Текст книги "Пиратка Карибского моря. Чёрный Алмаз"
Автор книги: Ирина Измайлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Ирина Измайлова
Пиратка Карибского моря
Черный алмаз
ПРОЛОГ
Нападение
Пушечный залп разнес вдребезги несколько портовых построек. В одной из них были, на беду, бочки с древесным спиртом, он вспыхнул, разливаясь, и все, что могло гореть, тотчас занялось высоким пламенем. В соседнем сарае, куда тоже угодило ядро, был сложен приготовленный к отправке хлопок – он загорелся особенно ярко, в разные стороны полетели пылающие комья. Следующий залп разрушил здание портовой таможни и один из причалов, вместе с пришвартованной к нему баркой.
В это время едва начало светать, и огненное зарево охватило небо, став куда ярче утренней зари.
Ошалевшие от изумления и страха жители Чарлстона, столицы штата Южная Каролина, выскакивали из своих домов, выбегали на улицы, спрашивая друг друга, что происходит, но никто не мог дать ответа.
От грохота и доносившихся отовсюду криков проснулся губернатор, сэр Фердинанд Лоулесс. Выбравшись в халате на балкон своего дворца, он увидал огонь и мечущихся по улицам людей. Дворец располагался на возвышенной береговой террасе, и оттуда был виден порт, поэтому сэр Фердинанд почти сразу понял причину происходящего. Посреди большой портовой бухты, среди стоявших на рейде кораблей, оказались два судна, которых вчера здесь не было, – это губернатор хорошо помнил. Одно из них, черный, как сажа, корвет, как раз в этот момент дал третий по счету залп, попав в еще один корабль и повредив портовый маяк. На корабле рухнули мачты, кто-то из команды упал в воду, несколько матросов заметались по палубе, пытаясь погасить полыхнувший в нескольких местах огонь. Было еще не совсем светло, но губернатору не нужно было особенно вглядываться, чтобы рассмотреть цвет флагов, что развевались над чужими судами. Оба флага были черные!
– Проклятие! – взревел сэр Фердинанд. – Да как же они посмели, ублюдки проклятые?! Мерзавцы! Эй, кто там?! Дежурного офицера ко мне!
Но несколько военных уже спешили по парадной лестнице в покои губернатора.
– Кто?! – встретил их тот, наспех запахивая халат, пытаясь нахлобучить парик и в спешке не замечая, что надевает его задом наперед. – Кто это такие?! Известно, чьи это суда?
– Моряки говорят, что это, похоже, шутки капитана Черная Борода! – ответил старший из офицеров. – Адмиралу уже доложили.
– Почему не стреляют береговые пушки? – взъярился губернатор. – Об этой Бороде я слышал достаточно – правительство будет благодарно, если я отправлю его в ад!
– Но в бухте стоят очень тесно несколько пассажирских кораблей, – возразил другой военный. – Очень сложно попасть в пиратские корабли и никого при этом не задеть. Кроме того, кажется два или три из этих кораблей пираты захватили и взяли людей в заложники.
– А какого дьявола они лупят из пушек по берегу?!
– Да просто так. Это похоже на Черную Бороду. Этому психопату просто нравится, когда его боятся.
Эти слова произнес мужчина лет сорока пяти, статный и подтянутый, одетый в черный с серебром камзол. Он вошел в особняк последним, но на лестнице догнал офицеров и, отодвинув их, подошел к губернатору.
– Хорошо, что вы здесь, адмирал! – не без облегчения воскликнул Лоулесс. – Что можно предпринять, чтобы поскорее избавиться от этих негодяев?
– Если у них заложники, то, боюсь, сперва придется выслушать их условия, – проговорил адмирал.
– А кого они захватили?
– Еще не знаю. Говорят, что нескольких богатых пассажиров.
