Текст книги "Папство, Век двадцатый"

Автор книги: Иосиф Григулевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

На первый взгляд могло показаться, что в энциклике "Экклезиам суам" нет ничего нового по сравнению с подобными же документами Иоанна XXIII. Однако для тех, кто привык читать церковные документы между строк, было очевидным, что в ней содержалось много двусмысленностей, которые фактически открывали путь к диалогу католической церкви не только с представителями других культов, но и с атеистами-коммунистами. Ведь в энциклике нигде не говорилось, что церковь против такого диалога. И это было главным.

Как бы в подтверждение этого 9 апреля 1965 г., то есть спустя девять месяцев после опубликования энциклики "Экклезиам суам", Павел VI создал в системе римской курии секретариат по делам неверующих для осуществления контактов-диалога с атеистами.

Этот секретариат стал одним из опорных пунктов обновленцев в системе куриальных учреждений. Возглавил его австрийский кардинал Кениг, его заместителями стали кардиналы Гуйон (Франция), Хеффнер (ФРГ), Рокка (Италия).

Забегая вперед, скажем, что секретариат развил на первых порах чрезвычайно активную деятельность. В 1971 г. были созданы уже 18 национальных секретариатов-семь в Европе (ФРГ, Франция, Голландия, Испания, Англия, Венгрия и Польша), один в Африке (ЮАР), три в Азии (Филиппины, Индонезия, Япония), один в Австралии, шесть в Америке; кроме того, в 20 других странах имелись представители секретариата. На практике деятельность этого учреждения выразилась больше в стремлении подчинить диалог католиков с неверующими контролю церковной иерархии, чем способствовать его максимальному развитию. И все же создание секретариата по делам неверующих сыграло определенную положительную роль в деле преодоления традиционных для церкви предрассудков по отношению к коммунистам.

Толчком к такому развитию событий послужил ход дебатов на третьей сессии собора.

Победа обновленцев, поражение интегристов.

Третья сессия собора проходила с 14 сентября по 21 ноября 1964 г. На ней продолжались стычки между обновленцами и интегристами с явным перевесом сил на стороне первых.

Интегристы по всем острым вопросам – диалога с инакомыслящими, экуменизма, демократизации церковной жизни, социальной ориентации церкви-стояли на традиционных позициях и ничего не желали в них менять. Они требовали, чтобы собор осудил коммунизм, атеизм, секуляризм и призвал другие религии признать превосходство католицизма.

Павел VI старался примирить враждующие партии, не допустить, чтобы собор безнадежно раскололся на два диаметрально противоположных лагеря. Поэтому основная работа протекала за кулисами собора, в его комиссиях, в куриальных офисах, где доверенные лица Павла VI стремились достигнуть компромиссных решений, приемлемых как для обновленцев, так и для интегристов. Все это не могло не сказаться на содержании документов, принятых собором. Они были более консервативными, чем хотелось бы обновленцам, преобладавшим на соборе.

На третьей сессии были одобрены догматическая конституция "О церкви" и три декрета – "О миссионерской деятельности", "О восточных католических церквах" и "Об экуменизме".

Больше всего споров вызвал документ "О церкви" (его латинское название "Lumen gentium"). Он направлен на достижение единения всех религиозных культов под эгидой римско-католической церкви, что было вполне приемлемо для интегристов. И все же отсутствие в конституции "О церкви" каких-либо осуждений других культов открывало путь к сотрудничеству с ними, чего в особенности добивались англоязычные иерархи и соборные отцы из ФРГ, Голландии и других стран, где католицизм не является преобладающим религиозным направлением. Таким же стремлением к сближению с некатолическими культами проникнуты и декреты "Об экуменизме" и "О восточных католических церквах". Осуществлять на практике это сближение был призван созданный в 1964 г. в системе курии секретариат по нехристианским религиям.

