Текст книги "Наследница (СИ)"
Автор книги: Ирина Чардымова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Глава 1
Серый «Мерседес» быстро гнал по заснеженной дороге, оставляя за собой размеренное и спокойное прошлое и даря тем самым никому не известное будущее.
Я сидела на заднем сиденье и молча смотрела в окно, за которым кроме темноты ничего не было видно. И, признаться, эта темнота пугала меня, потому что ассоциировалась она с моим будущим, таким же неизвестным и непроглядным. В котором, как и в этой темноте, вырисовывались лишь не чёткие силуэты – силуэты моей судьбы. Что же меня ждёт в этом неизвестном для меня мире? Я не знала, что делать и что говорить, хотя сама ещё вчера проигрывала все сцены и фразы. А сейчас моя храбрость как – будто куда-то подевалась, а её место занял страх, который колотил всё моё тело. Я поёжилась и ещё теплее укуталась шубой.
– Ничего, – обратился ко мне старый водитель, работавший в нашем доме с незапамятных времён. – Потерпите, скоро мы будем дома, немного осталось.
Я ещё с детства помню этого добродушного старичка, верой и правдой служившего нашему семейству. Он был не только правой рукой дедули, но и его лучшим другом. Существовала какая-то история их дружбы, когда я была совсем маленькая, дедуля рассказывал её, но, к сожалению, сейчас я её не помнила. Но одно я знала, точно – ему я могу доверять, он не предаст. Ведь он был рядом со мной и с дедулей все эти годы!
– Не бойся, девочка, – вновь обратился он ко мне, – теперь тебе нечего бояться! Теперь ты хозяйка в доме! Ты, а не они! Теперь ты всё решаешь! Помни это! – он говорил это с такой болью в голосе, что мне даже стало не по себе, видимо он как и я помнил печальную историю моего прошлого, но об этом потом.
И действительно, мужчина оказался прав, буквально через двадцать минут машина остановилась около особняка. И вот я стою около двери, но не решаюсь войти в дом, откуда меня когда-то выкинули, будто нагадившего щенка. В этом доме от меня отказались, отреклись!
В моей памяти ещё до сих пор жива картина, когда меня зимой, лишь в лёгкой тунике и тапочках выгнали на улицу. Когда от меня все отвернулись: отец, мать, брат, сестра. Все! Кроме дедушки!
Он единственный был со мной все эти годы, скрыл ото всех, где я и что со мной, лишь бы защитить! Рядом с ним я чувствовала себя сильной и непобедимой, но теперь я снова одна. После смерти дедушки я снова осталась одна! И сейчас, как и пять лет назад я стою около этой двери, но только чтобы войти сюда. Войти, чтобы занять своё место, чтобы стать здесь хозяйкой!
– Вперёд, девочка! – подбодрил меня водитель, и, поставив мой чемодан, пошёл ставить машину в гараж.
Он ушёл, а я осталась одна, да и что он мог сделать? Эту главу своей жизни мне предстояло начать самой! Глубоко вздохнув, я нажала на звонок и терпеливо стала ждать, пока меня соизволят впустить. Как только дверь открылась, я, ещё раз глубоко вздохнув, вошла внутрь. Как я и ожидала, в гостиной была вся семья. Хотя троих из них сложно было назвать моей семьёй. Потому что они смотрели на меня не иначе, как шакалы на кусок мяса, готовые вот-вот растерзать. Лишь отец был исключением, он стоял чуть поодаль от них, потупив взгляд. Не буду скрывать, от такого «радушного» приёма мне стало не по себе, можно даже сказать, что немного страшно. Но для себя я решила твёрдо, ни один из них никогда больше не увидит ни моей слабости, ни моих слёз! Поэтому я выпрямилась, подняла голову вверх и, стройной походкой от бедра прошла в гостиную. В воздухе повисло гудящее напряжение. Казалос, ещё немного и мы увидим искры.
– Вот я и дома! – громко произнесла и грациозно опустилась на диван.
– Это не твой дом! – поспешила с замечаниями моя сестра Светлана. Которая всегда ревновала меня к отцу и дедушке, поскольку была старшая из нас двоих, и считала, что должна непременно быть главной. Но дедушка и отец, почему-то выбрали меня, просто пылинки с меня сдували, особенно дедушка. Может, потому что я росла пацанкой, заменяя тем самым им сына и внука. За их-то любовь я и поплатилась неприязнью ко мне матери и сестры.
