Текст книги "Еврейский юмор"

Автор книги: Иосиф Телушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Кукам в еврейском юморе

На иврите слово «какам» означает «тот, кто мудр», и это один из самых значимых комплиментов, который может заслужить человек. Великого религиозного ученого называют «талмуд какам», что обычно переводится как «ученый в мудрости». Сефардские евреи (евреи испанского или португальского происхождения – примеч. пер.) часто используют для обращения к ведущим ученым раввинам термин «какам», а не «рабби».

В идише слово «какам» превратилось в «кукам», и утратило значительную часть своего блеска. Оно стало созвучно по смыслу слову «сообразительный», а не «мудрый», как показано в приведенных историях о семи кукамимах:

– Ужас, – говорит Яков своему другу. – Моя дочь завтра выходит замуж, а я пообещал ей в приданое пять тысяч рублей. Теперь половины приданого не хватает.

– Ну и что? – отвечает друг. – Обычно отдают только половину из обещанного приданого.

– Так этой-то половины и не хватает![50]50
  Лора и Маурис Кован, «Еврейское остроумие», стр. 128.


[Закрыть]

Кукам звонит городскому раввину и просит о помощи.

– Рабби, я потерял все, что имел, когда в страшном пожаре сгорел мой дом. У меня ничего не осталось.

– У вас есть письмо от вашего местного рабби, удостоверяющее этот пожар?

– Это письмо у меня было, но и оно сгорело при пожаре.

В этой истории XIX века богатый, но жадный кукам получает по заслугам.

Бедный еврей находит бумажник с пятьюстами рублей. В синагоге он слышит, что богатейший еврей в городе потерял свой бумажник, и даст пятьдесят рублей всякому, кто его вернет.

Он быстро отыскал хозяина и отдал бумажник ему. Богатей пересчитал деньги и говорит:

– Да, вижу, что ты уже взял свое вознаграждение.

– О чем вы говорите? – отвечает бедняк.

– Когда я потерял бумажник, в нем было пятьсот пятьдесят рублей.

– Но это неправда.

Двое стали пререкаться, и так дело было вынесено на суд местного раввина.

После того, как оба человека изложили свое видение ситуации, богач говорит раввину:

– Рабби, надеюсь, мне вы верите.

– Конечно, – говорит раввин.

Богач улыбается, а бедный еврей чувствует себя опустошенным. Затем раввин берет бумажник из рук богатого человека и отдает тому, кто его нашел.

– Что вы делаете? – вскрикивает в гневе богатей.

– Вы, бесспорно, честный человек, – говорит ему раввин. – И если вы говорите, что потеряли бумажник, где было пятьсот пятьдесят рублей, то не вызывает сомнений, что так оно и было. Но если бы человек, нашедший бумажник, был лжецом или вором, то он бы его вовсе не стал возвращать. Из этого следует, что бумажник принадлежит кому-то другому. Если этот человек объявится, то он получит свои деньги. В противном случае бумажник останется у человека, нашедшего его.

– А как же мои деньги? – вопрошает богатей.

– Ну а мы подождем, пока кто-нибудь найдет бумажник, в котором будет пятьсот пятьдесят рублей.

Большинство анекдотов о кукам связано с деньгами, хотя есть и исключения. Следующего кукам никак нельзя назвать денежно мудрым, хотя сообразительность в нем явно присутствует.

Кукам оставил свой небольшой штетл и отправился в деловую поездку в Киев. За пару недель ему удалось заработать более ста рублей, что было немалой суммой. Будучи в восторге, он телеграфировал о своих успехах жене. Однако в ночь перед возвращением домой проиграл в карты все, что удалось заработать. Ему в голову не приходило, что при встрече сказать своей жене. Приехав домой, он зашел, приложив одну руку к носу.

– Что случилось? – вскричала жена, увидев его.

– Случилось ужасное, – сказал он. – На выезде из Киева в наш вагон ворвалась группа бандитов, они вывели всех, и один из них сказал: «Если вы не отдадите нам все ваши деньги, мы отрежем вам носы».

– О Боже, – выдохнула жена. – А что ты? Надо было отдать им все деньги.

Убрав руку от носа, муж с улыбкой сказал:

– Ты права. Именно так я и поступил.

В похожей истории сообразительность кукама спасла его от ярости могучего нееврея:

На сиденье небольшого судна рядом с огромным спящим техасцем сидит маленький еврей. От качки еврею стало дурно, и в конечном итоге его вырвало прямо на здорового соседа.

Техасец начинает спросонья шевелиться, открывает глаза и в ужасе смотрит на себя, покрытого рвотными массами.

