Текст книги "Наедине с Боссом. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Ирина Давыдова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 1 (Крам)
– Ааа… Бл*дь, как больно, – прохрипел я и, едва найдя в себе силы, скинул с головы шлем, рукой касаясь ушибленного места.
Все тело пронзала адская боль, левой рукой пошевелить не мог абсолютно, а правой никак не получилось сбросить со своего тела здоровенный байк, который придавил мне левую ногу. Падла, сбившая меня на машине, даже не остановилась посмотреть, жив ли я вообще! И вместо того, чтобы хотя бы вызвать мне скорую, он просто свалил, убегая от наказания. А я пока что даже понятия не имел, как буду его искать, потому что мне больше всего хотелось сейчас вылезти из-под долбанного мотоцикла. Сука! Сколько же он весил.
Поняв, что для меня это бесполезная трата оставшихся сил, я кое-как нашел в кармане свой мобильный и только хотел попытаться набрать друга, чтобы помог мне свалить отсюда, как понял, что телефон не загорается. Ну еще бы, он же сука сел у меня еще в клубе, как ему работать?!
От безысходности зарычал и рукой ударил по земле, сгребая ту под ногти и счесывая оставшиеся живые на мне места. Как назло, ужасно захотелось пить, а у меня ничего с собой не было, и даже подсветка на спидометре стала исчезать из виду. Так точно меня никто не заметит…
Сквозь сон услышал чей-то голос, зажмурился, испытывая непонятно откуда взявшуюся боль в руке, и попытался открыть глаза. Получилось хреново, а учитывая то, что в комнате было слишком светло, я сразу же прикрыл веки, потому что вмиг стало жутко резать глаза. Что со мной вообще происходит?
Шевелиться тоже не получалось, все болело и ныло, а потом в голове стали проскальзывать смутные воспоминания. Скрип шин по асфальту, яркий свет и дикая боль в теле. А еще, кажется, у меня разрядился телефон. Но где сейчас я находился? В больнице? А как я сюда попал?
– О, очнулся. Ты как, брат?
– Макс, ты?
– Я-я, кто же еще. Что болит, тревожит? Говори, сейчас врача позову.
– Да все болит, мля! Чего произошло? – снова попытался открыть глаза, но яркий свет не дал мне этого сделать, снова причиняя боль глазам. – Да прикрой ты шторы, херово ведь!
– Секунду! – ответил он и, судя по шагам, пошел к окну выполнять мою просьбу.
– Глаза режет ужасно! Закрыл?
– Да, попробуй снова разлепить веки, спящая красавица.
– Тебе еще и смешно? Лично мне впервые так больно.
– Прости, не я виноват в этом. Скажи вообще спасибо, что нашлись добрые люди и вызывали скорую.
– Кто? – прошептал я и все же смог открыть глаза, отметив, что теперь в палате царил полумрак.
– Да цыпочка одна длинноногая, Инна зовут. Ехала по трасе и увидела на дороге тебя, придавленного байком. И надо же, даже не побоялась выйти посмотреть, что с тобой. При том, что вокруг темнота и больше не единой души. А вдруг ты решил поиграть, притворился мертвым, а когда она подошла бы, то набросился на нее. Маньячело!
– Очень смешно.
– Да ладно, но правда.
– А ты как узнал? У меня же телефон разрядился.
– А ты думаешь, что на месте аварии не было журналистов? Полиция, скорая, ночь и одно тело.
– С каких это пор ты стал смотреть новости?
– А и я не смотрел, – признался он удивленно, словно я спросил неведанную чушь. – Это Ольга твоя, ну та, которая админка, позвонила мне и сообщила. Говорит, вроде на Никиту Витальевича похож. Ты бы узнал. Ну я и узнал, при чем и информацию и тебя.
– Интересно, а откуда у Ольги твой номер?
– Были хорошие времена, – задумчиво признался друг и, как будто почувствовав себя неудобно, пальцем потер висок.
– Ты уже и ее успел трахнуть? – офигев от скорости Кукурузника, громко спросил я, отчего сразу же поморщился, ощутив в левом боку легкую боль.
– Зато видишь, польза от нее какая. И удовлетворила по полной программе, и о тебе сообщила, а то бы валялся сейчас здесь один.
– Ну, лучше здесь, чем в канаве.
– Ты вообще помнишь, как все произошло?
– Как во сне! Я даже проснулся и не сразу врубился что со мной, – пояснил я и проверил, чувствую ли я свои ноги. Пальцами шевелю, и то хорошо.
