Текст книги "Страшные сказки ведьмы-воровки"

Автор книги: Irin Joki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Ах, как вы смеете! Она была столь талантлива, что ей не нужно было искать выгоду в ком-то! Она себя обеспечивала сама, всего добивалась собственным непосильным трудом!

– И квартиру тоже сама содержала? Прислугу, пианиста?

Девушка грозно уставилась на детектива. Ее лицо исказила злость.

– Ну, он оплачивал. Но это совершенно не важно! Это не отменяет того факта, что этот подлый человек вертел ею как хотел! Обещал жениться, но так и не женился – одни лишь отговорки! Этим испортил ей репутацию – все считали ее легкомысленной девушкой. А на самом деле она просто любила его! Разве это преступление? И самое главное, он нагло использовал ее в своих играх, заманивая с помощью ее очарования различных спонсоров. А когда она отказалась этим заниматься, он нашел эту жуткую ведьму Эрику с восточной части города, чтобы та довела мою Антони. И она это сделала, ведь госпожа до ужаса боялась ведьм! Она говорила, что они воруют талант и вдохновение! Какой кошмар, ведь несчастная Антони боялась спать, почти что ничего не ела, опасалась, что ведьма следит за ней!

– Все это, конечно, очень познавательно, но я по-прежнему не могу понять, где доказательства, что господин Оксфольт нанял, как вы сказали ту ведьму, с целью натравить ее на свою возлюбленную? Вы это видели?

– Нет, я этого не видела. Но я слышала, как Антони и Джес ссорились из-за того, что она больше не хотела участвовать в его играх. И он ужасно разозлился в тот вечер и пригрозил ей, что нашлет на нее ведьму. Больше они не виделись, а спустя неделю она повесилась. Еще я часто видела эту рыжеволосую Эрику возле нашего дома, навела о ней справки и многие мне высказывали свои подозрения, насчет того, что она колдует у себя в квартире. Тем более что в жизни госпожи был лишь один человек, который мог пожелать ей зла.

– Ну, хорошо, допустим, но как вы свяжите эту ведьму с другими повесившимися девушками?

– По мне, так она выбирает жертву случайно, ведь для нечисти не важна человеческая жизнь.

– Случайным не бывает ничего, – возразил Мур, – и к тому же, вы же знаете, что ведьмы не относятся к нечисти, они люди. Хочу вам сказать на все на это, что вы притягиваете все за уши, а ваши доказательства – это лишь сплетни и домыслы. Но я обращу свое внимание и на загадочную Эрику, и на Джеса Оксфольта. Тем более я и сам собирался с ним поговорить.

– Он вас не подпустит к себе, даже полиции сложно с ним наладить общение. Этот скользкий тип никому не разрешает проникать в свою крепость, – хмыкнула Элизабет.

– Я профессионал и прекрасно знаю, как мне быть с этим скользким типом, как вы выразились. Итак, раз вы наводили справки, может, вы скажите мне, где искать эту ведьму Эрику?

– Она подрабатывает в кафе «Артель» за барной стойкой. Я узнала, что в эту среду, то есть послезавтра, она улетает из аэропорта «Ренджи-Альт» первым дневным рейсом, в свою родную деревушку Лапла-эйн.

– «Артель»? Я часто там бываю и знаю каждого работника в лицо. Опишите ее внешность.

– Зачем? Вот возьмите ее фотографию, на обратной стороне я сейчас напишу вам ее предполагаемый адрес, – девушка резким движением достала из своей сумочки фотокарточку, на которой была изображена невероятно милая девушка с огненно-рыжими волосами, которые развивались на ветру. Она шла, явно куда-то спешила в тот момент, когда ее запечатлели.

– Хорошо, оставьте фото, если оно, конечно, вам более не понадобиться. И мой вам совет, обратитесь к врачу, кажется, ваша маниакальность преследования становиться неконтролируемой. – Мур очаровательно улыбнулся, на что Элизабет посмотрела на него с невероятной злобой.

– Прощайте. Вот мой домашний адрес, если я вам еще понадоблюсь.