«Теперь вам получше?» – спрашивает маленький еврей.

Несмотря на отрицательный образ кукама в еврейском юморе, в еврейском фольклоре есть история о кукаме-нееврее:

Один человек много лет прослужил водителем фургона у рабби Езекиила Ландау из Праги (жившего в XVIII веке), сопровождая раввина в его поездках с лекциями. Очень часто рабби давал одно и то же учение, и через несколько лет водитель знал его наизусть.

Как-то раз вскоре после того, как они вдвоем приехали в город, водитель сказал рабби: «В каждом городе, в который мы приезжаем, я вижу, что люди выказывают вам глубокое уважение. Мне интересно, как чувствует себя человек, когда ему выражают такое почтение. Я знаю речь, которую вы собираетесь произнести, наизусть. Пожалуйста, один разок, когда мы въедем в центральную часть города, можно вы займете мое место водителя, а я облачусь в одежды раввина и произнесу речь?»

Рабби был человек сострадательный и согласился на предложение.

Они въехали в город, и все шло согласно их плану. Водитель произнес прекрасную речь, а рабби, одетый как водитель фургона, сидел в дальнем конце синагоги и слушал.

Когда речь была завершена, люди стали задавать оратору вопросы. Большинство из них были повторениями тех, которые он слышал в течение многих лет, и помня, как отвечал на них рабби, он легко давал ответы. Но в какой-то момент был задан очень сложный вопрос, который выходил за рамки опыта водителя.

Несколько секунд он стоял молча у аналоя, а затем сказал: «Вы считаете, что это глубокий вопрос? Я думаю он настолько прост, что на него сможет ответить даже мой водитель. И чтобы доказать вам, что я прав, я хочу попросить его выйти сюда».

Этот кукам стоит в стороне от большинства кукамов, которые были хитрецами, поскольку старается получить все в обмен на ничего.

Один кукам (давайте назовем его Голдстейн) ходил в ресторан и заказывал картофельные оладьи. Когда их приносили, он выказывал недовольство тем, как они выглядят, и менял заказ на блины. Съев их, он вставал и направлялся к выходу из ресторана.

– Одну секунду, – кричал ему управляющий. – Вы не расплатились за блины.

– Вы о чем? – говорил Голдстейн. – Те блины принесли просто на замену. Я же заказывал картофельные оладьи.

– Да, но вы не расплатились за оладьи.

– Почему я должен расплачиваться за то, чего я не ел?

Материализм

Пожилая еврейка, подошедшая к порогу смерти, зовет раввина.

– Прежде чем я умру, я бы хотела выразить два своих пожелания. Первое: я хочу, чтобы меня кремировали.

– Но это категорически запрещено, – отвечает раввин. – Еврейские Законы рассматривают кремацию как величайшее неуважение к телу усопшего.

– Это не мое дело, – настаивает женщина. – Я хочу, чтобы меня кремировали.

Спор продолжился, и раввин понял, что это безрезультатно.

– Каково ваше второе пожелание? – утомившись, спросил он.

– Я хочу, чтобы мой пепел развеяли над Блуминдейлом (один из крупнейших универмагов Нью-Йорка. – Примеч. пер.).

– О Боже, почему? Зачем вам это? – воскликнул раввин.

– Так я смогу быть уверена, что мои дочери будут навещать меня по крайней мере два раза в неделю.

Анекдоты, связанные с ведением бизнеса, обыгрывают бытующее мнение о болезненной страсти евреев к финансовой прибыли: анекдоты о материализме указывают на вменяемую им навязчивую идею о растрате денег. Многие анекдоты основаны на представлении о том, что еврейские женщины предпочитают норковые шубы.

Негритянка выигрывает в калифорнийской лотерее, и отправляется в еврейский магазин чтобы купить норковую шубу. Она примеряет одну.

– Выглядите сногсшибательно, – говорит ей продавщица.

Негритянка внимательно рассматривает себя в зеркале.

– Не кажется ли вам, что в этом я похожа на еврейку? – задает она вопрос.

Еврей приходит в дорогущий канцелярский магазин.

– Я хочу купить у вас самую тонкую перьевую ручку Montblanc ко дню рождения своей супруги, – сообщает он продавцу.

– Уверен, это будет для нее большим сюрпризом, – говорит продавец.

– Уверен, что так и будет. Ведь она ожидает норковую шубу.

А это касается еврейской «гордости» своим автомобилем.