– А конкретнее? – не унимался Макс и, как инвалиду, подставил к моим губам чашку, и я наконец-то смог попить воды, ибо по непонятной мне причине во рту ужасно пересохло.
– Да мчал я хрен знает куда, сам понимаешь, кто у меня в голове. Покоя мне не дает, стерва. А тут словно из ниоткуда тачка на меня, фарами ослепила глаза, и все. Лежу под байком своим без сил. Тебе набирать, а бестолку. Телефон еще в клубе сел. И хоть лежи подыхай.
– Значит, эта гнида смылась, даже не попытавшись тебе помочь…
– Испугался. Наверняка подумал – хрен кто найдет, пусть подыхает.
– Крам, я же все равно его найду. Чего бы мне это не стоило.
– А меня чего, списываешь в утиль?
– С какой стати? Ты мне ох как нужен, а пока лучше сердечко подлечи. И да, советую приглянуться к Инночке, телочка еще та.
– Мне по*уй, сейчас не до телочек. Но обязательно поблагодарю за спасение. Где врач? Домой хочу!
Макс в ответ кивнул мне и вышел за дверь на поиски дяденьки в белом халате, а я подумал о том, что уже третий месяц моя Мими никак не уходила из головы. Но и на связь не выходила, как только я ее ни искал. Она словно сквозь землю провалилась. А я медленно сходил с ума, мысленно молясь о том, чтобы девочка была жива и сыта. Переживал за нее и ни капли не жалел себя, а наоборот, люто ненавидел за то, что не смог уберечь свое чудо. Я был полным кретином, не умеющим ценить то, что судьба преподносит буквально на блюдечке. Только, к сожалению, поздно понял, и скорее всего без возможности хоть что-то исправить в этой ситуации. Да если бы Бог послал мне ее снова, я бы всеми силами боролся за Мию, всеми правдами и неправдами вымаливал прощение, лишь бы снова увидеть свет в ее бездонных карих глазах. Моя самая необыкновенная и нежная девушка, где же ты сейчас, куда пропала? Если вдруг случилось что-то непоправимое, я никогда в жизни не прощу себе то, что посмел выкинуть тот гребаный букет из окна. Ведь именно веник послужим толчком к краху наших отношений. Если бы я хоть немного прислушивался к ее словам, то, возможно, сейчас бы мы лежали на диване и смотрели какой-нибудь ее любимый фильмец, а я с периодичностью поправлял бы съехавший с нее плед. Наверное, я скоро чокнусь, но без нее становилось все труднее и труднее. И сколько все это продолжаться будет, я не представлял.
– Тук-тук, можно? – вырвал из размышлений приятный женский голос, и, открыв глаза, я заметил в дверях симпатичную светловолосую девушку: – Я Инна. Ваш друг, наверное, Вам сказал, что это я скорую вызвала. Вы извините, если потревожила, просто хотела узнать, как Ваше самочувствие. И если не против, я бы могла позвонить Вам завтра. Мне просто сейчас срочно нужно бежать. Вы позволите?
– Симпатичные нынче друзья пошли. Не могу отказать девушке.
– Спасибо, – улыбнулась она в ответ и полезла в сумочку, наверняка для того, чтобы достать телефон.
– Это Вам я должен сказать спасибо за то, что помогли мне. Иначе бы так и валялся там на дороге, в лучшем случае.
– А в худшем? – хмыкнула девушка и остановилась на стул у моей койки.
– А в худшем бы машина переехала, и поминай, как звали.
– Не говорите глупости. Итак, Вы продиктуете номер, или лучше у Максима попросить?
– У Кукурузника не надо, он бабник, еще взамен Ваш попросит, – хмыкнул я и снова сморщился, потому что от малейших движений становилось больно. Не хило я приложился! – Так, свой бы вспомнить, жаль мобильный разрядился.
– А это случайно не Ваш? – кивнула на тумбочку, куда мне было не дотянуться. Я даже голову не смог бы повернуть. – Там кажется лампочка мигает.
– Наверное, друг зарядил. Посмотрите там в настройках мой номер.
Кивнув в ответ Инна потянулась за телефоном, а я успел рассмотреть в это время ее фигуру. Утонченная, сексуальная, но такая скорее всего по вкусу Максу, а у меня другой идеал красоты. Брюнеточки… с третьим размером.
