Текст книги "Глупая девочка (СИ)"

Автор книги: Ирина Давыдова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Глупая девочка

Пролог

― Я пришел за своей женщиной, ― произнес стальным голосом смотря в глаза Филатову.

На его поганой роже не дрогнул ни один мускул. Неудивительно после всего что он натворил.

– Ты думаешь я вот так по щелчку отдам тебе свою дочь? ― надменно с ухмылкой произнес он, одарив меня пренебрежительным взглядом.

– У тебя нет дочери. Ты ее уже уничтожил.

– Ну‐ну, мальчик, ― он пальцами показал, чтобы я молчал, только он еще не знал, какой сюрприз я ему приготовил. Филатов затянулся сигаретой и выдохнув густой дым, прошел по кабинету. Считает себя хозяином положения?

– Думаешь, если ты старше меня на несколько лет, то и по статусу выше? Я бы на твоем месте не был так самоуверен.

– Правда? А что ты можешь сделать? Что ты можешь сделать зная, что твоя дурочка у меня в клетке?

– Ты хочешь проверить мои способности? ― я стоял у двери. Мне не хотелось проходить в глубь кабинета. Не моя территория и я не мог с уверенностью сказать, что мне ничего не угрожает. И за себя я не боялся, а вот за Настю да. Ее кроме меня некому спасти.

– Говори зачем пришел. Если ты считаешь, что я сейчас приведу ее сюда и вы уйдете, то не будь так самонадеян. Тебе не удастся увести ее отсюда.

– Я не буду ее уводить отсюда. Ты мне сам отдашь Настю.

– И почему ты так уверен в этом?

Филатов потушил окурок в пепельнице с перекрещенными костями. Очень даже актуально я бы сказал.

Сделав пару шагов, я швырнул на стол небольшую коробочку, которая умещается в ладони, и черную папку с бумагами.

– Это копия. Через двадцать четыре часа, если Насти не будет у меня дома, ты знаешь, что случится.

Развернувшись, я вышел за дверь уже точно зная, что на этот раз победа за мной. Из кабинета послышался звон битого стекла, сопровождающийся диким ревом Филатова:

– Сукин сын!

Глава 1

― Настя, я так рада, что ты вырвалась ко мне на день рождения! Это же практически нереально! ― восторженно произнесла Вика, глядя на меня сияющими глазами.

Я улыбнулась ей в ответ и протянула букет цветов.

– Не наговаривай! Я всегда стараюсь радовать тебя своим присутствием. Вот если бы я не пришла, ты точно бы удивилась.

– Ой, ладно тебе! В любом случае безумно рада твоему присутствию! Иди обниму.

С Викой мы учились на одном факультете в университете. Познакомились на лестнице, случайно столкнувшись и завалив друг другу книги. А вдобавок еще и стукнувшись лбами. Потом долго еще хохотали с этой ситуации, сидя на перерыве в столовой за чашкой кофе. Так и стали общаться, и дружим уже восемь лет.

– Держи тебе подарок. Долго выбирала с учетом твоего вкуса.

– Ух ты, это же духи из последней коллекции!

Я улыбнулась, радуясь тому, что ей понравился мой подарок. Я слышала от нее, что она мечтает именно об этом аромате.

– Наська! Спасибо тебе огромное, малышка! Как же я тебя люблю.

– С днем рождения, подруга.

– Спасибо! Пойдем, наши уже все собрались!

Вот этого я и остерегалась. Зная Вику, она любит движ.

Признаться, я редко зависала в огромных компаниях. Почему‐то все обязательно любили напиться, а еще лучше ― устроить разборки. Вот это было совсем не для меня. Я бы предпочла тихий вечер с бокалом вина у телевизора, чем непонятные тусовки ради алкоголя. Такое себе развлечение.

Но войдя в комнату, я удивилась. Вместе со мной было всего семь человек.

– Всем привет, ― привлекла внимание ребят и тут же получила довольные крики и возгласы.

– Проходи‐проходи, я сейчас, цветы в воду поставлю.

Как оказалось, свободное место оставалось одно, как раз возле незнакомого мне парня. Интересно, обычно Вика приглашала кого‐то из друзей. Может, я чего‐то не знаю?

По закону наших тусовок мне сразу же предложили выпить. Кто бы сомневался! Нет, напиваться я точно не хотела, а вот бокал шампанского пропустить не прочь.