Когда в 1950-х годах General Motors объявила об отзыве 72 000 «Кадиллаков», что по времени совпало с преддверием Йом-Кипура, комик Джек Бенни прокомментировал это: «Мне никогда в жизни еще не доводилось видеть столько евреев, идущих пешком в синагогу».[51]51
  Пока Бенни насмехался над успехами и материализмом евреев, сведущие евреи нашли его комментарий веселым по другим причинам. Поскольку еврейский Закон строго запрещает садиться за руль автомобиля в Йом-Кипур, то приход в синагогу пешком – это как раз то, что евреи обязаны делать в такой день. Но на практике многие из консервативных и почти все из числа «реформированных» евреев (а скорее всего, только с ними и был знаком Бенни) водили машину на Йом-Кипур.
  Этот комментарий Джека Бенни, вероятно, самого популярного американского комика своего поколения, несколько двусмысленно обыгрывает специфическую еврейскую тему. Для евреев это было своего рода благом, поскольку наиболее выдающейся характеристикой этого человека была скаредность – та самая черта, которой с давних времен наделял всех евреев антисемитский юмор (например: «Как появилось чистилище?» «Когда еврей пытался пробраться в платный туалет».) Когда в феврале 1981 года на телеканале CBS вышел в эфир специальный выпуск телепередачи «Любовное послание Джеку Бенни», в нем был показан старый клип комика, где он объяснял, почему его шоу нельзя было назвать действительно особым: «Для меня нечто особенное – это когда цена за фунт кофе меняется с восьмидесяти пяти центов на семьдесят четыре цента». В самой известной радиопередаче Бенни раздавался голос грабителя, говорившего ему: «Жизнь или кошелек!» Затем следовала долгая пауза, под конец которой грабитель говорил: «Ну, и…?», – на что Бенни отвечал: «Я в раздумьях, я думаю».


[Закрыть]

Большинство евреев, без сомнения, согласится с утверждением самого популярного героя Шолом-Алейхема – Тевье-молочника: «Бедность – это не великий позор, но и не великая почесть».

Похоже, что первая часть утверждения Тевье уже неактуальна. Для большинства американских евреев быть бедным или даже относиться к малообеспеченному среднему классу, – это позор. Молодые люди из евреев, выросшие в малообеспеченных семьях среднего класса, часто говорят, насколько смущенно они себя чувствовали, когда подростками приходили в синагогу или на званые приемы со своими более многочисленными и богатыми сверстниками.

Еврейская одержимость успехом также отражается в огромном количестве слов в идише (многие из которых перешли в английский, бытующий среди американских евреев) обозначающих либо глупцов, либо неудачников: шлемил, шлемазел, шмендрик, шмо и небиш.

Джеки Масон уловил желание еврея из среднего класса, стремящегося обрести положение в обществе.

Вы когда-нибудь видели, что происходит с евреем, чей сын работает водителем грузовика? Он настолько смущен, что предпочитает прятаться в Филадельфии. Если вы знаете какого-либо еврея (где бы он ни жил), чей сын работает водителем на грузовике, спросите его: «Ваш сын водит грузовик?»

«Водит! Я бы не стал говорить, что он водит. Он сидит в грузовике. Я бы не стал говорить, что он его водит. Вы можете представить себе грузовик, который ездит при пустой кабине? Поэтому в том случае, если автомобиль выходит из-под контроля, он берет управление на себя. Он не водит его – он им управляет… Вот так! Он работает управляющим в грузовом бизнесе».[52]52
  Джеки Масон, «Мир по-моему! Джеки Масона», стр. 73.


[Закрыть]

В еврейском сообществе «быть не хуже Коэнов» может быть непомерно дорогостоящим занятием. Можно часто слышать о вечеринках Бар или Бат Мицва, которые обходятся в 30 000 долларов и даже больше, или свадьбах по 50 000 долларов. Несколько лет назад Бар Мицва в Майами прославилось на всю страну, когда родители сняли Orange Bowl и пригласили группу девушек поддержки, чтобы отметить событие.

Эта показушность не лишена определенной комичности. Вот пример из автобиографии Хенни Ионгмана:

Это было несколько лет назад. Я только завершил выступление на Бар Мицва на Лонг Айленде и направлялся к шведскому столу. Там я обнаружил полномасштабную фигуру юноши (с обрезанием), выполненную изо льда. Когда я накладывал в свою тарелку фруктовый салат, я услышал, как дамы за моей спиной обсуждали ледяную скульптуру:

– Потрясающе, – сказала первая дама.

– Это точная копия, – согласилась вторая. – Кто это выполнил? Эпстейн?

