Текст книги "Сюрприз заказывали?"
Автор книги: Ирина Быстрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 3
Артем не был ни толст, ни лыс, ни стар. И никак не мог способствовать Яниному продвижению по службе. Работал он в той же компании, что и Яна, ведал региональными продажами. Был он высок, спортивен, в меру красив.
«Спасибо, что спросил».
Артем усмехнулся. Яна не кокетничала, он это знал. Она действительно могла забыть о договоренности. Заработалась бы и забыла. Сколько раз уже такое случалось. Он приезжает на место, а Яны нет. Начинает звонить ей, а она еще в своих делах, никак не может вынырнуть из них. Или не хочет?
Как ни крути, Яна – диктатор. Деспот с лицом Деми Мур. «Или так, как я хочу, или никак» – вот ее девиз. Если бы Артем знал, что она такая, никогда бы с ней не связался. Но когда он впервые увидел ее, подумал только: «Черт, ну и красотка!»
Ноги, фигура, глаза и все такое. В глазах помимо прочего еще и ум светился, и это сулило дополнительные удовольствия. Глупых женщин к тому времени Артем наелся досыта. Возможно, кому-то они и нравятся, но он от них уставал, причем практически при первой же встрече.
Вот только работали они в одной конторе и даже на одном этаже. Это было плохо. Артем никогда не заводил романов в фирме. А тут еще и жена его работала. Так что фирменные красотки могли рассчитывать с его стороны максимум на комплимент новой прическе или дополнительную улыбку в день рождения, не более того. Но с Яной все получилось по-другому.
Артем попал в эту компанию чуть более двух с половиной лет назад. Переманили его из прежней конторы. Посулили деньги. Немалые, иначе бы он не согласился трудиться с женой в одном коллективе. В общем, явился он в офис, огляделся, начал входить в курс дела. Яны не было. Яна отдыхала на море. Появилась только через две недели после его выхода на новую работу. «Черт, ну и красотка!» – подумал он, увидев ее. И в этот же момент решил наплевать на все свои прежние принципы.
Азарт подогревался еще и тем, что Яна выглядела крепостью неприступной. Уже через час после того, как их познакомили, Артем знал, что она примерная жена и мать, а спустя пару дней понял, что помимо этого – и завзятая карьеристка, и вместе с остальными принялся восхищаться тем, как ей удается совмещать несовместимое. Это теперь уже он в курсе, что никакой она не совместитель, но тогда… тогда он приуныл. Совращать примерных жен Артему еще не доводилось, он их намеренно избегал, потому что возни много, а толку – ноль, плюс к этому нолю еще прилагаются непомерные угрызения совести, битье головой об стену и прочая муть. Не у него – у совращенной особы.
Когда он женился, полагал, что моногамия – это не смертельно, переживет, тем более что увлечен был своей будущей женой всерьез. Однако прошло время, влюбленность растаяла как утренний туман, остались сложные ежедневные отношения, которые вроде бы уже и разорвать неплохо, но почему-то никак не получается. О моногамии он вспоминал все реже и реже. Женщин в его жизни было немало. Но все – свободные. К чему забредать не на свою территорию и сбивать с пути истинного матерей семейств? Таков был его принцип, и согласно ему Яну следовало забыть в тот самый момент, когда Артему стало известно о ее семейном положении. Но что-то в нем воспротивилось такому простому решению. Сейчас он, пожалуй, мог бы сказать, что именно. Да, Яна позиционировала себя как примерная жена и вроде держала себя соответственно, вот только за этим соответствием Артему сразу почудилось нечто противоречивое. Так оно и оказалось.
Он пустил в ход весь свой арсенал обольщения. Однако Яна колебалась, долго колебалась. Артем был озадачен. Неужели и вправду ничего не получится? Спустя три месяца после начала кампании он почти утратил всякую надежду хотя бы на изящный флирт, не говоря уже о большем. Еще пара недель – и, наверное, он соскочил бы с этого поезда. Все должно случаться вовремя. Получивший вожделенное, когда интерес к нему угас, – несчастнейший человек на земле. Ему бы радоваться, а он не находит внутри себя никакого отклика на удачу, которая привалила. Ничего, кроме раздражения: и что теперь?
