Текст книги "Маски любви (СИ)"

Автор книги: Ирина Давыдова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Ты врун, – поддела Катя, понимая, что Женя не впервые танцует.

– Почему это?

– Ты же не первый раз танцуешь.

– Первый.

– Ну да, ну да, а Юля, Лена, Вика? – перечислила Катя имена, которые запомнила, неоднократно видевшая парня в обществе разных девушек.

– Я же сказал, с дамой.

– Ты мне льстишь.

– Нисколько. Хотя, ты права – я соврал. На свадьбе у Макса я танцевал с мамой.

– Маме можно, – расслабленно ответила она и полностью доверилась парню, растворяясь в его притягательном запахе.

– Я буду ждать тебя, пока ты не будешь готова, – неожиданно произнес Женя, крепче сжимая руку на тонкой талии.

– И ты долго будешь без секса? – недоверчиво поинтересовалась Катерина, выдыхая ему прямо в губы.

– Есть уйма девушек вокруг, способных помочь мне в этом, – абсолютно серьезно ответил он.

– Что ты сказал? – её голос прозвучал шокировано, что, в принципе, было неудивительно, этот парень собрался скрашивать интимную жизнь за её спиной. Снова.

– Я пошутил!

– Я тебе сейчас пошучу, я тебе так пошучу, – и вспыхнувшая яростью Катя тут же столкнула парня в прохладную воду бассейна, но не успела отойти, как сама оказалась полностью мокрой.

Женька буквально схватил её за ноги и сам затащил девушку в воду, от чего они вместе захохотали, обрызгивая друг друга.

– Я серьезно, если ты думаешь крутить шашни на стороне, то лучше ко мне не подходи, – успокоившись и отдышавшись, четко произнесла Катя, переживая, что может быть обманутой.

– Не глупи, с тобой у меня мозг тот, что между ушей, – достаточно серьезно ответил парень и бросил взгляд на её грудь, где сквозь мокрую ткань четко очерчивались возбужденные соски.

Катерина, сама подплыв к парню, ладошкой нежно коснулась его щеки и, вдохнув сексуальный запах, жадно припала к манящим губам. По коже тут же рассыпались миллионы мурашек, и Женька, не медля, схватил её за талию, крепче прижимая к своему телу. Их языки встретились и продолжили танец, который тела не успели завершить, только теперь было все намного горячее и глубже. Девушка пальцами схватилась за его волосы, боясь, что он завершит поцелуй, но Женя не собирался этого делать, а только помог ей оседлать его бедра ногами. И Катя с огромным удовольствием еще больше углубила жаркий, влажный поцелуй.

– Вот это сцена, вот так порадовали, – со стороны входа послышался знакомый голос, и девушка вынужденно оторвалась от любимых губ.

– Мама? – встревоженно прошептала Катя, не веря своим глазам.

– Браво, дочь, браво!

 Глава 6

Покрасневшая от стыда девушка отплыла от Жени и не спеша поднялась по ступенькам. Парень тут же последовал за ней, понимая, что свидание закончилось. По голосу её мамы было ясно, что та недовольна, и явно не приветствует выбор дочери.

Катюша, немного отжав руками платье от воды, прошла к высокой женщине с черными волосами и остановилась в метре от нее, заглядывая в лицо хмурой матери.

– Посмотри, на кого ты похожа! – строго отчитала Жанна Викторовна, будто перед ней не родная дочь, а её подчиненная, которая выполнила годовой отчет с грубой ошибкой.

– Мы просто плавали, – ответила Катерина немного обиженно, но при этом не опуская взгляда.

– Плавали? Да он тебя там чуть не…

– Мама!

– Ты ведешь себя, как шлюха, – огорченно произнесла мать, и Катя неожиданно почувствовала пронзающую щеку боль.

Жанна без капли жалости дала дочери пощечину, чтобы та знала, как подобает вести себя девушке из их семьи.

Вишневский тут же перехватил Катю и за руку притянул к себе, а сам, выйдя вперед, строго посмотрел на женщину, глаза которой были полны злобы, и, выставив указательный палец правой руки, прошипел сквозь зубы:

– Никогда больше не смейте трогать Катю, иначе я не посмотрю, что вы её мать! – и, не дожидаясь ответа, он поднял девушку на руки и понес в её спальню, чтобы накинуть на нее что-то теплое.