Если бы я не знала наверняка, подумала бы, что мне подливали водку. И нет, я не опьянела. Просто тот парень, незнакомец, он проявлял ко мне слишком большое внимание. Я было изначально подумала, что этой новый ухажер Вики. Сначала даже смутилась от его внимания, а потом оказалось, что подруга решила меня сосватать.

– Ватрушечка, ну пойми, мне так больно видеть тебя несчастной. Сохнешь по своему Димке, а он… он там с шлендрами разными таскается. А на тебя вообще внимания не обращает.

Я улыбнулась и, взяв подругу за руку, обернулась на вход. Не хотела, чтобы меня кто‐то услышал.

– Димка ― это отдельная история, Викуль. Нам все равно вместе не быть.

– Ты о чем это?

Я пожала плечами.

– У меня в субботу свадьба. Извини, что не приглашаю.

– Свадьба? Что‐то глазки твои не сияют при ее упоминании. Да и вообще, ты не упоминала о сём событии.

– Особо и говорить не о чем, Вик. Меня никто не спрашивал о моих желаниях.

– Так, подруга. А ну‐ка, давай выкладывай, ― Вика потащила меня на диван в кухне и серьезным взглядом заглянула в глаза.

– Ладно, только ты никому, хорошо? Я даже говорить об этом не хочу.

– Ты же знаешь, что можешь мне доверять.

Я кивнула. Вика действительно кладезь тайн. Она всегда все держала в секрете, если ее об этом попросят. Потому я не боялась сейчас поделиться с подругой печальным событием своего скорого замужества.

– Отец на грани банкротства, ― тихо призналась я, опустив глаза на свои руки, ― и он решил выдать меня замуж за Тимура Вяземского. Сына его давнего друга.

– Он вообще не интересовался твоим мнением? ― удивленно переспросила подруга, на что я медленно покачала головой.

– Нет. Поставил перед фактом. Мой отец слишком большой эгоист. Ему плевать на мои чувства.

– Господи, какой страх. А как тебе этот Вяземский? Симпатичный?

Я пожала плечами.

– Он не урод. Все, что я могу сказать.

– Не убедительно как‐то. Может, внешне и ничего, а вот душонка. Зачем он насильно женит на себе девушку? Или такой же безвольный, как и ты?

– Нет, ― я хмыкнула и посмотрела Вике в глаза, ― он и есть инициатор сего мероприятия. Отцу плевать на мои чувства, а вот сберечь бизнес он хочет любой ценой. Даже счастьем собственной дочери.

– Я не верю в то, что слышу. Это точно не сценарий какого‐нибудь турецкого фильма?

– К сожалению.

– А что твой Дима?

– Дима бабник. Что он?

– Я думала, он любит тебя. Вечно дергает, задевает. Явно неравнодушен. Неужели трус?

– Не знаю. Он только недавно узнал причину моей свадьбы. Да и неважно. Все равно этого не избежать.

– Неужели ничего нельзя поделать?

Я медленно покачала головой.

– Разве что сбежать. Но куда? Я ведь не живу за отцовские деньги. И пусть у меня хорошая зарплата у Морозова, но не для побега явно.

– Мне так жаль… Прости за Нестора. Я думала познакомить тебя с парнем, отвлечь от Димы, и не знала, что у тебя все так серьезно.

– Уверена, знал бы Дима о твоих мыслях, разнес бы здесь все в пух и прах, ― я улыбнулась, представляя разъяренного Воскресенского.

– Да уж, странные у вас отношения.

– Да не было у нас никогда отношений.

– Да, только ты почему‐то в него влюблена.

Спорить на эту тему я не стала. В этом подруга была права. Это та любовь, которая дается людям раз и навсегда. По крайней мере мне так кажется.

– Викуль, я поеду домой. Ты не обижайся, хорошо? Мне просто сейчас и вправду не до веселья.

Она кивнула.

– Конечно. Но ты позвони, ладно? Завтра позвони мне.

– Договорились, ― мы обнялись с подругой.

Я знала, что она меня понимает и потому не хочет задерживать.

Сейчас вовсе не до праздников.

Когда я надевала пальто, Нестор вызвался меня проводить. Признаться, я была удивлена, но в ответ лишь пожала плечами, не собираясь спорить. Пусть проведет до такси, на том и распрощаемся.

– Настя, ты очень красивая девушка. Я уверен, у тебя полно поклонников.