– Ошибаешься, сестрёнка, мой, – насмешливым тоном, стараясь показать, кто здесь теперь хозяйка, на распев протянула я. – Теперь здесь всё моё! Всё!! – я обвела рукой свои владения.
Светлана начала часто дышать, лицо её покраснело, а ноздри стали раздувать в такт дыхания. Она даже не старалась скрыть своё раздражение.
– Папа, мама, сделайте что-нибудь, эта дрянь меня унижает! – принялась она искать защиту, поочерёдно бросая жалостливый взгляд то на одного, то на другого родителя. Впрочем, как и всегда! Она никогда не решала проблемы сама, всё время бежала за помощью к родителям. Да, за эти пять лет она ничуть не изменилась. Всё такая же избалованная капризная девчонка! Хотя давно уже не девочка, пора бы ей научиться жить самой, ведь двадцать пять лет, как – никак, но, насколько мне было известно, она не собиралась жить самостоятельно. Кое-как, закончив, школу, она решила больше не связывать свою судьбу с учёбой, удобно устроившись на шее у родителей, а вернее сказать у отца, поскольку сейчас именно он и тянул на себе всю семью. Разве что Сашка, мой брат, ещё работал, но его заработки были не столь велики, чтобы баловать ими семью, он тратил их на себя и своих часто меняющихся пассий. А мама и сестра из работы знали лишь одно – посещение салонов красоты и прочих злачных мест! Но при этом мать ещё умудрялась устраивать отцу скандалы, что он приносит в дом мало денег. Хотя папа здесь был не при чём, это всё дедуля, пока был жив, держал их всех на коротком поводке, выдавая денежки на счёт. Как же они наверное ждали его смерти, надеясь всё прибрать к своим рукам, но и тут их мечтам было не суждено сбыться, дедуля всё оставил мне, и сейчас глядя на них я понимала, что они ненавидят меня ещё сильнее, чем тогда – пять лет назад!
– Ну что вы, я никого унижать не собираюсь, тебе это показалось. Я просто не навязчиво хочу вам втолковать, кому всё это принадлежит. Ну а если вам совсем не нравиться моё присутствие, то я никого не задерживаю. Где выход, вы знаете. – Я говорила настолько спокойно и уверено, что у моей матери заиграли желваки, а глаза засверкали зловещим блеском. От её вида у меня мурашки по коже побежали, но и здесь я не показала своего страха!
– Да иди ты к чёрту! – в сердцах бросила сестра, не найдя поддержки близких, и незамедлительно поднялась к себе.
– Только после вас! – прокричала я ей вслед, а затем перевела взгляд на остальную часть семейства. – Ну, а вы что молчите, ничего сказать не хотите?!
На мой вопрос мама с братом лишь фыркнули и тоже поднялись к себе. В гостиной остались лишь я и мой отец.
– Ну, а ты, папа, ничего не хочешь мне сказать? – уже более мягким тоном спросила я, надеясь хоть в нём найти поддержку. Потому что какой бы сильной я ни казалась, я, прежде всего, была женщиной. И мне нужна была защита.
– Где ты была всё это время? – тихо, готовый заплакать, спросил он. – Почему не позвонила, не вернулась?
– А зачем? Вы же тогда отказались от меня, и до сих пор меня не простили. Прошло пять лет, а вы до сих пор меня не простили! Никто, даже ты!
– А чего ты хотела после своего поступка, чтобы тебя все поздравляли?! – он сел рядом со мной и слегка приобнял меня. От его тёплых рук мне стало легко и спокойно! Я поняла – я ни одна! А это главное!
– Нет, я просто хотела понимания. Осуждать легко, если дело не касается тебя. А ведь никто даже не поставил себя на моё место! Если хотя бы ты поставил себя на моё место, ты бы меня понял!
– Да, – согласился он, – ты права, осуждать легко. Но что же всё-таки произошло? Что стало с ребёнком?
Глава 2
– Он умер! – зачем-то солгала я. – Я сделала аборт!
