Текст книги "Босиком по битым стеклам. Сиротка из Больших гулек"

Автор книги: Ирина Дынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– А кто такой, этот де Броэ? – задумчиво пробормотала Елена, накручивая прядь волос на указательный палец и не замечая того, что произносит вслух имя своего обидчика. Зато, это очень хорошо заметил Огюстен. Лекарь, вообще, отличался тонким слухом и редкостной наблюдательностью.

– Жильберто де Броэ – старший сын графа Бонджиа и ближайший друг единственного наследника нашего герцога – поспешил с ответом целитель – Кстати, меня зовут Огюстен Лупа Кенто. Я – целитель его светлости.

– Я уже догадалась. – девушка с интересом взглянула на толстяка, гадая о том, что же именно сподвигло его на официоз – А я – Елена.. Просто Елена.

– Ты хотела сказать – Арлена? – целитель невольно поправил девушку.

– Арленой меня прозвали деревенские. – пожала плечами Елена – На самом деле меня зовут Елена. Во всяком случае, – она на мгновение задумалась – мне кажется, что это моё настоящее имя, а не глупая кличка, прилипшая по чьей-то воле. – растерянно смотря на добродушного толстяка, пробормотала его собеседница.

Огюстен слегка призадумался – вдова, воспитывавшая сиротку, да и добрая мельничиха, в один голос твердили о том, что девушка слегка придурковата, малоразговорчива и ужасно скованна. Но лекарь никак не мог согласиться с подобной характеристикой этой чрезвычайно бойкой и находчивой девицы. Подумать только – спрыгнуть с горящей крыши! Спасти его, Огюстена, вместо того, чтобы спасаться самой. Нет, нет, придурковатые и юродивые не способны на благородные и решительные поступки. На подобные поступки не каждый мужчина решится! Возможно, виконт де Броэ, сам того не желая, разбудил уснувшую память девицы, и она потихоньку начинает обретать истинную личность? К тому же – та самая игрулька, тот загадочный медальон, что так заметно встревожил герцога и ввёл в волнение де Перье. Что же это за медальон? И какую тайну хранит загадочная девушка, такая милая и нескладная с виду?

Девица выглядела чертовски привлекательно, и Огюстен признавал это, как факт – чистое лицо, высокий рост, румяные щёчки, пышные волосы, цвета самого лучшего гречишного мёда и глаза – бездонно синие, озорные и абсолютно бесстыжие!

Девушка очень понравилась Огюстену, но о не желал бы для себя подобной жены – слишком красива, строптива и дерзка! Загадочна и непредсказуема!

Наплачется ещё господин герцог с такой фавориткой.

И непохожа она на селянку – телосложение хрупкое, аристократическое, несмотря на то, что не обделена девица силой и гибкостью, ручки, опять же – нежные, запястья – тонкие и пальчики длинные. Не иначе, кто из родовитых дворян отметился, покувыркавшись с матушкой сей особы на сеновале.

Кто знает?

Огюстен решил отплатить добром за добро и взялся плотно опекать симпатичную и, что скрывать – таинственную, особу, а то, как бы, какой беды не вышло! Вон как эта девица до всяческих приключений охоча!

Охочая до приключений особа напряжённо размышляла над своей дальнейшей судьбой, аппетитно грызя морковку и периодически посматривая в окно. Большую крынку молока, тёплый хлеб, пару-тройку круглобоких яблок и сладкую моркву, им презентовали вместе с одеялом.

Наверное, чтобы с голоду не загнулись, раз уж утопить не удалось.

Как уяснила Елена, крючконосый герцог покинул неспешную кавалькаду и умотал по каким-то своим герцогским делам в неизвестном направлении. Вместе с ним исчез и де Перье, к невзрачному виду которого Елена уже успела привыкнуть. Так вот, грызя морковку, любуясь пейзажем и пользуясь тем, что бедолага Огюстен в очередной раз впал в спячку, Елена принялась усиленно размышлять над делами своими скорбными.