– Да что вы! Вы такую мне оказали услугу, что теперь я у вас в неописуемом долгу!

Девушка недовольно фыркнула и тут же покинула темное помещение, растворившись в непроглядной тьме.

Детектив поспешил за ней, поняв, какую оплошность совершил, отпустив ее одну в эту глухую ночь. Но выбежав на ледяной воздух, он никого не увидел, кроме опустевшей улицы, словно Элизабет Чейз никогда тут не было.

6.

В это холодное утро усталого вторника Муру совершенно не хотелось подниматься с постели. Но вспомнив ехидные лица Разовски и Фленсика, он тут же вскочил преисполненный энергии, умылся, оделся и через пятнадцать минут уже ехал в сторону города.

Зайдя по пути в кафе «Артель» позавтракать, он тщательно проследил за всем обслуживающим персоналом в зале, но Эрику так и не обнаружил. Вероятно, она уже не работала сегодня, раз завтра улетает. Детектив решил пока что не привлекать к себе внимание излишними расспросами, поэтому раздосадованный он вышел из кафе и, поймав мобиль, поехал в сторону издательства «Альбинос» на встречу с директором. Утром он выслал ему телеграмму с просьбой переговорить лично и тот с радостью отозвался на это предложение.

Его звали Леонес Альнонси и выглядел он совершенно иначе, чем Мур его себе представлял. Узкое лицо, хитрый взгляд темных глаз и стройная непоколебимая ничем осанка говорила о его аристократическом происхождении. Хотя в нынешние времена он всего лишь относился к среднему классу. Он был невероятно приветлив и гостеприимен. Детектива давно так тепло не принимали. На вопросы о поведении Эмили, Леонес отвечал охотно, даже с неким энтузиазмом.

– Она работала тут всего лишь месяц, не знаю, как ей так легко удалось устроиться на такое хорошее место без опыта работы. Сейчас никому не нужен человек, который ничего не умеет, учить его – пустая трата времени. Но мой заместитель Поль взял ее после первого же собеседования и был очень доволен. Меня даже в известность не поставил! Раньше я такого за ним не замечал. Ну что я могу о ней сказать… Девушка она привлекательная, красивая, но характер… Как пришла тут же умудрилась увести жениха у Ненси из отдела печати, при том, что этот парень здесь даже не работал! Заходил всего лишь раз, Эмили с ним поговорила и все! И думаете, для чего она это сделала? Да забавы ради! Больше она на него и не взглянула, а этот бедолага так и ходил за ней до самого конца. Она вообще очень любила флиртовать со всеми, кокетничать – мужское внимание ей доставляло удовольствие. Ни одного к себе не подпускала, только заигрывала. Просто кошмарное поведение для такой юной особы.

– А вы? Разве это не вы приходили свататься к ней? – улыбнулся Мур, наслаждаясь растерянностью своего собеседника. Было очевидно, он только что раскрыл, то, что директор так тщательно ото всех пытался спрятать.

– Откуда вы знаете? – слегка дрожащим голосом спросил он, – ее мать рассказала?

– Да, я имел удовольствие беседовать с госпожой Эннисон.

– Каюсь, попался в сети этой девицы одним из первых… – сконфуженно ответил директор, – таким дураком я себя никогда не чувствовал. С первой встречи она строила мне глазки, и при каждом удобном случае помогала с бумагами. Я уши и развесил! И вдруг, решил просить у ее родителей руки их дочери. Хотя знаете, честное слово, я жениться, никогда не думал. Не то уже время, понимаете, господин Лисц. Одному-то спокойнее, да и работы у меня хватает. А вот мои родители женились, потому что так было заведено и жили всю свою жизнь несчастливо. А тут, черт его знает, не помня себя, поехал в сторону ее дома. Когда я прибыл, она меня даже не подпустила к родителям – запуганные они у нее какие-то. Отец вообще очень болезненно выглядел. Будто боялись ее, хотя может быть, они и любили свою дочь слишком сильно, вот и потакали ее прихотям. Ну, она выбежала, как услышала, что это я пришел, схватила меня крайне бесцеремонно и на кухню как швырнет! Будто я ей какой-то мальчишка! Вот это силищу надо иметь! Я от такого аж говорить не сразу смог. А она шипит на меня, мол, чего это мне тут надобно, и вся злиться, волнуется! Как из нее только дым не пошел! И где спрашивается та милейшей души девчушка, что помогала мне после работы?

