Текст книги "Медовый олигарх"

Автор книги: Ирина Хрусталева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Леся, дорогая, я в шоке! – выдохнул Валентин, внезапно вихрем врываясь в столовую.

– О господи, напугал-то как! – подпрыгнула от неожиданности Фата. – Что же вы так кричите, молодой человек?

– Пардон, мадам, извините, сори, – театрально расшаркался Валя перед гостьей и повернулся к подруге: – Леся, прости, что я так неожиданно прерываю ваш разговор, но у меня срочное дело!

– Что случилось? – спросила девушка.

– Ах, ма шер, такой кошмар, ты себе даже не представляешь! – Валя закатил глаза под лоб. – Я еле-еле сюда добежал, думал, обязательно умру по дороге. Послушай, как стучит мое сердце, еще чуть-чуть, и оно разорвется! Мне срочно нужен валидол, а еще лучше…

– Валь, прекрати тараторить и устраивать спектакль, – прикрикнула на друга Олеся, прекрасно зная, что если его сейчас не остановить, то этот поток «охов» и «ахов» иссякнет только к вечеру, да и то не факт. – Что у тебя за дурацкая привычка тянуть кота за хвост? Немедленно говори, в чем дело. И покороче!

– Вот так всегда, – возмутился молодой человек. – Я ей говорю, что у меня сердце, а ей хоть бы хны, подруга называется!

– А еще короче?

– На наших уточек, что на пруду, какой-то нахал открыл сезон охоты! В них только что стреляли, представляешь?! – выпалил Валентин.

– Как это стреляли? Ты в своем уме? – опешила девушка. – Я не слышала никаких выстрелов.

– Ты бы их и не услышала, в них стреляли из ружья с глушителем.

– Что за бред? В уток с глушителем? – засмеялась Олеся. – Ты ничего не перепутал?

– Ты мне не веришь? Да я собственными глазами все видел! – возмутился Валя. – Подхожу к мостику, уже собирался на него встать, чтобы начать уточек кормить, смотрю, дуло из камышей торчит! Я так и обомлел. Хватаю какой-то камень и с криком: «Что ж вы делаете?» – запускаю его прямо в эти камыши! Я даже удар слышал, а потом глухой щелчок. Стая спокойно плавала, а после выстрела, естественно, уточки взметнулись и улетели. Один селезень остался, головка у бедного набок… Они теперь никогда сюда не вернутся, они улетели от нас навсегда! – возбужденно рассказывал Валя, поминутно закатывая глаза и хватаясь за сердце. – Я срочно иду к нашему шерифу! Это же форменное безобразие, здесь частная собственность, между прочим! Кто дал какому-то негодяю право вот так запросто наших уток отстреливать? Какое варварство! Какое вопиющее коварство! Кошмар и ужас! Ужас и кошмар!

– Валь, может, хватит стонать? – сморщилась Олеся.

– Что значит – хватит? Как это хватит? – еще пуще разошелся тот. – У меня слов нет, как я возмущен! Каждое утро мы этих уток заботливо кормили, холили и лелеяли, а тут какой-то ворошиловский стрелок, браконьер недоделанный, одним выстрелом все насмарку пустил. Нет, я срочно иду к Юрию Ивановичу, пусть он…

– Валя, перестань наконец трещать, как контуженая сорока, – прикрикнула на друга Олеся. – Ты стрелка-то этого видел? Кто это был?

– Да не видел я никого, – снова взвился тот. – После выстрела я, естественно, так громко закричал, что он… мне кажется, он убежал.

– Кажется или точно убежал?

– Наверняка убежал, а может, и уплыл, – пожал Валентин плечами. – Не будет же он сидеть там и ждать, когда его обнаружат?

– А посмотреть ты не мог?

– Я что, похож на камикадзе? – возмутился молодой человек. – У него же было настоящее ружье. Откуда я знал, что там у этого наглого стрелка было на уме? Я рассчитываю умереть в преклонном возрасте, в собственной постели, а не в камышах и с простреленной головой.

– Как же ты тогда камень бросить не побоялся?

– Это наверняка от растерянности, – нахмурился Валентин. – Только потом я сообразил, как я необдуманно рисковал своим драгоценным здоровьем! Как представлю, что могло случиться, аж мороз по коже. – И он зябко передернулся.

