Текст книги "Крылья для двоих"

Автор книги: Ирина Молчанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 10
Игрушка

Стояла необыкновенно теплая погода, спертый воздух душил, а морось летела с землисто-серого неба, как пыль. От нее не становилось свежее, влага, слово ворсинки с синтетической тряпки, забивалась в нос, блестела в тонких лучах солнца, что изредка показывалось в рваной дыре облаков, и слой за слоем ложилась на зловонный асфальт, на машины у тротуара, на лица прохожих.

Артур вытер ладонью лоб, вышел из-за угла высотного дома и последовал за девушкой в длинной клетчатой юбке.

Некоторое время он шел позади, разглядывал свою жертву, прикидывал, сколько времени понадобится, чтобы выполнить обещание другу. Девушка выглядела строгой и недоступной, но его это не пугало, он раскручивал на «потусить» еще не таких недотрог. Хоть скромницы и встречались ему редко, но он, на удивление, помнил их имена в отличие от прочих девиц, с которыми ему доводилось зависать со скуки.

– Привет, Олеся! – Парень поравнялся с жертвой.

– Здравствуй, – сказала она.

Белые волосы девушки были аккуратно заплетены в тугую длиннющую косу – ни один волосок не торчал. Его так и подмывало дернуть за пушистый хвостик, подрагивающий на фоне клетчатой юбки, но вместо этого Артур продолжил беседу:

– Куда идешь?

– За газетой.

И на том разговор вроде как был окончен, потому что Олеся не спросила, даже из вежливости, куда идет он, и вообще не заинтересовалась его персоной.

– А что за газета? – не отставал юноша.

– Просто газета. – Девушка покосилась на него. – А почему ты спрашиваешь?

«Понадобится как минимум неделя, чтобы ее окрутить», – с нарастающим интересом подумал Артур.

Олеся замедлила шаг:

– Если ты снова поспорил с Глебом, то могу сразу предупредить – ничего не выйдет!

«Какая там неделя, не меньше месяца!» – мелькнуло у Артура. Он сделал удивленное лицо.

– Поспорил? Поспорил встретить тебя случайно на улице?

Девушка вздохнула.

– Ой, Артур, всей школе известно о ваших с Глебом бесконечных пари. Думаешь, я такая дурочка?

«А это мы скоро узнаем».

– А ты думаешь, что недостаточно хороша для меня?

Олеся порозовела.

– Я так не думаю... дело в том...

– Ты считаешь себя некрасивой?

– Прекрати, – Олеся ускорила шаг.

– Ответь!

– Не стану!

– Пошли на свидание?

– Нет!

– Как хочешь, – смиренно произнес он.

Девушка обернулась.

– Мне не улыбается стать очередной твоей игрушкой. У тебя и так их слишком много!

– А может, я стану твоей, м-м?

– Ты? – Девушка усмехнулась. – Может, и станешь когда-нибудь чьей-нибудь, но не моей, это точно.

– Что так?

– Я уже давно не играю в игрушки. Выросла, – со значением взглянула она на него.

– А я... – начал Артур, но девушка его перебила:

– А ты вряд ли когда-нибудь наиграешься. Людьми-то играть поинтереснее, чем плюшевыми медвежатами.

Парень обогнал ее и загородил дорогу, Олесе пришлось остановиться.

«Какая правильная, черт возьми!» – зло подумал он, вглядываясь в серые глаза, обрамленные тонкими белыми ресницами.

– Хочешь возразить? – ничуть не удивилась она. – Не стоит.

Артур сложил руки на груди.

– Твои рассуждения о моих игрушках, конечно, очень занимательны, но у каждой... неигрушки есть право выбора, кем быть, а кем нет. Не нужно возлагать на мои плечи вселенские грехи!

– Да я и не думала. Пропусти, пожалуйста.

Он задорно улыбнулся и, не разворачиваясь, пошел перед ней.

– Споткнешься, – предупредила Олеся.

– Ну и что!

– Упадешь, ушибешься...

– А ты пожалеешь.

– Даже не подумаю!