Губернатор выругался. Несмотря на пристрастие к изысканным нарядам и духам, он был, в сущности, простым человеком. Выслужиться из офицеров королевских колониальных войск в помощники губернатора, а затем и в губернаторы небогатому дворянину помогла не воинская доблесть, но хозяйская хватка – сначала он умело распоряжался отправкой грузов в Англию, несколько раз обнаружив воровство и сумев изловить воров, потом ловко экономил государственные деньги, заключая договоры с морскими судами. Капитаны его за это недолюбливали, зато губернатор, при котором он состоял помощником, очень ценил. И, в конце концов, когда его предшественника разбил паралич и старик уехал домой, в Англию, на его место назначили Лоулесса. О таком счастье можно было только мечтать – еще бы: Южная Каролина была одним из самых богатых штатов Нового Света. Новый губернатор мог бы блаженствовать, занимая пост, о котором мечтал много лет, если б… если б только не пираты! Сколько раз эти наглые грабители захватывали корабли с богатыми грузами, сколько раз нападали на прибрежные города, сколько раз за ними приходилось снаряжать погоню, и если в результате флибустьеры уходили безнаказанными, сэр Лоулесс на какое-то время терял сон. А ну, как кто-то из его «доброжелателей» отпишет в Англию, а ну, как такое письмецо попадет в руки королю, когда тот будет не в духе? Конечно, пираты есть везде, и любой прибрежный город, любой из островов, принадлежащих английской короне, время от времени подвергается их нападениям. Морган в свое время ухитрился захватить Панаму, а уж лучше этой крепости, кажется, ни одна приморская твердыня не была защищена! И все же, и все же…
На столицу штата, на сам Чарлстон при сэре Фердинанде пираты еще ни разу не нападали, и он надеялся: может, этого и не случится? В конце концов, времена Моргана прошли, в здешних морях нет больше мощных пиратских флотилий, а одному, двум или трем кораблям Чарлстона не взять. И вот, пожалуйста! Конечно, негодяй-пират по кличке Черная Борода явно не собирался штурмовать крепость. Но и того, что он обстрелял порт и взял в заложники каких-то местных толстосумов, уже было ударом: кто знает, чего он потребует.
– Но чего этот мерзавец может потребовать? – высказал свои мысли вслух сэр Фердинанд.
– Как чего? – насмешливый голос адмирала, сэра Роджера Дредда отвлек губернатора от этих невеселых мыслей. – Будь у этой Бороды богатое воображение, можно было б гадать. А так яснее ясного: он хочет, чтобы ему заплатили. И, будьте уверены, потребует немало.
В ответ сэр Фердинанд разразился руганью. Офицеры переглянулись и не стали прерывать его. Прервало брань губернатора появление слуги, явившегося на пороге особняка и взбежавшего по лестнице с необычайным проворством, да еще и оглядываясь через плечо, хотя за ним никто не гнался. Лицо юноши-мулата выражало растерянность и страх.
– Что?! – перенес на него свой гнев сэр Фердинанд. – Что там такое? Ну?! Говори!
– С… сэр! – Парень явно с трудом переводил дыхание. При… пришли трое людей. Их пропустили, п… потому что они согласились сдать охране оружие. Видели бы вы, сколько у них его было! Одних пистолетов штуки по четыре у каждого. Они сказали, что их прислал мистер Черные Усы!
– Усы так усы! – Губернатору неожиданно сделалось смешно. Уж очень потешно таращил глаза его слуга. – И чего они хотят, эти посланцы усов?
– Видеть вас, сэр.
– Ни в коем случае! – Адмирал Дредд даже не дал сэру Фердинанду ответить. – Вы не пойдете к ним, господин губернатор.
– По-вашему, это опасно? Но они же сдали оружие.
– Я был бы в этом уверен, если б они в присутствии стражи разделись догола. Спрятать пистолет можно в сапоге, например, а короткий кинжал – даже замотать в пояс. Но дело и не только в опасности. Сам мистер Черные Бакенбарды ведь не пришел к вам, послал кого-то из доверенных людей, верно? Значит, и вы не обязаны сами вести переговоры. Слишком много чести для послов их милости Черной Лысины!
Адмирал был прав. Лоулесс не хотел бы, чтоб его заподозрили в трусости, но глупость тоже не лучшее качество мужчины.
– А вы согласны выйти к этим… к этим людям? – спросил губернатор Дредда.
– Я только что хотел это предложить. Господа офицеры, лучше будет, если один из вас будет меня сопровождать.
Переговоры длились всего несколько минут, после чего адмирал и молодой армейский лейтенант вернулись к ожидавшему их губернатору. Дредд всегда хорошо владел собой, и на этот раз по его лицу тоже было трудно что-либо прочитать, лишь румянец, проступивший на его безупречно выбритых щеках, выдал возбуждение.
