Текст книги "Записки целителя Максимилиана Харта, сделанные им во время дежурств (СИ)"

Автор книги: Ирина Дворцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

6

До Келли я не добрался, решил зайти в ординаторскую, проверить не совершается ли там какого непотребства, а то вдруг, кто-нибудь лентяйничает, пьет огневиски, колбасой заедает и все в одиночку, не делится ни с кем. Обнаружил я картину еще более паршивую, чем мне представлялось. В ординаторской плакала Шанти, она по идее, должна была домой идти после дежурства, но нет, не идет, вон сидит и рыдает. Это уж совсем ни в какие рамки не укладывается, Шанти потрясающе безобидна и миролюбива, любые конфликты проходят мимо нее. Стал спрашивать что случилось, оказывается, ее выселила квартирная хозяйка, а визг подняла соседка по квартире. Началось все с того, что от Шанти сбежала змеиная еда, она прихватила на ужин какую-то экзотическую ящерицу, собиралась дома съесть ее в змеиной форме. Дед-змеевед строго настрого велел ей правильно и вовремя питаться. Ящерица спряталась в вещах соседки, соседка ее нашла и подняла жуткую бучу, явилась квартирная хозяйка и приказала нашей принцессе убираться вместе со всеми ее «мерзкими тварями». Это я дословно цитирую. Шанти покидала вещи в безразмерную шкатулку и пошла на работу, отдежурила, а сейчас ей идти некуда.

Спросил эту дурочку, что мешало спокойно поесть на дежурстве. Все равно дежурство чистая формальность, пациентов нет, в другие отделения кого-нибудь посмотреть зовут крайне редко. Помешала Шанти работа, после змеиной еды ей сильно хочется спать, она боялась, что опять придут из инфекции или отравы с просьбой помочь, а она спросонья не успеет услышать, что кто-то идет и вовремя перекинуться в человека. И все узнают про фьюльгью неблагонадежного вида. Спрашивается, при чем тут инфекция и отрава? Очень даже при чем! Хитрые мерзавцы, по недосмотру богов работающие дежурантами в этих популярных отделениях, придумали себе новое развлечение. Они повадились эксплуатировать Шанти. Как только наступает вечерний вал неотложных обращений, они бегут за мисс Триведи, разыгрывают представление на тему «Ах, какой сложный случай! Ах! Мы зашиваемся, рук не хватает! Мы теряем этого пациента!» и Шанти, влекомая целительским долгом, идет им помогать, отказывать она не умеет. Пока Шанти одна работает на два сильно загруженных отделения, эти упыри спокойно спят в ординаторских. И это при том, что она должна большую часть времени сидеть у нас и случись какая беда, вовремя поднять тревогу, У нас даже нет ставки ночной сестры, платить нечем, да и делать сестре особо нечего. Только стоит помнить, наши месяцы бездействия и халявных дежурств почти всегда заканчиваются опасностью А-класса, вызовом тайнюков и всеобщей паникой, на каковые еще надо уметь правильно отреагировать. Келли, например, не умеет и потому не дежурит. Ну и зарплаты целителей отравы и инфекции не сопоставимы с нашим сиротским жалованьем. У них есть надбавки за вредность, интенсивность, ночь и еще Моргана знает за что. В какой-то момент я почувствовал, что зверею, прямо-таки берсерочья ярость поднимается из темных глубин моей души. Пока не впал в боевое безумие окончательно, налил Шанти успокоительных капель и пошел к старшей. Приказал миссис Эдвардсон позвать ко мне Форсмана, Малфоя, Райзенберга и стажера Стурле. Рассказал им сенсационные новости, полюбовался на берсерочью ярость в исполнении стажера и мы принялись переписывать график дежурств. Окончательно снимать с дежурств змеиную принцессу я не стал, ей деньги нужны, но теперь она одна по ночам тут сидеть не будет. Стурле пусть ее охраняет и заворачивает любителей эксплуатации детского труда, разрешил их бить. Зачту ему практику экстренной помощи. А в остальное время будем дежурить мы, очень хочется посмотреть как перекосятся морды у некоторых. Особенно любопытно глянуть что будет с теми, кто нарвется на Райзенберга.