– Наташа,…– прохрипел он, явно не ожидавший от меня такого поступка.
– А чего ты хотел? Я же осталась совсем одна!.. Ладно, давай закроем эту тему, всё уже в прошлом. Что было, то было!
– Ах, дочка-дочка, – папа погладил меня по голове. – Как же я по тебя скучал!
– Я тоже, папочка, очень, очень-очень по тебя скучала! – призналась я и обняла его.
В ответ он тоже меня обнял. И, признаться, мне стало гораздо легче и спокойнее на душе, поскольку я поняла, что теперь я в этом мире ни одна! Есть ещё человек, который меня любит, и которому я нужна. И это мой отец! Близкий и любимый! Жаль, что тогда пять лет назад он меня не поддержал. Мой отец ведомый, он не тот, кто ведёт, а тот, кого ведут. Он всегда прислушивался к своей жене. Да что там прислушивался, он её безоговорочно слушал. Вот и тогда, когда я несовершеннолетняя девочка оказалась беременна, мать отвернулась от меня сразу. И пригрозила отцу, что если он будет со мной общаться, а ещё хуже меня поддержит, она с ним разведётся. И тогда он принял их сторону. Даже не думая вмешиваться в мою судьбу. Хотя он меня любил, по своему, но любил. А мама, а мама всегда любила Светлану. Она была для неё свет в окошке, мама потакала ей во всем, потому и выросла наша Светочка избалованной и не знающей слова «нет». Я была не запланированным и нежеланным ребёнком для мамы. Она вообще рожать меня не собиралась. Но дедушка распорядился иначе, за моё рождение он подарил родителям шикарную квартиру, которую они благополучно сдают. Так, едва меня, родив, мама тут же обо мне забыла. Моим воспитанием занимались отец и дедушка. Может потому я и росла пацанкой. Я до мелочей знаю, как устроена машина, умею стрелять, отлично держусь в седле… Мои способности можно перечислять бесконечно, но сейчас не об этом.
– Папочка, – обратилась к нему я, – пожалуйста, проводи меня в мою комнату, я очень устала.
Папа молча кивнул и поцеловал меня в лоб, а затем взял мой чемодан, и мы, не говоря ни слова, поднялись наверх…
Когда я осталась в комнате одна, то сразу же принялась распаковывать вещи. Сначала я достала фотографию дедушки и поставила её на ночной столик рядом с кроватью. Милый мой родной дедулечка, как же мне тебя не хватает. Туда же я собиралась поместить и фото моей дочки. Ведь я солгала отцу! Тот ребёнок не умер, и аборт я не делала, даже не собиралась. И если допустить, что тогда рядом не оказалось бы дедушки, я всё равно бы родила!
Я поцеловала фото моей девочки и убрала её обратно. Потому что я сказала, что ребёнка не существует, а тут как я объясню своим, кто эта девочка. Признаться мне было стыдно за свою ложь, я даже сама не знаю, зачем солгала. Но что-то меня заставило это сделать. Можно сказать, что это была женская интуиция.
Как только я закончила распаковывать вещи, то сразу же легла спать. И, признаться, сразу же уснула, потому что очень вымоталась за этот день.
Проснулась я утром довольно поздно, часы показывали уже около одиннадцати. Я встала с кровати и подошла к окну. На улице царила настоящая весна, хотя было всего лишь восемнадцатое января. На дворе светило приветливое солнышко, а с крыши капала звонкая капель. Я почему-то сразу вспомнила мою доченьку, которая безумно любила такую погоду. Господи, как она там, наверное, скучает по мне, ведь мы ещё никогда не расставались. Но ничего, как только я тут обживусь, сразу же заберу её сюда. В конце этого месяца или в начале следующего, Ирочка, так зовут мою доченьку, будет со мной.
А сейчас я поеду по магазинам, потому что хозяйка фирмы «Граф» должна выглядеть сногсшибательно! Я хочу, чтобы мой дедушка гордился мной! Пора из пацанки превращаться в леди. Так сказать из гадкого утёнка в прекрасного лебедя. После посещения магазинов, я посетила салон красоты. И вот на меня в зеркало смотрит уже не обычная девочка с косой в джинсах и толстовке. А шикарная брюнетка с длинными, уложенными волосами в шикарном деловом костюме. Дополнением ко всему были красивые туфли на высоком каблуке. Хотела я надеть на шпильке, но для меня и это уже слишком.