Из других новшеств, содержащихся в конституции "О церкви", следует отметить учреждение национальных епископских конференций, решения которых хоть и требуют санкции Ватикана, но принимаются самостоятельно, с учетом конкретных условий той или иной страны. Вообще в конституции неоднократно подчеркивается, что папа управляет церковью не единолично, а вместе с епископами. На третьей сессии настойчиво раздавались голоса о необходимости создания постоянно действующего при папе синода епископов, в котором были бы представлены все национальные епископаты. Это позволило бы ограничить всевластие курии и влияние кардинальской коллегии, по сравнению с которой синод мыслился как более широкий и демократичный орган. Хотя вопрос о синоде не нашел отражения в конституции "О церкви", Павел VI вскоре _после открытия четвертой сессии собора (сентябрь 1965 г.) официально сообщил 6 его учреждении.

Павел VI усиленно трудился над подготовкой окончательных текстов документов, которые должна была принять четвертая, последняя сессия собора.

Она заседала с 14 сентября по 7 декабря 1965 г. Хотя собор давно уже перестал быть сенсацией для буржуазной печати, его последняя сессия все же привлекла к себе большое внимание: ведь на ней должны были быть разрешены все спорные вопросы, разделявшие собор на два враждебных лагеря. Как и следовало ожидать, и эта сессия завершилась победой обновленцев, хотя они были вынуждены сделать немало уступок консервативному меньшинству, чтобы избежать слишком глубокой трещины в церковном здании.

Четвертая сессия приняла декларацию "О религиозной свободе" ("Dignitatis humanae"), которая фактически является признанием церковью принципа свободы совести, а точнее-права каждого человека придерживаться любых религиозных воззрений или не придерживаться никаких, то есть быть атеистом.

Больше всего споров и разногласий вызвала так называемая 13-я схема. Она обсуждалась на предыдущих сессиях собора, неоднократно дорабатывалась в комиссиях, согласовывалась с Павлом VI. В этом документе, который после принятия его собором получил название пастырской конституции "О церкви в современном мире" (по-латыни он называется "Gaudium et spes"), выражена точка зрения церкви на острейшие проблемы современности. В нем осуждается война, гонка вооружений, применение атомного оружия и выдвигается в качестве одной из основных задач человечества обеспечение мира на земле. В таком же духе было выдержано и выступление Павла VI на сессии ООН в Нью-Йорке, которую он посетил в начале октября 1965 г., когда четвертая сессия собора уже заседала.

В документе зафиксирован известный отход от традиционной точки зрения церкви на частную собственность как на священный институт. Конституция "О церкви в современном мире" впервые признает законность не только частной, но и государственной и общественной форм собственности, допуская за "справедливую компенсацию" передачу частной собственности в руки государства. Учитывая, что сегодня этот принцип признается даже буржуазными государствами, его апробация собором не вызывает удивления. В основном трактовка конституцией социальных вопросов не выходит за рамки буржуазного реформизма, хотя в этом же документе подчеркивается, что церковь "не считает себя связанной с какой-либо политической, экономической или социальной системой (читай: с капитализмом.– И. Г.)".

В разделах документа, посвященных анализу атеизма, говорится, что его распространению, которое до сих пор приписывалось лишь козням дьявола, "могут содействовать и сами верующие из-за того, что они пренебрегали углублением собственной веры, или из-за того, что они дали неправильное представление о вероучении, или же вследствие погрешностей в своей собственной религиозной, нравственной и общественной жизни". Церковь впервые признала не только необходимость диалога между верующими и неверующими, но и сотрудничество между ними в достижении более справедливых условий жизни людей, сотрудничество, которого всегда добивались коммунисты как в странах победившего социализма, так и в капиталистических странах. В указанном документе эта мысль сформулирована следующим образом:

"Решительно отвергая атеизм, церковь, однако, искренне признает, что все люди – верующие и неверующие-должны способствовать правильному строительству этого мира, в котором они все вместе живут, что, конечно, невозможно без искреннего и благоразумного диалога". Эта формула была шагом вперед по сравнению с тактикой диалога, изложенной в энциклике "Экклезиам суам".

По-видимому, желая несколько умиротворить потерпевших поражение на соборе интегристов, Павел VI сообщил в дни четвертой сессии, что будет начат процесс канонизации как Иоанна XXIII, так и Пия XII. Тот факт, что Пий XII удостоился наравне с Иоанном XXIII чести стать кандидатом в сонм святых, несомненно, был бальзамом на раны, нанесенные интегристам. Ведь они считают Пия XII своим идейным наставником и вдохновителем.