– Не глупи. Эпстейн работает только с рубленой печенью.[53]53
  Хенни Йонгман и Нил Карлен, «Возьми мою жизнь, пожалуйста», стр. 45


[Закрыть]

Показной характер общественных мероприятий американских евреев был увековечен в сцене замужества в фильме «Прощай, Колумб». И хотя евреи, показанные в фильме, были этническими и светскими, эта проблема проникла и в среду ортодоксальных евреев. Как-то известный ортодоксальный рабби пожаловался: «Люди часто за одну ночь проматывают денег больше, чем учителя в еврейских школах зарабатывают за год».

Одной из причин столь щедрых трат богатых евреев на вечеринки (действительно, это часто выглядит как безоглядная трата денег) может быть, то, что в еврейской традиции есть немного узд, чтобы удерживать от подобных излишеств. В отличие от католицизма, который узаконил обеты бедности для своих благочестивейших членов, в иудаизме, по существу, никогда не господствовали взгляды, возводившие страстный аскетизм в разряд духовных ценностей. Даже в том месте в Библии, где евреям повелевается воздерживаться один день в неделю от работы, есть также указание: «шесть дней работай» (Исход 20:9). В ходе истории немалое количество евреев воспринимало это предписание столь серьезно, что в любом обществе, где они не были жертвами дискриминации, они становились в ведении дел несоизмеримо успешнее окружающих. (Подобная дискриминация придавала евреям некоторую нервозность, приводившую к тому, что люди считали, что достатка никогда не достаточно.)[54]54
  Большинство богатых евреев помнят о своих родителях или дедушках и бабушках, живших в ужасной нищете, а в случае бывшего миллиардера и беженца из Восточной Европы Роберта Максвелла пример нищеты, непомерного богатства и банкротства можно проследить на примере одного поколения.


[Закрыть]

Достижения евреев в Америке были столь явными, что Отец Эндрю Грили, ведущий социолог религии, окрестил евреев «наиболее успешной группой в американском обществе».[55]55
  Эндрю М. Грили, «Этническая принадлежность, деноминация и несходство» (Beverly Hills, Calif.: 1976), стр. 39.


[Закрыть] Согласно социологу Стивену М. Коэну, национальный опрос 1988 года, сравнивавший евреев и неевреев, показал, что «в пересчете на душу населения, доходы евреев могут оказаться почти вдвое больше, чем у неевреев».[56]56
  Цит. по «Американский плюрализм и еврейское сообщество», под ред. Сеймура Мартина Липсета (New Brunswick. N.J.: Transaction Publishers, 1990), стр. 3.


[Закрыть] Насчитывая немногим более 2 % населения Америки, евреи, по данным ежегодного опроса журнала Forbes, составляют 23 % среди четырехсот самых богатых американцев и 40 % среди сорока богатейших людей Америки.[57]57
  Приводится «Размеры современной еврейской филантропии», Барри Космина в неопубликованной работе, Североамериканский еврейский банк данных, магистратура, Университет города Нью-Йорка, 1988 г., стр. 13.


[Закрыть]

Сам по себе финансовый успех не является непременным поводом для материалистических воззрений, и тот факт, что материалистические представления получили столь широкое распространение, вовсе не означает, что им потворствуют. В приведенном анекдоте ненасытная особа получает по заслугам:

Привлекательная молодая женщина появляется на званом обеде под руку с кавалером, который значительно старше ее. На обеде дама, сидящая рядом с ней, говорит ей:

– Ваш бриллиант просто фантастичен. По правде сказать, я думаю, это самый чудесный бриллиант из тех, что я видела.

– Спасибо, – говорит ей в ответ молодая женщина. – Это знаменитый бриллиант. Его называют «Бриллиант Плотника».

– Бриллиант с именем. Сколь романтично! А у него есть история?

– О, да. С этим бриллиантом связана одна напасть.

– Напасть? – переспросила дама. – Что за напасть?