– Ну вот, Наташа, – обратилась я к себе, – совсем другое дело.
Время было обеденное, поэтому секретарши моей на месте не было. Я сидела в своём кресле и ела йогурт, когда ко мне в кабинет ворвался мужчина. Это меня очень взбесило, я даже хотела накричать на него и вытолкать взашей. Но сама себе сказала: «Спокойно, Наташа, ты теперь настоящая леди, держи себя в руках!» Я так и сделала, вместо того, чтобы идти в наступление, я продолжила спокойно сидеть в своём рабочем кресле. А мужчина был зол.
– Ну, и? – начал он.
– Что, ну и? – не поняла я.
– Кого вы из себя возомнили? Леди босс? Если так, то вам до этого ещё дорасти надо!
– Простите, но я вас не понимаю, – я выкинула стаканчик с йогуртом в мусорку и встала с кресла, поскольку смотреть на него снизу вверх, было выше моих сил. Казалось, что его взгляд меня, словно пресс, пригвоздил к стулу. А тут мы оказали практически наравне!
– Ах, она не понимает? – нарочито нагло протянул он. – Что вы дурочку-то из себя корчите!? Вы же прекрасно знаете, что никогда не будете здесь хозяйкой! Вас не приняли! Вы для нас никто, ясно вам! Так что не пытайтесь нас запугать! Вы здесь никто!!
– Вы закончили, а теперь послушайте меня! Мне плевать, приняли меня или нет! Я здесь хозяйка, и кому здесь работать, а кому нет, тоже буду решать я! Вам ясно?!
– Да мне-то ясно, но если вы так будете обращаться с персоналом, то останетесь совсем одна.
– К вашему сведению я не со всеми так обращаюсь, а только с вами Степан Степанович!
– Боже мой! – мужчина сел на стул и обхватил голову руками. – Что же Виктор натворил! Поставил во главе всего неумеху! Ведь вы же всё разрушаете, всё, что Виктор создавал долгие годы!
– А вы мне помогите, – неожиданно даже для себя попросила я. – Помогите стать здесь хозяйкой! Я же знаю, вы были правой рукой и лучшим другом моего дедушки. И если не ради меня, то хотя бы ради него, помогите мне! Вы не думайте, я не глупая, я во всём разбираюсь, но одной мне трудно. Вы правы, меня здесь не приняли!
Я говорила всё с такой нежностью, что даже сама удивилась этому. Ведь мой лозунг: «Никогда не просить о помощи!» А тут, на тебе, унижаюсь перед человеком, которому плевать на меня в прямом смысле этого слова. Но я не теряю надежды, этот человек должен мне помочь, хотя бы в память о дедушке.
И я не ошиблась! Мой жалобный тон и внезапная уступка смягчили сердце несгибаемого мужчины. Устроившись на диване, он немного помолчал, словно обдумывая мою просьбу. Но я то поняла, он делал это, чтобы выиграть время, давая мне понять, что я поступаю правильно, заключая с ним перемирие.
– Хорошо, я согласен! – наконец-то ответил он, приветливо улыбаясь.
– Спасибо! – взвизгнула я, и поцеловала Степаныча в щёку, и этот мой жест стал ключом к нашей дружбе.
– Но при одном условии, – добавил он.
– При каком ещё условии? – надулась я.
– Ты будешь делать всё, что я буду говорить!
– Но только в пределах разумного! – констатировала я.
Глава 3
Степан Степанович Одинцов оказался хорошим учителем, а самое главное хорошим другом. По правде сказать, я даже почувствовала к нему некую симпатию, а вернее сказать привязанность, похожую на любовь. Естественно ни как женщины к мужчине, а как дочери к отцу, а точнее сказать внучки к дедушке. Этот человек напоминал мне чем-то дедулю. Такой же сильный и несгибаемый, но невероятно честный и справедливый, за что его некоторые не любили в фирме, а некоторые даже побаивались. Он имел здесь авторитет, которым и хотел поделиться со мной. За время наших занятий с Одинцовым, я ни разу не ездила в особняк. Хотя, по правде сказать, не очень-то мне туда и хотелось! Здесь на маленьком диванчике под пледом я чувствовала себя гораздо уютнее и спокойнее, чем в роскошном доме среди родных, но в то же время таких далёких людей. Единственным, близким человеком в том доме был отец, но с ним мы ежедневно виделись в офисе.
