Текст книги "Завтра, когда мы встретимся"

Автор книги: Ион Мынэскуртэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Конечно, – ответил Ганс. – Даже чудесно, я бы сказал, – но не договорил. В заднем отсеке что-то случилось: нечто врезалось в корабль, шатнуло его обессиленное тело. Впрочем, и сам корабль мог не выдержать собственной тяжести. Во всяком случае, металл стонал и ревел. Они дождались, когда снова стало тихо.

– ...в скафандрах мы сможем удерживать постоянную температуру в течение трех месяцев, – продолжил Октавиан.

– Почему именно три месяца? – спросил Жан Фошеро. – Они должны прилететь скорее.

– Мы этого не знаем, – ответил Октавиан.

И посмотрел им в глаза. То, что он прочитал в них, заставило его забыть все кошмарные недели, забыть обо всем. Они снова были вместе, и это было главное. Им предстояло бросить последний вызов этой необъятности... Теперь Октавиан Маниу знал, был уверен, что исполнил свой долг до конца, и исполнил так, как этого требовала совесть.

Электронный радиосвязист отключился, в наушниках было глухо.

ДЕНЬ ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТОЙ

Утомленнее, но воспрянувшие духом, три космонавта легли и спали не просыпаясь до утра. Им снились сны, прекрасные, должно быть, были сны. Правда, к утру они как-то забылись, хотя по глазам космонавтов било видно, что они все еще ощущают вкус и аромат этих снов о Земле и о звездах, об исполненных надеждах – мало ли еще о чем. О выполненном до конца задании, о близких и любимых, о возвращении, о роднике с ключевой водой, о лесном перегуде...

Поутру они несколько часов подряд прогуливались по коридорам корабля, вошли б каюты, чтобы еще раз взглядом и ладонью дотронуться до множества аппаратов и вещей, сопровождавших их до самого края света. Они не прощались, они надеялись вернуться вместе с ними домой. Исполинская птица все еще дышала, галлюцинировала, и это наполняло их души печалью. Они вернулись в верхний отсек корабля, где их дожидались три скафандра.

– Ну? – спросил Жан Фошеро, но никто не отозвался. Тогда он нажал на кнопку, и скафандр плотно облег его плечи.

Жан Фошеро подмигнул и снова нажал на кнопку. Глаза Ганса были синие-синие и спокойные. "Как всегда спокоен этот немец, – констатировал Жан Фошеро. – Точно находится в своей квартирке".

Октавиан метался по коридорам корабля. Он бросался от одного иллюминатора к другому, прижимался к ним лицом, настойчиво что-то высматривал, словно дожидался чего-то, и то самое чего-то почему-то запаздывало. Он ждал огненного столба, грома и молнии, но все вокруг было водянисто, мутно и лишено тепла.

И его душа стала наполняться безмятежностью – медленно, но неостановимо, как живой водой.

Оставались считанные часы. Корабль душераздирающе стонал, испуская душу, лихорадочно мигали лампочки. Дышать становилось все труднее.

Октавиан нажал на кнопку и оказался в скафандре. То же самое проделали Жан и Ганс.

– Десять минут, – спокойно сказал он.

И опустил забрало.

До большого сна оставалось девять минут.

– Восемь минут.

– Октавиан, – донеслось до него из наушников. – Я вижу в иллюминаторе сверкающую птицу... Октавиан затаил дыхание.

– Вижу, вижу! – продолжил Жан.

– Мне вспомнились стихи Ливиу Делеану, – сказал Октавиан, стараясь отвлечь внимание немца: у того галлюцинации. Впрочем, что могло сказать Жану это имя – Ливиу Делеану, если он и сам вспомнил его случайно?

– Посмотри! Он приближается! – закричал Жан. – Мы спасены!

– Шесть минут...

– Отдыхай, – громко произнес Октавиан. – Тебе приснится дом.

– Четыре минуты...

– Долгожданный, – не отставал Жан. – Долгожданный миг! Это не через день и не через месяц. Он рядом!

Боль спала. Октавиан чувствовал, как слипаются веки.

– Он делает разворот, – горячо проговорил Жан. – Это прекрасно... Когда мы встретимся...

– О чем вы там? – спросил Ганс. Корабль вздрогнул, точно его коснулась чья-то гигантская рука.