Текст книги "Элли вылупляется (СИ)"
Автор книги: Ирина Горная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Неделя 3. И под водой тикают часики
Иллюстрация автора сборника
Рано утром тиканье будильника оглушало – под водой все звуки кажутся громче. На самом деле был уже почти полдень, одиннадцать часов. Благословенная суббота! Можно спать до обеда и весь день расслабляться. Не надо общаться с клиентами, выдавливать из себя милую улыбку и каждому говорить: «Приходите ещё». Сейчас начнётся настоящая жизнь!
В этот день Таниэль собралась встретиться с лучшей подругой. Она нацепила любимый топик и покрутилась перед зеркалом. Бледная кожа, тонкая талия… Тёмные ракушки жемчужниц на груди подчёркивают угольно-чёрный русалочий хвост. Вот только на попе (или как назвать место ниже талии?) уродливое красное пятно в форме песочных часов! Прямо как у чёрной вдовы, съедающей своих мужчин… Появилось неделю назад и не проходит. Аллергия, что ли?
Стремительным взмахом хвоста русалочка двинулась к выходу, встречая шум улицы. Уже было людно. Детишки резвились в воде, не давая всплыть резиновому мячу, – задачка не из лёгких. Девушка одного с Таниэль возраста перебирала камни и ракушки. Хочет найти что покрасивее или даже обточенный водой осколок бутылки? Их часто используют в бижутерии.
Всюду сновали рыбы. Внезапно упала тень: наверху показались дельфины.
Эрель ждала за столиком в кафе и от нечего делать листала меню. Заказ она уже сделала: приборы стояли на столе. Русалки обнялись. Недалеко пытался всплыть привязанный лентой пластмассовый стул, и Таниэль попой прижала его ко дну.
Её подруга – жизнерадостная русалка с тёмной кожей и переливающимися оранжевыми чешуйками – начала болтать о том, как этой ночью тошнило её домашнего морского конька, и по всему выходило, что это что-то весёлое.
– Ты не представляешь, он делал такие движения, как обычно, когда плавает, а потом – странный звук, и к моему потолку устремились недопереваренные креветки!
Её прервали, подав варёного рака. Русалки изобрели интересное устройство для готовки: что-то вроде термоса с двумя чашами, в одной из которых вода нагревалась химической реакцией.
Таниэль заказала водоросли. Эрель заговорила с едой:
– Благодарю тебя за плоть, которой ты пожертвовал ради моего насыщения! – произнесла она традиционную предобеденную фразу.
– Как ты думаешь, его варили живьём? – задумалась Таниэль.
– Конечно. Раки же едят падаль, они быстро портятся.
Это было так жутко: вот сидят они в кафе, болтают, а рядом живые существа мучаются.
– Но им больно… – выдавила Таниэль.
– Ах, – вздохнула Эрель. – Жизнь – боль.
И оторвала клешню.
– Знаешь, я тут нашла кое-кого… – начала Таниэль.
Эрель привстала и заулыбалась.
– У тебя наконец-то появился парень?! – воскликнула она.
Таниэль аж поперхнулась, глотнув морской воды. Она лишь хотела сказать, что нашла русалку-поэточку, чтобы переложить стихи на музыку.
Эрель всё поняла по недовольному лицу подруги:
– Ах, когда же ты кого-то найдёшь…
Это так прозвучало, что стало понятно: то, что Таниэль одинока, её подругу действительно печалит.
– Я не умею любить, – произнесла Таниэль.
Её голос был пропитан глубоким трагизмом, лицо замерло печальной маской, плечи сгорбились, и, казалось, слёзы вот-вот навернутся на глаза. Под водой удобно плакать – никто ничего не поймёт.
– Как такое может быть? Ты просто не пыталась, – подбодрила её Эрель. – Всё же выплыви на поверхность, спой что-нибудь…
– Так я постоянно пою! Но только когда никого рядом нету…
– Зачем же тогда петь, если никто не слышит?
Внутри Таниэль всё опустилось. Эрель её не поймёт… Ведь это счастье – петь потому, что просто поётся! Разрывающие твоё сердце чувства выходят наружу, и ты наслаждаешься тем, какой ты есть, тем, что ты вообще живёшь, пусть и в глубоком одиночестве…
Таниэль выпустила изо рта маленький пузырёк.