– Черная Щетина захватил на взятых в плен кораблях трех местных плантаторов, – сообщил адмирал. – Самое паршивое, что один из них – сэр Джулиан Рассел, родной брат губернатора Ямайки. Этот губернатор, как вам известно, сэр, друг королевского прокурора и вообще лицо очень влиятельное. Кроме того, в руках пиратов оказался еще и какой-то французский банкир, которого, вероятно, принесла в наши края жажда новых впечатлений. За каждого из этих джентльменов их милость Черный Хорек требует по полмиллиона золотых реалов. Получить их он желает до двух часов дня. Если городские часы пробьют два, а нужная сумма не будет доставлена на черный корвет, называется он, между прочим, «Отмщение королевы Анны», то вы, сэр губернатор, к половине третьего получите отрубленные головы всех четверых заложников.[1]1
Именно такое дерзкое требование выставил и именно такие условия назвал властям города Чарлстона пират Черная Борода, совершивший дерзкий захват кораблей прямо в порту столицы Южной Каролины. По свидетельствам современников, это был самый наглый пиратский налет со времен легендарного флибустьера Генри Моргана, «прославившегося» в 60-70-е годы XVII века.
[Закрыть]
Сэр Фердинанд Лоуллес хотел было вновь разразиться руганью, но понял, что на это у него вряд ли хватит сил.
– Думаете, пират исполнит свою угрозу? – спросил он адмирала.
– А что может ему помешать? – пожал плечами сэр Роджер. – Он прекрасно понимает, что мы не станем бить из пушек по бухте, в которой находится столько кораблей. Да и остальные пассажиры этих злополучных двух кораблей – тоже его заложники, они погибнут, вздумай мы сейчас атаковать пиратов.
– Вице-губернатора ко мне! И командира гарнизона! – охрипшим голосом приказал губернатор. – А также владельца городского банка и начальника таможни, если только его не раздолбало вместе с ней.
Для чего ему именно сейчас понадобился начальник таможни, Лоулесс и сам толком не понимал. С остальными предстояло сейчас решить лишь один вопрос: где немедленно отыскать два миллиона золотом? Хорошо, если такая сумма найдется в банке. Вряд ли найдется… В порту, на одном из кораблей, есть небольшой груз серебра – придется кого-то посылать на переговоры к проклятому флибустьеру: просить отдать часть суммы не золотом, а серебром. Больше ничего не остается!
– Для меня будут какие-нибудь приказы? – с прежней невозмутимостью осведомился адмирал.
– Приказов не будет, сэр. Но вопрос есть: что вы намерены делать, когда мы вызволим заложников и пираты, дай бог, уйдут из бухты? В этом случае вы можете действовать и без моего приказа, поскольку представляете здесь флот его величества.
– Могу и буду, – кивнул сэр Роджер. – Но, надеюсь, вы простите мне некоторую осторожность: я бы не хотел разглашать свои планы.
И, совсем понизив голос, наклонившись к уху губернатора, адмирал добавил:
– Кто-то ведь сообщил мистеру Черному уроду, на каких именно кораблях находятся люди, которых стоит взять в плен. И, судя по всему, сообщил, сколько примерно золота есть в городском банке и в вашем личном распоряжении. И это мне очень не нравится. Очень!
Спустя несколько часов дополнительные переговоры с пиратами были закончены, требуемый выкуп в золоте и серебре отвезен на «Отмщение королевы Анны», а с захваченных кораблей благополучно вызволены дорогостоящие пленники. Покуда брат губернатора Ямайки расточал сэру Фердинанду Лоуллесу слова благодарности, тот пытался про себя прикинуть, стоит ли сразу заговорить с облагодетельствованными богачами о возможности хотя бы частично вернуть в казну потраченные на их выкуп деньги. Возможно, и не стоит, возможно, лучше перенести этот разговор на вечерний ужин, который, само собою, следовало дать в честь успешного спасения пленных.
План адмирала
– Я бы с радостью остался с тобой, девочка, мы в последнее врем так редко видимся… Но уверен: адмирал прикажет мне тоже выйти в море.
– Думаешь, вы их догоните?
– Я ничего не думаю, дорогая, я только выполняю приказы. Сэр Роджер наверняка все рассчитает верно. Он – гений морского дела.
– Это лесть?