Катюша же сама ничего не понимала, только ощущала, как не пролитые слезы жгли глаза, а она не хотела плакать здесь, дома, чтобы мать увидела её слабость. Ей и так было больно от того, что это произошло на глазах Жени, и еще девушка не понимала, что сделала такого, чтобы мать подняла на нее руку.

– Сейчас, малышка, сейчас, погоди немного, – шептал Женя, заходя в спальню и усаживая её на кровать.

Парень чувствовал, как её тело дрожит, чувствовал, что она не просто замерзла, а готова вот-вот сорваться в истерику, и ему бы не хотелось оставлять девушку здесь, только не рядом с этой женщиной. Поэтому, быстро метнувшись к шкафу, нашел джинсы и свитер, и тут же принялся помогать Кате переодеваться. С трудом натянув джинсы на мокрые ноги, он нашел застежку на платье и, не обращая внимания на небольшое сопротивление, снял мокрую ткань через голову. Видел, что Белочка уже готова была расплакаться от обиды, и поэтому, чтобы не смущать её еще больше, забрался на кровать, и со спины расстегнул мокрый лифчик, а затем на голое тело надел свитер.

– Где туфли или кроссовки? – спросил он, оглядываясь по сторонам в поисках какой-нибудь обуви.

– В…в... прихожей,– не попадая зуб на зуб, ответила Катя, и дрожащими руками скрутила мокрые волосы в жгут.

– Ладно, – бросил он и, быстро подняв девушку на руки, поспешил на выход, минуя гостиную и метавшуюся по ней Жанну и Сергея.

Наклонившись, он подобрал первые попавшиеся кеды и с громким стуком двери покинул дом, в котором обычно всегда царила атмосфера уюта и тепла. Быстро пройдя к автомобилю, усадил на пассажирское сиденье Катю, и сам через несколько секунд оказался за рулем. Включил печку, чтобы девушка хоть немного отогрелась, и, быстро заведя двигатель, рванул в сторону своего дома.

Всю дорогу Катюша сидела с подогнутыми под себя ногами, кусала нижнюю губу и смотрела в окно невидящим взглядом, ибо глаза полностью застелили слезы. Ей было до ужаса стыдно перед Женей, не за мать, а за то, что та унизила её перед ним, и теперь парень мог подумать о ней все, что угодно. И Катя уже перебрала все, что могло всплыть у Жени в мыслях, и ни один из вариантов её не радовал. А еще хотелось понять, почему мать, которая практически не участвовала в её жизни, сейчас, когда дочери уже двадцать три года, решила её воспитывать, еще и такими варварскими методами.

Сквозь гулкий шум в ушах она услышала, как Женька кому-то звонил, а уже вскоре они притормозили у подъезда, и парень нежно коснулся щеки девушки.

– Пойдем в квартиру, Катюш, – предложил он, и повернул её лицо к себе, рукой вытер слезы, а потом и вовсе прижал к себе, крепко обнимая дрожащее тело.

– Пойдем, – через несколько секунд ответила она и, отстранившись, хотела надеть кеды на босые ноги, но Женя махнул рукой.

– Не раздирай кожу, – и, покинув салон, обошел автомобиль, открыл дверь с пассажирской стороны и, снова подняв Катю на руки, зашел в подъезд.

Оказавшись в квартире, только тогда спустил девушку на пол, закрыл двери и стянул свои неприятно мокрые туфли. Сам продрог до ужаса, но за Катерину переживал больше, и поэтому сразу же велел ей отправляться в душ, чтобы скорее смогла отогреться. Девушка кивнула, и в указанном направлении пошла в ванную комнату, которая оказалась наискосок от входной двери.

А вот парень быстро прошел в свою спальню, переоделся в сухие теплые вещи и ушел в кухню готовить горячий чай. По дороге к дому он позвонил Вениаминычу, чтобы сообщить, что Катерину он забрал к себе, и попросил унять свою невестку, которая с налета начала «концерт». Дедушка сразу же заволновался о внучке, но Евгений его успокоил, заверив, что с ней все в порядке, и он позаботится о девушке.