– Нет, – заявила она, – мне не нужны никакие мужчины. Это не главное в жизни. Любовь – обман, иллюзия…
Эрель смотрела на неё очень грустно.
– Я уже давно думаю… Мне кажется, ты несчастна, – произнесла она.
И её слова прозвучали незыблемой мудростью, непререкаемой истиной. Таниэль удивилась тому, как хорошо подруга понимает других – видит то, что в глубине души, а не на поверхности. Русалочка в задумчивости ковырнула вилкой водоросли. Невкусно и грустно. Но разве не жестоко есть раков, которых варят живьём?
– Я не хочу причинять боль и сама раниться, – пробормотала она.
– В жизни не бывает по-другому.
– Но ты согласна, что любовь причиняет боль?
Эрель снова вздохнула.
– Да, пожалуй…
Таниэль засунула водоросль в рот. Вкусно – и точка.
Они ещё посидели, поболтали о новой технологии, позволяющей выращивать цветы под водой. В последнее время русалки старались приспособить человеческие технологии – вот часы, к примеру. Специальные фирмы закупали у людей батарейки и заключали механизм в водонепроницаемый корпус.
Время пролетело незаметно, и подруги поплыли каждая по своим делам.
– Ты не можешь обмануть себя, – сказала Эрель, когда они обнялись на прощание, – природа всё равно возьмёт своё.
И ещё она посоветовала сходить вечером в русалочью группу поддержки на центральной площади. В этот раз там будут говорить о любви…
«Она не права, – подумала Таниэль. – Мы сильнее своих инстинктов».
Но в группу поддержки записалась.
***
Таниэль разогналась и выпрыгнула из водной глади, подняв облако брызг. Нырнув обратно в море, она принялась искать стаю дельфинов, которых видела утром. Эти умные создания дружили с русалками, и, хотя газеты предостерегали играть с дикими животными и рыбами, Таниэль любила плавать наперегонки.
Недолго пришлось рассекать морские течения. Дельфины нашлись рядом с утёсом на окраине города: здесь дно приподнималось и переходило почти в отвесную скалу, а вдали виднелся берег маленького острова. Меньшие друзья русалок ничем особым не занимались, как обычно. Они кружились вокруг наблюдательной башни – такие используют, чтоб уведомлять жительниц о том, что приближаются корабли. Дельфины иногда выныривали и пускали из носа маленькие фонтанчики. Таниэль сразу заметила пару, вьющуюся подле друг друга. Неужели из всех живых существ только русалкам больно любить?..
Дельфины весьма разумны и дружелюбны, даже игривы. Для того, чтоб они поплыли за тобой, достаточно обогнуть стаю и направиться вдаль. Так Таниэль и сделала: покружила рядом и разогналась.
Ах, какое удовольствие плавать наперегонки! Свобода, детский восторг, счастье! Мощный хвост взбивает пену. Выпрыгиваешь из воды, кувыркаясь и переворачиваясь над морем… И дельфины едины с тобой.
Через полчаса Таниэль устала. Она, конечно, полурыба, могла бы долго плавать, но в последнее время не так уж часто занималась спортом. Только время от времени.
До встречи оставалось пара часов, и русалка, подплыв к утёсу, устроилась на небольшом выступе. Как же было приятно дышать не жабрами, а полной грудью… Ветер прохладно обдувал её влажную кожу.
Таниэль посмотрела, чтобы рядом не проплывал ни один корабль, и запела:
Долго вьётся вдаль река
Одиночества пороком,
И русалка моряка
Полюбила ненароком.
На душе стало спокойно и немного печально. Таниэль замолкла. Теперь тишину нарушал только морской прибой.
***
Встреча группы взаимопомощи проходила в центре русалочьего города, на площади Фултона. Названа она была в честь создателя парохода. Здесь сновали маленькие рыбки и изредка проплывали горожанки. На здании рядом рокотали огромные ржавые часы с подводным маятником. Посетителей было трое, и они собрались в кружок у фонтана из воздушных пузырьков.
Таниэль приплыла в первый раз, для неё всё было новым. Так странно говорить о любви в людном месте. Раньше она никому душу не раскрывала.
«Пусть услышат, – подумала Таниэль. – Я хочу, чтоб меня наконец услышали».