Словом, Артем уже начал задумываться о том, что возжелал кусок не по размеру рта, как вдруг… будто плотину прорвало. Это потом уже он понял, как все в этой жизни у Яны происходит. Она все планирует. Терпеть не может экспромты. Наверняка, когда почувствовала первые поползновения с его стороны, тут же приняла решение, в какой именно момент она ответит взаимностью на них. Честно сказать, Артем не знал, как к этому относиться. То ли чувствовать себя уязвленным, то ли забить на все и плыть по течению.
Их роман длился уже год пять месяцев и десять дней. Артем никогда не запоминал точных дат, а тут запомнил, видимо, просто оттого, что Янину плотину прорвало под Новый год. Год и пять месяцев! Так долго он ни с кем не возился, ему даже трудно было сказать, почему так получилось с Яной. Секс? Нет, сейчас уже точно не только ради него. Поначалу да – хотелось увидеть и почувствовать, какова эта Снежная королева в постели. Увидел и почувствовал. Ничего особенного. Секс – не сильная Янина сторона. То ли он ей по барабану, то ли она просто не умеет расслабляться по-настоящему, но Яна-в-сексе кардинально отличается от Яны-в-обычной-жизни. Эта вторая Яна – жестковатая, но яркая и ни на кого не похожая женщина, но вот Яна-в-сексе – это невыразительное и зажатое существо. Верно говорят, что на все у человека энергии не хватает. Запасец-то ограничен, вот оно и выходит, что кто-то вкладывает его в личное, а кто-то, как Яна, в карьеру.
«Все в силе», – написала Яна в ответ на его «И?..». Значит, в обед. На конспиративной квартире. На соседней с офисом улице. Удобно, но рискованно. Да плевать…
* * *
Яна взглянула в зеркало. Вроде все в порядке. Только тронуть помадой губы.
– Ты обедала? – спросил Артем.
– Когда? – отозвалась Яна.
– Значит, секс вместо обеда? – усмехнулся он.
– Значит, так.
– Ноги не протянешь к концу дня?
– Сейчас закажу секретарше бутербродов, – сказала Яна, подкрашивая губы.
– С ума сошла? Она сразу же заподозрит тебя во всех смертных грехах. Вернулась с обеда и требует бутербродов.
– А вот и нет. – Яна отвернулась от зеркала и улыбнулась. – Я сказала, что иду к врачу. Так что бутерброды вполне логичны.
– Тебя не поймать голыми руками, – сказал Артем, снимая со спинки стула пиджак.
– Нет, не поймать, – кивнула Яна.
– А если бы все-таки попалась? – спросил он. – Что бы стала делать?
– Выкрутилась бы, – не задумываясь ответила Яна.
«Наверняка уже продумала тактику поведения на случай провала, – понял Артем. – И скорее всего, не один вариант».
– Послушай, – сказал он, – а ты была когда-нибудь влюблена?
Яна вздрогнула и непонимающе уставилась на него.
– Это ты к чему? – спросила она.
– Да так. – Он пожал плечами.
Он сам не знал, зачем задал этот вопрос. Вырвалось.
– Была, конечно, – после некоторой паузы проговорила Яна. – Как все. В школе. Ну, там, в институте…
– В школе? – переспросил он. – В институте? Я не об этом. Потом, потом-то ты была когда-нибудь… – Язык не повернулся повторить это слово еще раз.
Яна усмехнулась, в глазах ее заискрился лед.
– Да, знаешь, – сказала она, – как-то некогда было.
«Понятно, – подумал Артем. – Яна ковала свое будущее. Какая уж тут любовь?»
Янин мобильник зазвонил, когда она уже стояла в дверях. Она приложила телефон к уху.
– Да? Что случилось? – сказала Яна. – И после некоторой паузы: – Так, стоп, еще раз и помедленнее.
Выслушала то, что ей сообщили, нахмурилась и проговорила:
– Вы на какое время договаривались? На час? – и бросила взгляд на свои часы.
Артем тоже машинально проверил время. Без семи минут два.