Но вернёмся к Степанычу. Я уже сказала, что благодаря ему я стала стопроцентной настоящей хозяйкой, так сказать ЛЕДИ БОСС. Я много раз замечала, что во время совещаний, он смотрит на меня довольным взглядом, понимая, что добился успеха. А меня раздирала огромная радость и гордость за достигнутое.
И вот однажды, когда после очередного совещания мы остались в кабинете один на один, Одинцов сказал:
– Знаешь, а ты была права, ты далеко не дура!
– Спасибо, что заметили! – я развалилась в кресле.
– Да нет, Наталья, я серьёзно! В тебе есть что-то такое особенное! Если честно, ты мне напоминаешь Виктора! Такая же сильная, целеустремлённая! И характер такой же: взрывной и гордый! Прямо Виктор Семёнович в юбке! – сделал заключение он, затем, добавив: – правда есть у тебя одно отличие…
– Да? И какое же?
– Виктор всегда после заключения хорошей сделки распивал со мной бутылочку хорошего вина! – он лукаво улыбнулся, скрестив руки на груди, явно ожидая моих дальнейших действий.
– На что это вы намекаете, Степаныч? А?
– Да так, – отмахнулся он, – ни на что, просто констатирую факты!
– Ну, факты фактами, а сделка действительно была офигенной! – я повернулась в кресле к бару и достала от туда бутылку дорогого вина и два бокала, а Степаныч тем временем в мгновение ока раздобыл уже из припасённого пакета закуску, чем вызвал мой смех. – Давай, Степаныч, – я протянула ему бутылку, – гулять, так гулять!!!
И мы с ним гульнули на славу. Уже через полчаса наши песни и смех разносились, наверное, по всему зданию фирмы. Но в мире не без вредных людей. Буквально через час в кабинете появился мой отец. И, явно оказался недоволен, увиденным. Но мне было абсолютно наплевать на его недовольство. Да и кого интересуют хоть чьи-то чувства, когда он находиться, мягко говоря, в нетрезвом состоянии.
– О! Папито пришёл! – едва шевелящимся языком промямлила я.
– Ну, хороша, нечего сказать! – оценил моё состояние отец. – Давай, собирайся, поехали домой, а то у тебя уроки уже не на ту тему пошли.
– Она никуда не поедет! У нас праздник! – вступился за меня Степаныч. – Давай Викторович с нами! – Степаныч взял в руки пустую бутылку. – О, вино закончилось, – огорчённо произнёс он. – Ну, у нас ещё есть, да босс!?
– Да! – звонко ответила я, разразившись затем громким смехом, увидев как отец качает головой.
– Ну, всё, хватит, – отец поднял меня с дивана, – я забираю дочь домой!
И забрал. Уже через несколько минут наша машина катила по дороге. Всю дорогу, пока мы ехали домой, отец читал мне нотации, пытаясь поставить на путь истинный. Но я его совсем не слушала, я громко подпевала радио. Я была сильно пьяная, потому даже не заметила, как мы оказались у дома, а затем и в особняке.
– О, Боже мой! Что это?! – в ужасе воскликнула моя мать, увидев меня в таком состоянии.
– Как это что? – вступила в разговор Светлана, явно не собираясь упускать момент, когда меня можно уколоть. – Это твоя дочь мама, правда, пьяная в стельку. Но это и не удивительно, она же у нас…
– Кто?! – эх, не стоило ей меня задевать. – Кто я?!
– Шлюха и алкашка! – выпалила мне в лицо сестрёнка, испытывая при этом явное удовлетворение своим превосходством надо мной.
– Ах ты, швабра! – начала я. – Мочалка общипанная! Выдра! Сначала на себя посмотри, а потом о других говори!
– Ой, ты что думаешь, я тебя испугалась, что ли?! Ты же на ногах не стоишь, что ты мне сделать можешь?
