Текст книги "Невезучка"

Автор книги: Иосиф Ольшанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Невезучка-воспитатель

Папа и мама много работают, а у бабушки – много дел дома, она тоже устаёт.

Поэтому мне приходится помогать им воспитывать Мишку.

Когда все дома, я немножко помогаю его воспитывать. Но когда мы с Мишкой остаёмся совсем одни, тогда я его воспитываю сильно.

Вот однажды все взрослые пошли в гости к тёте Вере, а нам велели запереть дверь, закрыть её на цепочку и никому-никому не открывать, кто бы ни звонил. Даже если кто-нибудь позвонит и скажет: «Откройте, я из домоуправления!» – тоже не открывать. Если даже нас по имени назовёт, например: «Откройте, Костя и Миша!» – всё равно не открывать...

Может, он нарочно скажет «из домоуправления» или у кого-то узнал во дворе, как нас зовут, чтобы мы сразу открыли, а на самом деле это будет какой-нибудь бандит.

Так сказала бабушка.

А мама ей говорит:

– Ну что ты пугаешь детей?

Папа говорит:

– Скорее уж бандиты испугаются этих детей. Верно, дети?

Я говорю:

– Конечно, верно – станем мы пугаться.

И Мишка говорит:

– Конечно!.. Как бандит войдёт, я его сразу стулом как трахну по голове!

Папа говорит:

– Стулья ломать не нужно.

Все посмеялись. Потом мама велела, чтоб я не забыл дать Мишке молока и чтоб я сам тоже выпил. И она сказала, что если Мишка будет вести себя на пятерку, то она разрешает, чтоб я ему показал какую-нибудь передачу по телевизору.

Мишка тут же наобещал, что он будет вести себя на пятерку с плюсом, потому что он очень любит смотреть телевизор, а ему разрешают смотреть нечасто.

Я отвёл маму в сторону и сказал, что пока их не будет дома, я буду воспитывать Мишку.

Она сказала, что пожалуйста, но только, чтоб я старался говорить с ним спокойно. Совершенно спокойно. А если я не выдержу и буду на него кричать, то никакого воспитания не получится.

Наконец все ушли. Мы заперли дверь и ещё закрыли её на цепочку. Тут я остроумно пошутил. Я говорю Мишке:

– Давай выбирать стул.

– Какой стул?..

– Которым ты трахнешь бандита!

Мишка говорит:

– Да ну тебя!..

И сразу бросился к телевизору и стал требовать, чтоб я его включил.

Я вспомнил, что говорила мама, и говорю ему совершенно спокойно:

– Сразу включать я не буду, и ты не настаивай. А когда будешь вести себя на пятёрку, тогда, пожалуйста. Пускай без плюса, но на пятерку.

Он говорит:

– А я как веду себя?..

– А ты пока ещё никак не ведёшь.

– Почему никак?

– Потому.

– А я тебя оскорбляю? Не оскорбляю...

Я говорю:

– Ещё не хватало, чтоб ты меня оскорблял. Тогда сразу пару схватишь или кол. В общем, отойди от телевизора, ты ещё рычажок случайно не так покрутишь и поломаешь. А начнёшь себя вести, как полагается, выпьешь молоко и вообще не будешь возражать, тогда, пожалуйста, я включу телевизор и смотри себе на здоровье, что мне жалко что ли?..

Он обиделся, ушёл в нашу маленькую комнату и стал что-то рисовать в альбом – какие-то каляки-маляки...

Я его зову:

– Мишка! Иди, пей молоко! А он рисует и не отвечает. Я ещё раз зову:

– Мишка! Опять не отвечает.

Тогда я решил начать его воспитывать. Вхожу я в комнату и говорю:

– Когда человека зовут, он должен сразу сказать или крикнуть: «Что?» А он всё равно рисует и не обращает на меня внимания.

Я совершенно спокойно опять говорю:

– Когда к тебе обращаются старшие и зовут, это очень некультурно так молчать. Надо сказать: «Что».

Он опять не обращает внимания. Тогда я говорю:

– Конечно, ты можешь на мои слова не обращать внимания. Но учти, что телевизор ты смотреть не будешь!

Как только я сказал про телевизор, что он не будет смотреть, тут он сразу перестал рисовать и стал соглашаться: :– Ладно. Позови меня ещё... Я позвал:

– Мишка! Он как закричит:

– Что?!