– То есть она задерживалась после работы?

– Да, очень часто. Хотя я об этом ее не просил, она сама вызвалась.

– До которого времени примерно?

– Примерно в семь-восемь часов вечера в издательстве никого из работников точно не оставалось. Потому что охранник нас к тому времени выпроваживал по домам.

– Прошу прощения, что перебиваю. Так и что же случилось далее?

– В тот момент я растерялся, но все равно, вместо того чтобы уйти, почему-то начал мямлить, прося ее руки. Я сейчас вспоминаю то мгновение и еще больше убеждаюсь, как это глупо выглядело. Как только я объяснил свои намерения, она так громко расхохоталась и заявила, что уж лучше она съест лягушку, чем станет моей женой. Представляете, господин Лисц? Я, конечно, все понимаю, но я не такая уж плохая кандидатура, между прочим. Достаточно молод, при деньгах, хорош собой, что еще нужно женщине?

– Вы ее после этого инцидента уволили, конечно?

Леонес замялся, словно был уличен в самой большой оплошности. Его руки задрожали, и во всем этом было что-то неестественное. Дело в том, что Мур хорошо был знаком с этим издательским домом. Их директор слыл человеком дела – серьезным, твердым, как скала, принципиальным и решительным. Как же девушке удалось с такой легкостью вить из него веревки? Да еще провернуть это в такой короткий срок?

– Я не уволил ее. Я не знаю, честно не знаю почему, господин Лисц, – наконец выдавил из себя Леонес.

– Она хотя бы как-то объяснила вам свое поведение после?

– Нет, она вела себя так, будто ничего не произошло. Мы также общались по рабочим моментам, а позже я узнал, что она флиртовала и с другими мужчинами в нашем издательстве.

– Когда точно произошел этот инцидент?

– Число сказать не смогу – я жил, как в тумане. Но это точно случилось в первую неделю, как она устроилась к нам.

– Как? Так быстро ей удалось поселиться в вашем разуме и помутить ваш рассудок?

Леонес посмотрел своим острым пронзительным взглядом на детектива и глаза его метали искры. Внешне же он оставался спокойным.

– Так получилось. Но если бы вам пришлось иметь дело с этой особой, вы бы поняли меня очень хорошо, – вновь чуть дрожащим голосом заговорил директор. Было видно, что вся эта история наложила на него глубокий отпечаток.

– Ну, я не думаю, что женщине удастся одурачить меня, – не то чтобы Муру доставляло удовольствие выводить людей из себя, просто его работа заключалась именно в этом. Хотя надо признаться, что некое наслаждение он все же испытывал.

– Что вы себе позволяете? Как вы смеете так говорить? Вы не были на моем месте, и я уверен, если бы и оказались в такой ситуации, то наверняка чувствовали себя еще хуже! – начал оправдываться Леонес, потеряв всякое самообладание.

– Да нет, я бы даже обрадовался тому, что такая девушка, как Эмили, лишила себя жизни. Такие, как она, доставляют одни проблемы добропорядочным людям. – Спокойствие Мура обескураживало. Он поднялся из кресла и начал размеренно расхаживать по кабинету, размышляя вслух, – хотя постойте! Вы точно добропорядочны? Ведь вы выставляете себя жертвой, а Эмили Эннисон играет роль самого дьявола в вашем повествовании. Но ее матушка, госпожа Дорис Эннисон, утверждает, что вы долго разговаривали на кухне, потом начали ссориться, затем вы, цитирую «выбежали, как ошпаренный». Хм, разве под ссорой не подразумевается беседа двух человек? Следовательно, не только Эмили что-то эмоционально вам доказывала, но также и вы должны были ей что-то да ответить. Ну а теперь я весь во внимании, говорите правду, прошу. А то мне это уже порядком надоело – из всех все нужно с силой вытаскивать, словно я тут только на это и гожусь.