После принятия ряда других документов, касающихся внутрицерковных дел, работа собора закончилась.

Процесс обновления церкви, начатый Иоанном XXIII и подтвержденный собором, продолжался и после его завершения. И речь шла не столько об изменениях в церковной догматике, сколько о перемене церковного климата, о переходе от удушающей атмосферы нетерпимости, реакционности, от позиций "холодной войны" к свободной дискуссии, диалогу, к переоценке традиционных социальных постулатов церкви, к поддержке политики мира, разоружения, разрядки международной напряженности.

Одним из знаменательных актов, вытекавших из решений Второго Ватиканского собора, была реорганизация самого одиозного ватиканского учреждения, бастиона интегристов – конгрегации священной канцелярии, возглавляемой кардиналом Оттавиани, главным оппонентом обновленцев на соборе. Еще 18 ноября в своем выступлении на четвертой сессии Павел VI обещал реорганизовать курию. "И чтобы наши слова не звучали бездоказательно,-заявил папа,-мы можем сообщить, что в ближайшее время будет опубликован новый статут св. трибунала". Действительно, в день закрытия собора 7 декабря 1965 г. был опубликован папский декрет "Integral servandae", изменявший название священной канцелярии на конгрегацию по вопросам вероучения. 14 июня 1966 г. был упразднен индекс запрещенных книг, чем фактически отменялась церковная цензура. В 1975 г. цензура была восстановлена, но только для писаний служителей церкви. 8 января 1968 г. Оттавиани был вынужден наконец подать в отставку, на его место был назначен югославский кардинал Франсиск Сепер. В 1975 г., согласно новому положению о кардинальской коллегии, лишавшему кардиналов, достигших 80-летнего возраста, права голоса в кардинальской коллегии, Оттавиани был исключен из этого органа католической церкви. Год спустя он умер. Так закончил свою церковную карьеру главный идеолог интегристов на соборе, продолжатель пачеллианской линии, сам себя именовавший "первым жандармом" католической церкви.

"Развитие народов" или спасение капитализма?

С завершением Второго Ватиканского собора борьба между обновленцами и интегристами переместилась из Рима в национальные епископаты. Сторонники реформ, опираясь на соборные решения, стремились вытеснить с руководящих постов интегристов, которые в свою очередь не жалели черной краски, чтобы опорочить обновленцев, обвиняя их в сползании ко всевозможным ересям и предрекая гибель католицизма, если решения собора будут осуществлены.

Особенно острый характер эти конфликты носили в странах Латинской Америки, где после победы кубинской революции все более широкие массы трудящихся, студенчества, средних слоев вливались в антиимпериалистическое и антиолигархическое движение. Повсеместно дебатировались планы революционных преобразований или структурных реформ, возникали радикальные движения. Следует ли удивляться, что идеи национально-освободительной борьбы нашли отклик и в рядах духовенства, в среде которого пробудился активный интерес к социальным переменам?

Многие католические деятели спешили присоединиться к радикалам, опасаясь остаться за бортом событий, лишиться влияния на паству. Бразильский архиепископ Элдер Камара, последователь Павла VI, писал вскоре после собора: "Настанет день, когда массы Латинской Америки с нами или без нас, или против нас прозреют. И когда наступит этот день, горе христианству, если в массах создастся впечатление, что их тяжелое положение– это следствие того, что христианство было заодно с богатыми и имущими".

В церковных кругах заговорили о "теологии революции", о "теологии освобождения" и даже о "теологии партизанской борьбы". В странах Латинской Америки стали появляться священники-революционеры, призывавшие бороться с реакцией и империализмом не только листовками, но и оружием.

Даже правые клерикалы, вроде лидера чилийских христианских демократов Эдуардо Фрея, обещали осуществить революцию, правда "в условиях свободы", в интересах капиталистов, но все-таки революцию. Именно под таким лозунгом в 1964 г. в Чили впервые в Латинской Америке одержала победу демохристианская партия, и ее лидер Фрей стал президентом республики.

