но постепенно всё забудется, и мы сможем вернуться к ровным приятельским отношениям. Потому что так будет правильно.
Я достала инструменты и бросила взгляд на портрет леди Джулии, которая, в свою очередь, смотрела на меня с печальным укором в глазах.
– Не смотрите так на меня, леди Джулия, – огрызнулась я,– во всём случившемся есть и ваша вина! Если бы вы не обошлись так жестоко с Гвендолен…
Я тут же осеклась. Винить безмолвный портрет в череде случайностей, приведших меня в постель к Джону, было последним делом, показывающим меня человеком, не способным самостоятельно брать на себя ответственность за свои поступки.
Глубокий вдох. Выдох. Я – профессионал. А портрет – это всего лишь картина.
Я приготовилась приступить к работе, как зазвонил мой телефон. Конечно же, это была Лиззи. Кого еще могут интересовать мои дела в столь ранний час?
Постаравшись натянуть самое безмятежное выражение лица, я взяла трубку.
– Привет!
Судя по картинке, Лиззи еще сама была только что из постели: ночная рубашка, ноль макияжа. Но первый же её вопрос сбил меня с ног:
– Быстрей говори, что там у вас происходит⁈ – распорядилась она тоном, не терпящим отказа.
«Она что, ведьма?» – мелькнуло в моей голове, но я постаралась поскорей успокоить себя, убедив, что всё это лишь совпадение.
И действительно, оказалось, что поединок в Кеннет Кастл попал в сми, и подруга, прочитав на портале утренние новости, поспешила узнать информацию из первых уст.
Это успокоило меня, попутно напомнив, что я со своими проблемами, вовсе не являюсь центром вселенной. Как могла, рассказала о споре между Джоном и Пратом, а также о том, что из этого вышло.
– Я знала, что уехала слишком рано, – вздохнула Лиззи, – у вас там очень интересно для глухой провинции, конечно.
– Благодарю, стараемся изо всех сил порадовать желтые газеты, – улыбнулась я.