– Всё! – выпалила я, а затем одним прыжком, словно хищница набросилась на сестру, что есть мочи вцепившись ей в волосы. От неожиданности и боли она закричала.
Конечно, нас быстро разняли, но я успела ей отомстить за обидные слова. Ничего не ответив, Светлана убежала к себе в комнату. А вот мне самой подняться не удалось. Потому помогали мне мои родители!
Но вот утро, в отличие от вечера было не таким весёлым, потому что проснулась я со страшной головной болью. Открыв глаза, я со скрипучим стоном села в кровати.
– Вот, чёрт! – я схватилась за разламывающуюся голову, которая вот-вот должна была разлететься на меленькие кусочки.
– Что? Плохо тебе? – спросил папа, который, по-видимому, всё это время находился в комнате.
– Да, – усмехнулась я, – вино французское, а похмелье русское! – пошутила я.
– Ну, ты вчера и отличилась! – он покачал головой поцокав при этом языком. – А что я такого сделала? – невинно спросила я, хотя мне и самой было стыдно за моё вчерашнее поведение. – Она ещё спрашивает! – удивился отец моей наглости. – Начнём с того, что ты напилась, как свинья! – Ну, папуля, ты это загнул, ни как свинья, а как маленькая хрюшка! – продолжала шутить я. – Это дело не меняет! Дальше, – продолжил он перечислять мои вчерашние проступки, – пела песни на всё здание фирмы, а когда мы шли к машине, признавалась в любви сослуживцам. И это хозяйка фирмы! – постыдил он меня.
– А что я сделаю, если я любвеобильный человек!
– Ага, любвеобильный человек! – не согласился он. – Настолько любвеобильный, что даже свою сестру за волосы оттаскала. После этих слов папы, я уже не смогла сдержать смеха, хоть голова и грозилась разлететься на мелкие кусочки. – Так она сама виновата, – заметила я. – Нечего меня было задевать. Я трезвая-то врезать могу, а она на пьяную полезла!
Как папа не пытался быть серьёзным, но улыбка всё-таки заиграла на его лице.
– Да, – всё ещё улыбаясь, продолжил он, – на тебя нельзя долго сердиться! – он поцеловал меня в щёку. – Ну, всё, папа, иди! – я начала выталкивать его из комнаты. – Мне нужно привести себя в порядок, а потом ехать в офис. Сделай одолжение, приготовь мне что-нибудь. – Ага, рассольчик! – подколол он меня и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
А я начала операцию под названием: «Долой похмелье!». Для начала я приняла холодный душ, выпила таблетку обезболивающего, затем оделась и навела марафет. А когда во всей своей красе предстала перед зеркалом, на меня смотрел совсем другой человек.
– Ну, вот, совсем другое дело! – я послала себе воздушный поцелуй, взяла сумочку и вышла из комнаты.
Когда я спустилась в столовую, вся семья была уже в сборе и завтракала.
– Всем доброе утро! – поприветствовала я всех и села за стол. Но, видимо, поесть спокойно мне было не суждено, поскольку тут же начались кордебалеты, повторяющиеся с неизменной постоянностью вот уже несколько лет. – Ну, уж нет! – Светка злобно бросила салфетку на стол. – Я за одним столом с алкашкой сидеть не собираюсь! – А тебя никто не заставляет! Свободна! – не уступила я. – К тому же тебе диета не помешает! – Дура! – в сердцах выпалила сестрёнка и пулей вылетела из столовой.
Я думала, что с её уходом мне наконец-то удастся позавтракать спокойно, но видимо я ошиблась, потому что с нотациями пристала мама.
– Наташа, ты не думаешь, что ты перегибаешь палку? – начала она. – Ты же внучка Аронова Виктора Семёновича – его наследница! А так напилась! – Опоздали вы с воспитаниями, маменька! Я уже выросла! И как мне жить, буду решать только я, вы сами меня к этому вынудили пять лет назад!
Ничего не ответив, мама, последовав примеру Светки, тоже вышла из столовой, злобно швырнув салфеткой.
– Ну, – крикнула я, уже устав от выходок родственников, – кто следующий? Ты, Саша? – Нет, я, пожалуй, воздержусь! – ответил он на полном серьёзе, будто решив, что на сегодня с меня хватит.