– Не преувеличивай, нет никаких поклонников, но за комплимент спасибо.

– Думаю, ты себя недооцениваешь, ― добавил он, когда мы вышли из подъезда.

Я повернулась к парню и приветливо ему улыбнулась. Кажется, он неплохой, и, будь у меня свобода действий, я бы с ним познакомилась поближе.

– Как насчет того, чтобы завтра сходить на свидание? ― огорошил меня своим вопросом. Я даже в удивлении рот приоткрыла.

– Я…

– Завтра она занята, ― неожиданно прозвучало из темноты, болью отражаясь в моем сердце.

Что он здесь делает?

Я медленно обернулась и заметила красный огонек сигареты. Как всегда, курит.

– А вы, простите, кто?

– Прощаю, ― прозвучало грозно, словно полосонув меня кнутом по спине. ― Я ее мужчина. И советую близко не приближаться к Насте.

Господи, зачем, вот зачем он это говорит? Как же больно от таких нужных и, к сожалению, бессмысленных слов.

– Настя, это и вправду твой парень?

– Разве я не ясно сказал? ― снова прозвучал стальной голос из‐за спины.

– Да, ― ответила хрипло.

Как бы там ни было, Дима был важен для меня.

– Прости, но никакого свидания.

– Я понял. Рад был знакомству, ― он протянул мне руку, а я сделала глубокий вдох, боясь представить, о чем сейчас думает Воскресенский.

Пожала руку Нестору, услышав позади приглушенный мат.

Парень ушел. Скрылся в подъезде, а я так и стояла спиной к Диме, боясь обернуться и посмотреть в его глаза.

– Садись в машину, ― теперь его голос был другим. Он по-прежнему приказной, не терпящий отказов, но и не грубый, как был минуту ранее. И эта хрипотца, что отражалась мурашками в моем теле.

Господи, почему все так происходит?

– Настя, я не люблю повторять дважды.

– А ты повтори. Ради меня.

Но в ответ услышала лишь чертыханья и громкий стук двери.

Уезжай. Уезжай, так будет лучше для нас двоих.

Но он не ехал. Минуту, две. Стоит, ждет.

Резкий звук клаксона. Я от злости прикрыла глаза. Какой же он все‐таки нахал. Даже сейчас сидит характер свой показывает. Может, мне уйти?

Но вместо этого я облизнула губу и, сглотнув ком в горле, резко развернулась.

Он в эту же секунду опустил стекло на двери и одарил мне гневным взглядом.

– Села в машину! ― прошипел он, снова гоняя мурашек по моему телу.

Я медленно двинулась в сторону авто.

Как бы сильно меня ни тянуло к нему, я не знаю зачем он приехал. Тем более теперь.

Открыв двери, я села на переднее сидение, мгновенно погрузившись в тепло и аромат парфюма, смешанного с сигаретным дымом. Как же я дурела от этого запаха. Только у Димы был такой вкусный парфюм. Этот аромат навсегда останется в моей памяти.

Стекло на двери поднялось. Воскресенский завел двигатель и откинул голову на подголовник. В ноги тут же пошел теплый воздух. Как же приятно.

– Глупая, ходишь в тонких колготах в сильный мороз. У тебя мозги, наверное, не как у всех, не в голове? Или перекись сожрала все?

Я не собиралась реагировать на его выпады. Знала, что его характер слишком сложный и спорить с ним ― такое себе дело.

– Приключения искала? Трахаться захотелось?

– Иди к черту.

Я отвернулась от него, глядя в окно, а Дима резко схватил меня за бедро, заставляя охнуть и глянуть в его глаза.

– Ты моя. Поняла?

– Зачем? ― всего одно слово, но он понял, что я имею в виду.

– Ты не выйдешь за него. Я запрещу.

– Дима, у тебя куча баб, которые день и ночь грезят о тебе. Наслаждайся, ― на этом слове он двинул руку вверх, заставляя меня замереть, затаить дыхание и не шевелиться.

– Я наслаждаюсь, ― произнес двусмысленно, замерев рукой возле трусиков, ― каждой секундой наслаждаюсь. Ты ― моя! Настя!

– Долго думал?

Он так же неожиданно убрал руку и, развернувшись в кресле, тронул машину со двора.

Я понятия не имела, куда он меня вез, и спрашивать тоже не было желания. Наверное, я просто боялась услышать, что он везет меня домой. Потому что домой мне уже не хотелось. Не увидь я его, с радостью бы летела в свою уютную маленькую квартирку, которую снимаю уже полгода. А теперь мне хочется совершенно другого.

