Текст книги "Привет из сказки (СИ)"

Автор книги: Ирина Эльба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– А как же твоя работа?

– Мои замы и сами прекрасно со всем справляются. К тому же, никогда не помешает открыть еще один автомобильный салон.

– Заманчивое предложение, но... мать найдет нас где угодно.

– После свадьбы она потеряет право вмешиваться в твою жизнь. В нашу жизнь, любимая. Хватит думать о ней и её тирании. Теперь все изменится.

– Если бы все было так просто... Ладно, хватит о грустном! Пойдем уже! Я просто сгораю от желания поговорить с Васькой!

– Ириша, Василиса уже большая девочка и сама в состоянии справиться со своей жизнью.

– Егор, ты уверен, что мы сейчас об одной и той же Василисе говорим? – скептически сощурив глаза, спросила Ира.

– Ну ладно, может ты и права... но все равно, оставь её в покое. Если захочет, сама все расскажет.

– А она захочет... еще как захочет!

Глава 12. Один шаг до ненависти.

Женская версия происходящего. Василиса...

Было стыдно. Было жутко стыдно! Проснувшись поутру обнаженной, в объятиях почти незнакомого мужчины, я испытала первое в своей жизни настоящее смущение. Кое-как выбравшись из крепких объятий, я похватала свои вещи и мышкой прокралась в ванную. Уже там, стоя под упругими струями воды, я предалась невеселым раздумьям.

Насколько я успела узнать Дениса, он относится к тому типу мужчин, которые всегда добиваются своего. В данном случае его цели довольно-таки ясны, только вот незадача: мне они о-о-очень не нравятся. Если вчера ночью я и была готова расстаться со своей девичьей честью, то поутру приоритеты кардинально поменялись.

Может, сейчас Царевич и испытывает ко мне какой-то интерес, но я просто уверена, что он продлится до первой совместной ночи. Нынешняя не в счет! А становиться чей-то постельной игрушкой, желания не наблюдалось. И что самое обидное – он ведь теперь точно не отстанет. Кажется, проще будет просто переспать с ним, чем бегать.

Пока я предавалась невеселым мыслям, дверь в ванную открылась и через стекло, покрытое паром, я смогла разглядеть силуэт мужского тела. Обнаженного тела! Тихо пискнув, я схватила полотенце и, не обращая внимания на стекающую по коже пену, обмоталась им.

– Знаешь, после вчерашней ночи, как-то поздно стесняться, -усмехнулся Денис, закрывая дверь кабинки и заполняя своим разгоряченным телом все пространство.

– А что вчера было? Ничего не видела, ничего не знаю! И, если ты не против, я хотела бы спокойно принять душ!

– Принимай. Разве я тебе чем-то мешаю? – поставив руки по обе стороны от головы, Царевич прижал меня к холодной стене и склонился к лицу. – Скажи, Василек, тебя когда-нибудь купали?

– Ну-у, да... когда маленькой была.

– Это не в счет. Значит, нет.

Взяв с полки бутылочку с гелем, Денис выдавил себе на руку небольшую лужицу ароматной жидкости и, вытащив полотенце из моих ослабших конечностей, провел ладонью по обнажившейся коже. Судорожно вздохнув, я прикрыла глаза и прислонилась головой к стене. По сравнению с жаркими прикосновениями Царевича, вода казалась ледяной, создавая контраст желаний и ощущений.

Когда шаловливые ручки добрались до развилки бедер, сводя с ума легкими касаниями, я не выдержала и сама подалась вперед, жадно целуя красивые губы, изогнутые в кривой усмешке. Умелые прикосновения лишали разума, заставляя извиваться и беспомощно стонать. Напряжение, охватившее все тело, никак не желало отпускать, превращая в один сплошной нерв. Тугой узел боли, свернувшийся внизу живота, с каждым мгновением становился все больше, рискуя взорваться от малейшего неаккуратного движения.

Закинув мою ногу себе на талию, Денис провел своей возбужденной плотью по самому чувствительно месту, а потом стал медленно входить в меня, вызывая очень странные ощущения во всем теле. Было немного непривычно чувствовать такую наполненность, но именно она стала последней каплей моей сладкой пытки. Хрипло закричав, я вцепилась в плечи мужчины, сотрясаемая волнами удовольствия, нескончаемым потоком омывающих чувствительное тело.

