Текст книги "Последняя надежда обреченных"

Автор книги: Ирина Градова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Быстро обнаружив, что в Стамбуле куча народу разговаривает по-русски, Евгений принялся наводить справки о том, где бы ему подешевле взять машину в аренду. В конце концов ему удалось недорого арендовать старенькую «Тойоту».

Марина подробно описала место, где располагалось поместье Олеси. По ее словам выходило, что дом находился всего в двадцати – двадцати пяти километрах к югу от Стамбула, так что вряд ли у Евгения возникнут трудности в пути. Он наметил поехать туда на следующее утро, а сегодняшний вечер посвятить изучению чуждой русскому человеку культуры. Фисуненко с удовольствием бродил по узким улицам, которые то заканчивались тупиком, то, совершенно внезапно, выбрасывали его на оживленную площадь. Повсюду располагались красивые мечети. «Все-таки наша лучше», – с удовольствием подумал капитан, вспомнив прекрасную мечеть на станции метро «Горьковская» в Питере. По величине, конечно, она уступает Айя Софии, но не по красоте! Он продирался сквозь плотные ряды торговцев, расхваливающих свой товар, с чувством, какое, наверное, испытывал Миклухо Маклай, ведь раньше Евгений за границей не бывал, и все казалось ему новым и интересным. Одурев от жары и шума, капитан воспользовался приглашением торговца восточными сладостями. Его усадили на низкий топчан, налили холодного яблочного чая и даже предложили кальян, от которого Фисуненко вежливо отказался. Пожилой торговец принялся демонстрировать товар. Женя любил поторговаться, и хозяин магазинчика через двадцать минут ожесточенного торга с восторгом признался покупателю, что он – первый русский, с которым приятно иметь дело как с человеком, знающим истинную цену товару. Всучив Евгению три коробки рахат-лукума, торговец поинтересовался, не нужна ли ему дубленка или кожаная куртка по бросовой цене, но тот уже уносил ноги: опыт оказался интересным, но чрезвычайно утомительным!

Стамбул и в самом деле был городом контрастов, как и писали в путеводителе, который Фисуненко прочел в самолете. Здесь были старинные районы, в которых, казалось, ничего не изменилось со времен Сулеймана Великолепного: узкие улочки, довольно грязные, одноэтажные здания, развешенное на веревках белье, мужчины с бритыми головами и длинными бородами и женщины в платках и многослойных юбках, из-под которых выглядывали шаровары.

Но был и другой Стамбул – с высотными зданиями из бетона и стекла, отражающего ослепительный свет солнца в безоблачном небе, с дорогими многоэтажными магазинами и «Макдоналдсами». По улицам двигались престижные иномарки с кондиционерами, они подъезжали к зданиям банков и других административных учреждений. Из них выходили хорошо одетые мужчины в костюмах и галстуках, несмотря на удушающую жару, и здесь гораздо реже можно было встретить женщин в традиционных нарядах.

В гостинице Фисуненко завалился спать сразу после душа. Вода лилась довольно холодная, потому что хозяин экономил на электричестве, подогревая ее лишь до такой температуры, чтобы постояльцы не замерзли. Однако капитан практически не обратил на это внимания, так как безумно устал.

Проснулся Евгений в семь утра – в то время, когда привык вставать на работу. Его ждала куча дел, поэтому он быстро встал, помылся, побрился и вышел из гостиницы, оставив ключи у портье. Капитан отправился на автостоянку, где накануне арендовал «Тойоту». На первой же заправке он залил полный бак горючего и прихватил канистру бензина на всякий случай. Шоссе, по которому Фисуненко ехал на юг, было очень хорошим: он не мог вспомнить, когда в последний раз в России испытывал такое удовольствие от дороги.

До нужного места оказалось дальше, чем предполагала Марина, но тем не менее капитан очутился в комфортабельном предместье Стамбула спустя минут сорок. Он без труда отыскал особняк, по описанию похожий на дом Олеси Ромашовой, и вот тут Фисуненко ожидало самое большое разочарование.