– Мистер Плотник.[58]58
  С небольшими вариациями этот анекдот приводится у Вильяма Новака и Моше Валдокса в их работе «Большая книга еврейского юмора», стр. 264. То, что делает эту историю столь еврейской – в гораздо большей степени, чем использование имени Плотник, – это фундаментальная убежденность, что справедливость должна восторжествовать. Когда патриарх Авраам думал, что Бог поступает неверно, он без внутренних терзаний призывал его к нравственности: «Подобает ли судье всей земли поступать неправосудно?» (Бытие, 18:25). В другом библейском стихе одержимость справедливостью формально кодифицируется: «Правды, правды ищи» (Второзаконие, 16:20).
  «Бриллиант Плотника» – история о неотступности справедливости и наказании несправедливости. Привлекательная молодая женщина явно вышла замуж за Плотника из-за своей тяги к богатству. В еврейской традиции подобные браки резко осуждаются: «Кто женится ради денег, – учит Талмуд, – будет иметь порочных детей» (скорее всего, подобных ему или ей; Киддушин, 70а). В другом месте содержится предупреждение, что если кто-то выдает свою дочь замуж за пожилого, возможно, богатого, человека, тот вынуждает ее стать прелюбодейкой (Санпедрин, 76а), поскольку неудовлетворенность может подвигнуть ее к супружеской неверности.
  В этом анекдоте победа справедливости над жадностью очевидна. Молодая привлекательная женщина вышла замуж ради денег, и теперь она за это расплачивается.


[Закрыть]

Реальный вопрос, который поднимают анекдоты о материалистическом отношении, – это то, как относятся к богатству в еврейском обществе. Ответ: с большим уважением – при условии, что это дает возможность участвовать в поддержании общины и благотворительности. Несомненно, богатство играет важную (иногда – самую важную) роль в распределении общественного уважения и почета. Иудейские организации организуют ежегодные банкеты в честь щедрых богатых благотворителей, даже если при этом другие люди работали больше и пожертвовали большую долю своей прибыли.

И что, можно ли евреев назвать более материалистичными, чем другие? Я, откровенно говоря, не знаю. Наверное, не найти лучшего ответа на этот вопрос, чем тот, что приводится в старом еврейском изречении: «Евреи, они такие же как все, лишь только более».

4. «Врачу – три, а юристу – два»
Самоотвращение, самовосхищение и прочие еврейские неврозы

Самоуничижение, чутцпах, и еврейское чувство самодостоинства

Антисемиты притащили двух евреев и поставили их перед группой, которая должна произвести расстрел. Один из приговоренных закричал:

– Стойте! Стойте! Вы убиваете невинных людей.

– Тсс… Тсс, – говорит ему второй, – не создавай проблему.

Два еврея прогуливаются в соседнем бандитском районе, и замечают двух крепких неевреев, которые направляются к ним.

– Ой, – говорит один еврей другому, – нам стоит уносить ноги. Их двое, а мы одни.

По Джеки Масону: «В этой стране евреи не воюют. Не знаю, заметили ли вы это. В этой стране они почти воюют. Из моих знакомых евреев каждый почти убил кого-то. Они все вам в этом признаются. „Если бы он сказал еще одно слово… он сегодня был бы уже мертв. Это факт. Я был готов к этому. Еще одно слово…“ Какое слово? Никто не знает, что это за слово».[59]59
  Джеки Масон, «"Мир по-моему!" Джеки Масона», стр. 42.


[Закрыть]

И если в том, что имеет отношение к умственной сфере, еврейское самолюбие может быть весьма звучным, то в том, что относится к миру телесному, их представления о себе могут быть очень многообразными. Классическая нервозная неуверенность в себе связана со всем телесным, будь то мышечная сила или сексуальная привлекательность. Если верить еврейскому юмору, то евреи слабее, более робкие и внешне менее привлекательные, чем неевреи. Например, несмотря на то огромное чувство гордости, которое испытывали американские евреи за успехи израильской армии в Войне за независимость 1948 года, в еврейском юморе по-прежнему преобладал образ еврея как плохого воителя. Вот типичная история тех времен.

Очень богатый американский еврей, возможно, один из тех, кто внес величайший вклад в еврейское объединение (буквально: [движение] «Объединенный Еврейский Призыв». – Примеч. пер.), приезжает в Израиль. Министр туризма инструктирует гида, приставленного к приезжему, что тот должен показывать все, что гость пожелает.

В течение пяти дней гид возил гостя по всей стране. Потом американец попросил отвезти его на могилу Неизвестного солдата. Поскольку такой могилы в Израиле нет, то ее наспех соорудили на воинском кладбище. Американца привезли туда. Когда он стал обходить могилу, то увидел сбоку надпись: «Авраам Голдман 1920–1948 гг.». Рассерженный, он обращается к гиду:

– Мне послышалось, что вы назвали это место могилой Неизвестного солдата.

– Так оно и есть, – отвечает гид.

– Но здесь указано имя этого человека.