– И что, все время телефон вне зоны? – спросила своего невидимого собеседника Яна. – И потом, после паузы: – Что тебе делать? Ну, радость моя, я не знаю.
– Кто? – тихо поинтересовался Артем.
– Дочь, – одними губами проговорила Яна. А в трубку сказала: – Вообще-то это странно. Отец никогда тебя не подводил.
Дочь что-то отвечала. Яна внезапно изменилась в лице.
– Что?! – воскликнула она. – С чего ты взяла?
И опять объяснения дочери. Артем слышал ее голос, доносившийся из трубки, но слов разобрать не мог.
– Ладно, – каким-то севшим голосом ответила Яна. – Я сейчас соображу, что делать, и перезвоню тебе.
Она отняла телефон от уха и уставилась на Артема.
– Что случилось? – спросил он.
– Она говорит, – медленно начала Яна, – что они сегодня должны были идти договариваться насчет ее подработки. Должны были встретиться дома в час. До полвторого она не дергалась, потом начала звонить ему на трубку. А там «телефон выключен или находится вне зоны». И так все время. А еще она говорит, – тут Яна судорожно вздохнула, – что он сегодня не ночевал дома…
– «Она говорит»? – перебил ее Артем. – А ты-то что? Не знала этого, что ли?
– Не знала! – взвилась Яна. – Мы давно спим в разных комнатах. Меня вчера срубило часов в десять. Его еще не было. Я думала, он пришел, когда я уже спала. Сегодня проснулась, решила, что он ушел. Такое случалось. Откуда мне было знать, что он вообще не приходил?!
Глава 4
Яна выскочила из подъезда, кипя от возмущения. Только этого ей сейчас не хватало! Куда он делся? Разбирайся теперь с его проблемами. Основной из которых всегда была дочь. Надо что-то решать с ее почти сорвавшейся подработкой. Яна села в машину и задумалась. У нее вариантов на замену не было. Вернее, они наверняка имелись, но их надо было вытаскивать на свет божий, прощупывать, вести с кем-то беседы, уговаривать, обещать что-нибудь взамен. Дочь ведь не хотела идти в «Макдоналдс». Ей подавай что-нибудь приличное, а такое на дороге не валяется. Вроде везде не хватает рабочих рук, но это совсем не означает, что руки эти должны принадлежать тинейджеру. У них в конторе то же самое. Горы документов лежат месяцами в ожидании того светлого момента, когда найдется кто-нибудь, кто возьмется их разобрать и систематизировать. Но поручи такое дело малышне, и потом годы потратишь на то, чтобы найти что-нибудь. Словом, приличная летняя подработка – это редкий зверь, которого следует долго и вдумчиво ловить, а словив, держать крепко-крепко, чтоб не сорвался.
Муж что-то там словил. Яна не вникала, не до этого было. Удалось – и ладно. Сегодня муж должен был вести дочь знакомиться с ее будущим работодателем. А сам исчез. Забыл, что ли? И мотается где-то в зоне неуверенного приема. Или отключил телефон. Не специально, а случайно. Так уже бывало, и не однажды. Нажмет невзначай на красную клавишу – и ходит целый день, радуясь, что его никто не беспокоит. Почему с Яной такого не случается? Она всегда на связи, всегда контролирует, что там с ее мобильником? Жив ли? Накормлен ли?
«О, черт! – спохватилась Яна. – Что это я тормознулась в этом дворе? Держу же Артема». Они взяли за привычку выходить из дома по одному. Второй выходит только тогда, когда первый уже уехал. Прямо шпионские игры. Ну и ладно. Главное – не попасться на ерунде. Яна завела машину и рванула на работу.
Войдя в кабинет, сразу же взялась за телефон.
– Привет, – сказала она дочери. – Не звонил?
– Нет, – буркнула дочь.
– Хорошо…
– Что хорошего? – перебила дочь.
– А что плохого? – резко спросила Яна. – Разве жизнь уже закончилась?
– Н-нет, – растерялась дочь.
– Вот и отлично. Во сколько вас ждали?
– В два тридцать.
Яна бросила взгляд на часы. Два одиннадцать.