На звонок капитана в ворота через некоторое время вышел сухой, но молодцеватый старик, который поначалу отнесся к незваному гостю с подозрением. Он говорил по-русски плохо, но понимал гораздо лучше. Сначала слуга отказался отвечать на вопросы Фисуненко о хозяевах и попытался выпроводить его. Только после того, как Евгений упомянул имя Кати, с которой Олеся вместе работала в модельном агентстве, и пригрозил старику, что хозяйка очень огорчится, узнав, что ее хороший друг и приятель Кати не смог с ней увидеться, мужчина с грехом пополам объяснил Фисуненко, что Олеси в поместье нет. Выяснилось, что на период отпусков, начиная с апреля и заканчивая серединой октября, супруги всегда уезжают в Ичмелер. Там у них несколько отелей и ресторанов, и в сезон они предпочитают находиться поблизости. Евгений посетовал, что проехал долгий путь и пообещал Кате, что передаст Олесе гостинец, а также расскажет новости. С большим скрипом ему удалось-таки добыть у старого подозрительного слуги адрес нескольких отелей в Ичмелере, принадлежавших мужу Олеси.

На автовокзале Фисуненко навел справки об автобусах, отъезжающих в Ичмелер. Выяснилось, что дорога занимает больше пятнадцати часов! Это капитану совсем не понравилось, но выхода не было.

Пришлось выдержать жестокий бой с менеджером, который никак не хотел возвращать деньги за те оставшиеся десять дней, что Фисуненко не собирался проводить в гостинице. Наконец, ему удалось-таки получить свои кровные, и Евгений отправился в номер паковать чемодан. К счастью, накануне он не успел толком разобрать вещи, поэтому подготовка не заняла много времени.

Остаток вечера он провел на балконе, попивая пиво, которое удалось незаметно пронести мимо столика администратора. Садилось солнце, и зрелище это было поистине великолепным. Огромный красный солнечный диск быстро катился к горизонту, словно стремительно падая за крыши домов. Из-за горизонта на город постепенно наползала тьма.

Рита медленно приходила в себя, ощущая во рту странный привкус, как будто наелась песка, перемешанного с пеплом. Она попыталась выплюнуть эту массу и открыла глаза. В нескольких сантиметрах от собственной головы Рита увидела широкую потолочную балку, которая, свалившись вниз, по счастью, не задела ее, а упала под углом, защитив от летящего во все стороны стекла. Рита попыталась пошевелиться, и ей это удалось: конечности не были сломаны.

Она почувствовала сильный запах гари, защипало в глазах. Несомненно, поблизости что-то горело, и следовало немедленно выбираться! Пытаясь перелезть через балку, Рита услышала:

– Gibt es jemand lebend?[3]3
  Есть кто живой? (нем.)


[Закрыть]

С трудом сообразив, что говорят по-немецки, она крикнула, а вернее, прокаркала, так как в горле нещадно саднило:

– Ich bin hier, hierher![4]4
  Я здесь, сюда! (нем.)


[Закрыть]

В воздухе висели мелкие частицы гари и пыли, поэтому Рита с трудом различала предметы, находившиеся всего в полуметре от нее. Постепенно материализуясь в этой взвеси, которая, как занавес, заслоняла все вокруг, перед Ритой возникла огромная, мощная фигура мужчины.

– Sind Sie in Ordnung?[5]5
  Вы в порядке? (нем.)


[Закрыть] – спросил он низким, хриплым голосом.

– Ich denke, ja[6]6
  Я думаю, да. (нем.)


[Закрыть], – пробормотала Рита.

Легко подхватив ее за плечи, мужчина помог ей подняться. Рита вскинула голову: даже при ее росте этот человек казался настоящим гигантом.

– Konnen Sie gehen? Ist nichts zerbrochen?[7]7
  Сами идти сможете? Ничего не сломано? (нем.)


[Закрыть] – спросил он.

– Ich denke, nein[8]8
  Я думаю, нет (нем.).


[Закрыть], – покачала головой Рита, отметив про себя, что краткость является сестрой таланта только в том случае, когда говоришь на чужом языке. Если бы ее спаситель понимал по-русски, она разразилась бы потоком слов, так как ее переполняли эмоции, вызванные страхом, радостью от того, что избежала смертельной опасности, и благодарностью за помощь.

– Dann laufen Sie zum Ausgang[9]9
  Тогда бегите к выходу (нем.).