На самом деле он не считал, что Катя в порядке, но говорить об этом Вениаминычу не собирался, чтобы мужчина лишний раз не нервничал. Женя сам был на взводе, но старался держать себя в руках ради девочки, за которую готов был прибить любого. В какой-то мере он жалел, что Жанна не мужик, иначе бы точно дал по морде, но и был рад, потому что, коснись мужик его нежной и хрупкой Катюши, он бы того точно задушил, и не пожалел ни секунды.

Когда переодевал её, успел заметить, какая она маленькая, совсем еще девочка с очень нежной кожей. Катюшу хотелось оберегать, защищать, даже от самого себя, а он позволил матери ударить её, такую в тот момент беззащитную и расслабленную. Помнит и сейчас её стеклянные от слез глаза, и дрожащее тело в руках, которое хотелось обнять до хруста в костях и согреть, защитить, и никому не позволять касаться её. Для него Катя была такой искренней, ей не нужно было выдавливать слезы или играть обиженку, она всегда была самой собой. Если ей было весело, она смеялась, прыгала, танцевала, если же грустно или обидно, то всю боль пропускала через себя, через свою добрую душу. Часто старалась надеть на себя маску, показывая гордыню и храбрость, но парень знал настоящую Катю, которая нуждалась в мужской заботе и ласке, и которая никогда не бежала жаловаться из-за той или иной проблемы.

– Я взяла у тебя халат и тапочки, – послышался неуверенный женский голос со стороны кухни.

Женя как раз наливал кипяток в чашки с заваркой и, отставив чайник, обернулся и взглядом прошелся по фигурке, облаченной в его махровый темно-синий халат. Осознание того, что её обнаженная грудь касается толстой ткани, приятно кольнуло в груди и заставило сердце биться чаще. Ведь завтра он вернет предмет одежды себе, и уж точно не бросит сразу же в стирку, а с радостью вдохнет цветочный запах Катюши.

– Хорошо. Присаживайся, я чай заварил, – кивнул он в сторону стола и, взяв две чашки, поставил их на столешницу.

Катюша прошлепала к обеденному столу и уселась на свободный стул, после чего между двумя ладошками зажала коричневый фарфор. Женя рассматривал её, пытаясь понять, как она себя чувствует, и стоит ли говорить о случившемся, как вдруг его посетила мысль, что Катя прекрасно смотрится в домашней одежде в его кухне. Ему это понравилось, и парень был не прочь повторить снова, только чтобы они оказались здесь по другому поводу и с хорошим настроением.

Открыв верхний шкафчик, Вишневский достал рюмку, поставил на стол и прошел к холодильнику, доставая оттуда бутылку водки. И только тогда он присел возле Кати, наливая алкоголь и пододвигая к её руке.

– Пей, – сказал он, когда девушка с непониманием в глазах посмотрела на него.

– Зачем?

– Чтобы не заболеть. Пей.

– Тогда и ты, сама не буду, – отказалась она, и для подтверждения своих слов сложила руки на груди.

– Катя, что за капризы?

– Ты тоже в мокрой одежде ходил по улице, так что и тебе стоит выпить, – настояла на своем Катерина и выжидающе посмотрела на парня.

– Ладно, – поднявшись, достал вторую рюмку, наполнил её и, подумав, сделал пару бутербродов, ибо негоже его леди глушить водку без закуски. – За твое здоровье, – добавил, когда стукнул свою рюмку об её, и они вместе выпили, прогоняя последний холод из тела.

– Фу, гадость, – прохрипела Катя, и быстро заела бутербродом, чтобы убрать ужасный привкус изо рта.

– Зато эффект какой, – уточнил Женя и подвинул ближе к себе чашку с чаем.

Сам не спешил начать разговор, да и не хотел лезть в душу, давая возможность Кате самой решить, говорить о случившемся, или вообще закрыть эту тему. Понимал, что ей сложно, но видел – она хоть немного успокоилась, и о том, что произошло в бассейне, говорят только грустный вид её лица и красные от слез глаза. Женя заметил, как она сделала глоток обжигающего чая. А затем, как будто собравшись с духом, глубоко вздохнула и посмотрела в его глаза небесного цвета.