Была даже мысль, что Дима повезет меня к отцу, но я тут же ее прогнала. Зачем ему это делать?

Когда он припарковал авто во дворе многоэтажки в неизвестном мне районе, я слегка напряглась. Понятия не имела, куда меня привез Дима и тем более ― для чего. Может, отец попросил его меня сюда привезти для очередного дела? Например, познакомиться с родителями жениха?

Я поежилась, стоило мне об этом подумать. Господи, какой жених, какие родители? Я видеть их всех не хочу.

– Дима, ― позвала, а сама опустила взгляд, боясь произнести то, что хочу.

– Я знаю, что ты мне скажешь, ― произнес он, заглушив двигатель. Я неуверенно посмотрела ему в глаза. Его взгляд едва ли не прошиб меня током. Такой глубокий, стальной, наполненный уверенностью. Я даже завидовала Диме немного. ― Попросишь отвезти тебя домой.

– Проведи эту ночь со мной, ― прошептала я, все так же глядя в его глаза.

Глава 2

― Ты уверена в том, чего просишь? ― уточнил он, а я кивнула, не собираясь думать о своем решении. Зачем? Ведь, возможно, этого больше никогда не случится.

– Мы же около твоего дома, да?

Он кивнул, а я нервно улыбнулась.

– Ты же зачем‐то привез меня сюда. Явно не в карты играть или чаи гонять.

– Не поверишь, мысли трахать тебя сейчас у меня не было. Хотя говорить, что не желаю этого, не стану.

– Тогда почему?

– Видеть хотел.

– Сядешь и будешь смотреть?

Дима снова кивнул.

– Или лягу, а ты будешь показывать мне себя.

– Я не стану танцевать тебе стриптиз, ― буркнула я, отворачиваясь к окну.

– Кто‐то сказал про стриптиз? Пошли, вина выпьем, а там посмотрим. Передумаешь, не трону.

Я в ответ ничего не сказала. Только выдохнула, когда Дима вышел из авто, и сама хотела открыть двери, как вдруг он меня опередил. Такая мелочь для меня оказалась приятной. Он протянул руку, и я вложила в нее свою. Кожу тут же обожгло горячее касание.

– Совсем замерзла, глупая.

И он резко дернул меня на себя и с жадностью прижался к губам. Я охнуть не успела, как он языком разомкнул их и ворвался в рот, даря мне дикий сладкий поцелуй, посылающий по коже миллиарды мурашек. Он не только дарил мне наслаждение, он брал его. Он терзал мои губы, клеймя и доказывая, что только он имеет право их целовать. А я дурела от его дерзкой ласки, от наглого вторжения и страстного поцелуя. Я давно об этом грезила. Перед сном мечтала, что однажды я почувствую вкус этого мужчины и смогу расслабиться в его руках. И если сегодня есть такая возможность, то почему бы не воплотить мечты в реальность? К тому же вряд ли у меня когда‐то еще будет такой шанс.

– Просто хотел проверить, такая же ты вкусная, как я представлял, или много выдумал.

– И как? ― решила уточнить я, облизывая и так мокрые губы.

– Выдумал, ― произнес он и потянул меня за руку к подъезду.

Я знала, что он врет. И нет, я не льстила себе, я видела искры в глазах Димы.

В лифте, где и так не было практически места, я едва не задыхалась от близости мужчины. А он, словно специально дразня меня, стоял очень близко. Непозволительно близко. Хотя кто‐то бы подумал, что в принципе ничего критичного. Метр расстояние. А для меня какое‐то испытание.

Поднялись мы на двадцать седьмой этаж. Дима открыл двери и пропустил меня вперед. Мое сердце колотилось загнанной птицей в клетке. Ладошки вспотели, а коленки дрожали. Я понимала, что если зайду в квартиру, то выйти смогу отсюда только после того, как… как позволю этому мужчине подарить мне незабываемое наслаждение. А то, что мне с ним будет хорошо, доказал поцелуй у подъезда.

– Проходи, располагайся.

Я восторженно обвела квартиру взглядом и, выдохнув, развернулась к Диме.

– Я, конечно, знала, что помощники президента компании получают хорошую зарплату, но чтобы настолько. Даже не подозревала.

Расстегнула пуговицы на пальто, которое Дима тут же помог мне снять.