Он остановился и вытаращил глаза.

– А разве жалость не входит в компетенцию невесты Господа?

Девушка тяжело вздохнула.

– Так вот в чем дело... В той глупой шутке... Ты, Артур, времени на меня не теряй, я все твои трюки знаю наперед. Ничего у тебя не получится!

– Фу, какая ты, – с наигранным разочарованием покачал он головой. – Разве в Библии не говорится о всепрощении? О втором шансе, о том, как нужно подставить вторую щеку?

– А ты, я вижу, знаток Библии! – Олеся попыталась его обогнуть, но парень не дал ей пройти.

– Просто я где-то слышал, что для здоровых отношений нужно быть в курсе, чем интересуется твоя вторая половинка.

Она нервно засмеялась.

– Прекрати, Карасев! Зря растрачиваешь свое обаяние!

Артур протянул к ней руку, положил на плечо и погладил.

– Как же зря, раз ты уже говоришь, что я обаятельный! Еще чуть-чуть, и твое сердце оттает.

– Мне нужно идти!

– Так идем, – он вновь пошел перед ней, не глядя на дорогу.

Артур видел, что девушка еле сдерживает улыбку, и уже мысленно поздравлял себя с очередной победой.

«Неделя? Смешно. Быстро же она сдается! – с ликованием думал парень. – Да-а, легко в наше время изменяют Господу, и если бы...» Додумать он не успел, потому что налетел на что-то спиной и опрокинулся назад. Оказалось, что наткнулся он на коляску с младенцем, которая упала вместе с ним. Ребенок выкатился на землю и заорал.

– Я же говорила тебе! – послышался торжествующий голос Олеси.

«Вот это невеста Господа, даже дитя ей не жалко», – изумился Артур и схватил орущее существо, чтобы засунуть обратно в коляску.

– Что ты наделал, уро-о-од! – раздался визгливый окрик.

Парень поднял глаза и увидел, что к нему спешит молодая мамаша, волоча за собой еще одного ребенка – девочку лет трех с желтым бантом, съехавшим на затылок от быстрого бега.

Юноша вскочил на ноги, прижал к себе неумолкающего ребенка и как мог быстро поднял коляску. Мамаша выхватила свое дитя у него из рук и уставилась коршуном.

– Что ты наделал?!

Вокруг начали собираться другие мамаши с колясками. Они взяли его в кольцо и смотрели так, словно он успел обидеть каждого ребенка в районе.

Артур огляделся и обнаружил, что Олеси нигде нет.

«Смылась. Ну и паршивка! Ну и...» У него не хватало слов от возмущения.

Мамаши тем временем раскудахтались:

– Слепой он, что ли?

– Прё-ё-ёт, как танк, не глядя, – заскрипела старушенция, привлеченная разгорающимся скандалом.

– До чего молодежь дошла, распустилась! – вторила ей тучная тетка с двумя пекинесами.

– Ничего святого не осталось, – крякнула беременная молодуха с огромным пакетом.

– Вот чего, скажите мне, чего он тут крутился! – чуть не плача, воскликнула хозяйка перевернутой коляски. – Никак украсть моего Санечку хотел!

– А что, – затрясла седыми лохмами старуха, – может, и хотел... вон, бугай какой!

– Милицию надо подключать, раз такое дело, – с умным видом произнесла тетка с двойняшками в коляске.

Артур хотел поскорее убраться отсюда, но старуха преградила ему путь.

– Куда собрался, голубчик?

Парень грозно топнул на нее.

Тетки в один голос ахнули, старушенция испуганно попятилась. Он проскочил мимо и был таков. Ему еще долго что-то орали вслед, но Артур не слушал. Отбежав подальше, парень набрал номер друга и теперь считал гудки.

– Ну как? – первым делом осведомился Глеб. – Вы уже ходили в церковь?

– Нет, – сердито поцедил Артур.

– А в чем дело?

– Не дошли.

– Давай ко мне, – потребовал друг. – Хочу кое с кем тебя познакомить.

– Не сегодня!