Сходил я к заведующему отравой, побеседовал про дежурантов, заведующую инфекции не обнаружил, где-то гуляет. Но я еще не один раз приду, пусть не надеются. Полдела сделал, но надо еще и с жильем что-то решить. Спросил уже успокоившуюся мисс Триведи, чем ей плох пансион миссис Конал, почему бы не снять жилье там. В пансионе нельзя – там живет много посторонних неженатых мужчин, это нанесет ущерб принцессиной репутации. Надо чтобы хозяйкой была порядочная замужняя дама, а компаньонкой воспитанная девица из хорошей семьи и никаких посторонних мужчин в округе, тогда репутации ничего не угрожает. Где бы еще найти даму и девицу, которые не боятся змей и ящериц. Проблему решил, как ни странно, Тед Тонкс, явившийся за подробностями преступлений ленивых дежурантов. Он спросил, устроит ли общество в качестве дамы и девицы женская часть семейства Тонкс. Свободная комната у них есть, Андромеда – настоящая леди и высоконравственная мать семейства. А Нимфадора, если постарается, сойдет за воспитанную, змей не боится, и готова делиться с Шанти куклами, пластилином, конфетами и гениальными идеями. Тут же через камин было получено принципиальное согласие Андромеды и оговорена символическая плата за аренду комнаты, составляющая один кнат в неделю. И, нет, миссис Тонкс не смущает необходимость установки большого террариума, особенности диеты мисс Триведи ее тоже не беспокоят. Андромеда урожденная Блэк, Блэков сложно напугать ящерицами. Так что, Шанти отбыла устраиваться в новом доме и заказывать большой террариум у индийского деда. Думаю, в этом случае довольны окажутся все. У Шанти наконец-то появится нормальное жилье, а Андромеда получит немалую помощь в пригляде за Дорой. Скоро Андромеде будет сложно бегать и следить, чтобы шальной ребенок-метаморф не натворил чего.

За всеми этим драматическими событиями я забыл про непонятные сводки по школьной диспансеризации. А зря.

* * *

Главного целителя лорда Ллеувеллина одолевают самые разнообразные возрастные заболевания. И то правда, пора бы ему на покой, мирно отдыхать в своем поместье от трудов праведных. Сколько лет он работал на благо отечественной магической медицины сказать страшно, но нет, уходить он не собирается. Так и помрет на службе, в день своего трехсотлетия, который случится ой как нескоро. Это я к тому, что к обычному его букету из маразма, склероза, паранойи и патологической скупости добавилась еще и жажда бурной деятельности. Лорду Ллеувеллину на месте не сидится, ему самому хочется бегать и хочется, чтобы и вокруг него народ суетился. Магия тут бессильна, Истинные Целители разводят руками, Ираклий предлагал как-то очень надежный яд, но его не послушались, а потому мы вынуждены участвовать в безумных затеях главного. Теперь у нас регулярно проводятся общебольничные конференции. Смысл этого грандиозного действа от меня ускользает, но весь целительский состав и старшие сестры отделений обязаны пристутствовать. Мы раз в неделю собираемся в большом конференц-зале, поспешно сооруженном в холле рядом с Покоем Усопших, а попросту, с мертвецкой и ведем заумные беседы. Обсуждалось бы там что нужное и интересное, ну к примеру, что нового придумали японцы в лечении кавайной чесотки, какие снадобья можно сварить из бледной поганки, или как распознать белую горячку сто двадцатью разными способами. Пока же мы вынужденно слушаем речи безумцев, вселенная раздвигает границы, рождаются и умирают галактики, герои бросают вызов богам, норны прядут бесконечную нить, Нидхёгг подгрызает корни Мирового Древа, а наше время тратится впустую, и мы пропускаем миллионы фантастических возможностей изменить мир и себя к лучшему, ну или просто попить кофе. Тут уж кто какие задачи перед собой поставил изначально.