– Ничуть. Я – офицер и просто уважаю достоинства другого офицера, хоть он и много выше меня по званию.
Произнеся эти слова, лейтенант морского флота его величества Роберт Мейнард закончил натирать кусочком замши свою шпагу и, подняв ее так, чтобы на узкое лезвие упало солнце, удовлетворенно усмехнулся:
– Блестит, как новенькая! Можешь посмотреться в нее, дорогая, – сегодня ты особенно хороша.
– Спасибо, Роберт, но у меня есть зеркало. А шпагу лучше убрать в ножны. Не то ты ее чистил-чистил, а ну как запачкаешь?
Глаза молодого человека блеснули:
– Знаешь, с радостью бы запачкал, с радостью, моя девочка! И вместо ножен воткнул бы в тушу гнусного разбойника, из-за которого сегодня в городе такой переполох, а нам, и офицерам, и матросам с солдатами, наверняка задержат выплату жалованья: все деньги отданы этим подлецам! Очень хочется, чтобы мы с адмиралом настигли флибустьеров.
Роберту Мейнарду этой весной, весной тысяча семьсот пятнадцатого года, сравнялось двадцать пять лет, из которых он уже пять отдал морской службе. О таких обычно говорят «блестящий офицер». Таким он и был: смелый, но не до безрассудства, решительный, неглупый. Многие считали его талантливым в мореходстве. К тому же он был, безусловно, красив. Настоящий британец, рослый, в меру худощавый, с бледным тонким лицом, живыми серыми глазами и густой светлой шевелюрой, на солнце отливающей золотом. Многие красавицы в Чарлстоне вздыхали об этом счастливчике, хотя и знали, что он им не достанется: какой же молодой офицер, мечтающий об успешной карьере, откажется от такой невесты, как дочь адмирала Дредда? Тем более что Роберт, кажется, был искренне привязан к этой девушке.
Двадцатилетняя Вероника Дредд была единственной дочерью знаменитого морехода и все последние годы – единственным по-настоящему дорогим для него человеком. Он дал ей необычное греческое имя в память о своей матери, родом гречанке, но любил больше всего за то, что лицом она очень походила на его покойную жену. Камилла Дредд родила мужу близнецов – мальчика и девочку, и он был совершенно счастлив. Он мечтал, что сын тоже страстно полюбит море, станет служить на военном флоте и проявит такой же талант, какой был у него, а дочь вырастет копией матери. Но спустя несколько дней после родов Камилла неожиданно умерла: потеряв очень много крови, она бодрилась, старалась показать, что ей делается все лучше, на самом же деле медленно угасала. Дредд был так потрясен, что сперва отказывался верить в случившееся – некоторым из подчиненных даже показалось, будто молодой адмирал повредился умом. Он справился с этой болью и тут же получил еще один удар: спустя полгода умер его сын – врач определил, что ребенок, слабенький от рождения, простудился и подхватил воспаление легких.
Вероника, напротив, оказалась крепкой, ничем не болела и выросла румяной веселой девушкой, не особенно красивой, но привлекавшей живым, доброжелательным нравом.
Дредд души в ней не чаял и, боясь доверить чьему бы то ни было попечению, везде брал с собой – даже в морские походы, так что море стало для нее родным. Она не боялась качки, не могла понять, что такое морская болезнь, любила высокие волны, соленый ветер, пропитанные им паруса.
С Мейнардом девушка познакомилась на одном из отцовских кораблей, куда лейтенант только что получил назначение. Сперва они просто подружились, потом и у него, и у нее возникло чувство, не имевшее ничего общего со страстью. Скорее их просто необъяснимо влекло друг к другу.
Адмирал быстро заметил увлечение дочери и не имел ничего против: в конце концов, он не собирался держать Веронику вечно при себе, а раз так, то что можно придумать лучше, чем свадьба с моряком, да еще с подчиненным отца?
Год назад они обручились, но со свадьбой не спешили ни тот, ни другая. В глубине души Вероника понимала, что отцу, как он это ни скрывал, будет тяжело с ней расстаться, а он был в ее жизни главным человеком, и она боялась сделать ему больно. Видимо, это же понимал и Роберт, и трудно сказать, что более удерживало его от решительного объяснения с невестой – уважение к ее чувствам или же опасение потерять столь явное расположение адмирала?