– Тише, Василек, тише. А то соседи прибегут проверить, кого здесь убивают.

Придерживая за талию, Денис терпеливо ждал, пока я более менее приду в себя, нежно целуя лицо и губы.

– А у тебя там что-то торчит, – рассматривая мужчину из полуопущенных ресниц, прошептала я.

– Еще бы не "торчало", – хмыкнул он, целуя меня.

– А мы... дальше не будем? – в голосе помимо воли проскользнули нотки разочарования.

– Василек, я конечно не против продолжения, но учитывая твою невинность, первый раз лучше провести в менее экстремальных условиях. Иди ко мне, а то ты на ногах еле стоишь.

Взяв меня на руки, Денис еще некоторое время постоял под душем, смывая мыльную пену, а потом вынес меня из кабинки и усадил на небольшую тумбочку. В очередной раз покраснев, я попыталась прикрыть грудь руками.

– Не думал, что ты такая скромница! – улыбнулся мужчина, начиная вытирать меня полотенцем. – С виду такая боевая, а тут...

– Ну, извини. Для меня это как бы все в новинку! М-м-м, Денис, скажи, а это всегда так...

– Как?

– Приятно... Мне сначала было неудобно, а потом... появилось ощущение, что я умру без прикосновений и движения.

– Поверь, Василек, это только крупицы того, что будет дальше. Когда проснется твоя женская ненасытная натура, все будет казаться ярче и сильнее.

– Что же ты со мной делаешь?.. – жалобно простонала я, когда Денис лизнул сосок и легонько подул на него.

– Избавляю от прошлого, даря новое будущее, – серьезно произнес мужчина, вытирая мои влажные волосы.

Замотав полотенце на своих бедрах, Царевич гордо прошагал в спальню, неся меня на ручках. Усадив на кровать и положив рядом мои приготовленные вещи, он кивнул на них.

– Я маленький червячок, без ручек и ножек, так что заставлять меня одеваться бесполезно! – завалившись на кровать, я блаженно прикрыла глаза, чувствуя приятную усталость во всем теле.

– Это намек, чтобы я одел тебя?

– Нет, это прямой текст, объясняющий, чтобы меня оставили в покое! Я никуда не поеду и буду жить здесь!

– Боюсь, без провизии и людского общения тебя ненадолго хватит, так что собирайся.

– Денис, тебе никогда не говорили, что ты жуткая жопа?

– Нет, но слышать комплименты от миленькой девушки всегда приятно.

– А-а-а, значит я уже стала миленькой?

– Я тебе уже говорил: без дурацкого парика и макияжа ты выглядишь на-а-амного симпатичнее. Кстати, ты так и не рассказала, для чего весь этот маскарад?

– Как раз я тебе ответила, что эту тайну ты точно не узнаешь, так что даже не пытайся!

– Уверена?

– На все сто процентов!

– А если я начну пытать тебя?

– Все равно не сдамся.

– На это мы еще посмотрим, – со зловещей улыбкой произнес Денис, сбрасывая с себя полотенце и начиная медленно одеваться.

– Засранец!

– Колючка! – засмеявшись, я последовала примеру парня. Как бы хорошо здесь не было, а учебу еще никто не отменял.

Когда мы спустились вниз, все были уже в сборе. При моем появлении однокурсники вежливо здоровались, а потом старательно отводили глаза, что было довольно-таки странно. Покосившись на мужчину, стоящего рядом со мной, я мысленно прикидывала, что он сделал с этими ребятами. Ведь знаю же, что добровольно они ни за что не закрыли бы рот, постоянно напоминая о недавнем инциденте.

– Васька! – Иришка помахала мне рукой, подзывая к себе.

Судя по сияющему взгляду и руке, покоившейся на её талии, с Егором они помирились. Уже бонус к положительному отдыху. Можно теперь не беспокоиться о нервных срывах подруги – Горыныч не даст ей особо паниковать.

– Ты куда? – схватив меня за руку, спросил Денис.

– К подруге. А что?

– Нет, ничего. Просто не пропадай из виду. Хорошо?

– Как скажешь, – пожала я плечами, высвобождаясь из его хватки.

И чего это он вдруг такой дерганный стал? Ну, подумаешь, Улюша и её шайка на меня косо смотрят, но это еще не повод так "заботливо" себя вести. Эх, не понять мне ход мужских мыслей!