Темой сегодняшнего невнятного времяпрепровождения стала личность ординатора отделения магических травм, целителя Уайльда. Я сказать про него ничего плохого не могу – целитель как целитель, переломы лечит, ребра собирает, вправляет вывихи, без очереди в буфете не лезет, при встрече здоровается. Однажды сталкивался с ним на дежурстве, ему показалось, что у больного наше проклятие, именно что показалось, проклятие было не кровное, а самое обычное. Но кому-то вдруг захотелось вынести на суд общественности его частную жизнь и моральные качества, оказывается, целитель Уайльд гей, сожительствует с неким волшебником из простых и подлежит немедленному порицанию. Вот скажите, какое мне дело до того, с кем сожительствет целитель Уайльд? Почему я должен тратить свое время на этот, безусловно важный, но не для меня, вопрос? А между тем, вперед выходят по очереди наши больничные сплетники и произносят речи о безмерной глубине нравственного падения Уайльда и, сам он тут сидит ни жив, ни мертв. Как будто его к стулу приклеили и Силенцио наложили.

Противно. Но смотрю, какое-то оживление в зале. О! Сейчас что-то интересное будет – слова попросил Райзенберг, вот он принялся проталкиваться. Соломон становится за кафедру, прислоняет к стоящему тут зачем-то скелету волховской посох и начинает выступление. Вид имеет важный и внушительный, если бы я не знал его много лет, сам бы поверил. Сначала он говорит о том, что вся больница должна знать его, Соломона Райзенберга, как честного человека, грамотного целителя, надежного друга и товарища, который никогда не врет и всегда готов выручить. Всем он известен как любитель котиков, что характеризует его моральный облик с самой лучшей стороны. В зале овация. Райзенберг прикладывает руку к сердцу и раскланивается. Дальше он говорит о том, что много лет посвятил магической медицине, учился у таких корифеев искусства исцеления, как профессор Преображенский, целитель Борменталь, и даже у самого профессора Стравинского. А потому, он имеет что сказать почтеннейшей публике, таки да. И дальше его несет порыв вдохновения. Я-то привычный, а остальные не очень. Райзенберг машет руками, задает риторические вопросы, сам же на них отвечает, потрясает посохом, совершенно случайно пускает пару молний прямо в задницу главной больничной сплетнице, спрашивает, много ли было осложнений у пациентов целителя Уайльда за последние три года. Оказывается, ни одного. Все, кого тот собирал из кровавых ошметков, не осложняются, самым волшебным образом, хотя целитель Уайльд не стесняется браться за очень сложные случаи, от которых отказались иные прочие, тут выступавшие. Далее Райзенберг задает вопрос, а к тому ли человеку мы привязались на предмет безнравственности, потому что настоящие пидорасы скрываются среди ординаторов отравы и инфекции. И в красках рассказывает историю про дежурства Шанти. «Пидорасы свили гнездо порока в этих отделениях, они обманом заставляли мисс Триведи работать за себя бесплатно, а сами предавались разнузданным оргиям!» – гремит усиленный Сонорусом голос Райзенберга – «Они окружают нас, они строят свои козни, они оговорили несчастного Уайльда из зависти и с самыми преступными намерениями! Вы попали в их сети! Вы все – жертвы пидорасов!» Потом он простирает посох величественным жестом, произносит что-то вроде «Идите и больше не грешите», добавляет знаменитое русское волшебное благопожелание и удаляется преисполненный чувства собственного достоинства, прихватив за шиворот отмершего Уайльда. Занавес.

Когда мне представляется случай спросить, почему Райзенберг устроил такое шоу, я спрашиваю и узнаю, что в прошедшее райзенберговское дежурство, ничего не подозревавшие сволочи приперлись с целью поохотиться на Шанти. Только в ординаторской обнаружилась не вежливая тихая принцесса-змея, а совсем даже невежливый старый еврей, который мгновенно запер ординаторскую и со всей широтой славянской души прописал им волховским посохом. Посох вам не волшебная палочка, а здоровенный, заклятый на совесть, дрын из лимузенского дуба с железным навершием. Соответственно, к просто травмам добавились и магические. Травмированные вдоль и поперек пидорасы были уложены на носилки и отправлены в травму дежурившему там Уайльду на излечение. Пока Райзенберг сдавал пострадавших коллег, он успел поболтать с Уайльдом, а тот пожаловался на травлю набирающую обороты. Райзенберг подготовил речь, ну, собственно и все. На то кто с кем спит ему наплевать, пока ему самому не мешают жить, а вот криворуких пидорасов и несправедливость он о-о-очень сильно не любит. И разница между геями и пидорасами существует, менталисты подтвердят.