– Ну, так ты еще почти не опаздываешь, – сказала она.
– Как это? – удивилась дочь.
– Куда идти знаешь?
– Ну да.
– А кого там искать?
– Тоже знаю.
– Так иди.
Дочь помолчала, потом протянула:
– Но-о…
– Что за «но»? – Яна села за стол, открыла файл с бюджетными таблицами и уставилась на экран. – Боишься?
– Я? – засопела дочь.
– Ты уже не маленькая, – проговорила Яна, снимая пиджак и вешая его на спинку кресла, на котором сидела. – Собирайся, иди туда, извиняйся за то, что опоздала, и договаривайся.
– М-м-м… – все еще сомневалась дочь.
– Не «м-м-м», а вперед, – резко сказала Яна. – Другого выхода у тебя все равно нет. Отец вне досягаемости, я на работе. А не пойдешь – будешь торчать все лето в городе без всякого занятия.
Слышно было, как дочь вздохнула.
– И, – тут Яна нанесла решающий удар, – не видать тебе Чехии как своих ушей.
Такова была договоренность: дочь работает летом, чтобы заработать себе на поездку в Чехию. Конечно, Яна могла легко отправить ее куда угодно, хоть в Австралию на пару лет, но делать этого не собиралась. Уговор дороже денег, так что пусть думает.
– Ладно, – наконец вымолвила дочь. – Попробую.
– Не «попробую», – поправила ее Яна, – а пойду и сделаю.
– Ага, – сказала дочь, и они распрощались.
«Прекрасно, – подумала Яна, – одну дыру заткнули. Но как быть со второй?» Под второй дырой она подразумевала пропавшего мужа.
Конечно, он и раньше ходил с отключенным телефоном, в этом ничего странного не было. Но вот дочь… Никогда, никогда он не срывал никаких планов своего разлюбимого чада. Здесь что-то не так. А вдруг…
А вдруг с ним что-нибудь случилось?
Яна выпрямилась. Вот черт! Не было печали! Она покрутилась в своем кресле, встала, подошла к окну. Постояла, всматриваясь в кроны деревьев, растущих во дворе бизнес-центра. «Так, – подумала она, – надо попробовать как-то прояснить ситуацию. Исключить трагические варианты, чтобы можно было выкинуть их из головы и вернуться к своим прежним занятиям. Куда звонят-то в таких случаях? Наверное, в милицию. Бред какой-то».
Она вернулась к столу, села, сняла телефонную трубку. И набрала 02.
– Что делать-то? – спросила Яна после того, как завершила свой рассказ о случившемся.
Диспетчер вздохнула:
– Даже не знаю. Сами понимаете… Не пришедшие ночевать мужья – это такое дело…
– Ну да, – проговорила Яна.
– Он только одну ночь не ночевал? – поинтересовалась девушка.
Яна задумалась. А кто его знает? Теперь она ни в чем не была уверена. Может, и не одну. Может, и накануне все было точно так же, как вчера. Впрочем, нет, тут же спохватилась она, если бы он исчез позавчера, дочь уже забила бы тревогу.
– Одну, – сказала Яна.
– Маловато времени прошло для розыска, – деловито заметила диспетчер. – Вот придете домой, а он там. Может же такое быть?
– Может, – согласилась Яна, – конечно, может.
– Ну вот, – продолжала девушка, – а вы переживаете.
«Да не то чтобы переживаю», – хотела возразить ей Яна, но не стала. Девушка бы не поняла ее. Если не переживаешь, чего тогда звонишь в милицию? Чего людей отвлекаешь от настоящей работы? Не объяснять же ей про бюджет да их своеобразные отношения с мужем.
– Ладно, – сказала Яна, – я поняла. Подождать, а если не придет, тогда заявлять.
– Да, – сказала диспетчер. – Но вообще-то… – Она замялась.
– Никто никого не ищет? – усмехнулась Яна.
– Ищут, – ответила девушка, – но сами понимаете…
«Ищут, но не быстро», – закончила за нее мысленно Яна.
– Понятно, – сказала она. – Спасибо.