Ведущая – милая русалка в длинном платье – улыбнулась:
– Что ж, думаю, больше никто не придёт. Давайте возьмёмся за руки.
Она источала тепло и мудрость, и посетители исполнили её повеление. Очевидно, так здесь было принято. С минуту они держались, а потом отпустили руки.
– Сегодня мы будем говорить о любви, – продолжила ведущая. – Как вы думаете, что это значит – любить?
– Мы уже разговаривали об этом в прошлый раз, – заметила суровая на вид русалка в пиджаке.
Наверное, работает даже по субботам.
– Не скажите, – снова улыбнулась ведущая. – В прошлый раз мы говорили о влюблённости.
Посетители задумались.
– Любить – значит отправить в пляс своё сердце, – прохрипела пожилая русалесса, – но любой танец заканчивается…
– Любовь – это когда ты полностью управляешь человеком, – выдала суровая деловая русалка.
Взгляды обратились к Таниэль. Та почувствовала тревогу. Ответить на подобный вопрос – большая ответственность. Русалочка погрузилась внутрь себя и, поразмышляв, сказала:
– Полюбить – что сорвать ядовитый цветок. Ты почувствуешь наслаждение, но он быстро погибнет и тебя же отравит…
Когда Таниэль договаривала фразу, её голос сел, грудь сдавило, и она расплакалась.
– Знаете, я очень несчастна… Все только и говорят, что о своих мальчиках. Все песни о любви, книги о любви… А я одинока…
Ведущая сочувствующе улыбнулась:
– Значит, вы хотите, чтобы в вашей жизни появилась любовь?
Таниэль насупилась.
– Нет, – сказала она. – Я хочу, чтоб любовь исчезла у других!
– У вас нет проблем с пением?
– Я отлично пою.
– Как часто вы подплываете к морякам и поёте им?
– Никогда! Привлекать мужчин – это… недостойно!
Все замолчали в замешательстве. Таниэль говорила что-то очень необычное. Ведь предназначение русалки – влюблять в себя моряков. Что плохого в том, чтобы быть самой собой?
– Часики-то тикают, – прокаркала русалесса. – Скоро ты станешь немолодой, потеряешь прекрасный голос… И что тогда?
– Ну и что? Я не буду сожалеть, – воскликнула Таниэль. – Любить – это больно!
Собравшиеся не знали, что ответить.
– Может, – предложила деловая русалка, – раз ты боишься любить по-настоящему… просто найдёшь себе мальчика для развлечения?
Таниэль возмущённо подавилась водой, причём не первый раз за день. Она не верила своим ушам. Для развлечения? Мальчика? Эта русалка считает её настолько легкомысленной?! Да она проецирует на других саму себя!
Румянец проступил на лице Таниэль. Ей показалось, что вода рядом кипит. Надо что-то ответить. А что тут вообще можно сказать? Она гневно взмахнула хвостом и бросилась прочь, всколыхнув пузырьки фонтана поднявшимся потоком.
Таниэль так и не услышала, что на самом деле означает любить.
***
Всю ночь Таниэль вертелась и пыталась удобней пристроить голову на каменной подушке. «Для развлечения»! Подумать только! Вот же хамка… Можно сгореть со стыда.
Заснуть получилось лишь под утро, и в полдень русалка с трудом разлепила глаза. Свет, такой тусклый под толщей воды, пробивался в окошко. Вчера в голове был хаос, а теперь стало спокойно, осталась лишь лёгкая подавленность.
Таниэль оделась и вяло поплыла к поверхности. Вынырнув, она направилась к утёсу, уселась поудобней и запела:
Ясность мысли не дави,
Совершенствуясь в призваньи.
Нету песни, нет любви
При размеренном дыханьи.
Ей необходимо было петь. Хоть что-то. Получалось, конечно, не очень. Мрачновато как-то.
Волны омывали хвост и разбивались о скалы. Русалка сидела, бултыхала камешки в воду и в конце концов озябла. Неудивительно! При таком-то ветре.
«Пора уходить, – подумала Таниэль грустно, – всё равно ничего сегодня не напою».
Только она привстала с камня, готовясь прыгнуть в воду, как вдруг вдали раздался вопль. Таниэль напряглась. Посреди моря кто-то отчаянно просил о помощи.