– Все понятно, значит, ты оттуда удрал без оглядки, – усмехнулась Олеся. – Так и скажи, Валюша, что никого ты не успел увидеть, потому что от страха засверкал пятками.

– А что здесь удивительного, интересно знать? – Валя встал в позу. – Огнестрельное оружие убивает, между прочим! Он не из простой рогатки пульнул! Да, я убежал, пока был цел, ну и что?! Я бы посмотрел на тебя, окажись ты на моем месте. И нечего издеваться, это совсем не смешно!

– Ладно, успокойся, я пошутила, – хмыкнула Олеся. – Позвоню-ка я нашему ковбою, попрошу, чтобы он пришел к пруду и во всем разобрался.

– Да-да, милая, обязательно позвони Сержу и расскажи ему, какое безобразие творится на нашей частной территории, – Валя возбужденно закивал головой. – А мне что делать? Может, я все-таки сам сбегаю к шерифу?

– Не нужно, мы просто к пруду пойдем, встретимся с Сергеем и на месте обсудим ситуацию. Фата, извините, пожалуйста, – обратилась девушка к гостье. – Мне придется вас на время оставить.

– А что случилось-то? – спросила та. – Простите за любопытство, но я ничего не поняла, утки, пруд, ружье.

– У нас здесь, прямо на участке, есть небольшой прудик, и каждую весну туда стая диких уток прилетает, – начала объяснять Олеся. – Мы с Валей об этом узнали и стали к пруду ходить, подкармливать уток, чтобы им здесь хорошо и сытно жилось, чтобы они сюда возвращались. Кстати, Валентин, а почему ты сегодня без меня к пруду пошел? – спросила она у друга. – Если бы мы были вдвоем, то наверняка разобрались бы прямо на месте, не упустили бы браконьера.

– Так у тебя же гостья, – пожал плечами тот. – Вот я и решил, что после пробежки один туда схожу, чтобы тебя не отвлекать, а тут такая неприятность!

– Понятно! Фата, пойдемте, я покажу вам комнату, где вы сможете отдохнуть. Вернусь, и мы продолжим разговор, – сказала Олеся гостье. – Можете телевизор посмотреть, он в гостиной. Я полагаю, мы с Валей не задержимся, через полчасика я вновь буду в вашем распоряжении. Максимум через час.

– Вы хотите сказать, что я могу остаться в вашем доме? – удивленно переспросила Фатинья.

– Ну да, конечно! Вы же хотите, в конце концов, разобраться со своим черным вдовством?

– Очень хочу! Вы даже не представляете, как сильно я этого хочу! – воскликнула женщина, судорожно прижимая руки к груди. – Спасибо огромное, Олеся! Я вам так благодарна, вы такая добрая девушка, у меня просто слов нет. Неужели вы сумеете мне помочь?

– Ничего не могу обещать заранее, я пока что сама ничего не знаю, – откровенно призналась Олеся. – Но попробовать стоит… думаю, что Веда нам в этом поможет.

– Как Веда?! – вытаращилась на нее гостья. – Вы же сказали, что она умерла. Или вы меня обманули?

– Нет, все правда, она действительно умерла, – ответила Олеся.

– А как же тогда… – У Фатиньи даже лицо вытянулось.

– Мне кажется, вам не стоит задавать мне лишних вопросов, на которые у меня нет желания отвечать. Я очень этого не люблю, – без раздражения, но очень твердо сказала Олеся. – Надеюсь, мы договорились?

– Простите, ради бога, – смутилась Фата. – Есть у меня такой недостаток – чрезмерное любопытство, каюсь, грешна. – Она развела могучими руками в стороны. – Столько со мной неприятностей из-за этого случается, вы себе даже не представляете. Только вы не подумайте чего, я без всякой задней мысли спросила, по простоте своей.

– А я ничего и не подумала, – улыбнулась Олеся. – Не переживайте, все нормально.

– Правда?

– Честное слово!

3

– Зачем ты эту незнакомую тетку оставила в доме? – упрекнул Олесю Валентин, когда они шли по тропинке к пруду. – Ты только посмотри на нее, это же… это же не женщина, а молотобоец! Какая ты все-таки беспечная девчонка, ма шер. Ты же прекрасно знаешь, что мы живем тут практически на осадном положении, и посторонние люди нам совсем ни к чему. А вдруг она какая-нибудь лазутчица? Троянский конь?