– Красивая у Вас девушка, – услышал голос новой знакомой и перевел взгляд на ее лицо, Инна смотрела с интересом на фото, установленное на рабочий стол моего телефона: – Необыкновенная, я бы сказала.
– Она самая лучшая. В мире больше нет таких.
– Тогда почему она не с Вами? Не здесь?
– Потому что я идиот.
– Мой парень тоже идиот, – как-то грустно произнесла Инна и тут же с улыбкой протянула мне телефон. – Я записала. Позвоню Вам завтра, прежде чем прийти, вдруг что понадобится, а я смогу принести.
– Сомневаюсь, что завтра Вы меня здесь обнаружите.
– Почему нет? Вам нужно отлежаться, Вы очень сильно ушиблись.
– Нет желания здесь валяться.
– Нужно поговорить с Вашим другом, надеюсь, он меня поддержит.
– Второе скорее, только не в том варианте, в котором Вы думаете.
– Вы о чем? – удивленно спросила девчонка и, поднявшись со стула, поправила слегка задравшуюся юбку.
А ведь если бы не Мия, так подло забравшаяся в мое сердце и сбежавшая с ним в неизведанные края, я бы сейчас эту Инну усадил на себя и оттрахал хорошенько, так сказать отблагодарив. И пусть нравились мне совершенно другие барышни, но мужские потребности никто не отменял. Только вот не хотел я никого кроме Мими, или же пытался себя в этом убедить. Но оглядев еще раз с ног до головы мою спасительницу я понял, что не стоИт, не стоИт душа на нее.
– Не попадитесь под его чары. И да, я буду ждать звонка. Думайте, что хотите за помощь мне. Отблагодарю.
– Да просто выздоравливайте и все, – махнула рукой девушка и, улыбнувшись, исчезла за дверью, оставляя после себя приятный шлейф духов.
Приятный, но не возбуждающий.
Бл*дь, почему все тело так болит, а я желаю смыться из гребаной больницы и нажраться в укромном местечке, чтобы меня никто не задалбывал. Почему хочется рвать и метать от безысходности, что моя Мия неизвестно где, и я никак не могу подобраться к ней. Я просто не могу поговорить, попросить прощения, сказать то, что чувствую. Она словно испарилась, исчезла и тем самым неосознанно меня убивала. Медленно, мучительно медленно, истязая меня и мучая своим молчанием. Была бы рядом и наказывала меня, как пожелает, я бы все выдержал. Но только рядом. От безызвестности хотелось выть волком, хотелось прибить самого себя за то, что посмел обидеть свою светлую и чистую девочку.
– Придурок! – прорычал я и скривился от новой волны боли в своем теле.
– Согласен, – хмыкнул Макс, как раз вовремя войдя в палату.
– У меня сегодня что, день посещений?
– Ага, как тебе цыпочка? – друг кивнул в сторону двери, куда еще совсем недавно вышла новая знакомая.
– Макс, прекращай! Какие нахрен цыпочки, когда я Мию найти не могу!
– Тебе пора развлечься и забыть за Мию. Это не дело так жить. У тебя бабы не было уже хрен знает сколько.
– Отвали! Что врач говорит? Домой можно?
– Сейчас придет и сам с ним поговоришь. Но я бы тебя подержал в больничке. Пристроил бы медсестричку, которая бы тебе утки приносила и…
– Как моя сестра могла влюбиться в такого идиота?
– Не знаю, и больше всего меня пугает то, что она растет.
– Чего это тебя пугает? – удивленно спросил я и слегка приподнялся, дожидаясь пока друг поднимет за моей спиной подушку. – Спасибо!
– Потому что красивая растет! У вас в семье других нет?
– Ты даже не думай о ней! А то я мигом Виталину отправлю за бугор учиться! – прорычал я, даже боясь представить, что мой друг, меняющий баб как перчатки, прикоснется к моей сестре.
– Да угомонись ты, я вижу ее два раза в год.
– Тебе надо и реже.
– Надо… А может, как раз твоя сестра из меня человека сделает! Представляешь такое? – спросил Макс, сам удивившись своей мысли.
– Не представляю! Кажется, ты никогда не угомонишься, Кукурузник хренов.
– Не обижай меня, иначе точно подкачу к малышке.
– По деснам получишь. И не посмотрю на нашу дружбу.
– Никит, а если серьезно, что собираешься делать? Обыскали уже все что могли, и даже Виталина не знает, куда делась ее подруга.