– Да ладно тебе, Арт, забей на монахиню! Я тут с такой куклой познакомился, просто отпад! Наверняка у нее есть классные подружки, так что...

Артур переложил телефон к левому уху.

– Что за кукла? Когда успел?

– Ха! Представляешь, чуть не сбил ее на светофоре, так и познакомились... – Глеб помолчал. – Она ходит в наш клубешник, приколись! Только не как мы, по воскресеньям, а по субботам. Короче, давай, приезжай.

Артур недолго подумал, потом все-таки сказал:

– Нет, не сегодня. Как-нибудь... потом.

Он убрал телефон и глянул на небо, откуда продолжала сыпаться мерзкая пыль. Сегодня ему не хотелось никуда ехать. Ему хотелось пойти домой и подумать. И вовсе не о машине, обещанной отцом к концу учебного года за хорошее поведение, а о белокурой недотроге.

Глава 11
«Об этом я буду кричать всю ночь»

Лето как будто передумало уходить на покой – неожиданно вернулось вместе с жарким солнцем, теплым ветром и чириканьем птиц. Лужи в аллее подсохли, по блестящей песчаной дорожке прогуливались парочки, носились радостные собаки, дети катались на велосипедах, встречные девушки улыбались. Денис тоже им улыбался – легко, непринужденно. А еще – с предвкушением.

«Уж в такой солнечный денек она точно появится», – думал он, вглядываясь в лица прохожих.

Два дня минуло с той драки в луже. В аллею он приходил каждый день. И она приходила. Но они не разговаривали, на скамейке не сидели, проходили друг мимо друга так, словно незнакомы. А он хотел... сам не понимал, чего именно. И даже не уловил того мига, когда вдруг захотел этого чего-то – необъяснимого, неуловимого, странно волнующего. Он ждал от нее очередной колкости, ждал презрительного взгляда... ждал ее всю. В солнечном плаще, резиновых сапогах на каблучке, с неизменным зонтом и с холодной улыбкой.

Девушка сидела на скамейке и листала толстую тетрадь. Денис нерешительно остановился, гадая, заметила она его или нет. Сердце заметалось в груди, точно человек в горящем доме. Но ноги отказывались вникать в трагедию этого несчастного человека, готового вот-вот сгореть заживо, – они несли его прямо к скамейке.

Денис сел.

Девушка демонстративно перевернула страницу тетради и, не глядя на него, сказала:

– Проваливай!

– Даже не подумаю, – в тон ей ответил он, назло устраиваясь поудобнее.

Скамейку кто-то починил, не очень аккуратно, но теперь можно было сидеть без опасений свалиться в дыру.

Оля закинула ногу на ногу и перевернула еще страницу. Рассмотреть, что она читает, Денис не мог, поэтому принялся разглядывать ее. Раньше как-то не довелось. Не хотелось особо. Внимательно смотреть на нее не хотелось... Сегодня вместо плаща был черный шерстяной свитер, а вместо резиновых сапог – черные кроссовки. Волосы девушки удерживал золотистый ободок, и теперь его взгляду открылись уши.

«Хорошенькие», – подумал Денис. Все в ней неожиданно стало казаться ему каким-то симпатичным и миленьким.

Она не носила много украшений, он приметил лишь золотые серьги – в виде длинных цепочек с круглыми прозрачными камешками на концах и два тонких колечка на левой руке. Солнце освещало яркие волосы, бликами играло на черном свитере. Лучи, как чьи-то бесстыжие взгляды, сползали на ее стройные ноги и скользили туда-сюда, чем ужасно его раздражали.

От нечего делать Денис начал постукивать по скамейке в такт проносившимся в голове стихотворным строкам. Он не успевал понять, что за стихи, кто их авторы, казалось, вся любовная лирика Золотого и Серебряного веков бурлила в его голове, точно смола в чане над огнем.

Оля неожиданно скосила на него глаза:

– Даже не надейся, что уйду.

– Я тебе мешаю? – ядовито поинтересовался он, постукивая по скамейке еще громче.