– Он был неизвестен как солдат, – объясняет провожатый, – но как портной он был хорошо известен.[60]60
  Классический восточноевропейский анекдот XIX века также высмеивает отвращение евреев к физическому противоборству и шовинизм неевреев:
  Группа бачерим [студентов] ешивы призвана в армию, и, ко всеобщему удивлению, стала снайперами. Их отправили на фронт. Вскоре противник предпринял атаку, и капитан приказал им стрелять. Однако никто не нажал на курок. Поскольку войска противника подходят ближе, капитан, на пределе возможностей своего организма, орет, приказывая открыть огонь. Безрезультатно.
  – В чем дело? – кричит он на солдат. – Я же приказал стрелять.
  – О чем вы говорите? – отвечает один из студентов ешивы. – Разве вы не видите, что там люди? Если мы начнем стрелять, мы можем кого-нибудь ранить.
  Когда этот анекдот рассказывается в среде восточноевропейских или американских евреев, то он направлен главным образом на обличение воинственного характера нееврейского мира. Среди евреев, которым приходится воевать, объектом для насмешек становится скорее шлемильная черта характера студентов ешивы. В романе Примо Леви «Если не сейчас, то когда?», повествующем о еврейских борцах против нацизма, члены партизанского отряда обсуждают нравственную сторону преследования отступающих нацистских войск, и один из бойцов рассказывает вышеупомянутый анекдот. И когда рассказчик заканчивал свою историю, вошел другой партизан.
  Улубину было около тридцати, он был среднего роста, крепко сложен и темнокож, с овальным, бесстрастным, всегда начисто выбритым лицом.
  – Ну, почему ты не продолжаешь? Давай выслушаем конец, – сказал Улубин.
  Павел продолжил, но уже с меньшей уверенностью и смаком:
  – И тогда один из студентов [ешивы] говорит: «Разве вы не видите, капитан? Это не картонные мишени. Это люди, такие же как мы. Если мы выстрелим, мы можем их ранить».
  Партизаны, сидящие вокруг стола отважились на несколько неуверенных сдержанных смешков, переводя взгляды с Павла на Улубина. Улубин сказал:
  – Я пропустил начало. Кто были эти люди, которые не захотели стрелять?
  Павел вкратце описал ему с чего начинался анекдот, и Улубин холодным голосом спросил:
  – А вот вы, здесь, как бы вы все поступили?
  Наступило короткое молчание, и затем раздался мягкий голос Менделя:
  – Мы не бачеримы из ешивы.
  (Примо Леви, «Если не сейчас, то когда?» [New York: Summit Books, 1985], стр. 116; см. также обсуждение и разбор этого анекдота у Пауля Брейнса в «Упертые евреи: политические пристрастия и нравственная дилемма американских евреев» [New York: Basic Books, 1990], стр. 136–137).


[Закрыть]

Ранний сионистский лидер Шмарьяху Левин воплотил свое застенчивое самовосприятие в обличительные автобиографические мемуары. Как-то ночью, во время арабского восстания в Палестине Левин прогуливался по улице в Иерусалиме, когда увидел, что к нему направляется араб. Левин поднял отворот своего пальто, прикрыв им лицо. «Так араб был напуган, поскольку не знал, кто скрывается за отворотом пальто, а я был напуган, поскольку знал, кто скрывается за отворотом пальто».

Внешние данные – это еще один повод для еврейской неуверенности. В идише есть одно популярное выражение: шайне eu a шикса («красив как нееврей»), что показывает несформулированное нелестное допущение относительно привлекательности евреев. Действительно, из двух возможных отзывов: «Ты очень похож на еврея» или «Ты совсем не похож на еврея» – многие (а возможно, и большинство) из евреев предпочли бы второй. Например, Дэвид Геффен, на сегодня, вероятно, один из наиболее влиятельных людей в голливудской музыкальной индустрии, близок со многими прославленными тамошними звездами и магнатами. Согласно журналу Forbes, он также входит в число четырехсот самых богатых американцев. Однако когда у Геффена, который низкого роста и темнокожий, брали интервью для краткого очерка в Vanity Fair, он описал себя так: «Я просто мальчик из Бруклина, который хотел быть блондином, ростом метр восемьдесят и с голубыми глазами. Вот таков я на самом деле».[61]61
  Vanity Fair, март 1991, стр. 228; Forbes (специальный выпуск «400 богатейших людей Америки», издание 1991 г., стр. 196) оценивает состояние Геффена как минимум в 880 млн долларов.


[Закрыть]

Причину столь широко распространенной смущенности своим внешним видом, вероятно, следует искать в долговременном, часто несчастном проживании евреев в Европе. На протяжении многих веков евреи видели себя в злых карикатурных изображениях, на которые были столь щедры антисемиты. Иногда их изображали с рогами и хвостом и неизменно с темным обликом и длинными, скрюченными носами. Еврейский «шноцц» стал одним из главных элементов антисемитского юмора:

«Коэн победил в беге за счет своего носа».