– Я молю только об одном, лишь бы Мия была жива. Иначе я себя не прощу. Никогда!
Глава 2 (Мия)
– Я надеюсь, он не сильно ушибся? – взволнованно спросила я, услышав новость об аварии от своей подруги, которая только что приехала из города.
– Жить будет. Руку повредил и ногу. Мотоцикл сильно придавил. Мими, я, конечно, люблю своего брата, но немного боли ему не помешает, ты знаешь, как я на него зла.
Повернувшись к Виталинке, тепло улыбнулась ей, пытаясь прогнать с ее лица хмурый вид. Она так переживала за меня, что я чувствовала себя виноватой, ведь как не крути, а она должна отстаивать брата, а по факту выходит наоборот. И как бы я не говорила, чтобы она не злилась на него, девочка все равно твердила, что Крам поступил по-свински. А еще лопух, ведь до сих пор не смог меня отыскать.
– Ну кто же в ноябре катается на байке? Вот несносный мужчина!
– Только не говори, что переживаешь за него и любишь все сильнее.
– Я не стану этого говорить, Виталька, ты и так сама все знаешь.
То, что я любила Никиту, для малышки не было секретом, и отчего-то она считала меня особенной, хотя я придерживалась другого мнения. По сути, я получала то, что заслуживаю. Как изначально судьба меня не баловала, так я и продолжала жить, хотя теперь у меня все же был повод для счастья. И я всеми силами старалась не грустить, ведь все еще надеялась, что нужна в этом мире хоть одному человеку. Хоть кому-то.
– Мне кажется, он сходит с ума, но я не верю, что он изменится, если ты его простишь. Я знаю, что не имею права молчать, скрывать и врать ему. Но! Я не могу предать тебя. Ты мой друг, а он обидел тебя.
– Я всего лишь прошу тебя не рассказывать, где я нахожусь. А в остальном… – я тяжело вздохнула и, пройдя по кухне, уселась за стол и тихо добавила: – Не злись на него, вам пора помириться и общаться как раньше. Ты ведь сама скучаешь по тем временам.
– Но как же ты?
– Я не одна, и к тому же, это не означает что мы перестанем общаться! Нет, все останется, как и прежде.
– Ну, еще бы! Ты же мне как сестра!
– Да и ты тоже мне, как сестра, которой у меня никогда не было.
Поднявшись со стула, Виталинка быстро подошла ко мне и обняла, без слов выражая свои чувства. Как же дорога была для меня эта девочка, и вовсе не из-за того, что держала в секрете мои тайны, а просто потому что была рядом. За то, что понимала и уважала, за то, что поддерживала, и несмотря ни на что, всегда считала меня во всем правой. Даже когда я в чем-то испытывала неуверенность, подруга приободряла и убеждала, что я поступаю верно. Она ни разу ни в чем меня не упрекнула и всегда переживала после своих сказанных слов. Она боялась, что еще слишком мала и скажет не то, что нужно, и посмеет меня обидеть. Но ни разу я не услышала от нее глупостей, Виталина говорила четко и по делу. Порой у меня складывалось ощущение, что ей вот-вот не шестнадцать исполнится, а все тридцать. Умная и толковая девчонка. Наверняка вся в своих родителей.
– Я люблю тебя, Мими, и очень-очень не хочу потерять. Я же не мой бестолковый братец, не сумевший удержать возле себя достойную девушку. Болванище.
– Ему там сейчас, наверное, икнулось, – хмыкнула я и, отстранившись, посмотрела в глаза девочки: – Я тоже люблю тебя, Виталинка, ты самое дорогое, что есть в моей жизни. И терять тебя не собираюсь.
– Мий, а если бы он узнал?..
– Узнает, обязательно. Но позже. Возможно, однажды я перестану реагировать на него так остро и обо всем расскажу. Но не сейчас.
– Ты боишься, что он…
– Милая, я всего боюсь. Не забывай, пожалуйста, откуда я вышла…
– И что?! – ошарашено спросила она и прошла к дивану, на котором стояли привезенные ею пакеты с гостинцами. – Причем здесь детдом? Ты с ума сошла? Ты ничуть не хуже других. Ты лучше их!
– Ты говоришь, как твой брат.
– Может быть! Но ты хорошая, ты искренняя. А много ли таких людей вышло из детдома? Сомневаюсь! Держи виноградик, – протянула коробку с белыми ягодами, отчего у меня сразу же потекли слюнки.