Я вижу, что воспитание моё действует, и решил дальше воспитывать. Я говорю:

•– Мишка, иди сейчас же и выпей молоко.

Он опять молчит. Я говорю:

– Мишка!.. Он говорит:

– А что ты, Коська, надо мной командуешь? Как Макарычев, всегда любишь командовать... Сам воспитываешь, а сам всё «Мишка! Мишка! Мишка!». Подумаешь, старше на два года, значит, ты можешь меня оскорблять и грубо называть?

(Это он слышал, как однажды мама сказала, чтоб я его называл не Мишка, а Миша или Михаил...)

Я говорю:

– Пожалуйста. Я могу называть тебя Миша. И даже Михаил. Тогда, во-первых, называй меня не Коська, а Константин, и когда ты разговариваешь со старшими, ты должен вставать, а не сидеть на своём стуле, как помещик-

Мишка хмыкнул и говорит: . – Буду я вставать... Я ему опять говорю совершенно спокойно:

– Миша! Сейчас же встань. Он сидит и не встаёт.

Я говорю:

– Михаил! Встань! Он говорит:

– Вот ещё... Я чувствую, что скоро не сумею говорить совершенно спокойно, и обдумываю, что мне дальше делать...

Но тут Мишка вдруг спрашивает:

– А что такое «помещик»? Я говорю:

– Сейчас не время объяснять. Он говорит:

– Время. Я говорю:

– Нет, не время. Он говорит:

– Нет, время. А если не объяснишь, буду вот так до самого сна сидеть.

– Ну и сиди.

– Ну и сижу.

– Хоть до утра!

– И до утра могу! Ну и сиди до утра!

– Ну и буду!

Я вижу, что он может вправду просидеть так до утра, и говорю:

– Ты можешь подумать, что я такой же упрямый, как ты. Так ты не думай – я не такой упрямый, как ты, и я тебе объясню.

И я ему объяснил, что помещики – это такие богатые капиталисты, которые...

Он меня прерывает и спрашивает:

– А кто такие капиталисты?

– Да ну тебя!.. Про кого тебе объяснить, про помещиков или про капиталистов?..

Мишка подумал и говорит:

– Про капиталистов.

– Ну... капиталисты – это такие богачи-буржуи...

Мишка опять перебивает и спрашивает:

– А кто такие буржуи?

Я говорю:

– Если ты меня всё время будешь перебивать своими вопросами, я тебе ничего не буду объяснять! Ты меня нарочно раздражаешь.

– Пожалуйста, не объясняй... Я тебя не нарочно раздражаю...

– Тогда молчи и слушай. Помещики, буржуи и капиталисты – это такие богатые люди. И жадные. Они накопили себе много разных богатств, а сами сидят и ничего не делают.

– Ничего-ничего?

– Ну, конечно, ничего.

– Потому что они старые? Как бабушка?

– Потому что они эксплуататоры! – Я чувствую, что Мишка вот-вот спросит, а кто такие эксплуататоры, и быстро говорю дальше: – На них работают бедные люди, а они их эксплуатируют, просто издеваются.

– Над неграми?

– Не обязательно над одними неграми.

Мишка говорит:

– Я знаю. Эти помещики и буржуи живут в Америке.

Я ему и говорю, что сейчас они живут в Америке, а раньше они жили у нас тоже.

– А когда они жили у нас?

– Давным-давно.

– А когда «давным-давно»?

– Ну, при царе.

– А когда? В каком году?

– Ты бы лучше пил молоко. А то мама придет и увидит! что ты не выпил…

– А ты сначала скажи, в каком году...

– Вот пристал, так пристал!... Ну, в таком году, когда тебя и на свете не было!

И зачем только я ему так сказал?.. Просто я забыл, что он такой впечатлительный...

Смотрю – Мишка замолчал, И так долго молчит. А потом спрашивает:

– Меня не было?.. Меня?

– Конечно, не было.

Он ещё задумался и спрашивает:

– Вообще на свете не было?

– Ну, а где же?.. Конечно, на свете.

– Совсем-совсем не было?

– Ясно, совсем.

– Меня?..

– А кого же? Конечно, тебя!..