«Почему у евреев длинные носы? Потому, что за воздух не надо платить».

Этот отрицательный стереотип и по сей день продолжает бытовать среди антисемитов. Антисемитские картинки до сих пор продолжают публиковаться по всей Европе, в арабском мире, в Южной Америке и в других регионах, где евреи изображаются с абсурдно длинными и крючковатыми носами.[62]62
  В 1913 году в American Anthropologist была опубликована статья с бросающимся в глаза заголовком: «Нос еврея и квадратная мышца верхней губы» (15:106–108). Ее автор Роберт Беннет Бин считал, что обладание большим носом было для евреев столь важно, что являлось одним из определяющих факторов при выборе супруга. Обладание большим носом – что было вызвано, согласно «научным» воззрениям Бина, беспрестанным выражением возмущения, – «является предпочтительным при выборе супругов среди большинства ортодоксов, и это передается от природы их детям. Те, у кого этот отличительный признак не столь явно выражен, могут жениться на представительницах других народов». Это напоминает о старом нью-йоркском выражении: «И если вы считаете, что в Бруклине есть мост, я бы хотел вам его показать» (см. М. Хирш Голдберг, «Лишь потому, что они евреи», стр. 30–31; книга Голдберга – это своего рода кладезь множества абсурдных мнений о евреях).
  «То, что у евреев были рога и хвосты, – пишет М. Хирш. Голдберг, – шло из христианских представлений, что если евреи убили Христа, то они либо вступили в сделку с Дьяволом, либо были его непосредственным воплощением, а потому для полноты картины им было необходимо дорисовывать сатанинские рога и хвост» («Лишь потому, что они евреи» [New York: Stein and Day, 1979], стр. 28). Убеждение в том, что у евреев есть рога, получило дополнительное «подтверждение» благодаря скульптуре «Моисея-законодателя» Микеланджело, которая показывает величайшего еврейского пророка с двумя рогами, выглядывающими у него из головы. Ошибочное представление Микеланджело смахивает на антисемитизм гораздо меньше, чем неверный греческий перевод Пятикнижия. В Исходе, гл. 34, стих 35, говорится о каран (лучах света), сияющих от чела Моисеева, но в раннем греческом переводе каран было прочитано как керен, что на древнееврейском языке означало рога. Вне зависимости от того, пришло ли это из поверья о связи евреев с врагом рода человеческого или от микеланджеловского Моисея, но идея о том, что у евреев есть рога, овладела сознанием масс, и проникла из Европы в сельские районы США. Историк Джошуа Трахтенберг, автор книги «Дьявол и евреи» (New York: Yale University Press, 1943), в которой исследуется восприятие евреев христианами средневековья, говорит, что «в поездке по Канзасу… я встретил фермера, который отказывался поверить в то, что я еврей, поскольку у меня на голове не было рогов. Тогда то я и понял, что такое отношение не столь уж необычно».


[Закрыть] В 1973 году советский представитель в ООН Яков Малик предостерег израильского посла от продолжения выражения своего недовольства ситуацией с антисемитизмом в Советском Союзе: «У нас в стране есть поговорка: „Если засунешь свой длинный нос в наш огород, мы его отрежем“». Последующий разбор сказанного показал, что Малик привел поговорку дословно, за исключением явно антисемитского добавления «длинный».

При столь отрицательном образе легко можно понять, почему американские евреи столь явно доминируют среди тех, у кого «носовая работа». На самом деле, сами евреи часто используют выражение «еврейский нос», и не считают это комплиментом.

Стыд от обладания подобным носом может стать причиной душевной травмы. Известный сочинитель песен Алан Шерман, автор забавной походной песни «Хэллоу, Мудда, хэллоу, Фадда», получил в начале средней школы отказ от красавицы, которая посмеялась над поступившим от него приглашением на танец, обосновав это его крючковатым носом.

«С того дня… – вспоминал позднее Шерман, – я стал настолько стыдиться своего уродливого носа, что старался не садиться ни к кому в профиль… Если случалась поездка в автобусе или трамвае, где было множество посторонних, я прикрывал нос рукой, делая вид, что тщательно его растираю. У меня было такое чувство позора, словно на мне было нечто ужасное…»[63]63
  Цит. по Стив Аллен, «Больше смешных людей», стр. 245.