Хотя Фрей противопоставлял себя и свою "революцию в условиях свободы" Фиделю Кастро и кубинской революции, Павел VI, следуя примеру своего предшественника Иоанна XXIII, продолжал укреплять отношения с революционной Кубой. Его представитель в Гаване, монсиньор Чезаре Дзакки, публично подчеркивал, что "отношения между кубинским правительством и церковью очень дружественны", что "церковь осознала перемены, происшедшие на Кубе, и должна к ним приспособиться", что "католик может быть революционером". Весьма симптоматично, что Павел VI возвел Дзакки в епископское достоинство и назначил нунцием на Кубе.

За развитием событий в Латинской Америке пристально следила курия, ведь в этом регионе проживает почти половина католиков мира. Именно под влиянием этих событий и не без участия таких прелатов, как Элдер Камара, была написана энциклика "Populorum progressio" ("Развитие народов"), опубликованная 23 марта 1967 г.

Несмотря на то что энциклика "Развитие народов", согласно традициям, ссылается на предыдущие социальные документы папства, повторяя их основные положения, она содержит и ряд новых формулировок.

Энциклика начинается с констатации того факта, что в настоящее время "социальный вопрос принял глобальные масштабы". В ней сказано: "В то время как в некоторых странах привилегированные олигархии наслаждаются плодами утонченной цивилизации, остальная часть населения в бедности и разрозненности "лишена почти всякой возможности личной инициативы и доступа к соответствующей работе и прозябает в условиях жизни и труда, недостойных человеческой личности"". Церковь, говорится в энциклике, считает такое положение чрезвычайно опасным, ибо оно может привести к победе "тоталитарных идеологий" (читай: коммунистической идеологии).

Где же выход? Выход в развитии "бедных" стран, которые энциклика противопоставляет "богатым". Как же обеспечить развитие "бедных", то есть отсталых, бывших колониальных или зависимых стран? Энциклика признает, что этого можно добиться только путем осуществления коренных преобразований, в том числе аграрной реформы. Но так как аграрная реформа предполагает национализацию или конфискацию земельной собственности или принудительное ее перераспределение, то энциклика вынуждена еще более решительно, чем это было в тексте конституции "Церковь в современном мире", отступить от принципа святости института частной собственности. Она провозглашает, что "частная собственность отнюдь не для кого не является безусловным и абсолютным правом. Никто не имеет никакого основания присваивать в свое исключительное пользование то, что превышает его нужды, в то время как другие терпят недостаток в самом необходимом...". Следовательно, "общее благо требует иногда экспроприации".

Павел VI, с одной стороны, призывает к немедленным действиям, с другой – к постепенности в осуществлении аграрной реформы и индустриализации, чтобы "не нарушалось резко социальное равновесие". Осуждая "революционное восстание" под предлогом, что оно порождает якобы лишь новые "несправедливости", Павел VI делает при этом существенную оговорку. Он допускает законность революционных действий "против явной и продолжительной тирании, грубо посягающей на основные права человеческой личности и вредящей в опасной мере общему благу страны". Оговорка эта имеет принципиальное значение: впервые глава католической церкви признал законность революционного свержения тиранических режимов. Это положение имеет прямое отношение к Латинской Америке, где такого рода режимы существуют во многих странах.

Энциклика осуждала национализм, расизм, призывала католиков сотрудничать со всеми людьми доброй воли без каких-либо исключений. Вместе с тем она вновь осуждала "материалистическую и атеистическую философию".

"Пусть нас поймут правильно,-заключал Павел VI,-теперешняя ситуация должна рассматриваться со смелой решительностью;

со связанными с ней несправедливостями следует бороться и побеждать их. Развитие требует смелых, глубоко обновляющих старый уклад жизни преобразований. Назревшие реформы необходимо начать безотлагательно".

Адресата энциклики легко было распознать:

это были правящие классы Латинской Америки, а точнее, латиноамериканская олигархия, которую Павел VI призывал "выпустить пар из котла", если она хочет спасти себя от революции. Во многом энциклика "Популорум прогрессио" напоминала программу "Союза ради прогресса", выдвинутую правящими кругами США в противовес кубинской революции, а также избирательную платформу чилийской демохристианской партии, обещавшую осуществить "революцию в условиях свободы".