– Как ты знаешь, мои родители состоят в организации «врачи без границ», и поэтому они вечно мотаются по свету, забывая, что у них есть дочь, которая так же нуждается в любви и заботе, – начала расстроенным голосом Катя, а потом, подобрав ноги под себя, уселась удобнее и продолжила свой рассказ. – К сожалению, в нашем мире постоянно требуется помощь людям, пострадавшим в результате вооруженных конфликтов и стихийных бедствий, поэтому родителей я вижу едва ли не раз в год, а то и реже. С самого детства мной занимался дедушка, решал все мои проблемы, водил в сад, потом в школу, играл со мной, порой за что-то ругал, но он всегда был для меня дороже всех. Мать с отцом только деньги присылали, а когда приезжали, как я называю, погостить, обижались, что я к ним холодна, и не иду на контакт. Просто они думали, что, высылая деньги, смогут купить мою любовь, только этого не произошло. Это Рита у нас добрая душа, готовая простить свою нерадивую мать, Господи, пусть земля ей будет пухом, – вздохнула Катя, вспоминая, через что пришлось пройти её тете, чтобы обрести свое счастье, как тут же продолжила: – А для меня мать – даже не тетка, приехавшая в гости из Сибири, она мне совершенно чужая, потому что даже о тетках знают больше, чем я о своей маме. Она меня никогда не посвящала в свою жизнь, не видела, как я пошла в первый класс, как окончила школу с золотой медалью. Да она, наверное, и не в курсе, что у меня таковая есть. А однажды она сказала мне, что только у Бельских могла родиться такая недоразвитая девка, как я, которая не понимает, в чем заключается смысл жизни. Оказывается, не в любви и доброте, а в деньгах, а я, бестолковая, не ценю их труд, и лишь упрекаю в том, что родителей никогда нет рядом, – замолчав, Катерина сделала глоток почти остывшего чая, а потом, опустив голову, выдавила через ком в горле слова, пронзившие даже его, Женькину, мужскую душу: – Мы ни разу на новый год не были вместе.

Слушая рассказ Кати, Женя до боли в костяшках сжимал кулаки, и пытался хоть в чем-то понять её родителей. Но он все равно не понял, ибо сам всю жизнь жил в любви и заботе своих родителей, которые всегда считали детей дороже любого золота. Смотря на сжавшуюся девушку, ему очень хотелось её обнять, но он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть её, и молча слушал каждое слово, произнесенное хриплым голосом. Молчал, давая выговориться, и не собирался ни о чем спрашивать, ведь понимал, что она расскажет все, что пожелает, чтобы он знал.

Но увидев, как после слов про новый год она украдкой смахнула слезу, Женя не выдержал и практически рывком пересадил её к себе на руки, и крепко обнял, пытаясь таким образом донести, что он защитит её от дальнейших нападок судьбы. И, вопреки его ожиданиям, девушка не заплакала, а просто носиком уткнулась в его горячую шею и, убаюканная его объятиями, начала засыпать.

Вишневский молча поднялся на ноги вместе с Катериной и тихонько прошел к себе в спальню, укладывая её на кровать, и укрывая теплым одеялом. Сняв с нее тапки, ласково погладил большим пальцем по щеке, и заглянул в приоткрытые сонные глаза, в которых до сих пор плескалась грусть.

– Спи, моя девочка, пусть тебе приснятся добрые сны, где нет места деньгам, – произнес он шепотом и губами нежно коснулся щеки.

Уселся на полу около комода и наблюдал, как веки девушки медленно закрываются, и сон забирает её в царство Морфея, чтобы душа могла отдохнуть хотя бы там. Наконец-то её лицо расслабилось, ротик слегка приоткрылся, дыхание стало спокойным, и весь её вид кричал об умиротворенности, что сейчас очень радовало парня. Его боль и обида за Белочку была сильна настолько, что теперь он всеми силами постарается подарить ей ту любовь, которую она заслуживает, хотя сам еще и не понимает, какова будет цена их любви.