[Закрыть], – сказал мужчина. – Drei von ihnen waren hier, sie sind schon drauben[10]10
  Тут было трое ваших, они уже на улице (нем.).


[Закрыть].

– Drei?[11]11
  Трое? (нем.)


[Закрыть] – переспросила Рита. – Aber… sie waren zu viert![12]12
  Но… их было четверо! (нем.)


[Закрыть] – Она прекрасно помнила группку немцев, толпящихся возле холодильников.

– Zu viert? Dann habe ich jemanden entkommen gelassen![13]13
  Четверо? Черт, значит, я кого-то пропустил! (нем.)


[Закрыть]

Рита медленно, ощупывая предметы вокруг, так как могла лишь смутно их различать, двинулась в тот угол, где видела немцев. Она помнила, что трое из них, мужчина и две женщины, стояли у дверей холодильника, а парень лет семнадцати чуть поодаль потягивал кока-колу. Рита продралась сквозь горы битого стекла и штукатурки, которая до сих пор осыпалась с потолка, и увидела ногу в кроссовке.

– Hierher![14]14
  Сюда! (нем.)


[Закрыть] – закричала она и тут же взвизгнула, почувствовав острую боль: – Черт, рука!

Неловко повернувшись, Рита порезала локоть об осколок стекла.

Огромный мужчина застыл, как в стоп-кадре, а потом произнес по-русски с раздражением:

– Если ты русская, так чего же мне голову морочишь?

Рита собралась возмутиться и сказать, что он первый заговорил по-немецки, но тут парень, чью ногу Рита заметила выглядывающей из-под разбитого холодильника, тихо застонал. Продвинувшись вперед, она поняла, что раненый придавлен к полу.

– Ну-ка помоги! – приказал мужчина и, схватившись за угол холодильника, с усилием дернул его на себя. Рита собиралась взяться за другой конец, но соотечественник остановил ее:

– Нет, попытайся вытащить его, а я подержу.

Она нашарила руку немца, потом вторую и потянула. Он снова застонал и что-то пробормотал по-немецки. Рита никогда не могла пожаловаться на слабосилие и почти без труда выволокла щуплого парнишку на открытое пространство.

– Молодец, – похвалил великан, отпуская холодильник, который с грохотом рухнул на пол. – А теперь – ноги!

Вскинув немца на плечо и подталкивая Риту в спину, он быстро двинулся в направлении выхода. Запах гари становился все сильнее, и наконец Рита увидела открытое пламя, бушевавшее среди стеллажей магазина.

– Отдел хозяйственных товаров, – бросил мужчина, снова подталкивая ее вперед. – Хорошо горит!

В дверях они столкнулись с группой мужчин. Один из них спросил что-то по-турецки, и Ритин спутник ответил ему, махнув рукой в глубь супермаркета. Группа быстро исчезла в клубах дыма и пыли.

Очутившись на улице, Рита увидела толпу людей, с ужасом наблюдающих за происходящим. Несколько человек лежали на тротуаре. Рита отвела взгляд, поняв, что им уже ничем не поможешь. В другой стороне расположилось человек двадцать раненых, которым какие-то люди из толпы оказывали первую помощь.

Осторожно опустив немецкого парнишку рядом с ними, спутник Риты сказал:

– Займись им! – и направился ко входу в магазин. К тому времени пламя охватило большую часть супермаркета, и клубы дыма начали вырываться из дверей. Она схватила мужчину за руку.

– Не ходи! – закричала она. – Сейчас приедут пожарные!

Он аккуратно разжал ее пальцы и, подмигнув голубым глазом, казавшимся еще ярче на фоне черного закопченного лица, вбежал в супермаркет. Вдалеке уже слышался вой сирен. Рита склонилась над спасенным парнем, который понемногу приходил в себя.

Под аккомпанемент отчаянного визга тормозов на расплавленном от солнца асфальте к бордюру подкатила машина реанимации, за ней – вторая, а в конце улицы показался полицейский патруль. Из первой машины выскочили люди в белых халатах. Один из них, мужчина лет пятидесяти, подбежал к Рите и заговорил по-турецки. Она сказала ему по-английски, что является туристкой. Тогда врач подозвал санитаров из второй машины, и они принялись осторожно перекладывать пострадавшего с тротуара на носилки. С воем подъехала машина пожарной бригады, но не успела она затормозить, как раздался оглушительный грохот, и все присутствующие увидели, что часть супермаркета, выходящая на сторону дороги, рухнула, сложившись как карточный домик. В воздух поднялись клубы пыли и дыма.

