Текст книги "Дневник. Предназначение"

Автор книги: Ирина К.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Слишком много всего произошло со мной за последние годы. Жизнь на Земле уже постепенно начинает забываться, а воспоминания вытесняются новыми, более свежими. Но я все ещё не теряю надежду вернуться в свой родной дом и не потеряю никогда, ведь, сколько бы я не отсутствовала, знаю наверняка, там меня ждут мои дети.

Каждый раз, оставаясь наедине с ночным небом, я была убеждена, что где-то там есть живые существа, такие же, как мы, может лучше или хуже, но однозначно есть. Всегда ждала этому подтверждение, но не подозревала, какие трудности мне придётся пережить, чтобы самой убедиться в истинности своих догадок. Теперь я знаю наверняка, Адам не зря оберегает такие планеты как Земля от контактов с другими цивилизация и планетами. Наше становление на уровне вселенной ещё только началось и неизвестно, по какому пути оно пойдёт. Мы не готовы к контактам с другими. Стоит, для начала, наладить контакт друг с другом, на своей одной и родной, для каждого из нас, планете. Возможно мы такие гордые и безответственные, отчасти инфантильные ко всему окружающему нас, друг к другу, потому что не сталкивались с чем-то более глобальным? Мы живём в своём маленьком мире, создавая сами себе проблемы, не осознавая насколько это всё ничтожно и бессмысленно в сравнении с тем, что скрыто от наших глаз.

В сравнении с тем, где мне пришлось побывать и с кем познакомиться, обычных Землян можно сравнить с маленькими детьми, которые играют в небольшой песочнице и отказываются делиться игрушками. Напротив, отбираем их у слабых, не способных дать отпор, показывая, тем самым, свое превосходство. Но одной песочницей детская площадка не ограничена, вокруг масса более интересных снарядов и каруселей, и в тоже время опасных.

Философские мысли кружили в голове хоровод, ещё пара секунд и мозг отключился. Слишком большая мыслительная нагрузка запустила процесс перезагрузки.

Я проснулась среди ночи от лёгкого сквозняка, который нежно обдувал мои ноги. Все окна в доме были закрыты, а прохладный воздух тянулся откуда-то с первого этажа. Спустившись по лестнице на несколько ступеней вниз, я мельком осмотрела окна, которые оказались закрыты и бросила взгляд на входную дверь. Похоже, именно из-за неё в доме немного зябко. Чтобы убедиться в безопасности, я открыла её немного больше, достаточно чтобы рассмотреть округу, но не обнаружила улицы. Передо мной открылся вид того самого ночного пляжа, освещённого сиянием далёких, но удивительно ярких звёзд. Как такое может быть? Неужели я все ещё сплю?

Возле воды стоял знакомый мне силуэт, повернутый ко мне спиной, при виде которого колени начали подкашиваться, от переполняющей меня радости. Видеть его снова очень неожиданно и безумно приятно и я вот вот готова броситься к нему. Будто почувствовав моё намерение, он обернулся. Это был Адам! Его глаза, которые невозможно забыть, смотрели прямо на меня, а губы, манящие и разжигающие желание их поцеловать, растворились в миловидной улыбке. На нем был костюм древних, в котором я видела его в куполе, покрытый все теми же символами, горящими белым светом под огнями ночного неба.

Адам: Здравствуй, Зои.

Голос звучал нежно, но в то же время мужественно, лаская мой слух, опьяняя и возвращая в воспоминания о том времени, когда он был ещё бестелесным духом, живущим в моем теле.

Адам: Наверняка у тебя накопилось ко мне много вопросов…

Я подошла к нему почти вплотную, так, что его дыхание касалось моих волос.

– Всего один. Это сон или ты и в самом деле стоишь сейчас прямо передо мной? Живой, реальный, осязаемый.

Его рука едва коснулась моей щеки, но уже тогда эти прикосновения казались слишком настоящими, отчего хотелось ещё больше услышать ответ на заданный вопрос.