Глава 7

Женя так и уснул, сидя на полу около Катюши, словно охраняя её сон и спокойствие. А вот разбудил его непонятный стон откуда-то сбоку, и когда парень открыл глаза, тут же бросил взгляд на девушку, которая крутила головой из стороны

в сторону, а лоб её был покрыт испариной. Вишневский тут же подхватился с пола и, наклонившись над Катей, ощупал лоб, и он оказался очень горячим. Быстрые перебежки по улице после бассейна дали о себе знать, и грозили перетечь в серьезную болезнь, поэтому, недолго думая, Женя рванул в кухню за аптечкой, и пока он искал таблетку, чтобы хоть немного сбить температуру, тут же схватил оставленный с вечера на столе телефон и первым делом позвонил маме. Извинившись за столь поздний звонок, он поинтересовался, какие лучше купить лекарства, и удостоверившись, что Денис дома, тут же свернул разговор, попросив маму не волноваться, и сразу набрал номер брата.

– Денис, нужна твоя помощь, – поспешно произнес он, даже не удосужившись поздороваться.

– Жека, ты время видел? – хриплым ото сна голосом поинтересовался брат.

– Начало четвертого! Подрывай свою задницу с постели, и бегом дуй в аптеку, – серьезно отчеканил Женя и услышал шорох на том конце трубки.

– Тебе что, плохо? Я уже одеваюсь, – послышался взволнованный голос Дениса. – Не мне. У Кати жар, и я не могу оставить её одну.

– А чего она у тебя делает?

– Не время объяснять. Езжай в аптеку, список лекарств скину в сообщении. Мы у меня дома.

– Понял! Скоро буду.

Женя сбросил вызов и быстро набрал сообщение со списком нужных лекарств, отправляя брату, а потом, схватив таблетку и стакан воды, поспешил вернуться к Кате.

Девушка все так же бредила во сне, и он, поставив стакан на комод, присел рядом с ней и, не спеша, принялся будить, осторожно поглаживая рукой по щеке.

– Ммм... – застонала Катя и нахмурилась, открывая тяжелые веки.

– Малышка, просыпайся, родная.

– Что?.. Мне так плохо... – прошептала она и крепко зажмурилась лишь на несколько секунд, после чего снова открыла глаза.

– У тебя жар, девочка моя, тебе нужно выпить таблетку.

– Меня морозит.

– Да, давай, – он положил таблетку ей между губ и, приподняв голову, поднес ко рту стакан.

Катя захватила языком лекарство и запила водой, а потом снова улеглась в постель, тщательно кутаясь в одеяло.

– Мне холодно.

– Знаю, родная, знаю, – Женя начал руками растирать её тело поверх одеяла, желая скорее дать так нужное ей тепло.

– Обними меня, так холодно, – попросила она все так же шепотом.

Женя, не думая, забрался к ней под одеяло и, повернув к себе лицом, крепко обнял, ощущая дрожь Кати на себе. Его маленькая невинная девочка заболела и так нуждалась в его тепле и поддержке, и парень не собирался лишать её этого. Ему так было жаль Катюшу, но говорить об этом не собирался, ведь не все люди любят, чтобы их жалели, а Белочка была для него особенной.

Обнимая и укачивая её в своих руках, он услышал звонок в дверь и, поцеловав по– прежнему горячий лоб, сказал Катюше, что выйдет на несколько минут. Убедившись, что она хорошо укрыта, пошел открывать дверь брату.

– Привет, – поздоровался Денис, протягивая руку.

– Привет, Дэн. Извини, что так вышло.

– Не говори ерунды, ты бы поступил точно так же, – он протянул пакет с логотипом аптеки и негромко поинтересовался, скорее, из любопытства: – Скажешь, почему Катя у тебя?

– С матерью поругалась.

– И? – непонимающе уставился Денис, выжидая ответа.

– Долго рассказывать. Давай потом?

– Конечно! Ей хоть лучше?

– Пока нет, – невесело ответил Женя, от усталости сжимая переносицу.

– Пусть выздоравливает. Я поеду, не буду тебя отвлекать.

– Спасибо, брат.

– Спасибо мало, Катюшу за меня поцелуй, – довольно улыбнувшись, попросил Денис и, в подтверждение своих слов, лукаво подмигнул.

– Так, а ну, кыш, а то я сейчас поцелую, – наигранно строго ответил брат.

– Не надо, я пошутил! Все, пока.

– Пока.