Рита в ужасе вскочила на ноги, подумав о своем спасителе и еще нескольких мужчинах, которые находились внутри здания. Она в панике кинулась к месту, где раньше располагался вход в магазин, но в воздухе висели клубы дыма, пепла и песка, сквозь которые невозможно было ничего разглядеть. И тут на ее плечо легла чья-то тяжелая рука. Рита взвизгнула от неожиданности и, обернувшись, уперлась взглядом в широкую грудь, обтянутую когда-то белой, а ныне черно-серой футболкой.

– Живой?! – с облегчением выдохнула она.

– А ты как? – подмигнул он и ухмыльнулся. На лице гиганта, словно на растрескавшемся от времени камне, вызванные улыбкой мимические морщинки проложили белые бороздки.

– Цела, – ответила Рита. – Я боялась, что ты остался под завалом!

– Ну да, я еле успел.

– А те, другие?..

– Похоже, все выскочили, – успокоил ее мужчина. Его руки по-прежнему лежали у нее на плечах, и от их тяжести Рите почему-то становилось уютно и безопасно.

– Я видел, как выбегали мужики, которых мы с тобой встретили на входе, – продолжал он. – Надеюсь, внутри больше никого не осталось… Хотя, – он почесал в затылке, – нельзя сказать наверняка. А тебя-то как угораздило оказаться в самом пекле? Я вижу, ты тут недавно, не больше суток, верно?

– Как ты догадался? – поинтересовалась Рита.

– Да по загару, – рассмеялся он. – Ты себя в зеркало-то видела?

И тут Рита в ужасе осознала, что, должно быть, выглядит ужасно! Учитывая, что из-за толстого слоя сажи с трудом могла разглядеть черты стоящего перед ней человека, она представила себе, на кого похожа сама. Кроме дискомфорта от грязи и пыли, которые Рита ощущала на всем теле, она испытывала дискомфорт от саднящего локтя, порезанного о стекло дверцы холодильника, и, видимо, на коже лица тоже имелись мелкие ранки, так как местами она ощущала неприятное пощипывание.

Чтобы скрыть смущение, Рита принялась сбивчиво объяснять, как оказалась в супермаркете, в то время как ее группа проводила время в ювелирном магазине через дорогу.

– Да, повезло тебе! – покачал головой мужчина, когда Рита закончила свой рассказ. – Есть люди, у которых просто дар ввязываться в истории. Ты, очевидно, из таких.

– Как и ты, – парировала она. – Ты ведь тоже оказался в магазине в момент взрыва?

– Я не был в магазине, – ответил он. – Проезжал мимо, увидел, что произошло, и вошел, думая, что кому-то может потребоваться помощь.

– И скольких же ты вытащил на себе? – спросила Рита.

– Да я не считал, – пожал плечами великан. – Давай, что ли, познакомимся, а то не по-людски как-то получается. Михаил Столыпин, – представился он и протянул Рите огромную ладонь. Пожимая ее, она заметила сильно распухшие костяшки пальцев, отчего рука казалась еще крупнее.

Фисуненко сидел в кафе напротив роскошной пятизвездочной гостиницы с огромной территорией, на которой располагались три бассейна, теннисный корт, пять ресторанов, несколько кафе с национальной кухней, тренажерный зал, солярий и многое другое. Он наблюдал за отелем уже третьи сутки. Постояльцами в основном являлись состоятельные англичане.