И все же эта энциклика Павла VI произвела в католических кругах впечатление разорвавшейся бомбы. Интегристы встретили ее в штыки. Обновленцы же не скрывали своего восторга. Еще больший энтузиазм она вызвала среди так называемых левых католиков.

Коммунистические партии католических стран Западной Европы и Латинской Америки отнеслись к энциклике "Популорум прогрессио" с глубоким пониманием. Политбюро ЦК Французской коммунистической партии приняло по поводу нее специальное постановление, в котором отмечалось, в частности, что энциклика открывает новые "возможности сотрудничества между коммунистами и христианами, сотрудничества, к которому Французская коммунистическая партия неутомимо призывает уже в течение 30 лет". Положительные стороны энциклики были отмечены и в журнале "Проблемы мира и социализма". Полный текст энциклики был опубликован в печати революционной Кубы и многих других стран.

В странах Латинской Америки революционно настроенные служители церкви взяли на вооружение энциклику "Развитие народов" в своей борьбе с реакционной частью духовенства.

Один из них, панамский священник Карлос Перес Эррера, организовал в Панаме движение "Популорум прогрессио". В декларации этого движения разоблачалась преступная деятельность империализма США в странах Латинской Америки и подчеркивалось, что "реакционное насилие может быть преодолено только революционным насилием". Декларация призывала католиков к сотрудничеству со всеми антиимпериалистическими народными движениями. "Это сотрудничество,– указывалось в декларации,-должно проходить в атмосфере великодушия, доверия, лояльности и надежды. Таков должен быть подлинный смысл диалога между христианами и марксистами, верующими и неверующими, официально предпринятого католической церковью, начиная со Второго Ватиканского собора".

В других странах Латинской Америки возникали и действовали подобные же группы радикально настроенных священников, деятельность которых вызывала немалое беспокойство как в правительственных сферах этих стран, так и в связанных с ними империалистических кругах. Именно в этих последних все чаще задавался вопрос: не выпустил ли Павел VI, утвердив решения Второго Ватиканского собора и опубликовав энциклику "Популорум прогрессио", из бутылки революционного джина, который вместо того, чтобы отдалить, приблизит триумф коммунизма?

Лицом к лицу с революцией

В августе 1968 г. в столице Колумбии Боготе должен был состояться очередной международный евхаристический конгресс, а в Медельине, тоже колумбийском городе, вторая конференция Латиноамериканского епископального совета (СЕЛАМ), объединяющего национальные епископские конференции этого континента. В печати широко дебатировались проекты документов, подготовленные для конференции в Медельине: их содержание было нацелено прежде всего против олигархии и империализма.

В начале мая 1968 г. Павел VI объявил, что намерен посетить Колумбию в дни, когда там будет заседать евхаристический конгресс и конференция СЕЛАМ. Известие о предстоящем визите главы католической церкви в Латинскую Америку еще более всколыхнуло и без того бурные церковные воды этого континента. Теперь в центре полемических схваток стояла фигура папы римского. К нему взывали, апеллировали, обращались за поддержкой представители враждующих между собой католических течений и группировок. Кого он поддержит, на чью сторону встанет, пойдет ли он дальше своей энциклики "Популорум прогрессио" или забуксует на ней, повернет ли вправо или влево, призовет ли к революции или осудит ее? Ответы на эти вопросы мог дать только сам папа.

Левые католики, "мятежные" церковники надеялись, что Павел VI поддержит их точку зрения, осудит насилие эксплуататоров. Реакционеры, консерваторы рассчитывали, что папа предаст анафеме бунтовщиков в рясах, встанет на сторону "добропорядочных" католиков.

Колумбийские власти провели основательную подготовку, чтобы достойным образом встретить необычного визитера. В столице заново покрасили фасады домов, выстроили триумфальные арки, починили мостовые. Все это обошлось налогоплательщикам в 10 млн. долларов. Из столицы были удалены женщины легкого поведения и вывезены тысячи беспризорных детей и нищих. Богота была разукрашена плакатами американских компаний и торговых фирм, приветствовавших высокопоставленных гостей: "Паломники, вас приветствует ЭССО!", ""Крейслер" приветствует приезд святого отца!", "Хозяева похоронных компаний выражают радость по поводу международного евхаристического конгресса!" и т. п. ЭССО – американская нефтяная компания, продающая бензин Латинской Америке. "Крейслер" – американская автомобильная компания.