Но как бы там ни было, но скандалы закончились, и мне удалось поесть спокойно. Закончив трапезу, я вежливо попрощалась и вышла из дома.
– Опять скандалы? – поинтересовался наш старый водитель, явно собираясь меня отвезти. – Я уже привыкла! – отшутилась я, садясь в машину.
Я решила, что сама буду ездить на работу, не прибегая к услугам водителя, но сегодня почему-то согласилась! Может, просто была слишком взвинчена утренней сценой, и мне нужно было успокоиться, дабы не наломать дров в офисе.
Когда я вошла в свой кабинет, то увидела Степаныча, лежавшего на диване с сырым полотенцем на лбу. Бедняжка, не сладко ему после вчерашнего! Как я вошла, он естественно не слышал, поэтому я решила его напугать и, тихонько подкравшись к нему, крикнула:
– Степаныч!!! – Степаныч естественно подскочил, как ошпаренный. – Ты что, с ума сошла? – поняв, что это всего лишь я, он лёг обратно. – Да, Степаныч, тебе можно только молочко пить! – подшутила над ним я. – Ну, спасибо, успокоила! А ещё подруга называется! – обиделся он. – Да ладно тебе, я пошутила. Тебе, что, очень плохо? – сочувственно поинтересовалась я, присев около него. – У меня такое чувство, будто меня поезд переехал! – проскрипел он, от чего мне стало жаль его ещё сильнее. А я такая негодница ещё и подшучиваю над ним. – Слушай, Степаныч, может домой поедешь? Отдохнёшь, отлежишься? – предложила я. – А как же ты? – засуетился он. – Я тебя одну не оставлю! – А я не маленькая, справлюсь! И няньки мне не нужны! – настаивала на своём я. – А вот тебе не помешает отдохнуть! Так что без разговоров! Я вызываю своего шофёра, он тебя и отвезёт! Всё ясно! – нарочито строго спросила я.
– Да, шеф! – из последних сил пошутил он.
Через некоторое время приехала машина и я отправила Степаныча домой. Но мои приключения на этом не закончились. Когда я возвращалась в свой кабинет, то услышала, как моя секретарша сплетничает в приёмной с нашей буфетчицей. Начала разговора я не слышала, но из того, что мне удалось подслушать, я поняла, что темой для разговора стали я и Степаныч:
– … Да! Их песни везде было слышно! – повествовала о вчерашнем празднестве секретарь. – А потом приехал Владимир и увёз её домой!
– Да ты что! – не поддельно удивилась собеседница. – И что она в нём нашла?! Он же старый! А ты, что думаешь, у них правда это… ну, роман, как теперь это принято называть!? – Кажется, да! – подтвердила свои догадки Регина Александровна – секретарь. – Когда, кажется, тогда креститься надо! – с этими словами я вошла в приёмную.
– Ой, Наталья Владимировна! – состроила глупое лицо буфетчица. – а я вам тут рассольчик принесла! – она протянула мне стакан.
– Рассольчик? – переспросила я, она молча кивнула. – мне?
– Да. – А зачем? – Ну, это… ну, … просто вы вчера… э-э… выпили, – заикаясь, начала объяснять она. – Я понимаю, с кем не бывает! Я думала вам… э-э… плохо! – Нет, Анна Сергеевна! Мне очень и очень хорошо! – я отдала ей стакан обратно. – Так что приберегите его для себя!
С этими словами я направилась к себе, но не дойдя до двери, снова обратилась к ним:
– Кстати, Степан Степанович – очень хороший и преданный друг! А что на счёт романа между нами, так это только игра вашего больного воображения! – и ушла в кабинет, громко хлопнув при этом дверью!
У меня в голове не укладывалось, то, что они придумали про меня со Степанычем. Ну, ладно я, они меня совсем не знают, не знают, какая я и на что способна. А Степаныч?! Они же знают его как облупленного! Он в этой фирме со дня её основания! Всего себя отдал этому делу, даже не женился! Понятно, почему он ко мне так относиться, он видит во мне дочь или внучку, но уж ни как не любовницу или жену! Это же глупо! Я снова подумала о Степаныче, и моё сердце сжалось! И не из-за жалости к нему или сострадания, оно сжалось так, будто ждало беды! Я начала нервно ходить по кабинету, снова и снова измеряя его шагами, мой взгляд то и дело падал на телефон.