За эти дни капитан успел изучить распорядок дня Олеси. Он без труда отыскал виллу ее мужа в десяти километрах от Мармариса и выяснил, что хозяин в данный момент отсутствует, а всеми делами заправляет его жена. Олеся выходила из дома в одно и то же время – без пятнадцати восемь. Она садилась в белый «Пежо» и неслась по горной дороге в город. Помимо этого отеля семье Сезер принадлежало еще несколько гостиниц того же класса в разных районах Мармариса, восемь ресторанов и два супермаркета. За день Олеся обходила все точки, проводя в каждой минут сорок, но эта гостиница, похоже, пользовалась ее особой любовью, потому что в конце дня она всегда возвращалась сюда. Олеся усаживалась на террасе, выходящей на море, официант приносил ей какой-нибудь салат и бокал вина, и она долго сидела, глядя на закат. Капитан прекрасно видел женщину со своего места под тентом. Он выбрал этот столик именно потому, что отсюда наилучший обзор, и предупредил менеджера, чтобы тот не занимал его с семи до десяти вечера. Менеджер оказался человеком сговорчивым. Евгений пытался выгадать момент, чтобы поговорить с Олесей на тему убийства Гаджиева, но никак не мог сообразить, как к ней подступиться. Впервые в жизни он ощущал робость перед женщиной, с которой даже не знаком. С первого взгляда на фотографию Олеси в альбоме Гаджиева у Фисуненко возникло странное ощущение, которое впоследствии появлялось всякий раз, когда он говорил об Олесе, думал о ней или смотрел на нее. В жизни она оказалась ничуть не хуже, чем на снимках, которые Евгению довелось видеть. Даже наоборот, в реальности бывшая модель выглядела еще привлекательней, потому что никакая фотография не в состоянии передать мимику, постоянно меняющееся выражение глаз или мимолетную улыбку, внезапно пробегающую по полным губам.

За время наблюдения он все пытался уловить в поведении молодой женщины тревогу, оттенок нервозности или еще чего-то в этом роде, но так и не смог. Вероятнее всего, она и не знает о смерти бывшего мужа. Еще до отъезда капитан выяснил две важные вещи. Во-первых, Олеся подала на развод, не поставив в известность Гаджиева. Евгений проверил рейсы из Турции в Санкт-Петербург: судя по записям, Олеся не появлялась в Северной столице во время, близкое к тому, когда застрелили Гаджиева. Кроме того, со дня развода прошло несколько лет, так что женщина вряд ли причастна к убийству бывшего мужа. Однако, вполне вероятно, она могла сообщить следствию полезную информацию.

Задумавшись, Фисуненко отвлекся от террасы, где расположилась Олеся, а когда снова поднял глаза, то увидел, что ее столик пуст. Он взглянул на часы: странно, еще только половина девятого. Почему она решила сегодня уйти раньше обычного?

И тут Евгений услышал за спиной низкий грудной голос:

– Вы, случайно, не следите за мной?

Он резко обернулся, едва не пролив свой коктейль: перед ним стояла Олеся собственной персоной.

Рита сидела в шумном пляжном кафе напротив Михаила и внимательно разглядывала его, стараясь, чтобы это не выглядело слишком очевидным. С момента взрыва в супермаркете прошло около трех часов, и оба успели привести себя в порядок, переодеться и немного отдохнуть. Михаил предложил встретиться в районе десяти, и она без колебаний согласилась.

Сейчас, когда Михаил был чисто вымыт и выбрит, Рита видела, что он, оказывается, блондин. Выгоревшие на солнце волосы казались почти белыми на фоне загорелой кожи. Лицо с неправильными чертами выглядело по-своему привлекательным, несмотря на то, что широкий выпуклый лоб совершенно неожиданно переходил в переносицу, а нос был сломан и, возможно, не единожды. Особенно на этом лице выделялись глаза: их ярко-голубой цвет завораживал. Кроме того, Рита не могла не отметить, что у ее нового знакомого великолепное тело атлета, но не качка, выращенного в тренажерном зале на гормональных пищевых добавках.

– Итак, – продолжила она прерванный разговор, с трудом отводя взгляд от бугрящихся под футболкой грудных мышц собеседника, – ты не выяснил, что явилось причиной взрыва?

– Есть две версии, – откинувшись на спинку стула, ответил Михаил. – Либо это террористический акт, либо – взрыв газовых баллонов. Лично я придерживаюсь второй версии.

– О каких террористах идет речь? – удивилась Рита.

– Курдских, разумеется. Правда, в последнее время они вроде бы утихомирились, но чем черт не шутит. Взрыв баллона кажется мне гораздо более вероятным… Ты где остановилась?