Кстати, после феерического выступления одного старого целителя, общебольничные конференции плавно сошли на нет. Хотя, я не удивлюсь, если лорд Ллеувеллин еще что-нибудь придумает, например, стенгазету.

* * *

Пока работаем и до сих пор живы. Конечно, кое-кто нас ненавидит, закадычные друзья небезызвестных пидорасов, например. Копят злобу, как это мы посмели помешать им так мило развлекаться. Вот, буквально вчера мне Малфой рассказал, идет он по главной лестнице, никого не задевает, тут подходят к нему целитель N и целительница X из молодых, они и трех лет тут не работают. И принимаются задавать Малфою всякие вопросы про его прическу, а надо сказать, Гвендаэль носит дреды, не косички, а настоящие дреды. Малфой, с присущей ему безмятежностью, рассказывает почему дреды, подколок он не замечает в принципе. Дальше больше, целительница Х начинает вещать, что похоже, Малфой и не моется никогда, вот нормальные люди моются ежедневно. Малфой отвечает, что ежедневно дреды мыть нельзя, надо раз в неделю и удивляется, почему это от целительницы Х, которая судя по ее речам, принимает душ каждый день, пахнет намного хуже, чем от него, Малфоя, с его дредами. И идет себе дальше под дикий хохот, этот разговор много народу слышало – как только кто-то из наших где-то появляется, сразу набегает много любопытных.

А то еще кто-то пустил сплетню, будто друиды и волхвы человечину едят, для поддержания магических сил. Понятно, в чей огород камень, друид и волхв у нас работают. Райзенберг услышал, что две дуры из регистратуры про это треплются, подкрался тихонько, да как рявкнет: «Едят! Вовремя вы, девки, жопы отрастили, у нас мясо кончилость!!!» Те с визгом помчались прятаться. Что потом было! Аптекарей в тот же день атаковали толпы желающих похудеть. Ираклий немедленно организовал частное производство зелья для стройности и распродает его по два флакона в руки. Варить приходится новому ассистенту при содействии малышки Тонкс, Ираклий называет это «финансовой поддержкой программы личного наставничества», а Райзенберг требует свой процент за рекламу.

К Келли не пристают, знают что за ней стоит весь клан МакБэйнов и, кроме того, она довольно ловко превращает неугодных в микки-маусов. Они и теперь нет-нет, да и пробегут. Микки-маусы, вроде, безвредные.

* * *

Статуи потихоньку расползаются по адресатам. Как только две художественно одаренные девицы из хороших семей заканчивают шедевр, так сразу старшая командует стажерам, а те левитируют «мощный целительский артефакт» куда следует. Четырехрукую даму и всех балерин выпросила Арвен, Шанти загадочно улыбалась и наколдовала статуэтке странные бусы, светящиеся красные глаза и по огоньку в каждую руку. Наяду сразу после покраски забрал Ираклий, сказал, что она должна напоминать его ученику от каких бед тот избавлен милостью грандмастера. Какая связь тут связь я не понял, может жуткий оскал, появившийся у вполне мирной мраморной девушки, служит аллегорией Хогвартса? Не знаю. Колдографии наяды отправились в Сонору дону Хуану. Грандмастер утверждает, что они очень порадуют старичка. Все остальные статуи все равно достанутся менталистам. Первую статью они написали и опубликовали. Барышня с бусами дала хвалебную рецензию. По слухам, менталистов собирается почтить с визитом тот самый профессор Стравинский. Райзенберг потирает руки в предвкушении грандиозного безобразия.