– Привет, ребята! – улыбнулась я, подмигивая подруге. – Как спалось?

– Не хуже, чем тебе! – хмыкнула подруга. – Поговорим? Наедине?

– А есть выбор?

– Не-а, – коварно улыбнулась подруга, утаскивая меня на улицу.

Вздохнув, я послушно поплелась за пузатеньким буксиром, ловя на последок сочувствующий взгляд Егора. Та-а-ак, сейчас меня будут пытать...

Мужская версия происходящего. Денис...

Дождавшись, пока беловолосый мужчина останется один, я подошел к нему поближе, внимательно рассматривая. Где-то я уже видел этого чела, только вот где?

– Здоров, учитель. Егор, – мужчина протянул мне руку.

– Денис, – подкрепив знакомство крепким рукопожатием, я все-таки не выдержал и поинтересовался: – Мы раньше нигде не сталкивались?

– Вряд ли. У нас с тобой разные сферы общения.

– Это да, – согласился я. – А ты чем занимаешься?

– Автомобильным бизнесом.

– Слушай, ты с Морозовыми не знаком?

– А ты откуда Миху знаешь? – удивился Егор.

– Скажем так, я больше знаю его жену.

– А Алиску-то откуда?

– С ней меня познакомила Альфия, жена младшего брата Морозова.

– Это такая рыжая и шумная девушка? Знаком, – хмыкнул мужчина. – Слушай, какой-то мексиканский сериал вырисовывается.

– Согласен, – улыбнулся я, ища глазами Василису.

– Денис Михайлович, можно с Вами поговорить? Наедине? – подкравшаяся Улюша, мило улыбнувшись, слегка потерлась бедром о мою мужскую гордость.

За эту самую гордость, в боевом состоянии, огромное Спасибо Василисе, с её женской логикой, завоевание которой – целый военный план.

– Мы и здесь прекрасно можем поговорить, – равнодушно ответил я.

– А раньше Вы были другого мнения...

– Улюша, давай ты просто скажешь, чего хочешь. Хорошо?

– Ну-у-у, я хочу... хочу... м-м-м...чтобы Василиса получила по заслугам. А еще, чтобы Вы не нервничали...

– И почему я должен "нервничать"?

– Егор! – крик Ирины разнесся по помещению, перекрывая шум голосов. – Егор!

Мгновение спустя мужчина уже стоял рядом с девушкой, прижимая её к себе и вслушиваясь в быструю речь. Встретившись со мной глазами, он нахмурился и покачал головой.

– Где Василиса? – тихо спросил я, глядя на Улюшу.

– Отдает дань ушедшей первой любви.

– Где она?!

– Развлекается с Иваном. Точнее, он будет с ней развлекаться, – рассмеялась блондинка и, в первый раз в жизни, у меня возникло желание ударить женщину.

– Послушай меня, Улюша, и очень внимательно. Если с Василисой что-то случится, лично тебе будет очень плохо. И поверь, есть методы воздействия гораздо хуже физических. Так что, по-прежнему не желаешь рассказать, куда повезли Василису?

– Пошли вы оба! – выплюнула девушка, трясясь то ли от злости, то ли от страха.

– Я-то пойду, но вернусь. И для тебя же будет лучше не попадаться мне больше на глаза.

– А то что?

– Не люблю бессмысленные угрозы. Ты все узнаешь на деле, – с этими словами я быстрым шагом направился к Ирине, попутно набирая номер одного хорошего знакомого. – Алло, дядя Федор? Здравствуйте! У меня к Вам огромная просьба. Вы не могли бы пробить по базе данных, куда сейчас везут абонента с номером 8909*******?

– Здравствуй, Денис. Что-то срочное? – насторожился бывший родственник.

– Вопрос жизни и смерти. Узнаете?

– Через три минуты перезвоню, – отозвался мужчина и отключился.

Поравнявшись с парой будущих молодоженов, я вопросительно посмотрел на Егора.

– Увезли её минут шесть назад. Машина без номеров, но её пассажиры и так известны. Я уже позвонил своим ребятам.

– Пока они доберутся до этой глуши, мы успеем состариться, – сжав в руке телефон, я старался говорить спокойно, хотя внутри все бушевало и требовало действий.