Закрыв за братом дверь, Женя тут же отправился в спальню, чтобы для начала убедиться, что с Катюшей все нормально, насколько это возможно в её состоянии. Девушка по-прежнему вся дрожала, и была отвернута лицом к окну, как он её и оставил. Присев рядом, рукой коснулся плеча и помог Кате повернуться в кровати. Она выглядела усталой, а лицо было мокрым от пота, и он рукой постарался вытереть влагу.

– Белочка, я сейчас включу чайник, приготовлю тебе жаропонижающий чай, а ты пока переоденешься, чтобы в мокром не спать. И, да, температуру померяешь, – попросил Женя и, открыв ящик, достал из него градусник.

– Но у меня ничего нет.

– Я тебе дам другой халат и носки, – ответил он и прошел к шкафу, отыскал нужные вещи, положил рядом с девушкой и оставил её одну.

А когда вернулся, она снова лежала в кровати, уже в белом халате, и укатанная одеялом по самый нос. Вытащив руку наружу, Катерина протянула ему градусник и снова спряталась в своем коконе. Отставив чашку, Женя посмотрел на цифры и огорчился еще больше – градусник показывал тридцать восемь и девять. Отложив его, он снова помог ей лечь повыше, приподнял подушки, подкладывая под спину, и заправил одеяло, чтобы его девочке было как можно теплее.

Маленькой горячей ручкой Катя взялась за чашку и осторожно сделала небольшой глоток кислой горячей жидкости.

– Спасибо тебе, – тихо прошептала она, все еще постукивая зубами, но при этом смотря Жене в глаза.

Парень ничего не ответил, понимая, что сделал то, что должен был, и просто моргнул глазами, а после пальцами убрал волосы, зацепившиеся за её ресницы. Выпив лекарство, Катя улеглась обратно в постель, а Женя, выключив ночник, снова обнял её тело, пытаясь поделиться своим теплом, и на этот раз они наконец-то уснули.

А утром его разбудил звонок в дверь. Бросив взгляд на Катю, Женя порадовался, что она спит спокойным сном, но, потрогав её лоб, понял, что температура до конца не отступила. Звонок прозвенел еще раз, и парень осторожно выбрался из женских объятий, понимая, что и сам вспотел, но, решив переодеться позже, покинул спальню. Оказавшись в гостиной, быстрым шагом направился к двери, поспешив открыть незваному гостю, чтобы звонком не потревожить покой Кати.

– Мамуля? – удивленно произнес Женя, смотря, как она улыбается с извиняющимся выражением.

– Привет, сынок, извини, что разбудила, – проговорила мама, ставя два пакета на тумбочку у входа.

– Да, ничего.

– Я не смогла сидеть дома и ничего не делать, – Дарья Борисовна сняла пальто, разулась и прошла в ванную, чтобы вымыть руки. – Как Катюша?

– Горячая по-прежнему.

– Сынок, ты совсем уставший, иди, отдыхай, а я сейчас сварю бульончик, а потом покормлю вас.

– Мамуль, не стоило переживать, ты же знаешь, я не брошу Катю в беде.

– А я за вас обоих переживаю, так что, давай, иди, – вытерев руки, скомандовала белокурая женщина.

– Ладно, пойду, душ приму, а то Катя вся мокрая, и я с ней вспотел.

– Хорошо, – ответила Дарья, провожая взглядом уставшего сына.

Женя отправился в спальню за сменными вещами, а Дарья ушла в кухню готовить для детей завтрак. После ночного звонка сына уснуть она больше не смогла, за что получила от мужа нагоняй, а потом он сам её отправил сюда, чтобы и детям помочь, и ей меньше переживать.

Катерина снова почувствовала дрожь в теле и, повернувшись в кровати, поняла, что находится в спальне одна, и это очень её огорчило. Девушке ужасно хотелось пить, а воды здесь не было, и для того, чтобы подняться с кровати, ей необходимо приложить много усилий, ибо тело ослабло, и сил не было абсолютно.

– Катюша, лежи, не вставай, – проговорила Ласточка, так с молодости называли Дашу, появившаяся в проходе, – что ты хочешь, дорогая?

– Дарья Борисовна? – удивилась девушка и рукой пригладила растрепанные волосы. – Женька в душе, не переживай. Как ты?

– Снова знобит, сил нет совершенно, а мне так хочется пить.

– Я сейчас принесу, подожди.