– Господи, Валя, ну что ты такое говоришь? – засмеялась Олеся. – Нашел лазутчицу! Фатиния приехала издалека со своей личной бедой, не могла же я ей указать на дверь?!

– Эта тетка ехала не к тебе, а к твоей прабабке, а так как Веда почила в бозе, ты спокойно могла отправить эту дамочку восвояси, – не сдался Валентин.

– Почему ты все время называешь Фату то теткой, то дамочкой? – с удивлением спросила Олеся. – Она еще совсем молодая женщина, ей всего тридцать четыре года.

– Потому что она похожа на кого угодно, только не на женщину! Культурист в тяжелом весе, – огрызнулся Валентин. – Здоровая, как гренадер, аж смотреть страшно.

– Этот гренадер, к твоему сведению, уже в четвертый раз выскочил замуж, – заметила Олеся. – Вернее, выскочила.

– Какой кошмар! – Валя округлил глаза. – Приношу искренние соболезнования ее мужьям! Ляжешь с такой, а она тебя ночью запросто задавит одной левой пяткой.

– Ты, как всегда, попал в точку. Ее мужьям действительно можно только посочувствовать, – вздохнула девушка. – Трое из них умерли, и похоже, что четвертого ждет та же участь, если мне не удастся помочь Фате исправить ситуацию.

– Ну вот, что и требовалось доказать: она – «синяя борода» в юбке! – возбужденно подпрыгнул Валентин. – А ты этот безразмерный кошмар в нашем доме оставила!

– Да какая уж из нее «синяя борода»? – отмахнулась Олеся. – Фате стоит посочувствовать. Она и приехала сюда именно по этому поводу. Ее очень беспокоит это ее положение черной вдовы, и она решила обратиться к Веде за помощью.

– А ты здесь при чем?

– Как это при чем, Валь? Веда оставила мне этот дом и все остальное, чтобы я могла заменить ее, и тебе прекрасно об этом известно. Я не могу отправлять людей, которые пришли ко мне за помощью, восвояси, прабабушке это не понравится.

– Твоей прабабке теперь все это по барабану, – проворчал Валентин. – Наверняка она кушает там, наверху, райские яблочки и в ус не дует, а ты за нее здесь, на земле, должна отдуваться, – скаламбурил он. – Она и так тебя подставила по полной программе с этой книгой, тебя чуть не убили, а теперь еще и всякие страждущие примутся тебя доставать? Тебе разве до них? Еще надо спасибо сказать нашим односельчанам, что они всем говорят о смерти Веды, когда у них приезжие ее адрес спрашивают, а то бы давно уже палаточный городок в нашем парке вырос! И как эта «баба с веслом» к нам проскочила, интересно? Небось точный адрес знала? «Здравствуйте, меня не ждали, а я приперлась».

– Валюша, ты утром не с той ноги встал? – улыбнулась Олеся. – Ворчишь, как столетний старик. Ты же сам мне недавно предлагал открыть салон параНЕНОрмальных услуг.

– ПараНОрмальных услуг, и нечего ерничать и смеяться над серьезными вещами, – обиделся приятель. – Просто сейчас не самое подходящее время для этого, ты сама говорила. Сначала нужно «урегулировать конфликт», а уж потом… И встал я сегодня как раз с той ноги, с которой и требовалось, да вот толку от этого никакого. Сначала Васька меня чуть не угробил, удивляюсь, как я вообще ноги себе из-за него не переломал. Потом твоя «разлюбезная» Фата меня оскорбила ни за что ни про что, а в довершение ко всему еще и этот неизвестный браконьер всю мою нервную систему взвинтил до невозможности. И какое после всего этого у меня может быть настроение? А от настроения и внешний вид зависит, между прочим! Я человек благородный, чувствительный и впечатлительный, со мной так нельзя, – бурно возмущался Валя.

– Успокойся, ради бога, чувствительный-впечатлительный ты наш, – засмеялась девушка. – Ничего с твоей внешностью не случилось, наоборот, ты прекрасно выглядишь.

– Ах, ма шер, как это мило, – мигом оживился Валя, кокетливо стрельнув в ее сторону глазками и расплываясь в улыбке. – Ты действительно считаешь, что я хорошо выгляжу?