Лицо Леонеса Альнонси исказил нешуточный гнев. Он стал еще бледнее, чем прежде, его рот дрожал от негодования, а Мур, соблюдавший нечеловеческое спокойствие был уже готов к тому, что доведенный до крайней точки директор, вот-вот наброситься на детектива с кулаками.

– Мать Эмили сумасшедшая женщина! Горе окончательно обнажило ее сущность! Вы что не заметили, как она себя вела? Я каждый раз, когда к ним приходил, наблюдал за ней. Она была либо в полуобморочном состоянии, либо спрашивала, пришла ли ее покойная мать! Я не ее мать, но она упорно меня звала этим именем, словно окончательно свихнулась!

Вывалив на Мура излишнюю информацию, Леонес весь красный, как багровая луна, тут же притих. Только закончив свою пламенную речь, он понял, что натворил.

– Ну что вы замолчали? Есть ли смысл теперь прерываться на полуслове? – улыбнулся удовлетворенно Мур, – но я соглашусь с вами, одна вещь в поведении госпожи Эннисон показалась мне странной, но что бы я делал без этой женщины! Так вы часто захаживали к Эмили, говорите?

На минуту щека директора задергалась от нервного напряжения, затем он бессильно рухнул в кресло и зарыдал, как дитя. На что Мур, нервы которого были крепки, словно сталь, и то опешил от такого поворота событий.

– За что мне все это? Чем я провинился? Эта бестия, я влюблен в нее! Я не знаю, что произошло, но мы начали ходить на тайные свидания! Но в то же время, она продолжала заигрывать с остальными мужчинами, а я ничего не мог поделать! Как меня это злило, но Эмили крутила мной, как хотела! – захлебываясь слезами, обнажал душу Леонес. Мур подал ему бумажный платок. Тот продолжил, – конечно, конечно, я обезумел – хотел жениться. Думал, если женюсь на ней, то она будет принадлежать только мне! Эта мысль стала навязчивой, она не давала мне покоя, изводила меня. Но Эмили не хотела и слышать о замужестве. Вот я и пришел тогда к ее родителям. Мы повздорили, я ей высказал все, что думаю и ушел. А через два дня она повесилась! Это из-за меня! Арестуйте меня!

– Я бы может и с удовольствием, но у меня нет на это прав, к сожалению, – сказал Мур, подавая несчастному стакан воды, который он с вежливой учтивостью налил из графина.

– Я преступник! Преступник! – не унимался Леонес, смотря на Мура блестящими от слез глазами.

– Мне очень жаль, что пришлось вас довести до такого состоянии, но я никак не думал, что вы разреветесь в моем присутствии. Мне просто нужны были правдивые сведения. Также я могу вас заверить в том, что это абсолютно точно не вы довели свою возлюбленную до самоубийства.

– Правда?

– Правда. Приведите себя в порядок, и хватит ныть. И не смейте больше врать мне, если хотите найти убийцу Эмили.

– Спасибо, спасибо вам огромное. Вы прекрасный человек, господин Лисц! – директор начал горячо жать руку детективу.

Еле отбившись, Мур все-таки сумел вырваться из этого гнетущего помещения. Как это восхитительно подло заставить человека сердечно благодарить тебя, когда только что ты самолично довел его до истерики. Мур усмехнулся, размышляя об этом.

Не успел он выйти на свежий воздух, чтобы закурить и успокоиться, как его окликнул паренек за приемной стойкой.

– Вы Мур Лисц?

– Да, к несчастью. Чем могу услужить?

– Вам доставили срочную телеграмму.

– Сюда? – удивился Мур.

– Да. Только что заходил почтальон и принес вместе с остальными письмами.

Недоверчиво Мур взял подозрительный листок сероватой бумаги. Отправлено 15 минут назад отделением почтамта, который находится на улице Альтонской, соседней от издательства. Написано небрежно и криво. Видимо спешили или намеренно меняли почерк таким образом. Мур пробежался глазами по тексту:

«Я осведомлена вашей настойчивостью разыскать меня. Ну, попробуйте – посмотрим, что из этого выйдет. Через полчаса в квартире четвертой самоубийцы Стейси появиться ваш ближайший друг.