Адам: Прости, жизнь моя, но в данный момент я не могу быть рядом с тобой. Ты знаешь, что моя обязанность состоит не только в формировании галактик и расширении вселенной, но и охране границы. Я должен оберегать ее от нападок по обе стороны, ради всех живущих по эту сторону. Помимо всего, приходится исправлять последствия своего длительного отсутствия, ведь многие уже успели воспользоваться этим и нагородить кучу ошибок. Осталось ждать совсем немного. Мне безумно тяжело быть вдали от тебя. Обещаю, ещё чуть чуть и мы будем вместе, рядом, а я наконец смогу прикоснуться к тебе по настоящему.

Это все так похоже на реальность, есть лишь одно существенное отличие: реальность не заканчивается одномоментно, как сон, не считая мгновенную смерть. Большим пальцем правой руки он провел по моим губам, слегка приподняв подбородок остальными, после чего на губах ещё долго сохранялись чувство лёгкого и приятного покалывания.

Адам: Я никогда не мог представить, что полюблю кого-то, но чтобы ещё и так сильно. Оказывается колоссально тяжело, так безумно хотеть быть рядом с тобой, касаться тебя, целовать, но не иметь для этого возможности. А те усилия, которые я когда-либо прикладывал, чтобы уберечь окружающих от своей, отчасти, опасной энергии, кажутся пустяком.

Моё терпение окончательно лопнуло и я зарылась лицом в его грудь. Он оказался таким же высоким, как и все, кто мне встречался ранее, отчего рядом с ним чувствовала себя дюймовочкой. Руками я крепко обхватила его за талию и прижала к себе, а он в это время вдыхал запах моих волос, гладя и целуя меня в макушку.

– Я так испугалась, тогда, на ковчеге. Мне было больно, ведь я всерьёз подумала, что ты ушёл, оставив меня одну и даже не попрощавшись! Я настолько хотела избавиться от страха, что даже неосознанно запрограммировала гибернационную капсулу стереть всё хорошее, что нас связывало.

Адам: Зои, я никогда бы не бросил тебя по своей воле. Никогда! Я бы защитил тебя от любого, убил бы любого ради тебя и твоей безопасности, что бы мне это не стоило, но…

Повисла тишина. Адама очевидно беспокоило то, что произошло на ковчеге и эта тревога отражалась в его глазах. Меньше всего мне хочется видеть его грустным и расстроенным сейчас, потому стоит сменить тему, в надежде снова вернуть на его прекрасном лице ту самую милую улыбку, встретившую меня.

– Почему тогда, во сне, ты не сказал мне кто ты на самом деле? Ты вообще не произнёс ни слова, хотя ситуация была, можно сказать, щепетильной.

Адам: Я старался не травмировать тебя, ведь осознание того, что внутри тебя живёт дух, который оказывается ещё и в тебя безумно влюблен и с которым ты занималась сексом во сне, может навредить и без того хрупкой психике. И как бы тебе не хотелось казаться сильной и смелой, ты всего лишь Землянин. Мой Землянин!

Я в очередной раз прильнула к нему, вкладывая в эти объятья всю свою силу и любовь к нему. Мне не хотелось отпускать его ни на секунду, ведь для меня его душа стала чем то родным и необходимым за все то время, проведённое с ним в одном теле. Кажется, если сейчас я отпущу его, то он исчезнет навсегда или я снова потеряю его. Он словно ощущал мой страх и потому так же прижимал меня в себе.

Адам: Ты моё сердце, моя душа, моё все! Ты самая большая моя драгоценность, за всё время моего существования, самое большое достижение, самое большое открытие. Ты всё, что у меня есть и может быть в любом будущем, всё, что мне нужно. Не бойся Зои! Впредь никто не посмеет причинить тебе боль, навредить тебе. Обещаю, ты не успеешь соскучиться, после этого сна, как я уже буду стоять рядом с тобой, и уже эта встреча не закончится с появлением первых утренних лучей света в твоей комнате. А сейчас мне нужно уходить.

Он поцеловал меня в щеку, потом в кончик носа.

Адам: Впереди только мы.