Сегодня дежурю я, посоха у меня нет, но надеюсь, никто чужой не сунется. У меня большие планы, хочу кое-что написать для Русского Целительского Вестника, они последнее время очень охотно меня публикуют и постоянно хвалят. Только я собрался начать диктовку зачарованному перу, приходит вызов через камин. Зовут в менталистику, что-то у них произошло, Сметвик сейчас дежурит. Он к лишней панике не склонен, но кто знает, что там у них стряслось. Ныряю в камин, чтобы поскорее, на выходе уже ждет сестра, выражение лица у нее трагическое. Она докладывает, что целитель Сметвик ожидает меня около ординаторской и провожает туда. Вот и Сметвик, стенку подпирает. Жестом отпускает сестру, а мне шепчет, чтобы я заходил. В ординаторской темень, хоть глаза выколи. Только я примериваюсь Люмос зажечь, коллега принимается на меня шипеть как разбуженная не вовремя Шанти.

– Нельзя, нельзя свет зажигать, а то ОН нас сразу увидит и уйдет! – это Сметвик мне шепчет – Свет не зажигай, ты заходи справа, я зайду слева и мы ЕГО тогда поймаем! ОН в темноте всегда приходит и в шкафу сидит.

Кого мы ловим, Волдеморта что-ли? Ну точно не боггарта, на боггарта заклинание есть специальное.

– Да что у тебя тут за хрень? – так же шепотом спрашиваю я.

– Низзл, черный, в шкафу с историями сидит. Каждый вечер приходит и в шкаф лезет, спит он там, а если свет включить – убегает. – отвечает Сметвик.

– Так зажигай люмос и пусть убегает.

– Нет, я не хочу чтобы убегал, я его поймать хочу.

Низзла мы ловим. Черная гладкая зверюга, на бродячего не похож, откормленый, крупный. Сметвик его гладит, низзл мурлыкает и сверкает зелеными глазищами. Предлагаю подарить его утром Райзенбергу или Арвен, им такое понравится. Сметвик дарить не настроен, хочет оставить в отделении, с целью психологической реабилитации.

В общем, я ухожу из сумасшедшего дома озадаченный, меня терзают философские вопросы. Зачем черный низзл систематически лазает в шкаф с историями в ординаторской менталистов? Читает он там? Так я никакой статьи не написал за это дежурство, все про кота думал.

Судьба низзла меня всерьез озаботила, утром сходил к менталистам, узнавал что они решили делать. Они пока думают, заведующий не против, чтобы низзл имел свободный доступ к историям, даже если кот умеет читать, рассказать кому-либо, что же он прочитал не сможет и целительская тайна будет соблюдена. Низзл не анимаг, они проверяли. Если попытаться перекрыть все ходы, он все равно пролезет, как и раньше лазил. Еще в планах посоветоваться со знатными котоводами – Арвен и Райзенбергом. И с Виолеттой Ван де Грааф. Кто такая эта Виолетта? Это барышня с бусами, светило менталистики, в котах и шкафах она не разбирается, зато может как-то объяснить причины неодолимого стремления субъекта к объекту. Дальше пошла какая-то странная беседа про аддикции, аберрации, конвергентную валидность и дисфорию. Я решил, что стар уже для некромантии и ушел работать.

Да, кстати, имя барышне подходит, но почему тогда она подписывает рецензии как Марика Тесла?

* * *

Целители отделения наследия крови и стажеры, все как один, вдруг задались вопросом, а существуют ли вампиры. И если существуют, то как им это удается делать, и как они должны размножаться. Про энергетических вампиров, даже и спорить не стали, признали их наличие в объективной реальности. Тут я согласен, могу даже назвать имена и фамилии. Упыри, как есть упыри. А вот такие вампиры, чтобы пили кровь, боялись чеснока, прятались от солнца и ходили в длинных пальто, про них не очень понятно. Мы теперь про них много думаем. Келли обещала поискать маггловскую литературу на эту тему. Логично, если вампиры существуют, то магглы должны чаще с ними сталкиваться и статистически, и с точки зрения вампирских кулинарных пристрастий. Волшебник вампиру не выгоден, на волшебника охотиться как свинью стричь – визгу много, а шерсти мало. Но это, если признавать правдивость маггловских описаний. Проводить аналогию между вампирами и дементорами мы не стали, слишком уж разные категории.