– Ну, всё, хватит! – обругала я себя. – Неуже ли на тебя так подействовали слова этих двух сплетниц?! Пора заняться работой! – я взяла в руки отчёт и стала его изучать, только буквы плясали, никак не желая складываться в слова, а уж тем более в фразы. Я с досадой швырнула папку, и снова стала мерить кабинет шагами. – Господи! Да что же это?! – взмолилась я, и ответ не заставил себя ждать.
Глава 4
Буквально через пару минут в кабинете, даже без стука, появилась Регина Александровна с дрожащими руками и белая, как мел. И я поняла, дождались!!!
– Наталья Владимировна, – обратилась она ко мне дрожащим голосом, – произошло несчастье! – и разрыдалась, опустившись на диван.
– Что? – вместо слова из меня вырвался слабый писк.
– Степан Степанович, он в больнице! – всхлипывая, начала рассказывать она. – Его хотели убить!
Женщина мне протянула листок с адресом больницы, где был Степаныч, я его схватила и как пуля вылетела из кабинета. Своего шофёра я отпустила, когда он повёз Степаныча, а ждать пока он вернётся времени не было, потому мне пришлось воспользоваться услугами попутной машины.
Едва я приехала в больницу, тут же отправилась в реанимацию, где сейчас находился Степан. Но и здесь меня ждал сюрприз, едва я подошла к палате, как меня окружили двое полицейских.
– Вы кто? – обратился ко мне третий, только что вышедший из палаты.
– Я хозяйка фирмы, где работает Степан Степанович! – объяснила я. – Как он?
– Им сейчас занимаются врачи! А вот с вами мне нужно поговорить! Присядем? – он указал мне на стул.
– О чём? – я послушно села.
– Когда вы видели Одинцова в последний раз?
– Сегодня, он чувствовал себя плохо, и я предложила ему поехать домой, чтобы он отдохнул!
– Он уехал на такси? – зачем-то спросил он, хотя сам, я готова поклясться, знал, что никакого такси не было.
– Нет, я его отправила со своим личным водителем!
– Какая была машина?
– Серебристый «volkswagen», номер не помню!
– Как зовут водителя? – он задавал вопросы таким тоном, что я поняла, он подозревает меня, как бы глупо это не казалось.
– Редников Артём Анатольевич! Он давно у нас работает! – возможно его вопросы так бы и продолжали сыпаться на меня, но на моё спасение из палаты вышел врач, и я сразу же подбежала к нему, навязчивый следователь поспешил за мной.
– Как он? – в надежде на хороший ответ спросила я.
– Состояние тяжёлое, но будем надеяться на лучше! – ответил доктор.
– К нему можно?
– Не долго, – доктор похлопал меня по плечу и освободил мне дорогу. Я было уже хотела идти в палату, но следователь остановил меня, схватив за руку.
– Я думаю, посторонним не следует к нему заходить! – пояснил он, не выпуская моей руки. – Тем более вам – вы главная подозреваемая!
– Идите к чёрту! – выпалила я, и, освободив свою руку, вошла в палату. Мужчина хотел последовать за мной, но доктор остановил его.
Когда я увидела Степаныча, такого беспомощного, подключенного ко всем этим аппаратам и трубкам, то почувствовала, как болезненная пустота резко заполнившая всё моё тело, поднималась к горлу, а глаза стали наполняться слезами. Я подошла к кровати и взяла его за руку.
– Степаныч, миленький, – я поцеловала его руку, – что же они с тобой сделали? Но ты ведь не умрёшь? Правда? Ты поправишься? И я тебе обещаю, как только это произойдет, мы с тобой разопьём самую лучшую бутылку вина или шампанского, как ты захочешь! – это было глупое обещание, но мне почему-то казалось, что он меня слышит и обязательно откроет глаза, чтобы ответить что-нибудь в ответ, но он не реагировал. И я решила, что буду его оберегать, что никуда от него ни на шаг не отойду. Пусть он знает, что не одинок, что нужен мне!
Но не успела я поудобнее устроиться у кровати больного, как в палату вошёл уже порядком надоевший мне следователь.