[Закрыть]

Однако насколько правда то, что носы евреев настолько непривлекательнее носов неевреев? Социолог Маурис Фишберг действительно изучил носы четырех тысяч нью-йоркских евреев и обнаружил, что только около 14 % из них были на самом деле орлиными и крючковатыми. И хотя такой процент может быть несколько выше, чем среди неевреев, это также показывает, что 86 % евреев имеют прямые, вздернутые, плоские или широкие носы.[64]64
  См. Вильям Хелмрейх, «То, что они говорят у вас за спиной: стереотипы и мифы, стоящие за ними» (New York: Doubleday, 1982), стр. 35–37.


[Закрыть]

В недавние годы Родни Дангерфилд и Вуди Аллен создали новый жанр самоопорочивающих шуток. В них обыгрывалось то, как проводит выходной день типичная еврейская семья. Дангерфилд говорил, что он не был обласкан любовью даже в детстве. Когда он родился, его мать не кормила его грудью, она сказала, что просто хотела, чтобы у них с самого начала были просто дружеские отношения. Как-то раз родители взяли его в парк аттракционов на Кони-Айленд. Далее предоставим слово рассказчику.

Я потерялся. Полицейский помогал мне в поиске моих родителей. Я спросил у него: «Вы думаете, мы их найдем?» На что он ответил: «Не знаю, малыш. Есть так много мест, где они могут спрятаться».[65]65
  Родни Дангерфилд, «Я не встречал неуважения» (Los Angeles: Price/Stern/Sloan, 1982), без указания страниц.


[Закрыть]

Став старше, Дангерфилд не стал испытывать большего уважения со стороны жены и детей.

Как-то раз я позвонил домой и услышал [как мой сын] сказал: «Мама, это папа, ты дома?»

Домашняя обстановка у Вуди Аллена, по крайней мере, если судить по его ранним комедийным монологам, была столь же небогата любовью. Аллен даже заявил, что однажды он был похищен.

Они меня увезли и послали родителям уведомление о выкупе. Мой отец плохо читал. Он взял это уведомление с собой в кровать и прочел только половину из того, что там говорилось, после чего его одолел сон и он лег спать. А тем временем меня отвезли в Нью-Джерси, связанного и с кляпом во рту. Когда наконец мои родители осознали, что меня все-таки похитили, они немедленно приступили к действиям. Они сдали мою комнату.

Посреди монолога о ночном клубе Аллен вытаскивал прекрасные карманные золотые часы: «Вам стоит взглянуть на это, вот, пока я их достал… Это представляет предков, и это теперь мое. На самом деле мой дедушка, будучи уже на смертном одре, продал мне эти часы».

И хотя Дангерфилда и Аллена вряд ли можно назвать первыми комедиантами, использовавшими тему еврейской семьи, их шутки заметно отличаются от тех, что были раньше. Традиционно юмор на семейную тему основан на гиперболизации суровой реальности (например, избыток материнской опеки был показан в гл. 1), однако подход в юморе Дангерфилда и Аллена был основан на полном отрицании реальности. Между тем если бы описываемые события были показателем серьезного пренебрежения детьми в еврейском обществе, то анекдоты о безразличии родителей к похищению своих детей перестали бы быть смешными. Заявляя, что их родители не любили их, не заботились о том, что с ними происходит, Аллен и Дангерфилд говорят то, что настолько нелепо, что всем становится очевидно все притворство описываемых ситуаций. Это позволяет нам свободно посмеяться над тем, смех над чем в другой ситуации мог бы быть расценен как проявление садизма.

Когда Дангерфилд и Аллен стали обыгрывать другие болезненные события своей жизни, это неизменно шло из традиционного кладезя еврейского самопрезрения и мучений. Дангерфилд вспоминает:

«Когда я впервые решил познакомиться с девушкой, я встал на углу, ожидая, пока она пройдет мимо.

– Ты Линда? – спросил я ее.

– А ты Родни? – сказала она.

– Само собой.

– А я не Линда».

Дангерфилд похваляется: «Мои детки выглядят привлекательно. Слава Богу, моя жена мне изменила».

Аллен вспоминает: «Мои родители отправили меня в лагерь для детей разных вероисповеданий, где меня лупили мальчишки всех религий и народов».

В том же духе герой Вуди Аллена в фильме «Спящий» заявляет:

Я не героический тип, право. Меня били квакеры.

И в финальной вспышке самопрезрения мультипликатор Юлиус Фейфер вкладывает такие слова в уста одного из своих героев:

Я рос, чтобы выглядеть, как мой отец, говорить, как мой отец, вести себя, как мой отец, мыслить, как мой отец, и презирать себя, как моя мать презирала моего отца.