Всякий раз, собираясь припомнить что-либо из событий своей невесёлой жизни в Больших Гульках, девушка в досаде морщила лоб – ничего путного у неё не выходило. В памяти то и дело появлялось широкое, добродушное лицо Сании, жены мельника или же хмурое, настороженное личико молодой вдовы, приютившей сиротку. Вспоминался и староста, его противные дочки, местные парни, шпырявшие Арлену при каждом удобном случае, кудлатый соседский пёс, здоровенный и злобный гусак из двора, что у самой околицы и всё.. Какие-то ещё невнятные мелочи, вроде починки ветхой рубахи или собирания щавеля на суп, в низине у самого ручья, Елену удовлетворить не могли.

Почему-то девушка не могла припомнить даже такой мелочи, как подробности о внешнем виде той самой «игрульки», которую она, якобы, таскала на шее в течении нескольких, не самых приятных лет своей жизни. Как уже успела понять Елена, это был медальон – крошечный медальончик из самородного серебра, на тонкой и прочной шёлковой нитке. Его и вдова Истана, и мельничиха, называли просто и без затей – «игрулька».

Девушка подозревала, что этот самый медальон и есть ключ, отпирающий двери, ведущие к тайнам, её окружающим. Недаром ведь герцог так переполошился, едва лишь взглянув на него.

И ещё, лента – бирюзовая, с золотом. По словам всё той же вдовы, эта лента – яркая, красивая, из самого, что ни на есть, настоящего атласа, была вплетена в волосы сиротки в тот самый день, когда несчастная, что-то бормочущая себе под нос, Арлена постучала в двери её убогого домишки. Лента геральдического цвета семейства де Анфор и еще какого-то, несомненно, древнего и знатного. Означает ли это, что мать Арлены была служанкой в знатном доме и украла ленту для того, чтобы порадовать своего собственного ребёнка?

Ношение цветов древних аристократических родов без надлежащего на то разрешения, строго каралось. Просто тонюсенькую ленточку бирюзового цвета, девица из простонародья могла вплести в свои волосы, но роскошный бант или, упаси Ама, платье, особенно из дорогой ткани – нет. За подобные вольности её могли совсем лишить волос, если бы потребовалось – то и вместе с головой!

Но откуда у простолюдинки деньги на драгоценный атлас или тот же шёлк, редкий и стоивший целое состояние? А у Арлены всё ж таки, была атласная лента – широкая и, как-раз, таки, геральдического цвета!

Загадка!

Тайна медальона мучала Елену некоторое время – что же было такое важное изображено на дешёвой побрякушке? Почему она ничего не может вспомнить об этом? И спрашивать кого-либо, очень опасно – подозрительным покажется тот факт, что хозяйка медальона не знает, как выглядит её собственное украшение. Елена не хотела вызывать подозрений – и без того хлопот хватало!

Очередной раз выглянув из окошка и поморщившись от едкого вкуса пыли на собственных губах, Елена нечаянно встретилась взглядом с виконтом де Броэ, тем самым грязнулей с немытыми ушами, что пытался её обесчестить.

Высокородный засранец держался поблизости, как пришитый. Его каурый жеребец игриво фыркал, крутя хвостом и красуясь перед рыженькой кобылкой какого-то мелкопоместного дворянчика, недавно прибившегося к блистательной кавалькаде.

Жильберто смотрел только на Елену и взгляд у него был… Предвкушающим?

Девушка вытянула шею и повертела головой – белые перья, украшавшие широкополую шляпу маркиза, мелькали где-то далеко впереди. Правильно – не станет же наследник целого герцогства глотать злую пыль, поднимаемую копытами коней всех прочих смертных?

Нет, он, как и полагается главному действующему лицу, впереди, на лихом коне!

Что не могло не обрадовать Елену, не без оснований опасавшуюся замыслов высокородных подонков.

Третьего негодяя, любителя распутных девиц, браги и сеновалов, поблизости Елена не наблюдала – скорей всего, повинуясь приказу господина маркиза, шевалье д, Алье умчался далеко вперёд, поспешив проявить заботу о достойном ночлеге для всей их ублюдочной тройки.

– Чтоб вас разорвало! – фыркнула Елена и решила быть начеку. Какую бы пакость не умыслили эти потомки знатных родов, всё грозило опасностью для простой девушки-селянки.

«Спать нельзя. – твёрдо решила Елена – С них станется ещё один постоялый двор спалить дотла вместе с невинными людьми, лишь бы избавиться от докуки в лице одной несговорчивой девицы.»