Его пронзительный взгляд прямо мне в глаза, заставил колени дрожать. Губы медленно приблизились к моим и слились в сладком поцелуе, наполненным влечением и лаской.

Как обычно я встала с первыми лучами солнца, бесцеремонно заглядывающими прямо в окно гостиной. Сон был крепким и беспробудным, а моё лицо настойчиво украшала широкая улыбка, от которой не так-то легко избавиться. Он снова пришёл ко мне во сне, а это значит, что он совсем близко, и я осознала, что не хотела отпускать его, не хотела просыпаться, чтобы вновь не потерять его. Потерев глаза, я поняла, что даже не добралась до второго этажа и уснула прямо на диване. Потянувшись, периферическим зрением я заметила свёрток, лежавший возле двери. Кто-то приходил и принёс посылку, но будить не стал. Машинально я посмотрела на запястье, но часов на руке не оказалось. Они остались на Ман.

Пакетик был обернул атласной лентой, но не имел записки, поэтому сложно было понять от кого подарок. Внутри лежала какая-то местная одежда, женские сандалии и странные стельки. Зачем они нужны, в сандалии что-ли обувать? Странно. Покрутив их в руке, я решила оставить их возле двери, рядом с остальной обувью. Плотный плащ я так же повесила возле, уже висевшего здесь, а платье взяла с собой и отправилась в душ. Ванная комната была на втором этаже, а вход в неё находился прямо в спальне.

Платье оказалось очень лёгким, хлопковым и чуть ниже колен, хотя все, кого я здесь встречала, ходили в длинных балахонах, за исключением Виктории. Честно сказать, её внешний вид мне импонирует больше, ну и против платья я тоже ничего не имею.

Наконец чистая, бодрая и одетая я была готова отправиться в центр. Но погода довольно быстро испортилась, налетели тёмные облака, влил сильный дождь.

Странные все-таки стельки. Они даже не моего размера. Без задней мысли я приложила одну из них к стопе и ногу постепенно начал покрывать белый материал, похожий на искусственную кожу. Добравшись до колена, процесс остановился. Всё это мне давно и хорошо знакомо.

Длинный плащ с глубоким капюшоном полностью закрывал тело до самых пяток, защищая от дождя и холода. Улицы были абсолютно пусты. Недолго блуждая, я добралась до центральной площади. В прошлый раз мне не удалось рассмотреть исследовательский центр поближе, находясь в растерянности и шоке от происходящего, поэтому я позволила себе сделать это сейчас.

Сам центр оказался лишь частью большого комплекса и представлял из себя куполообразное здание с одним помещением внутри. С западной и восточной стороны от него, с помощью воздушных переходов, пристыкованы ещё два более обычных на вид здания. Вероятно, в западном крыле находятся те самые гибернационные камеры, в одной из которых какое-то время находилась я, а восточное крыло мне пока посетить не удалось.

Внутри меня уже ждали Виктория и Гелицио, а в помещении работали порядка восьми человек. Виктория беседовала о чем-то с исследователями и обсуждала параметры, изображённые на воздушных мониторах.

Гелицио первым заметил моё появление и медленным шагом направился в мою сторону.

Гелицио: Здравствуй Зои. Как спалось?

– Здравствуй. Хорошо. Я вчера так устала, что не смогла добраться до постели, уснула прямо в гостиной.

Гелицио: Быстро разобралась с сапожками?

– Первоначальный вид, конечно, смутил, но уже встречавшись с вашими костюмами ранее, я не удивлена таким сюрпризам.

Гелицио: На самом деле они не выглядят как след от ноги, мы используем их как обычный накидной браслет, но прислав его в исходном виде, ты бы точно не поняла, куда его одевать и пришла бы в перчатках на руках и в сандалиях на ногах. В такой проливной дождь. Прости, а где ты встречала наши костюмы?

– На ковчеге остался один костюм. Адам каким-то образом соединил его с моей кровью, после чего я могла использоваться его для самообороны или нападения.

Он был сильно удивлён моим словам и слегка растерян.

– Что-то не так?