– Мы с тобой, – с истеричными нотками в голосе произнесла Ира.

– Я поеду с друзьями, а вы лучше возвращайтесь в город. Если что, я свяжусь с вами через Елисея.

Открыв пришедшее сообщение, я сорвался с места, мысленно прокручивая в голове способы кастрации бывшего Василисы. Если хотя бы один волосок упадет с её головы...

– Куда мы сейчас? – один из друзей нетерпеливо пританцовывал возле машины, теребя в руках ключи.

– По трассе на север. Насколько я понял, Ваську повезли в сторону старого дачного городка, – сев за руль, я вылетел с парковки, не обращая внимания ни на крики охранника, ни на сигналы друзей.

Сейчас главным было успеть. Вроде бы разница в десять минут не так уж и существенна, но порой даже доли секунды решают многое. Дай бог, чтобы этот случай был другим, иначе я не знаю, что сделаю с этим муд*ком.

Деревья и машины за окном проплывали сплошным размытым пятном, выделяя для восприятия лишь витиеватую дорогу, постепенно исчезающую в лесу. Не заботясь о сохранности машины, я преодолевал кочки и грязевые лужи, силясь разглядеть впереди хотя бы намек на дома.

Из очередной лужи моя машинка просто не смогла выпрыгнуть, застревая по самую дверцу и перекрывая путь остальным тачкам. Выматерившись от досады, я выпрыгнул наружу и побежал вперед, зная, что ребята последуют за мной. Продираться сквозь заросли и паутину столетней давности было не самым приятным занятием, но чавкающая под ногами земля просто выносила мозг. Засасывая чуть ли не по щиколотку, она заставляя падать раз за разом, покрывая вещи равномерной коричневой коркой и отнимая такие драгоценные секунды.

Еще издалека я услышал отчаянный женский крик, снесший мне крышу окончательно. Не помню точно, как добежал до заброшенной постройки, но картина, представшая тогда перед глазами, надолго отпечаталась в памяти.

Моя маленькая, хрупкая Василиса, лежала на усыпанном битым стеклом полу, в разорванной одежде и с окровавленным лицом. Её попытки вырваться вызывали лишь смех у насильника, заставляя оного лишь крепче сжимать руки на тонкой шее. Огромные капли слез, стекающих по милому лицу, стерли остатки человечности, которые во мне были.

Схватив этого муд*ка за шиворот и отшвырнув в сторону, я даже не посмотрел на девушку, чувствуя, что от этого станет только хуже. Поднявшийся было Иван снова отлетел в сторону, на этот раз получив ногой по лицу. Не чувствуя абсолютно ничего, я отстранено наблюдал за собственными ногами и руками, отбивающими все органы у потерявшего сознания парня. Теперь даже лучшие врачи не смогут поставить его на ноги. Эта тварь останется калекой... навсегда.

Когда друзья добежали до сарая, от Ивана мало что осталось живого. Калечить я умел качественно, за что спасибо надо было сказать моему бывшему окружению. При попытке оттащить меня, кто-то из ребят от души схлопотал кулаком в челюсть, обсыпая меня "ласковыми" существительными в связке с глаголами.

– Денис, её в больницу отвезти нужно! Да чтоб тебя черти отымели, ты меня слышишь?! Денис, бл*ть, ты свою девчонку потеряешь, если в себя не придешь!

Повернувшись на голос друга, я стал как вкопанный, не в силах отвести взгляд от Василька. Сжав себя руками и кое-как придерживая изорванную одежду, она смотрела на меня с ужасом, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Маленький шажок в её сторону вызвал цепную реакцию, итогом которой стал громкий надрывный крик и крупная дрожь, сотрясающая хрупкое тельце.

Впервые в жизни я сделал то, чего еще никогда себе не позволял. Позорно сбежал...

Глава 13. Маленькое счастье.

Женская версия происходящего. Ирина...

Больница всегда навевала на меня весьма своеобразные и отнюдь не позитивные мысли, но в этот раз все было еще хуже. Запах хлорки с лекарственными примесями вызывал тошноту, раздражая чувствительный нос. В очередной раз чихнув, я нетерпеливо прошлась вдоль коридора, придерживая свой бунтующий живот.

– Ира, сядь, пожалуйста! – не выдержав моего мельтешения, рыкнула Катька.

