Текст книги "Музыкант"

Автор книги: Ирина Крупеникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Музыка разливалась и разливалась и не было ей конца. Скрипка Павла вторила фортепьяно, и чувства мальчика, приведенные в смятение коварным Музыкантом, вновь обретали спокойствие и равновесие. Его мимолетное сомнение, посеянное кантатой одиночества, скатилось по щеке единственной слезинкой и растаяло навсегда. Их с братом дуэт никогда не разобьют никакие Музыканты, думал Павел, и широкие торжественные такты великого произведения взывали людей к миру, мудрости и доброте.

Мальчик мельком взглянул на дверь и увидел мать, на цыпочках входящую в комнату с виолончелью в руках. Она бесшумно опустилась на стул, прикрыв глаза, поймала такт, и грудной теплый голос ее инструмента обнял сыновей.

Чужая скрипка осеклась и смолкла. А когда последний аккорд концерта застыл в очарованном воздухе, Музыкант в черном халате исчез без следа.

А потом был прелестный завтрак и улыбающаяся мама, нежно смотревшая на юношей. Она так и не поняла, что заставило Бориса сесть за фортепьяно и почему так отважно звучал в это утро Чайковский. Но мамина виолончель, безусловно, поставила последнюю точку в споре с Музыкантом, и братья радовались их общей бесспорной победе.

Оставшись одни, Павел и Борис долго сидели молча друг против друга за большим обеденным столом в гостиной: Борис верхом на стуле, Павел в своем кресле-каталке. Мальчик хотел рассказать о тех картинах, которые породила в его сознании чужая скрипка, но по глазам брата понял – не имеет смысла, ибо он видел и чувствовал почти то же самое.

– Наверное, ты зря не стал поступать в консерваторию, – Павел вслух подвел итог своим мыслям.

Борис только усмехнулся.

– Как думаешь, что теперь будет делать Музыкант? – нерешительно спросил мальчик.

– Трудно сказать. Меня больше интересует, кто он такой? И как этот эгоист вообще мог достичь подобных высот в музыке? Ты подумай только: он творил то, что сотни людей до него просто исполняли. Он пользовался произведениями великих композиторов в своих гнусных целях. Он скомпрометировал Баха, посмеялся над Генделем, надругался над Вивальди. Ему в руки попало нечто, позволяющее творить! Представляешь, он же мог творить реальные чувства!

– Представляю, – тихо откликнулся Павел. – И он сотворил: погубил "капитана", поранил управдомшу Катеньку, заставил всех перессориться и переругаться.

Борис согласно кивал.

– Мне вот интересно, ОТКУДА у Якова Ильича этот дар? Купил он его, что ли?

– Как Фауст, – не то пошутил, не то предположил брат.

Молодой человек, оттолкнув стул, решительно встал на ноги.

– Я иду к бухгалтеру.

– Нет! – непроизвольно вырвалось у мальчика. – Борь, подожди! А что если Музыкант до сих пор там?

– Поэтому ты будешь сидеть здесь со скрипкой и прикрывать мои тылы, совершенно серьезно сказал Борис.

С этими словами он вышел в коридор. Гулко хлопнула входная дверь.

Павел подкатил кресло ближе к открытому балкону и во все глаза стал следить за окнами бухгалтера. Боковым зрением он заметил брата, забежавшего в пятый подъезд, затем вновь нескончаемой чередой потянулись минуты ожидания. Несколько раз мальчик ловил себя на том, что мысли начинают отрываться от настоящего и уплывать в мир сновидений. Встряхнувшись в очередной раз, он огляделся и... оторопел. На балконе их квартиры стоял Музыкант. Худощавый, высокий, в черном домашнем халате, перехваченным на талии поясом, он стоял и грустно улыбался.

– Вы кто? – выдохнул Павел, сам не замечая, как напряглись пальцы, зовущие на помощь струны.

– Ты сам назвал меня Музыкантом, – ответил глухой, похожий на ветер, голос.

– Зачем вы пришли? – Павел старался выглядеть спокойным, но это ему плохо удавалось.

– Пришел на зов. Теперь ухожу.

– Почему?

– Твой брат тебе расскажет. Рад был познакомиться с тобой, Павел.

– Вы знаете мое имя?

– Я знаю очень многое. Может быть когда-нибудь ты тоже позовешь меня, – он задумчиво посмотрел на руки мальчика и скрипку, лежащую на коленях. – А впрочем, вряд ли, – он улыбнулся еще печальнее. – Меня никогда еще не звал счастливый человек. Прощай.

– Подождите! – Павел подался вперед. – Я хотел сказать... хотел сказать: спасибо.

Брови таинственного визитера приподнялись.

– Спасибо за то, что вы научили меня творить! – торопливо, продолжал юный скрипач. – Теперь я знаю, как оживить мечту!

– Ты достигнешь небывалых вершин, – тихо и торжественно пробормотал Музыкант.

Павел поднял глаза. Балкон был пуст, движения в окнах бухгалтера не наблюдалось, зато во дворе возле пятого подъезда стояла белая машина с красным крестом. Мальчик не мог сказать, когда она подъехала, и, тревожно глянув на часы, обнаружил, что брат отсутствовал уже более получаса. Холодный пот выступил на спине, когда Павел понял – уснул. Тут же вспомнился разговор с Музыкантом на балконе. Однако вместо вполне логичного в данной ситуации страха, он испытал нечто вроде облегчения. С братом ничего не стряслось, – продиктовало подсознание, – и Музыканта больше нет.

Борис вернулся минут через десять. Бледный и слегка рассеянный, он прошел в гостиную и плюхнулся на диван. Павел ждал.

– Яков Ильич умер, – объяснил, наконец, молодой человек. – Оказывается, у него был рак, неоперабельный. Врач со "скорой" сказала, что он мог умереть в любую минуту. Я всю коммуналку переполошил, пока пытался достучаться в его комнату. Мужики дверь высадили, а он там... почти мертвый.

– Он тебе что-нибудь сказал? – сам не зная почему, спросил Павел.

– Не мне лично. Но сказал. Только одно слово – "ненавижу".

Борис откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза.

– Несчастный человек, – Павел невольно оглянулся на балкон, – а Музыкант так хотел служить счастливым!

Юноша приложил скрипку к щеке и заиграл. "Элизиум" Бетховена наполнял скорбью и надеждой. Музыка распахнула занавес, и возник вечный Ахерон – рубеж прошлого и будущего. На его мрачных водах медленно качалась одинокая лодка, несущая в прошлое отчаявшегося человека, так и не отдавшего людям ни крупинки своего существа. Мягкие переливы звуков подталкивали лодку дальше и дальше, пока она совсем не скрылась в таинственном безвременье. Легкая, как пух, печаль соскользнула со струн и растаяла. А на берегу, зовущемся "будущее", зазеленели ростки новой жизни.

Музыка Творящая вскормила робкую мечту, предоставив ей неиссякаемый родник Веры. В безграничном просторе вспыхнула звезда. И к ней, сквозь туман, ветры и дожди, скрипка понесла волшебные звуки. Произведения великих мастеров, оживающие в добром сердце Творящего, могут отодвинуть боль, вдохнуть любовь, заставить убийцу опустить оружие, распахнуть тьму перед незрячим, взрастить сады в пустыне, рассеять тучи в небе и душе. Юный Музыкант верил: да будет так.

Апрель 1999