– Не просто хорошо, а великолепно, – подтвердила Олеся. – Загорел за эти две недели, отъелся…

– Что значит отъелся? – насторожился Валентин. – Ты хочешь сказать, что я растолстел? Какой кошмар!

– Да нет, не растолстел, а просто обрумянился.

– Час от часу не легче, – охнул молодой человек, резко остановился и посмотрел на подругу испуганным взглядом. – Как это обрумянился? С какого бока?!

– Валюша, верни глаза на место, видел бы ты сейчас себя в зеркале! – захохотала Олеся и, схватив его под руку, потащила дальше. – Пошли быстрее, нечего стоять столбом. Обрумянился – это значит, что от чистого воздуха, от употребления в пищу натуральной сметаны, свежих яичек и парного молока цвет твоего лица стал более здоровым и румяным.

– Правда?

– Чес слово.

– Слава тебе господи, а то уж я подумал, что начинаю набирать лишний вес, – облегченно вздохнул Валя, настороженно ощупывая свои бока. – На меня же тогда ничего из одежды не налезет, а вещи у меня, сама знаешь, все фирменные. Если придется все это менять, покупать новые туалеты, мои финансовые ресурсы расползутся по всем швам, и я превращусь в безнадежного банкрота.

– Успокойся, ради бога! Тебя сколько ни корми, толку мало, все равно ты тощий, как спичка, – хихикнула Олеся. – Не в коня корм, одним словом, поэтому банкротство тебе не грозит.

– Это свидетельствует о моем отменном здоровье, – заметил Валя. – А еще о том, что обменные процессы в моем организме работают так, как и положено. Да, я люблю вкусно поесть, это что, запрещено законом?!

– Кто же спорит-то? Ешь, сколько влезет, мне совершенно нет дела до твоих обменных процессов, – отмахнулась Олеся. – Тоже мне, нашел тему для разговора.

– Ну вот, мы уже к пруду скоро подойдем, а ни одного кряка еще не слышно, – скорбно вздохнул Валентин. – Наши симпатичные уточки теперь сюда точно не вернутся, а я уже так к ним привязался! Ой, а ты Сержу не забыла позвонить?

– Не забыла, не забыла, он придет сразу на место, – отмахнулась Олеся, напряженно всматриваясь в даль. – Валя, ты… никого не видел? – осторожно спросила она.

– Где? – удивился парень.

– Вон там, за деревьями.

– Нет, никого я не заметил, – пожал Валентин плечами. – А кого я должен был увидеть?

– Мне показалось, что там кто-то стоял, вон за той березой, и был он в цветной рубашке. Неужели за нами следят?

– Тебе наверняка показалось, нет там никого, у меня зрение стопроцентное, – сказал Валя, пристально разглядывая дерево и кусты вокруг него. – Это просто ветер ветки и цветы шевелит, а ты их приняла за рубашку, – засмеялся он.

– Ты так думаешь?

– Ну, если тебе от этого полегчает, то давай пройдемся и посмотрим. Только я тебя уверяю, что там никого нет. Я бы обязательно заметил, ты же знаешь, какой я глазастый.

– Да, наверное, ты прав, – согласилась Олеся, успокаиваясь. – Кстати, что-то я сегодня Виктора не видела, он хоть завтракал?!

– Когда я в кухню пришел, кофе в кофеварке еще горячий был, значит, он завтракал, – ответил Валя. – Воронин опять на чердак забрался, он там теперь целыми сутками пропадает, все литературу твоей прабабки изучает и с руническими пластинами возится. Когда ему попадается что-нибудь интересное, все – пиши пропало, он может не спать, не пить, не есть и вообще выпасть из действительности. Нет, вот насчет не есть – это я, кажется, погорячился, Воронин мелет все подряд, как мясорубка, даже и выпав из действительности.

– Похоже, что он в самом деле выпал, я его уже три дня вижу только мельком, – засмеялась Олеся. – Пронесется мимо, как метеор, с отсутствующим взглядом, я ему – привет, – а он только кивнет головой и дальше летит. Ты ему хоть еду на чердак носи, что ли.