– А-а-а! По… ги… е… – разобрала она.
Кричал мужчина.
«Я должна его спасти!» – решила русалка.
Она нырнула и помчалась на зов. Это совсем рядом… А русалки плавают быстро!
Ага! Мужчина, юный моряк. За ним по пятам – акула! Ну ничего. Кувыркнувшись в воде, Таниэль остановилась прямо напротив хищницы, достала из сумочки перцовый баллончик и брызнула мощной струёй в морду! Она специально купила эту штуку для защиты.
Акула извивалась от жгучей боли, а Таниэль подхватила моряка и вынесла его на берег острова. Она чувствовала себя могучей. Спасла жизнь человеку как-никак!
Их облепило мелкой галькой. Шумел прибой, свистел в скалах ветер. Моряк потерял сознание – нахлебался воды, – и Таниэль принялась его откачивать. Через некоторое время он пришёл в себя, кашляя.
– Где я? – слабо спросил он.
Таниэль не знала, что ответить. «Над русалочьим городом»?
Моряк поднялся и посмотрел по сторонам. Он был очень молод, почти мальчишка. Его волосы давно не знали ножниц, а одежда намокла и прилипала к телу.
«Так вот они какие, моряки», – подумала Таниэль.
Раньше она видела их только на картинках.
Юноша посмотрел на русалку, и его взгляд стал восхищённым. Он схватил Таниэль за руки.
– Ты прекрасна! Твои глаза… твои губы…
– Что ты делал посреди открытого моря?! – воскликнула Таниэль.
– Я проплывал мимо. Мы зашли в Бермудский треугольник. Я услышал песню. Какой прекрасный голос… Мне оставалось только прыгнуть за борт. Это была ты? – влюблённо выдохнул юноша.
Таниэль прижала руки ко рту. Точно! Она забыла убедиться, что рядом нет кораблей! Как она могла быть такой дурой?! Осознание навалилось на неё тяжким грузом.
«Я мнила себя спасительницей, а получается, его чуть не убила именно я», – поняла она.
Юноша тем временем встал на колено.
– Я люблю тебя, – признался он. – Будь моей невестой!
– Нет, – проплакала Таниэль, – нет!
– Почему?
– Ты не любишь меня!
– Как мне доказать тебе?! Я сделаю всё, только скажи!
– Нет… не надо ничего доказывать, – печально произнесла Таниэль. – Понимаешь… Я ведь русалка. Моё пение околдовывает, ты думаешь, что любишь меня, но это всего лишь обман!
Моряк замолк. Таниэль испуганно ждала, что он разозлится и даже ударит её.
– Знаешь, – наконец произнёс он, – в портах я видел много девушек. Все они пытались меня обольстить, даже манипулировать. Но ты первая, кто в этом признался! Теперь я понимаю, что ты действительно мудрая, добрая и честная!
Из глаз Таниэль вновь полились слёзы, но на этот раз от счастья. Она поняла, что юноша действительно её любит, по-настоящему.
«Неужели, – думала она, – и меня можно полюбить?»
Они спешно освобождались от одежд, охваченные страстью, и целовались. Её топик из раковин, его галстук… Галька колола им бока, но разве это могло помешать?
«Теперь я понимаю, – подумала Таниэль, – это действительно прекрасно… Никогда ещё я не чувствовала такого единения, не была ни с кем так близка… Этот юноша ради меня готов на всё. Мы доставляем радость друг другу. Ах, какой глупой я была, что отрицала значение любви!»
Наконец они дошли до самого главного. Юноша сладостно вздохнул: Таниэль вобрала его эрегированный член в рот…
И сомкнула челюсти.
Следует знать кое-что об эволюции русалок. Долгое время они не могли защититься от морских хищников и жили только на отмелях, но на сушу выйти им мешал хвост. Водорослей и мелких рыбёшек не хватало. Они голодали. Выход был один: подманивать жертв пением, влюблять их в себя и поедать. Традиция сохранилась до наших дней. Самопожертвование мужчины воспевалось в искусстве, все считали его священным.
И вот, когда плоть человека оказалась во рту русалки, она инстинктивно её откусила мощными острыми зубами.