Девушка в бешенстве перевернула очередную станицу тетради и сквозь зубы процедила:

– Стучи громче, а то прохожие на том конце аллеи еще не слышат.

– Думаешь? – Он перестал стучать, соображая, чем бы еще ей насолить. Как назло, ничего путного не придумывалось. Ему было трудно поверить, что всего лишь два дня назад эту самую девушку он грозился убить, толкнул в лужу, дрался с ней на равных. Ударить ее сейчас – да что там ударить, просто прикоснуться! – казалось ему чем-то нереальным. Ощущение, которое осталось после их яростной потасовки в холодной и грязной воде, будто они давным-давно друг друга знают, – ощущение близости почему-то исчезло. Он не смел в открытую на нее смотреть, и слова давались нелегко. И сделать что-то гадкое тоже не мог. Словно кто-то взял и вырвал из книги его жизни те страницы, где он враждовал с рыжей зазнайкой, страницы, которые оправдали бы любое его поведение с ней.

Их отношения два дня назад зашли, как ему подумалось, в страшный тупик, откуда выхода он не видел. Ну разве что и правда поубивать друг друга.

А сейчас, глядя на нее, такую спокойную, он поймал себя на мысли, что никакого тупика нет. Каким-то чудом к ним вернулись все чувства, присущие малознакомым людям. Они сами точно перенеслись в тот далекий осенний день, когда небо над ними было необыкновенно синим, а слова приходилось выбирать, как со всяким посторонним человеком. Он тогда пытался читать сборник стихов, а она – прогнать его со скамейки пением. Милая детская каверза, из ряда тех, на какие и сердиться невозможно. Но глупая шутка с его помощью переросла в нечто дикое, неуправляемое, потребовала продолжения... и мести.

Денис бросил на девушку быстрый взгляд, заметил, как скептически опустились уголки ее губ, и почувствовал, что стало жарко внутри. Угли былой злости в его душе вновь накалились.

«Неужели она думает, что может вот так скептически кривить губы и ничего ей за это не будет? До чего же самодовольная! Кем она себя возомнила? Неужто наивно верит, что это тихое глумление надо мной останется безнаказанным?» – негодовал он.

– Не сопи, – неожиданно приказала она.

– Что-о-о?

Оля подняла глаза от тетради и уставилась на него, затем медленно поднесла указательный пальчик к уху.

– Прочисть уши. В аптеках есть такие штучки, ватными палочками называются, вот ими и нужно чистить. Ну и мыть, естественно, тоже. Мыть – водой, той, что из крана у тебя дома течет.

– Мегера, – выдохнул он.

Она закатила глаза.

– От мегеры слышу!

– Я... – Денис осекся, внезапно ему в голову пришла идея. Он наклонился к ее хорошенькому ушку и прошептал: – Я спою.

Девушка фыркнула и кивнула на людей, приближающихся к скамейке.

– Вперед! Позорься. Кто я такая, чтобы тебя останавливать?

Они смотрели друг на друга в упор. Она ждала, а он вспоминал песню.

– Ну что же ты? – Оля усмехнулась. – Алфавит забыл?

Денис тоже улыбнулся и предупредил:

– Зря радуешься.

– Мне-то что? Это же на тебя, как на дурака, посмотрят.

Он прокашлялся, посмотрел на семью из папы, мамы и двух детей, на мужчину с собакой, на две влюбленные парочки, приближавшиеся с другой стороны, и негромко запел:

– Яааа оооочень сииииильно люблюююююю тееееебяяяяяя, ведь я ооооочееень сиииильноооо хоооочууууу, чтобы тыыы, ТЫ тоооже любиииила меняяяя и об эээтом я буууду кричааать ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ![6]6
  Песня группы «Иванушки International» «Об этом я буду кричать всю ночь».


[Закрыть]

Глаза ее в ужасе расширились, а он вскочил ногами на скамейку и что есть мочи заорал:

– Я ХОЧУ БЫТЬ С ТОБОЙ! Я ХОЧУ БЫТЬ С ТОБОЙ... Яааааа оооооочееень сииильно люблюююю тееебяяяя, ведь я оооочеееень сиииильноооо хочуууу, чтобы тыыы, ТЫ тоооже любиииила меняяяя, иии об ээээтом я буууду кричааать всююю ночь. ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ!