Спрашивается, нахрена нам эти вампиры сдались? А скучно что-то стало. Народ лечиться не идет, все кругом здоровые, вот мы и тренируем логическое мышление и клинический подход.

7

Нам объявили бойкот и теперь мы в большой-пребольшой немилости у инфекционистов. Общаются холодно вежливо и делают презрительные морды. До лорда Малфоя, который Абраксас, им далеко, но они стараются. Тонкс в оппозиции к коллегам, потому что с нами дружит, с нами весело и интересно. Он принял живое участие в вампирской интеллектуальной игре. Сказал, что судя по описаниям, вампиры это его контингент, очень похоже на вирусное заболевание. Привел в пример токсоплазму, крыс и кошек. Услышав про кошек Райзенберг очень оживился, засел за маггловскую литературу, а потом с удовольствием повозил Тонкса мордой по столу, доказывая, что пример того некорректен. Токсоплазма не вирус. Но о кошках Райзенберг все же беспокоится и потому попросил Идочку вызвать мага-ветеринара, проверить низзлов на всю заразу. Это он правильно задумал, у Райзенберга дома дети и низзлы едят, спят, играют вместе. Проще низзлов от инфекций заговорить, чем внуков райзенберговских потом лечить.

Я сам однажды видел, будучи в гостях у Соломона, как Ида отворожила здоровенный чан простокваши, поставила в решете, чтобы сыворотка стекала, и на что-то отвлеклась. А в это время на кухню пришел один из многочисленных низзлов, встал на задние лапы, сунул морду в решето и принялся жрать творог. Через пару минут к пиршеству присоединился годовалый внучок, ползком подобрался поближе, точно так же встал у решета рядом с котом и тоже стал есть. Ребенок с низзлом поели сколько захотели и ушли так же спокойно, как пришли. Какая тут токсоплазма? О чем вы говорите?

В общем, Тонкс поклялся доказать, что вампиризм это магическое вирусное заболевание, передающееся контактом кровь в кровь. А пока что мы наслаждаемся колдографиями, где маленькая Тонкс демонстрирует, как она превращается в змею. Руки и ноги ребенка покрываются чешуей с довольно красивым рисунком, глаза становятся неподвижными, золотистыми и с вертикальным зрачком, а волосы на голове исчезают. Очень забавно выглядит и мы смеемся.

Насчет вампиров решили сделать так, если получится собрать серьезную или выглядящую серьезной аргументацию, мы пишем статью и посылаем в «Кадуцей» и «Придиру». Не важно совсем существуют ли эти вампиры, важно что мы про них напишем и как это подадим. Райзенберг предлагает учредить «Шлемазл-клуб» и получать гранты. А чего его учреждать, он и так есть, известен всему миру как «исследовательская группа целителя Харта».

Вечером меня просит проводить в Хогсмид миссис Джигли, престарелая дама, работающая на четверть ставки в менталистике. Она постарше лорда Ллеувеллина будет, вдова того самого Джигли, но еще боевая такая старушка. Однако возраст дает себя знать, после камина у нее кружится голова и потому она просит меня оказать ей любезность – помочь с парной аппарацией. В Хогсмиде живет ее подруга, они давно не виделись. Беру миссис Джигли под руку и вместе мы аппарируем на окраину Хогсмида, конечно я вызываюсь проводить ее до дома подруги. Мимо пробегает стайка старшекурсников Хогвартса, явно сбежавших в деревню нелегально. Миссис Джигли нервно оглядывается и вручает мне свою сумку со словами: «Максимилиан, держите ридикюль крепко. Те дети что побежали, побежали не просто так, это сущие хулиганы, они внимательно смотрели на мой ридикюль. Они хотят его забрать». Конечно, я клянусь всеми клятвами, что не подпущу хулиганов к столь ценному ридикюлю, и мы мирно добираемся до нужного дома. По дороге она рассказывает продолжение истории про черного низзла. Как постановил заведующий менталистикой, сначала спросили Арвен, что она думает. Арвен, естественно, пожелала посмотреть на шкаф, низзла и истории. Низзл ей понравился очень. А истории она долго листала, крутила в руках и даже нюхала. Выяснилось что, один из новых ординаторов имеет дурную привычку раскладывать еду прямо на историях и те пропитались запахом ветчины и котлет. Низзла привлек запах еды, а потом и сам шкаф показался достаточно уютным, чтобы в нем спать. Низзл оставлен у менталистов, ординатор получил выговор за неряшливость и фаянсовую тарелку.