Разговор о возможной погоне за пиратами молодые люди вели, сидя на широкой террасе адмиральского дома. С нее были видны узкие улицы и часть крепостной стены, обносившей город и в этот день особенно усердно охраняемой, хотя теперь уже городу наверняка ничего не грозило. Ниже открывался порт. Матросы и чернокожие рабы усердно доламывали изувеченные пушечными ядрами постройки, убирали полусгоревшие доски, сметали с набережной и причалов черные комья обгорелого хлопка.
Терраса адмиральского дома, устроенная на уровне третьего этажа, представляла собой своеобразный садик: в плетеных корзинах, стоявших по краям парапета и свисавших со стены, клубилась зелень цветущих растений, лианы оплетали стену, тоже покрытые цветами, так что медовый аромат густо наполнял воздух. Тут и там золотыми искорками мелькали пчелы, которым не было ни малейшего дела до паники, на рассвете охватившей город. Посреди террасы, в маленьком бассейне плескались золотые рыбки – их подарил Веронике один из приятелей отца, обожавший подобные изысканные проявления роскоши. И это была, пожалуй, единственная роскошь в жизни адмирала и его дочери – ни он, ни она не любили пышных нарядов, дорогих украшений, не выписывали из Англии драгоценной мебели. Париков они тоже не признавали, тем более что обоих природа наделила великолепными черными волосами.
– Знаешь, девочка моя, – проговорил Роберт, присаживаясь на край бассейна, куда перед тем пристроилась и Вероника. – Мне кажется, сегодняшний поход, если только он состоится, многое для нас решит.
– Что решит? – немного рассеянно спросила девушка.
– Если мы сумеем догнать и наказать этого страшного пирата, я, наконец, осмелюсь просить адмирала, чтобы наша свадьба состоялась как можно скорее. Ведь ты хочешь этого, да?
– Хочу.
– И я тоже. Послушай, а давай выпишем тебе свадебное платье из Лондона?
– У-у-у! – весело воскликнула Вероника. – Тогда «как можно скорее» свадьба не состоится. Представляешь, сколько времени его будут сюда везти? А привезут, и оно возьмет да не подойдет мне… Нет, Роберт, шить платья умеют и в Новом Свете, и журналы с модами сюда привозят из Англии очень регулярно, так что выйдет не хуже. Голову я украшу живыми цветами – это понравится папе и тебе, надеюсь, тоже.
– Мне понравится все, что бы ты ни надела, и все, чем бы ты себя ни украсила!
Он наклонился и осторожно коснулся губами плеча девушки, слегка прикрытого тонкой сиреневой кисеей шейного платка. Вероника улыбнулась, не отстраняясь, но и не отвечая на ласку. Возможно, она боялась не справиться со своими чувствами, а может быть, не хотела искушать жениха, который и так уже очень долго соблюдал самое деликатное целомудрие?
– Дети, к вам можно? Я не нарушу вашей идиллии? – донесся с ведущей из сада лестницы голос адмирала.
– Папа, мы никогда не делаем ничего такого, при чем тебе было бы неловко присутствовать! – отозвалась Вероника.
Сэр Роджер взбежал наверх и, когда девушка вскочила ему навстречу, подхватил ее, закружил, прижав к себе, и без всякого опасения усадил уже не на край бассейна, а на парапет террасы, да так, что она свесила ноги над изрядной высотой и с удовольствием принялась ими болтать.
Роберт созерцал эту сцену не без зависти – сам он не дерзнул бы так вот заключить Веронику в объятия. Молодой офицер, как полагается, встал навытяжку перед своим командиром, но тот жестом велел ему не соблюдать субординацию.
– Ты мне нужен, Роберт, – сказал он, тоже усаживаясь на парапет и так же перекидывая ноги в пустоту. – Составь нам компанию, сядь рядом. Здесь нас точно никто не подслушает.
– А вы думаете, что…
– Не думаю – уверен! Сам-то подумай: откуда у пирата Черной Бороды оказалось столько информации? Далеко не все в гарнизоне и в порту знали, кто приплыл на тех кораблях. Ладно, речь ведь сейчас не об этом, а о том, как положить конец бесчинствам этого негодяя.
– Я не сомневался, что вы придумаете план его уничтожения! – радостно воскликнул Мейнард.
Но адмирал в ответ покачал головой:
– Нет, Роберт, нет. Я не собираюсь его уничтожать.