Люди с изумлением таращились на них. Молодые парни с девчонками остановились и зааплодировали. Собака, взволнованная шумом, начала лаять.

Тогда он обернулся к аудитории, взмахнул руками и продолжил:

– Он ооочееень сииильно влюблееен в тебяяяя, ведь он ооочееень сильно кричит ааа том, чтоб ты тоооже любиииила его, и об эээтом мы бууудем кричааать всююю ночь! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ!

Послышался смех. Пацаны с девчонками, глядя на красную от смущения Олю, подхватили вслед за Денисом:

– Он ооочень сииильно влюблеееен в теееебя, ведь он ооочень сиииильно кричиииит ааа том, чтоб ты тооооже любиииила его, и об ээээтом мы бууудем кричаааать всююю ночь! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ!

– Ненормальный! – возмущенно воскликнула Оля, захлопывая тетрадь.

Денис театральным жестом прижал ладонь к груди и запел уже тише, но все равно достаточно громко, так, чтобы все могли его слышать:

– Яааааа оооооочееень сииильно люблюююю тееебяяяя, ведь я оооочеееень сиииильноооо...

Девушка вскочила, наградила его гневным взглядом и унеслась прочь, ни разу не обернувшись.

Зеваки сочувственно загудели, а кто-то даже пытался Дениса подбодрить:

– Молодец, пацан!

– Ей понравилось!

– Ты крут, старик!

– Она твоя!

Денис отвесил всем шуточный поклон. Прохожие двинулись дальше, а он с чувством выполненного долга уселся на скамейку, закинул назад голову и с блаженством посмотрел на солнце.

«Надо признать, я пою куда лучше, чем она», – не без радости отметил парень.

Глава 12
Рыжие курочки рулят парадом

Учитель физики отвернулся к доске и принялся писать формулы. Тогда Лера посмотрела на соседку по парте и тихонько сказала:

– Псс, доставай!

Марина плотно сжала губы, чтобы не засмеяться, и полезла в сумочку, откуда вытащила пачку цветных листовок. Лера разделила их на три части и пустила по рядам. Одноклассники оживились, по классу прошелся шепоток.

Физик, не оборачиваясь, постучал ладонью по доске:

– Одиннадцатый «Б», заглохли! А то вы у меня сейчас у доски поговорите!

Лера посмотрела на Олю с Зиной, которые сидели на первой парте и с умным видом записывали в тетрадь формулы. Заглохнуть одиннадцатый «Б» теперь уже не мог. Одноклассники ржали, листовки гуляли с парты на парту, поднялся небывалый шум.

Учитель пришел в бешенство. Он бросил мелок на стол, выбежал из-за кафедры и обвел всех строгим взглядом. Но это не помогло, смешки продолжались. Парни вообще позабыли, где находятся, и переговаривались в голос. Девчонки все как одна покрылись румянцем и смотрели друг на друга расширенными глазами. Физик решительно подошел к третьей парте, где громче всего велось обсуждение, и вырвал у Федосьева листовку. Какое-то время молча ее рассматривал, потом перевел взгляд с листовки на Олю.

– Ольга Соломкина, прошу вас остаться после урока. – Листовку учитель торопливо спрятал в карман.

Класс загоготал, а Федосьев привстал с места и завопил:

– Геннадий Николаевич, это мое приглашение! Верните, пожалуйста!

Его сосед Леха обмахнулся своей листовкой и весело прибавил:

– Она после урока вам лично подарит!

Лера видела, как неловко учителю, насколько он был не готов к тому, что увидел и прочитал.

– Физик просто в ауте, – шепнула ей Марина.

– Пофиг!

– Переписывайте формулы, на следующем уроке проверочная, – заявил Геннадий Николаевич, усаживаясь за стол и делая вид, словно ему срочно понадобилось заполнить журнал.