Проснулся Огюстен, взглянул на опустевшую корзину, поскучнел лицом, почесал брюхо и тоже выглянул в окошко.

– Ого! – обрадовался лекарь – Льуеж. Остановимся в «Петухе и короне» – прекрасные комнаты, вышколенная прислуга и отличная кухня.

В животе у него громко заурчало и тут же, смутившаяся Елена, услышала, как её собственное чрево отвечает брюху целителя.

Бутыль молока, хлеб, яблоки и морковь – слишком мало для того, чтобы утолить голод пузатого толстяка и одной молодой, но прожорливой девицы.

Карета затарахтела по брусчатке, послышались шум и гомон – возница с кем-то ругался пронзительным, по бабьи визгливым, голосом.

Ему отвечал другой голос – басистый о очень самоуверенный. Перебранка нарастала, а затем появился де Перье и всё утихло.

Карета без проволочек миновала городские ворота и затарахтела дальше.

– Надеюсь – подумала Елена, ничуть не удивлённая своевременным появлением пронырливого безопасника – На этом самом постоялом дворе отыщется уютная каморка для уставшей сиротки и ещё одна куриная ножка? И, неплохо бы, огнетушитель в номер попросить, а то, вдруг, пожар, а я без огнетушителя? Опять!

Глава 3. Неприятности продолжаются

Городок оказался небольшим, но Елена с любопытством осматривала тесные улочки на которых толкался народ в надежде поглазеть на единственного сына герцога. Белый плюмаж на широкополой шляпе наследника привлекал внимание, и горожане голосили что-то торжественное и приветливое.

– Дурни какие! – удивлялась Елена, укоризненно качая головой – Вот как помрёт крючконосый, так вы ещё наплачетесь с таким-то правителем! Небось не так заголосите, но поздно будет!

На карету не обращали внимания – тащится и тащится себе шарабан, пыльный и жизнью побитый. Мало ли кто приехал в славный город Льуеж на ночь глядя? Вот, если бы это была карета самого герцога, с коронами и вензелями, тогда, иное дело! А, так..

Елена тихо радовалась тому, что на неё никто не глядит – хватит, успела насладиться популярностью прыгая с крыши!

Очень хотелось в кустики и, судя по рыскающему взгляду Огюстена Лупы, не ей одной.

– Приехали! – тучного лекаря с лавки точно ветром сдуло. Он отбросил в сторону надоевшее одеяло, хлопнул дверкой и засеменил на задний двор.

– Ага! – обрадовалась Елена – Знать, там имеются удобства, пусть и уличные. – ходить в туалет на горшок, оставленный под кроватью, девушка не желала.

– Да! – горестно вздохнула она, кутаясь в злополучное одеяло – Ни унитаза тебе, ни джакузи, ни кофе с какавой.. Каменный век!

Привычно отбросив странные мысли в тайники своей ущербной памяти, Елена, плотней завернувшись в одеяло, степенно выплыла из кареты. Вот именно – выплыла, потому как сразу же угодила босой ногой в противную лужу, вольготно расположившуюся посередине двора.

– Мерзость какая! – посетовала Елена, тряхнув пышной гривой просохших волос.

Разинув рот, так что можно было пересчитать все порченные зубы, на девушку таращился неказистый паренёк, от неожиданности уронивший на землю ведро с помоями – видать, нечасто на постоялый двор заезжали дамы в каретах, завёрнутые в одеяло.

Жертва кариеса не успела сказать ни «бэ», ни «мэ», ни кукареку, как откуда-то со стороны появился вездесущий господин де Перье и вздёрнув паренька за ухо, отправил того вслед за помоями – то есть, в лужу.

– За излишнюю любознательность. – пояснил он опешившей от внезапного заступничества, Елене – Прошу Вас! – и опять приоткрыл боковую дверь, а там… Там, мама дорогая, стояла давешняя Лулу, сияя широкой улыбкой на красивом лице.

– Клонируют их тут, что ли? – размышляла Елена, молча шагавшая за декольтированной, кудрявой женщиной – Или, это всё та же, просто я её не заметила в толпе всех этих сиятельных и бесполезных господ?