– Как это? – не понял молодой человек.
Сэр Роджер перевел взгляд на Веронику, тоже внимательно его слушавшую, потом вновь повернулся к своему офицеру:
– Сколько раз уже бывало так, что известных пиратов убивали в сражениях. И нередко после этого возникали легенды, будто эти знаменитые негодяи на самом деле живы, а убит был кто-то другой. Разве не так? Ну, вот. Конечно, можно было бы привезти сюда отрубленную башку с лохматой бородищей и заплетенными в косички космами с бантиками. Эту образину многие узнают и убедятся. Но болтать небылицы какое-то время все равно будут. Впрочем, на это можно было бы и плюнуть – в конце концов, так и так на смену одной кровавой знаменитости рано или поздно является другая. Но, видишь ли, мальчик мой, у меня есть и еще одна цель: хотя бы отчасти разрушить страх, который почти во всех людях вызывают пираты.
– Разве это возможно? – удивился Мейнард.
– Думаю, что да. Если захватить Роберта Тича по прозвищу Черная Борода живым, привезти сюда, доставить к губернатору и судить, это для многих бы развеяло мрачные чары его гнусного образа.
– Лучше ничего и не придумаешь! – не удержавшись, воскликнула Вероника.
– Согласен! – поддержал свою невесту Мейнард. – Но, вероятно, настолько знаменитого флибустьера повезли бы судить в Англию, как в свое время Моргана.[2]2
Знаменитый Генри Морган имел королевский патент, разрешавший ему грабить испанские суда. Тем самым он помогал Англии в борьбе с ее самым непримиримым врагом – Испанией. На то, что иной раз его жертвами становились и корабли других стран, и даже изредка английские суда, правительство закрывало глаза. Однако после подписания в 70-е годы XVII века очередного, одного из самых продолжительных мирных договоров между Англией и Испанией отношение к пиратскому промыслу изменилось. После знаменитого похода Моргана на Панаму, завершившегося ее разграблением и уничтожением, королю Англии, получившему гневную ноту от испанского правительства, пришлось арестовать и отправить в Лондон для суда губернатора Ямайки, покровительствовавшего Моргану, и самого легендарного пирата. Но суд был чисто формальным, вскоре Морган вышел на свободу, обязавшись не покидать Лондона. А закончилась эта «подписка о невыезде» оправдательным приговором суда с формулировкой «Виновность не доказана». Вскоре после этого пират был назначен на должность вице-губернатора Ямайки.
[Закрыть]
– Ну, Моргана повезли в Англию больше ради того, чтобы наш тогдашний король, Якоб, мог доказать королю Испании, что он соблюдает условия мирного договора и сурово карает за пиратство. И покарал действительно сурово, назначил на вице-губернаторство, а это дело не менее хлопотное, чем морской грабеж, тем паче на Ямайке. Нет, надеюсь, суд над Тичем состоится здесь, в Южной Каролине, именно в наших местах он натворил особенно много подлостей. И повесить его надлежит перед всем городом. Вместе с главными приспешниками. Ну, а перед этим я сам допрошу мерзавцев и, уж поверьте мне, узнаю, от кого этой сальной Бородище стало известно про золотой запас нашего банка и про знатных пассажиров. Да и угадать, кто на каком корабле, мистер Тич сам по себе тоже не мог – не ясновидящий же он!
– Сколько в банке золота, он мог просто догадаться, – возразил Роберт. – Золотые запасы более или менее крупных городов примерно одинаковые. Может, надеялся, что, если не хватит, губернатор добавит и из своего кармана. Получать в подарок отрезанные головы местной знати едва ли приятно, особенно если подумать, как на это потом отреагируют в Лондоне.
– Возможно, – кивнул Дредд. – Но сомнительно. Сумма явно была названа такая, чтобы у местных властей не осталось возможности торговаться. А кораблей в порту стоит… можно посчитать, отсюда почти все видно, но я и так, навскидку скажу: около двадцати. И выбрать из них именно те, что нужно?.. Вот в такие совпадения я уже не поверю. Ладно, со всеми этими секретами нам скоро предстоит разобраться.