– Конец ноября. Откуда ты его достала? Где деньги берешь?
– Родители помогают. Они всегда мне хорошие карманные дают.
– Ничего себе карманные! – удивилась я, но отказываться не стала, мне была приятна забота младшенькой, а потому я поднялась со стула и пошла мыть наверняка вкусные ягоды.
– Тебе сейчас витаминчики лишними не будут, так что, ешь молча и не бурчи.
– У него кто-то есть? – задала волнующий меня вопрос, резко выключила воду, положив виноград на стол, и уперлась руками в раковину. Меня бросило в жар от понимания, что я боюсь услышать ответ, боюсь услышать, что несмотря на его страдания, он давно развлекается с Виолеттой или другой барышней. Это для меня будет большим ударом.
– Не поверишь, но нет. По крайней мере, я не видела, а когда мы с ним последний раз разговаривали, он сказал, что ему не хочется никакую другую девушку. Кстати, я тебе не рассказывала…
– Что? – облегченно выдохнула я, и клацнула чайник, собираясь напоить подругу чаем.
– Он ко мне Кукурузника присылал.
– Это в которого ты влюблена?
– Да! Представляешь, как некрасиво с его стороны. Думал, раз мне так нравится Макс, то я растаю от его чар и все расскажу. Хренушки!
– Не ругайся. А там главное, что ты не повелась.
– Ага! Стадо бабников! Он же похлеще Крама! Водится с надутыми страшилками. Фу!
– Ты обязательно встретишь лучшего мужчину. Поверь мне. А Кукурузник твой будет еще локти кусать.
– Ты права, будет-будет, – многообещающе произнесла малышка и, рукой велев мне присесть, принялась сама заваривать чай.
– Виталин, расскажи, а если Никита сам на байке был, а этот мерзавец сбивший его, смылся с места преступления, кто тогда вызвал скорую? Проезжающие мимо?
– Ой, подруга, это вообще отдельная песня! – с таким негодованием произнесла Виталька, что я сразу же поняла, замешан какой-то нежелательный объект. – У Никиты оказался разряжен телефон, соответственно, позвонить он не мог, да и сил особо не было даже байк поднять. Помогла какая-то девушка, заметив у обочины этот мешок гаденыша… ох и зла я на них. Так вот! Она вызвала скорую, полицию, а там и журналисты местных каналов на место происшествия. Показали по телевизору, но Максик-то не смотрит ящики, а собственно зачем? Ему позвонила одна дамочка, которая у братца в ресторане работает! Ольга зовут. Ненавижу теперь это имя. И оказывается, она все увидела в новостях! А номер Кукурузника откуда? Правильно – он и ее успел трахнуть! Мерзость же, ну!
– Боже! Откуда ты знаешь такие слова? – прошептала я, а сама понимала ее, во-первых, Ольга действительно была неприятной дамой, а во-вторых… – А эта девушка, что помогла Никите, она… ты видела ее?
– Я – нет, Макс видел, и, как и всех, он хочет ее.
– А Никита?
– Никита… ну, он благодарен ей. Что дальше, не знаю. Он не так откровенничает.
– Понятно.
– Ты только не переживай, мне кажется, у Никиты, это того, – она пальцем покрутила у виска и поспешила объяснить и без слов понятный мне жест, – там крыша уехала. Любит он тебя, хотя и твердит, что стерва под кожу пробралась.
С подругой мы просидели за разговорами еще пару часов, а когда она ушла, я поднялась к себе в спальню и, укутавшись в теплый плед, присела у панорамного окна, ведущего на балкон. Перед глазами постоянно возникал образ любимого мужчины, который вместо того, чтобы покинуть мое сердце, кажется, окутал его своими объятиями и не собирался отпускать. И меня это, конечно, расстраивало. Любить такого мужчину, как Никита, было очень непросто, а с учетом того, что я буквально сбежала от него, становилось еще тяжелее. Я бы могла сейчас признаться ему в том, что со мной происходит, но я искренне боялась, что он меня пошлет. Лучше сидеть и думать об этом, чем увидеть в его шоколадных глазах ненависть и презрение. Новость о том, что теперь нас связывает крошечная жизнь внутри меня, может повергнуть его в шок. Никита может не поверить, что ребенок от него, и послать меня на ДНК-тест, что было бы для меня унижением. Или же в худшем случае прикажет делать аборт. А этого допускать я не собиралась. Будучи самой однажды выброшенной на помойку, я не позволю убить своего малыша, который стал для меня свежим глотком воздуха. Только благодаря маленькому чуду, которое подарил мне любимый человек, я продолжаю жить дальше и вижу в своей жизни огромный смысл. А если он скажет, что от девки, у которой за душой нет ничего, кроме детдома, не должен родиться ребенок, чтобы такие больше не размножались. Как в таком случае я буду жить дальше?