Гелицио: А где ты взяла наш костюм? Его дал тебе Адам?

– Нет. Я забрала его у модификаторов, в тот день, когда нас с Адамом объединили, в лаборатории. Какой-то мужчина, одетый в идентичный костюм, принёс его в кейсе.

С каждым произнесенным мною словом, Гелицио становился все серьёзнее и задумчивее. Он подозвал Викторию и на родном, не знакомом мне языке, о чем-то эмоционально высказывался. Несколько минут они вели напряженную беседу, после чего, резко Виктория повернулась ко мне и схватилась за мои уши, а точнее за заушную кость. После её прикосновения что-то изменилось.

Оба уха пронзила резкая боль, нитью тянущаяся в глубь мозга, растекаясь, словно цунами, по всей голове. Я успела лишь схватиться на свои уши и слегка приоткрыть рот, чтобы издать истошный крик, как тут же опешила. Боль возникла неожиданно, но, к моему удивлению, так же неожиданно исчезла. И что это было?

Виктория: Одну минуту Гелицио. Неудобно получается, она же не понимает, о чем мы говорим. Ну как Зои? Понимаешь меня сейчас? Всё хорошо?

– Да тебя и раньше понимала! Что-то изменилось, помимо того, что мне будто выстрелили прямо в голову? Что ты сделала?

Виктория: Ну, раньше я говорила на родном для тебя языке, а сейчас на родном для себя. На твои заушные косточки я прикрепила медиаторы. Это специальные устройства, которые через перепонку и ушной нерв соединяются с мозговой оболочкой, что позволяет мгновенно обрабатывать данные полученные через ухо и переводить напрямую в мозг. Таким образом, ты не ощущаешь разницы с ним и без него. Мы носим их постоянно, поэтому если забудешь снять, не беспокойся, это не страшно, ну может немного болезненно. И его не видно!

Игриво она подмигнула мне и вышла из центра, а Гелицио взял меня под руку и повёл к воздушным экранам.

– Ну, совсем немного болезненно! Я думала мой мозг взорвется!

С диким возмущением и удивлением выстрелила я. А Гелицио лишь улыбался.

– Я теперь все языки понимать смогу?

Гелицио: Абсолютно. К созданию медиаторов причастен непосредственно сам Адам. Зои, давай вернёмся к костюмам. Понимаешь, они уникальны, как и то немногое, созданное самим Адамом. Всего таких костюмов насчитывается около 5 штук, не считая исходный экземпляр. Два были созданы в качестве подарка, для развитых рас, с целью помочь достигнуть высшей степени развития, один Адам сделал для Вики и ещё два, самых первых экземпляра были утеряны в момент нападения на нас и уничтожения нашей родной планеты. Мы искали их, в период геноцида, чтобы так же как и другие самые ценные разработки спасти от цепких лап модификаторов, но не обнаружили их в месте исходного хранения. Конечно, предполагали, что это всё же дело рук модификаторов, но тогда они бы уже давно напали на нас с их помощью, а после твоего рассказа я убедился в том, что оба костюма были у кого-то другого. Если один из утерянных экземпляров на ковчеге, то у кого остался второй и как он им воспользовался? Ведь объединить костюм с телом может лишь тот, кто знает эту технологию, а это всего 3 человека: Адам, я и исследователь, погибший при геноциде, на нашей родной планете. Ты уверена, что тот человек не был модификатором?

– Уверена. Он принёс им костюм, возможно в качестве подношения или платы. Он соединил его с их кровью, но воспользоваться им никто так и не успел. Ну, кроме меня.

Гелицио: Тогда это отличная новость! Нужно постараться найти этого человека, кем бы он ни был, к какой расе не принадлежал. Любого можно поставить на истинный путь, если это не модификатор. Будем что-то думать по поводу поиска, предупредим своих соседей.

Наш диалог перебил один из профессоров. Он показал на монитор, в котором было изображено моё тело, в разных проекциях, и странный сгусток материи.

