Текст книги "Ёлка"

Автор книги: Иосиф Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Иосиф Иванович Дик
Ёлка

Гриша хотел повернуться на другой бок, чтобы поудобнее досмотреть интересный сон про автомобили, но вдруг, случайно взглянув в угол комнаты, замер от удивления. Он потёр глаза и поглядел на сестрёнку. Аня уже сидела на постели и тоже молча тёрла кулачком глаза.

– Анютка, ты меня видишь? – топотом, точно боясь кого-то вспугнуть, спросил Гриша.

– Кажется, вижу. А ты меня?

– Пошевельни рукой, тогда скажу.

Аня подняла руку и пошевелила пальцами.

– Ёлка! – закричал Гриша. – От неё лесом пахнет!

Ребята выскочили из кроватей и босиком подбежали к ёлке.

Размашистая, освещённая утренними лучами солнца, которые пробивались сквозь заиндевевшее окно, она казалась такой волшебной, что Аня побоялась до неё дотронуться.

И Гриша сначала оробел при виде стольких разноцветных флажков, блестящих коробочек, ярко-румяных яблок и золотых нитей, опутавших, как паутина, зелёные ветви. Но потом он оторвал одну иголочку и, уколов ею палец, радостно хихикнул:

– Колется! Давай, Анютка, и ты уколи!

Аня подставила пальчик. Гриша, уколов его, спросил:

– Правда, хорошо?

– Ага. И совсем не больно.

И, словно уже познакомившись с ёлкой, Аня обрадовалась:

– Смотри-ка, и свечки есть!

– А как же! Ёлка без свечей не бывает, – сказал Гриша, отбросив иголочку. – Помнишь, я тебе рассказывал, когда мы в метро прятались от бомб. Хочешь, мы сейчас зажжём?

– Не надо: дом загорится.

– Не загорится. Он каменный, – сказал Гриша и побежал на кухню за спичками.

Так вот она какая, настоящая ёлка! Аня осматривала её со всех сторон. На макушке, чуть не касаясь потолка, сверкала большая золотая звезда. Мохнатая маленькая обезьянка с выпученными глазами, вися на ниточке, раскинула в стороны руки, словно готовилась спрыгнуть на пол.

Давным-давно, когда ещё на Москву налетали немецкие самолёты, мама брала Аню и Гришу за руки и с ними бежала в метро. По движущейся лестнице они спускались глубоко под землю и ночевали в освещённых вагонах.

Гриша ничего не боялся. В своём вагоне он любил подскакивать на мягких пружинных сиденьях или уходил в другой поезд, стоявший через платформу, играть с чужими мальчишками в лото.

Аня, крепко обняв маму, почему-то всё время плакала. Её успокаивали, рассказывали сказки. Гриша, подходя, говорил:

– Эх ты, бояка! Самолётов забоялась! А на улице их уже десять штук сбили – мальчишки говорят. И ни одной фугаски не упало.

Но Аня продолжала плакать.

Однажды ночью, когда все уже кругом спали, Гриша, потеснее прижавшись к сестрёнке, прошептал на ухо:

– Если не будешь плакать, я тебе расскажу про ёлку. Ты её, наверно, не запомнила: маленькая была. А я всё помню. Вот красота!

Он долго рассказывал о новогоднем празднике до войны. И хотя он очень подробно описывал, как в этот праздник все дети получали подарки, как на ёлке сверкали разноцветные лампочки и свечи, а в двенадцать часов ночи по площадям ходил красноносый дед Мороз и поздравлял всех прохожих с Новым годом, – Аня не верила. Ей казалось, что Гриша повторяет одну из маминых сказок, чтоб она уснула.

Потом она бывала на ёлках и в клубе на работе у мамы и в детском саду, но ни одна из этих ёлок не походила на ту, о которой рассказывал Гриша.

Ёлки устраивались днём. Свечи на них не горели. А если и зажигали лампочки, то всего несколько штук и не надолго. Кульки с подарками были лёгкими.

Хотелось потанцовать, попрыгать, получше рассмотреть игрушки на ёлке, но через час мама уже торопила домой:

– Пойдёмте, детишки. Мне надо отдохнуть, – говорила она. – А мы ещё устроим настоящую ёлку! Устроим!..

Когда Гриша вбежал обратно в комнату, спичечный коробок пришлось быстро спрятать под подушку: в комнате, держа Аню на руках, стоял отец, уже одетый в гимнастёрку и причесанный.

Папа совсем недавно приехал с войны, даже не успел купить себе костюм – всё в гимнастёрке ходит. А гимнастёрочка-то – что надо. Тут тебе и дырочки от орденов, такие маленькие, на рукаве – заплатка: осколком разорвало, а на плечах – по петельке и пуговице, чтобы погоны нацеплять. А погоны (папа уже их не носит) пусть такие серые и помятые, но зато самые что ни на есть фронтовые. Такие, небось, не у всякого папы имеются.

– Папа, а это ты ёлку делал? – спрашивала Аня.

– Нет, не я. Это, наверно, дед Мороз ночью её принёс.

– Ты, ты делал! – Гриша захлопал в ладоши. – Я сам видел среди ночи, только думал, что это сон.

Отец засмеялся и тут же подхватил Гришу на руки. С высоты ёлка показалась ещё наряднее. Грише захотелось тронуть серебряный шар, обвязанный розовой лентой.

– Сейчас нельзя! – сказал отец, отходя на два шага. – Успеете ещё бомбочку получить.

– А она не взорвётся? – живо спросила Аня.