Женщина оказалась та же самая, что и в «Доме у дороги». Де Перье решил, что ему потребуется наличие тайного сопровождения для незадачливой, но очень ценной, селянки, вот он и отрядил шпионку присматривать за девицей и лекарем.

Лулу едва не подавилась, узрев во что обряжена её подопечная, которую она оставила чисто вымытой и уложенной в мягкую постельку, но, шпионка-служанка, не растерявшись, стащила с девушки всё барахло – от одеяла до обрезанных портков, клятвенно заверив побагровевшую от возмущения Елену в том, что все вещи вернутся обратно в целости и сохранности. Елена, сделала вид, что поверила, но с таким трудом добытые труселя из своего поля зрения не теряла.

Как она уже успела заметить, местные девицы нижнего белья не носили, пользуясь вместо трусиков и бюстгальтеров какими-то обмотками из тонкой материи.

Фи! Неудобно, негигиенично и некрасиво! Разве можно сравнивать точеную женскую фигурку в кружевном белье и какие-то там обмотки? В них женщина напоминала, в лучшем случае, мумию, а уж про худший и думать не хотелось!

Так что – глаз да глаз за гардеробом!

Ей вновь предоставили бадью с горячей водой, мыльную травку и, о, чудо! – какое-то масло для притираний.

– Не увлажняющий крем «Шелковые ножки» – фыркнула Елена – Но, сойдёт по сельской местности!

Вымытая до хруста, обряженная в свежую ночную рубаху колоколом и новый колпак, она с удовольствием устроилась на пышной перине, свесив ноги с кровати и приготовилась ужинать.

Лулу отлучилась, предварительно испросив у Елены разрешение, тем самым изрядно удивив вчерашнюю вилланку, и девушка успела слегка заскучать – народу на постоялом дворе толклось немало и ужин грозил задержаться.

Вскорости двери в комнату распахнулись и на пороге материализовалась незнакомая Елене девица – рослая, конопатая, в крахмаленом чепце и с подносом в руках.

– Господин лекарчук велел вам передать, значится – девица ловко спихнула с подноса небольшой кувшинчик с чем-то жидким и пахнущим не очень приятно – Лекарство, стало быть, барышня.. От хворей всяческих. Особливо полезно от холодных купаний и лихорадки, а так же, костоломки и грудного кашлю..

Девица тараторила, а Елена принюхивалась – не нравился ей аромат предлагаемого зелья от простуды. Пахло оно тёртым миндалём и ещё какой-то горчинкой.

И руки у служанки выглядели подозрительно – холёные, да гладкие, с ровными ноготочками.

Елена украдкой покосилась на свои собственные кисти – жуть и мрак! Это она не скоро еще исправит – кожа огрубевшая и местами потрескавшаяся, а ногти! Тут не пилочкой, напильником работать надобно!

– Потом! – вяло отмахнулась от лекарства Елена – После ужина.

– Сейчас. – упёрлась девица – Господин лекарчук велели проследить. Они и сами бы вам подали, да мантия ещё не высохла, вот и сидят, дожидаются.

Елена внезапно заупрямилась. Лекарства обычно принимают после или во время еды – почему-то вспомнилось ей – лучше усваиваются, да и для желудка пользительно. А её желудок и не кушал ещё!

– Не стану! – заявила девушка решительно, отталкивая услужливую руку с кувшинчиком и широко зевнула – Вот поужинаю и тогда!

Ещё какая-то неправильность резала глаза, но Елена, устав в дороге, никак не могла сообразить – что же не так с этой служанкой?

Она не ожидала подвоха, за что немедленно и поплатилась – рослая девица, резво прыгнув вперёд, повалила Елену на кровать и принялась душить.

Елена, истошно взвизгнув, отбивалась изо всех сил, широко раскрывая рот в попытках добыть малую толику воздуха.

Длинная рука лже-служанки потянулась за кувшинчиком – во чтобы то ни стало, девица желала напоить Елену лечебной гадостью.

– Наверное, Огюстен насмерть застращал несчастную подавальщицу – оторопело подумалось Елене – Ну, гад настырный!