– Не нужно, мне так неудобно.

– Так, быстро прекрати говорить глупости, неудобно ей. Я сейчас принесу воды, ты попьешь, и потом померяешь температуру, а дальше решим, что делать.

Пока Катерина пила воду, мерила температуру и отвечала на вопросы о состоянии здоровья Дарье, Женя успел искупаться, и теперь более бодрый и в свежей одежде вошел в спальню.

– Проснулась.

– Белочка наша удумала чего, хотела подниматься с постели, чтобы лоб себе набить, – отчиталась мама, и парень расстроенно посмотрел на Катю, которая как раз доставала градусник.

– Тридцать девять, – сообщила она, и отдала маленькую полоску в руки Дарьи.

– Значит, так, сейчас я принесу тебе бульон с сухариками, ты покушаешь, а потом я сделаю тебе укол.

– Ой, только не укол...

– Ты что, боишься? – улыбнувшись, не поверил Женя и, присев рядом с мамой и Катей, коснулся руки девушки поверх одеяла.

– Да, никогда их не любила, – растерянно пробормотала Катерина, опустив глазки от стыда.

– Мама сделает это не больно, уверяю тебя, – поддержал он, прекрасно зная, о чем говорит.

Как в детстве, так и сейчас, мама всегда делала им уколы, если те были нужны, но никогда не доверяла врачам, считая, что это все-таки по-своему интимная процедура.

Накормив девушку, Даша все же сделала ей укол, услышав от нее только тихое «ой» и, дождавшись, когда Катя уснет, ушла к сыну в кухню. Тот, сидя за столом, с удовольствием уплетал горячие бутерброды и запивал крепким кофе. Женщина улыбнулась, видя в сыне привычки своего мужа, который тоже в спешке пытается давиться горячими бутербродами, а уже через час звонит из офиса, возмущаясь, что очень голодный и злой. И тогда ей приходиться готовить, как говорит Иван, «что– нибудь вкусненькое», и везти ему на работу, чтобы он, не дай Бог, не съел свою секретаршу.

– Что улыбаешься, мам? – вывел из раздумий голос Жени, и Даша тут же махнула рукой, а сама прошла к духовке, в которой запекалась любимая сыном утка.

– Ты весь в отца. Ну, подожди немного, сейчас мясо приготовится, и гречку быстро сварю, тогда нормально позавтракаешь.

– Не переживай, мамуль, это я так, перекусить, а твою стряпню с удовольствием за обе щеки уминать буду.

– Договорились.

– Катя уснула? – поспешил спросить он, переживая за состояние здоровья девушки. – Да, пусть поспит девочка.

– Плакала из-за укола?

– Нет. Больше придумала себе, а так только ойкнула. Катюша сильная на самом деле и смелая, – подметила мама, промывая под проточной водой гречку.

– Это да.

– Ты мне вот что лучше скажи, что вчера произошло?

– Катя поругалась с мамой, – однозначно ответил он, допивая свой кофе.

– Из-за чего?

– Не знаю, могу ли тебе рассказывать об этом, все же это её личные переживания.

– Правильно, сынок, если она доверяет тебе свои тайны, значит, ты должен оправдать её ожидания.

– Знаю – оправдать и уберечь. Мам?

– Да?

– Я, кажется, влюбляюсь, – негромко предположил Женя и руками потер лицо.

– Давно пора. Катя – твоя судьба, – без доли сомнения ответила Дарья и включила плиту, ставя на огонь кастрюлю с гречкой.

– Это еще почему? – непонимающе посмотрел на уверенную в своих словах маму.

– Потому, что вы созданы друг для друга – я так считаю.

Глава 8

С каждым днем Кате становилось все лучше и лучше, к ней постоянно наведывался Вениаминыч, и он даже был рад, что Женька решил оставить девушку у себя, ибо везти её домой, к матери, не было никакого желания. Женщина и так бесилась, не понимая, куда делась её пропащая дочь, которая в её глазах заработала статус гулящей девки. А теперь еще и не ночует дома, что было из ряда вон выходящим. А вот сама Катюша буквально купалась в любви и заботе, которые ей дарила семья Вишневских и дедушка. Но вот самому Константину предстояло возвращаться домой, чтобы и снова и снова выслушивать лживые слова невестки. Он не помнит, чтобы та была всегда такой злой, но вот в последние годы, к сожалению, ни сын, ни его жена не радовали абсолютно никак. И, к слову, дома их уже и не ждали, а все потому, что стоило этой парочке вернуться в страну, как они сразу же начинали пускать желчь. – Когда уже эта гулена вернется, вы не в курсе? – спросила Жанна строгим голосом, внимательно смотря на тестя.