Всего хорошего,

Эрика».

Кровь забурлила, и легкое покалывание страха и риска волной пронеслись по телу детектива. В его глазах загорелся огонь, он пулей выскочил на улицу, чтобы поймать ближайший мобиль, спешно доставая листок с адресом.

– Улица Часовая, дом три, гони, что есть сил, – крикнул Мур, всовывая водителю две бумажные купюры.

И таким образом покатив по широкой улице огромного города, Мур Лисц принял правила чужой игры. Через двадцать минут он уже оказался возле маленького домика, старого и облезлого. Неизвестно, с какого момента пошел отчет времени, если с того как была отправлена телеграмма, то детектив уже опоздал, а если с того, как ему ее принесли, то у него в запасе есть еще десять минут.

Быстрым шагом, минуя лестничные пролеты, Мур оказался возле нужной двери. Она была опечатана и плотно закрыта. Повозившись, юркий сыщик с легкостью вскрыл замок и, достав свой припрятанный пистолет, проник внутрь. Тихо, крадучись, словно лис, он на цыпочках проверял уголок за уголком – не спрятался ли здесь кто. И только убедившись, что в одинокой квартире пусто, Мур огляделся вокруг. Бардак, что царил повсюду, наводил ужас – казалось, что кто-то специально разбросал все эти вещи, пытаясь отвлечь внимание отчего-то более важного. Тут и за неделю не разберешься что к чему.

Лисц своим цепким взглядом всматривался в каждую деталь, пытаясь зацепиться за что-нибудь любопытное. И вдруг он заметил нечто ему уже хорошо знакомое. Лунный камень небольшого размера валялся около ножки стола. Но не успел он поразмыслить, как услышал поворот ключа в замочной скважине. Значит, пришел его таинственный гость, у которого, судя по всему, имеется законный доступ в квартиру. Нервы приятно напряглись, азарт овладел детективом, и искренне надеясь, что это не ловушка, Мур быстром прыжком притаился за шкафом, который в этом хаосе стоял не плотно придвинутый к стене.

Стало тихо, лишь легкие шаги заполняли пустоту в помещении. Человек прошел в комнату и остановился. Как вдруг он начал что-то активно искать среди прочего беспорядка, отбрасывая небрежно вещи в сторону, создавая при этом невероятный шум. И если учесть, что стены тут были тонкие, а слышимость отличная, то напрашивался вывод, что этот незнакомец не отличался бдительностью. Не совладав со своим любопытством, Мур выглянул из-за шкафа, надеясь, что он окажется под таким углом, что противник его не заметит. Перед ним сидел человек, повернувшись спиной, облаченный в темную, потрепанную одежду. Лица его не было видно, волосы были скрыты под шапкой, и как Мур не старался рассмотреть кто это – ему не удавалось. В телеграмме было сказано, что этот некто должен быть ему хорошо знаком.

Решив, что так он ничего не добьется, Мур быстрым движением выпрыгнул из своего убежища, повалив злодея наземь. Увидев лицо незнакомца, Мур застыл в изумлении.

– Фленсик? Какого черта ты тут делаешь?

– Лисц, отвали! Ты обалдел, что ли на людей бросаться! – Чарли недовольно выбрался из-под хвата. Он был, как никогда раздражен.

– Я первый спросил. Тебя поймали с поличным, нелепо продолжать выпендриваться. Говори, что тут вынюхиваешь? – Мур вцепился в воротник своего врага, не думая отступать.

– Ой, можно подумать, можно подумать, великий сыщик напал на след! – Фленсик безнадежно дергался, пытаясь высвободиться. – Пусти, это меня выводит из себя!

Мур немного подумав, все же отпустил его.

– Я жду объяснений.

– Каких? И с чего это ты решил, что я буду оправдываться? – сделал недоуменное лицо журналист.

– Чего ты тут забыл? – не унимался Мур.

– Я искал тут шокирующие подробности для своей статьи. Я работаю, – в его глазах появилась жуткая колкая злоба.