Гелицио: Результаты твоего сканирования готовы. Ты в полном порядке, как морально, так и физически, но твоя духовная составляющая не соответствует твоему виду. Ты же с Земли?

– Да, с Земли. А что не так с моей душой?

Снова я слышу эти странные заявления. Доктор уже упоминал что-то о моей душе.

Гелицио: Дело в том, что жители юных планет, молодые расы – юные души, обладающие первой телесной оболочкой, но, как и везде, бывают исключения. Когда душа уже жила прежде, в каком то физическом теле, то остаётся некий след, отпечаток. Душа уже живущая, имеет определённый спектр чувств, которого нет у перворожденной души. У тебя же очень массивный и довольно сильный энергетический след. Либо твоя душа не единожды перерождалась, либо прошлая твоя жизнь была очень эмоциональной, сильной и тяжёлой. Есть вероятность, что очень древней.

– Я могла бы быть древней?

Гелицио: Вряд ли, но и этого исключать нельзя. Когда душа реинкарнирует, то это происходит постепенно, по нарастающей, от более простых видов, к более сложным, усиливая тем самым энергию души и давая себе возможность переродиться в более сильной расе. Таковы результаты исследований наших умов, но это всего лишь предположения, так как мы не в силах просканировать всех живых существ, да и права такого мы не имеем. Исследование таких тонких материй очень сложный процесс и навсегда останется для всех нас загадкой, не имеющей решения. В основном души, относящиеся к нашей расе, имеют определённые энергетические частицы, крошечный след, отличающийся от других. Твой же след уникален. Ни одна частица нам не знакома, а мы в свое время сканировали довольно много различных рас. Наши люди продолжат изучать твой энергетический материал и постараются узнать, кто же ты на самом деле. Но тебе это известно больше других, просто эти энергетические области либо невозможно открыть, либо очень сложно.

– Неужели вы никогда не сталкивались с таким? Не могли определить, к какой расе относилась душа в прошлой жизни.

Гелицио: Сталкивались. Единожды.

– И что это был за человек?

Гелицио: Почему был? Это Виктория. Её душа тоже рождались в теле, которое нам не знакомо. Может поэтому вы так легко нашли общий язык, что вчера не пришли на обед?

– И за 3 тысячи лет вы не смогли определить, кем она была в прошлой жизни?

Всё происходящее меня слегка пугало, хоть мозг до конца и не мог переварить всю информацию. Сложно понять то, с чем ты никогда не сталкивался и что далеко от привычного понимания, а если всё это касается тебя напрямую, то становится ещё и безумно страшно.

– А Адам бы смог? Определить кто мы?

Гелицио: Вряд ли, иначе бы уже определил. Он всегда очень холодно и отстраненно относился к прошлому и его исследованию, изучению душ. Для него это то, что забыто и куда не стоит возвращаться. Если вдруг мы что-то узнаем, то обязательно первым делом сообщим тебе. Но этот факт не влияет на твою настоящую жизнь, поэтому живи сейчас. Я, например, переживал сотни жизней в разных расах, а сейчас я один из древних и это моя настоящая жизнь, которая стоит того, чтобы её ценили, какие трудности бы меня не преследовали.

Дождь за окном начал постепенно утихать, а улицы заполняться людьми. Получив одобрение у Гелицио, я отправилась немного осмотреться. Всё западное крыло, в самом деле, занимали комнаты с гибернационными капсулами, образуя что-то похожее на медицинский пункт, в который жители Города приходят подлатать физические раны. Не удивительно, что так мало капсул занято, ведь древние не участвуют в войнах, столкновениях, они не нарушают закон и не делят территорию. У них нет воровства, вследствие ненадобности, убийств и насилия. Возможно, кто-то случайно повернул ногу или ударился головой, а может, простудился под проливным дождём и заработал себе лёгкий насморк или небольшую головную боль. Ни на одном мониторе я не видела больного, зараженного вирусной инфекцией или бактериальной, вероятно они давно победили их, в процессе эволюции.

Из комнаты в комнату пробегали люди с воздушными мониторами и отслеживали состояние спящих, контролировали процесс исцеления.