Моряк завопил. Он остался без члена! Держась за хлещущую кровью пустоту между ног, он орал и катался по гальке. Таниэль бросилась к любимому…
– Отвали, чудовище!.. – заорал тот.
Всего два слова, но они ударили, как пощёчина. Таниэль шарахнулась в сторону. Как он мог? Разве он не чувствует, что в душе всё расцветает? Разве не готов собой пожертвовать, исполнить своё истинное предназначение? Это же возвышенные чувства. Он… врал?
Любовь и жестокость… Единство и борьба противоположностей.
Таниэль прыгнула в воду и помчалась прочь. Соль её слёз смешивалась с морской водой. Любовь… вот, значит, каково это. Он не дал себя съесть… Неужели возможно такое предательство?! Она больше никого не полюбит и не позволит себя любить!..
Неделя 4. Комната с чёрной коробкой
Иллюстрация автора сборника
Массивная железная дверь захлопнулась за вошедшими, будто отрезая их от внешнего мира. Они оказались закупорены в тёмной шестигранной комнате. Замок зловеще щёлкнул – нет пути назад.
Здесь не было окон, только тусклая подсветка. Стены давили; не понять, в какой цвет они выкрашены: в серый, синий или фиолетовый, настолько близким к чёрному он казался.
Посреди комнаты лежал единственный предмет – большая чёрная коробка, тоже шестигранная, с небольшим отверстием в крышке. Миловидная девушка в узких джинсах, унылая женщина чуть постарше, мужчина с полным решимости взглядом – все они подумали, не сговариваясь, что внутри бомба и сейчас она их убьёт. Эта мысль, на первый взгляд вполне адекватная ситуации, на самом деле была лишь следствием возросшей тревоги. Сам воздух здесь пропитался напряжением.
– Внимательно прослушайте условия квеста! – прозвучал резкий механический голос.
Жизни в нём было не больше, чем в скрипе ржавых колёс. Присутствующие вздрогнули и оглянулись в поисках динамика, но так и не смогли его обнаружить.
– Мы предлагаем вам шанс устроиться на работу в нашей компании. Игра – не просто развлечение, она должна вовлекать реальный мир, затрагивать глубинные чувства и ставить перед человеком сложный выбор. Мы занимаемся созданием именно таких глубоко психологичных квестов! И нам нужны высокомотивированные сотрудники со всех уголков света.
Каким манящим и в то же время лицемерным было это объявление!
«Нет, – подумала девушка, – им нужны сотрудники, которые просто не смогут уволиться».
– И лучшие кандидаты на должность тестировщиков – вы! – сказал динамик, будто отвечая ей. – Данная игра – бета-версия нашего продукта. По итогам квеста мы либо примем всех присутствующих на работу в нашей компании, либо… – он сделал драматичную паузу, – вы так и останетесь в своей стране.
Казалось бы, вместе выполнять задание легче, однако обрадовались не все. Девушка улыбнулась и посмотрела на женщину постарше, но не получила отклика. А мужчина мысленно возмутился:
«Моя судьба зависит от этих идиоток? Да у них ни единой мысли не отражено на лице!»
– С собой вы принесли предметы, которые сочли самыми ненужными из всего, что у вас есть, – продолжал динамик. – Положите футляры в коробку через отверстие в крышке и перемешайте.
Первым вперёд бросился мужчина, за ним шагнула миловидная девушка, и последней подошла к коробке унылая женщина. Когда она наклонилась, тень особенно сильно подчеркнула мешки под её глазами. Рука женщины немного дрогнула, прежде чем она положила внутрь самый ненужный предмет из всех, что нашла у себя дома.
Видимо, в комнате была установлена ещё и камера, потому что механический голос сразу сказал:
– Теперь пусть каждый из вас достанет случайный предмет.
Игроки выполнили инструкции.
– Откройте футляры.
Мужчина отщёлкнул крышку и с нервной усмешкой вынул массажную расчёску. Девушка задумчиво провела пальцем по острию ножниц. Истощённая женщина с ужасом воззрилась на крохотный детский сандалик.
– Задача – выбраться из комнаты. Но каждый должен использовать доставшийся ему предмет, и только его. Время, которое даётся на выполнение…
Игроки напряглись.
– …Пока не кончится воздух. Желаем вам победить!