– А на работу вы не пробовали позвонить? – вдруг поинтересовалась диспетчер.
– Простите? – не поняла Яна. – На какую работу?
– Ваш муж, – сказала девушка, – он же где-то работает? Вдруг он уже там, спокойненько сидит себе и трудится?
– Потрясающе! – воскликнула Яна. – Вы знаете, я об этом совершенно не подумала. Гениально!
– Да что вы, – засмущалась диспетчер, – такое сплошь и рядом случается.
– Тогда я пошла звонить.
– Желаю удачи, – рассмеялась девушка.
Яна положила трубку. Конечно, он на работе.
А где же ему еще быть посреди вторника? И забыл о встрече с дочерью. Так, где его рабочий телефон? Сейчас она ему позвонит и устроит головомойку. Полтретьего! А она все еще занимается всякой чепухой. Уму непостижимо!
«Он только одну ночь не ночевал?» – внезапно вспомнила Яна вопрос диспетчера. Улыбнулась, представила, как бы она ответила той, что не знает. А Артем-то как взвился. Подумаешь! Не обязательно спать в одной постели. Очень даже правильно – спать отдельно. Особенно если ты изменяешь мужу. Или жене. Она, Яна, хотя бы не лицемерит. Да, выглядит холодной стервой, но зато не врет. Ни мужу, ни любовнику. Ни себе, что для нее самое главное.
Артем – романтик. Хотя, наверное, будет возражать, если ему это сказать. Про влюбленность вдруг спросил. С чего бы это именно сегодня? Впрочем, не важно.
Он точно считает Яну особой, никогда не знавшей, что такое настоящая любовь, никогда не чувствовавшей ничего более яркого, чем сердцебиение от быстрой езды. Пусть. Она не собирается разубеждать его. Разубеждать – это значит раскрыть свои карты, а этого Яна не желала делать ни для кого. В том числе и для Артема. Он же ничем не лучше других.
А влюбляться Яна больше не хотела. Хватит, нахлебалась!
Случилось это, когда ей было двадцать восемь. Слышала она, конечно, что порой прошибает так, что только искры летят, да и помнила нечто похожее из студенчества, но одно дело знать, совсем другое – пережить. Стоило Яне только раз увидеть его, как она поняла: втрескалась. По уши. Даже по макушку. Так, что не вдохнуть, не выдохнуть без страдания. Счастье? Она не была уверена в этом. Ни минуты счастья в ту пору она не испытала.
Она была ему совершенно не нужна. Он видел, что она у него на крючке, но даже не захотел просто воспользоваться таким случаем. Ему было не до этого. У него тогда свои переживания застили небо. Умерли родители, на волоске висела эмиграция в Канаду. И тут Яна. Нет, его это абсолютно не интересовало.
Яна поморщилась, вспоминая, как пришла к нему объясняться. Ей тогда казалось, что дело застопорилось лишь потому, что они не сумели поговорить по-человечески. Ладно, решила она однажды, надо брать ситуацию в свои руки. Ей было не привыкать. Но все получилось совсем не так, как она ожидала.
«Извини, – вежливо сказал он, – но я пас. Не до этого сейчас». И все. Хорошенькое объяснение, да? Впрочем, для мужчины это нормально. Женщина полагает, что любовь – дело, ради которого следует бросить все на свете, а у мужчины оно в ряду прочих, хорошо, если в первой десятке. Яна все это отлично знала, понимала и даже принимала. Но в тот раз все-таки не смогла сразу остановиться и полезла дальше. Поперло из нее бабское, во всей своей красе поперло.
«Сейчас не до этого? – переспросила она. – А когда будет до этого?» Он помолчал, внимательно разглядывая ее, потом, видно, понял, что простенькими отговорками не отделается, и сказал: «Извини». Развел руками. Пожал плечами. Яну пронзила внезапная боль: ударила сзади в основание шеи и побежала, побежала вниз по позвоночнику и, достигнув поясницы, обручем стянула спину и живот. Она судорожно вздохнула, выпрямилась. Она все поняла. Прочие дела тут были ни при чем. Она была ему не нужна. Она ему просто не нравилась. Вернее, нравилась не до такой степени, чтобы ответить на ее порыв.