– У меня не ходят по дому в обуви, снимай сапоги и проходи.

Он уже снял верхнюю одежду и прошел в одну из комнат. Кажется, там ванная.

Я сбросила сапоги и медленно прошлась по теплому полу. Очень уютно, по-домашнему. Большая гостиная смежная со спальней. Справа кровать, слева барный стол, разделяющий гостиную с кухней. Возле кресел лежал коричневый ковер с большим ворсом, в котором сразу же утонули мои пальчики. Я улыбнулась и присела потрогать его рукой. Ладонью провела по поверхности, наслаждаясь мягкостью явно дорогого изделия.

– В квартире есть поверхности, где можно присесть, ― вздрогнула от голоса Димы и, поднявшись, повернулась к нему лицом.

– Ковер шикарный. Ты обещал угостить вином.

Он кивнул. Кивать это его любимый жест.

– Красное?

– Красное.

– Красивое платье, ― отметил он, обведя меня взглядом.

Да, я сегодня была в белом платье с толстыми бретелями и слегка открытым декольте. Все прилично. Даже длина до середины бедер. Сама ткань была покрыта очень мелкими блестками и при свете переливалась, цепляя взгляд любого ценителя красоты.

– Спасибо.

Я все же присела в кресло, наверняка сливаясь с ним из‐за подобного цвета с моим платьем. Но меня это особо не заботило, куда более интереснее мне было, что будет делать дальше Дима. Он в принципе совершал все действия очень обдуманно, осторожно и, я бы сказала, очень сексуально. По крайней мере все это я видела в его движениях.

Он откупорил бутылку с дорогим красным вином. Перехватил длинными пальцами два пузатых бокала и, пройдя по квартире, присел в соседнее кресло.

– Как много девушек стонали на этой кровати?

Мне действительно было интересно.

– В этом плане моя кровать девственна.

– Неужели? ― недоверчиво уточнила я, глядя на его руки.

– Я не мараю свой дом грязными шлюхами.

Звучит любопытно.

– А меня трахать будешь здесь?

Он посмотрел на меня взглядом, в котором плескалась злость и уверенность. Горячая смесь.

– Прямо на этом кресле. Хочешь? ― уточнил он, постукивая ладонью по креслу, на котором сидит.

Я отвечать не думала.

– Сначала я бы пожелал трахнуть твой грязный ротик. Но я сомневаюсь, что у тебя был такой опыт.

Он подал мне бокал, наполненный вином, а второй приподнял перед собой.

– Будешь пить за мои девственные места?

От моих слов он крепко сжал зубы, и я заметила в его глазах не просто злость, а гнев.

– Твое здоровье, ― буркнул он и, стукнув о мой бокал, залпом выпил содержимое своего бокала.

Я немного пригубила. Вино оказалось очень вкусным. Хотя чего следовало ожидать от Воскресенского? Что он будет пить что‐то дешевенькое? Ну вряд ли.

– Как погуляла у подруги?

– Откуда ты узнал, где я?

Дима снова наполнил свой бокал.

– Угадай с первого раза. Кто тот хмырь, что провожал тебя?

– Знакомый Вики. Значит, тебе позвонил Морозов?

– Ты с ним собиралась ехать?

– Еще вчера ты кокетничал с Ириной, спал с другой женщиной, а сегодня тебя интересует, с кем и куда я собралась ехать.

– Вопрос повторять не стану.

– Я собиралась ехать домой, Дима! ― рыкнула я, начиная злиться на его тон.

– С ним?

– Я выхожу замуж в субботу. Ты и вправду считаешь, что я таскаю к себе в квартиру мужиков?

– Я тебе уже сказал, свадьбы не будет.

– Мой отец…

– Мне плевать, что может сделать твой отец. Я тебя не отдам Вяземскому.

– Не все так просто…

– Разденься, ― перебил меня, своей просьбой вводя в ступор.

Рука с бокалом зависла на полпути ко рту.

– Чего застыла? Ты вроде хотела, чтобы я провел с тобой эту ночь. Или ты думала, мы действительно будем вот так сидеть пить вино?

Сделав глубокий вдох, я все же пошевелилась. Отпила как можно больше вина и отставила бокал на столик.

Хочет, чтобы я разделась? Отказывать не буду.

Поднялась с кресла и, встав напротив Димы, заглянула в его глаза. Он выжидающе смотрел на меня, плотно сжав губы.