Динамик выключился, издав характерное постукивание. Повисло молчание. Все укладывали информацию в голове.
– Это нарушение прав! – крикнул мужчина. – Нам хотя бы можно в туалет?!
Никто ему не ответил. Девушка мило улыбнулась.
– Давайте познакомимся, – предложила она. – Меня зовут Дарья.
Вторая женщина молчала. Она съёжилась и обняла себя, как будто стояла на улице в снегопад.
Глаза мужчины тревожно сверкали. Он помахал доставшимся ему предметом и требовательно спросил:
– Чья расчёска? – Он посмотрел на Дарью. – Твоя? Куда ты её себе засовывала? Признавайся.
Называть своё имя он не счёл нужным. Однако наглое замечание не выбило девушку из колеи.
– Я думаю, если ты хочешь в туалет, нам надо быстрее отсюда выбраться, – чуть сморщив нос, сказала она.
Мужчина перевёл взгляд на женщину.
– Как тебе пришло в голову притащить обувь? Разве её нельзя использовать? Сдай в секонд-хенд.
Женщина не ответила. «Изверг», – читалось на её лице. Глубокая морщина испортила красивую переносицу, а руки сильнее сжали сандалик.
Какое-то время все размышляли, разглядывая предметы. Мужчину вдруг озарило.
– Это же очевидно! – воскликнул он. – Я сам всё сделаю, держитесь в стороне. Только дай ножницы. Нет… Нельзя использовать чужие предметы. Отрежь!
Он протянул Дарье расчёску, отогнув тонкий металлический зубчик.
– Не уверена, что они могут что-то резать, – ответила та, щёлкнув ножницами, – тут видимый зазор между лезвиями.
Мужчина издал рык. Он и забыл, что принёс на игру поломанный хлам. Но не сдаваться же теперь! Он стал вырывать зубчик сначала руками, а потом зубами, и вскоре резиновый слой расчёски порвался. Мужчина восхищённо посмотрел на результат и бросился к замочной скважине.
Дарья взяла в руки коробку.
– Ты уверен, что выбраться предполагалось именно таким образом? – заметила она.
– Не нужно недооценивать меня. В детстве я вскрыл замочек на дневнике младшей сестры, – бросил мужчина.
И начал ковыряться в замке, хотя зубчик гнулся и выскальзывал из рук.
– Ещё в начале я почувствовала, что пространство в коробке гораздо меньше, чем на вид, – сказала Дарья.
Мужчина оторвался от взлома, подскочил к девушке и вырвал у неё коробку.
– Тут двойное дно! – воскликнул он.
И подумал: «Как здорово я догадался».
Поставив коробку на пол, он открыл крышку и потыкал низ. О двойном дне часто пишут в книгах, но как оно открывается?
Дарья кашлянула.
– Мне кажется, надо использовать предметы. Может быть, твою отмычку.
– Как? Спину ей почесать? – начал раздражаться мужчина.
– Ты правда не видишь?
Дарья указала пальцем на соринку внутри коробки. Мужчина пригляделся и увидел. Совершенное издевательство! Это оказалось узкое отверстие, созданное как будто специально для зубчика.
– У меня плохое зрение, – буркнул он.
Дно приподнялось, и под ним оказалась головоломка: бороздки, по которым ездили синие, красные, зелёные и жёлтые блоки.
– Их нужно раздвинуть, – поняла Дарья.
Но блоки мешали друг другу: когда передвигаешь один, не двигается другой. Вдвоём игроки торопливо передвигали их, дёргали, нервничали и испытывали раздражение.
– Мне нужны твои ножницы. Давай всё выломаем, – предложил, намучившись, мужчина.
– Блоки металлические. Мы только погнём их, – ответила Дарья.
– Эти ножницы мои! Так что используй их, как я указываю!
– Так твои они или мои? Ты определись…
Тут раздался голос:
– У моего ребёнка была такая игра, тут надо знать решение.
Дарья с мужчиной оглянулись. Женщина, которая до сих пор была в стороне, стояла за их спинами.
– О, здорово. У тебя есть дети? – обрадованно спросила Дарья.
«Какая неожиданность», – язвительно подумал мужчина.
Действительно, где-то же она должна была взять детский сандалик, чтобы принести с собой. И то, что она мать, было очевидно.