Она повернулась и молча ушла. Он не останавливал ее.
Такого унижения Яна не испытывала до этого никогда. Сначала она не могла сообразить, отчего так остро реагирует на отказ. Ведь и раньше случалось, что ей отказывали, но тогда она воспринимала все куда легче. И только спустя некоторое время поняла, почему эта история не дает ей покоя. «Нельзя обнажаться, – думала она. – А любовь, как ни крути, не оставляет на тебе никаких покровов, даже кожи. И поэтому любое колебание воздуха отдается в тебе болью. Что уж говорить об отказе?»
Никогда, дала тогда себе слово Яна, никогда она больше не позволит втянуть себя в подобную ерунду. Это совсем не означало, что она вычеркнула мужчин из своей жизни. Их было предостаточно. Но только чувств к ним Яна не испытывала. И еще заставляла побегать за ней, да как побегать!
Артем не был исключением из правила. Та же схема, тот же результат. Продолжительность романа немножко другая, это да. Подзависла она с ним, подзависла…
Звякнул телефон. Яна очнулась от своих мыслей и сняла трубку.
– Да? – проговорила она.
– Яна Владимировна, – задушенным голосом сказала секретарша, – ваша свекровь.
Оп-па!
– Соедини, – велела Яна и, как только отыграла мелодия из «Крестного отца», сказала: – Здравствуйте, Ольга Дмитриевна. Какими судьбами?
– Здравствуй, – ответила свекровь. – А ты не знаешь?
«Вот черт! – подумала Яна. – Небось любимая внученька уже доложилась».
– Прошу прощения? – тем не менее сыграла в недоумение Яна.
– Где мой сын?
Началось. Истерики.
– Нюся сказала, что его со вчерашнего дня не было дома, – продолжала вздрагивающим голосом свекровь.
«Нюся». Яна терпеть не могла, когда дочь называли этим слюнтявым имечком. Впрочем, чего еще ждать от мужниной родни?
– Не было, – подтвердила она.
– С ним что-то случилось! – фальцетом выкрикнула свекровь.
– Да бросьте вы, – раздраженным тоном ответила Яна. – Что с ним может случиться?
– Я буду звонить в больницы, – сообщила свекровь.
«А вот это хорошая мысль, – с облегчением подумала Яна. – Пусть звонит. Кто-то должен этим заняться. Не секретарше же поручать».
– Я буду звонить, – с напором повторила Ольга Дмитриевна.
– Хорошо, – пробормотала Яна.
– Боже мой, боже мой! – запричитала свекровь. – Не дай бог, что-нибудь серьезное! – И отключилась от связи.
Яна положила трубку и с силой потерла лоб. Начинала болеть голова. То ли от перемены погоды, то ли от перемен в ее жизни. То ли от пронзительного голоса свекрови. Послал же Бог истеричку.
* * *
Ольга Дмитриевна швырнула телефонную трубку на диван и мрачно уставилась в окно. Дьявол! Она ощущала себя персонажем какой-то пьесы. Мелодрамы? Трагикомедии? Фарса? Она встала с дивана и нервно прошлась по комнате. Все еще в роли. Типичная свекровь должна была именно так и поступить при подобных обстоятельствах: начать истерить, ткнуть невестку носом в то, что та бездействует, пока муж лежит неизвестно где, с неизвестно какими ранениями, может быть, некоторые из них несовместимы с жизнью… Тьфу! Вот напасть!
Была бы Ольга Дмитриевна актрисой, можно было бы валить все на профессию, дескать, она ее испортила, и теперь она не видит различия между сценой и жизнью и продолжает лицедействовать, даже когда занавес уже опущен. Но Ольга Дмитриевна актрисой не была. Хотя и исполняла роль «свекрищи» уже много лет. Порой весьма убедительно, даже для самой себя, потому что ни одну мать не оставит равнодушным то, что вытворяет невестка с ее сыном. Пусть не любит его и не любила никогда, но хотя бы относилась к нему с уважением. А то ведь постоянно какие-то насмешечки, если не вслух, то в выражении глаз и в рисунке морщинок на лице, постоянное пренебрежительное фырканье на любую его попытку проявить свою личность, постоянное выпячивание себя, Яны Великой, в ущерб семейному взаимопониманию.