– Извините, – подала голос Лера, – а закончить последнюю формулу мы должны сами?

Физик глянул на доску с незаконченной формулой и сказал:

– Последнюю не писать.

Раздался долгожданный звонок.

Лера убрала тетрадь с ручкой в сумочку. К их парте подбежала Света.

– Мы ее уничтожили! – выдохнула подружка, с обожанием провожая взглядом Леху. – Ее засмеяли! Боженьки, не хотела бы я оказаться на ее месте!

– Да уж, – согласилась Марина, одергивая коротенькую бежевую юбочку с белыми кружевами. – Больше эта выскочка нас не побеспокоит.

– Очень надеюсь. – Лера вышла из кабинета и остановилась.

– Что дальше? – спросила Света, чуть ли не приплясывая на месте от радости.

– Дальше... ждем.

Ждали не только они. Класс разделился на группки и крутился неподалеку. Как Лера догадывалась, дело было вовсе не в том, что кабинет литературы находился напротив, – всем хотелось посмотреть на новенькую, когда та выйдет после объяснений с физиком. И ей этого хотелось больше, чем остальным. Стычку с наглой девицей в бутике она еще не забыла.

– Вот позор... – протянула Света. – Мне кажется, она переведется в другую школу.

– Как бы не так! – фыркнула Марина.

Лера мысленно согласилась со своей более здравомыслящей подругой. Все-таки Марина первой заметила, что новенькая – далеко не простушка, а Света никогда не отличалась особой дальновидностью, да и умом не блистала.

Дверь кабинета физики открылась, парни с девчонками резко обернулись и разочарованно вздохнули, когда увидели Зину.

У Леры запиликал мобильник. Она отошла от подруг и ответила.

– Я думал о тебе, – с ходу объявил Филипп.

«Еще бы!» – усмехнулась девушка, вспомнив, как вчера около трех часов слушала его болтовню о глупых компьютерных играх.

– Увидимся? – спросил он.

Лера впервые услышала в его голосе неподдельное волнение и... впервые отказала:

– Прости, сегодня, к сожалению, никак.

– А чем ты занята?

Девушка призадумалась, что ответить.

– Ну, ладно, – уже раздраженно произнес парень, – я позвоню еще.

Она убрала телефон и с легкой радостью подумала: «Конечно, позвонишь. Куда же ты теперь денешься, с крючка-то?»

– Кто это был? – бестактно поинтересовалась Света.

– Филипп.

– О-о-о-о... – в один голос протянули девчонки.

– Как тебе удалось? – Марина непонимающе нахмурилась.

– Вы встречаетесь? У вас что-то было? Он прямо сейчас встречу тебе назначил? – затараторила Света.

Лера победоносно качнула головой:

– Пока мы официально не встречаемся, но скоро будем, поверьте мне.

– Офигеть! – Марина завистливо вздохнула. И, словно невзначай, заметила: – А я его позавчера видела с девушкой из соседней школы... вот.

Лера холодно взглянула на подругу и обронила:

– А тебе Макс изменяет с девчушкой из восьмого «А». – И тут же, будто в испуге, прижала ладонь к губам. – Ой, что я говорю? Ты ведь наверняка не знала! – Лера с наигранным сочувствием обняла подругу и еще раз подчеркнула: – Твой клевый Максик с малявкой из восьмого «А», какой ужас!

Марина осторожно высвободилась из ее объятий.

– Спасибо, что сказала, – с усилием поблагодарила она.

– Ну, что ты, – улыбнулась Лера, – мы ведь подруги, а подруги именно так и поступают. Разве нет?

Подруга не ответила. Да никто и не ждал от нее ответа, было достаточно пристыженного Марининого молчания.

Неконфликтная Света, как обычно в таких ситуациях, осталась в стороне.

Наконец дверь кабинета физики открылась и появилась Оля.

Девушка обвела всех спокойным взглядом, откинула за спину рыжие косички и сделала то, чего от нее ожидали меньше всего: подняла руку с листовкой и весело спросила:

– Кому?!