Женщина наклонилась над коробкой и со второй попытки решила головоломку. Блоки открыли углубление размером с палец.
– Как тебя зовут? – спросила Дарья.
– Екатерина.
– Приятно познакомиться.
Екатерина тускло улыбнулась и отошла.
Двое начали рассматривать новую загадку. Не очень понятно было при таком освещении, что скрывалось внутри, поэтому мужчина посадил Дарью на плечи, и она поднесла коробку ближе к диодной подсветке.
– Там две риски. Мне кажется, их надо подцепить и повернуть…
Она спрыгнула и, чуть раздвинув ножницы, вставила их в углубление. Как раз по размеру. Затем девушка повернула запястье и чертыхнулась.
– Срываются.
Дарья пробовала снова и снова. Спустя десять минут мужчина не вытерпел.
– Я лучше сделаю!
– Можно использовать только свой предмет.
Ничего не получалось. Вдруг мужчина бросил взгляд на Екатерину, пытавшуюся быть незаметной.
– А зачем нужна она? – спросил он. – Надо её использовать.
Звучало это так, будто женщина была предметом вроде тех, что они с собой принесли.
– Не понимаю, каким образом мы можем приспособить к этой задаче обувь, – нахмурилась Дарья.
– Сейчас подумаю.
Мужчина поднёс коробку к глазам, пытаясь понять, как выглядят риски.
– Нам надо отрегулировать ширину ножниц, – решил он, – тогда будет легче…
– Но как?
Мужчина размышлял. Ножницы, массажная расчёска, зубчик и сандалик… Казалось бы, совершенно не связанные предметы. Но если соединить некоторые…
– Отрежь хлястик! – воскликнул мужчина.
Дарья подняла ножницы и перевела взгляд на Екатерину. Та с испуганным вниманием смотрела на товарищей.
– Хлястик… От… – потерянно произнесла она. – Это правда надо?
– Мы обмотаем его вокруг лезвия ножниц и отрегулируем, как они раскрываются, – объяснила Дарья.
Екатерина как-то съёжилась, заволновалась. Дарья увидела это и нахмурилась. Реакция женщины вызывала у неё дурное предчувствие.
– Подними сандалик, а я сделаю надрез, – попросила она. – Думаю, правила этого не запрещают…
– На хрен эту работу! – завопила Екатерина.
Её лицо приняло жестокое выражение. Она стиснула в руках несчастную обувь, прижав её к себе, будто защищая от варваров. Больше всего женщина походила на затравленного зверя, который вот-вот бросится на охотника.
Мужчина даже растерялся. У него выбили почву из под ног.
– Как это – на хрен? – не понял он.
У него почти получилось, и вдруг… Всё срывает человеческий фактор, непонятный и недооцененный.
– Я имею в виду… нужна ли она нам? – произнесла Екатерина, сделав вдох-выдох и немного успокоившись.
– Нужна ли? – Да, он растерялся на пару секунд, но теперь подступало бешенство. – Ты по сторонам посмотри!
– Экономика страны разрушена, половина зданий тоже, – вмешалась Дарья. – Везде радиация… Мы должны переехать, чтобы выжить!
– Но вы же знаете, как они там к нам относятся! – снова повысила голос Екатерина. – Вот и сейчас. Вы сами сказали: это нарушение наших прав. Заперли в комнате! Не выпускают в туалет! Там, за границей, – враги!
– У нас нет врагов, кроме тех, которых мы сами себе придумываем, – покачала головой Дарья.
– А наши дети? Как они будут ходить в школу? С кем им дружить?!
– Вытри сопли! – вмешался мужчина. – Нам дали уникальный шанс. Мы должны им воспользоваться!
Ноздри Екатерины расширились, губы искривились, глаза покраснели. У неё начиналась истерика.
– Нет! – выдавила она.
Дыхание женщины участилось. Она безуспешно пыталась подавить рыдания.
И тут Дарья совершила неожиданный поступок – медленно присела и положила ножницы на пол. Затем она поднялась и, подняв руки, сделала шаг к Екатерине.
– Что-то случилось с твоим ребёнком? – спросила она, мягко прикоснувшись к её плечу.
И тут женщина разрыдалась.