– Это ты о ком? – наигранно непонимающе уточнил Вениаминыч.

Мужчина только успел зайти в дом и вымыть руки, как напоролся на эту холодную и равнодушную женщину.

– О внучке вашей, о ком же еще. Уже четыре дня не появляется дома, небось, у кобеля этого живет, – ни капли не сбавив тона, ответила она и продолжила готовить для себя обед.

– Моя внучка не гулена, и мне жаль, что ты так о ней отзываешься, Катя заслуживает лучшего обращения. А ты даже не упомянула, что она твоя дочь.

– Я об этом и так знаю, зачем упоминать?

– Знаешь, говоришь? А то, что Катя болеет, и два дня с температурой пролежала, это ты тоже знаешь? – начиная злиться, спросил Константин, сложив руки на груди.

– А она мне об этом сообщила? – язвительно спросила Жанна, нарезая салат.

– Так это же по твоей вине...

– С чего вдруг? Что вы на меня нападаете, в чем я перед вами провинилась? – не понимала она, строя из себя обиженную, и для убедительности своего состояния повернулась к тестю спиной.

– Не передо мной, а перед дочерью!

– Что? Да она мне должна быть благодарна...

– За что она должна быть тебе благодарна? – еще больше разозлился тесть, и едва ли не прокричал, ошарашенный такой новостью.

–За жизнь! Вот!

– За жизнь, а почему же ты в её жизни не присутствуешь, ты знаешь, как ей нужна была твоя поддержка все это время? Знаешь, как она хотела на свой день рождения или новый год быть рядом с тобой и своим отцом?

– У нас работа, Вениаминыч, и вы это прекрасно знаете,– уже немного спокойнее ответила она и, убрав нож в сторону, добавила майонез в салат и размешала овощи. – Знаешь, Жанна, у всех работа, и, тем не менее, родители успевают уделять внимание своим детям.

– Серьезно? Это вы мне об этом говорите, мужчина, который год назад узнал, что у него есть дочь? – ехидно возмутилась она, продолжая готовить.

– Не смей мне указывать на мою жизнь, у меня другая ситуация, я не знал о существовании Риты, – зло выпалил он, и почувствовал боль в области сердца, но постарался никоим образом не показать свою слабость.

В этот момент в кухню вошел Сергей, и со скучающим видом поставил чашку в раковину, а потом, подойдя к окну, достал сигарету и закурил.

– Сергей, а ты в курсе, где Катя? – решил у сына уточнить Вениаминыч, уже ни на что не надеясь в отношении этой парочки.

– Наверное, у своего кобеля, – буднично ответил тот, делая очередную затяжку.

– Вам что, действительно плевать, что с вашей дочерью?

– А что с ней может случиться? – всерьез не понимал Сергей, удивляясь такому поведению отца.

– Что случится, так ты даже не знаешь, где она.

– Сережа, не обращай внимания, Катька у этого своего ухажера, приболела немного. – Ну и ничего, вылечит, и вернет назад, – как ни в чем не бывало, ответил мужчина и подмигнул жене, благодаря за подсказку.

– Вы в своем уме? Вы говорите о своей дочери!

– Отец, что ты так взъелся из-за своей Кати? Можно подумать, это впервые, что она не ночует дома?

– А тебя волнует только то, что она не ночует дома, а вернее, вообще не волнует.

– Да ну почему же – только это, еще я надеюсь, что она не принесет в подоле, дедом мне становиться еще рано.

– Какие же у меня все-таки разные дети. Ты, кстати, не хотел бы увидеть Риту? Познакомиться? – спросил Вениаминыч, вспоминая, что сын так ни разу и не встретился с сестрой.

– Чего? В нашей семье не место этому отродью, – грубо выпалила Жанна и, усевшись за стол, принялась обедать.