Я вижу, у него губы дрожат, а глаза наполняются слезами. Ну, думаю, сейчас заревёт. А он удержался, но говорит тихо, но со своим упрямством:

– А я всегда был на свете.

Я говорю:

– Это же просто смешно!.. Помещики и буржуи были ещё при царе, когда по улицам ходили городовые с усами и саблями. А это было совсем давно, до революции... 50 лет назад. А тебе-то всего 5 лет, в 10 раз меньше. Как же ты мог быть на свете?.. Конечно, тебя тогда не было!..

А он кусает губы и говорит:

– Был.

Тут я стал смеяться, а он начал плакать.

Я всё-таки не думал, что он будет из-за этого плакать, да ещё так громко... Я говорю:

– Эх, ты! Мальчишка называется! Плачешь из-за такого... Что тут обидного, что тебя раньше не было на свете? Даже меня, и то на свете тогда не было, а я старше тебя.

Он плачет и говорит:

– Тебя не было, а я был!..

– Пойми, может, мамы и папы и то не было. И даже бабушки.

Мишка плачет всё равно, даже ещё громче, и говорит:

– А я был! Был! Был!.. Я всегда был на свете!..

И так громко плачет, просто рыдает!..

А у меня какое положение? Я же не могу согласиться и сказать ему, что он всегда был: когда я поступал в октябрята и надел звёздочку, я дал торжественную клятву всегда говорить одну правду.

А с Мишкой в это время такое творится, что вы себе даже представить не можете. Он бледный стал, голос совсем хриплый и всё продолжает настаивать, что он всегда был...

Я чувствую, что придётся ему прямо сейчас разрешить смотреть телевизор. Поведение у него, ясно, не на пятёрку, но нельзя же, чтобы он так сильно переживал...

Я ему говорю:

– Мне что-то захотелось посмотреть что-нибудь по телевизору. А тебе не хочется?

Он немедленно стал плакать тише.

Я достал телевизорскую газету и говорю:

– Сейчас посмотрим, что идёт...

Он стал плакать ещё тише.

Я начинаю смотреть газету и говорю:

– Давай, выбирай: мы будем первую программу смотреть или вторую? Какую ты хочешь?

Он совсем перестал плакать и говорит:

– Я хочу и первую и вторую.

– Ладно. Давай немножко посмотрим первую. А после неё – вторую.

Мишка говорит:

– Нет. Я хочу сначала вторую, а потом первую.

– Ладно. Давай сначала вторую, а потом первую.

Мишка подумал и говорит: – Нет. Не надо «сначала» и «потом». Я хочу сразу смотреть и первую и вторую.

У меня внутри всё начинает нервничать, и я говорю:

– А ты не хочешь, чтоб я тебя стукнул?

Мишка говорит:

– Не имеешь права меня стукать.

– А я без права тебя стукну.

– Не стукнешь: я маленький. Я слышал, как мама тебе тихо говорила, чтоб ты со мной обращался совершенно спокойно.

– Вот я тебя и стукну совершенно спокойно – и за то, что ты издеваешься, и за подслушивание.

Мишка захныкал:

– Я не подслушивал... У меня просто такой слух, что я виноват? Да? Сам сказал, что включит, а сам не включает...

Я испугался, что он опять начнёт плакать,

и говорю:

– Ладно. Вот смотри. Тут написано так: 18-30 по первой программе передача для женщин «Шейте сами»... Ну, это тебе неинтересно...

– Интересно!

– Это же для женщин! Как шить разные платья и кофточки... Неужели ты хочешь это смотреть?

– Хочу.

– Пожалуйста! Это будет через пять минут. А после этого «Шейте сами» по первой программе будет новый киножурнал «Новости сельского хозяйства» № 2, тоже хочешь?

– Конечно, хочу.

– Ладно. Значит, это по первой программе...

Мишка спрашивает:

– А по второй?

Я смотрю газету и говорю:

– А по второй... в это самое время, через пять минут будет передача «10 лет» – десятилетие театральной студии Дома комсомольца Бауманского района... А после этого будет беседа врача из цикла «Коронарная недостаточность и атеросклероз». А теперь подумай и выбирай, какую ты передачу хочешь?