И она начала отбиваться уже всерьёз. Незнакомая прислужница оказалась куда как сильнее своей жертвы – она прижала Елену к кровати и давила ей на грудь до тех пор, пока девушка, не начав задыхаться, не соизволила раскрыть рот.

– Будем пить лекарство, а затем, спать! – зловеще улыбнулась девица – Вечным сном! – и, выпростав из – под длинной юбки, ногу в высоком кожаном сапоге, уже ногой придавила несчастную жертву.

Елена всё поняла.

Вот оно! Вот! Та самая мерзкая тройка дворян твёрдо вознамерилась её извести! Мстительные аристо! На дуэль девушку им не вызвать, так они решили её отравить и подослали эту.. эту… Заплатили мерзавке, она и старается, серебро поганое отрабатывает! И, сапоги! Разве может обычная трактирная подавальщица позволить себе настоящие сапоги? С железными набойками?

– Убийца! – захрипела Елена, синея лицом от натуги – Гадина!

– Ещё какая! – гордо подтвердила девица – Самая лучшая! За золото работаю, не за медный грош!

Веснушчатое лицо опасно приблизилось и кувшинчик навис над губами обречённой жертвы, но тут хлопнула дверь и объявилась запропавшая Лулу.

Лулу бросилась на отравительницу, точно коршун, но та отбивалась от неё вполне успешно, а Елена всё хрипела и хрипела, не в силах раздышаться.

Зловещий кувшинчик так и остался стоять на столе.

– Гадюка! – обозлённая Елена, собравшись с силами, вскочила с кровати, едва не превратившуюся для нее в смертное ложе – Тварь!

И схватив злополучную ёмкость с «лекарством», Елена бросилась выручать Лулу, которая, к сожалению, схватку проигрывала. Мощные руки наёмницы молотили несчастную шпионку по лицу. Та пыталась отбиваться, но субтильное телосложение делало борьбу неравной.

Почувствовав приближение Елены, рыжая последний раз ткнула Лулу прямо в лицо кулаком от чего несчастная обмякла и затихла, и жестко усмехнулась в лицо побледневшей Елене.

– Что, птенчик, продолжим наши игры? – ухмыльнулась она – Мне хорошо за тебя заплатили, так что, прости..

Больше наёмница не успела произнести ни слова – понимая, что ей не справиться с сильной и рослой противницей, Елена, просто-напросто, выплеснула всю жидкость из кувшинчика в лицо убийце, целясь той прямо в распахнутый рот.

Глаза веснушчатой стали огромными, как тарелки.

– Что ты сдела.. – просипела она, и изо рта рыжухи внезапно полезла белая пена. Женщина пошатнулась, попыталась, растопырив пальцы, дотянуться до Елены, но сделав пару шагов, с громким грохотом рухнула на пол, скребя, затоптанные башмаками постояльцев доски пола, скрюченными судорогой пальцами.

– Капец котёнку! – растерянно проговорила Елена – Замочили бедолагу! – и тут девушку начало выворачивать желчью прямо на тело несостоявшейся убийцы.

Желудок скрутил такой болезненный спазм, что Елена всерьёз испугалась того, что яд из кувшинчика каким-то мистическим образом просочился и уже проник в её организм, возможно, воздушно-капельным путём.

– Нош-пы бы. – с тоской подумалось ей – Ой! Как же всё плохо-то!

– Что здесь происходит? – в вышине, подобно майскому грому загрохотал голос де Перье – Лулу, как это всё понимать?

И тут Елена позволила себе расслабиться – пришёл Перье. Сейчас он всё разрулит!

Перье не подкачал – Лулу быстро и качественно привели в работоспособное состояние. Безопаснику хватило пары пощечин, нанесённых по нежному женскому лицу, как та, мгновенно очнувшись, принялась рапортовать.

Узнав об агрессивных поползновениях веснушчатой особы, якобы направленной толстяком-целителем к Елене, де Перье склонился к пострадавшей и остановил тяжелый взгляд на кровоподтёках, отнюдь не ставших украшением её горла.

– Вас душили. – изрёк он очевидную истину – Почему?

Елена нервно хихикнула, затем, хихикнула ещё раз.

– Как в том анекдоте – смеялась она, нервно глотая воздух – Грибочки кушать не хотела!