Роберт подумал и согласился с командиром:
– Да, таких совпадений не бывает, сэр. Было бы очень неплохо понять, кто и для чего помог пиратам, тем более что это мог быть только кто-то из жителей города. Получается, какой-то осел призвал этих уродов себе же на голову… Однако куда больше меня волнует другой вопрос: вот уже два часа, как «Отмщение королевы Анны» и второй пиратский корабль вышли из бухты и удалились. Как же нам теперь узнать, куда они направились, а главное, как их догнать?
– Узнать, где они, как раз оказалось проще, чем я думал, мой друг. Если помнишь, командир гарнизона приказал, по моей просьбе, дать залп вслед пиратам из береговых орудий. К сожалению, военных кораблей в устье не было, и об этом Борода тоже скорее всего знал. Но и береговые пушки все же нанесли флибустьерам некоторый урон. По крайней мере, у второго судна, кажется, это барк, и называется он «Резвость», так вот у него ядро повредило корму. А «Отмщение» пострадало еще сильнее: там накренилась бизань-мачта. Значит, она сломана, и плыть далеко судно в таком состоянии не сможет.
– Само собой, но кругом полно островов и островков. Как узнать, где причалят пираты? Тем более что на такой ремонт нужны самое большое сутки. Не все же острова обшаривать?
Внимательно слушавшая отца и жениха Вероника Дредд решилась вновь вмешаться в их разговор:
– Прости, Роберт, но ты не прав. Сразу видно, что ты плаваешь только на флагмане и нечасто ходишь вдоль побережья. Пиратам нужно где-то пристать до заката, не то при потерянной судоходности они рискуют в темноте напороться на мель – их здесь полно. Получается, нужно искать пристанище, которое не так далеко расположено. К тому же нужен обязательно безлюдный остров и, кроме того, обладающий внутренним заливом – лагуной. Иначе их, во-первых, могут заметить с моря, во-вторых, неудобно будет швартоваться для ремонта – при хорошей качке как ты станешь менять мачту? И еще: надо ведь, чтобы там рос подходящий лес. Едва ли Бородища таскает с собой деревья на случай смены мачт. Подходящих островков на нужном расстоянии, думаю, три-четыре, не больше.
Сэр Роджер рассмеялся, не скрывая охватившей его гордости.
– Вот так дочка у меня выросла! – воскликнул он, подмигивая Веронике. – Скоро она будет разбираться в судоходстве лучше меня. Только ты немножко ошиблась, девочка: островков, которые бы подошли для ремонта пиратских корвета и барка не три и не четыре.
– Ну, пять, ну, шесть! – пожала плечами бойкая девушка. – Все равно, до утра можно отыскать грабителей. Для того чтобы просмолить мачту, им придется развести огонь, так? Пока не стемнело, виден дым. А ночью издали будет заметен огонь.
– Верно, умница моя, верно. Но искать не надо: островок с подходящей лагуной на нужном расстоянии оказался всего один. На карте – это просто точка, но он именно такой, как ты описала: внутри удобный заливчик, ровный берег, отличные тонкие пальмы. Плыть туда обычным ходом самое большое часа три.
Лейтенант Мейнард, не удержавшись, хлопнул в ладоши:
– Если так, можно считать, они наши! Но как вы сумели вычислить островишко, который на карте нарисован так скупо? Ручаюсь, тут не обошлось без вашего старого штурмана?
– Конечно, – кивнул Дредд. – Я только что был у старины Генри. Он-то может с закрытыми глазами найти здесь, в Атлантике, либо в Карибском море любой залив, бухту, любой остров и с закрытыми глазами опишет, как эта бухта, остров или залив выглядят. Так что я точно знаю, куда мы поплывем.
– Пойдем на флагмане? – спросил лейтенант. – На «Магдалене»?
– Коль скоро я сам поплыву, то, конечно, на флагмане. Для сопровождения возьмем шлюп «Принц Уэльский», которым командует старший лейтенант Дадли. Я уже послал передать ему, чтобы готовился к выходу в море. Отплывем через два часа, чтобы поспеть к самому закату. Тогда сможем неожиданно войти в бухту, перегородить ее устье и запереть там Тича. А пока пора идти. Надо проверить, все ли в порядке на нашем судне.
Адмирал развернулся на парапете и с легкостью мальчишки соскочил с него.
– Идем, Роберт. А ты, малышка, – он вновь обнял дочку и поцеловал сзади в шею, – можешь заняться каким-нибудь языком. С чем у тебя сейчас проблемы? С латынью?