Мишка пожал плечами и говорит:

– Костя! Ну, как ты не понимаешь!.. Я все передачи хочу – и склероз хочу, и новости хозяйства хочу, и шейте сами хочу. И из цикла тоже! Я, знаешь, как люблю по телевизору смотреть!.. Я всё люблю смотреть!.. Ну, включай. Костя! Ну, Костя!..

Я так рассердился, что когда включил, повернул рычажок не туда: надо влево, а я стал поворачивать вправо. А он не поворачивается. А я его всё-таки изо всей силы как повернул, и внутри у телевизора что-то хрустнуло и сломалось... Это Мишка меня довёл до такого состояния, что я так повернул.

Я вижу, что я испортил телевизор и прямо чуть не плачу, а тут ещё этот Мишка всё требует:

– Включай!.. Ну, включай!.. Ну, Костя!.. Пять минут уже прошло, а ты не включаешь – там уже передача идёт...

Тут я уже не мог говорить совершенно спокойно. Я как закричу на него:

– Передача идёт, да?!.. Включать, да?!.. Ты ещё скажи, что ты всегда был на свете!.. Вот сейчас мама и папа придут. Они увидят поломанный телевизор, – я из-за тебя его поломал... Они увидят, и тебя тогда уже не будет на свете!..

Мишка говорит:

– Нет, будет. Не я ломал телевизор, это ты крутил...

– А кто довёл меня до такого состояния?.. Может, я сам себя довёл?..

Вдруг за дверью, на лестнице мы услышали чьи-то голоса. Мы оба сразу замолчали. Стоим, молчим и не двигаемся с места. Только на дверь смотрим. Мишка говорит тихо:

– Иди спроси, кто это... Только не открывай.

А сам прячется за мою спину. Я, конечно, тоже испугался – как Мишка. А потом думаю: он же младший брат, я же его воспитываю, а сам пугаюсь. И опять прислушался, взял Мишку за руку и говорю:

– Никогда не надо бояться. Лучше пойдём и вместе спросим, кто это...

Мишка говорит:

– Ты спрашивай, а я не буду...

– Ладно, я спрошу сам, пойдём...

Мы тихонечко подкрались к двери и слышим, как там за дверью кто-то негромко переговаривается.

А Мишка опять спрятался у меня за спиной и толкает меня в бок, чтоб я спросил. Я разозлился и говорю ему шёпотом:

– Ну, что же ты не берёшь стул, чтоб трахнуть бандита?.. Бери, вон он стоит... – А потом подхожу ближе к двери и громко так, и очень строго, как будто я не ребёнок, а взрослый, спрашиваю:

– Кто там?!

За дверью кто-то говорит незнакомым хриплым голосом :

– И куда это ключи запропастились?!

Мишка как задрожит, вцепился в мои брюки и говорит :

– Не открывай, Костя! Не открывай!

Я говорю Мишке:

– Отцепись от моих брюк... – И потом опять говорю громко: – Мы вас не боимся... И мы не одни. Но я открывать не буду. Приходите завтра утром, когда будут папа и мама или бабушка.

Я так волновался и так старался говорить, как взрослый, что даже сам не слышал, что я говорю.

За дверью засмеялись. А потом мы услышали, как там зазвенели ключи.

Дверь открылась.

Оказывается, это были папа, мама и бабушка. И они все вошли и стали смеяться. А я думаю: вот вы сейчас смеётесь, а как только узнаете про телевизор, сразу перестанете смеяться.

Мама спрашивает:

– Ну как? Воспитал Мишку?

Я отвечаю:

– Воспитал...

– А почему же ты, Костик, такой невесёлый?..

Бабушка говорит:

– Вообще он, Оля, в последнее время ходит такой мрачный, как туча.

Тут я не выдержал и говорю:

– Хорошо вам всем так говорить. А что мне веселиться?.. По какой причине?.. Пусть мой младший брат веселится: ему всегда в жизни везёт. А я всегда оказываюсь виноватым. И я не могу быть весёлым, потому что мне в моей жизни не везёт, а особенно в последнее время...

И я напомнил им обо всех историях, о которых я вам рассказал в этой книжке.

Мама послушала-послушала и говорит:

– А не кажется ли тебе, мой друг, что везение или невезение – это чепуха? И что во всех твоих так называемых «невезениях» ты сам виноват. Не кажется?..