– Какие такие грибочки? – де Перье принялся вышагивать по комнате – И перестаньте уже хихикать! Я же вижу – вам уже легче!

– Хоронит зять тёщу – начала рассказывать Елена, старательно сдерживая нервную икоту – А она вся синяя-синяя. Зятя и спрашивают люди добрые – от чего, милок, тёщенька твоя померла? А тот и отвечает – от грибочков. Его опять вопрошают – А, чего она синяя такая, в кровоподтёках? А зять им в ответ – ерепенилась много и грибочки кушать не желала!

Де Перье остановился и остро так, колко взглянул на то ли хихикавшую, то ли икающую Елену, а затем присел над скрюченным в странной позе, трупом и принялся внимательно рассматривать отравительницу.

– Могу ошибаться – медленно произнёс он, зачем-то разрывая узкий рукав платья усопшей – Но, как мне кажется, вас посетила Долговязая Мариэта. Ха! – голос Рельфа зазвучал торжественно и уверенно – на предплечье девицы обнаружилась странная татуировка, в виде мерзкого паука, величиной с ноготь большого пальца. Паук выглядел удивительно живым – казалось шевелил ворсистыми лапками и угрожающе пялился алыми глазками. Всеми восемью.

– Живая татуировка – господин де Перье опасался прикасаться к пауку, особенно избегая крупных жвал восьминогого монстра – Знак Ночной гильдии Луанды– задумчиво пожевав губами, он добавил – Однако… Кто-то изрядно потратился.

Горло Елены перехватило спазмом – девушка внезапно заметила и острые когти Долговязой Мариэты, и нож в ножнах на стройной ножке девицы, и длинную иглу, торчащую из носка сапога убиенной дамы.

– Повезло вам. – не скрывая удивления, произнёс де Перье – Мариэта – та ещё штучка! Работала чисто и без промахов.

Елена поморщилась – есть ей, точно, уже не хотелось. Вид мёртвого тела, безобразно скрюченного у неё под ногами, начисто отбил аппетит. Даже в страшном сне вчерашняя сиротка не могла представить того, что собственными руками убьёт человека.

– Миндальное молоко в котором растворили яд болотной гадюки. – любезно пояснил барон, заметив остекленевший взгляд Елены, застрявший на том самом злополучном кувшинчике – Очень неприятная смерть – внутренности разъедает, как кислотой. Адская боль и дикие муки. Да – поспешил добавить он, заметив, что Елена не очень-то впечатлена его красочным описанием – противоядия не существует. По крайней мере, в Ангоре оно неизвестно.

Елена смертельно побледнела, перестав пялиться на мёртвую Мариэту и плюхнулась на кровать, сминая подол ночной рубахи – ей было душно и тоскливо. Так тоскливо, что хотелось выть на луну.

На которую из двух, вы спросите? А, всё равно – тем более, что сейчас в небе болталась только одна – серебристо-лиловая Ио. Вторая – Атака, кроваво-алая, точно глаз бога войны, появится лишь после полуночи.

Неподалёку от Елены топталась Лулу. Невысокая женщина недоверчиво ощупывала собственное горло, чудом уцелевшее в столкновении. Крепкие пальцы Мариэты оставили на нём неряшливые отпечатки, которые уже наливались багровым. Почти такие же украшали шею Елены.

Де Перье щёлкнул пальцами и в комнату ворвалась пара гвардейцев, застывших на пороге с выпученными глазами – уж очень впечатлил бывалых вояк, неожиданно образовавшийся женский труп.

– Убрать! – коротко приказал де Перье своим неприятным, чуть скрипучим голосом – И не болтать лишнего. Всем скажите – с лестницы свалилась!

«Шёл, упал. Очнулся – гипс!» – нервно хихикнула Елена, но наткнувшись на отяжелевший взгляд барона, замолчала.

Труп Мариэты быстро исчез из комнаты – гвардейцы, ухватив мёртвую киллершу за руки-ноги, уволокли её с глаз долой, а де Перье, точно издеваясь, пожелал, измученной опасными приключениями, Елене приятного аппетита и удалился, оставив женщин коротать вечерок в компании друг друга.