– Я нервничаю!

– Я тоже, но это делу не поможет, – нахмурившись, подруга посмотрела на часы, и тяжело вздохнула. – Как думаешь, они нас вообще когда-нибудь пустят к ней?

– Не знаю, – вздохнула я. – Уже целая неделя прошла, а нам все "Не положено"! А когда будет положено?!

– Ириша, успокойся.

– Я спокойна.

– Вот и успокойся.

– Обе успокойтесь! – поморщился, подошедший Елисей.

– Ну? Что там такое?

– Ничего, – парень опустился на стул и устало потер красные от недосыпания глаза. – Она ни с кем не разговаривает. Врачи говорят, что на физическое восстановление уйдет недели четыре, а на психическое – месяца.

– Нас к ней пустят?

– Нет. Даже мне не разрешили заходить. Я разговаривал с её психологом и... вердикт не самый радужный.

– Елисей, не томи! В чем дело?

– Во всем случившемся она винит себя. Черт! Кто бы знал, как мне хочется собственноручно переломать все кости этому уроду!

– Нечего ломать. Денис постарался от души, – вздохнула я, припоминая подслушанный разговор между ним и Егором.

– И что нам теперь делать? – тихо спросила Катя.

– Ждать...

– Я тут подумала и решила перенести свадьбу, – не глядя на друзей, произнесла я.

– Сдурела? – возмутилась подруга.

– Кать, о каком торжестве может идти речь, когда Васька в таком состоянии?

– Ира, помимо Василисы ты должна думать о чувствах Егора и своей семьи, – наставительно ответил Елисей.

– Вот о семье я хочу думать меньше всего! – пробурчала я.

– А обо мне? – тихо шепнули на ушко, в то время как две лапки легки на мой животик.

– Еще не решила, – хмыкнула я, разворачиваясь к будущему мужу и целуя его в подбородок. – Ну что?

– Наконец-то все уладил. Следователи благоразумно согласились, что в сложившейся ситуации виновником является Волков Иван, который после реабилитации понесет соответствующее наказание.

– А Денис? – нахмурился Елисей.

– С него сняты все обвинения, хотя, думаю ему на это глубоко наплевать.

– Правильно думаешь, – Елисей снова потер и так красные глаза. – Жопа полная...

– Пойдем домой? – Катя осторожно коснулась пальчиками лица парня, разглаживая глубокую морщинку, залегшую меж бровей.

– Пошлите. Здесь нам делать все равно больше нечего.

Попрощавшись с друзьями, мы с Егором замерли на парковке, разглядывая вывеску новой оперетты.

– Хочешь сходить?

– Хочу, – кивнула я, сильнее прижимаясь к тепленькому Егору.

Набрав чей-то номер, любимый заказал билеты на половину пятого и, окинув меня лукавым взглядом, потащил в сторону машины.

– Ты что удумал? – подозрительно спросила я, пристегиваясь.

– Надо кое-куда заехать и кое-что забрать.

– А поподробнее?

– Узнаешь на месте, – улыбнулся Егор, в очередной раз набирая чей-то номер и договариваясь о встрече.

Удобнее устроившись на сидении, я рассматривала пролетающий мимо машины и дома, иногда выхватывая взглядом из толпы прохожих мам с маленькими ляльками, выделяющихся яркими и нежными цветами. Скоро и я вот так же буду водить свою кроху в садик, а потом и в школу. Не буду спать ночами, слушая агукающие серенады, и все для того, чтобы в конце концов услышать заветное слово: "мама".

– О чем задумалась, девочка моя?

– А как мы назовем сына?

– Если честно, для меня важнее, чтобы он был крепеньким и здоровеньким, а имя выбери сама. У тебя, все же, вкус получше моего.

– Тогда можно назвать его Сауроном?

– А давай сразу Фантомасом? Детки же, насколько я помню, иногда рождаются синенькие.

– Тогда лучше Волан-де Мортом! Как раз лысеньким будет.

– Так Фантомас вроде тоже лысый был...

– Ты невыносим! – засмеялась я.

– Ириша, невыносимых людей нет, есть только узкие двери.

– Злой ты и нехороший!

– Ага, я такой "противный", – Егор попытался произнести это слово писклявым голоском, но лишь закашлялся.