Я завела руки за спину и, прихватив за верхний край ткань платья одной рукой, второй потянула замочек. Молния разошлась, сразу же впуская немного прохладный воздух мне под платье.

– Повернись, ― все так же приказным тоном.

Я выполнила его просьбу, медленно повернулась, демонстративно выставляя попку назад. Пусть любуется.

– В лифчике. Ума хватило.

Очередное оскорбление. Или мне так кажется?

– Снимай.

Я, стоя к нему спиной, медленно потянула платье за бретели вниз. От его прожигающего взгляда кожа покрылась мурашками, между ног стало горячо, а соски налились и неприятно терлись о тонкое кружево лифчика.

Спустив платье до бедер, слегка наклонилась, выпячивая попку еще больше, ткань рухнула на пол у моих ног. Позади себя я услышала тяжелый вздох.

Едва заметно улыбнулась и переступила через платье.

– Подними его и отбрось в кресло.

Мерзавец. Он специально?

Вслух спрашивать не стала. И дураку понятно, зачем он это попросил. Спорить не стала. Медленно наклонилась, прогибаясь в спине, и, схватив платье, отбросила его, как и сказал Дима, в кресло.

– Какая же ты красивая.

Я выпрямилась все так же медленно и, слегка обернувшись, посмотрела ему в глаза.

– Глупая?

– Глупая, ― подтвердил он и рукой показал, чтобы я разворачивалась, ― покажи себя больше. Настолько больше, чтобы я хотел только тебя.

– Мне и показывать себя не надо. Ты и так хочешь только меня. И я знаю, Воскресенский, когда ты трахаешь очередную шлюху, перед твоими глазами всегда я.

Он зло оскалился и кивнул головой, давая понять, чтобы я выполняла его приказ.

И я выполню. Потому что меня заводит все, что он говорит мне делать.

Я полностью повернулась к нему и, смотря прямо в глаза, принялась медленно расстегивать лифчик. Застежка располагалась впереди, и потому было просто подцепить крючки. Интересно было наблюдать за Димой, он неотрывно смотрел в глаза, но весь его вид показывал, как сильно ему хочется сорваться, схватить меня и наверняка загнуть над какой‐нибудь поверхностью. А он держался, словно испытывал свое же терпение.

Чашечки лифчика разошлись в разные стороны, и, спустив бретели по рукам, я отбросила ненужную вещицу. Глаза Димы загорелись еще большим желанием.

– Только не говори, что тебе нравится второй размер груди.

– Натуральная грудь не может не нравиться. Продолжай.

Продолжай… да у меня уже ноги дрожат от желания и волнения. Все‐таки я не привыкла раздеваться перед мужчиной. Тем более это Дима, мужчина, который уже долгое время не дает мне покоя. Оттого волнение в разы сильнее.

Но найдя в себе смелости, я медленно потянула колготы по бедрам, теперь к ним привлекая мужское внимание.

– Хватит, иди ко мне.

Я сглотнула, услышав его слова, и на полу оставила колготы. Подходить к Воскресенскому практически голой оказалось еще более волнительно. Определить точно, с чем это связано, я не могла, но и стоять истуканом на месте тоже не собиралась. Спокойно подошла к нему и остановилась у ног. Дима опустил взгляд на мой живот и, облизнув губы, оттолкнулся от спинки кресла. Его руки сразу же коснулись моей талии. Я вздрогнула и затаила дыхание. Сколько раз я об этом мечтала, засыпая в холодной постели? Сколько раз я доводила себя до оргазма, представляя, что вместо моих пальцев меня ласкают пальцы конкретного мужчины. И вот сейчас он наконец‐то касается меня и собирается подарить удовольствие.

– Такая нежная девочка. Глупая девочка Настя.

Пальца коснулись пупка и двинулись вниз, заставляя меня снова и снова прерывисто дышать от переизбытка эмоций.

– Чертовски сексуальная. Встань на колени.

– Что? ― к такому я точно не была готова.

– Давай, смелее. Я не обижу.

Я инстинктивно облизала губы и, тяжело дыша, послушно опустилась, коленями утопая в мягком ворсе. Отметила, как напряглись желваки на лице Димы, как ноздри раздувались от тяжелого дыхания. Он уже на грани, и мне это ужасно нравилось.