Рита назвала гостиницу. Михаил одобрительно кивнул.

– Хорошее место, у самого моря и с превосходным пляжем.

– А ты где? – поинтересовалась, в свою очередь, Рита.

– Я с ребятами живу в кемпинге. Во-первых, дешевле, а во‑вторых – на природе.

– С ребятами? – переспросила Рита. – И сколько же вас?

– Со мной – двенадцать. Я тренирую юношескую сборную Турции по боксу. Здесь проходят соревнования, и мы решили совместить приятное с полезным. Пусть мальчишки в море искупаются да отдохнут, а то ведь в Анкаре все лето сидеть не очень-то приятно.

– Так ты в Анкаре живешь? – еще больше удивилась Рита.

– Уже четвертый год, – кивнул Михаил. – Турки неплохо платят, работы полно – в общем, мне нравится. Ребята отличные, могу познакомить, если хочешь.

– Я, конечно, с удовольствием, – сказала Рита, – но может, расскажешь, каким ветром тебя сюда занесло? Ты-то все про меня знаешь, я и об отце тебе рассказала, и о муже, а о тебе так ничего и не узнала!

– Ну, если тебе интересно, – пожал плечами Михаил, – рассказываю. Хотя, в принципе, история не такая уж длинная. Родился в Ейске, у моря – наверное, потому и люблю жару и воду! Я всегда был рослым, но очень худым и болезненным в детстве. Представляешь, не мог подтянуться ни одного раза, а уж по канату влезть – вовсе непосильная задача! В общем, спортсмен из меня вряд ли получился бы, если бы не школьный тренер. Он предложил походить на занятия к его приятелю в секцию бокса, чтобы укрепить организм и отладить, так сказать, общее состояние. Я согласился – и влюбился в бокс! Мне всегда хотелось стать сильным и выносливым, и у меня появилась такая возможность. Выигрывал соревнования в тяжелом весе сначала как юниор, потом – как профессионал. Переехал в Москву, купил квартиру. Женился рано, в двадцать лет. Люська бокс ненавидела, хотя и не возражала против денег, которые приносило это занятие. Она все сетовала: «У всех мужья как мужья, а ты вечно с битой мордой ходишь, что я людям-то скажу?» Это, конечно, ерунда: все ведь знали, что я боксер, а не алкаш какой-нибудь с вечно подбитым глазом, но Люське нравилось себя жалеть.

– Так ты ради нее бросил спорт?

– Не-а, – качнул головой Михаил, и по его лицу пробежала тень. – Начались провалы в памяти, и это меня здорово напугало. Я знал, что у боксеров такие вещи в старости приводят к болезни Паркинсона, но старался не слишком задумываться. Но в конце концов, пришлось отправиться к врачу. Он прямо сказал, что с боксом надо завязывать, а то скоро меня запеленают во все белое и вынесут ногами вперед. Только ведь ничего другого делать я не умел и не представлял, как буду жить без большого спорта! Кроме того, Люська привыкла к деньгам: она всегда имела самые лучшие шмотки, шубы, я подарил ей крутую тачку – единственную на весь город, так что я решил забыть о визите к врачу и продолжать жить, как раньше. Да не вышло. Через несколько месяцев мне здорово врезали, да так, что я оказался на больничной койке в коме! Спасибо тренеру, что не позволил врачам отключить меня от аппаратов, хотя Люська думала, что я покойник. Потом почти год провел сначала в больнице, затем – в реабилитационном центре, но о возвращении на ринг пришлось забыть. Люська ушла через два месяца после того, как все случилось. Я ее не виню: не всякая жена выдержит, что муж валяется в больнице без особой надежды на выздоровление. Я ей даже благодарен.

– Благодарен?! – изумилась Рита.

– После комы меня частично парализовало, и врачи не знали, удастся ли с этим справиться. Я жить не хотел, и только тренер и друзья меня вытащили, ну, и мать, конечно: она при мне неотлучно находилась все время, пока я в себя приходил. А потом меня такая обида и злость обуяла: думаю, докажу Люське, что я не развалина и еще на что-то способен! В общем, встал на ноги, хоть и попотеть пришлось. Потом долго не знал, чем заняться, даже пить начал, но опять друзья-приятели помогли, нашли мне это место. Я сначала артачился, не хотел ехать в какой-то Туркистан… А потом прижился тут, как видишь.