* * *

В отделении ненадолго появился адвокат Беллатрикс Лестрейндж, покрутился, о чем-то пошушукался с Форсманом и исчез. Уж не знаю, что у него получается, но идею доставить Беллатрикс на обследование он не оставляет. Знать бы еще что из того выйдет.

Но это так, все пустые разговоры. Есть события и поважнее визита адвоката, например, в мой дом влезли воры. Украли не слишком много, больше напортили и поломали, но сам факт. Нас с женой не было дома, мы ходили слушать «Лоэнгрина», и пока мы были в театре, к нам в дом залезли и утащили деньги, украшения жены и зачем-то подпалили книжные шкафы. Противно невероятно, ощущение как будто я вышел голым на площадь полную народу. Авроров я вызвал сразу и примерно тогда же я послал сову Форсману. Авроры, конечно хорошо, но что-то подсказывает мне, что не будут они толком никого искать. Послушаю, что Форсман скажет. Он появился у меня почти одновременно с аврорами, и я обратил внимание, что те слегка подобрались, перестали бестолково кружить по гостиной. Как будто кто из начальства пришел.

Форсман мои подозрения подтвердил – никого и ничего они не найдут. Авроры нынче ищут только темных магов, желательно, самого Волдеморта с ближним кругом. А кражи, да кому эти кражи нужны? Ну влезли, ну утащили, вот если бы влез лично Его Темнейшество Лорд Судеб, да с применением черной магии, да оставил над домом черную метку и записку на кухне, где скрывается он сам с мешком ворованного дамского барахла… да! тогда бы искать стали. Сказал, что защиты взломали довольно интересным способом. Использовали исключительно методы светлой магии, немножко рун, немножко чар, чуть-чуть трансфигурации, зато большое внимание было уделено астрологии, начертательной магии и геомантии. Во как!

Я так понял, чтобы успешно воровать надо получить очень хорошее теоретическое образование. Форсман обещал узнать хоть что-нибудь по неофициальным каналам в аврорате, а пока надо делать новую защиту – старая уже никуда не годится. С этим проблем нет никаких, коллега Райзенберг мастер Рун. А сам Форсман попробует позвать одного человека, который многим ему обязан, еще с аврорских времен.

Насчет Райзенберга я сильно засомневался, у него самого отродясь на доме никакой защиты не стояло, так декоративный заборчик, чтобы низзлам и детям перепрыгивать было повеселее, но Эдвин настаивал на его участии. Райзенберг пришел тут же, как будто ждал моего патронуса, Форсман с ним поздоровался и аппарировал искать того «одного человека», про которого упоминал.

Надо сказать, что все это происходило довольно поздно вечером, опера «Лоэнгрин» длинная. Жену я сразу отправил к старшей дочери, как увидел, что в доме дверь нараспашку. Аппарировал к Эмми и сдал ее под расписку зятю. Зять у меня не дурак, лишнюю активность пресечет моментально.

Соломон на тропе войны был очень похож на одного из своих «сибирских котов – сотрудников КГБ». Ходил вокруг, что-то высматривал, разве что не скреб землю когтистой лапой, потом переместился в дом и принялся соваться во все углы. Потом он часа два безостановочно колдовал, резал руны, чертил руны, красил кровью, пеплом и кровью смешанной с чем-то невообразимым. В подвале дома вывел магический источник и запитал круги защиты от него. Тут я удивился преизрядно, ведь полугода, о которых Райзенберг с Малфоем твердили тайнюкам, не прошло, вроде как высшие силы должны быть против. Оказывается, высшим силам наплевать, а тайнюки должны понимать, что им оказывают большое благодеяние. А потом мы сидели в кухне, ели какую-то ветчину, нашедшуюся в запасах, и запивали абрикосовым бренди, которое Райзенберг упорно называл «спотыкаловкой». Зря он так, уж всяко получше маггловского виски, да и старого огденского тоже.