Он поднял руку и коснулся моих губ. Я знаю, о чем он думает. Знаю, как он мечтал об этих губах, мечтал их попробовать и проверить, настоящая ли их пухлость. Он часто говорил, что я их накачала, на что я смотрела на него как на дурака. Да, в принципе, многие так думали про мои губы. Они хоть и не большие, но пухлые.

– Красивая, ― переместил руку на затылок и потянул за волосы, открывая доступ к шее.

– Почему ты меня привез к себе?

– Разве ты еще не поняла?

– Почему, Дима? Ты же постоянно от меня шарахался.

Он улыбнулся уголками губ и, приблизившись к моему лицу, тихо произнес:

– Передумал отдавать тебя другому.

Дима с жадностью набросился на мои губы. Я выдохнула и, открыв рот, с удовольствием ответила на поцелуй. Сладкий, немного грубый, но такой страстный. Руками обхватила его голову и тут же оказалась сидящей на его бедрах. Охнула от того, что ощутила бедром.

Мамочка, не верится, что все это происходит со мной.

– Ты бы не мог избавиться от штанов? Мне некомфортно.

– Поможешь? ― выдохнул он в губы, на что я нервно кивнула.

Опустила руки к его поясу и принялась дрожащими пальцами расстегивать пуговицу. Все это время Дима меня целовал, разгоняя по телу наслаждение и дикое желание. Оттого я не с первого раза справилась с пуговицей. Но она все же мне поддалась.

– Приподнимись, ― прошептал Дима, и я выполнила его просьбу.

Он стянул джинсы вместе с трусами, порождая во мне желание дикого зверя.

– Господи…

– Сними кофту.

Я кивнула и помогла стащить с него кофту, затем и футболку. Мы остались голыми, не считая моих трусиков, которые практически ничего не скрывали.

– Вопрос, на кой хер ты такие носишь? Или женишка собиралась побаловать?

Его вопрос прозвучал как удар под дых. Я замерла и с грустью посмотрела в его глаза. Он думает, я счастливо ожидаю дня свадьбы? Да я молюсь, чтобы этот день никогда не настал.

– Прости, ― неожиданно произнес он и руками убрал мои волосы за спину.

– Я его ненавижу, ― честно призналась я и опустила взгляд, жалея, что осмелилась думать о Вяземском.

– Он тебя тронул?

Вопрос Димы заставил посмотреть ему в глаза. Что мне ответить? Соврать или сказать правду?

– Даже не смей врать, я все увижу по твоему лицу.

Вот и ответ. Врать не смысла.

– Трогал пидор. Я его уничтожу.

– Димочка, не надо. Он очень опасный человек, он может сделать что угодно.

– В том числе и насиловать женщину?

– Я отделалась малой жертвой, ― честно призналась я, потому что понимала, врать не имеет смысла.

– Это как?

– Я… сама позволила ему это сделать.

Дима нахмурился и резко пересадил меня в кресло. Отбросил свои штаны и голым прошел по квартире. Его спина напряжена, мышцы на заднице красиво перекатываются при ходьбе, только вот я видела, что мои слова его задели. Он остановился у барного стола, достал из мини‐холодильника виски и, наполнив стакан, залпом его опустошил. Со стуком вернул на стол и развернулся ко мне, зло посмотрев в глаза.

Меня накрыло. Господи, что я творю? Зачем пришла сюда? Я же теперь для Воскресенского одна из шлюх. Я резко поднялась из кресла и, схватив свое платье, принялась натягивать его.

Идиотка. О чем я только думала, когда шла сюда. А главное, чем я думала? Явно не мозгами!

– Села на место! ― прозвучал грозный голос, но я не прекратила одеваться.

Пелена сошла, и меня накрыло реальностью.

– Ты меня не услышала? Я сказал: села на место.

– Не разговаривай так со мной! Хватит!

Я натянула платье и пыталась его застегнуть. Не хочу больше оставаться здесь, не хочу видеть в его глазах презрение. Не могу.

За спиной послышались шаги, и в следующую секунду он резко развернул меня лицом к себе и уставился на меня гневным взглядом. Одернул платье, но я тут же перехватила ткань, не позволяя ему раздеть меня.

– Ты спала с ним.

– Спала. И что?

Я видела в его глазах ненависть. Только что мне тогда говорить о его любовницах? Да и имею ли я право упрекать его в этом? Только почему он упрекает меня?