– Допустим, что это логично, – с подозрением бросил Мур, не сводя взгляда со своего собеседника.

– Ты что совсем с мозгами расстался? Конечно, это логично, ведь я журналист! Это суть моей профессии добывать улики для скандала! А что я еще могу тут делать, по-твоему? Грабить квартиру? – он недовольно стряхивал пыль со своей одежды.

– А чего ты так вырядился, будто решил к рабочим внедриться?

– Ты точно детектив? – демонстративно закатил глаза Фленсик, – я надел, то, что не жалко испортить, это, во-первых. Во-вторых, это темное одеяние не отличает меня от обычных людей. Если бы я вышел в своей повседневной одежде, с меня бы глаз не сводили. Слава так утомляет, – он стряхнул пыль с пряди волос, любуясь собой в зеркало над комодом. – Ладно, ты такой дотошный. Тут все равно нет ничего интересного, так что я пойду. У меня куча работы, в отличие от некоторых.

Он окинул презрительным взглядом своего врага и спокойно направился к выходу. Мур застыл, погрузившись в свои мысли: «Зачем он пришел сюда, если полиция и так тут ничего не нашла? Почему пришел именно сейчас, спустя столько времени? Может кто-то направил его сюда? Может ему, тоже пришла телеграмма, и этот кто-то, кто пишет, подписываясь Эрикой, хотел стравить нас друг с другом? Да и зачем так тщательно добывать скандальные сведения о певичке из обычного бара, которая мало кому интересна, когда под носом есть свежая новость о том, что Антони Мармальд любовница Джеса Оксфольта? Неужели он не знает этого? Быть того не может! Чего же он ждет? Пока кто-то другой опередит его и напишет об этом?».

Опомнившись, Мур Лисц решил поскорее убраться отсюда. Как вдруг он вспомнил про лунный камень, который он нашел возле ножки стола. Но его там не оказалось. Видимо активные поиски Чарли Фленсика настолько перевернули все вверх дном, что он закатился куда-то. Однако, проверив каждый уголочек комнаты, Мур понял, что камня тут больше нет. Неизвестно, какие истинные цели движут этим некто, кто отправил телеграмму, но одно было ясно точно – Чарли Фленсик приходил сюда, чтобы забрать лунный камень. И может быть, он нашел бы что-то еще, если бы Мур не помешал ему.

Выйдя из квартиры, детектив удрученно направился на станцию поезда, который безвольно повез его к Медицинскому Университету Хирургии при царской палате. И всматриваясь в осеннюю тоскливую серость из окна, Мур чувствовал, как все вокруг него запутывается со страшной силой.

Доехав до нужной станции, он быстро зашагал по людной площади и уже через пару метров, свернув с главной улицы, он оказался в тихом местечке, где не было ни души. Вдалеке виднелись старинные башни огромного университета, которые, кажется, доставали до небес. Здания в стиле позапрошлого века громоздились рядышком: это были корпусы учебного заведения и общежития. Тут когда-то училась Альта Склер, загадочная девушка, с которой началась цепь этих таинственных событий. Дойдя до узких дорожек, пересекающих вечнозеленые газоны, Мур вдохнул свежий воздух. Создавалось впечатление, что он оказался загородом. И будто не существует городского шума и пыли, которые рассеваются, когда входишь в эту тихую гавань под названием медицинский городок.

Как только детектив вошел в главный холл, он поразился, как величественно и роскошно выглядит здание изнутри. Он будто попал в особняк к наследнику Холодного принца, все вокруг было сделано с размахом. Огромная лестница представала во всем своем величии и великолепии, мягкие бархатные диваны и кресла стояли вдоль высоких стен, приемная стойка из темного дерева ручной работы находилась по правую сторону от входа. И все это дополняли мраморные тумбы со сверкающими вазами, которые явно вышли из-под рук известных мастеров.

– Добрый день. Чем могу помочь? – улыбнулась Муру администратор за приемной стойкой. Это была женщина в очках, одетая по-деловому. Она создавала впечатление строгого, но доброго человека.