Да, когда-то у неё был сын. Он был маленьким, весёлым и милым. Ронял кубики, но в итоге смог сделать пирамидку; пытался ложкой есть вермишель; пил шампунь, пока мама не вмешивалась… И любил сандалики настолько, что просил надеть их на себя даже зимой.
Раньше Екатерина сердилась на него, что он часто капризничает, и не понимала, какие дети ангелочки.
Но потом кто-то развязал войну. Не очень понятно, кто именно. Эти хотели то, другие это, все они друг другу не нравились, потом кто-то кого-то бомбил, чего долго не замечали, до тех пор пока кто-то не объявил войну официально, и в итоге каждый считал агрессором кого угодно, но не себя.
Сначала казалось, что жизнь продолжается. Так и было, но всё становилось хуже – вплоть до того, что уничтожали мирное население. Где-то на другом конце города звучат взрывы, а ты более или менее спокойно идёшь себе, потому что привык. И прохожие идут – привыкли.
Но самым ужасным оказалось то, что интернет-доставка закрылась.
Кому-то это может показаться ерундой, но только не молодой Екатерине. Одинокой матери доставка жизненно важна. Её пожилая, почти не ходячая мать осталась в деревне, муж ушёл, хлопнув дверью, а всё время отбирал четырёхлетний ребёнок, впадающий в истерику каждый раз, когда ему приходилось выходить на улицу. Потому что однажды он увидел на детской площадке кровь.
В день, когда всё изменилось, в холодильнике была еда. Там лежали три сосиски, привезённая от маминой подруги морковь и купленный полгода назад пакет молока, а ещё в кладовке располагался месячный запас фасоли и гречки. Тогда в городе ещё не закончились продукты.
Но вот захотелось Екатерине чего-то… Она сама не знала, чего. То ли фанты, то ли ананасового сока, то ли чипсов со вкусом бекона – в общем, щиплющего язык. В тот день в соседнем магазине как раз распродавали запасы со склада.
Екатерина заперла ребёнка и отправилась погулять. Она шла, шла и вдруг поняла, что навстречу бегут люди. Поэтому сняла наушники, оглянулась и запоздало подумала, что надо бы тоже побежать. А рядом вдруг – снаряд.
Несколько дней молодая мать была в мутном состоянии и ничего не соображала. Затем стала осознавать, что лежит на больничной койке, и поняла, что у неё контузия. Тогда она сказала медсестре:
– У меня же ребёнок!
Но медсестра молча поменяла бинты и ушла.
Тогда Екатерина впала в истерику.
– У меня ребёнок! У меня ребёнок же!!!
С соседней койки раздалось:
– Ой, заткнитесь! У всех тут дети! Яжмать!
Слово «яжемать» Екатерина слышала в свой адрес часто. И оно начисто обрубало в ней волю, вызывало желание убежать. Вот и сейчас она заткнулась и только потом всхлипнула. Голова трещала.
Екатерину ранило в ногу, но скоро она снова смогла ходить. Выписавшись из больницы, она пришла домой и увидела сына. Он умер от жажды и голода. Может, соседи и слышали его рыдания, но некому было взломать дверь: мужчины мобилизованы.
Женщина как будто утопла во внутреннем болоте. Целыми днями она сидела на подоконнике, рыдала и грызла ногти. Она не хотела спать, не чувствовала голода и не выходила из дома.
«Зачем я его рожала? – спрашивала она себя. – Зачем мне нужен был этот ребёнок? Он всё равно умер. Зачем?»
Она даже не пришла на похороны, устроенные неравнодушными знакомыми.
– Ты должна была взять костыли! Прискакать на одной ноге! – кричали они.
И этот невыносимый гомон скоро стал привычным фоном.
Прошло некоторое время, война закончилась, и Екатерина получила предложение по работе. Не где-то, а в самой развитой стране мира. Только вот на интервью задавали очень странные вопросы.
– Какой предмет в своём доме вы считаете самым бесполезным?
Мать, не задумываясь, назвала сандалики, любимые сандалики сына. Зачем вообще их было покупать?
Всё это промелькнуло перед её глазами, и Екатерина вернулась в реальность.
– Да. Представь себе. Что-то случилось с моим ребёнком, – прорыдала она, съёжившись под объятиями Дарьи. – Я ничего вам не отдам!