Лестница уже была позади. С задумчивым видом я прошла мимо Гелицио, не обращая ни на кого внимания. На втором этаже западного крыла передо мной открылся вид на широкий коридор с двумя дверьми, одна из которых вела в переговорную, а другая в лабораторию. Вся комната переговорной была заставлена лавками, а в центре зала, у дальней стены висел большой воздушный монитор и стояла трибуна для выступающих. Лаборатория же оказалась совсем не большой с выходом на балкон. Очевидно, здесь ни над кем не издеваются, как у модификаторов, а только лишь разрабатывают технологии.

Гелицио: Зои, все хорошо?

Его неожиданное появление заставило меня подпрыгнуть на месте.

– О боже. Зачем так резко появляться?

Гелицио: Ой, прости меня, прошу. Я не думал, что ты все ещё настолько погружена в себя, что не услышишь моих шагов. Что с тобой? Прошла мимо, словно зомби. Что то беспокоит?

– Расскажи мне, что ты знаешь об Адаме, Гелицио? Он часто рассказывал мне о галактиках, путешествиях и планетах, но ничего о себе.

Гелицио: Ну, что ж. Думаю, он был бы не против, если бы я провел тебе небольшой экскурс в историю мироздания, иначе ты все равно когда то прочитаешь это в книгах. До того, как образовалось всё то, что мы знаем и видим, была лишь пустота и всевышний. Он решил дать толчок для жизни, вследствие которого образовалось две противоположности: инь и янь, рождение и смерть, плюс и минус, мужчина и женщина, Адам и Ева. С момента создания бытия всё поделилось на две половины, уравнивающие друг друга, сдерживающие и дополняющие. Каждая половина имеет своё предназначение: у плюса – прибавить, у минуса – отнимать, рождение – дарит жизнь, а смерть – её отнимает. В вашей мифологии, религии, есть что-то общее с реальной историей образования вселенной, добра и зла, но это всё больше похоже на суп.

Гелицио вышел на балкон, сорвал с трех кустарных растений, три разных плода и вложил их в свою ладонь.

Гелицио: Это – истинные факты, описывающие реальную историю создания жизни. Крупицы информации дошедшие до вас.

Перевернув ладонь, он с силой ударил по небольшому столику так, что капли красочного сока разлетелись по всему балкону, а потом растянул след от ягод вдоль края стола.

Гелицио: А это то, как вы интерпретируете истину сейчас. Факты размазаны, как это пятно от ягод. Адам и Ева – две противоположности, которые подарили нам мир таким, какой он есть сейчас, но за создание и разрушение ответственны не те, кого вы привыкли видеть и с кем ассоциируете. Хотя в определенных верованиях именно женщина является оплодом зла. Вот только всё ли зло – плохо, и что такое есть зло?

В реальности Ева ответственна за разрушение, а Адам за созидание и да, это не то, к чему вы привыкли, и расходится с нашей биологией. На многих планетах женщина – жизнь несущая, но мужчина – жизнь дающий.

В связи со своей исходной сущностью, он не способен отнимать жизнь, нарушать ход её течения, а так как всё, что ты знаем создано благодаря Адаму, то, теоретически, творец любит каждое своё творение. В связи с этим всевышний позаботился о том, чтобы Адам смог почувствовать лишь настоящую любовь, не поддельную, истинную, которая живёт глубоко в душе, а не в сердце. Поэтому Адам однолюб. Поэтому, полюбив однажды, он не сможет полюбить впредь и поэтому он избегал контактов. Любит он совсем не так, как мы. Его чувства идут от души, а не от сердца или мозга, а эти вибрации, как тебе уже, вероятно, известно, более тонкие, но и наиболее сильно ощутимые извне. Не удивительно, что его душа открылась именно тебе, ведь ты была максимально близка с ним, больше чем кто либо.

– Он держал мою душу за руку. Так он говорил.

Гелицио: Зои. Поверь, если ты хотя бы маленькой частичкой души ощущала её – любовь, значит это так и есть. Адам не тот, кто будет голословить на эту сакральную для него тему.