Я всегда знал, что пить мне нельзя, ни с горя, ни с радости. Подвыпив, я совершенно не контролирую свой язык. Любопытство зашкаливает, вопросы задаются помимо моей воли. И конечно же, я лезу с вопросами к своему собутыльнику. Мне интересно, почему у самого Райзенберга на доме нет даже намека на защиту, его-то дом выглядит как просто как жилье состоятельного маггла. И Райзенберг, конечно, рассказывает. Трепло он, ничуть не меньше меня. Оказывается, к нему в дом никто никогда не полезет. Ни маггловское ворье, ни наше. И политические к нему тоже не полезут. А все потому, что он знаком с нужными людьми, те прекрасно знают, что в доме одного старого еврея нет ничего для них интересного. И всем, кому следует сообщат, что лазить не надо. «Так ты крестный отец русской мафии! Или советский шпион!» – догадываюсь я. Промолчать я не способен физически, тому причиной бренди. Райзенберг ржет, как обычно. Нет, он не гефатер, он скромный мастер Рун. А мастера Рун, которые не задают лишних вопросов, нужны обществу почти так же как гефатеры и шпионы.

– Макс, ты должен понимать, когда я приехал сюда много лет назад, меня тут никто не ждал. Я был никому не нужный эмигрант невнятной национальности с двумя детьми и беременной женой. Да, у меня были целительский диплом и китежский посох, но кому это все интересно, если диплом московской школы, а посох не в Хогвартсе получен? И спасибо тебе, Макс, и поклон до земли, что ты меня тогда взял к себе работать. Твоими молитвами мы не сдохли с голоду, я заработал Шэве на пеленки и погремушки, но поднимать детей на одно только целительское жалование невозможно. Тем более, сам знаешь, как платят в наследии крови – вот примерно такой монолог Райзенберг запивает еще одной стопкой.

– Так те портключи? – задаю очередной дурацкий вопрос я.

– Нет, конечно – отвечает Райзенберг – я никогда не делаю ничего с енисейскими рунами на продажу, рун на свете очень много, я могу хоть ветвистыми, хоть киртом и тенгваром писать, хоть ладожскими с арабской огласовкой. Просто тогда ко мне очень хотели прицепиться, а в Англии я единственный, кто способен что-то работающее написать енисейским письмом, это знают все. Даже Шэва не умеет, а она талантливая девочка.

Потом бренди кончается. Райзенберг берет с меня страшную клятву «не признаваться Идочке, если та спросит, что за ветчину мы тут с тобой ели, она расстроится, когда узнает». Обещает уточнить у сведущих людей, кто же все-таки так обнаглел, чтобы воровать у его друзей. И мы аппарируем, каждый в свою сторону. Райзенберг домой к котам и своей безумной семье. А я в маггловскую придорожную гостиницу, кажется, это называется «мотыль», ночевать в своем доме я сегодня не в состоянии.

На следующий день я не иду на работу – ничего страшного не произойдет и больница не развалится в мое отсутствие. Заказываю новые книжные шкафы, копии магических и дубликаты маггловских книг. В маггловском же ювелирном магазине покупаю всяких колец и серег под старину. На меня смотрят как на миллионера инкогнито. Как буду уходить, поколдую слегка, чтобы не удивлялись. Подарю жене, чтобы так не расстраивалась из-за украденых. В конце концов, тяжелый гарнитур из серебра с яркими крупными аметистами смотрится очень достойно. Это все райзенбергова наука – покупать драгоценности в маггловских магазинах, свести пробы и клейма задача пары минут. Относительно дешево, если менять галеоны на фунты в Лютном, выбор приличный и нет всяких сомнительных закладок с проклятьями. Синтетические камни, новую маггловскую забаву, тоже отличить нетрудно, если со зрением все в порядке. Но сия премудрость только для тех, кто не презирает магглов и умеет ориентироваться в их мире.