В столицу со всей страны были стянуты полицейские силы и войска общим числом в 35 тыс. человек. Генерал колумбийской армии Хаиме Фахардо Пннсон был назначен губернатором с неограниченными полномочиями евхаристической территории, которая стала походить, по свидетельству иностранных журналистов, на осажденный противником военный лагерь. Все помещения конгресса подверглись окуриванию, чтобы очистить их от насекомых и предотвратить возникновение инфекций. Вокруг папского трона в лагере, где должен был проходить евхаристический конгресс, поставили стеклянный щит, предохраняющий от сильных порывов ветра. Злые языки утверждали, что это был пуленепробиваемый щит... Информация о работе конгресса и о деятельности папы должна была передаваться по телевидению через американский спутник связи. В Боготу на конгресс прибыло около 400 тыс. паломников и 2 тыс. журналистов из многих стран мира.

22 августа 1968 г. рано утром белый самолет папы Павла VI приземлился на столичном аэродроме "Эльдорадо". Папу встретили президент Колумбии, министры, церковные иерархи и, разумеется, толпы народа.

Папа вышел из самолета, пал ниц, поцеловал землю, поднялся и сказал в микрофон:

"Провидение оказало нам честь быть первым понтификом, прибывшим на эту благородную землю, на этот христианский континент, где был воздвигнут крест на андских высотах и на перекрестках старых дорог чибча и майа, инков, ацтеков и гуарани".

Дальше все пошло по тщательно разработанному сценарию. Газеты сообщали, что папа обменялся рукопожатием с популярным тореадором Маноло Мартинесом, затем посетил дом бедняка, у которого выпил чашку кофе, и о тому подобных "сенсациях".

23 августа Павел VI встретился под Боготой с крестьянами на поле, названном именем св. Иосифа-церковного покровителя рабочих. На поле собралось несколько десятков тысяч колумбийских крестьян. Присутствовали также крестьянские делегации из других латиноамериканских республик. Поле было украшено гигантских размеров полотнищем с лозунгом: "Земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает!"

Чтобы этот "крамольный" лозунг был правильно понят крестьянами, им раздавалась брошюра священника Сальседо, в которой автор писал: "Основной задачей народных масс является не превращать человека в собственника вещей, а пробудить в нем способность производить их. Изменение социальных структур должно в первую очередь произойти в умах людей".

А что же сказал собравшимся крестьянам и всем внимавшим его словам народам Латинской Америки Павел VI?

В речи, которую он произнес по-испански, Павел VI признал, что крестьяне живут в нищете, что они осознали свои нужды и свои страдания и как многие другие в этом мире отказываются вечно терпеть такие условия жизни и ищут средства, чтобы их изменить. Церковь готова защищать их права. Но... "Разрешите мне, любимейшие братья, возвестить, что вам даровано блаженство евангельской бедности. Стараясь всеми средствами обеспечить вам более обильный и легкий хлеб, мы одновременно напоминаем вам, что человек живет не хлебом единым. Мы все нуждаемся в другом виде хлеба – в хлебе духовном, это значит в религии, в вере, в божественном милосердии.

И скажем более: то, что вы живете в условиях нужды, поможет вам легче достигнуть царствия небесного, то есть высших и вечных благ, если вы эти условия будете сносить с терпением и верой во Христа".

Павел VI, по-видимому, решил напомнить своей беспокойной латиноамериканской пастве несколько старых, но по-прежнему полезных для церковной иерархии истин, которые эксплуататорские классы всегда особенно ценили.

"Разрешите призвать вас,-продолжал далее папа,-не доверять ни насилию, ни революции. И насилие, и революция противоречат христианскому духу и могут задержать, а не ускорить социальный прогресс, к которому вы законно стремитесь...

Старайтесь объединиться и организоваться под знаком креста и быть способными модернизировать методы вашего сельского труда. Любите ваши поля и уважайте экономическую и гражданскую функцию земледельцев, которыми вы сами являетесь".