– А я что делаю? Если бы я Воронина не подкармливал, он бы давно ножки протянул, ему ведь лень лишний раз спуститься в столовую, – фыркнул Валя. – Он там неплохо устроился! Сидит себе в кресле-качалке конца восемнадцатого века, вместо стола приспособил сундук девятнадцатого века, на сундуке стоит бронзовый канделябр вообще века семнадцатого… короче, ушел в прошлое с головой наш историк! Для него этот чердак настоящий Клондайк.

– Нужно будет потом там разобраться как следует, – сказала Олеся. – Лишнее выбросить, а то, что представляет интерес, привести в надлежащий вид и…

– И отвезти в антикварный магазин! – подсуетился Валя и принялся возбужденно объяснять: – Я тебе уже говорил – один этот сундук чего стоит! Если его как следует отреставрировать, с руками оторвут. Знаешь, сколько за него денег можно огрести? Мама не горюй! А если и кресло отреставрировать? Это же мечта любого разжиревшего олигарха! А канделябры? Настоящая бронза, да еще и семнадцатый век. Представляешь, сколько это может стоить?

– Нет, не представляю, – усмехнулась девушка, пожимая плечами.

– Леська, да на одном этом чердачном барахле, что тебе оставила твоя прабабуля, можно прожить безбедно года три, а то и больше, я уж не говорю обо всем остальном.

– Я тебе уже, кажется, объясняла, что ничего не собираюсь продавать из этого дома. Говорила или нет? – нахмурилась Олеся.

– Ну, да, да, – буркнул Валя. – Только я понять не могу, зачем тебе весь этот антиквариат нужен, если он все равно на чердаке пылится и потихоньку разваливается.

– Не волнуйся, я что-нибудь такое придумаю, чтобы он не пылился и не развалился.

– Такие бабки пропадают, и все зазря, – недовольно проворчал Валентин. – Совсем не коммерческий ты человек, ма шер, а в наше время так нельзя, деньги любят счет и рациональное применение. Они у тебя, можно сказать, под ногами валяются, вернее над головой повисли, а ты так беспечно к этому относишься.

– Валь, отстань от меня, ради бога, мне не до этого сейчас, всему свое время, – отмахнулась Олеся. – Ну вот, мы на месте, – сказала она, когда они подошли почти к самому пруду.

– Что-то я Сержа не вижу, – нахмурился Валентин. – Ты ему точно звонила?

– Звонила, и он сказал, что скоро подойдет, а пока мы и сами можем посмотреть, что к чему, – ответила Олеся. – Показывай, откуда стреляли, и вообще, как это происходило.

– Я не собираюсь ничего тут смотреть и показывать, пока Серж не придет, – уперся Валя.

– Боишься? – усмехнулась Олеся.

– Боюсь, ну и что?!

– Тогда я одна пойду!

– Ты что, со своей головой поссорилась? – изумился Валя, покрутив пальцем у виска. – Куда ты пойдешь одна?

– Но ведь ты же не хочешь меня сопровождать?

– А зачем нам торопиться-то? Горит, что ли? Придет наш Серж, и тогда… О, а вон, кстати, и он, – сказал Валентин, увидев на тропинке молодого человека. – Он тебя и проводит, а я уж лучше со стороны понаблюдаю. Серж, дорогой, как же я рад тебя видеть! Ты представляешь, какой ужас, – закричал он, бросаясь к Сержу. – Нашими уточками, видно, кто-то решил пообедать. Дичи захотелось проходимцу, ну не наглость ли?!

– Доброе утро! Что здесь произошло? – хмуро поинтересовался Сергей. – Кому взбрело в голову стрелять уток на частной территории? Сколько лет они сюда прилетают, и никогда такого не было.

– А я о чем? Я и говорю – форменное безобразие, – с новой силой затрещал Валя. – Этот участок и пруд – частная собственность, и раз дикие утки прилетают именно сюда, значит, и они тоже наша частная собственность. Нужно срочно сообщить шерифу про эту вопиющую наглость с ружьем!

– Валь, успокойся, ради бога, – сморщилась Олеся. – Привет, Сергей, – кивнула она молодому человеку. – Валентин утверждает, что ружье было с глушителем, вот что меня удивило.

– Ружье с глушителем? – в свою очередь, удивился Серж. – Во-первых, с глушителем может быть только винтовка, а во-вторых… Ты ничего не путаешь? – спросил он у Вали.