– Птьфу на тебя! Ой, слушай, а куда мы едем то? – с удивлением спросила я, наблюдая за маневрами будущего мужа.

– Да вот, везу тебя за город, в темный лес, чтобы покуситься на девичью честь! – засмеялся любимый, косясь в мою сторону.

– Я тебе уже говорила, что ты очень нехороший?

– Минуты полторы назад.

– Забудь. Ты просто супер нехороший! Практически повелитель всех засранцев!

– Зато очень люблю тебя, а это – главное.

– И я тебя, – улыбнувшись, я быстро (насколько это было возможно с животом) подалась в сторону Егора и чмокнула его в уголок рта.

– Мне, конечно, приятны такие вот знаки внимания, но лучше бы ты вернула ремень безопасности на место.

– Как пожелаете, господин! – хмыкнула я, но пристегнулась. -Куда мы все-таки едем?

– Сейчас узнаешь, – таинственно улыбнулся любимый, паркуясь возле небольшого здания.

Выбравшись из машины, мы мелкими перебежками добрались до массивных металлических дверей, оснащенных глазком вдобавок к системе видеонаблюдения. Недоуменно посмотрев на Егора, я терпеливо подождала, пока он введет код и откроет этот шедевр кузнечного дела. Странно, что дверца открылась без душераздирающего скрипа и вываливанием из неё мумифицированных трупиков.

Коридор, в который мы попали с улицы, на удивление оказался светлым и просторным, с преобладанием чистого молочного цвета потолком и деревянной облицовкой. Вытерев ноги о коврик, расстеленный предусмотрительным хозяином, мы двинулись вглубь здания, то и дело останавливаясь, чтобы полюбоваться висевшими на стенах картинами.

– Знаешь, с каждым шагом во мне нарастает уверенность, что мы оказались в логове Лары Крофт! Егор, откуда здесь ЭТИ картины?

– Этот вопрос лучше задавать непосредственно владельцу сего добра, но я что-то очень сомневаюсь, что он тебе ответит. Так что будем просто любоваться и пребывать в блаженном неведение.

– Что-то я о-о-очень сомневаюсь, что ты не осведомлен по данному факту! – пробурчала я, но вопросы перестала задавать.

Пропетляв еще некоторое время, мы наконец-то вынырнули в небольшой зал, заставленный музейными экспонатами. В центре всего этого добра сидел скрюченный жилистый старичок, с торчащими в разные стороны волосами и огромными очками-линзами на носу. Образ сумасшедшего ученого довершали устрашающего вида инструменты, разбросанные по столу и полу в творческом беспорядке. Последовав за Егором, мне то и дело приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться об очередной пыточный агрегат.

– Доброго Вам дня, Герман Оттович. Мой заказ уже готов?

Старичок даже не удостоил Егора взглядом, продолжая возиться с какой-то фигнюшкой. Махнув рукой куда-то себе за спину, Герман Оттович даже высунул язык от усердия, пытаясь засунуть малюсенький камушек в ряд таких же самоцветов.

– Секундочку, – шепнул любимый, быстро прошагав в указанном направлении и вернувшись через минуту с бархатистой коробочкой.

– Это что? – любопытство подняло свою голову и теперь сделало охотничью стойку в направлении загадочной коробочки.

– Сюрприз. Спасибо Вам, Герман Оттович, – поблагодарил Егор мужчину, но тот снова оставил слова без ответа. – Пойдем, милая.

Кивнув на прощание странному старичку, я снова с удовольствием обсмотрела все попавшиеся на пути картины, по-прежнему недоумевая, откуда они здесь взялись. Уже на улице, не выдержав, я дернула будущего мужа за рукам и кивнула на коробку.

– Там что?

– Какая же ты у меня, все-таки, любопытная, – пожурил Егор, но послушно протянул мне бархатный секрет.

Откинув крышечку, я на некоторое время выпала из реальной жизни, рассматривая кольцо, гордо сверкавшее зелеными драгоценными камнями.

– Это же...

– Точная копия обручального кольца королевы Виктории, – улыбнулся Егор, наблюдая за моей реакцией.

– Господи...

– Не Господи, а всего лишь я. Можешь наградить меня поцелуем и сказать: "Согласна".

– А на что я, собственно говоря, соглашаюсь?

– На официальное предложение руки и сердца.