Французский журналист Алэн Гербран, слушавший эту речь папы, писал в своем комментарии: "Из уст своего верховного пастыря стадо овечек узнало, что их нищета – это богатство, их агония-блаженство, их возмущение греховно и не должно превратиться в насилие и что другое насилие (которому они подвергаются со стороны эксплуататоров) никогда не существовало, ибо о нем не было ничего сказано.

И народ аплодировал...

И чибчи и кечуа, ацтеки и гуарани разойдутся и пойдут по своим древним дорогам, уставленным крестами, чтобы унести домой, подальше от глаз святого отца, своего последнего ребенка, имя которому Надежда".

Выступая в тот же день перед студентами, служащими, рабочими, папа римский вновь показал, что он приехал в Латинскую Америку не "разжигать пожар" социальной борьбы, а тушить его традиционными для церкви средствами.

"Многие, в особенности среди молодых,– сказал Павел VI,-настаивают на необходимости незамедлительно изменить социальные структуры, которые, как они утверждают, препятствуют установлению подлинной справедливости для отдельных лиц и общностей. Некоторые из них приходят к выводу, что основная проблема Латинской Америки не может быть решена без применения насилия".

Свою точку зрения на этот счет верховный глава католической церкви выразил в следующих словах: "Резкие или насильственные изменения структур не будут соответствовать достоинству народа, которое требует, чтобы необходимые преобразования совершались сперва внутри человека". И только когда эксплуататоры внутренне изменятся к лучшему, можно будет осуществить "постепенные и всеми воспринимаемые реформы". Причем, как пояснил далее Павел VI, "идеально было бы, чтобы эти реформы осуществлялись сверху нынешними правящими классами". В связи с этим папа римский предупреждал их:

"Не забывайте, что некоторые великие исторические кризисы могли бы обрести иную ориентацию, если бы вовремя были проведены (опять-таки правящими классами. – И. Г.)... необходимые реформы, могущие воспрепятствовать возникновению безрассудных мятежей".

24 августа Павел VI произнес речь перед участниками епископской конференции в Медельине. На этот раз папа обрушился с критикой на церковных "мятежников", бросающих вызов церковному руководству и отвергающих основные положения католической "вечной философии". Он осудил сторонников "модных философских течений", по его мнению поверхностных и ограниченных, которые пытаются соблазнить верующих историзмом, релятивизмом, субъективизмом и неопозитивизмом. С возмущением говорил папа и о тех, кто "вносит в область веры дух подрывной критики и ложных убеждений".

Павел VI отверг, как ошибочные и вредные, требования оппозиционных теологов разрешить в церкви свободу мнений, секуляризировать церковь. Досталось от папы и тем церковникам, которые отвергают иерархическую церковь, "организованную и дисциплинированную", и отдают предпочтение церкви харизматической и духовной как якобы более способной интерпретировать христианскую доктрину для современного человека и реагировать на острые и неотложные проблемы нашего времени.

В этом выступлении Павел VI вновь осудил тех, кто пытается совместить католическую веру с революцией. Папа сказал: "Мы должны поддерживать всякое честное усилие, способствующее... возвышению бедных и всех, кто живет в недостойных человеческих и социальных условиях. Мы не можем солидаризироваться с системами и структурами, покрывающими и потворствующими недостойному и угнетающему неравенству между классами и гражданами одной и той же страны и не осуществляющими эффективных мер для улучшения нетерпимых условий, от которых часто страдает наименее обеспеченная часть населения. Однако мы вновь повторяем, что силу нашего милосердия составляет не ненависть и не насилие. Среди различных путей, ведущих к справедливому социальному возрождению, мы не можем выбрать ни атеистический марксизм, ни систематический мятеж, ни тем более-путь крови или анархии... Не будем же во имя исправления ошибок прошлого и излечения современных недугов совершать новые ошибки, ибо они будут против Евангелия, против духа церкви, против собственных интересов народа, против счастливого знамения этого часа, часа справедливости, ведущего к братству и миру, подлинному миру, который рождается в верующих и братских сердцах, миру между социальными классами в духе справедливости и сотрудничества, миру международному в духе гуманизма, освященного Евангелием, миру Латинской Америки, вашему миру. Аминь!"