– А ты бы предпочел, чтобы он меня изнасиловал, разорвал всю, да? Или ты думаешь, мне принесло удовольствие спать с ним? Мне и этого унижения хватило! ― закричала я и резко его оттолкнула. ― Я грязной себя ощущаю после него! А ты смеешь так себя вести со мной? Да я бы уже в ванной лежала с перерезанными венами. Если бы он посмел так поступить со мной, если бы я сама не отдалась ему. Ненавижу вас, ненавижу!

Я быстро побежала к выходу. Хотела поскорее сбежать отсюда, хотела исчезнуть и никогда больше не ощущать унижение.

Зачем он так со мной? Зачем?

Схватила пальто с вешалки, собираясь надеть, но Дима тут же вырвал его из моих рук и отшвырнул, мгновенно притягивая меня к своему телу. Он обхватил так, что я даже пошевелиться не могла. Только всхлипывала и дрожала.

Я не знала, как буду жить дальше и сколько протяну в этом злополучном браке.

– Успокойся. Слышишь меня? Успокойся.

Дима принялся в успокаивающем жесте гладить меня по голове, а я нервно кусала губы, стоя все так же без движения.

– Я ненавижу себя.

– Прости меня. Я идиот. Прости меня, Настя. Ты не грязная, и даже не смей так думать о себе. Ты самая чистая девочка, которую я знаю. Слышишь меня? Лучше тебя нет никого. Для меня нет.

Он шептал эти слова мне в губы, а я боялась посмотреть в его глаза. Боялась понять, что он врет. Мне хотелось верить ему, хотелось, чтобы он действительно так думал.

Я снова всхлипнула и была одарена еще одним поцелуем. Только на этот раз нежным и ласковым. Дима прошелся языком по моим губам, и от нежности я разомкнула их, позволяя углубить поцелуй. Пальчики на ногах поджались, и я вдруг улыбнулась, вспомнив, что Воскресенский стоит передо мной голый.

– Ты чего? ― оторвавшись от губ, тихо уточнил он, большими пальцами поглаживая мои щеки.

– Ты голый, ― пояснила я и в ответ получила улыбку.

– А ты нет. Не хочешь это исправить?

– Теперь сам исправляй.

– Хорошо. Только пообещай, что больше от меня не сбежишь.

– Не сбегу.

Он кивнул. И, переместив руки на мои плечи, принялся медленно спускать бретели по рукам. Я наблюдала за его эмоциями и наслаждалась ими. Снова наслаждалась. Кажется, я становлюсь просто зависимой и истеричкой. То кричу, то плавлюсь в его руках.

– Прости, что наговорил глупости. Я тебя больше не отдам ему, поняла меня?

Я кивнула, кусая губу.

– Я не хочу, чтобы ты меня отдавал ему.

– Я не стану этого делать.

Он оголил грудь и, присев, полностью спустил платье, снова оставляя меня в одних трусиках.

– Как же они мне надоели!

Рванул их вниз и отшвырнул куда‐то в сторону.

Его руки блуждали по моему телу. Гладили животик, вырисовывая узоры и поднимаясь к груди. Когда большие пальцы коснулись сосков, я прогнулась в спине, ощутив острую потребность в этом мужчине. Дима сжал две горошинки и, перекатывая их, губами коснулся животика, потом ниже, опустился к лобку и языком мазнул по клитору.

– Тебя срочно нужно вылизать, иначе ты сгоришь от желания.

– Так сделай это, ― прошептала я, желая, чтобы он доставил мне удовольствие.

Дима поднял меня на руки и, пройдя по квартире, уложил на кровать прямо поверх покрывала. Навис надо мной, коснулся губ во влажном поцелуе и принялся медленно спускаться вниз, целуя подбородок, шею. Ласкал груди, уделяя внимание каждой. Я пальцами зарылась в волосы у него на затылке, показывая тем самым, что не хочу, чтобы он от меня отрывался. Мне была важна его страсть, его ласка и нежность. Я хотела его касаний и хотела ощутить его глубоко в себе.

Зубами подцепил один сосок и потянул его на себя, вырывая из моего рта гортанный стон. Внизу живота все изнывало, требовало ласки, требовало вторжения. А Дима терзал грудь. Складывалось ощущение, словно он впервые трогает естественную грудь, без силикона. Ну и пусть трогает, только вот я больше ждать не могу. Одну руку просунула между нашими телами и, коснувшись твердого члена, принялась медленно водить им по складочкам. Плоть буквально требовала этих касаний.