– Н-да! – первой в себя пришла Лулу и принялась критическим взглядом осматривать потрёпанный ночной балахон, по которому живописными пятнами расползся ужин бедовой подопечной– Рубашек на вас, мамзель, не напасёшьси.. Раздевайтесь барышня сызнова – сейчас чистое принесу. Да, и колпак тоже – добавила преданная сотрудница ведомства господина де Перье.

– Трусы не отдам! – честно предупредила Елена, вцепившись в скудное бельишко обеими руками – Они чистые.

– Яд мог просочиться – неуверенно попробовала настоять на своём Лулу – На эти… ваши.. – она запнулась, вспоминая нужное слово и тут же блеснула белоснежной улыбкой – труселя.. Кстати – женщина ловко сгребла изгвазданное одеяние своей подопечной – зачем они нужны? Вот у меня..

– А, у нас, в квартире – газ! – ни к селу, ни к городу приплела Елена – Очень нужная и полезная для женщины штука! Не продувает, не поддувает, да и красиво, опять же!

– Ну-у.. – протянула Лулу, смешно сложив губы «уточкой» и скептическим взглядом рассматривая обрезанные и потрёпанные мужские портки – Я бы не сказала, что это выглядит очень уж привлекательно.

Елена хмыкнула – ничего! Я ещё научу вас Родину любить и в труселях ходить!

И внезапно задала вопрос.

– У господина всесильного герцога есть портной?

Лулу, задержавшаяся на пороге комнаты, разом обернулась, азартно сверкнув глазами.

– Имеется. Как же без портного-то?

– И – хороший, портной-то? – продолжала разживаться сведениями стратегического характера любопытная Елена, пряча широкий зевок за открытой ладонью.

– Лучше – только у короля! – с гордостью за семейство Анфор, ответила Лулу, захлопнувшая дверь и с ожиданием смотрящая на странную селянку, проявляющую интерес к герцогскому слуге.

– А, скажем так – этот ваш модельер мог бы сшить нужную мне вещичку по, моему же, эскизу?

Елена воспрянула духом, мечтая о том сладком миге, когда сможет натянуть на своё любимое тело настоящее бельё, вместо всяких там тряпочек и прочего недоразумения.

– Да! – медленно Лулу обкатала на языке непонятное и незнакомое словечко, но головой кивнула уверенно – Сможет! Мастер Лукас всё, что хотите сможет! Только, он вряд ли согласится обшивать простолюдинку. К вам, скорей всего, направят кого-нибудь попроще, из подмастерьев. Простите. – присела Лулу, извиняясь – А, эти ваши эскуизы… Они..

– Эскизы. – строго поправила оговорившуюся Лулу, Елена – Ладно! Разберёмся! А теперь – спать, спать! Пожар, утопление, отравление – бормотала полусонная Елена, натягивая на себя очередной балахон, напоминавший средних размеров парус – Что там следующее-то было? Медные трубы?

Через некоторое время, убедившись в том, что хлопотная особа впала в спячку, Лулу тихо прикрыв за собой двери и для верности примкнув их на ключ, поспешила на отчёт к руководству, по пути поприветствовав маркиза глубоким поклоном, постаравшись продемонстрировать молодому парню всю глубину своего декольте.

Но маркиз не обратил на прелести миловидной служанки ни малейшего внимания – он почти висел на плечах двух развеселых барышень, весьма скудно одетых и спотыкающихся на каждом шагу. И от маркиза, и от его спутниц явственно попахивало вином.

Друзья молодого наследника герцогства отсутствовали– вопреки своему обычаю, шевалье и виконт этим вечером участия в забавах господина не принимали.

Отметив подозрительный факт, Лулу задумчивым взглядом проводила герцогского сыночка и поспешила по своим делам, не заметив, как из приоткрытой двери одного из пустующих номеров за ней наблюдают злые глаза шевалье д, Алье.

– Что там наша подопечная? – де Перье писал что-то на плотном листе бумаги и не поднял головы в ответ на приветствие Лулу.

– Спит. – коротко ответила маленькая женщина, качнув кудрявой головой и сложила руки на груди, ожидая дальнейших распоряжений.

– Поразительная выдержка! – барон оторвался от писанины и внимательно взглянул на тайную сотрудницу своего ведомства – Что необычного заметила?