Вокруг девчонки сразу же образовалась толпа парней, а подруги ошалело уставились на Леру.

– Ой, – пискнула Света, растерянно моргая, – что это?

– Это, Светик, – не без иронии, произнесла Марина, – отличный пиар-ход.

Лера сжала кулаки. В тот самый момент ее взгляд встретился с Олиным, и соперница ей неожиданно подмигнула.

– Проклятье... – прошептала Лера, резко отворачиваясь и вынимая из сумочки злосчастную листовку, на которой были изображены три полуголые девицы возле шеста. Одной из танцовщиц руками Лериного знакомого в фотошопе было приделано лицо Ольги Соломкиной, а сверху красовалась надпись: «Стрип-бар „Рыжие курочки“.

«Выкрутилась... снова, снова выкрутилась!» – гневно думала девушка, сама не замечая, что рвет листовку на мелкие кусочки.

– Лер, да ничего, – как можно убедительнее, сказала Света, осторожно касаясь ее плеча. – Ну и пусть! Ей было стыдно, говорю тебе. Она просто хорохорится.

– Господи, Света... – Лера скинула с плеча руку подруги. – Ты из какой деревни приехала?

– Деревни? Да я тутошняя, ты чего?

– Ничего, – презрительно закатила глаза Лера. Затем покосилась на одноклассников, столпившихся возле новеньких, и выдохнула: – Отстой!

– И Леха там, – болезненно морщась, проскулила Света.

Лера с тихим рычанием наградила ее убийственным взглядом.

– Да что же ты такая немощная! Всю жизнь я, что ли, буду все за тебя делать? – Она схватила подругу за руку и потащила за собой.

– Куда? Что ты задумала? – громко отбивая дробь десятиметровыми каблуками, изумилась Света.

Лера остановилась поодаль от одноклассников и позвала:

– Леша, иди сюда!

– Ты что, с ума сошла? – испугалась подруга и сделала шаг в сторону, чтобы сбежать. Но Лера ее удержала.

– Стоять! Ну-ка, тихо!

Парень отделился от веселой компании, подошел к ним и спросил:

– Чё?

Лера ему улыбнулась.

– Погуляем вечером?

– Ну-у... – неожиданно замялся Леша. – А кто еще будет?

Она заметила, как тот бросил взгляд на своих дружков, ловивших сейчас каждое слово новенькой, и быстро сказала:

– Ты, да я, да мы с тобой плюс Светик и Маринка. Дружков своих можешь прихватить. Вот так предложение.

Парень пожал плечами.

– Да мы вообще-то вечером в парк собрались...

– В парк?

– Ну, – Леха махнул рукой на компанию у кабинета физики, – девчонки предложили... А чё, погода прикольная. Шашлыки будут. Посидим, погудим... – Он снова махнул на компанию. – Хочешь, спрошу у Ольги, можно ли тебя позвать с нами?

Лера чуть не поперхнулась.

– Что ты сказал?!

– Я говорю... – начал заново Леха, но она его оборвала:

– Я слышала, идио-от!

Парень отошел от них, и тут Света, которая обычно даже слово ей боялась поперек сказать, пробормотала:

– Уж лучше тебе больше ничего за меня не делать.

Потом она медленно двинулась к Марине.

В довершение всех неудач к Лере громко обратилась Оля:

– Хочешь с нами?

– Благодарю, – с достоинством ответила девушка, – на детские пикники я уже давно не хожу. А вам – приятно отдохнуть!

На литературу она не пошла. И прощаться ни с кем не стала. Видеть подруг, а уж тем более разговаривать с ними, не хотелось. Иногда ей казалось, что этих двух дурех она ненавидит больше всего на свете, но после каждой ссоры те звонили, извинялись, и все становилось по-прежнему. Лера даже не сомневалась, что и на сей раз будет точно так же.

Она спустилась на первый этаж, присела на скамейку в пустынном коридоре, достала телефон и быстро набрала эсэмэску.

Спустя десять минут послышался рык подъезжающего мотоцикла, тогда она накинула серебристый плащ и вышла из школы.