– Во-первых, органы меня не особо интересуют, а во-вторых, разве это самое предложение поступало? – лукаво спросила я.

Хмыкнув, любимый взял в руки кольцо и опустившись на колени (это с учетом четных брюк по грязному асфальту), заглянул мне в глаза и тихо спросил:

– Ирина Валентиновна, согласны ли Вы, принять меня, такого вот "противного" засранца и любить его в горе и радости, пока весь наш двухэтажный дом не заполонят маленькие слюнявые карапузики?

– А что будет после того, как заполонят? – заинтересованно спросила я.

– После этого мы отправимся куда-нибудь на необитаемый остров и уже там займемся демографической политикой! И? каков будет Ваш ответ?

– Ой, а мне можно подумать?

– Попробуй, – улыбнулся Егор, надевая мне на палец кольцо, – но это уже мало что изменит!

Вскочив на ноги, любимый подхватил меня и закружил, одновременно с этим сладко целуя в губы. И весь мир замер ради этого мгновения, ограждая двух влюбленных от всех проблем и забот...

Мужская версия происходящего. Егор...

– Ириша, а может домой поедем? Баиньки делать...

– Знаю я твои "баиньки", кролик ты мой!

– Скажи, разве я виноват, что испытываю к своей беременной жене отнюдь не платонические чувства?

– Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, – растянув чуть припухшие губы в довольной улыбке, Иришка уткнулась мне носом в шею и довольно вздохнула. – Может и правда, домой?

– Устала?

– Проголодалась, – невнятно пробубнила любимая.

– Мой хомячок! – поцеловав девушку в щеку, я понес её к машине, припоминая название нового ресторана, который мне уже успели расхвалить.

Немного поколесив по городу и измучив навигатор, я все-таки нашел этот злополучный "Колизей", занявший собой старое здание библиотеки. А ремонт, между прочим, очень даже приличный. Только жаль обитель книг. Ведь именно здесь мы и познакомились с моей девочкой.

– Наша библиотека... – словно прочитав мои мысли, прошептала Ириша.

– Только не плачь! – тут же насторожился я, глядя на подрагивающий подбородок любимой.

– У тебя такое смешное выражение лица. Ты когда перестанешь так на мои слезки реагировать?

– Когда ты совсем перестанешь плакать. Так что, есть стимул.

– Я подумаю, – показав мне язык, Иришка погладила свой животик и тяжело вздохнула. – Что же ты со мной делаешь, маленький? Скоро мама превратиться в колобка.

– Зато ты будешь самым милым мучным изделием на свете.

– Подхалим!

– Нет, всего лишь влюбленный мужчина.

Внутреннее убранство ресторана соответствовало его названию, представляя сой смесь древнегреческого и современного стиля. Стены были украшены полотнами с изображением сражающихся гладиаторов, благо без оттенков алого, изображающего кровь. Ветки оливы возлежали на белоснежных скатертях стола, служа то ли закуской самым голодным посетителям, то ли подставкой для солонок и прочей атрибутики. Усадив Иришу рядом с "окном" за которым колосились золотые пшеничный поля, я подозвал официанта и внимательно выслушав "рекомендованные блюда", перевел вопросительный взгляд на любимую.

– Мне все самое не жирное, мясное и побольше, – скромно улыбнулась девушка, снова поглаживая животик.

Пересев поближе к Ирише, я накрыл её ладошку своей, чувствуя внутренний трепет. Раньше я с трудом понимал глупую радость мужчин, становившихся отцами, а теперь...

– Ты о чем задумался?

– О тебе и малыше. Я сегодня уже говорил, что люблю вас?

– Говорил, но я не против, чтобы повторил еще раз!

– О, простите, что прервал вашу слащавую беседу! Не против, если присоединюсь? – глядя в черные глаза собеседника, я разрывался между вопросами: "Какого черта он здесь делает?" и "Администрация ресторана сильно расстроится, если здесь появится труп?".

– Доброго дня, – холодно поздоровалась Ириша, сжимая мою руку. – Прости, Сергей, но у нас здесь чисто семейный обед, так что твое присутствие будет немного неуместно.

– Простите великодушно, что нарушил вашу идилию. Если бы я только знал, – наигранное сожаление в голосе разительно отличалось от хищного выражения лица. – Может быть, тогда поужинаем как-нибудь вместе?