Я даже представить не могла насколько всё серьёзно и как к этому относиться? Осчастливила ли я его этим чувством или наказала, ведь может он бежал от него, потому что знал, какую боль оно может принести? Была бы у меня хотя бы одна возможность увидеть его, всё сразу встало на свои места.

Гелицио: Мне удалось хоть чуть чуть развеять состояние неведения внутри тебя?

– Вопросов меньше не стало, конечно, но теперь я точно знаю, к кому могу обратиться за ответами. Ты упомянул, что созидатель и не может убивать, но ведь во время нашего спасения от модификаторов, он взорвал целый лабораторный комплекс, уничтожив тем самым сотни существ.

Гелицио: Он способен на убийства, хотя они ему крайне сложно даются. Всё дело немного в другом. Чем масштабнее разрушения он приносит, тем больше им овладевает зло. Ева, как и Адам, в процессе их создания, получили частицы друг друга, живущие глубоко внутри их душ. Чем больше мы добавляем чёрной краски в стакан, тем быстрее она окрасится в чёрный цвет, а если кинуть туда целую банку краски, то это уже будет не вода.

– Так вот почему он просто не уничтожил их, а на ковчеге материализатор не создаёт оружие?

Гелицио: Именно. Модификаторы, какими бы беспомощными и жестокими не были, являются результатом работы Адама. Хотя последнее время он довольно много сил тратит на их изучение и почти не делиться результатами. Может он что то узнал, что нам ещё не известно, поэтому даже я не знаю всего, ни о модификаторах, ни об Адаме. Иногда мне и вовсе кажется, что он сам о себе не всё знает.

Солнце уже начало заходить за горизонт. В процессе беседы мы пропустили обед, и Гелицио в очередной раз предложил пойти на ужин с его семьёй. Кушать хотелось ужасно, поэтому я с удовольствием согласилась. Мы спустились вниз, встретили Викторию и отправились на северную улицу, в сторону дома Гелицио.

– Кстати, тот дом, который вы мне предоставили, судя по всему кому то принадлежит? Я видела там чужие вещи, похожие на мужские. Надеюсь, этому доброму человеку есть, где жить? Я безмерно благодарна за такое гостеприимство, но мне бы хватило и обычной комнаты, не стоило так беспокоить человека и вам беспокоиться.

Мои слова вызвали бурный смех у моих сопровождающих, и такая реакция повергла меня в шок. Что смешного я сказала? Вроде бы проявила беспокойство.

– Что смешного?

Виктория: Ты думаешь, мы бы выгнали нашего человека из своего дома, ради того, чтобы поселить туда тебя?

Они не прекращали хохотать и лишь спустя пару минут, наконец, пришли в себя.

Гелицио: Не беспокойся, этот дом своему хозяину сейчас не нужен, в связи с его отсутствием.

–Он умер?

Очередная волна смеха заливала мне уши по обе стороны от меня.

Гелицио: Живее всех живых. Это дом Адама. Он сам попросил нас об этом. Когда ты будешь здесь, предоставить его дом тебе, но нам на самом деле приятно, что ты так беспокоишься о наших людях. Это в очередной раз доказывает, что ты заслуживаешь доверия и уважения, не меньше чем Адам.

Теперь уже хохотали все трое. Почти всю дорогу смех не утихал ни на минуту.

Дома у Гелицио нас уже ждала его супруга и полный стол разнообразных закусок. К моему удивлению, его дом совсем не отличался от дома Адама, только спален на втором этаже было больше, как и ванных комнат. С террасы бежали трое ребят, примерно одного возраста, чтобы встретить отца, гостей и вместе провести семейный ужин. Строгим голосом Гелицио успокоил своих чад, и они смиренно сели за стол, аккуратно сложив руки и слегка склонив голову при виде нас с Викой.

В это момент я вспомнила о своих сыновьях. Никогда и подумать не могла, что буду завидовать, людям, которые всего лишь имеют возможность обнять и поцеловать своих любимых детей.