– Что значит путаешь? – возмутился тот. – Я что, слепой? Или глухой? Своими собственными глазами видел, как из-за тех вон камышей что-то выглядывало, и своими собственными ушами слышал, как оно выстрелило!

– Оно выстрелило? – засмеялась Олеся. – Что оно-то?

– Дуло, что же еще? Какая ты, однако, непонятливая, ма шер, – фыркнул Валя. – И это был не громкий выстрел, а глухой щелчок, из чего я сделал вывод, что ружье было с глушителем.

– Винтовка, – поправил его Сергей.

– Мне без разницы, ружье или винтовка, я в этом совершенно не разбираюсь, – отмахнулся Валя. – Самое главное, что с глушителем.

– Откуда ты знаешь, как стреляет винтовка с глушителем? – усмехнулась Олеся. – Что-то я не помню, чтобы ты когда-нибудь увлекался стрельбой.

– Оттуда! Я очень хорошо запомнил звук, который издал пистолет, когда в прошлый раз в меня бандит стрелял.

– В меня, ты хочешь сказать? – напомнила ему Олеся.

– Нет, я сказал именно то, что сказал! Бандит стрелял в меня, а ты просто меня заслонила, поэтому так и получилось, что он попал в тебя.

– Ну и наглец же ты, Кадкин! – возмутилась Олеся. – Просто заслонила, – передразнила она друга. – Да я, можно сказать, грудью легла на амбразуру, чтобы тебя защитить, а ты… Друг называется!

– Значит, ты считаешь, что я плохой друг? – в свою очередь, возмутился Валя. – Вот так вот, да? Ну, ма шер, ну я…

– Эй-эй, дорогие мои, а ну прекратили ругаться, – прикрикнул на спорщиков Сергей. – Все уже в прошлом, нечего об этом вспоминать, давайте-ка лучше разберемся с текущими проблемами. Мы сюда не на прогулку пришли, а по серьезному делу. Значит, ты говоришь, что дуло выглядывало из камышей? – уточнил он.

– Да, вон из тех, – Валя указал рукой на заросли высокого камыша. – Как раз напротив мостика. Я поэтому и увидел, что уже собрался на мостик шагнуть, мы всегда оттуда уток кормим.

– Ну, что ж, значит, придется плыть туда, – вздохнул Сергей, снимая джинсы, майку и ботинки. – Сейчас посмотрим, что к чему.

– Серж, дорогой, только будь предельно осторожен, – предупредил его Валя, нервно заламывая руки. – Это же наверняка очень опасно! Вдруг этот негодяй-браконьер устроил там засаду? Я бы с удовольствием составил тебе компанию, но, к сожалению, не надел плавок.

– Зря не надел, местные лягушки непременно бы их оценили, – фыркнула Олеся. – Вот балабол несчастный.

– Почему это сразу балабол? – запетушился Валентин.

– Да потому что ты плаваешь, как топор.

– А вот и неправда, я уже по-собачьи могу несколько метров проплыть, и нечего обзываться, – огрызнулся молодой человек. – Какая ты, однако, некультурная девчонка, ма шер. Сколько тебя ни учи хорошим манерам, толку абсолютно никакого.

– Помолчи, ради бога, воспитатель, блин! Сережа, а зачем тебе туда плыть? – спросила Олеся у молодого человека, отмахнувшись от Вали. – Можно же вдоль берега пройти и посмотреть.

– Можно, конечно, и пройти, только нет смысла. Оттуда хоть расстояние и меньше, но все равно придется мне в воду лезть, ты же видишь, какие там заросли, – ответил Серж, подходя к самой кромке воды. – Так что я лучше проплыву отсюда, чтобы уж сразу все увидеть… если, конечно, там вообще что-то есть.

– Если там действительно был браконьер, то следы от его пребывания должны были остаться обязательно, – подсказала Олеся. – Ты вокруг посмотри, сломаны ли камыши, или, может, еще какие-то признаки есть. Если он действительно стрелял, то, значит, на том месте у речки гильза должна остаться. Или в реке, у берега. Вода прозрачная, дно должно быть видно.

– Сейчас посмотрим, – ответил Сергей и, нырнув в пруд, поплыл, размашисто рассекая прозрачную воду руками.