– Да всё! – в сердцах воскликнула Лулу – Ни тебе истерик, ни дамских капризов, ни обычного бабского нытья, а ведь девчонку три раза убить пытались! Держится превосходно! Удивительно и немножко завидно – неожиданно добавила Лулу.

– Да, уж! – буркнул де Перье – Вероятно, в этих Больших Гульках изумительный климат, способный укреплению нервов у дам. Жену что ли, направить в это селение? Думаешь, поможет? – с надеждой в голосе поинтересовался де Перье.

Жена барона Рельфа Пиколло де Перье, Жаклин, отличалась на редкость скандальным характером и скверным нравом, от которого страдали все – и муж, и дети, и прислуга, поэтому Рельф предпочитал, как можно реже проводить время дома и напрашивался во все длительные поездки, дабы сопровождать своего господина и обеспечивать его безопасное передвижение по стране.

– Думаю – нет. – коротко ответила Лулу, скромно потупив глазки. Она давно была влюблена в собственное начальство, но прекрасно знала своё место, продолжая втихую мечтать о несбыточном. Простолюдинка, без денег и связей! Но она была согласна стать любовницей барона, да что там любовницей – бесправной рабыней, лишь бы тот, хоть раз взглянул на неё ласково и с желанием. – Барышня что-то там говорила о каких-то медных трубах. Честно говоря, господин барон – Лулу чувствовала себя слегка неловко – я ничегошеньки не поняла из её сумбурных высказываний.

– О медных трубах? – озадачился де Перье, отбрасывая в сторону перо и встречаясь глазами с, ищущим его внимания, взглядом Лулу – Зачем ей медные трубы? Что деревенская девка может понимать в трубах?

– Не могу знать. – женщина изящно пожала плечами, ещё больше обнажив красивую грудь. Перье нахмурился, а Лулу, обольстительно улыбнувшись, продолжила – Ещё она спрашивала о портном.

– Портной? – озадачился безопасник – Ах, да… милые дамские штучки. Как же без них? Можешь успокоить её – я думаю, экономка его светлости позаботится о нарядах этой девицы.

«Хотелось бы в это верить» – Лулу в задумчивости брела по узкому коридору, вспоминая о босых ногах той самой особы, что уже успела доставить службе безопасности герцога немало хлопот.

Сам же барон де Перье, проводив свою шпионку, в глубокой задумчивости застыл у окна.

– Какую игру вы затеяли, господин мой? – спрашивал безопасник, обращаясь к темным небесам – И при чем здесь эта девчонка? Медальон-медальоном, но ведь и кроме него должно быть что-то, вас заинтересовавшее?

*

– Всё пропало! Завтра мы отбываем, а мерзавка, всё еще дышит и радуется жизни! – шевалье, точно пиявка к голому телу, присосался к узкому горлышку бутылки с вином – Фи, кислятина! – презрительно отозвался Мажук Джентри д, Алье о любимом вине юного маркиза, отдыхавшего сей момент в приятном обществе дам нетяжёлого поведения – Ваша хвалёная убийца, стоившая нам так дорого, не справилась! Её вынесли вперёд ногами, как какую-нибудь мещаночку! Это ж надо, так опростоволоситься – сдохнуть от собственного яда! Может быть нам попалась самозванка, а не Долговязая Мариэта?

Жильберто де Броэ покосился на нервничавшего шевалье и презрительно хмыкнул – ох, уж, эти провинциалы! Вечно они устраивают истерики из-за пустяка! Подумаешь – убийца представилась! Туда ей и дорога – всегда найдётся кто-то ещё. Кто-то, желающий заработать пару звонких монет.

– Мариэта задолжала мне услугу – изящно пожал плечами дворянин, пряча раздражение за напускной любезностью – Полно расстраиваться, шевалье! Не получилось в этот раз, получится в другой! Испейте лучше вина и успокойтесь.

– Испейте вина! – шевалье скривился, дернув длинными, ухоженными усами – Ну и дыра этот ваш «Петух и корона»! Здесь не подают брагу. Фи!

– Брагу подают в питейных заведениях для черни. – заметил де Броэ – Здесь же останавливается приличная публика, а голытьбу гонят прочь!