Супругу звали София, и она вежливо пригласила нас за стол, а в это время вынесла из кухни горячее блюдо. Дети старались казаться вежливыми и аккуратными, но всё ещё проявляли своё детское любопытство по отношению ко мне, что доставляло безмерное удовольствие, наблюдать за их милыми и любознательными лицами. Младшенькая Лея и близнецы Гитос и Пратос, на 5лет старше сестры. Как оказалось, в Городе 3 ребёнка это большая редкость, учитывая их большую продолжительность жизни. София и Гелицио познакомились не так давно, по их временным меркам, всего 123 года назад и основную часть своей жизни, Гелицио посвятил помощи своему отцу, обучению и путешествиям. Именно благодаря им, они с Адамом стали близкими друзьями, ведь зачастую путешествовали вместе. София, на первый взгляд, показалась очень приятной собеседницей, но почему то меня в ней что-то отталкивало.

София: Супруг рассказывал о необычной гостье в нашем городе. Как тебе у нас? Всё ли нравится?

– Да. Всё очень необычно и симпатично. Город вызвал приятное удивление, очень чисто и аккуратно, а люди совсем не навязчивые.

София: Нам приятно такое слышать. Вообще, это не мой родной дом. Я родилась на другой планете, поэтому частенько не до конца понимаю это притворство. Ну как могут тысячи людей быть настолько не заинтересованными в происходящем. Прости за нескромный вопрос, но мне тяжело удержать его в себе. Как тебе удалось влюбить в себя Адама?

Гелицио: София! Что за разговоры? Я же не раз просил тебя быть поделикатнее, ты не на Ниаго.

София: Я не хотела показаться бестактной, но зная созидателя, он словно неприступная крепость, да ещё и постоянно повторял одну и ту же фразу: «Моё сердце закрыто для любви».

Гелицио: Он говорил это твоим подружкам, чтобы они оставили его в покое. Никого нельзя заполучить, если нет взаимности, поэтому прекрати паясничать. Зои, не обращай внимания на вопросы, которые могут тебя чем-то задеть, и не воспринимай её слова близко к сердцу.

Он исподлобья взглянул в глаза супруге, а на лице появлялось явная нотка недовольства.

Гелицио: София относится к высшей расе и родом с планеты Ниаго. Там с поведением всё немного иначе, не так строго как у нас. Всё-таки в наших людях тактичность воспитывалась тысячи лет и то, что уж греха таить, как говорится, даже древние иногда могут сказать или спросить что то, что поставит в неловкое положение собеседника. В конце концов, мы все люди, с какой стороны не посмотри. Но тут ещё и окружение играет свою роль.

София: Гео, ну при чем тут окружение? Адам же мужчина. Не может быть, чтобы он не хотел женщину, учитывая, что с его ориентацией всё в порядке.

Гелицио: София! Не ныряй в информационный колодец, из которого не сможешь выбраться.

София: А ты не выставляй меня дурочкой. Его внимание пытались завоевать женщины высших рас, неимоверной красоты, а он влюбился в обычную женщину с юной планетки, о которой, даже слышать то, наверняка, не все слышали. Звучит всё это, во всяком случае, странновато. Может она шарлатанка какая-то.

Гелицио: Не нам с тобой решать, кого любить созидателю! Мы с тобой никто рядом с ним! И если ты сейчас же не прекратишь этот разговор, то ужин подойдёт к концу, а завтра мы все останемся дома, ещё на пару десятков лет!

Лея: Мам, пап, хватит уже ругаться, у нас вообще то гости. Давайте кушать.

Милым голосом Лея усмирила родителей. Все-таки у детей есть свои способы ставить нас на место. Мы с Викторией слегка переглянулись, очевидно, думая об одном и том же: Какая же милая, воспитанная девочка и, кажется, удивительно взрослой.

София: Прости дорогая, мы больше не будем.

Поужинав, дети первыми покинули стол и спокойным шагом отправились на террасу, освещённую фонарями, так как за окном уже стемнело. Нам тоже пора было расходиться по домам. София и Гелицио проводили нас с Викой до двери.