– Здравствуйте, мне хотелось бы видеть Стефана Ольса, зама заведующего лабораторией.

Лицо женщины моментально изменилось. Сочувствие и жалость промелькнули в ее глазах.

– Мне очень жаль, но Стефан Ольс сейчас находиться на больничном. И неизвестно когда он выздоровеет.

– Но он же проживает в общежитии для преподавателей? Могу я зайти к нему?

– Боюсь, что нет. Извините, – она потупила взор, словно что-то хотела скрыть.

– Я понимаю, что вам нельзя говорить лишнего, но я его старинный друг, и он вот уже месяц не отвечает на мои письма. Поэтому мне пришлось приехать сюда из самой Морионии. Пожалуйста, будьте любезны, скажите, что с ним?

– В нашем университете произошло несчастье, одна из студенток повесилась. После этого Стефана поразила болезнь и он слег. А на второй день обезумел. Его увезли в Психиатрическую клинику при университете – здесь недалеко. Но он вряд ли узнает вас. Он совсем спятил, даже говорит несвязанно.

Администратор еле владела собой. Было видно, что она очень сочувствует своему коллеге.

– Какой ужас! Но я все равно навещу его! Благодарю вас, скажите, как проехать к клинике?

– Тут можно сесть на студенческий трамвай и выйти на третьей станции.

– Еще раз спасибо вам. И какая говорите, болезнь его свалила с ног?

Тут в холл вошел пожилой почтальон высокого роста и положил стопку писем на стол. Он молча кивнул администратору и удалился. Она начала перебирать письма, раскладывая их по ящичкам позади себя:

– В том то и дело, что никто понятия не имеет. Сначала опасались, что это может быть новый вирус, но это не подтвердилось. Среди студентов ходят слухи, что его могли отравить!

– Как же так? За что? Кому такое могло понадобиться?

– Не знаю, но это связывают со смертью Альты Склер, ученицы, что повесилась. Никто не верит, что она сама могла такое сделать.

– Она была как-то связанна со Стефаном?

– Вроде нет, но это же всего лишь сплетни… Ой, почтальон ошибся телеграммой! – вдруг воскликнула она, и хотела было уже побежать за ним, как что-то приковало ее внимание, – хотя подождите, адрес наш… Кто такой Мур Лисц?

– Это я, – уже понимая, что за телеграмма пришла по его душу, ответил Мур.

Женщина удивленно передала ему листок.

– Мои друзья знают, что я здесь. Вот и телеграфируют сюда. Я-то намеревался остановиться у господина Ольса. – Быстро вывернулся детектив, понимая, что это все выглядит очень странно, особенно если учесть содержимое записки:

«Надо умудриться быть таким идиотом, чтобы поверить Чарли Фленсику. Он вас обвел вокруг пальца. Ставлю сто монет, что он доберется до правды быстрее вас, Мур Лисц.

С уважением,

Эрика».

Лицо детектива искривилось в усмешке – теперь он был уверен, что этот некто, кто подбрасывает ему эти записки, находиться совсем рядом. Он, поблагодарив администратора за информацию, вышел на улицу. Сумерки опустились на мрачный город и в этой полутьме где-то среди деревьев и кустов, вероятно и притаился загадочный провокатор. Муру было не по себе, он ощущал, будто находиться на цирковой арене у всех на виду – он беспомощен, и ему некуда бежать.

«Этот человек, хочет подставить Эрику и вряд ли он думает, что я не догадаюсь об этом. Он прекрасно понимает, что я не пойду слепо у него на поводу и не арестую девушку. Нет, ему наплевать, что обвинение будет сомнительным, главное для него это неоспоримые доказательства. Значит, девушка должна находиться также неподалеку в это время, чтобы на нее было легко свалить вину, будто это она телеграфировала. Тогда и почерк в посланиях подделывают ее. Может ли он выбирать жертв таким образом, чтобы они были связаны с Эрикой? И может быть, он специально запугивал девушек ведьмой-воровкой?»