– Нет, папа, с этой нуднейшей наукой я, кажется, справилась! – засмеялась Вероника. – Хотя все так же не понимаю, кому и для чего она сдалась? Но раз ты так хочешь, чтобы твоя неотесанная дочь была глубочайше образованна, я буду из кожи вон лезть, чтобы этого добиться.
Она тоже перекинула ноги через ограду террасы, соскочила на пол и вернулась к своим рыбкам, сорвав веточку с растущего рядом куста и принявшись баламутить ею воду, чтобы заставить обитательниц крохотного пруда шнырять туда-сюда, забавно шевеля хвостиками. При этом она прислушалась, чтобы уловить последние фразы, которыми обменялись спускавшиеся по внешней лестнице сэр Роджер и лейтенант Мейнард.
– Мы не знаем, сколько людей у Тича, – проговорил, поспевая за своим командиром, Роберт. – У нас вместе с Дадли сто пятьдесят человек. А что, если пиратов человек сто, а то и больше? Мы многих можем потерять.
– Я прихватил еще двадцать бойцов гарнизона. Так что хватит нам. Ты со мной? Прямо на «Магдалену»?
– Нет, сэр. Зайду к матушке, предупрежу, что вернусь только утром. После этой утренней пальбы у нее, наверное, еще неспокойно на сердце – мало ли что она подумает.
Дальнейшего разговора Вероника не слышала. А ей так хотелось услышать то, что, как она думала, может именно сейчас сказать ее отцу Роберт! Возможно, сейчас он спросит, согласен ли адмирал, чтобы они обвенчались вскоре после окончания этого краткого похода? И сэр Роджер скажет «да»…
Но офицеры, спустившись с террасы и шагая через сад к припортовым улицам заговорили о другом.
– Роберт, у меня нет секретов от дочери, – начал адмирал. – Но кое-что я предпочел бы, чтоб она не знала.
– О чем это вы? – удивился лейтенант.
Дредд быстро, пристально посмотрел на него.
– Мейнард, если нужна моя помощь, не стесняйся. Как-никак, мы друг другу уже не чужие.
– Ах, вот оно что! – Молодой человек вспыхнул до корней волос. – Ну, и болтуны же водятся у нас на флоте…
– Я тоже не поощряю такие сообщения, – нахмурился адмирал. – И не похвалил того, кто вздумал рассказать мне о твоих неприятностях. Но раз уж я узнал… Правда, что тебе вздумалось сесть за карточный стол не с кем-нибудь, а с племянником губернатора? Он же – мошенник! Все это знают, и не будь он родней Лоулессу, давно угодил бы в тюрьму. Да и сам Лоулесс, кажется, готов отправить его куда угодно, лишь бы молодой проходимец не позорил дядюшку.
Роберт вздохнул:
– Честно сказать, я только потом узнал, какая у этого парня дурная слава. Но что делать: действительно проигрался!
– И влез в долги?
Лейтенант скрипнул зубами:
– Сэр! Благодарю вас за участие… Но это – моя ошибка и моя проблема. Клянусь, я уже почти решил ее, и на моей дальнейшей жизни… на нашей дальнейшей жизни это никак не отразится.
Поняв, что зря задел молодого человека за живое, адмирал ласково хлопнул его по плечу:
– Ну, и отлично, мой друг, ну, и отлично! Очень надеюсь, что вы так больше не попадетесь. По молодости я пару раз влипал подобным образом и до сих пор вспоминаю эти случаи безо всякого удовольствия. До встречи на фрегате.
Адмирал повернулся и зашагал вниз по узкой улочке, в сторону порта.
Лейтенант пошел в другую сторону. Румянец смущения все еще горел на его щеках, а в голове вертелись мысли одна неприятнее другой. Слава богу, что Дредд не завел этого разговора при Веронике. Ну, а вдруг ей расскажет кто-то другой? Мейнард знал, с каким презрением дочь адмирала относится к картежникам. Говорят, года два назад этот самый племянник губернатора пытался ухаживать за нею на каком-то городском празднике, и она очень ясно дала ему понять, что любителей покера в числе ее поклонников не будет никогда – она их близко не подпустит. А ведь тогда еще мало кто в городе знал о том, что Лоулесс-младший – мошенник.