– Домой не тянет? – спросила Рита.

– Теперь мой дом здесь, – покачал он головой. – Дом там, где ты нужен. В России у меня никого не осталось. Мать умерла, братья-сестры живут в разных городах, у них свои семьи, свои дела.

В этот момент подошел официант, чтобы принять заказ.

– Что ты выбрала? – спросил Михаил.

Рита по-английски заказала салат из морепродуктов. Из того, что по-турецки назвал ее спутник, она уловила только слово «ракия». Она знала, что это турецкая водка, но сама никогда ее не пробовала.

– А тебе вина? – спросил Михаил.

– То же, что и тебе, – храбро ответила Рита, заметив при этом легкое удивление на его лице.

Заказ принесли быстро, и тут Рита поняла, что переоценила свои силы, когда попросила ракию: напиток оказался не просто крепким, а прямо-таки отвратительным на вкус! Михаил с явным удовольствием наблюдал за переменой ее лица, когда она, не задумываясь, глотнула из своей стопки.

– Наверное, – давясь от смеха, сказал он, когда Рита, сделав над собой невероятное усилие, проглотила водку, – все-таки надо было брать вино! – С этими словами он подозвал официанта и что-то ему сказал. Тот исчез, и через пару минут появился с бутылкой минеральной воды. Рита не стала ждать, пока он ее откупорит, а выхватив сосуд прямо из рук парня, дрожащими пальцами отвинтила крышку и сделала несколько глотков из горлышка. Когда она слезящимися глазами взглянула на Михаила, тот преспокойно смаковал свою ракию.

– Предупреждать надо! – выдохнула, наконец, Рита, отдышавшись и залив минералкой пылающее горло. – Это что, лекарство от кашля?!

– Прости, пожалуйста, – ответил Михаил с широкой ухмылкой, – но я думал, ты знаешь, что делаешь! Кстати, это – самый лучший сорт, какой можно найти в Турции.

– Значит, есть и хуже? – в ужасе спросила Рита. – Больше никогда не буду ничего пробовать, не проверив сначала на мышах и кроликах! А все остальное, что мы заказали, можно есть?

– Крабовый салат везде готовится одинаково.

– Слава богу! – вздохнула Рита, с опаской ковырнув вилкой в своей тарелке.

Оставшаяся часть ужина прошла без эксцессов. Они много разговаривали и шутили, наслаждаясь легким ветерком с моря. Стемнело, и воздух наполнился пением цикад. Рита и Михаил еще некоторое время посидели молча, любуясь прибоем и разноцветными огнями проплывающих мимо прогулочных катеров. На них играла веселая музыка, и до берега доносился смех пассажиров.

Принесли десерт, который выбирал Михаил, так как Рита не захотела рисковать второй раз. Она осторожно откусила кусочек от слоеного медового пирожного и воскликнула:

– Просто сказка! Как это называется?

– Баклава, – ответил Михаил. Он не взял десерт, только кофе по-турецки.

– Тут можно и растолстеть, – сказала она, прикончив свою порцию и облизываясь, как сытая кошка.

– На Востоке всегда отдавали предпочтение полным женщинам, – усмехнулся Михаил. – Считалось, что полнота – признак хорошего здоровья. Так что ни в чем себе не отказывай!

Рите захотелось спросить, отличаются ли вкусы Михаила от восточных понятий о красоте, но она сдержалась.

После ужина они немного погуляли по набережной. Навстречу то и дело попадались другие пары, небольшие компании подростков со скейтбордами или даже целые семьи с детьми: местные турки выгуливали жен и отпрысков. Затем Михаил предложил проводить Риту до ее отеля: он сказал, что завтра рано вставать из-за тренировки с ребятами, а в два часа у одного из его подопечных серьезный бой с болгарином. И тут Риту осенило.

– Слушай, – сказала она, – если ты так хорошо все тут знаешь, может, поможешь мне отыскать один отель? Он называется «Акик»…

– Сейчас выясним, – кивнул Михаил. – Пошли.