Конечно, Крам обеспеченный, состоявшийся мужчина с семьей, которая его очень любит. А я? Я никто, с именем, придуманным даже не собственной матерью. И только с предполагаемой датой рождения. Судя по тому, как меня родили и вышвырнули, я не должна была жить, и скорее потому мне и сейчас не везло. Карма у меня была такая – расплачиваться за чужие грехи. Порой у меня возникали мысли, что лучше бы женщина, именуемая моей матерью, сразу бы убила меня, чем жить вот так. Но теперь у меня появилось огромное желание жить ради маленькой крошечки, которая точно будет похожа на своего папу. И пусть я не знаю, как должна вести себя мать, но я постараюсь оправдать это звание и быть достойной мамой своему ребенку. Я ради него сделаю все возможное и невозможное. Разве не так должна поступать женщина, которая носит своего малыша под сердцем?
Я не знала ответа, но хотела верить, что нахожусь на правильном пути. А Никита… Я расскажу ему все, но немного позже.
Нет, определенно у меня глубоко в душе таилась надежда, что он действительно меня любит и страдает так же, как и я. Мне бы хотелось думать, что я нужна ему как женщина, а не просто чтобы найти и проучить меня за побег. Но я дико боялась и того, что он снова будет тем же грубым, наглым и бестактным мужчиной. Я боялась, что все его срывы снова упадут на мою голову, и не знала, чем же заслужила такое его поведение.
Мы изначально договорились, какие нас связывают отношения, и я, в свою очередь, ничего не требовала от него. Абсолютно, даже денег, что было в его привычной жизни. И почему он срывался всегда на мне, я до сих пор не могла понять. Или быть вежливым – это огромное требование? Никита ведь не был плохим человеком, наоборот, его щедрость не знала границ. То, как он мне помог, забрав с улицы, вызывало гордость и уважение, и я до конца своих дней не забуду, как он не дал мне умереть. А ведь у меня ничего не осталось тогда, абсолютно… даже паспорта. Даже паспорта…. Спасибо Левченко.
Как же мне было больно от его предательства, казалось, что жизнь закончилась, рухнул мир, перестал поступать кислород в мои легкие. Но нет, Миша был лишь прохожим, оставившим небольшой рубец в моем сердце. А вот Никита, от него у меня будет лучшее, что случалось в моей жизни, от него у меня будет мальчик. Вчера сделали второе УЗИ, и врач подтвердил пол ребенка. Это наследник Крама, его кровь, его сын, его продолжение. Это то, что никогда не сотрется из памяти. Если бы я только знала, что Никита не открестится от него, тогда все было бы иначе. Но в памяти были свежи слова о том, что ему не нужна семья, что не для этого он живет. И увы, кем бы я ни была, даже дочерью известного магната, я бы не смогла повлиять на его желания. И если бы он просто сказал, что ему не нужен ребенок и отпустил меня, я бы призналась уже давно в своем интересном положении. Но как я уже говорила, он может не захотеть своей плоти от меня и приказать сделать аборт. Поэтому лучшим было просто повременить с признаниями.
А сколько меня уговаривала Виталинка познакомиться с их родителями, которые с радостью помогли бы, сколько она заверяла что они очень хорошие и никогда меня не обидят. Я не могла дать согласие и довериться, ведь они родители своего сына и смогли бы в любую минуту рассказать Никите обо мне. И я бы их не посмела осудить, ведь своя кровь – всегда дороже. По крайней мере, мне казалось, что это именно так.
И что меня ждало дальше в новой жизни, я не имела понятия, не знала, что со мной произойдет завтра, и не надоест ли моей подруге ездить ко мне загород. Покрывать меня, обманывать своих родных и злиться на брата. Я ничего не знала, у меня не было уверенности в завтрашнем дне, но я очень верила в Бога и молила, чтобы я со своим малышом не оказалась на улице. Мне было плевать на себя, я переживала лишь о сыне. Лишь о его маленьком мире, который собиралась подарить сразу же при рождении.
– Привет, малышка, ты скучала?