Рассуждая об этом, Мур двинулся на трамвайную остановку. Проехав две станции по студ-городку, он вышел и скрылся в кустах. Он решил немного поплутать, чтобы сбросить хвост. Но тут необъяснимые заросли возвысились перед детективом, через которые не представлялось возможным пробраться. Хотя карта студенческого городка, что он забрал в холле, ясно показывала, что здесь должна быть тропинка, которая выводит к главной улице города. Ветер дул и листья словно перешептывались вокруг. От этого рокота пробирал мороз по коже. Парень огляделся, вглядываясь в кромешную тьму деревьев и кустарников, листья которых начинали покрываться легким инеем. Вновь, как в день убийства Антони Мармальд, Мур почувствовал тот злой и колкий холод, который беспощадно замораживал все вокруг. Детектив понимал, что он тут не один и, бросившись назад к трамвайным путям, он вдруг понял, что их нет. Только молчаливый темный лес окружал его, не давая пройти. Никто не мог бы дать вразумительного объяснения, каким волшебным образом исчезла трамвайная станция, от которой Мур отошел лишь на два шага. Но сам детектив прекрасно понимал – он играет с противником, у которого в козыре находиться неравное по силам преимущество. И это черная магия.

Лес выл, деревья шатало, вечнозеленая трава покрывалась льдом. Лисц был настороже, ожидая, что могут напасть с любой стороны. Он достал пистолет и медленными шагами, аккуратно, словно ступая по минному полю, направился в сторону, откуда дул ветер. Что-то мелькнуло быстро и неожиданно по правую руку от детектива. Он бросил резкий взгляд на это нечто, которое продолжало проскальзывать то тут, то там, не оставляя возможности обнаружить себя. Сегодня молодой сыщик может легко распрощаться с жизнью, ведь ни цели, ни мотивы противника были ему непонятны. На миг, черная тень слилась с мраком, скрывшись с глаз, как вдруг вновь что-то пробежало мимо, и тут Мур почувствовал резкую боль в руке. Осколок, небольшой льдинки воткнулся ему острой стороной прямо во внутреннюю часть локтя правой руки. Мур не почувствовал боли, даже наоборот кожа вокруг раны начала будто замерзать и неметь, как при наркозе. Легкое покалывание расползалось медленной волной вдоль руки, доставая до плеча и кисти. Детектив вытащил ледышку, и кровь хлынула из раны.

– Прямо в вену, советь у тебя есть! Что за игры? – прокричал он, что есть силы, перевязывая рану шарфом. Кровь не собиралась останавливаться, а льдинка тем временем беспомощно растаяла в теплой руке Мура.

Оглядевшись вокруг, он понял, что эта таинственная тень выполнила свое дело и бесследно исчезла, не давая и шанса поймать себя. Ветер поутих, инея, как и не было, и листва вновь стала зеленой. Позади снова виднелась трамвайная станция – свет от фонаря возле одинокой лавочки ложился бледной полоской на рельсы. Под ногами появилась тропинка, та самая, что была отмечена на карте.

Упрямый Мур Лисц отчаянно перевязав руку, с которой наземь капала кровь, решительно двинулся в сторону города. На главной улице он зашел в аптеку, чтобы купить бинтов и, закончив с перевязыванием, детектив двинулся на квартиру покойной Антони Мармальд. Он решил, что не отступиться от намеченного плана и через некоторое время он уже ковырялся в замке входной двери своей отмычкой. Ему показалось, будто кто-то до него уже вскрывал замок таким же незаконным способом. Посветив зажигалкой и исследовав поверхность замка, он убедился, что кто-то нервно и спешно намеревался пробраться внутрь, оставив при этом совершенно свежие следы. Проникнув в квартиру, Лисц огляделся, прислушиваясь к каждому звуку. Было тихо и ничего не изменилось со вчерашнего дня – только теперь комнаты были не заполнены испуганными людьми, отчего можно было спокойно осмотреться. Просмотрев каждый уголочек, примерно через час своих поисков Мур пришел к выводу, что дневника, про который говорил Май, тут нет. Либо его забрала полиция, либо его забрал кто-то другой. Не могла же девушка хранить такую вещь где-то в ином месте, если учесть, что она активно в нем описывала свою жизнь, по словам брата.