При этих словах Самойлов смотрел исключительно на Ирину, нарываясь на очередной конфликт. Подавив злость, волнами накатывающую на здравый смысл, я демонстративно обнял мою девочку за талию, продолжая поглаживать круглый животик.

– Прости, Сергей, но вряд ли получится. Перед предстоящей свадьбой у меня слишком много дел. Кстати, папочка передавал тебе привет и просил передать, что как-нибудь нагрянет в гости.

– Буду с нетерпением ждать его. Что же, тогда спешу покинуть вас. Приятного дня, – развернувшись на пятках, Самойлов прошел через весь зал и, что-то пробурчав своей спутнице, поволок оную на улицу.

– Ириша, ты не против, если я удалюсь на пару минут?

– Против! Сиди и развлекай беременную невесту.

– Жену, – поправил я любимую, целуя её пальчики. – И чем же мне тебя развлечь?

– Расскажи-ка мне милый, чем ты занимался последние пять месяцев... – да-а-а, лучше бы я пошел бить морду Самойлову.

Глава 14. Отпустить и простить.

Женская версия происходящего. Василиса...

Не хотелось абсолютно ничего. Густая, тягучая апатия охватила все тело, закручивая в пучину отчаяния и ненависти ко всему миру. Проклиная себя и людей, я все время старалась держать глаза открытыми, потому что стоило векам сомкнуться, я снова переживала весь ужас случившегося.

"... большие руки закрывают мне рот, не давая ни то что кричать, вздохнуть. Обычно в романах пишут, что руки у злодея грязные и шершавые. Нет, у Ивана они были мягкими и ухоженными, с ненавистным запахом сандалового масла. Эти самые руки всю дорогу до заброшенной деревни крепко сжимали мое тело, оставляя после себя синие отметины бессилия. Я вырывалась, кусалась... но этим добивалась лишь очередного удара по лицу и взрыва мужского хохота. Их было четверо. Лучшие друзья Ивана... мои бывшие друзья. Их глаза, затуманенные алкоголем, выражали лишь животную похоть. Ни капли интеллекта. Лишь безумие и жестокость, желание обладать и подчинять. Им всегда нравилось ломать тех, кто слабее. На сильных рука просто не поднялась бы. Трусы...

Когда меня вытаскивали из машины, я снова попробовала вырваться. И у меня это почти получилось... почти. Упав в грязь, я только и успела прикрыть лицо, когда тяжелый ботинок немного изменив направление, врезался мне в грудь. Снова боль... Наверное, ребро треснуло, но это пустяки по сравнению с тем, что будет дальше.

Кто-то из мучителей схватил меня за ворот кофты и потащил по земле к полуразрущеной пристройке, наслаждаясь моими стонами боли. Сотни крошечных осколков камней впивались в кожу, раздирая её в кровь, забивая ранки коричневой жижей. Потом было разбитое стекло... блестящие осколки, сверкающие в редких лучах солнца переливами алого. Все было в крови. Моей крови...

– Ты сама во всем виновата! – слышала я тихий шепот, стараясь не поднимать глаза, не видеть ненавистных лиц. – Если бы сама пришла ко мне, все было по-другому. Я ведь тебя любил, сука! Ну, ничего, ты за все ответишь. Смотри на меня!

Опять удар и живот скрутило в узел, а к горлу подступила тошнота. Вцепившись в подбородок, Иван насильно поднял мою голову вверх, заставляя смотреть.

– Дрожишь? Что, уже не терпится лечь под очередного мужика? Тем лучше, сука.

А я и правда дрожала... от страха. Когда Иван стал разрывать мою одержу, я даже пискнуть не смогла. Зубы стучали с такой силой, что казалось, заглушали все остальные звуки. Хотя – нет. Смех бывших друзей был громче.

Когда руки бывшего возлюбленного заскользили по моему телу, я заплакала. Слезы, так долго и успешно сдерживаемые упрямой гордостью, наконец, прорвались, красноватыми каплями скатываясь по щекам. Раны на лице нестерпимо жгло, а мне было все равно. Даже чужие руки и тяжелое тело, опустившееся сверху, отошли на второй план. Потом было ощущение чужой плоти, огнем опаляющей изнутри и приносящей новый вид боли. Кажется, я снова кричала. А еще задыхалась от собственных рыданий.