Он взял ее за руку и потянул за собой. Они прошли по узкому переулку, отходящему от набережной, и вышли на главную улицу Мармариса. Несмотря на то, что была уже половина одиннадцатого, здесь оказалось полно народу, а лавчонки и магазинчики оживленно торговали сувенирами. У каждого кафе и ресторана стояли зазывалы, предлагающие проходящим мимо туристам зайти перекусить или выпить. В некоторых ресторанчиках персонал даже танцевал, чтобы привлечь посетителей.

Михаил вел Риту все дальше, туда, где стояли ярко-желтые машины с шашечками. Таксисты сидели на скамейках около своих автомобилей или курили, прислонившись к их капотам. Подойдя к одному из них, Михаил заговорил по-турецки, но водитель, как показалось Рите, отреагировал неадекватно: он вдруг начал размахивать руками, что-то крича, и через минуту вокруг ее нового знакомого образовалась целая толпа, над которой он возвышался на добрых полторы головы. Рита не на шутку испугалась и стала подумывать, не позвать ли на помощь, как вдруг Михаил отделился от толпы и направился к ней. На его лице не было тревоги – напротив, он улыбался.

– Все в ажуре, – сказал Михаил, подходя. – Твой отель, оказывается, не в Мармарисе, а в Ичмелере. Его считают одним из районов Мармариса, хотя на самом деле это курортный поселок в пятнадцати минутах езды отсюда. Вот, смотри, здесь находится «Акик», – и он ткнул пальцем в обведенную жирным карандашом точку на карте. – Если хочешь что-нибудь узнать, спроси у таксиста!

– А чего это они набросились на тебя, как будто ты – кинозвезда? – поинтересовалась Рита.

Вместо ответа он только слегка пожал плечами.

– Они хотели узнать твой адрес и номер мобильного. Я сказал, и они успокоились.

Ритины брови поползли было к линии лба, но она вовремя сообразила, что это шутка.

– Между прочим, – продолжал Михаил, – будут приставать – хорошенько подумай, прежде чем говорить, в какой гостинице ты остановилась. Турки – ребята горячие, ты у нас девушка видная, хоть и с обручальным кольцом, так что будь осторожна.

– Спасибо за науку, – буркнула Рита, – только я сюда не за этим приехала! Ты же знаешь, я на работе.

– Кстати, если подождешь немного, то я смогу сопроводить тебя в Ичмелер, чтобы ты не заблудилась, – предложил Михаил. – Я завтра занят до четырех часов, а потом совершенно свободен. Мы могли бы отыскать твой отель, а потом пообедать где-нибудь?

– Отлично! – согласилась Рита, прежде чем успела подумать. Она не понимала, что происходит: впервые в жизни ей, едва она познакомилась с человеком, показалось, что она знает его всю жизнь. С Михаилом Рита чувствовала себя на удивление легко и спокойно. Она привыкла к общению с Байрамовым, с которым они постоянно пикировались, подшучивали друг над другом, иногда довольно зло. С Михаилом все иначе: в отличие от язвительного Игоря, он был уравновешенным и добродушным, от него так и веяло спокойной силой и уверенностью.

Простившись с бывшим боксером в фойе гостиницы, Рита поймала на себе уважительный взгляд портье, который, вероятно, по достоинству оценил внушительные размеры ее спутника. Ей вдруг стало очень хорошо и весело.

Подойдя к балконной двери, Рита распахнула ее навстречу черной июльской ночи с сияющими в небе звездами. Балкон выходил на море, и отовсюду неслись звуки музыки и смеха веселящихся отдыхающих. Постояв несколько минут, вдыхая свежий морской воздух и запах ладанных деревьев, Рита закрыла дверь, чтобы шум ночных гуляний не беспокоили ее во сне, и включила кондиционер на полную мощность.

Следующее утро Рита провела, валяясь на пляже под тентом и плавая в море. Она наслаждалась отдыхом, и лишь изредка ее мучили уколы совести при воспоминании о том, что Надя по-прежнему не обнаружена. Тем не менее Рита успокаивала себя тем, что вовсе не отказалась от выполнения своих обязанностей, а просто выжидает время. В конце концов, ей удалось кое-что выяснить – адрес отеля, в котором проходила свадьба Нади, и это уже немало! Оставалось наведаться в «Акик» и выяснить местонахождение девушки.