Да о чем это она? Взаимопонимания там не было с первых же минут.
Поначалу Ольга Дмитриевна думала: молодо-зелено. Приживутся, привыкнут. Опять же гонор Янин немного побледнеет или хотя бы примет приемлемую окраску, как букашка, сливающаяся по цвету с листом, на котором сидит: я здесь есть, но не лезу на глаза, просто тихонько сижу себе… Увы! С годами становилось только хуже. Гонор превратился в гонорище, а сын – в несчастное создание.
Он никогда не жаловался Ольге Дмитриевне, ничего не рассказывал, блюдя лояльность. Ради чего? Можно подумать, Яна его по головке погладит за это.
– Тебе не надоело? – однажды гневно обрушилась на него Ольга Дмитриевна.
– Что именно? – Он делал вид, что не понимает, о чем это она, надеялся, видно, что ее настроение рассосется само собой, до того, как ему придется давать ответы на ее вопросы.
– Такая жизнь.
– Жизнь как жизнь, – нахмурился он. – Получше, чем у многих. Смотри, какая чудесная внучка у тебя растет.
– При чем тут Нюся? – отмахнулась Ольга Дмитриевна. – Не уходи от вопроса. Тебе разве не претит роль тряпки под ногами?
Сын едва заметно поморщился. Конечно, сравнение с тряпкой не выдерживало никакой критики, было банально до ломоты в зубах, на грани пошлости. Пошлость в семье Вересовых не приветствовалась.
Поморщился и промолчал. И Ольга Дмитриевна как-то мгновенно сдулась, утихла. Умел он так молчать, что не захочешь ни с расспросами приставать, ни свои собственные идеи выкладывать.
Наедине же с собой Ольга Дмитриевна часто эту тему обмусоливала. Ни к чему это не приводило, кроме бессонницы, и долгое время она не понимала, зачем вообще изводит себя подобным образом. Точнее, ей было неловко признаться себе в истинной причине происходящего.
Дело было в том, что, если она не будет себя искусственно накручивать, придется признаваться в очевидной истине: случается, что она искренне восхищается невесткой.
Она ведь прелюбопытная особа, эта Яна. Умная, энергичная, уверенная в себе, словом, полная противоположность любимому сынку Ольги Дмитриевны. Он конечно же славный мальчик, но совершенно неприспособленный к жизни. И это у него в крови. Сколько усилий Ольга Дмитриевна приложила, чтобы хоть как-то научить его справляться с жизненными тяготами. Все впустую. Он в точности повторял своего отца, который и в зрелости вел себя как наивный десятилетний мальчик, мечтающий о совершенном мире. Сыну была нужна сильная женщина. Яна как раз такой и оказалась.
Проблема заключалась в том, что Яну интересовала в жизни только одна персона – она сама.
Все остальные делились для нее на две категории: те, с кем нужно жить в мире, и те, на кого можно полностью наплевать. Мир, однако, в ее понимании выглядел так: я вам говорю, как делать, вы уж будьте любезны, сделайте, иначе не видать вам моего благорасположения. Скажете, ну и дьявол с ним, с ее благорасположением? Сын думал иначе. За Янино внимание готов был удавиться. В итоге он, конечно, выжил, но продолжал жить в чуть придушенном состоянии.
«Да, – подумала Ольга Дмитриевна, подходя к журнальному столику и беря в руки телефонный справочник, – жизнь диктует свои условия, в ней выдерживают сильнейшие. Или те, кто прилепился к ним. Мальчику нужна сильная женщина, но эта женщина должна еще и любить его, а Яна его не любила никогда, ни единого дня».
Боже мой, даже не вздрогнула, узнав, что муж пропал. А если он ранен, что, и это ее не проймет? Ольга Дмитриевна сглотнула подступивший к горлу ком и лихорадочно принялась листать телефонный справочник. Звонить. Звонить! Исключить самое страшное. Немедленно!