– Опять трусит, – захохотал Гриша. – Она не взрывается, она, наверно, с чем-нибудь таким… – И он сладко чмокнул губами. Потом спросил: – Пап, а когда ёлку праздновать будем?

– Вечером, – ответил отец. – И надо Васю в гости пригласить. Сходишь за ним.

Грише было приятно, что не к отцу и маме, а уже к нему впервые придёт настоящий гость.

После завтрака, не допив чаю, ребята побежали к Васе.

– Васятка-перчатка, выходи в коридор, что скажем! – крикнул Гриша в соседнюю комнату.

Вместо Васи в дверях показалась его мама – высокая, полная, в красном переднике. Руки у неё были выпачканы мукой.

– Зайдите попозже, – строго сказала она, – он сейчас занят: в углу стоит.

Гриша очень огорчился, что торжественная минута приглашения была испорчена. Недовольный, он минут пять походил по коридору и снова заглянул к Васе.

Вид у приятеля был весёлый.

– Вышел из угла? – спросил Гриша участливо. – За что поставили?

Прежде чем ответить, Вася уцепился за дверные ручки и, поджав ноги, прокатился на дверях.

– Тесто ел. Оно сладкое.

Гриша ему позавидовал, но, чтобы скрыть свою зависть, разом выпалил:

– Сегодня у нас вечером ёлка. Мы тебя приглашаем!

– Если хочешь – приходи, а не хочешь – не приходи, – вежливо вставила Аня, и глаза её засияли.

Вечером Вася пришёл приодетым и надушенным и всем давал себя понюхать.

– Конфетами обмазался, – определила Аня, понюхав его голову.

– Ну вот, стал бы я конфетами мазаться! – обиделся Вася.

– Хватит спорить! – вмешался Гриша. – Давайте лучше в медведей играть. – И, встав на четвереньки, зарычал.

Аня взвизгнула от удовольствия. Вася тоже встал на четвереньки, и они по Гришиному знаку поползли под ёлку.

Развалившись под колючими ветками, Вася прорычал:

– А подарки раздавать будут? Я их всю войну ждал…

– Будут! – пискнула, как зайчик, Аня.

– Это когда дед Мороз придёт, – пояснил Гриша.

Правда, он и сам хорошо не знал, придёт ли к ним дед Мороз, но почему-то в этом был уверен.

За столом тоненько пел никелированный самовар. На блюде, как будто загоревший под солнцем, лежал коричневый пирог с выпеченными из теста словами: «С Новым годом, ребятки!» Розовый хворост, посыпанный сахаром, был навален в широкую вазу. Из красивой коробки, словно раки, готовые разбежаться по скатерти, выглядывали полосатые конфеты.

Мама разлила всем чай и стала помогать Ане. Большой кусок пирога у девочки всё время падал из рук на платье.

– Ну, кто победил? – вдруг торжествующе спросил Вася.

– Это не считается! – запыхтел Гриша, упираясь руками в стол.

Они продолжали бороться под столом. Каждый старался захватить чужую ногу.

– Не считается? – сердито переспросил Вася. – Ты обманщик! Я с тобой больше не буду дружить. Я победил, а ты…

Он не договорил, застыв с открытым ртом. В комнату в вывернутом наизнанку меховом пальто, с красным носом и с длинной седой бородой входил дед Мороз. В руках он держал клеёнчатую сумку.

– Ой, мама! – не на шутку испугалась Аня и выронила чашку.

Дед Мороз как-то по-знакомому улыбнулся, подмигнул весело и полез в сумку. В руках у него появилась светловолосая кукла в цветном платьице.

У Ани и раньше были куклы – маленькие, тряпичные, из которых Гриша любил высыпать опилки, но такой большой, как эта, с румяными щеками и почти живыми, закрывающимися глазами, не было никогда.

– Мне! – потянулась за куклой Аня.

– А вот это для Васи!..

Получив заводной автомобиль, Вася немедленно завёл его ключиком и пустил по скатерти. Автомобиль переехал кусок пирога и опрокинул мамин стакан.

– А это… – дед Мороз зашарил по дну сумки. – Неужели в магазине… – уже с беспокойством проговорил он. – Вот беда!.. Купил и оставил.

Гриша надулся, покраснел и часто замигал глазами.

– На, бери мой автомобиль! – вдруг сказал Вася. – Нечего обижаться! Мой папа тоже иногда на работе очки забывает.

– Да, бывает… – огорчённо махнул рукой дед Мороз. – Поторопился. Но ты, Гриша, не сердись, я сейчас что-нибудь поинтереснее принесу. Правда, я хотел приберечь, но… – И он вышел из комнаты.

Через минуту Гриша держал в руках полевые помятые погоны с двумя красными полосками и звёздочкой между ними.

Гриша положил их себе на плечи и счастливо оглядел всех…

Танцовали и пели вокруг ёлки недолго. Решили погасить в комнате электричество и зажечь свечи.

Отец рассказывал сказки. Ёлка казалась ещё волшебнее и красивее, чем утром. Верилось, что под ней скачут зайцы, за ветвями сидит старый филин в очках, а где-то неподалёку от ёлки щёлкает зубами серый волк, поджидая Красную Шапочку.

– Как хорошо! – шепнула Аня Грише.

– На будущий год лучше будет, – сказал Гриша. – Эх ты, а тогда в метро мне не верила…

От выпитого чая и теплоты отцовских рук ребята вскоре перестали понимать, где сон, а где явь. И через десять минут они уже крепко спали, обнимая свои подарки.